НЕТ НЕВЕДЕНИЯ — ЕСТЬ ЗНАНИЕ.

©Кодекс джедаев

ГЛАВА 4: ПЕРВЫЕ ШАГИ ПО ГРАНИ

ГОСТЕВОЕ ПОМЕСТЬЕ ДОМА ДУКУ, СЕРЕННО. 32 ДБЯ (3:9:31).

Учитель вряд ли в настроении гулять, но второй солнечный день за почти четыре недели, проведенные на Серенно, Квай-Гон просто не может просидеть в доме. Он и так в этом доме уже насиделся!.. Даже, несмотря на то, что ему было чем заняться.

Энакин требует очень много внимания — и из-за возраста, и из-за отсутствующей образовательной базы. Он говорит на общем, но написать способен десяток далеко не всегда цензурных слов — в основном, названия кораблей, встречаемых в порту Мос-Эспа. А читает и вовсе только на хаттском. Это первое, что нуждается в исправлении, и отнюдь не самое легкое! Ибо, к усталому смиренью Квай-Гона, чтобы ребенок был максимально заинтересован, читать его приходится учить… по ремонтному пособию для аэроспидеров!..

Помимо ауребеша требуется математика, история, без которой никуда, и естествознание. С последними двумя дисциплинами, благо, есть возможность знакомиться за счет подборки учебных головидов, а не текстовых материалов!.. Медитацию Квай-Гон вводит в режим, а о Силе и учениях джедаев рассказывает постоянно — вне занятий. И пару дней назад они приступают к начальным силовым практикам — тутаминису, телекинезу и физической подготовке, включающей тренировки с дроидом-искателем.

У Ксанатоса два световых меча. Разные по дизайну и, вероятно, балансу — Квай-Гон никогда не спрашивал. Основной сравнительно обычен. Даже со своей страстью к выпендрежу Ксанатос еще в Храме миновал уступки оригинальности — сам понял, что оружие должно быть, прежде всего, оружием. Удобным, практичным и надежным. Потому этот меч, несмотря на черненый сплав, относительно прост в исполнении. У них в конструкции много общего с нынешним оружием Фимора, у которого хромированный эмиттер имеет традиционный диагональный срез, а черненая рукоять вместо алой кожаной обмотки Ксанатоса закрыта сверху серебристой съемной панелью. Что касается второго светового меча Ксанатоса, что преимущественно болтается на ремнях доспеха как запаска, то он больше соответствует образу Ревана-ситха — черно-алый с характерной лепестковой кромкой. Но и он… не отличается наворотами. Все три годятся для самых невероятных природных условий — легко чистятся и не собирают в пазах разную гадость. В отличие от погибшего в Тиде оружия Оби-Вана, дизайн которого частично перенят у Квай-Гона. Но если Квай-Гона никогда не напрягала чистка рифленой рукояти (он часто использовал процесс для сосредоточения перед медитацией), то падаван… реагировал на нее очень и очень раздражительно!.. Реагирует. До сих пор. Поскольку новый почти идентичен своему предшественнику!..

Естественно, для трех рабочих мечей у старших предусмотрен комплект лишних кристаллов — нашелся и Оби-Вану во временный, и Энакину в тренировочный. Красных кристаллов. И это, честно говоря, нервирует. Особенно тренировочный.

Пока того, что может дать мальчику Квай-Гон, достаточно, однако он прекрасно понимает, что позже придется где-то осесть и искать учителей по узким специальностям. Энакин впитывает знания, как губка, но их слишком много и далеко не все ему нравится. Есть проблемы с медитацией, как у любого непоседливого юнлинга. Есть проблемы с поведением, как у невоспитанного в Храме ребенка. Но с этим… Квай-Гон справляется. Натренировался когда-то. На Ксанатосе.

Однако он все равно устал. Не оправившийся до конца от общения с ситхом и не вернувший в нормальное состояние свою сигнатуру после блокировки, он выдыхается. Мучают кошмары — те самые, с силовыми штормами… Еще и Оби-Ван, который неожиданно, сам того не желая, напоминает о том, что нуждается в помощи.

— Выглядишь неважно, — замечает Дуку, пока они идут по дорожке. — Может, все-таки стоит обратиться к целителю?

