Токио. 2015 год

***

Всем иногда приходится заниматься работой, одна мысль о которой вызывает в душе крайнее неприятие, и Акено не был исключением из этого правила. И вроде бы ничего сложного, всего-то и надо, что выбрать из предложенных вариантов более или менее подходящий и дать, наконец, свое согласие. Однако то, что молодой мужчина видел на мониторе своего ноутбука, ему совершенно не нравилось.

Оформление сайта для «Порочного Кактуса» по мнению Акено должно было быть сдержанным и лаконичным, но дизайнеры, которых подключили к работе над стилистикой, хоть и имели неплохой вкус, но все же явно не понимали, что от них требуется. И перебирая варианты, состоящие из совершенно неуместных тем, Акено чувствовал, что начинает злиться.

- Боги! - не удержался парень, открыв очередной «шедевр» и с недоумением разглядывая абсолютно пошлую и агрессивно-безвкусную тему оформления. - Проще приклеить на входную дверь прейскурант на услуги. И то будет выглядеть не так вызывающе.

Он покачал головой и уже собирался написать категорический отказ, но его отвлек стук в дверь, следом за которым в дверном проеме показалась голова начальника охраны.

- Хаяси-сан, простите, но там... Рёта.

От одного только этого имени Акено стало жарко. Сердце гулко загрохотало в груди, а в горле пересохло, будто он вдохнул раскаленный воздух пустыни.

В «Порочный Кактус» Рёта Арай попал два года назад, когда мальчишке едва исполнилось шестнадцать лет. И виной тому стали баснословные долги его родителей.

Акено не знал, чем руководствовались эти глупые люди, занимая столь неприличную сумму у Такато-сана, ведь репутация у мужчины была более чем мерзкая. Однако, что случилось, то случилось. Конечно же, и это было вполне очевидно, выплатить долг в срок у родителей парня не получилось, потому мужчина забрал мальчишку из семьи в качестве залога и отдал его на обучение в «Порочный Кактус», с тем расчетом, что если деньги не будут возвращены к указанной дате, парень отработает долг собственным телом.

Изначально Акено был категорически против подобного положения дел. Он потратил немало сил, чтобы сделать из своего заведения приличный развлекательный клуб, работники которого осознанно и по собственной воле предоставляли интимные услуги клиентам, и не хотел, чтобы статус его дома удовольствий снова скатился до уровня третьесортного борделя, где несчастные мальчики попадали в сексуальное рабство без малейшей надежды на освобождение. А требование Такато-сана в корне противоречило правилам «Порочного Кактуса» и принципам его работы.

Конечно же, Акено незамедлительно высказал свой протест и попросил Кано о содействии. Однако любовник отказал ему в помощи, аргументировав это тем, что проклятый старикашка Такато заручился поддержкой самого оябуна. А вступать в конфликт с братом из-за какого-то мальчики Кано не хотел.

Единственное, что Акено удалось выторговать у любовника, это отсрочку обучения. Все же за год, который Такато-сан дал родителям Рёты на возвращение долга, многое могло измениться, и Акено оперировал этим доводом как мог.

В итоге ему удалось добиться согласия Такаяма-сама, и Рёту оставили в покое. Только содержать мальчишку бесплатно никто не собирался, и после вразумительной беседы с не в меру агрессивным и упрямым подростком, Акено удалось-таки объяснить строптивцу, что за еду, одежду и кров над головой платить все же придется.

Так Рёта пополнил ряды персонала «Порочного Кактуса» в качестве официанта. Да только работник из него вышел посредственный. Мальчишка хоть и выполнял возложенные на него обязанности, но делал это с таким видом, словно клиенты и гости заведения были лишь пылью под его ногами, к тому же пылью, которая задолжала ему немалую сумму уже только за то, что он соизволил на нее наступить.

Акено пытался вразумить парня, доходчиво объясняя ему принципы работы в сфере обслуживания, но мальчишка и ухом не вел. Однако и у такого поведения нашлись свои поклонники. Некоторые клиенты получали истинное удовольствие от общения с непокорным строптивцем, который откровенно забавлял их своим своевольным нравом. Даже опрокинутые на дорогущие костюмы напитки не вызывали в них злобы, а горящий яростью и неприкрытым презрением взгляд парня только смешил сильных мира сего.

Впрочем, в какой-то мере Акено их понимал. Ведь и у него поведение Рёты порой вызывало странное чувство умиления, которое со временем переросло в симпатию, а затем и в более сильное чувство. И это чувство, к удивлению мужчины, не осталось без ответа.

Все началось с того, что после нескольких скандалов, устроенных Такато-саном из-за несносного поведения мальчишки, Кано поручил Акено лично обучить парня искусству обольщения. Подобное требование было воспринято молодым мужчиной не особо благосклонно. Он не понимал, почему должен заниматься чем-то подобным, если в арсенале «Порочного Кактуса» имелось больше десятка учителей. Однако Кано на довод любовника лишь усмехнулся и сказал, что если уж Акено не сможет сделать из мальчишки первоклассного хоста, то это не удастся никому.

Сначала Акено даже не знал, обижаться ему на слова любовника или же наоборот принять их как комплимент, но потом решил, что Кано, вероятно, прав. Ведь, в действительности, только в его присутствии Рёта чудесным образом успокаивался и вел себя смирно, а это значило, что из обучения мог выйти какой-никакой толк.

Однако Акено и предположить не мог, что его наставничество обернется головокружительным и лишающим разума чувством, которое затмит собой даже солнце.

Первые уроки, конечно же, оказались провальными. И хоть Акено старался подсластить горькую пилюлю реальности, начав с теории, мальчишка даже слушать его не хотел. А потом вроде бы смирился и даже начал применять полученные знания на практике. Только объектом своих тренировок он выбрал Акено, и это сводило молодого мужчину с ума.

Когда же Акено предложил Рёте испытать свое обаяние на клиентах клуба, все закончилось настоящей катастрофой. После этого мужчине не раз приходилось улаживать вспыхивающие конфликты и извиняться перед посетителями, а Рёта каждый раз повторял, что не намерен отдавать себя в общее пользование, и согласится на флирт и близость, только если его поклонником станет сам Акено.

Наверное, именно это стало причиной того, что мужчина не смог больше противиться собственным чувствам и позволил им безраздельно завладеть его сердцем и разумом. А поскольку к тому времени Кано почему-то разорвал с ним любовные отношения, Акено полностью отдался новым для себя ощущениям, и решил, во что бы то ни стало, выкупить мальчишку у Такато-сана.

Но сделать это сразу у Акено не было никакой возможности. Долг родителей Рёты оказался настолько велик, что никаких сбережений Акено не хватало, чтобы его покрыть. Простить деньги у Кано, мужчине было стыдно, и потому он попросил Рёту немного подождать, пообещав парню, что через несколько месяцев он заберет его из лап старого извращенца.

- Хаяси-сан, вы меня слушаете? - голос Дайчи ворвался в воспоминания Акено, и парень тряхнул головой.

- Что там уже случилось? - с плохо скрываемым волнением в голосе спросил он.

- Рёта... он не слушается.

Дайчи был хмур и немного растерян.

Акено насмешливо фыркнул.

- Вот это новость! - едко съязвил он. - Прямо неожиданность из неожиданностей.

