***

Остаток вечера прошел довольно спокойно. Видегрель старался ни словом, ни видом не показывать, что его что-то беспокоит, и преуспел в этом. Только от близости отказался, сославшись на усталость, что, по сути, не было ложью. Он действительно устал, и теперь в какой-то мере понимал Миранду. Играть роли задача не простая, но, кажется, он справился.

Впрочем, уже через несколько дней буря в душе поутихла. Здравый смысл взял верх над не в меру разыгравшимися эмоциями, и Видегрель успокоился. В конце концов, звонить Садису мог кто угодно. Но если бы это была жена или любовница, то одним звонком и парой сотен сообщений дело вряд ли бы ограничилось. К тому же, подобное больше не повторялось, и сердце перестало болеть и изнывать от ревности и страха.

- Закрыто? - Видегрель разочарованно вздохнул, глядя на объявление рядом со входом в ресторан, которое гласило, что зал зарезервирован какой-то компанией. - Я не хочу ужинать в номере. Это же отпуск, а не курс бесплатного ожирения! Безобразие какое-то! Они должны были заранее предупредить.

- Ничего не поделаешь, - сказал Садис. - Можем прогуляться до ближайшего ресторана, или закажем мясные закуски в баре.

- Шутишь? Мы только вернулись, - отмахнулся Видегрель от предложения любовника. - Да и обветренное мясо я есть не собираюсь. И вообще! Они обязаны были предупредить.

- Они предупреждали, - улыбнулся Садис, умиляясь вновь проснувшейся капризности Видегреля. - Ты просто не слушал.

- Громче должны были предупреждать!

- Думаю, мы все равно ничего не сможем изменить, - проговорил мужчина. - Давай поднимемся в номер. Закажем лёгкий ужин. А потом займёмся тем, что поможет нам избавиться от лишних калорий.

Садис провёл ладонью по спине любовника и, огладив его зад, шутливо шлёпнул по нему, намекая на то, что сегодняшней ночью устроит мужчине самый настоящий секс-марафон на выносливость.

- Бегать я не буду, - фыркнул Видегрель. - А вот о верховой езде можно подумать. Научите меня, как правильно держаться в седле, учитель?

Он хитро подмигнул Садису, глаза которого сверкнули пробуждающимся желанием, и рассмеялся, крепко сжимая его руку.

Видегрель хотел добавить еще несколько интригующих и заманчивых предложений, но завибрировавший в кармане телефон отвлек его от разговора.

- Прости, - извинился он, доставая гаджет из куртки и хмуро глядя на номер Кано. - Отец звонит.

Садис недовольно поджал губы, но ничего не сказал. И Видегрель ответил на звонок, чувствуя, как в душу закрадывается беспокойство.

- Да. Что-то случилось?

- Случилось. Мой сын оказался безответственным человеком и уехал в отпуск, не обмолвившись об этом ни словом. Из-за чего я оказался в чертовски затруднительном положении.

Кано на миг замолчал, давая Видегрелю возможность осмыслить все сказанное, а когда тот попытался что-то возразить, сказал:

- Я не желаю слушать твоих оправданий. Я отправил к тебе своих партнеров по бизнесу, но тебя, оказывается, нет в стране! Как это понимать?! Ты должен быть в клубе сегодня же вечером и встретиться с ними.

- Какие еще партнеры? - удивленно спросил Видегрель, не понимая при чем тут вообще он. - Почему я об этом ничего не знаю? У меня отпуск вообще-то! И прерывать его я не намерен.

- А ты не забыл, что всё ещё работаешь на меня? - поинтересовался мужчина раздражённо. - Если хотел в отпуск, надо было сначала спросить у меня. А теперь твоя выходка поставила меня в неловкое положение. Ты должен вернуться и провести переговоры, и это не обсуждается, иначе мне придётся снять тебя с должности.

- Что?! - возмущению Видегреля не было предела.

Он не в первый раз уезжал, никого не предупредив, так почему же именно теперь это стало проблемой? Но больше всего его задела угроза отца.

- Снимешь с должности?! Какого чёрта? С каких это пор я на тебя работаю? Что это за формулировка такая?

- Обычная формулировка. Хочешь её оспорить? Пока что ты владелец клуба только на словах, а не на бумаге, забыл уже? Клуб принадлежит мне, а, следовательно, ты на меня работаешь. Почему я должен разжёвывать тебе такие простые истины?!

