Перед глазами стояла кромешная темнота. Кажется, мешок из неприятного колющего материала был надет на голову, отрезая Эндрю от всего остального мира. Это особенно обострило остальные органы чувств. Сосредоточившись, он мог услышать, что рядом никого нет, почувствовать привкус крови на языке, учуять запах сырости, ощутить невыносимую боль во всем теле. 

Это было плохо. Даже больше: вероятность его смерти была почти стопроцентной. Он ничего не мог сделать с того момента, как потерял преимущество — неожиданность. 

Эндрю чувствовал, как туго перевязанные веревки сжимают запястья и лодыжки. Он мог шевелить только кончиками пальцев. Ощущал деревянную поверхность стула, к которому был привязан. Плоская и неудобная, и, судя по онемевшей пояснице и копчику, Эндрю проторчал на ней в отключке уже пару часов. Даже не видя, он знал, что на животе растекся болезненный синяк от удара металлической трубой.

Воздух стал густым и тяжелым. В зобу сперло дыхание, а грудную клетку болезненно сжало в тиски. В горле застрял тошнотворный комок. Стараясь сохранять спокойствие, Эндрю будто со стороны наблюдал за своими физиологическими реакциями. 

У него не было никакого опыта в похищениях. Более того — ему даже не хватило времени узнать, кто именно за всем стоит. Работал ли неизвестный в одиночку, или Эндрю находился в логове, полном диких хищников? Он постарался внимательнее прислушаться к окружающему пространству. Несмотря на мешок, приглушающий звуки, он отчетливо угадал редкие капли подтекающей трубы. В совокупности с запахом сырости, который пробивался даже сквозь ткань, в голове возникло только одно предположение. 

Какое клише, они что, во второсортном фильме, и его притащили для пыток в подвал?

Но, вместо паники, Эндрю чувствовал необъяснимое спокойствие. Если он был здесь, значит, неизвестный еще не добрался до Нила. К тому же, после их ссоры Джостен собирался уехать к дяде и, блять, как же Миньярд надеялся, что прямо сейчас Нил был в самолете. Как можно дальше от этих опасных дел. Как можно дальше от него. В Англии, рядом со своим мафиозным дядей, в безопасности. 

Он пообещал ему защиту. О чем Эндрю только думал? Какой же он идиот, раз позволил Нилу вообще остаться в Колумбии. Его надо было отправить к дяде первым же рейсом. Собственная недальновидность тяжелым молотом стукнула по голове. Эндрю поежился. Или, очень может быть, этот удар по голове был вполне реальным. 

— Проснулся? — хриплый мужской раздался над ухом. 

В первый раз Эндрю не обратил внимания, но теперь, когда человек подошел так близко, Миньярд прислушался к чужой хрипоте. Это видоизменяло голос и добавляло ему пару-тройку лишних лет. Что могло так повредить голосовые связки? Или мог ли похититель делать это специально, чтобы Эндрю его не узнал? Не исключено.

От попытки воспроизвести в памяти людей из прошлого голова начала раскалываться. Неожиданное помутнение сознания получило свое объяснение. Возможно, у Эндрю было сотрясение. Он мысленно сосчитал от нуля до десяти, прежде чем убедился, что мозги не окончательно повреждены. 

— Какой паршивый мне приснился сон, — бросил Эндрю самым флегматичным своим голосом. Пусть он был связан по рукам и ногам, но до тех пор, пока в его рту не было кляпа, он собирался говорить. 

Этому бесстрашному трюку его, как ни странно, научил Нил. Джостен не имел достаточной физической подготовки и не носил с собой оружия, поэтому, чтобы вступить в драку с каким-нибудь особенно раздражающим кретином, он вооружался самыми болезненными для собеседника словами и орудовал ими, как ножами. 

Опять вспомнив про Джостена, Эндрю почувствовал что-то похожее на восхождение в самую высокую точку американских горок. Секунда — и тележка на огромной скорости полетела вниз, собирая внутренности в тугой узел, рухнувший под силой гравитации. Ведь между ними все только-только наладилось. Они перезаключили сделку, прыгнули в какой-то новый этап и, самое главное, доверились друг другу. А теперь все полетело в тартарары. 

— В моем сне некий глупец... — продолжил Эндрю невозмутимо. Боль в затылке стала совсем невыносимой, но он лишь плотнее стиснул зубы. Не прекращать болтать, чтобы не потерять сознание. — ...пришел за одним человеком, но другой попался ему под руку. И тогда этот глупец решил, что может поменять свои планы. Что, похитив другого человека, он хоть чего-то добьется. Но не учел, что лишь приблизил свою страшную участь. Я. Убью. Тебя. 

