Уже почти полночь. В гостиной Саяка усердно работала над бумагами. Большая их часть должна быть готова на следующий день. Для нее работа никогда не кончалась. Она обнаружила, что постоянно завидует другим членам студенческого совета. Каэдэ всегда сдавал работу вовремя. На самом деле, он, вероятно, был такой единственный. Благодаря Юмеко он исчез из совета вместе с Ицуки, которая хотя бы однажды попыталась помочь Саяке.

— Ты собираешься сегодня спать?

Саяка подняла голову. Кирари стояла в холле, выжидающе глядя на Игараши. Теперь она была без формы и выбрала богато украшенную пижаму, которая, скорее всего, стоила больше, чем Саяка платила за аренду каждый месяц. Ее волосы распущены, платиновые локоны ниспадали на спину и плечи.

— Я… э-э… работаю.

— А ты не устала?

Саяка нахмурилась. Она всегда была усталой, но Президент не должна была этого знать. Кирари рассмеялась.

— Ну же. Пойдем спать.

— Ох, — щеки порозовели, — Я могу спать здесь. Займите кровать, Президент.

— Саяка, — в ее голосе было то повелительное качество, которое всегда заставляло Саяку беспрекословно подчиняться, — готовься ко сну.

— Да, Президент, — пискнула темноволосая.

Она ненавидела то, как легко Кирари может контролировать ее. Слабая, до неловкости слабая. Все, что ее определяло. Временами Саяка чувствовала себя не более, чем игрушкой для развлечения Кирари. Почему она не может просто сказать это? Почему Кирари не может сказать, что любит ее? И почему Саяка не может заставить себя попросить о чем-то большем?

Эти мысли проносились в ее голове, пока она чистила зубы и переодевалась. Президент ждала ее в постели. Та уже лежала под одеялом с телефоном в руке. Она постукивала пальцами по экрану. Заметив Саяку, она с улыбкой отложила телефон в сторону.

— Ты всегда хорошо следовала инструкциям.

Саяка застыла в дверях.

— Это то, что вам во мне нравится?

— Нет, — Кирари отодвинулась в сторону, освобождая место справа от себя. Она похлопала по свободному месту, — Иди сюда. Я не кусаюсь, — несмотря на прозвучавшие слова, ее глаза опасно сверкнули.

Так оно и было. Президент определенно собиралась довести ее до сердечного приступа. У каждого был лимит поддразниваний, которые возможно было выдержать, не сломавшись. Каков был предел возможностей Саяки? Она даже не знала. Когда дело касалось Кирари, у нее, похоже, не было ни одной. И все же, Президент давила на нее все сильнее и сильнее.

— Ты не присоединишься ко мне? — Кирари нахмурилась.

— А! Да, сейчас.

На дрожащих ногах Саяка добралась до постели и легла. Она попыталась отодвинуться от Президента, повернувшись лицом к двери. Их разделяло расстояние примерно в десять-пятнадцать сантиметров. Этот план был немедленно сорван, когда руки обвились вокруг живота Саяки и теплое тело прижалось к ее спине.

Горячее дыхание щекотало ухо Саяки, — Спокойной ночи, — сказала Кирари.

Излишне говорить, что в ту ночь Саяке было трудно заснуть. Когда она наконец это сделала, Кирари разбудила ее слишком рано, оставляя поцелуи на ее щеках, носу и лбу. После еще большего стресса для ее сердца, Саяка, наконец, была освобождена. Они собирались в школу каждая самостоятельно, но уходили вместе. Поездка на автобусе прошла почти без происшествий, как и прогулка до здания школы. У ворот Саяка остановилась в нерешительности.

— А что ты обычно делаешь, когда только приходишь в школу? — спросила Момобами.

— Я жду вас.

Это вызвало улыбку на лице Президента.

— Давай представим, что ты встретила меня у ворот. И что теперь?

Втайне Саяка гадала, что вице-президент будет делать в этот день. Может быть, Кирари дала ей какое-то задание?

— Мы просмотрим ваше расписание.

Саяка уже заранее все просмотрела. Было несколько встреч и мероприятий, на которые Кирари никогда не позволяла ходить Саяке. Это означало, что речь шла о каком-то семейном бизнесе, о котором Саяка не могла слышать, так как не имела достаточно высокого положения в пищевой цепочке. Вице-президент должна будет сопровождать Кирари. Игараши вздохнула с облегчением. Ради спасения своего сердца и рассудка Саяка нуждалась в некотором отдыхе от Президента.

— Как неудачно. Похоже, я буду очень занята на следующей неделе. Тебе придется очистить мое расписание, — Кирари даже не пыталась выглядеть виноватой.

— Да, Президент, — ответила та.

Похоже, Кирари слишком серьезно отнеслась к их спору. Как бы ей ни нравилась Президент, это было скорее наказанием, чем наградой. Может быть, сама Саяка действительно проиграла? В конце концов, Кирари всегда побеждает.

После обсуждения дел они обычно расходились на свои занятия. Когда Саяка направилась по коридору к своему классу, Кирари последовала за ней, как тень. Это смотрелось так же, когда она следовала за Президентом?