Поскольку учитель решил повременить с уходом из Ордена, расписание у него плотное. И на Серенно он заглянул буквально на один день — на пути к месту следующей миссии.

— Я здоров. По крайней мере, физически.

— По тебе не скажешь.

— У Оби-Вана… сегодня ночью было видение.

— Что-то конкретное? — Дуку бросает на него взгляд.

— Я к тому, что мы все не выспались, — Квай-Гон пару мгновений молчит, раздумывая, говорить или нет. — Должен признать, Оби-Ван меня беспокоит.

Да, Оби-Ван его беспокоит. У него слишком сильные блоки на Тьму и слишком хорошо отлажен выпуск гнева в Силу… Старшие пытаются его учить, но он не может достаточно долго удерживать эмоции — сразу привычно глушит их. А энергия для светлых техник через осевшую сигнатуру течет очень и очень плохо — он не может вернуться к Свету и не может от него уйти!.. Он как будто застрял на границе.

Еще и видения… Их не было годами. А тут… два за короткий промежуток времени. Причем, одно еще до Тида — до… падения, другое — уже после. И содержание у обоих… Как будто речь не об этом мире. Нет, не как будто, а не об этом. Даже то, первое. Ведь экраны их не разделили.

— Я записал его слова, — после непродолжительного рассказа Квай-Гон вытаскивает из кармана туники сложенный лист флимси, с которым не расстается все утро. — По-хорошему мне нужно…

Они останавливаются и Дуку вчитывается в текст.

— Ты хотел бы совета Йоды?

— Он обучал Оби-Вана контролю разума.

— А ты уверен, что он теперь знает, как его обучать?

— Нет. Но это и не имеет значения, раз я в принципе не могу с ним поговорить.

— А ты видишь силовые шторма? Квай-Гон, ты хорошо помнишь историю образования Ордена? Самую раннюю — на Тайтоне.

Квай-Гон не любит историю — она, как и политика, слишком далека от Живой Силы. Но, как и в политике, он отлично ориентируется в ней. Обе дисциплины обязательны, ибо никто не совершает новых ошибок — все лишь повторяют вирши прошлого на новый лад. Чтобы оценивать настоящее, нужно хорошо знать, что его сформировало — его истоки. И, естественно, Орден — не исключение. Его начало — то, что нельзя забывать ни в коем случае. И, желательно, его реальное начало, а не переписанное — в угоду диктатуре наставников современности. Да и… суть намека учителя сложно не понять.

У истоков Ордена стоит практически легенда. О том, как более тридцати шести тысяч лет назад гигантские октаэдрические корабли То Йоры привезли на пока еще безымянную планету в Глубоком ядре представителей множества рас, наделенных чувствительностью к Силе. Планета — вместе со своими лунами, которые потом были названы Ашлой и Боганом — дышала Силой и наблюдения за ее особенностями позволили новоиспеченным тайтонцам выработать свою философию — философию Баланса, равновесия между Светом и Тьмой. Так был основан Орден дже'дайи, последователи которого работали с единой Силой. В их представлениях ее противоположности сливались, как материя и энергия — при приближении к сингулярности…

Философия дже'дайи допускала размах в обе Стороны с тем, чтобы потом неизменно вернуться на грань — к Балансу. Чрезмерное отклонение к Богану, олицетворявшему Тьму, нарушало его ровно в той же степени, что и чрезмерное отклонение к Ашле — Свету. И это приводило к физическим проявления буйства планеты — невероятным природным катаклизмам, бурям и землетрясениям. В скором времени все нечувствительные с Тайтона были расселены по другим планетам системы, а оставшиеся дже'дайи строго следили за равновесием Сторон.

Орден просуществовал десять тысячелетий — до начала вторжения Бесконечной империи раката и последовавшими за ним Войнами Силы, ставшими первым конфликтом между сторонниками Света и Тьмы… Десять лет противостояния привели к разгрому сторонников Тьмы и полному отказу сторонников Света от философии Баланса — то есть к превращению дже'дайи в джедаев.