— Заткнись, — резкий удар по голове. Эндрю всеми силами сдержал болезненный стон. — Ты знаешь о Подражателе. Не боишься, что я с тобой сделаю? 

— О нет, только не ножи, — с сарказмом проговорил Эндрю, когда голова перестала кружиться. — Только один из нас должен бояться того, что произойдет, если тронешь меня.

Эндрю балансировал на грани между блефом и реальной уверенностью, что это не сойдет похитителю с рук. Он уже был в шаге от выяснения личности похитителя. Стоило только Эндрю отгадать загадку, и он уже получит туз в рукаве. Которым надо воспользоваться, чтобы оставить для Ваймака как можно больше подсказок. Он кинет след — и гончие собаки профессора учуют монстра. 

Главное, чтобы Нил ни о чем не узнал. Если похититель собирался добраться до Джостена через него, то Эндрю в первую очередь должен был не допустить этого. Как? Собрать как можно больше сведений, добраться до правды и найти ответ на вопрос. 

Кто скрывается за личностью Подражателя?

— Я заставлю тебя молить о смерти. — Неизвестный глухо рассмеялся. — Скажи мне пожалуйста, Эндрю, и я подумаю о милосердии. Только так ты получишь быструю смерть без страданий.

Голос прохрипел слишком близко, прямо над ухом. Очевидно, что похититель наклонился, чтобы подразнить его. Опасная недальновидность. Миньярд со всей силы дернул головой в сторону, ударяя ей, очевидно, по лицу мужчины. Тот издал короткий болезненный звук, и громко выругался. 

Голова Эндрю заболела в сто раз сильнее. 

Очевидно, что то самое слово было выбрано не случайно. А это означало, что неизвестный узнал об Эндрю личную информацию, прежде чем похитить его. К тому же, тот был хорошо осведомлен о его прошлом. То, что не найдешь, вбив человека в Гугл. Ублюдок. 

— Тогда встретимся в Аду, — сказал Эндрю и почувствовал, как безумный смех рвется наружу. Он дернулся на стуле. Еще раз и еще, издавая скрипящий шум передвигаемых по полу ножек. Его голова раскалывалась, но больше ему было нечего терять. — Не могу понять только одного. Почему на мне все еще ни царапины? 

В конце своей жалкой жизни Эндрю жалел лишь о двух вещах. Первое — он так и не открылся Нилу полностью. Он отрицал, ненавидел, отталкивал его так долго, что мимолетный проблеск надежды на близость немедленно сдавил ему горло. Вот что Эндрю надо было сказать: «Я сблизился с Роландом лишь однажды, потому что боялся делать шаги тебе навстречу. И это больше не важно, потому что я пленительно, безвозвратно, неописуемо ... в тебя». Черт, даже в своей голове Эндрю оставался жалким трусом.

Второе, о чем Миньярд жалел — ужасные, невозможные, отвратительные отношения с братом. Казалось, у них было столько времени, чтобы наладить связь. Но годы разлуки не могли исчезнуть по щелчку пальцев, а разговоры на кухне не обладали способностью за раз исцелять искалеченные души.

Эндрю так и не справился. Он был готов умереть за Аарона, сделать все, чтобы тот был счастлив. Но Миньярд не стал ему хорошим братом. Они почти не разговаривали, а если и завязывали диалог, то большую его часть брат оставался недовольным. Аарон ненавидел его, терпеть не мог Нила и... никогда бы их не принял. Возможно, отдалился бы еще больше, узнав, что Эндрю встречается с раздражающим и невыносимым Джостеном. 

Его смерть была закономерным концом. Эндрю знал, что и так задержался слишком надолго. Он давно должен был исчезнуть в вечности, стереться из памяти людей, которым не повезло оказаться с ним рядом. Эндрю не заслуживал хорошего финала. Он не справился с защитой Нила, не сделал ничего хорошего для Аарона и, уж тем более, для всех остальных. Полное ничтожество...

— Чувствуешь это? — Лезвие прошлось по коже предплечий и выше, освобождая руки от ткани водолазки. — Страх. Едкий запах дикого животного ужаса. 

— Это плесень, придурок, — прошипел Эндрю, морщась, когда лезвие глубже погрузилось в кожу и боль усилилась.

Он знал один отличный способ отключить голову. Чтобы справиться с болью, ему нужно было отвлечься. Погрузиться в фантазию или воспроизвести в памяти хорошее воспоминание. Достаточно сильное и яркое, чтобы реальность прекратила существовать. Эндрю постарался сосредоточиться. Его мозг наполовину был словно начисто расплавлен и невыносимо болел при каждой попытке сконцентрироваться, но у него существовал антидот от невыносимой агонии. 