А вот такого от Кано Видегрель совсем не ожидал. Словно и не с отцом разговаривает, а с каким-то... начальником. Мужчина почему-то злился. Видегрель с первых же слов понял это, но становиться для него громоотводом не собирался.

- А знаешь что, увольняй! - разозлился он, стремительно поднимаясь по ступеням на второй этаж и даже не замечая, как Садис смотрит на него с нескрываемым беспокойством. - Увольняй, раз я всего лишь какой-то приблудившийся работник. А за грубое обращение можешь и из семейного реестра убрать. Дождешься очередного землетрясения и подберешь себе более послушного щенка.

- Советую тебе думать, прежде чем делать такие заявления!

Было слышно, что мужчина не на шутку разозлился. Но Видегрель не собирался оставаться в долгу.

- А если не буду думать, то что? Пристрелишь меня?

- Я тебе сказал немедленно возвращаться в Нью-Йорк! Я два месяца планировал эту встречу, а теперь она может сорваться из-за того, что ты не потрудился сказать мне о своём отъезде!

- И почему я слышу об этом только сейчас?!

- Потому что я сам собирался приехать в Нью-Йорк, - ответил Кано. - Но обстоятельства сложились так, что я не могу сейчас оставить заведение твоего брата.

- Ах, значит Акено уже стал владельцем, а я все еще твой заместитель? - взвился Видегрель, с трудом вставляя ключ в замочную скважину и с раздражением проворачивая его, а потом ворвался в номер и чуть не ударил Садиса дверью, пытаясь гневно её захлопнуть.

Мужчина, предвосхитив его действия, протиснулся в дверной проём и теперь с беспокойством наблюдал за тем, как Видегрель мечется по гостиной, затевая ссору с отцом на почве управления бизнесом.

- Акено все еще управляющий, - ответил Кано. - Но сейчас он не может заниматься делами. Мне пришлось дать ему небольшой отпуск.

- А я, значит, отпуска не достоин?!

Видегрель распалялся все сильнее. Сама ситуация раздражала его до бешенства. Напряжение прошлых дней вдруг всколыхнулось в душе, заставляя смешивать работу с личной жизнью в гремучий коктейль злости.

- Так отдай «Алый Куб» Акено! Я не хотел им заниматься с самого начала, но ты упорно прогонял меня в Нью-Йорк, а теперь я еще и виноват?!

- Твой брат лежит дома с ножевым ранением! - взорвался Кано. - Вряд ли он рад такому отпуску! Ты мог бы сказать мне, что уезжаешь. Неужели это было так трудно? Мне нужна эта сделка, Видегрель! Мне нужно, чтобы ты вернулся в Нью-Йорк как можно скорее, а потом можешь ехать, куда хочешь!

- Вот только не надо приписывать Акено ранений и прочих увечий! - не поверив ни единому слову отца, заявил Видегрель. - Если бы с Акено что-то действительно случилось, мне бы об этом сообщили!

- Акено ранен! И это не шутки! Можешь спросить у Мишеля и убедиться, что я тебя не обманываю, - взорвался Кано.

- Тогда почему я об этом ничего не знаю?! - выпалил Видегрель. - Ах, да! Я ведь не член семьи, а всего лишь работник. Зачем меня посвящать в важные семейные дела?! И знаешь, что? Усынови Мишеля. Он будет более благодарным сыном, чем я. Он уже более благодарный сын, раз знает о внутрисемейных проблемах.

Злость клокотала в груди Видегреля, но на смену ей уже закралась паника.

Акено ранен! Акено в беде! И все произошло под носом у отца... что же там, чёрт возьми, творится?

Видегрель повернулся к Садису, но выражение на лице любовника было холодным и отрешенным. Его явно не волновали проблемы мужчины.

- Если эта сделка так для тебя важна, почему ты ничего о ней не сказал? Почему я должен срываться и ехать обратно? Почему я должен все бросить? Только потому, что тебе так хочется?

- Потому что так сложились обстоятельства, - устало вздохнул Кано. - Потому что я не думал, что всё обернётся именно так. Мне нужна твоя помощь, это ты можешь понять?

- О, так теперь это оказывается помощь?! - не в силах угомониться, ехидно протянул Видегрель. - Я же только что был уволен без выходного пособия. Или это моя двухнедельная отработка? Вы уж определитесь, Игараси-сан, чтобы я не путал бизнес и семью.