Нарушение равновесия Силы на Тайтоне привело к серьезным последствиям для биосферы как самой планеты, так и других миров системы — катаклизм Силы обрушился на все колонии. В сочетании с падением мастера Радживари — одного из основателей Ордена джедаев — на Темную сторону это стало точкой невозврата. Твердо убежденные в том, что Тайтон находится во власти Тьмы, джедаи начали искать другое место на просторах Галактики и вскоре покинули планету, чтобы обосноваться на Оссусе в системе Адега.

Однако… нарушение равновесие в таком чувствительном к Силе мире, как Тайтон, было естественным после глобальных войн, а история Радживари изобиловала… неоднозначными моментами, о которых предпочли сразу забыть в новом Ордене. Фимор однажды достал древний свиток, записанный одним из наиболее трезвых сторонников Истинных темных детей Тайтона — последователей Радживари. Там говорилось вовсе не то, что сохранили самые старые Архивы Храма на Корусанте. Прежде, чем задуматься о единстве Силы и власти в Галактике, воспитанный в традициях Баланса Радживари просто разочаровался в привилегированном положении Света во Вселенной, рожденной из дуальности…

В любом случае, после излета джедаев система Тайтон опустела. В течении многих веков на прародину заглядывали лишь редкие скитальцы обеих Сторон — в поисках какого-то просветления. Иногда там пытались обжиться другие народы, но для нечувствительных к Силе такие попытки заведомо были обречены на провал. Более позднее смещение гиперпространственных путей и вовсе отрезало планету от маршрутов Республики на двадцать тысячелетий.

Братство ситхов Экзара Куна открыло Тайтон вновь во время Великой войны ситхов — примерно четыре тысячи лет назад, а джедаи вернулись на него три века спустя — после уничтожения Храма на Корусанте Возрожденной Империей. Орден устроился на исторической родине, но просуществовал недолго — секта последователей Дарта Ревана, толкающая идею Баланса двух Сторон внутри Империи ситхов, разнесла его основной храм в поисках каких-то древних знаний. И с началом Второй Великой галактической войны планета была заброшена повторно — выжившие джедаи опять улетели на Оссус.

За пару столетий до Седьмой битвы при Руусане, последствия которой перевернули весь мир на голову, Белия Дарзу — темная владычица ситхов и мастер алхимии — выстроила на Тайтоне крепость, ставшую ее могилой. Именно в этой крепости затем произошло памятное сражение группы лорда-джедая Валентайна Фарфеллы с единственным уцелевшим при взрыве ментальной бомбы лордом ситхов… Дартом Бэйном, создателем Правила двух. К этому моменту поверхность истерзанной планеты представляла собой почти необитаемую пустошь, а джедаи, забиравшие тела погибших соратников, описывали ее как территорию Тьмы… И из-за смерти лорда Фарфеллы, и из-за бегства победившего в том бою Дарта Бэйна, и из-за ситхской крепости… И, естественно, из-за характерных силовых штормов Тайтона…

— Шторма в атмосфере Тайтона? — спрашивает Квай-Гон.

— У тебя не было склонностей к видениям, насколько я помню. Зато… твоя Живая Сила вполне может указывать место, куда стоит… обратиться за помощью. Думаю, ты знаешь, что Орден основал на планете Академию — как мемориал группе Фарфеллы. Но в последнее время о ней почти не говорят. Ее джедаи… сочли философию Баланса более верной. Орден не оценил — и они откололись. Считаются почти сектой. Зато, вероятно, могут помочь твоему падавану гораздо больше, чем Йода. Впрочем… как бы я не был зол на него… Он передал тебе сообщение.

В руках Дуку лист флимси, аналогичный тому, на котором записано видение Оби-Вана. По кривоватым буквам авторства грандмастера скользят солнечные зайчики…

Любые перемены тяжки и болезненны. Особенно в мыслях перемены. Неподготовленный погибнет, но не примет. До перемен созреть важно, да. Храм ограничивал. Теперь волен делать то, что должно. Юный Скайуокер не должен быть здесь.

— Он… не сомневается в возвращении ситхов? — задумчиво щурится Квай-Гон.

— Нет, не сомневается. Как и большинство членов Совета. Все просто… Как скажет твой Ксанатос? «Обосрались»? Вот именно, что обосрались.

Учитель цитирует Ксанатоса?.. Этот день заслуживает упоминания в галактическом календаре. И не в одном.