Самое теплое воспоминание. Первые соревнования после знакомства с Нилом, летий забег перед началом учебного года. Ревущая толпа студентов-болельщиков, цветная палитра буйных красок на каждом углу и Нил. Его сияющее лицо было полно уверенности, а взгляд — едва не лопался от предвкушения победы. 

— Ты не можешь разгуливать в этом, — Кевин нарушил их идиллию, встав перед Эндрю и разглядывая его футболку. — Ну и безвкусица. 

— Да ну? Что скажешь, Нил? — Миньярд гордо выпятил грудь и повернулся к Джостену. Тот задумчиво скользнул взглядом по торсу, задержавшись на нем глазами дольше положенного.

— Мне кажется, тебе очень идет, Эндрю, — он забавно открыл рот, и Миньярд мог бы посмеяться над ним, но почувствовал, как у него во рту все тоже пересохло. Он никак не справился с тем, чтобы вернуть свои мысли на орбиту здравого смысла. — Повернись, хочу посмотреть, как смотрится сзади.

— Вы двое просто отвратительные, — буркнул Кевин, скрываясь на стадионе.

Конечно, все дело было в футболке, которую Эндрю заказал специально для этого дня. Она была черной, а еще красными буквами на ее лицевой стороне было выведено: «Кевин Дэй — королевски хорош». В то время как задняя сторона гласила: «Поэтому в постели его просят быть помедленнее».

— Спасибо, что пришел, — Джостен улыбнулся, когда они вновь остались одни. 

Несмотря на то, что вокруг были толпы людей, Эндрю перестал замечать кого-либо еще. Только сияющие голубые глаза напротив и раздражающий рот, произносящий дурацкие слова. Нил выглядел немного растрепанным, но даже так, ему очень это шло. 

— Я здесь не ради тебя. — Эндрю безразлично пробурчал. — Я тут, чтобы портить Кевину жизнь. 

— Мне казалось, я твой лучший друг, — Джостен поправил бумажку с номером, приколотым булавкой к груди. Три дьявольские шестерки сегодня украшали его спортивный наряд. Слишком короткие шорты, чересчур обтягивающая футболка. — А ты променял меня на Кевина. 

Резкая боль пронзила шею и спустилась вниз по позвоночнику. Эндрю вернулся в сокрушительную реальность и плотнее сжал зубы. Он почувствовал, как руки мелко задрожали. Миньярд совсем не мог это контролировать. Все его тело было напряжено и зажато в стальные тиски. В полубреду он попытался снова сосредоточиться на воспоминании, но ему не дали этого сделать. 

Еще один болезненный разряд по чувствительным рецепторам. Он уже не понимал, что происходило с его телом. Что делал человек, похитивший его, и чего он добивался? Какой был прок от Эндрю, застрявшего в сыром подвале и стонущего от боли? Месть или банальное удовольствие, наказание или детальный план, чтобы добраться до Нила.

Стоп. 

Эндрю крепко зажмурился, вновь пытаясь сопоставить факты. Похититель знал Натана и его сына. Он знал технику и вполне уверенно орудовал ножом. Он был каким-то образом связан с семьей Веснински. И по какой-то причине он до сих пор не снял с головы мешок. Изменял свой голос в разговоре. Чего неизвестный боялся? Мог ли Эндрю его узнать? Мог ли он напрячь свою память и достать из головы имя человека? 

— Не могу понять... только одного. Почему ты... — Эндрю сглотнул собственную кровь от кровящего языка, который прикусил, и почти прошептал. — ...ты все еще ему... не позвонил? В чем твой... план?

Если Эндрю до сих пор не убили, пока он был в отключке, значит он нужен здесь живым. И поскольку даже сейчас, после обилия пыток, он все еще дышал.... Эндрю должен был стать целью шантажа, но до сих пор неизвестный даже не предпринял попытки связаться с Нилом. Что-то не сходилось и надо было любыми способами узнать, что.

— Младший тебе не рассказывал? — Лезвие было вытянуто из кожи и что-то мокрое потекло по руке. Кровь. — У хозяина было правило, которым он пользовался со всеми без исключения. Для шантажа жертва должна пропасть на сутки, чтобы человек на другом конце провода был более податливым. 

Хозяин. Этот человек тоже работал на Натана, но по какой-то причине Нил считал всех его сообщников мертвыми или сидящими за решеткой. Мог ли Подражатель вести дела на расстоянии, не попав на радары? Или кто-то достаточно влиятельный мог спрятать его под своим крылом.