- Видегрель! - громыхнул мужчина и, кажется, ударил кулаком по столу.

- Что, отец?! - вызывающе спросил Видегрель. - Чего ты от меня хочешь?! Чтобы я всё бросил? Бросил отпуск? Бросил Садиса одного в Норвегии только ради твоей прихоти? А что ещё? Что тебе ещё нужно?!

- Чтобы ты делал то, что должен делать, и выполнял свою работу! - строго сказал Кано. - Я все сказал! Если завтра утром тебя не будет в Нью-Йорке, ты уволен!

С этими словами мужчина оборвал связь, а Видегрель со злостью зашвырнул телефоном в диван.

- Что случилось? - спросил Садис, растерянно глядя на взбешённого любовника.

- Отец требует, чтобы я вернулся в клуб и подписал какой-то договор! Да он просто издевается надо мной!

- Быть может, это действительно важно, - сказал мужчина. - Не думаю, что твой... отец... стал бы дёргать тебя по пустякам.

Голос Садиса доносился до Видегреля словно издалека. В голове шумело. Наполненная адреналином кровь гулкими ударами пульсировала в висках и опаляла желудок, вызывая приступы легкой тошноты.

Ну почему все так не вовремя? Почему именно сейчас, когда их с Садисом отношения так неоднозначны? Почему всегда приходится выбирать?

Видегрель перевел на любовника тяжелый взгляд и нахмурился.

- Мне надо ехать, - глухо сказал он, понимая, что это Садиса не обрадует. - Акено ранен. Не знаю, что у них там произошло, но... кажется, у отца неприятности. Мишель не справится. О таком мы не договаривались.

- В таком случае, у тебя нет особого выбора, - заметил Садис. - Езжай, если это необходимо.

- А ты? - спросил Видегрель. - Ты со мной?

- Нет, - покачал головой мужчина. - Я останусь. Тут тихо и умиротворённо. И мне, честно говоря, необходим этот отдых. Я не был в отпуске уже несколько лет.

Ответ любовника стал для Видегреля полной неожиданностью, которая выбила у него воздух из груди. Он ожидал чего угодно, но только не того, что Садис решит остаться.

- Ушам своим не верю! - выдохнул он изумленно. - Вы что, сговорились все? Я у тебя тоже на подработке?

- О чём ты говоришь? - не понял мужчина.

- Ни о чем! - зло выплюнул Видегрель и направился к спальне. - Развлекайся. По крайней мере, не придется прятаться, когда тебе снова будут названивать.

Брови Садиса удивлённо поползли вверх.

- Когда это я прятался? Чего ты вообще завёлся? Слетаешь в Нью-Йорк и вернёшься. Мне-то зачем лететь с тобой?

- Действительно незачем, - отмахнулся Видегрель и скрылся в ванной комнате, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Бешенство клокотало в висках. Страх за брата мешался с ненавистью к несправедливости судьбы. А злость на Садиса за его твердолобость и толстокожесть и вовсе выводила Видегреля из себя, мешая связно мыслить.

Ну почему? Почему всегда происходит одно и то же? Почему? Он что, убил священного кролика в прошлой жизни? Или склонил монашку к извращениям? Почему всегда, стоит ему только подумать, что нашел свое место в жизни, как все летит к чертям под хвост с умопомрачительной скоростью?

- Это несправедливо! - с обидой глядя на свое отражение, проговорил Видегрель негромко и с силой саданул кулаком по керамическому умывальнику.

Несколько мгновений в номере стояла мёртвая тишина, а потом раздался требовательный стук в дверь.

- Видегрель! - позвал Садис. - Открой. Давай спокойно поговорим.

- Иди к чёрту! - выкрикнул мужчина, разглядывая в зеркале своё покрасневшее от гнева лицо.

- Я никуда не пойду, пока мы не обсудим эту ситуацию, - настаивал Садис.

- Нечего тут обсуждать!

- Видегрель, это очень эгоистично с твоей стороны срывать меня из отпуска только ради того, чтобы я составил тебе компанию во время перелёта. Дома у тебя не будет на меня времени. Ты будешь общаться с партнёрами и заниматься делами клуба, а мне что прикажешь в это время делать? Возвращаться в школу? Сидеть в отеле? Тогда какой мне смысл лететь в Нью-Йорк?!