- Нет, Хаяси-сан, - нахмурился начальник охраны, - дело, правда, серьезное. Юити-сан отправил к нему мастера и...

Договорить мужчина не успел. Акено вскочил так стремительно, что даже опрокинул кресло.

- Какой еще к черту мастер?! - ошарашенно спросил он и тут же бросился к двери, отталкивая охранника в сторону и устремляясь вперед по коридору. - Почему без моего ведома? Я не разрешал никаких мастеров!

- Это приказ Юити-сана, - словно извиняясь, ответил Дайчи. - Приходил Такато-сан и потребовал мальчишку себе. Я слышал их разговор. Но вы же знаете, какие у этого Такато-сана вкусы. Вот Юити-сан и...

- Такато? С каких это пор он отдает тут приказы?! - сокрушался Акено, стараясь угомонить беснующееся сердце. - Почему такие решения принимаются без меня?!

- Простите, Хаяси-сан, - не сбавляя шага, извинился Дайчи. - Мы бы не беспокоили вас, но... Когда мастер пришел к Рёте, в комнате началась жуткая возня. Сначала кричал парень, но потом его крики сменились криками мастера. А потом все стихло. Я хотел проверить, что там такое, но дверь оказалась заперта изнутри, а ключи есть только у вас. Я пробовал открыть, но вы сами приказали заменить все старые замки на более прочные.

Акено на эти жалкие оправдания только раздраженно прорычал парочку проклятий и ускорил шаг, надеясь лишь на то, что с мальчишкой все в порядке, и никто серьезно не пострадал.

А у комнаты Рёты уже столпилась охрана. Юити не было, и Акено только теперь вспомнил, что помощник отправился на встречу с деловыми партнерами, на которую сам он не успевал.

Выругавшись еще раз, Акено растолкал охранников и, вставив ключ в замочную скважину, дрожащей рукой провернул его, открывая замок и врываясь в помещение. Да только сделав лишь пару шагов, застыл, изумленно уставившись на представшую его взору картину.

На смятой постели распластался мастер, прикованный мягкими наручниками к изголовью кровати. Рот мужчины был заткнут кляпом, а на оголенной груди виднелся с десяток алеющих следов от плети. Мастер что-то мычал, скорее всего, требуя освободить его из западни, а Рёта стоял в дальнем от двери углу комнаты и, сжимая в руках рукоять кожаной плети, яростно сверкал глазами.

- Не подходите! - выкрикнул он, когда один из охранников направился к нему.

И Акено жестом остановил мужчину.

Дайчи бросился к мастеру и быстро высвободил его из наручников, после чего комната, казалось, содрогнулась от гневной тирады мужчины, который требовал для Рёты самого жестокого наказания.

А Акено стоял, едва чувствуя пол под своими ногами, и пристально смотрел на мальчишку, стараясь прикинуть, насколько сильно он пострадал.

Мастер не успокаивался, и тогда Акено рявкнул:

- Вон! Все пошли вон, немедленно!

Гневный окрик возымел эффект, и через несколько мгновений в комнате кроме них с Рётой никого не осталось. А когда за последним охранником закрылась дверь, мальчишка выбросил плеть из рук и бросился к Акено, повиснув у него на шее.

- Ну всё, всё, - слыша как дрожит собственный голос, проговорил мужчина, нежно, но крепко обнимая вздрагивающего мальчишку. - Прости, я не знал... прости...

Пальцы Рёты с силой впились в плечи мужчины. От пережитого потрясения все тело парня превратилось в камень, а ноги, напротив, ослабли и тряслись так, что он мог в любой момент рухнуть на пол.

Когда в его комнату вместо Акено вошел рослый мужчина с коробкой разных «игрушек» в руках, у Рёты совсем не осталось времени, чтобы осмыслить происходящее. И он, понимая, что оказался в весьма незавидной ситуации, решил оказать сопротивление.

Да только незнакомец не дал ему опомниться и несколькими ударами плети загнал подростка на кровать, приказывая сидеть смирно.

В тот момент Рёту обуял самый настоящий ужас. Он попытался позвать на помощь, но мужчина вытащил из коробки кляп и пригрозил, что заткнет ему рот, если он не замолчит.

Парень притих, но когда мужчина отвлекся, бросился на него с кулаками, вкладывая в этот рывок всю скопившуюся в нем ярость и страх за собственную судьбу.

Между ними произошла стремительная и отчаянная борьба, из которой Рёта вышел победителем. Но, несмотря на это, ему тоже сильно досталось. Вспышки боли попеременно охватывали его живот и ребра, куда пришлись удары крепкого кулака. И парень прерывисто дышал, стараясь унять эти ощущения.

- Как ты мог не знать? - наконец-то выдавил он, царапая кожу Акено сквозь одежду, словно желая наказать его за случившееся. - Это твое заведение. Как ты мог это допустить?

- Я действительно ничего не знал, - сильнее стискивая парня в объятиях и целуя его содрогающееся от нервной дрожи плечо, ответил Акено. - Разве я позволил бы этому случиться? Разве я смог бы?

- Тогда, кто это сделал? - спросил Рёта, шумно вздыхая и глядя на дверь, за которой слышались раздраженные голоса Дайчи и людей из службы охраны. - Кто еще мог отдать такой приказ?

Он не хотел верить, что мужчина все это время просто притворялся, защищая его и отвечая на его чувства. Но сомнение все равно проело в сердце парня маленькую червоточину, заставляя нервничать и бояться.

- Такато-сан... - не стал скрывать от Рёты правду мужчина. - Это был его приказ. Он воспользовался моим отсутствием и надавил на Юити. По крайней мере, я надеюсь, что это было именно давление. А иначе... я сотру Юити в порошок.

Акено гневно сжал пальцы, неосознанно сминая кожу на спине Рёты, но вовремя опомнился и расслабил руку.

- Не волнуйся, - сказал он. - Я все улажу. Доверься мне.

Парень кивнул, а потом, словно спохватившись, выдохнул:

- Не уходи! Что, если этот человек вернется или... что, если Такато-сан захочет забрать меня в другое место? Что мы будем делать?

- Я не позволю, - стараясь говорить твердо и уверенно, заявил Акено, хотя на самом деле никакой уверенности не чувствовал. - В любом случае никто к тебе не прикоснется. Не бойся, я скоро вернусь.

Он чуть отстранил от себя мальчишку, нежно провел ладонью по его щеке и пообещал:

- Я все улажу.

Рёте нечего было на это возразить. И он, сделав короткий глубокий вдох, отступил на шаг назад и сел на край кровати. Лицо его немного побледнело, но присутствие Акено придавало ему сил.

- Только не уходи далеко, - попросил парень.

Мужчина тут же заверил его, что будет рядом, и буквально вылетел из комнаты, охваченный гневом и беспокойством за судьбу своего подопечного.

Столпившиеся в коридоре подчинённые все разом обратили на него свои взгляды и замолчали, ожидая дальнейших указаний. И только один человек, непонятно как затесавшийся в эту группу, вдруг, возмущенно произнес:

- Хаяси-сан, что все это значит? Почему вы оспариваете мои приказы и отсылаете прочь моих людей? Это полный произвол! Вы абсолютно некомпетентный управляющий!