Морияма?

На ум шли только они. Эндрю уже работал с их поднаготной, когда собирал компромат на Рико. Связываться с этой чокнутой семьей было смертным приговором, и казалось чудовищной недальновидностью считать, что они не были замешаны в столь крупном деле. Балтиморский мясник. Кто был его адвокатом в суде? 

— Наконец, стало страшно? — Прохрипел неизвестный и поднес к коже холодное острие ножа. — А ведь мы только начали. 

Кто защищал серийного убийцу, повинного в стольких смертях? Мог ли этот человек быть из клана Морияма? Но тогда почему они вообще позволили Натану попасть в психиатрическую больницу? Надеялись, что проще будет его вытащить оттуда? Или, быть может, в их плане тоже что-то пошло не так? Почему столь успешная линия защиты рухнула так просто? Нил был несовершеннолетним, когда давал показания, гораздо проще было свалить все на его хрупкую психику и безграничные фантазии. Адвокат не мог позволить словам ребенка повлиять на судебный процесс. Что изменилось, когда Нил стал свидетельствовать? 

Лола Малкольм. Как она была замешана в этом во всем? Нил сказал, что она мертва, значит, сомнений в ее гибели не было. Но что насчет ее семьи или друзей? Кого могли разозлить показания Натана о том, что Лола была главной виновной? Кто ухватился за слова Нила в суде, разрешая ему подтвердить прямую причастность к делу Натана? Какой адвокат наплюет на свою репутацию и развернет ход дела ради мести?

— Я знаю, кто ты, — неожиданно для самого похитителя и самого себя произнес Эндрю. — Мы ведь уже... болтали с тобой раньше. Ты был адвокатом Рико и грозился испортить мое будущее. Руперт Маршал.

Теперь Эндрю хорошо вспомнил. Высокий мужчина в костюме, выступающий от лица Рико, которого он видел единожды и с которым они дважды вели беседу (в основном, угрозы и запугивания) по телефону. У него была другая стрижка и цвет волос, чем на неизвестном, который ударил и похитил его вчера вечером, и совершенно другой цвет глаз. Очевидно, что мужчина маскировался, скрывая свой истинный облик.

— Но ты также вел дело Балтиморского Мясника, — продолжил Эндрю, вспоминая снимок с заседания. Рядом с Натаном сидел его адвокат, снятый вполоборота, высокий блондин, но по пропорциям тела очень похожий все на того же Руперта. — Кем тебе приходилась Лола Малкольм? Подружкой? 

— Ах ты мелкий ублюдок, — знакомый голос, теперь уже не хриплый, а звучный и вкрадчивый, с раздражением выругался.

Резкий удар. Возможно, он умрет от кровопотери. Эндрю чувствовал, что некоторые раны были слишком глубокие по тому, как часть сознания медленно впадала в отключку. Нужно было продержаться еще немножко. Но вместо этого он утопал в головокружении, и яркие звезды начали плясать и сиять перед его лицом. Они собирались в калейдоскоп причудливых узоров, и мысли в голове Эндрю крутились вслед за ними.

Натан Веснински. Маскирующийся под шизофреника психопат. Лола Малкольм. Преданная помощница, готовая положить голову на гильотину своей зависимости. Полицейская сеть города. Морияма, вплетенные в мафиозную сеть. И неизвестный, тайну личности которого он почти разгадал. 

— Теперь я вижу тебя насквозь даже с мешком на голове, — Эндрю негромко рассмеялся. Несмотря на боль в периферии его сознания, он продолжал. — Ты все еще думаешь, что я беспомощен со связанными руками?

— Ты ошибаешься. Ты ничего обо мне не знаешь, — мужчина сорвал мешок с его головы, и в лицо Эндрю ударил резкий луч искусственного света. — Лола Малкольм — моя сестра. И Младший вместе со своим папашей отделались за ее смерть слишком легко. 

Эндрю решил пока что промолчать, что Лола не была невинной овечкой, и оставить этот факт на десерт. Будь его воля, он отправил бы за решетку весь клан Морияма и его поспешников. Но пока что у него были силы только на то, чтобы всеми силами удержать себя в сознании. Понадобилось достаточно много времени, прежде чем все перед глазами перестало мелькать, а зрение окончательно сфокусировалось.

— Ромеро Малкольм, — подтвердил свои догадки Миньярд, взглянув на мужчину. — Умер в возрасте восемнадцати лет. Неудивительно, что тебя даже не рассматривают как подозреваемого.