- Садис, уйди! - потребовал Видегрель, не желая слушать эти более чем разумные речи, которые дико его раздражали. - Оставь меня в покое!

- Ладно, как скажешь, - смирился мужчина. - Пойду в бар, если моё общество тебя тяготит. Дай мне знать, когда успокоишься.

- Дай мне знать, когда успокоишься... - ворчливо передразнил любовника Видегрель и плотно прикрыл глаза.

Он злился. Злился так яростно и отчаянно, что делалось дурно. И при этом понимал, что не сможет не поехать. Не сможет подвести отца, хоть обида на мужчину и была довольно сильной.

Если бы он только знал раньше... если бы ему сразу сказали...

- Да что б вас всех! - в сердцах выдохнул мужчина и, стянув с себя одежду, направился в душ.

Ему надо было подумать. Привести мысли и чувства в порядок, потому что с таким эмоциональным разбродом вряд ли получится мыслить трезво.

Видегрель слишком хорошо знал себя. Если не успокоиться, можно натворить глупостей. Если не вернуть себе равновесие, можно наломать дров. Он и так за всю свою жизнь нарубил половину лесов Амазонии. Разгребать еще несколько гектаров у него просто не хватит сил.

Горячий, почти травмирующий кожу душ помог справиться со злостью. Сердце, наконец, перестало бесноваться в груди и стучало спокойно и ровно. Немного кружилась голова, но так всегда бывало после сильного стресса. И первое, что сделал Видегрель после того, как покинул ванную комнату, это позвонил Акено.

Оказывается, брат действительно был ранен. Однако рассказанная Акено история в корне отличалась от ужасов, которые напредставлял себе мужчина. Впрочем, и в ней было мало приятного. И все же, обида вновь уколола сердце. Неужели и ему надо что-то с собой сотворить, чтобы ему позволили влюбиться и построить свое счастье? Хотя... о каком строительстве он вообще думает, если ведет себя как малое дитя, выставляя себя перед Садисом незрелым, взбалмошным придурком, в голове у которого мозгов даже меньше, чем у подопечных любовника?

Наверное, стоит извиниться. Все-таки Садис прав, лететь в Нью-Йорк только для того, чтобы через несколько часов вернуться обратно - глупо. Какой же это отдых? Правильно, дерьмовый. Не для того он затеял всю эту поездку, чтобы мучить Садис бесконечными перелетами. Не для того приложил столько сил и пошел на риск, оставив Мишеля под прицелом сотен глаз, когда тому лучше было сидеть и не высовываться. И осознание всего этого помогло мужчине принять «взрослое решение».

Позвонив Мишелю, Видегрель сказал, что вылетает ближайшим рейсом и скоро будет на месте. После чего привел себя в порядок и решил поговорить с Садисом. Надо было извиниться. Попросить прощения и... убедиться в том, что мужчина на него не в обиде. И только потом, со спокойной совестью отправляться в путь.

***

Садис не собирался напиваться, но как-то само собой получилось, что он выпил несколько бокалов коньяка и даже не заметил этого.

Осознание алкогольного опьянения пришло к нему не сразу. Сначала онемел язык и губы, а потом свет в баре стал ярче, а звуки - звонче.

Садис огляделся по сторонам, с удивлением отмечая поразительную лёгкость в голове, но когда он попытался встать, чтобы сходить в уборную, ноги отказались держать его.

Мужчине пришлось опуститься обратно на стул, чтобы немного прийти в себя.

Он подозвал бармена и заказал кофе, а потом снова задумался над тем, что произошло между ним и Видегрелем.

Садис прокручивал в голове сложившуюся ситуацию снова и снова, пока бездумно лакал коньяк, да и сейчас мысли то и дело возвращались к разгоревшемуся в номере скандалу.

Мужчина старался не показывать Видегрелю своего неудовольствия, но назойливый опекун любовника просто вывел его из себя своим требованием немедленно возвращаться в Нью-Йорк.

Даже если Видегрель ничего не сказал отцу... даже если уехал без разрешения... ему что, десять лет, чтобы спрашивать благословения родителей каждый раз перед тем, как ступить за порог?

Нет, Садис, конечно же, понимал, что у господина Игараси могли возникнуть неотложные дела, из-за которых Видегрелю необходимо было возвращаться в клуб, но, вспоминая взгляд японца, когда тот смотрел на своего якобы сына, мужчина начинал терзаться сомнениями.