- Ваши приказы?! - раздражение и злость новой волной поднялись в душе Акено, стоило ему увидеть Такато-сана. - С чего вы вообще решили, что можете отдавать приказы в моем заведении? Вы здесь гость, и не более. Ваше вмешательство в работу «Порочного Кактуса» и угрозы моим помощникам совершенно не допустимы. А что касается юноши, которого вы оставили на обучение, прошу не забывать, что, пока он является моим подопечным, все вопросы, связанные с его «перевоспитанием», решаю я.

- Рёта Арай принадлежит мне, и я волен делать с ним все, что захочу! - заявил мужчина, ничуть не страшась гнева Акено. - И сейчас я хочу, чтобы его как следует выдрессировали, потому что я намерен продать его на предстоящем аукционе и вернуть себе деньги, которые задолжали его родители.

Сдерживая рвущуюся из груди ярость, Акено скрипнул зубами. Повлиять на решение этого мерзкого типа он никак не мог, и если уж Такато-сан удумал включить Рёту в список лотов на предстоящем аукционе, то помешать ему он не сможет. Но даже в таком случае мужчина не имел никакого права распоряжаться и отдавать указания в его клубе.

- Дрессировать его или нет, решать не вам, - с угрозой в голосе проговорил Акено. - Вы все же забываетесь, Такато-сан. Это мое заведение, и свои порядки вы тут устраивать не будете. Поэтому немедленно покиньте эту часть здания. В служебные помещения гостям вход воспрещен. Дайчи, - Акено обратился к начальнику охраны, но при этом не сводил с Такато-сана тяжелого взгляда, - проводи нашего гостя, и проследи, чтобы сюда больше не впускали посторонних.

- Да как ты смеешь?! - возмутился мужчина, пытаясь сбросить с себя руки Дайчи. - Мерзкий выродок. Шлюха! Забыл свое место? Так я тебе напомню, кем ты на самом деле являешься. Потасканная подстилка Игараси-сана, который видимо так впечатлился твоим актёрским мастерством, что не смог устоять. Ему видимо понравилась та порнушка, где тебя драли в восемь членов. Бьюсь об заклад, трахая тебя, он представлял, как твою дырку разрывают на части. Уверен, это не на шутку его заводило!

Мужчина рассмеялся в голос, заметив, как Акено изменился в лице. И, все так же сопротивляясь охране, продолжил издеваться:

- Ты здесь никто. Никто! А мальчишку я продам, что бы ты ни говорил. А потом пришлю тебе видео с его участием. Это будет условием торга! Будешь смотреть и наслаждаться зрелищем!

Акено впал в ступор, слушая эти бредни, которые все же ранили его по живому, напоминая о самых паскудных днях его жизни. Но сейчас ему нельзя было показывать свою слабость. Чтобы защитить Рёту, он должен был сохранять невозмутимость.

Акено уже хотел было приказать выбросить наглого выскочку из заведения, как дверь в комнату Рёты распахнулась, и мальчишка, подобно дикому зверю налетел на Такато, целясь кулаком ему в лицо.

- Старый мудак, я тебе не принадлежу! - завопил подросток, одним ударом превращая нос мужчины в кровавый фонтан. - Можешь попробовать меня продать, но денег ты не получишь, потому что тот, кто прикоснется ко мне хоть пальцем, сдохнет.

Ступор, в котором пребывал Акено, мигом сошел на нет, и мужчина перехватил мальчишку, который все еще пытался дотянуться до возмущающегося и сыплющего проклятиями Такато-сана. Гвалт, поднявшийся в коридоре, оглушал, но грохочущее в груди сердце перекрывало все звуки.

- Рёта, успокойся! - воззвал к порядку Акено, в то время как Дайчи, исполняя приказ, тащил Такато-сана к выходу.

Мужчина кричал и ругался, угрожая охраннику неминуемой расправой, а Акено пытался увести Рёту обратно в комнату. И когда ему удалось это сделать, с грохотом закрыл дверь и усадил мальчишку на кровать.

- Боги! Ну что на тебя нашло? Я же сказал, что все улажу. Зачем ты вышел? Только разозлил его еще сильнее.

- Ты хоть слышал, что он говорил о тебе?! - воскликнул парень, глаза которого покраснели от гнева.

В его душе бушевал шквал не самых приятных эмоций, а в сердце пульсировало лишь одно желание: убить ничтожество, которое посмело открыть на Акено свою вонючую пасть.

- Если бы ты меня не остановил, я разорвал бы его на куски, - не унимался Рёта, глядя на мужчину со смесью гнева и любви. - Он думает, что может безнаказанно оскорблять тебя. Но он ошибается.

К горлу Акено подскочил колючий комок. Ему было одновременно и приятно, и страшно слышать от мальчишки подобные слова.

- Ну все, хватит, - успокаивающе проговорил мужчина и присел рядом с парнем, обнимая его за плечи. - Еще не хватало, чтобы тебя из-за такой глупости удар разбил в столь юном возрасте. Пожалей свое сердце и нервы. Такато-сан не стоит даже толики твоего здоровья.

- Да при чем тут этот старый хмырь?! - взвился Рёта, но тут же притих, когда Акено привлек его к себе, заключая в крепкие объятия и поцеловал в лоб, а потом и в кончик носа, как будто маленького ребенка.

- Ну и что ты делаешь? - спросил парень, фыркая, однако голос его стал немного мягче, а бешеный огонь в глазах стал утихать. - Что, по-твоему, я должен был делать? Покорно сидеть и слушать, как он унижает тебя?

- На самом деле это был бы лучший вариант, - признался Акено. - Пусть бы себе говорил. Это всего лишь слова. Тем более они меня давно не трогают. Но теперь Такато-сан обозлится еще сильнее. Рёта, пойми, я владелец «Порочного Кактуса» только на бумаге. По сути, у меня нет власти. Совсем нет. И твой порыв, хоть он и был из благих побуждений, только причинит мне еще больше хлопот.

- Куда еще больше? - спросил парень упрямо. - Он и так собрался меня продать. И что нам теперь с этим делать? Денег ведь еще недостаточно, чтобы вернуть ему. Да и сможешь ли ты выиграть на торгах?

По правде говоря, Рёта сильно в этом сомневался. Когда у них с Акено завязались отношения, мужчина пообещал выкупить его у Такато-сана. Но его жалования не хватало, чтобы собрать нужную сумму в столь короткие сроки. И вот времени стало еще меньше. А на торги съедутся настоящие богачи, которые могут с легкостью оплатить десяток таких долгов.

Акено болезненно поморщился. Конечно же, ни о какой победе на торгах с его капиталом не могло быть и речи, но в голове уже пронесся на эту тему рой самых безумных мыслей. Он мог бы повлиять на само участие Рёты в данном событии. В конце концов, юноши, участвующие в торгах, были согласны продать себя за кругленькую сумму, которая обещала им безбедное существование. Да и покупатели ожидали получить в свое распоряжение покорного и понятливого хоста, а не дикого зверька, готового разорвать в кровавые ошметки любого, кто приблизится к нему хоть на шаг.

- Если не медлить, то я могу попробовать, - нахмурившись, проговорил Акено. - Поэтому не делай глупостей. И... лучше всего тебе побыть в моей комнате. Туда точно никто не придет.