— Иногда удобно быть мертвым, — Ромеро сделал шаг ближе и наклонился. В его руке сверкнуло холодное лезвие ножа. Эндрю проследил за острием, направленным прямо ему в живот, и сглотнул. — Я помогу тебе почувствовать это.

Соображай. Миньярд вернул взгляд на мужчину и очень внимательно посмотрел на его скривившееся от ярости лицо. Еще одна неожиданная мысль пришла в голову.

Нигде не было никакой информации про Ромеро. Суд закрыл личное дело вместе с пометкой о его гибели. Эндрю не видел ничего подозрительного, поэтому оставил личность Ромеро на потом. Но было в происходящем что-то более личное, что-то, что было Эндрю знакомо.

— Вы близнецы? — Миньярд просканировал лицо мужчины, отметив некоторые сходства с женщиной на фотографиях. Лола Малькольм обладала ведьмовским оскалом, темными прямыми волосами и карими глазами. Он был почти точной ее копией, но в мужском обличии. — Да вы просто одно лицо. Оба конченые мрази. 

Лезвие сверкнуло и одним отточенным ударом прочертило линию по водолазке. Кровь мгновенно пропитала ткань. Эндрю скрючился максимально, на сколько позволяли веревки, и сжал зубы, чтобы не закричать. Ему понадобились все усилия, чтобы произнести всего одну фразу:

— Какого было защищать человека, который убил твою сестру? 

Прежде чем смертельный удар был нанесен, бархатистый голос любимого исполнителя Нила нарушил подвальную тишину. Миньярд знал, какой контакт хочет с ним связаться, даже не глядя на экран. Эта песня целиком и полностью принадлежала Нилу Джостену. Тому, кто вечно забывал заряжать свой телефон или брать его с собой. Что за черт. Знал ли он, что Эндрю похитили? Сколько часов он отсутствовал, и заподозрил ли уже кто-то его пропажу?

Блять. Блять. Блятьблятьблятьблятьблять. 

Максимально неподходящая обстановке песня сбила их обоих с толку. Ромеро замер и раздраженно уставился на стол, где лежал телефон Эндрю. Миньярд же мог думать только об одном. Сейчас эта песня принесла ему настоящий ужас. Он впервые за все время был не просто напуган, Эндрю словно попал в свой самый большой кошмар. 

Нет. Нет. Нетнетнетнетнетнетнетнетнетнет.

— Алло, — не прошло и нескольких секунд, как Ромеро ответил на звонок. В его речь вернулась видоизменяющая хрипотца. Ему также приходилось наклонять голову, чтобы делать голос более низким. Но его маскировка была лишь вопросом времени. — Это Эндрю Миньярд. Оставьте сообщения после сигнала.

Эндрю не слышал, что проиходило на том конце провода, но знал одно — у него больше не было ни малейшего шанса. Если начнется шантаж, и Нил придет (а он сделает это), чтобы спасти Эндрю, наступит конец. Эндрю должен был придумать план. План, который помешает Джостену пойти на верную смерть. Или хотя бы сделать хоть что-то, что могло бы им помочь.

— Мистер Ваймак? Какими судьбами? Вы уверены, что телефон, с которого вы звоните, принадлежит вам? — Ромеро показался расстерянным, но все еще сохранял спокойствие. Он отошел от Эндрю на несколько шагов и сел на хлипкий деревянный стул. — Как очаровательно. Советую вам вернуть телефон владельцу. У меня есть к нему разговор. А иначе...

Ромеро посмотрел на Миньярда с хищным оскалом, не сулящим ничего хорошего:

— А иначе мы с Эндрю немножко поиграем. 

К черту игры. Ромеро расположился не так далеко, и если Эндрю приложит чуточку усилий, чтобы напрячь голосовые связки и диафрагму, чтобы сделать голос громче... Тогда Ваймак точно сможет услышать его крик: 

— ПОДРАЖАТЕЛЬ — РОМЕРО МАЛКОЛЬМ. 

Лицо мужчины исказилось в гримасе. Это была смесь инстинктивного страха, слепой ярости и секундной растерянности. Сложная гамма чувств, именно которой и добавился Эндрю. 

Он оттянет время. Прежде чем Нил попадет в ловушку, Ваймак найдет информацию и передаст ее тем, кто накажет этого парня. Желательно, в самое ближайшее время. Миньярд почувствовал, что все внутри замерло в липкой дымке. Он старался размышлять, как быстро Ваймак соберет информацию. Могли ли они отследить его телефон и выяснить их местоположение? 

— Не судьба, — медленно проговорил Ромеро, теперь уже обычным голосом. Но в его глазах все еще плясали растерянность и злость. Очевидно, Эндрю нарушил весь его план. — Я собираюсь убить его прямо сейчас, если Младший не возьмет трубку. Считаю до трех.