Он мог поспорить на что угодно, что опекун Видегреля не обрадовался их отношениям. И, как следствие, стоило им улизнуть из-под его надзора, как всплыли какие-то ужасно важные партнёры, которые ну никак не могли обойтись без Видегреля.

Это выглядело более чем подозрительно. Даже Видегрель почувствовал подвох. Но почему-то в итоге не смог отказать и решил пойти на поводу у своего опекуна.

Садис шумно вздохнул и потянулся за чашкой остывающего кофе. Двойной эспрессо должен был привести его в чувства и развеять действие алкоголя, и потому мужчина сделал несколько жадных глотков горького терпкого напитка.

И все же, если представить, что у господина Игараси нет страстных чувств к воспитаннику, тогда какого чёрта он пристал?! Какого чёрта он прикасался к Видегрелю так, как будто тот был его собственностью?! Какого черта смотрел на него таким взглядом, словно они уже были в постели, и Видегрель, раскинув ноги, молил «отца» овладеть им?!

Острые когти ревности полосонули по душе, и Садис залпом допил кофе, а потом с грохотом опустил чашку на барную стойку.

Ему было необходимо успокоиться, иначе он мог натворить непоправимых дел.

Отцы бывают очень назойливыми. Отцы любят контролировать своих отпрысков, и для этого им совершенно не обязательно испытывать к этим отпрыскам страсть.

Вспомнив вдруг о собственном отце, Садис повёл плечами от неприятного холодка, пробежавшегося по спине. Если бы его отец дожил до этих дней, то наверняка вмешивался бы в его жизнь, указывая, что делать, а что нет. Он хватался бы за ремень, а иногда и за биту, и, помахивая ею, шёл бы вдалбливать в непокорного сына своё воспитание, не задумываясь о последствиях.

Но его отец был психически неуравновешенным, больным человеком. А отец Видегреля выглядел любящим. Даже слишком любящим, как на его взгляд.

Впрочем, Садис не отрицал, что эта «любовь» могла ему просто померещиться. Поэтому он не хотел ссориться с Видегрелем из-за собственных надуманных страхов.

Посидев в баре ещё немного и, так и не дождавшись любовника, Садис решил попробовать помириться с ним. Он заказал бутылку вина, в надежде на то, что алкоголь расслабит Видегреля и поможет ему успокоиться, и, прихватив пару бокалов, направился к выходу из бара.

Но не успел он сделать и десяти шагов, как его окликнул женский голос.

Мужчина остановился и посмотрел в сторону открывшегося ресторана. Там, за ближайшим к выходу столиком сидела какая-то женщина, которая отчаянно махала ему рукой.

Присмотревшись, Садис узнал в ней старую знакомую. И хоть общаться с этой особой у него не было ни малейшего желания, приличия требовали подойти и поздороваться.

- Садис, какая встреча!

Женщина встала из-за стола и обняла его, оставив на щеке невесомый поцелуй.

От неё пахло дорогими духами и алкоголем, и мужчина поморщился от смешения этих запахов.

- Анхелика, рад тебя видеть, - не слишком искренне сказал он. - Приехала на отдых?

- Можно сказать и так, - ответила женщина. - Фирма оплатила мне и моим коллегам отпуск и корпоратив. Мы сегодня весь вечер развлекались. Присядешь?

- Извини, но меня ждут.

Садис показал Анхелике вино и бокалы, но она сделала вид, что не обратила на этот жест никакого внимания. И, схватив его за локоть, усадила рядом с собой.

Стол еще был заставлен остатками банкетных блюд, а рядом с женщиной стояла почти не тронутая бутылка вина, которое женщина тут же плеснула в свой бокал.

- Выпьешь со мной? - спросил Анхелика. - Все уже разошлись, а я решила посидеть немного в баре. И тут заметила тебя. А ты похорошел. Возмужал, окреп...

Она хитро улыбнулась и провела ладонью по груди мужчины, словно оценивая его тело.

- Прекрати.

Садис перехватил руку женщины за запястье и отвёл в сторону.

- Какой же ты консервативный, - рассмеялась Анхелика, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. - Так ты здесь с дамой? Романтический отдых? Прости, но я не могу в это поверить! А дурачка своего ты тоже сюда привёз?