Из-за связей Саяки со студенческим советом и репутации любимицы Президента никто из одноклассников не разговаривал с ней. То есть, никто, кроме одной.

Они приехали рано. Саяка положила школьные принадлежности на стол и достала книгу, чтобы скоротать время. Прямо перед уроком у нее было единственное свободное время. Недостаточно долго, чтобы попытаться закончить какую-либо работу, но достаточно, чтобы прочитать пару страниц. Кирари, конечно же, сидела прямо за ней. Даже если она не могла видеть Президента, Саяка чувствовала взгляд на своем затылке. Она не успела закончить и половины страницы, как ее прервал чей-то голос.

— Срань господня. Что она здесь делает?

Мидари стояла в дверях, указывая на них обеих. Честно говоря, Саяка была немного удивлена, увидев ее. Присутствие Мидари на уроках было в лучшем случае выборочным, а в худшем — вообще не было. В последнее время большую часть времени она проводила, пугая других учеников и преследуя Юмеко. Она всегда получала радость от первого, а второе началось недавно.

— Привет, — с улыбкой поздоровалась Кирари. Ее руки были сложены на столе перед собой. Она вела себя так, словно это был ее класс, — Я сегодня буду на этом уроке.

— Ты не можешь просто взять и пойти на любой урок, на который захочешь!

— Я могу делать все, что захочу.

Саяка согнулась, будто хотела спрятаться от учеников, которые смотрели на них.

— Но… — Икишима громко простонала от досады, — Саяка, помоги мне выбраться отсюда, — Мидари обратилась к Саяке за помощью, но не получила ее.

Мидари и Саяка могли общаться только на занятиях и в перерывах между ними. Когда рядом были другие члены студенческого совета, Саяка всегда держалась рядом с Президентом. Это затрудняло поддержание дружеских отношений.

Мидари нахмурилась, но больше ничего не сказала, отошла в дальний конец комнаты и села.

Все остальное утро прошло именно так. Мидари ворчала из глубины класса, а Саяка пыталась сосредоточиться, пока Кирари смотрела на нее или играла с ее волосами. Никто из учителей ничего не говорил. Кирари держала всю школу в своих руках.

За обедом все наконец вернулось на круги своя. Саяка подала Президенту чашку горячего чая. Но прежде чем она успела сесть, Кирари заговорила:

— У меня есть просьба, — она сделала паузу, чтобы сделать глоток из своей чашки. На ее лице появилась приятная улыбка, — Восхитительно, как и всегда.

Саяка ждала, тихо, если не считать биения ее сердца.

— Не смотри так испуганно, — Кирари рассмеялась, — Ты всегда можешь сказать «нет».

И снова она ошиблась.

— Я не могу.

— Старайся, — она окинула Игараши серьезным взглядом, — Я прошу тебя начать говорить мне «нет».

Саяка была ошеломлена.

— Ты мне очень предана.

Кирари протянула руку. Саяка тут же взяла ее, сжимая так, словно это было единственное, что удерживало ее на земле. Может, так оно и было. Президент посмотрела на нее более серьезно, чем когда-либо прежде. Исчез дразнящий смех. Разговор, который они вели, был слишком важен. Саяка быстро уставала от важных дискуссий.

— Более того, у тебя есть проблема.

Саяка приготовилась к очередной лекции. И все же ей было любопытно, в чем, по мнению Президента, заключалась ее «проблема».

— Ты не можешь мне отказать.

Президент может попросить ее сделать любое количество неловких и нелепых вещей, и Саяка с готовностью согласится.

— Эти слова, которые ты так хочешь услышать? — Кирари провела большим пальцем по костяшкам пальцев Саяки, — Я скажу их, если ты перестанешь позволять мне топтаться по тебе.

Это странно. Согласно ее обширным знаниям, Кирари любила контролировать людей. Это веселило ее, игра, в которую она играла без остановки. Теперь она хочет, чтобы Саяка отказывала ей? Неужели новая часть игры?

— Вот моя вторая просьба, — озорная искорка сверкнула в голубых глазах, когда Кирари откинулась на спинку стула, отпуская руки Саяки. Этот взгляд Саяка знала слишком хорошо. Обычно это означало, что ее попросят сделать что-то унизительное. Кирари сделала неопределенное движение рукой, — Я хочу, чтобы ты разделась.

Лицо Саяки вспыхнуло.

— А?

— Раздевайся, — повторила Кирари.

— П-прямо здесь?

— Да.

Она колебалась. Будет ли лучше слепо следовать приказу или рискнуть расстроить Кирари отказом? Дрожащими руками Саяка потянулась к верхней пуговице блейзера. Она расстегнула ее.

— Стой, — приказала Кирари.

Руки Саяки упали по бокам. Она посмотрела на пол у себя под ногами.

— Тебе нужно научиться говорить «нет», — Кирари встала. Ее туфли издали тихий щелкающий звук на полу. Она наклонила подбородок Саяки так, что их глаза встретились. Их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, — И я тебя научу, так или иначе.