- Ты будешь со мной? - спросил Рёта, чувствуя, как на смену гневу в его душу закрадывается страх. - Ты меня не отдашь?

- Не отдам, - уверенно заявил Акено и, поднявшись, потянул мальчишку за собой. - Никогда и никому. А теперь иди в мою комнату, а мне надо сделать несколько звонков.

Рёта кивнул и насупился, но все же последовал за мужчиной в коридор.

Акено отвел его в свою спальню и оставил у двери охрану, чтобы никто не посмел лезть к мальчишке, после чего направился в кабинет, по пути набирая номер Кано. Но в ответ услышал лишь механический голос оператора, оповестивший его о том, что абонент временно недоступен. Акено попробовал снова, но ему ответил все тот же раздражающий автоответчик.

Мужчина подождал несколько минут, и сделал очередную попытку, но Кано, похоже, по какой-то причине отключил телефон.

Встревожившись не на шутку, Акено принялся звонить Видегрелю, в надежде на то, что Кано сейчас находится рядом с ним, но брат так же оказался вне зоны доступа.

Предчувствуя неладное, Акено запаниковал, и позвонил единственному человеку, который мог пролить хоть какой-то свет на возникшую ситуацию.

В отличие от Кано и Видегреля, Мишель ответил на его звонок сразу же. Внимательно выслушав Акено, парень выругался сквозь зубы и сообщил, что Игараси-сан улетел в Японию еще позавчера, а Видегрель, тем временем, куда-то завеялся, увлеченный новыми чувствами.

- У него, видите ли, любоф, - язвительно процедил Мишель сквозь зубы, намеренно коверкая последнее слово. - И эта любоф лишила его остатков здравого смысла. Он почти не появляется на работе. А все его обязанности легли на мои плечи. Это черт знает что!

Возмущения Мишеля были для Акено вполне понятны, но сейчас его беспокоило совсем другое.

Зная о чувствах Кано к Видегрелю, не сложно было догадаться, что это новое увлечение стало для мужчины настоящим ударом. Неудивительно, что он отключил телефон. Акено даже представить себе не мог, что сейчас испытывает его бывший любовник, но был уверен, что мужчине приходится очень и очень нелегко.

Но хуже всего было то, что без поддержки Кано решить сложившуюся с аукционом ситуацию для Акено было почти невозможно. Разве что только самому звонить Такаяма-сама и просить об одолжении. Однако никуда звонить не пришлось. Оябун позвонил ему сам. И когда Акено с замиранием сердца ответил, намереваясь изложить свою просьбу, его надеждам пришел полный и безоговорочный конец.

- Что у вас там происходит?! - без длительных предисловий прорычал в динамике надтреснутый голос оябуна. - Куда запропастился Кано?

- Простите, Такаяма-сама, - нервно сжимая пальцы на пластиковом корпусе гаджета, ответил Акено, чувствуя, как на висках выступает испарина от внутреннего напряжения. - Я и сам не могу до него дозвониться.

- Не важно! - оборвал мужчина ненужные оправдания. - Раз его нет, то ты как его заместитель устроишь все сам. Мальчишку Такато-сана надо включить в число лотов. Мне плевать, как ты это сделаешь, но через три дня он должен быть шелковым и послушным. Головой отвечаешь за это.

И, больше не проронив ни слова, оябун оборвал связь, отчего сердце Акено рухнуло вниз, словно провалилось в темный бездонный колодец отчаяния.

На минуту окружающий его мир исчез в непроглядной темноте. Ушли краски, стихли звуки, а на языке появился горьковатый привкус желчи. Все внутри Акено словно бы заледенело, покрывшись колючим узором инея, и по коже от безысходности пробежал холодок, оставляя после себя россыпь неприятных мурашек.

Теперь даже Кано не сможет ему помочь. Раз уж сам оябун потребовал, чтобы Рёта был продан с молотка, значит, мальчишка будет продан. Отменить этот приказ было практически невозможно. Но Акено упрямо надеялся на лучший исход, и продолжил штурмовать непреступную крепость, пытаясь дозвониться до Кано. Однако ни через полчаса, ни через час мужчина ему не ответил. А время стремительно утекало в пустоту, которая разверзла свою пасть, намереваясь поживиться лакомым кусочком испуганно бьющегося сердца.

Впрочем, Акено не бездействовал. Он обзвонил больше десятка банков, но ни в одном не хотели давать настолько большой кредит, даже под залог дорогущей недвижимости, которой Акено, как оказалось, пока еще не мог распоряжаться на правах владельца. Конечно, был еще вариант с побегом. Да только как далеко они с Рётой смогут убежать? И в какой канаве потом отыщут их трупы? А если на поиски отправятся не люди Такаяма-сама, а подручные Такато-сана, то им не стоило рассчитывать даже на канаву. Скорее уж их запрут в каком-нибудь замызганном подвале, где старый извращенец замучает их до смерти, воплотив в жизнь все свои самые грязные и нездоровые желания.

Как идти с такими вестями к Рёте, Акено не знал, но и оставлять мальчишку в неведении так же было невозможно. Акено чувствовал себя в ловушке, из которой не было выхода. И все же, несмотря на мрачные перспективы, искорка надежды не покидала его душу, и он словно безумный продолжал названивать Кано, лелея мысль о том, что за три дня мужчина все-таки отзовется и придет ему на помощь.

***

Когда Акено ушел, ободрив Рёту улыбкой, парень сел на кровать мужчины и стал ждать его возвращения.

Конечно, уладить вопрос с его участием в торгах было непросто, но Акено не раз удавалось оградить его от неприятностей, и у Рёты не было причин впадать в панику.

И все же ему было страшно.

Что, если в этот раз удача отвернется от них, и его все-таки продадут? Одна только мысль о подобном исходе заставляла Рёту злиться.

Он не считал себя товаром и не собирался отрабатывать не свои долги. Такато-сан, наверное, еще не совсем представлял, с кем связался. Мужчина думал, что если пригрозит парню убийством родителей, то он будет сидеть смирно и делать все, что ему говорят. Но после того как эти люди отдали его мафии, Рёта решил, что они заслуживают самой ужасной участи, и каждую ночь проклинал их, желая, чтобы они скончались в страшных муках. Поэтому ни о каком смирении не могло быть и речи.

Поначалу, оказавшись в стенах этой тюрьмы, парень вел себя настолько отвратительно, что Такато-сан не раз грозился избить его до полусмерти. Но как-то так получалось, что в такие моменты Акено оказывался рядом с парнем и ограждал его от гнева мужчины. Конечно же, первое время Рёта не ценил этой заботы и относился к владельцу «Порочного Кактуса» с таким же презрением, как и ко всем остальным. Но, чем ближе он узнавал мужчину, тем сильнее привязывался к нему и тем отчетливее видел, какое у Акено доброе и отзывчивое сердце.

Теперь же Рёта и подумать не мог о том, чтобы повысить на мужчину голос или чем-то оскорбить его. Незаметно для себя он влюбился в этого человека и готов был слушаться его во всем, лишь бы он всегда был рядом. Наконец-то у Рёты появился тот, кого он ценил больше собственной жизни, и потому парень смягчился. Ненависть в его сердце понемногу угасла, уступив место другому, более сильному и светлому чувству. Теперь он не мог необдуманно вытворять то, что хочется. Ему приходилось заботиться о том, чтобы у Акено не было неприятностей из-за него. И, кажется, мерзавец Такато об этом догадался. Поэтому и обнаглел настолько, что позволил себе сунуться к Рёте, а потом еще и вылил ведро словесных помоев на голову Акено, заставив парня выйти из себя.