- Я не буду это обсуждать, Анхелика, - сказал мужчина. - Мне пора. Рад был повидаться.

- Сидеть! - женщина подалась вперед и повисла у Садиса на локте, не позволяя ему встать.

А потом потянулась пальцами к его щеке, чтобы стереть помаду.

- Нужно убрать следы нашей встречи, иначе твоя дама или твой дурачок будут не в восторге.

- Прекрати! - потребовал Садис, пытаясь увернуться от её пальцев. - Ведёшь себя как идиотка.

- Ну вот, узнаю своего Садиса! - просюсюкала Анхелика, схватив мужчину за щеку, чтобы потрепать как маленького ребёнка. - Холодная, злобная змея, готовая ужалить в любой момент! Жестокий деспот... как ты вообще поживаешь без меня, дружок?

- Ты удивишься, но весьма неплохо.

Садис снова отстранил её руку, и уже хотел было встать, но тут Анхелика посмотрела за его спину и округлила глаза, расплываясь в странной улыбке.

- А что это за красавчик испепеляет меня взглядом? Твой знакомый?

Садис оглянулся и увидел неподалёку Видегреля, который застыл посреди бара и смотрел на них с Анхеликой изумлённым взглядом. На его лице застыло выражение не то отвращения, не то разочарования, и у Садиса все перевернулось внутри.

- Мы вместе отдыхаем, - сказал он, делая очередную попытку подняться.

- Он тоже учитель? - спросила Анхелика, вцепившись в Садиса словно клещ. - Как его зовут?

- Видегрель...

- Видегрель! - женщина помахала мужчине рукой, привлекая его внимание. - Идите к нам! Мне не терпится с вами познакомиться!

- Не устраивай сцен, - процедил Садис сквозь зубы.

- Ну что ты, милый, - обворожительно улыбнулась женщина. - Сцены сегодня буду закатывать не я. Но тебе от этого, думаю, не легче.

***

Садис сказал, что будет в баре и не солгал. Вот только Видегрель и подумать не мог, что, всего за каких-то полчаса, мужчина успеет обзавестись компанией. Причём компанией довольно симпатичной и очень уж призывно улыбающейся.

Видегрель увидел любовника сразу, как только переступил порог бара, и даже успел подумать, что не все так плохо, как он себе напредставлял, однако уже в следующий миг надежды мужчины рухнули подобно карточному домику, потревоженному порывом ветра.

Садис шёл от барной стойки, держа в руках бутылку вина и два бокала, но... шёл не к нему. Да что там, любовник даже не заметил присутствия Видегреля, ведь все его внимание было сосредоточено на молодой женщине, сидевшей за столиком и кокетливо строившей ему глазки.

Не веря собственным глазам, Видегрель застыл на месте, словно прирос к полу, и смотрел, смотрел, смотрел...

Садис приблизился к столику. Незнакомка тут же поднялась и обняла его, и между ними завязалась довольно оживленная беседа. И хоть Видегрель не слышал слов, но догадаться о чем говорят эти двое, труда не составило.

Выпустив острые когти, ревность яростно полосонула ими по сердцу Видегреля. Пальцы мужчины сжались в кулаки. Зубы с мерзким скрежетом сомкнулись. А перед глазами появились яркие вспышки с трудом сдерживаемого гнева.

Вылить бы на этот костер воды. Затушить бы яркое пламя. Да только не получается, ведь огонь разгорается всё ярче и ярче...

- Видегрель! Идите к нам!..

Слова женщины пробиваются сквозь шум в ушах, заглушают биение сердца, звенят колокольным набатом, от которого дрожат пальцы.

Шаг вперед, ещё один, ещё... ноги сами несут его к столику, хотя единственное, чего ему сейчас хочется, это исчезнуть. Раствориться в воздухе, испариться...

- Добрый вечер.

Фальшивая ухмылка трогает губы, но в глазах лишь тьма ненависти и желание размазать красивое лицо незнакомки по столу. Переломать тонкие кости в стройном молодом теле. Стереть с привлекательных губ эту самодовольную улыбку.

- Извини, я уже шёл в номер, но увидел свою знакомую и решил поздороваться.

Садис пытался оправдаться, но Видегрель слышал лишь шум в ушах и неистовый грохот собственного сердца.

- Знакомую? - женщина округлила глаза и рассмеялась, а потом, понизив голос, проговорила, словно делилась невесть каким секретом: - Я его бывшая. Но это было уже так давно, что...