— Он не считает, что Энакина не нужно обучать… Он считает, что ему не место в Ордене… Но кто-то должен мальчика вести. Кто-то — это я. Не понимаю, почему я — с моей-то историей преподавания!

И все же… на душе немного светлеет от осознания того, что Йода… не утратил веры в него.

— Квай-Гон, у тебя чýдная история преподавания, — возражает учитель. — Ты считаешь, что она тайная. Но… он не разговаривал со мной о том, что произошло на Набу. А это сообщение сунул в коридоре, не сомневаясь, что мы пересечемся. По-видимому, связи своей линии… мой мастер знает лучше, чем мы предполагаем.

— Может быть, он тоже что-то видел? В любом случае, он дает понять, что открыт для диалога… Я свяжусь с ним. Но, пожалуй, действительно после Тайтона.

— Тогда подожди, пока я пришлю тебе координаты карт Храма — в Глубоком ядре очень сложная схема гиперпространственных путей.

Остается молча кивнуть. И подумать о предстоящем сложном разговоре — со Шми Скайуокер. О том, что ее сын снова улетает в неизвестность — в компании своего дурного учителя. Впрочем, Шми — на редкость мудрая женщина. Что у Энакина особенная судьба, она понимает, пожалуй, лучше, чем магистры Совета джедаев!..

***

БОРТ «КАССИ», ОРБИТА ТАЙТОНА. 32 ДБЯ (3:10:5).

— Не знаю, видите ли вы это, мастер... — потянул Ксанатос, откинувшись в кресле пилота. — Но система — какая бы то ни было! — в данных координатах отсутствует!

— Тебе, как будто, снова пятнадцать, — фыркнул в бороду Квай-Гон. — Терпения ни капли... Здесь ее и не должно быть — это последняя точка постоянного маршрута.

— Почему «как будто»? — ехидно уточнил Фимор. — Саарай'войунокс джа^[I]!

— Оби-Ван, выведи на дисплей десять допустимых координат на четыре градуса, — перебил его Квай-Гон. — Сейчас определимся.

Он замолчал, глядя на бегущие по монитору строки. Энакин встрепенулся и шепотом обратился к Оби-Вану:

— Мастер определяет, куда нам лететь, да? Я… э-э-э… чувствую... Волшебник! Свет! Зеленый!

Поначалу мальчику было тяжело обращаться со словом «мастер», поскольку оно у него вызывало вовсе не уважительный трепет, как у любого юнлинга, а страх и отвращение — как у бывшего раба. И Квай-Гон предложил в качестве компромисса «учитель», которое чаще предпочитал Фимор. Но повторять за Оби-Ваном его характерное «мха-астер» оказалось даже проще!..

— Если свет и зеленый — это наш мастер! — хохотнул Ксанатос до того, как Оби-Ван успел что-либо ответить ребенку.

— Я все слышу, — Квай-Гон остановился на координате и некоторое время молча смотрел на нее, ощущая потоки Силы.

— Я не сказал ничего предосудительного, — пожал плечами он. — Ну, как?

— Думаю, эта. Прыгай.

— Не я — мелкий. Его прыжок, — обрадовался Ксанатос, освобождая кресло.

Оби-Ван его радости не разделял, но Ксанатос и так проделал больше половины пути. А Энакин, при всем его желании, не имел опыта для гиперпространства. Потому возражать падаван не стал — пересел за пульт.

— Значит, Оби-Ван. Будь осмотрительнее на выходе — что нас ждет в системе, я не знаю. Энакин, пристегнись.

— Но Фи...

— Фимор пусть шишки набивает, если ему хочется. А ты пристегнись.

Фимор улыбнулся мальчику, защелкнув на себе ремень безопасности. Квай-Гон присел в соседнее кресло и последовал его примеру.

Перелет занял всего несколько минут, но, когда линии звезд сжались в яркие точки, планета оказалась близко. Слишком близко — корабль из гиперпространства выбросило практически на орбиту серо-рыжего шара, плотную атмосферу которого скручивали пронизанные разрядами молний водовороты... Оранжевое солнце Тайтос с такого расстояния было видно далеким диском, а слева маячила тень большой и темной луны — Богана. Ашлу — малую и светлую — должно быть, скрывала планета. Легендарная планета легендарной системы…

Некоторое время в рубке царила тишина. Планета постепенно приближалась. Все молча рассматривали спирали штормов. Даже Энакин ничего не говорил — он не понимал причин общего волнения, но отлично чувствовал его.