Вспомнив о словах старого мудака, Рёта разнервничался и стал мерить шагами пол небольшой спальни. Мечась из стороны в сторону, он то и дело поглядывал на часы и замирал каждый раз, когда за дверью раздавались чьи-то шаги.

Но прошло уже больше трех часов, а Акено так и не появился. Впрочем, Дайчи, который принес парню ужин, заверил его, что с мужчиной все в порядке. И что сейчас он находится у себя в кабинете, пытаясь связаться с Игараси-саном.

Рёта, облегченно выдохнув, заставил себя поесть. Но вскоре беспокойство снова охватило его, так как Акено не пришел даже спустя пять часов.

В итоге парень вымотался так, что, едва присев на кровать, чтобы передохнуть от беспокойной беготни по комнате, он тут же почувствовал, как его клонит в сон.

Это было даже неплохо, ведь, провалившись в дрему, он мог значительно сократить время ожидания. Поэтому парень не стал сопротивляться и, завалившись на подушку, сомкнул веки. Однако сон не спешил принимать его в свои объятия. И, прежде чем провалиться в забытье, парень еще долго ворочался с боку на бок и вздыхал, пытаясь угомонить грохочущее сердце.

В итоге он все же уснул, но не так крепко, как рассчитывал. Потому что стоило двери приоткрыться, как он тут же открыл глаза.

За окном стояла глубокая ночь. В комнате было темно, поэтому Рёта ничего не видел. Он только услышал приближающиеся к кровати шаги и тихий вздох, а потом почувствовал, как матрас прогибается под тяжестью чужого тела. Почти в то же мгновение парень оказался в объятиях Акено, который прижался к его спине и нежно поцеловал в затылок.

- Почему ты так долго? - тут же спросил Рёта с тревогой в голосе и, повернувшись, нырнул в объятия мужчины, кутаясь в них как в теплый плед. - Я чуть с ума не сошел, пока тебя не было.

- Прости, - глухо отозвался Акено и сильно зажмурился.

Рёта был горячим словно печка, но даже его тепло не могло согреть замерзающее от страха сердце мужчины. Он хотел бы вечно держать парня в своих объятиях, но надвигающаяся беда грозила разрушить даже эту маленькую радость.

- Прости меня, - повторил Акено и крепко сжал руки за спиной мальчишки. - Я такой бесполезный...

- Почему бесполезный? - удивился Рёта, и откинул голову немного назад.

Но, как и ожидалось, не увидел лица мужчины, потому что в комнате сгустилась такая тьма, что даже очертаний предметов было не разглядеть.

Акено сделал глубокий вдох и на мгновение задержал дыхание. Признавать собственное бессилие было больно, но куда больнее было осознание того, что из-за его слабости пострадает человек, которого он любит.

- Я ничего не могу сделать, - признался Акено скрепя сердце. - Я как слепой беспомощный щенок, сам ничего не могу. А человек, который смог бы оказать мне поддержку, сейчас недоступен. Я не знаю, что делать, Рёта. Я оказался абсолютно неспособным защитить того, кто мне так дорог.

- Ну что ты такое говоришь? - спросил Рёта с улыбкой, хотя в его душе уже зазвенел тревожный колокольчик, а сердце сжалось от нахлынувшего страха. - Акено, ты ведь меня не отдашь...

Парень не спрашивал. Он был уверен в том, что мужчина сделает все, чтобы оградить его от беды. Но почему-то ему стало трудно дышать, а пальцы, которые до этого мягко скользили по спине любимого человека, вдруг замерли.

- Не отдам, - уверенно проговорил мужчина, но губы его предательски задрожали.

И чтобы скрыть эту слабость, он мягко коснулся поцелуем губ Рёты.

Пусть хотя бы он не боится. Пусть верит в лучшее, тогда как в сердце Акено этой веры почти не осталось.

Но среди сотни дорог, раскинувшихся перед ними, все же имелись пути, которые могли бы привести их с Рётой к счастливому финалу. Заросшие терниями, тяжелые, почти непреодолимые...

И все же Акено всерьез задумывался над тем, чтобы рискнуть. Не ради себя, а ради мальчишки, который так трепетно и так доверчиво льнул к нему, вверяя свою жизнь в его руки. Разве мог он подвести это доверие бездействием?

- Рёта, - шумно выдохнул мужчина, отрываясь от сладких губ парня и пряча лицо на его плече. - Я что-нибудь придумаю. Мы обязательно выберемся из этой передряги.

Он скользнул ладонью по гибкой пояснице парня, но большего себе не позволил.

За несколько месяцев, проведенных вместе, ни одно действие Акено не переступало черты невинной романтики, которой он щедро одаривал мальчишку. Само положение, в котором оказался Рёта, не располагало к чему-то более откровенному, чем нежные объятия и безобидные ласки. И хоть Акено порой было очень тяжело сдерживать свои желания, он никогда не настаивал на близости, чтобы не подвести доверия парня.

- Я знаю... - ответил Рёта, обжигая щеку мужчины горячим дыханием. - Ты уже совершил невозможное ради меня. Вместе мы все преодолеем.

Он улыбнулся, но на душе все равно появилась давящая тяжесть.

Что, если у Акено ничего не выйдет? Что, если с мужчиной сделают что-то плохое только за то, что он попытался помочь?

От этой мысли сердце парня болезненно сжалось, но он постарался выбросить ее из головы. И, чтобы хоть немного отвлечься, поцеловал Акено в висок. А потом, обхватив его лицо ладонями, прикоснулся губами к горячим губам, вовлекая мужчину в долгий и страстный поцелуй.

А когда их губы разомкнулись, Рёта выдохнул едва слышно:

- Акено, мне кажется, я люблю тебя. Мне невыносима мысль, что мы можем расстаться хоть на миг. Так что... будь со мной всегда. Будь только со мной и... только моим.

- Я и так уже твой без остатка.

Мужчина слабо улыбнулся. От признания Рёты в груди стало невыносимо горячо. Близость мальчишки всегда действовала на Акено как сильный афродизиак, а теперь, приправленная страхом потерять любимого человека, она и вовсе сводила мужчину с ума.

От прокатившейся по телу волны возбуждения, в ушах зазвенело, а перед глазами, несмотря на непроглядную тьму, словно встал плотный мерцающий туман. И, чтобы справиться с легким головокружением, Акено плотно смежил веки. После чего потянулся к светильнику на прикроватной тумбочке и включил его на самом минимальном освещении.

Он не хотел разрушить интимную ауру, которая возникала каждый раз, когда они оказывались так близко друг к другу, но, в то же время, он хотел видеть Рёту. Его миловидное лицо, прекрасные большие глаза в обрамлении пушистых ресниц, и чуть полноватые, чувственные губы, слегка приоткрытые, манящие, сладкие...