- Вот именно, давно, - перебил её Садис. - Так что нечего тут обсуждать. Нам пора.

- Уже уходите? - надула губы Анхелика. - Садис, не будь занудой. Познакомь меня со своим парнем.

- Ты уже знаешь его имя, - сказал мужчина. - Его зовут Видегрель.

Он посмотрел на любовника и кивнул в сторону женщина со словами:

- Видегрель, это...

- Я так понимаю, Джой? - Видегрель улыбался, но самому ему казалось, что лицо просто свело судорогой. - Дама с неуемной и можно сказать маниакальной жаждой к написанию сообщений? Приятно познакомиться.

- Джой?! - Женщина округлила глаза и, прикрыв рот ладонью, заливисто рассмеялась. - О нет! Я не Джой! Меня зовут Анхелика. А Джой... как бы это поделикатнее сказать... он, мгм...

- Хватит этого фарса! - раздраженно сказал Садис. - Видегрель, идём, в номере поговорим.

- Я только пришел. - Мужчина бросил на Садиса короткий взгляд и вновь перевел его на смеющуюся женщину, в которой явно говорил алкоголь. - У тебя было достаточно времени, чтобы вернуться в номер, но компания Анхелики, судя по всему, оказалась для тебя куда интереснее моей. Не будь эгоистом, я тоже хочу пообщаться. Значит, Анхелика... Вам подходит это имя.

- Спасибо, - ответила женщина, жестом приглашая Видегреля присесть за столик. - А ваше имя очень необычное.

- Отец был поклонником старинных рассказов, - признался мужчина, опускаясь на свободный стул и протягивая руку за бокалом, который Анхелика любезно наполнила вином.

- Значит, вы с Садисом встречаетесь? - спросила она с искренним любопытством.

И когда Видегрель кивнул, растянув губы в кислой улыбке, снова рассмеялась.

- Я так и знала! - воскликнула она. - Господи, Садис! Ты ведь всегда был геем, да? И эта прилипчивая пиявка... этот маленький дурачок... Боже мой! Боже!.. Так вы с ним уже тогда?!

- Ну что за чушь ты несешь? - устало спросил учитель, потирая точку над переносицей, так как у него начала болеть голова. - Джой мой...

- Ой, только не начинай о ваших нездоровых родственных связях! - взмолилась Анхелика, и тут же сказала, повернувшись к Видегрелю, на лицо которого наползла мрачная тень: - Я всегда подозревала, что Садис встречался со мной только ради того, чтобы скрыть свою связь с несовершеннолетним мальчишкой. Но он очень умело лгал, и иногда это заставляло меня чувствовать себя дурой. Ну, знаете, это чувство, когда вам говорят, что вы для кого-то на первом месте, а потом оказывается, что это далеко не так?

- К сожалению, знаю, - кивнул Видегрель, стараясь не смотреть на Садиса. - Мерзкое чувство. Значит, Джой... мужчина? Да еще и родственник? Как интересно. Оказывается у вас в шкафу полно скелетов, господин Эйгерт. - Все же повернулся к любовнику Видегрель. - И все они отчаянно гремят костями, в неутолимом желании поведать свои секреты.

- Джой мой брат! - холодно отозвался Садис, которого этот разговор начал откровенно подбешивать.

- Нет, - покачала головой Анхелика, глядя исключительно на Видегреля. - Это не правда. Братья себя так не ведут. Этот мальчишка стал моим ночным кошмаром.

- Анхелика, прекрати уже перемывать мне кости! - разозлился Садис. - Какого чёрта ты завела этот разговор?

- Так ведь твой парень первый начал. Почему я не могу поговорить о наболевшем? Сколько лет я держала всё это в себе. Подозрения, обиду, горечь разочарования. Неужели ты хочешь, чтобы и Видегрель прошел через всё это? Джой никакой тебе не брат! Он был кем угодно... твоим любовником, твоей тенью, твоей единственной страстью, но только не братом. Этот мальчишка настоящая заноза в заднице, и это еще мягко сказано. Он разрушил наши отношения! А ведь нам было хорошо вместе. Ну признай, что нам было хорошо!

- Возможно, - отмахнулся Садис, так же прикладываясь к бокалу с вином, - я уже не помню. Не моя вина, что ты не смогла принять Джоя.