— Охренеть! — прокомментировал, наконец, Ксанатос. — Они реально не...

— Да, они силовые, — подтвердил Квай-Гон.

— Ваши сны, учитель? — спросил Фимор.

— Возможно. Оби-Ван, давай немного поболтаемся на орбите...

— Кажется, у нас на хвосте местные патрули, которых мы очень... умело обошли, — заметил Оби-Ван, глянув на радар. — Им это не нравится. И вряд ли понравится ваша идея с болтанием, мастер!

— Попробуй связаться. Мы не воевать прилетели.

— У нас крутая маскировочная система! — возмутился Ксанатос. — Мы могли бы уйти от них и попробовать сесть сами!

Для полета был выбран корабль ситха — менее комфортабельный и, вероятно, более рискованный (поскольку, прежний владелец, наверняка, его разыскивал), но снабженный уникальной системой невидимости. Выяснить о нем, кстати, ничего так и не удалось — биология лишь подтвердила, что владел им забрак около двадцати двух лет отроду, а осведомитель Ксанатоса на верфях «Сиенара» узнал количество стигиев, прошедших через финансовые документы в последние четыре года. И на этом все закончилось. На какие заказы потом были пущены невероятные по дороговизне и редкости камни, определить теперь было невозможно.

— Я бы не стал ставить эксперименты, не зная навигационных особенностей... этих штормов, — возразил Квай-Гон.

— Согласен, — поддержал его Фимор. — Ксан, знаешь...

Он не договорил — что-то ударило корабль в левый борт, проигнорировав работающую на полную мощность систему маневрирования. В любой другой ситуации и в любом другом месте рубку заполнили бы разнокалиберные ругательства на разных языках, но не сейчас... Сейчас пассажиров ударило вместе с кораблем. Ментально. Энакин закричал от боли — как самый слабоподготовленный в защите разума. Ксанатоса вырвало. Оби-Ван не последовал его примеру только потому, что он был сосредоточен на попытках удержать управление. Фимор с полузакрытыми глазами пополз в кресле, подтягивая ментальные щиты, а Квай-Гон... Квай-Гона вынесло в его повторяющиеся кошмары. Действительность поплыла, в ушах загудел знакомый низкий звук дрожащих Нитей…

— Ситхова жопа… Что… это?! — выдавил Ксанатос, отплевавшись.

— Нас зацепило! — сквозь водянистую пелену Квай-Гон видел, как Оби-Ван бессмысленно дергает штурвал. — Нас зацепило! Левый двигатель! И дефлекторы левого борта! Ситхспит^[II]!..

Высота орбиты резко сократилась. Окна рубки подернуло пламенем ионизации. Из системного щитка на левой стене вырвался сноп искр. Давление тряхнуло, правда, уже только физически. Дыхание перебило. Последнее, что успела сделать система жизнеобеспечения перед отключением — это посыпать кислородными масками над сидениями. Поврежденный генератор безуспешно попытался компенсировать падение напряжения. О возвращении на орбиту можно было забыть. Теперь нужно было думать о более-менее приемлемой посадке!..

— Система жизнеобеспечения! — Оби-Ван шокировано пялился на датчики. — Система охлаждения реактора! Тормозные двигатели! Все выходит из строя!

— Ионизация... силовая, — прохрипел Квай-Гон, с горем пополам натянув кислородную маску на Энакина — единственного, кто был не обучен техникам дыхания. — Системы перезапустятся, как только... мы выйдем из зоны... поражения. Снижаемся, падаван!

Нити начали лопаться. Ментальные щиты трещали... и боль пробивалась... Энакин под боком откровенно хныкал. Оби-Ван... С ним было легче. Получив задачу, он на автомате поднял свою защиту так, что не чувствовал сейчас связи с учителем... И то неплохо. Если учесть, что он собирается делать дальше. Допустить, чтобы лопающихся Нитей стало на четыре больше? Ни за что.