- Я люблю тебя, - признался Акено, впервые чистосердечно озвучивая свои мысли и чувства. - Боги, Рёта, я так сильно тебя люблю. Если бы ты только мог почувствовать это... если бы только мог заглянуть ко мне в сердце, ты бы все понял и без слов...

- Я... Акено, я...

Дыхание Рёты сбилось. Он хотел бы многое сказать мужчине. Он хотел бы кричать и, возможно, даже разреветься от счастья. Но он мог только издавать какие-то невнятные звуки, которые с бульканьем застревали у него в горле от охватившего его волнения.

Признаваясь Акено, он и не думал, что услышит такой ответ. Обычно мужчина говорил «ты тоже мне очень дорог» или «ты тоже мне очень нравишься», но слово «люблю» впервые слетело с его уст, повергнув парня в самое настоящее сумасшествие.

Теперь ему было мало просто лежать в объятиях любимого человека. Рёта хотел чувствовать его каждой клеточкой своего тела. Он хотел стать ближе к мужчине. Хотел стать неотъемлемой частью его самого.

- Акено, я сейчас умру от счастья! - наконец-то выдавил из себя парень и, перевернувшись на спину, потащил мужчину на себя. - Почему ты не сказал мне раньше? Почему скрывал свои чувства?

- Потому что раньше эти слова были неуместны, - опираясь на матрас одной рукой, чтобы не давить на мальчишку тяжестью своего тела, а второй убирая с его лба длинную прядку волос, ответил Акено. - Но теперь... - мужчина тяжело сглотнул, - теперь все иначе. И если бы я не сказал тебе об том сейчас, то, кто знает, представился бы мне случай в будущем или нет. Все слишком сложно... Но мы справимся. Мы обязательно справимся.

Рёта тяжело сглотнул. Мысли об аукционе снова вернулись, заставив парня нервничать.

Акено был абсолютно прав, когда сказал, что, возможно, для них двоих впереди нет никакого будущего. Если мерзавец Такато обратится за поддержкой к оябуну, у них просто не будет иного выхода, кроме как подчиниться. Иначе Акено действительно может пострадать, а этого Рёта страшился даже больше, чем рабства, в которое мог в скором времени угодить.

- Акено, я... знаешь, я никому не позволю прикоснуться к себе. Если меня продадут, я лучше выберу смерть или убью того подонка, который купит меня. Не переживай. Не переживай обо мне. Все будет хорошо. Ты веришь, что я не предам тебя?

Акено не знал, что сказать на эти слова. Рёта обладал несокрушимой волей и невероятной силой. В этом с виду хрупком парне бурлила жажда свободы и неугасимая энергия. А его решимости и отваге можно было только позавидовать. Но смелость не всегда идет рука об руку с дальновидностью. Просчитывать ходы наперед мальчишка не умел, и это могло привести к трагедии, которой Акено очень боялся.

- Не думай об этом, - попросил он парня, целуя его в уголок губ. - Не думай. Мы вместе. Сейчас и потом. Мы будем вместе, что бы ни случилось.

- Так ты не веришь мне?

Сердце Рёты сжалось от обиды, и он приподнялся на локтях, заставляя мужчину немного отстраниться.

- Я верю, - поспешил успокоить парня Акено. - Ты очень сильный и храбрый, но...

- Ты помнишь, что я сказал тебе однажды? - перебил Рёта, не давая мужчине возможности договорить свое «но». - Я не товар, не вещь. Я не продаюсь. Ни мое тело, ни мое сердце нельзя купить. И я никогда не лягу в постель с мужчиной. Разве что за одним исключением. Я не против, если это будет Хаяси-сан. Я отдам Хаяси-сану всего себя. Если он поверит в меня. Если он захочет принять это от меня, я отдам ему душу, и буду верен ему, пока не умру. Поэтому, Акено, если ты любишь меня, прими от меня то, что я хочу тебе дать. Прими мое тело, душу и мою верность, и никогда не сомневайся в моих словах.

Акено затаил дыхание.

Порой хватает и пары слов, чтобы старательно возводимые барьеры рухнули, обернувшись пригоршней пыли. Чтобы трезвый разум затуманился, ослепленный яркими вспышками неконтролируемых эмоций. И слова Рёты имели именно такой эффект.

Не то, чтобы Акено был человеком, легко бросающимся в омут с головой, но все же сейчас отрезвлять самого себя ему совершенно не хотелось. Он долго сдерживал свои низменные порывы, невероятно долго прятал в себе чувства, запрещая даже думать о том, чтобы прикоснуться к мальчишке, но теперь все эти преграды рассыпались прахом, и желание затопило сознание мужчиной с невероятной силой.

Сломанные прутья клетки больше не сдерживали дикие беснующиеся эмоции, да Акено и не хотел загонять их обратно. И потому отпустил себя, впервые за несколько месяцев позволяя себе вольность по отношению к Рёте.

- Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, - вглядываясь в яростно сверкающие глаза мальчишки, глухо выдохнул он.

И, не давая Рёте даже шанса ответить, вовлек его в чувственный и исполненный страсти поцелуй.

«Пожалею?» - мелькнула в голове Рёты непрошеная мысль. - «Вот уже нет!»

Он ни за что не пожалеет. Акено привлекал его, пробуждая не только сильные чувства, но и пылкие желания, которым парень больше не хотел противиться. Он обхватил мужчину руками и ногами и крепко обнял, тесно прижимая к себе, а потом ответил на поцелуй, одновременно задирая на нем рубашку, чтобы почувствовать жар и мягкость его кожи.

Акено на миг отстранился и шумно вздохнул, и Рёта, не теряя времени, проговорил:

- Снимай одежду.

Его голос немного дрожал, но не от страха, а от возбуждения. Внизу его живота скапливалась истома, а кожа то и дело покрывалась волнами мурашек, из-за чего Рёту потряхивало.

Он потянулся пальцами к пуговицам на груди Акено и помог их расстегнуть. Потом они избавились от футболки парня, и снова тесно прижались друг к другу, наслаждаясь теплом обнаженных тел.

Мужчина, зарывшись пальцами в волосы Рёты, мягко скользил губами по его шее, опаляя кожу тяжелым, прерывистым дыханием, а парень, откинув голову назад, бездумно водил ладонями по спине Акено, иногда впиваясь в нее пальцами, когда мужчина, вдруг, делал резкий толчок вперед, заставляя Рёту гореть от накатывающего возбуждения.

И когда желание сделалось почти невыносимым, мужчина стал медленно спускаться вниз, укрывая поцелуями грудь парня, захватывая губами его маленькие, затвердевшие соски, и, в то же время, пытаясь избавить его от штанов и нижнего белья.

А когда последняя преграда была преодолена, Рёта, вдруг, почувствовал, как его девственный орган, который еще не знал ласки, стал погружаться в рот Акено. И эти ощущения были настолько яркими и невыносимо сладким, что парень даже вскрикнул и попытался отстраниться.

Однако Акено не дал ему такой возможности. Крепко прижав запястья Рёты к кровати, он стал ласкать его ртом, играя языком с окрепшим подрагивающим стволом и пропуская его глубоко в себя до тех пор, пока парень не издал совсем уж пугающий стон и не заполнил рот мужчины очень густой жидкостью.

Акено тут же, не задумываясь, сглотнул ее и подался вверх, крепко обнимая вздрагивающего мальчишку, который цеплялся за него как утопающий и прерывисто дышал.