Но только одно не выходило из головы. Почему похититель больше не боялся огласки своей личности, почему не уничтожил телефон? Чего именно он хотел добиться от Нила? 

Три.

«Не вздумай давать телефон Нилу», — мысленно разозлился Эндрю на Ваймака. — «Просто, блять, не смей». 

Два.

Эндрю закрыл глаза. 

Один.

— Привет, Младший, — Ромеро звучал и выглядел как настоящий победитель. Надменность скользила в каждом его движении, в глазах виднелась явная насмешка. Лицо, наполовину скрытое тенью, наполовину сияющее под ярким искусственным светом. Томительное предвкушение. — Громкая связь? Ну уж нет, тут я ставлю условия. 

Эндрю подумал, что зря Ромеро не вставил ему кляп и снова крикнул:

— НЕ ВЗДУМАЙ ИГРАТЬ В МУЧЕНИКА.

— Вы оба что, совсем не понимаете, что проиходит? Что за детский сад. Ты, — Ромеро разозлено ткнул ножом в сторону Эндрю. — Еше раз дернешься и останешься без руки. А ты, Младший, если хочешь сохранить своему другу жизнь, делай, как я скажу. 

На том стороне провода послышался непереводимый поток предложений. Как бы Эндрю не старался прислушаться, он не мог разобрать ни слова. Поэтому он молча и устрашающе смотрел на Ромеро исподлобья. 

— Отлично. Только не вздумай лгать мне, ясно? В нашу сделку не входят физические повреждения. Ладно. Громкая связь через три, два... Значит так, шутки в сторону, не вздумай ни с кем связываться. И Ваймака это касается тоже. Узнаю — мгновенная смерть для твоего друга. У вас минута.

Ромеро включил кнопку громкой связи и поднес телефон ближе к Эндрю. Посмотрел на него угрожающим взглядом «без глупостей», а в другую руку взял нож и приставил его к горлу. Эндрю немного нервно сглотнул, и из-за этого движения кадык коснулся лезвия, надрезав кожу. Поморщившись, Миньярд уставился в экран.

— ... Привет, — неловко сказал Нил из динамика. 

— Привет, — повторил Эндрю, не зная, что еще сказать. 

Они замолчали. Ромеро нетерпеливо сжал рукоять ножа. И тогда Эндрю впервые обратил внимание на еще одну деталь. Несмотря на маневренность и уверенность надрезов, теперь украшающих тело Миньярда, тот держал оружие в руке неправильно. Вряд ли человек, работавший на Мясника, мог позволить себе такую большую ошибку. 

И в этот момент у Эндрю появился безумный план. 

— Я собираюсь сказать тебе кое-что, — заявил Миньярд Нилу, игнорируя нож, приставленный к горлу. Ромеро сильнее нажал на лезвие, и оно впилось в глубже в кожу. Никак не отреагировав на этот раз, Эндрю продолжил. — Кое-что важное.

План имел девяносто девять процентов летального исхода. Один процент успеха был почти случайностью. Но, тем не менее, у него был этот крошечный шанс надежды, и он должен был им воспользоваться. Ради Нила. 

— Что? — спросил Джостен, и, как бы сильно он не старался сохранять хладнокровие, Эндрю сразу же распознал в его голосе волнение. 

— Мне было нескучно сбегать на обеды в нашу любимую кофейню. Иногда я из вредности делал вид, что не слушаю тебя, но я всегда тебя слышал. Мне были близки твои взгляды на жизнь, даже если этот факт меня бесил. Я всегда восхищался твоим бегом и твоими успехами. Ты был тем, кто никогда не сдавался, даже если проигрывал раз за разом.

— Почему ты...

— Мне было весело готовить с тобой странные блюда. Иногда я завидовал твоей жизнерадостности и втайне хотел испытать то же. Больше всего мне нравились вечера для глупых ток-шоу. И воровать из миски весь сладкий попкорн. 

— Эндрю, не вздумай...

— Нил, я... я не ненавижу тебя. Очень. 

Лицо Ромеро скривилось, как если бы он проглотил что-то кислое. Например, лимон, к тому же сильно просроченный. Происходящее вызвало на его лице гамму чувств, схожих с отвращением. Он даже не пытался это скрыть.

— Я тоже тебя не ненавижу, — прошептал эмоциональный голос Нила из динамика. — Очень. Но Эндрю, прекрати эту чушь с прощаниями. Никто сегодня не умрет.