Вдох-выдох... Вдох-выдох...

Размер неважен, есть он лишь в голове твоей...

Спасибо за первые уроки, гроссмейстер. Полностью открыться потоку... и вылить Силу вокруг, удерживая корабль, как кучу камешков в Саду Тысячи фонтанов... Ведь размер есть только в голове…

Вдох-выдох...

Фимор оглянулся — понял, чем именно он занят. Это было последнее, что Квай-Гон запомнил. Дальше остался только вес корабля, молнии шторма... и блаженная темнота.

***

БОРТ «КАССИ», ОРАНЖЕВЫЙ ХРЕБЕТ, ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (3:10:5).

— Ситхова жопа! Вот это посадка! — приглушенно простонал Ксанатос. — Откуда у тебя только руки растут, мелкий?!

Оби-Ван с трудом сфокусировал взгляд. Больше половины видимости из лобового стекла рубки занимала охристо-желтая скала, в которую они, должно быть... приземлились.

— Смог бы лучше?! — выдохнул он в ответ.

И попытался ощупать гудящую голову, которой приложился о пульт. Из рассеченной брови текла кровь, которая ожидаемо размазалась по лицу, пока он тянулся к мигающему тумблеру, чтобы запустить диагностику. Понять, насколько эта посадка была тяжелой для… «Касси» следовало в первую очередь!..

— Джиаасджен джидай^[III]! — прохрипел Фимор — Оби-Ван обернулся аккурат, чтобы увидеть, как он выпутывается из ремня безопасности. — Малыш! Энакин, ты в порядке?

— Да... — почти прошептал мальчик, избавившись от маски. — М-мастер?

— И мастер! — Фимор с грохотом вывалился-таки из сидения. — Киттат кацойвай'аджак-каар^[IV] удерживал нас, пока системы не перезапустились! Без него ни один из вас вообще никак не приземлился бы!

Как Фимор обозвал Квай-Гона, Оби-Ван, в панике пытающийся найти ученическую связь в своей голове, понять не мог по причине незнания языка. Впрочем, Ксанатос донес примерно то же — более простыми словами:

— Сын банты!

Пока они выбирались в центр рубки, Фимор устроил освобожденного от ремней Квай-Гона на полу. Выглядел тот жалко. К тому же, не чувствовался в Силе! То есть чувствовался, но очень слабо.

— Если вы сегодня умрете, учитель, — прошипел Фимор, ощупывая Квай-Гона волнами своей тяжелой и чуть подрагивающей сигнатуры, — я вас выловлю, заключу в какой-нибудь артефакт и буду мучить вечность! Все целы?

Вопрос был задан для порядка — он, кажется, даже не глянул на потрясенного оригинальностью угрозы Оби-Вана с измазанной кровью физиономией и Ксанатоса, что то и дело отводил назад вывихнутое плечо.

— Что скажешь? — выдохнул Ксанатос.

— Силовое истощение. Я сейчас не потяну. То есть… я просто окончательно его подавлю. Все мы. Нужен полноценный светлый целитель! Теоретически, конечно… может помочь Малыш.

Полуоглушенный Энакин с красным отпечатком кислородной маски на лице встрепенулся.

— Он — ребенок! — возмутился Оби-Ван.

— Именно, — согласился Фимор. — Он не знает, как это делать. Его сигнатура еще не стабильна. И он, как и все мы, схлопотал ментальный удар! Мы можем вместо одного тела… два получить! Хотя…

— Ты можешь пропустить его Силу через себя, — угадал недосказанное Ксанатос. — Направить.

— Да, — Фимор на мгновение задумался. — Пожалуй. Как крайний вариант, поскольку я… тоже разбит. Лучше добраться до Академии — там наверняка есть целители!

Губы Ксанатоса сжались в тонкую линию.

— Значит, спешим в джедайскую Академию! Запусти диагностику, мелкий!

— Запустил, — вздохнул Оби-Ван. — Не смотри на меня как на странную форму жизни! Я был его падаваном двенадцать лет!.. И знаю свои обязанности.

— Похвально, — без обычного сарказма заключил Ксанатос. — Тогда готовься к встрече гостей, пока мы спускаем мастера вниз! Истребители провожали нас почти до конца. Узнаем, что это за типы и могут ли они быть нам полезны!