- Акено, я люблю тебя... - сдавлено выдохнул Рёта, все еще не в силах справиться с новыми ощущениями, которые охватили его тело. - Это было так странно... так приятно...

Он, вдруг, вспомнил один из уроков по соблазнению, который они проходили с мужчиной, когда Акено со скучающим видом показывал Рёте слайды из какого-то порнофильма и ровным голосом рассказывал о том, что происходит на экране. Тогда парень уже проникся к мужчине симпатией, и все время заигрывал с ним, пытаясь вывести хоть на какую-то эмоцию. Но в тот день эмоции накрыли его самого.

Глядя на пошлые слайды, Рёта, вдруг, начал представлять, что вытворяет все это с Хаяси-саном, и так разволновался, что сбежал из класса.

И вот полученная в тот день информация наконец-то могла принести свою пользу, ведь сейчас Рёте совершенно не хотелось никуда сбегать.

Акено в ответ на слова парня крепко сжал его в объятиях и выдохнул:

- Я тоже тебя люблю... больше собственной жизни.

Рёта радостно улыбнулся и, набравшись смелости, скользнул рукой вниз по торсу мужчины, пока не добрался до пояса его штанов. Там его рука застыла, и только пальцы мягко оглаживали живот мужчины, заставляя мышцы напрягаться и подрагивать.

- Хаяси-сан... - шепнул он, подаваясь немного вверх и опаляя ухо Акено дыханием, - могу я прикоснуться к вам? Хочу почувствовать вас.

От тихого несмелого шепота мальчишки Акено стало жарко. Сотни маленьких колючих иголочек впились в его кожу, окутывая тело сладкой негой, граничащей с болью. А предвкушение ласки смазало картину реальности, заставив потаенные мечты выйти на первый план и править этот бал желания.

Не проронив ни слова и вновь увлекая мальчишку в трепетный поцелуй, Акено накрыл его ладонь своей и сместил руку парня на свой пах, тем самым давая ему понять, что совсем не против его прикосновений и ласк.

- Ты можешь делать все, что захочешь, Рёта. Все что, захочешь, - негромко шепнул Акено на ухо парня и игриво прикусил его маленькую аккуратную мочку. - Тебе не надо спрашивать.

- Разве нет? - спросил парень, едва дыша от накатывающих на него эмоций.

Под брюками у мужчины вздулся твердый бугорок, и Рёта провел по нему пальцами с небольшим нажимом, заставив Акено тяжело вздохнуть.

- А как же наши уроки? Я ведь внимательно слушал только потому, что хотел научиться соблазнять неприступного Хаяси-сана.

Парень улыбнулся и стал нетерпеливо расстегивать ремень на брюках мужчины, а потом порывисто стащил их с упругих бедер. И тут же почувствовал, как горячий орган коснулся кожи на его ноге.

На миг Рёта замер, даже дышать перестал. По его телу прокатилась крупная дрожь от осознания, что между их телами больше нет никаких преград. Стоит лишь чуть приподнять бедра, и мужчина сможет овладеть им. От этой мысли на лбу у парня выступили мелкие бисеринки пота.

- Тебе не нужно применять на мне уроки, Рёта... - тихо сказал Акено, целуя застывшего парня в чуть приоткрытые губы. - Я и так уже соблазнился тобой.

- Зачем же мы тратили на них время? - спросил парень, едва ворочая онемевшим языком, а потом опасливо обхватил ладонью член мужчины и снова замер, чувствуя, как орган пульсирует в его руке словно живое существо.

Акено при этом издал тихий вздох и прижался лбом к плечу парня. Его тело в этот миг напряглось словно камень, и Рёта, не желая больше издеваться над ним, медленно провел сомкнутыми пальцами по стволу, вверх-вниз, вверх-вниз, и так до тех пор, пока Акено не застонал и не стиснул его в удушающих объятиях.

- Хаяси-сан, - позвал Рёта с дразнящими нотками в голосе, вкладывая в этот призыв все свои чувства. - Я хочу вас.

- Маленький соблазнитель, - нервно усмехнулся Акено, легонько прикусывая кожу на плече парня, и порывисто толкнулся в его горячую ладонь.

Мальчишка и, правда, слушал его уроки очень внимательно, хоть и делал вид, что его ничто не интересует. Но теперь, применяя свои знания на практике, он просто сводил Акено с ума.

Приободренный откровенной реакцией мужчины, Рёта немного осмелел, и уже совсем скоро от его ласк перед глазами Акено поплыло. Ему хотелось незамедлительно овладеть парнем, но здравый смысл, еще теплящийся на грани почти потерянного рассудка, не позволил мужчине натворить глупостей. Он перехватил руку Рёты за запястье и, крепко сжав его, отстранил от себя горячую ладонь. После чего привстал и мягким движением перевернул парня на живот.

- Тебе так будет легче, - покрывая плечи и спину Рёты чувственными поцелуями и лаская его ягодицы ладонью, проговорил мужчина. - Доверься мне. Ничего не бойся. Я не причиню тебе боли, хотя избежать ее полностью не получится.

- Все хорошо, если это Хаяси-сан, - повторил Рёта, делая глубокие, частые вдохи.

Несмотря на то, что несколько минут назад он испытал прилив сильного удовлетворения, он все равно чувствовал желание, которое с каждым прикосновением Акено становилось все сильнее.

И все же мужчина не спешил удовлетворять свою похоть. Немного расслабив парня, он отстранился и достал что-то из тумбочки. Послышался щелчок, как будто открыли крышечку шампуня, а через миг Рёта почувствовал, как пальцы Акено скользнули ему между ягодиц, размазывая прохладный гель.

Парень дернулся и невольно сжался, но очень скоро поцелуи и чувственные словесные поддразнивания мужчины заставили его забыть о стыде.

Акено все это время действовал очень аккуратно и терпеливо. Сначала Рёта чувствовал себя немного странно, да и только. Мужчина проник в него одним пальцем, заставив испытать легкий дискомфорт, и прилег рядом, крепко обнимая. Он разрабатывал парня несколько минут, прежде чем добавил второй палец. Рёта к тому моменту уже даже начал получать какое-то болезненное удовольствие. Его задний проход оказался на удивление чувствительным местом, и когда к первому пальцу присоединился второй, парень лишь прикрыл глаза и чуть приподнял бедра, позволяя мужчине проникнуть глубже.

Движения пальцев Акено в ответ на это действие стали нетерпеливыми, и вскоре Рёта потерялся в ощущениях, чуть поджимая ноги и откидывая голову назад, при этом прерывисто дыша. А потом и вовсе выгнулся дугой, пытаясь справиться со сладким спазмом, который свел его бедра.

Из груди парня вырвался неожиданно пошлый стон. Он округлил глаза и уже хотел спросить у Акено, что он такое сделал, но мужчина повторил свои действия, и Рёта задышал еще чаще и задрожал.

- Все нормально? - спросил мужчина странным голосом, мягко прикусывая ухо мальчишки.

- Да... - выдохнул Рёта, но его голос потонул в новом стоне, который разнесся по всей комнате.

- Тебе не больно? - последовал очередной вопрос.

- Нет... Акено, мне очень приятно.