— Кроме тебя, Младший, — вставил свои пять копеек Ромеро. Его нетерпеливый строгий тон осадил атмосферу их трогательного признания. — Завязывайте уже, мне тошно. Пора заниматься делами. 

— Нил, — позвал Эндрю громко и четко, пока телефон был еще рядом с ним. Была одна фраза, которую они с Нилом придумали как кодовую, на случай, если в Зомби-апокалипсисе кто-то из них окажется в опасности. — Спасибо тебе за все. Ты был восхитительным. 

Эндрю дернулся так резко, что Ромеро, сосредоточившись на разговоре, даже не понял, что произошло. Лезвие выпало из его рук и с металлическим звуком упало на пол. 

Вот почему важно уметь правильно держать в руках нож.

Следующий удар пришелся Ромеро по лицу, когда Миньярд, качнувшись на стуле, со всей дури стукнул ему по носу лбом. Малколм завопил от боли и отшатнулся. Этого рывка также было достаточно для Эндрю, чтобы уронить стул на пол и самому упасть в столь желанной близости от ножа. Успеть схватить его и развязать хотя бы руки, пока Ромеро приходит в себя...

И в этот момент раздались оглушительные взрывы. 

***

Эндрю открыл глаза, пошатнувшись на ногах и почти падая в сторону. Аарон дернулся, чтобы помочь ему, но Эндрю смог устоять сам. Оглядевшись, он понял, что находился дома. Ники готовил что-то в духовке, вооружившись фартуком и варежками. Аарон замер перед ними в нетерпении, а затем выпалил:

— Я хочу вступить в команду по легкой атлетике. 

Эндрю редко снились сны. Но, когда снились, они никогда не были пустым набором картинок. Это всегда было прошлое. Он знал его до мелких деталей, понимал, чем все закончится, и безынициативно продолжал проживать одно и то же раз за разом.

В этот день Эндрю с разочарованием наблюдал, как его точная копия решила, что сможет успевать учиться на медицинском направлении и профессионально заниматься спортом. Это был первый курс, они только переехали в Южную Каролину, как одним утром Аарон решился вступить в команду по легкой атлетике. Это были слабоумие и отвага. 

— Здорово! Идешь по моим стопам! — Ники радостно хлопнул в ладоши. 

Год назад Хэммик тоже был в команде. Но поскольку этот год стал его выпускным, Ники отдал предпочтение экзаменам и бросил занятия.

Эндрю не скрывал своего скепсиса к затее. Как бы хорош не был кружок, тратить время на него, а не на учебу было опрометчиво. Аарон собирался стать врачом, брал на себя огромную ответственность, но все равно продолжал распыляться. 

Тем более, на бег. Ну разве не полная глупость?

— Мда, — безэмоционально выдал Эндрю. Таким образом, всем присутствующим стало понятно, как он относился к этой затее. 

— У меня сегодня вступительные испытания, — продолжил Аарон уверенно. — И я иду. Без вариантов.

Воспоминание закончилось. Окружающее пространство закружилось в водовороте безумия. Эндрю крепко зажмурился, когда картинка начала меняться со скоростью света. Крепко ухватился за стол, чтобы удержаться на ногах. 

Новое место, в котором он оказался, все также было их домом. Эндрю разжал пальцы рук, сжимающие стол в тиски. В этот раз они с Аароном были на кухне вдвоем: Ники куда-то исчез.

— Отвали, — сказал Аарон, отворачиваясь, но Эндрю не дал ему этого сделать.

Он сурово схватил брата за подбородок и подтащил ближе к окну, чтобы лучше рассмотреть повреждения под солнечным светом. Эта была нелицеприятнейшая картина: лицо брата представляло собой один сплошной кровоподтек. Отек под левым глазом, синяки на суках и разбитый нос — Аарон шипел от боли, но упрямо молчал.

— Кто? — повторил Эндрю, с еще большей угрозой в голосе.

— Отъебись от меня, — ответил ему Аарон, отталкивая брата, и возвращаясь к прежнему занятию. Он проводил раскопки их домашней аптечки, доставая все, что могло бы помочь минимизировать ущерб.

Эндрю пнул стул, привлекая к себе внимание. Аарон вздрогнул, роняя упаковку пластырей на пол, и тихо выругался:

— Я сам разберусь

— Это моя работа. Не лезь туда, с чем не справляешься, — отрезал Эндрю, не желая выслушивать безумный бред . Он достал из холодильника пакет со льдом и кинул в руки будущего медика. Грубо повторил. — Что произошло.

— Кейтлин, — вымолвил Аарон осторожно, опасаясь реакции. Эндрю просто промолчал, ожидая продолжения рассказа. Но его не последовало. Аарон опять замолчал, дрожащими руками прикладывая лед к скулам. 

