— Расскажи, почему ты здесь, — с опасением спрашиваю я, бросая короткий взгляд исподлобья на, закатывающего глаза, парня.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

— Меня порекомендовал Клаус, — я не видела смысла врать или недоговаривать, надеялась, что также думал и Пятый.

Мальчишка закатил глаза и усмехнулся:

— Тогда это всё объясняет, — с сарказмом сказал он.

— Объясняет что? — моя бровь непонимающе вздёрнулась.

— Сколько он тебе задолжал?

— Ни сколько, — заполняя очевидные строки в лично мной составленном документе, я сосредоточенно повела бровью.

Если бы я считала долги Клауса, то возмещал бы он их мне всю жизнь. Наверное, даже две. Но всё же он был не просто другом-паразитом, потому стоило бы спросить, сколько задолжала ему я.

— Полный возраст.

— Пятнадцать тысяч, — только я подняла непонимающий взгляд на подсудимого, как тот закатил глаза: — Ещё раз повторяю. Мне не нужен адвокат.

— Тебе нужен психотерапевт, — согласилась я.

— Мне не нужна никакая помощь жалких смертных, — он шикнул. — Проваливай.

Не отводя пронизывающий взгляд с лица мальчишки, я прокрутила ручку. В последний раз я нервничала, когда выбивала права на кафе, которое хотела купить. Ни разу мальчики-подростки не доводили до подобного негодования. Тут не косички дёргают, а решается вопрос о жизни.

— Ты смирился с тем, что тебя казнят?

Он молчал. Не проронил ни слова, опустив взгляд на светящиеся лазурным светом наручники. Кажется, помощь нужна точно не только Пятому.

— Почему наручники светятся?

Скрывать свои галлюцинации я уже не могла. Может мальчишка и был с характером, но успел наговорить ерунды не меньше. Вдруг примет в свои ряды, если признаюсь, что вижу свет?

На меня посмотрели, как на дуру.

— Из какой канавы тебя Клаус вытащил?

— Слышал про Чернобыль?

Наши взгляды пересеклись. Я не сдержала насмешливую улыбку, когда брови Пятого поползли вверх. Наверно, своим ответом я убила двух зайцев одновременно: дала ответ на вопрос и себе же подсказку, почему для меня светятся наручники.

— Но у тебя не русское имя.

— Я из Украины.

— Сути не меняет.

Я сдалась первой и снова опустила взгляд в бумаги. Настолько далеко ворошить собственное прошлое мне было неприятно. Тихим кашлем прочистив горло, я постучала сложенными листами и вздохнула:

— И всё же... Почему ты здесь?

Пятый перебрал пальцами в наручниках, не собираясь отвечать на вопрос. Я молчала минуту, не отводя взгляд от его сосредоточенного лица. Глаза мальчишки не поднимались от светящихся наручников, и мне удалось разглядеть отражение голубого в его зелёных глазах. Неужели сознание настолько разыгралось?

— Пятый, — ненавязчиво позвала я.

В ответ тишина.

— К сожалению, я не читаю мысли и вообще не могу заглянуть к тебе в голову. Но моя работа — помочь тебе.

— Ты не обязана.

— Кодекс обязывает...

— Засунь этот кодекс себе куда подальше и проваливай уже, — перебив меня, он с уставшим прищуром посмотрел прямо в мои глаза. Лучше бы так отвечал на вопросы.

Рано или поздно это должно было случиться. Я без понятия, как разговаривать с клиентом.

— Во-первых, я всё-таки тебя старше, — Пятый выразительно закатил глаза, и его губы дрогнули в насмешливой ухмылке, — имей уважение, когда говоришь в подобном тоне. Во-вторых, в мои обязанности входит помощь таким, как ты.

— Каким?

— Вредным и мелким преступникам.

— Я не преступник.

— Но ты здесь. В участке, на допросе и в наручниках.

— Ты мне уже надоела.

— Взаимно. Так, почему ты здесь? 

Пятый наклонился вперёд и рыкнул:

— Отвали.

— В чём проблема, ответить на вопрос? — я также наклонилась вперёд, прищурившись.

— Ты работаешь на Клауса.

В помещении повисло молчание. Мы не отводили друг от друга взгляды, перебрасываясь искрами. Здесь точно должна быть не я. Молча кивнув, своей мысли, я опустила пустой лист в папку с досье и поднялась из-за стола.

Всё же я собиралась менять свою жизнь. Даже такие трудные шаги, но нужно преодолевать. Лишь бы не пришлось снова скрываться, если окажется, что будут проблемы у меня, когда казнят моего потенциального клиента.

Пальцы сильнее сжали папку и я почти подошла к двери, но остановилась и оглянулась через плечо. Пятый и взглядом не повёл в мою сторону, всё также сосредоточенно смотрел на наручники.

— Когда подставят к тебе другого адвоката — доверься хотя бы ему, — попросила я и вышла.

В коридоре меня ждал Клаус и запах выкуренного табака. Как его ещё не увели отсюда с сигаретами? Хотя ответ пришёл сам собой.

— Бен? — недоверчиво уточнила я, приглядываясь к фигуре возле друга. Тот оглянулся, и я окончательно разглядела в нём брата Клауса. — Боже, Бен, какого чёрта здесь происходит?

— Здравствуй, Дари, — тактично ответил парень, приближаясь ко мне. — Извини, что Клаус втянул тебя во всё это.

Если честно, до сих пор не могла поверить, что они братья. Возможно оба родились на территории США, но такая огромная разница в национальностях ставила под вопросом родство парней. Ирландец и кореец — где генетика сдала сбой? Чего уж там, даже характеры Бена и Клауса отличались, как и занятия. Пока Клаус развлекался в штатах, выискивая способы забыться в грязных привычках, Бен — работал в органах. Пока была занята я, то брата вытаскивал он, и также наоборот.

В какой-то степени мне было бы сложно ответить, кто же из них мне ближе. Наша троица была своеобразной семьёй, в которой Клаус был тем самым трудным ребёнком-подростком, хоть и в свои почти тридцать.

— Я всего лишь хотел помочь малышу Пятому, — напомнил Клаус, доставая из пачки неизвестно какую по счёту сигарету.

— Клаус, ради всего хорошего, покурить можно и на улице, — я слегка поморщила нос и умоляюще вскинула брови, смотря как друг оставляет сигарету в зубах и уходит в сторону лифта.

Бен проводил брата взглядом, после снова посмотрел на меня и вздохнул.

— На самом деле, Пятому и вправду нужна помощь...

— Другого адвоката, — соглашаюсь я и направляюсь за Клаусом.

— Больше некому. Нет ни одного адвоката, желающего брать дело Пятого. На то есть свои причины, но уверяю тебя, на самом деле, он не виновен, — под моим вопросительным взглядом, он исправился: — Ну, хотя бы не в том, в чём его обвиняют, — Бен вздохнул и пошёл следом.

— Бен, хоть мы и друзья, но Пятого я впервые вижу. И явно сейчас всё это похоже на то, что мне пытаются подсунуть кота в мешке. Что он сделал? — пора было хоть кому-то задать этот вопрос в лоб.

— Его подозревают в убийстве всех людей здесь.