- Я принимала его! - воскликнула Анхелика. - Я старалась. Господи, Садис! Для тебя же не было и нет никого важнее этого мальчишки! Странно, что он не притащился сюда за вами. Хотя, возможно, ты еще не сказал ему, что у тебя появился парень. Уверена, если бы он узнал, то уже был бы здесь.

- Ты ошибаешься, - сказал мужчина отстраненно, а потом перевел взгляд на Видегреля и бросил: - Если хочешь остаться, оставайся. А я пойду. Мне неприятен этот разговор.

- Конечно, он тебе неприятен, - хмыкнула Анхелика. - Правда глаза колет?

- Мы с Видегрелем еще недостаточно близки, чтобы рассказывать ему о Джое! - отчеканил Садис. - Так что прекрати...

- Вы никогда не будете с ним так же близки, как с Джоем! В твоем сердце никогда не будет места для другого человека!

- Всё, я не намерен и дальше слушать этот бред!

Садис порывисто поднялся, но не успел он сделать и шага, как в его кармане зазвонил телефон.

- Боже, это ведь он звонит, да? - спросила Анхелика с каким-то странным блеском во взгляде. - За столько лет ты даже мелодию не сменил. Поразительно!

- Извините, я должен ответить, - сказал Садис, доставая телефон из кармана.

Зазвучавшая мелодия электрическим разрядом пробежала по позвоночнику Видегреля, вызвав не самые приятные и слишком уж свежие воспоминания. Так вот кто звонил, когда Садис бросил его связанным. Вот ради кого любовник наплевал на всё и бросился отвечать на звонок. И после такого Садис еще пытается спорить со своей бывшей?

- Ты серьёзно? - не веря собственным ушам, спросил Видегрель.

- О, да! - рассмеялась Анхелика. - Он серьёзно. Ведь в его жизни нет ничего и никого важнее этого гнусного мальчишки. Мой вам совет, Видегрель, не тратьте на него свое время. Этот бой за внимание и сердце Садиса уже вами проигран.

- Не слушай её, - попросил Садис. - Всё совсем не так, как она говорит.

После чего быстро направился к выходу из ресторана, попутно отвечая на звонок.

- И так будет до тех пор, пока вы не расстанетесь, - сказала Анхелика негромко, а потом достала из сумочки визитку и протянула её Видегрелю.

- Вот, - сказала она, - позвоните, если захотите развеяться или отвлечься. Не тратьте на Садиса своё время. Потом очень горько об этом пожалеете.

Мило улыбнувшись, женщина встала из-за столика и ушла, оставив Видегреля в полном одиночестве.

Тонкий звук хрустящего в пальцах стекла утонул в потоке льющейся из динамиков музыки. Остатки вина пролились на белоснежную скатерть, растекаясь на ткани безобразным пятном, а следом в эту лужу упали первые рубиновые капли крови. Судорожно сжавшись, пальцы смяли в комок прямоугольник визитной карточки. И лишь после этого воздух с хрипом ворвался в легкие.

Перед глазами было темно. В голове росла черная дыра, поглощающая звуки и образы. А в груди разразился пожар, порожденный атомным взрывом.

Видегрель не знал, как справиться с обрушившейся на него волной эмоций. Он и раньше злился, и раньше ревновал и ненавидел, но то, что происходило с ним сейчас, было для мужчины в новинку.

- Простите, вы поранились, - голос подоспевшего официанта не выражал никаких эмоций. Всего лишь работа. Прибыльная, но не интересная. - Могу я чем-нибудь помочь? Может быть, принести аптечку?

- Спасибо, не стоит беспокоиться.

Собственный голос звучит глухо и безжизненно, но Видегрелю действительно было плевать.

Он стряхнул с левой ладони мелкие осколки и, наспех перемотав руку салфеткой, стремительно поднялся.

Оставаться в баре и дальше не было смысла. Оставаться в гостинице и подавно. Какая теперь к черту разница, что будет дальше. Все его мечтания с грохотом рушились, усеивая землю надежд обломками расколовшейся веры. Земля уходила из-под ног, на языке горчил пепел разочарования и обиды на несправедливость судьбы. Сердце отбивало траурный марш, а душа скулила, сжимаясь от боли.

Всё повторялось. Другие декорации, другой сюжет, другое место действия. Но суть осталась прежней - он снова оказался совершенно один на руинах своего счастья.