— Тебя поколотила девчонка? — Эндрю приподнял бровь, ожидая ответа. Брат, очевидно, имел особую слабость к избивающим его женщинам.

— Рико напоил ее и хотел трахнуть, — выплюнул Аарон, морщась от боли, когда задел один из кровоточащих царапин на лице. — Без ее согласия.

— И ты, конечно, пришел на помощь.

— Эндрю, я должен был стоять в стороне? — это стало рычагом ярости Аарона. Он подорвался с места, швыряя пакет со льдом в стену, а дальше схватился за кружку, подвергая ее той же участи. Она с грохотом разбилась, и осколки посыпались на пол. — Я должен был позволить ему изнасиловать ее? Я ненавижу этих ебанутых подонков, распускающих свои руки. Блять, Эндрю, я больше никому не позволю тронуть своих близких и... друзей. И я бы убил его, если бы смог.

Эндрю промолчал. Он уставился туда, куда брат выместил свой гнев — на разбитую кружку и лежащий на полу у стены стул. Аарон был сам не свой с тех пор, как два года назад узнал про Дрейка. Его гнев вспыхивал ярким пламенем, когда Эндрю заминал тему и изображал равнодушие. Аарон всегда был лучшим близнецом, и умение выражать эмоции, а не держать их в себе, было благословением его рассудка. 

Наконец, Эндрю подал голос:

— С каких пор Кейтлин твой... друг? 

— Тебя волнует только это? — закричал Аарон, и очередная посуда разбилась о стену его руками. — Когда один человек считает себя исключительным, а всех вокруг — лишь средством для удовлетворения своих потребностей, этот человек заслуживает место в аду.

— Я разберусь, — сказал Эндрю, перешагнув через осколки прилетевшей рядом с ним тарелки. — А пока дай мне...

— Не трогай меня, — закричал Аарон, когда одна рука Эндрю схватила его за шиворот и зафиксировала на месте, а другая дотронулась до перегородки и резко дернула, вправляя нос. Аарон дернулся от захватившей его боли и начал вырываться. Эндрю позволил хватке расслабиться, а брату — склониться над раковиной и высморкать кровь. 

— Ненавижу тебя, — прошипел Аарон, включая холодную воду и погружаясь головой под нее. — Блять. Как больно.

Конец. Картинка нового воспоминания сменилась резче, чем ожидал Эндрю. Он почувствовал, как пол проваливается под его ногами, и с вскриком от неожиданности полетел вниз. Туда, где сиял невозможно яркий свет. 

Территория студенческого кампуса. Раздражающее лицо напротив. На следующий день после травмы Аарона. 

— Ты возомнил себя бессмертным, — кулак Эндрю врезался Рико в нос, нанося идентичную травму, что и у Аарона.

Миньярд был справедливым человеком, поэтому Морияма получил такое же количество ударов, которое нанес сам. Но это также было чем-то личным, так что его нога также случайно прилетела Рико в живот. Тот взвыл, пряча руками мягкие ткани и сворачиваясь калачиком. Он выглядел жалко, скрюченный у ног Эндрю и молящий о пощаде. 

— Ты извинишься, — подняв Рико с пола, Миньярд еще раз врезал ему, но в скулу. — Перед Аароном. И перед Кейтлин. Будешь вести себя как пай-мальчик. И ты больше не будешь распускать свои руки.

— Чтоб ты сдох, — промямлил Рико, прячась от следующего удара, который прилетел в скулу на противоположной стороне. — Эта рыжая сама ко мне полезла. А твой брат — просто ебанутый. Как и ты. Яблонька от ябло... Сука.

Его кулак нанес еще один удар.

— Зря ты это сказал, — Эндрю почувствовал, как ярость поднимается к горлу. 

— Ты пожалеешь об этом, Миньярд, — прошипел Рико, сплевывая на землю кровь. 

Руки Эндрю были все в крови. 

Он, как в бреду, вспомнил все, что последовало после. Заявление о нападении и побоях. Бесконечное таскание по судам. Круглосуточный сбор информации на Рико. Неприятный разговор с Кейтлин и другими жертвами этого подонка. Психиатрические экспертизы. Разбирательства и угрозы от адвокатов. Взяточничество и несправедливость.

Сейчас это казалось таким далеким. Всего лишь кошмарным сном. Который закончится, стоит только Эндрю проснуться.

— Эндрю, — позвал Нил, и его рука аккуратно взяла Миньярда за руку. Теплая ладонь согревала от холода, в котором они застряли. — Пора вставать.