Мужчина хмыкнул в ответ, и еще несколько минут измывался над парнем, пока тот не приподнялся на колени, так как ему стало неприятно упираться в матрас окрепшим членом.

В этот же момент Акено вынул из парня пальцы, заставив его разочарованно вздохнуть, и тут же, пристроившись сзади, проник в него сам, продвигаясь медленно, по миллиметру, пока полностью не заполнил его.

Рёта застыл. Осознав, что только что произошло, он несколько секунд просто лежал, не шевелясь, ожидая мучительной боли или страшных резей, о которых писали на форумах в интернете. Но ничего подобного он так и не почувствовал. Было только немного неприятно от распирающего чувства и желания вытолкнуть из себя твердый горячий орган.

- Все хорошо? - вновь спросил Акено, и Рёта почувствовал, как от глубокого, чуть прерывистого голоса мужчины его спина покрылась колючими мурашками.

- Да, - выдохнул он, сминая пальцами простыни. - Мне почти не больно. Немного неприятно.

- Скоро ты привыкнешь, и станет лучше, - утешил Акено.

Он говорил обыденно и спокойно, словно на лекциях, но Рёта чувствовал, что каждое слово дается мужчине с трудом.

Теплая ладонь, оглаживающая поясницу и ягодицы парня, немного дрожала.

- А с тобой все нормально? - спросил Рёта, не понимая, почему Акено медлит. - Я... я делаю тебе больно? Я слишком напряжен?

- Нет, - все тем же спокойным голосом ответил Акено, но только небу было известно, насколько тяжело ему давался этот обыденный тон.

Мальчишка сводил его с ума. Горячий, податливый, такой откровенный в своих желаниях, он кружил мужчине голову, заставляя тайные фантазии вырваться из-под контроля и заполнить разум соблазнительными картинами.

Но Акено держался. Он не хотел причинять парню боль, не хотел, чтобы этот опыт стал для Рёты чем-то ужасным и неприятным, и потому прилагал все силы, чтобы доставить мальчишке как можно больше удовольствия, которое затмит собой все болезненные ощущения и покажет, насколько прекрасной и чувственной может близость с мужчиной.

- Все хорошо, - оставляя легкий поцелуй между лопаток мальчишки, сказал Акено и плавно качнул бедрами.

А потом запустил одну руку под грудь Рёты и, нащупав твердую бусинку соска, несильно сжал ее пальцами.

- Все прекрасно, - повторил он, покрывая основание шее парня легкими поцелуями и начиная медленно и размеренно двигаться внутри него, при этом стараясь не позволить демону похоти вырваться наружу и захватить его разум.

Мужчина стал ближе. Теперь Рёта чувствовал тепло его кожи и прерывистое дыхание, которое обжигало его шею. А еще он чувствовал, как твердый горячий ствол стал скользить внутри него, отчего его бедра при каждом движении усеивало мурашками.

В какой-то момент, когда Акено стал двигаться немного быстрее, Рёте даже сделалось больно. Но он догадался расслабиться, и боль немного отступила.

Сперва парень не чувствовал ничего, кроме напряжения и мелкой дрожи в ногах, которые то и дело норовили разъехаться. Но потом Акено снова что-то задел внутри него, и у Рёты потемнело перед глазами. Он прогнулся назад, вжимаясь в грудь мужчины, и тот крепко обхватил его левой рукой, а правой - сжал его напрягшийся орган.

- Рёта, какой же ты сладкий, - послышался хриплый шепот Акено, отчего мальчишка чуть снова не излился в его ладонь.

Но пик наслаждения был еще далеко, и Рёта всего лишь резко толкнулся в теплую ладонь, и тут же подался назад.

Так они и двигались, пока боль полностью не ушла, уступив место истоме. Больше не сдерживаясь, Акено брал Рёту порывисто и жадно, распластав его на кровати и навалившись сверху.

Их тела взмокли от напряжения, а пальцы тесно переплелись, сжимаясь так, что побелели костяшки.

В какой-то момент Акено вдруг отстранился и резко перевернул Рёту на спину, после чего снова вторгся в него и накрыл губы страстным, глубоким поцелуем.

А через несколько мгновений Рёта, вдруг, издал странный и даже пугающий стон, и неожиданно излился себе на живот, при этом сжимая член Акено с такой силой, что мужчина тоже не выдержал.

Навалившись на Рёту и стиснув его в объятиях, Акено вздрогнул и резко толкнулся вперед, заполняя парня струями горячего семени.

Так они и лежали, наверное, целую вечность, пока Рёта вяло не пошевелился.

- Ты как? - спросил его мужчина, целуя в мокрый от пота висок.

Рёта хотел было ответить, что нормально. А потом, вдруг, тихо рассмеялся и обнял Акено ногами, крепко вжимая в себя.

- Я на небесах... - сказал он совершенно искренне. - Не знаю, можно ли быть еще счастливее.

- Можно, - улыбнулся Акено и легонько прихватил зубами мочку уха мальчишки. - Когда весь этот кошмар закончится, когда мы будем вместе, я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Я сделаю для тебя все...

Мужчина шумно вдохнул и уткнулся лбом в плечо парня, не желая выпускать его из своих объятий. Он хотел бы остановить время или повернуть его вспять, чтобы исправить положение Рёты, но момент был упущен, и теперь им обоим придется нелегко. Впрочем, отступать Акено не собирался. В конце концов, у него есть еще два дня, а этого вполне достаточно, чтобы найти выход. И он его найдет.

Рёта улыбнулся. Он, в отличие от Акено не хотел думать о будущем. Ему больше нравилось то, что происходило сейчас. И пусть тело его немного болело после изнурительного секса, он все же ни капли не жалел о том, что произошло.

- Ты мое «всё», - сказал парень, перебирая пальцами волосы Акено. - Не надо ничего делать. Просто будь со мной всегда.

- Буду, - целуя Рёту, кивнул мужчина и лег рядом с мальчишкой, привлекая его к себе и ласково обнимая.

Ему бы хотелось наобещать парню золотые горы. Нарисовать, пусть даже в воображении, прекрасную совместную жизнь, но тьма, застилающая дорогу их будущего, не позволяла Акено проронить ни слова.

- Хочешь в душ? - спросил он после довольно долгого молчания, в которое погрузился каждый из них. - Я тебе спинку потру.

Рёта кивнул.

Теперь, когда они с мужчиной стали еще ближе, он хотел проводить с ним как можно больше времени. Ведь, если им все-таки придется расстаться, он хотел скопить как можно больше воспоминаний и счастливых моментов, за которые можно было бы ухватиться в трудные минуты и которые помогли бы ему выдержать любые невзгоды.

Акено встал с кровати и потянул Рёту на себя. А когда парень оказался на полу, присел и, обхватив его бедра руками, приподнял вверх.

Парень вскрикнул от неожиданности, а потом рассмеялся и прильнул к мужчине, крепко обнимая его за шею.

Его переполняли чувства, которые сложно было описать словами. Он был счастлив. Безгранично, бесконечно счастлив, потому что отныне и навсегда Акено принадлежал только ему. И Рёта готов был бороться за свое счастье. Ради Акено он готов был выдержать абсолютно все, и собирался в будущем доказать, что эти мысли не простая бравада, и что ради их любви он готов сделать даже невозможное.