Воздух снаружи был вполне пригоден для дыхания. Но вот погода... оставляла желать лучшего. Безумное небо над головами искрило разрядами... Холодный ветер швырял тучи острой режущей пыли по незащищенной коже, вынуждая Оби-Вана кутаться в капюшон. Ксанатос, будучи по обычаю на две трети в броне, в которую он одевался каждое утро… как в трусы, просто напялил шлем.

Корабль рухнул на какое-то плоскогорье. Или, может быть, относительно ровный участок хребта — вокруг, насколько хватало глаз, простирались все те же охристые утесы и скалы, уже видимые из рубки. Кое-где унылую панораму разбавляли кривые деревца странного вида. И поросли почти серой травы, больше похожей на мох. В общем, на фоне тропиков Серенно пейзаж был откровенно безрадостным. Особенно с таким небом и потенциально наметившимся штормом.

Как они и предполагали, ждать местных пришлось недолго. Однако... это были не патрули истребителей. Пока они потерянно таращились по сторонам, из тени ближайшего утеса появился старик в темном балахоне. Причем, появился внезапно. Будто из ничего. Не нарушая… течения окружающей Силы…

— Великолепная посадка, мóлодцы!

Старик оказался двухметровым волком — выходцем планеты Нелваан. Седым от возраста, но жилистым и, вероятно, непомерно сильным. К тому же, наделенным всеми особенностями животных сородичей — зубастой пастью, тупыми когтями на всех четырех конечностях и размеренно подергивающимся хвостом. Длинную гриву его волос украшали многочисленные разноцветные бусины и ленты, остро напомнившие Оби-Вану о все еще недостающей падаванской косе…

— Ты кто такой?! — потребовал ответа Ксанатос.

— Это вы кто такие? — вернул жестковато нелваанец. — В конце концов, это вы мне на голову… едва не сели. И за оружие вы… хватаетесь.

Упрек был заслуженным — оба от неожиданности вцепились в световые мечи. И теперь Оби-Ван почувствовал себя… невеждой. Будто это он-невоспитанный-пещерный-человек появился в высшем обществе, а не наоборот.

— Простите, эм... сэр, — помялся он. — Мы в Академию летели. И в шторм попали.

— Как вы летели, видел, — согласился старик, сменив гнев на милость. — В Академию, значит? Очередные изгнанники?

— Не то чтобы изгнанники, — осторожно поправил Оби-Ван. — Просто... Сила привела нас сюда.

— Сюда всех Сила приводит, — нелваанец встряхнул седыми волосами, его многочисленные бусины дружно бряцнули. — Особенно пограничников. О, а вот и представительство Академии!

Пока они говорили, неподалеку приземлились два патрульных истребителя. На их серебристо-голубой обшивке был изображен символ, непохожий на обычную эмблему Ордена — ни крыльев, ни шпиля со звездой в центре круга. Лишь светлый символ Бенду — круг, связанный восемью спицами — внутри темного символа Бенду. Равновесие истоков... Баланс Силы. Объединение Галактики...

— Мастер Дезиф^[V]? — окликнул нелваанца один из подошедших — синекожий тви'лек, одетый в серый комбинезон.

Его компаньоном был… вуки. И неуемное воображение Оби-Вана в красках изобразило рукопашную... с вуки и двухметровым волком… Даже без учета световых мечей, болтающихся на поясах патрульных.

— Добрый вечер, следопыт Рё! — зубасто улыбнулся старик. — Кажется, это ваши потеряшки?!

«Следопыт» резануло слух. Не сразу вспомнился ранг, позаимствованный у Ордена дже'дайи, философию которого переняла Академия. У дже'дайи не было рыцарей — по окончанию обучения у мастеров падаваны отправлялись в Великое путешествие по девяти храмам Тайтона, где осваивали узкие направления, чтобы выбрать себе специализацию. В этот период они назывались «странниками». Сейчас от тех храмов остались лишь сочащиеся Силой руины, но сама традиция была частично возрождена в церемониальном походе по ним и последующем обучении в течении пяти-шести лет у разных мастеров Академии. Странники, завершившие его, выдерживали какое-то испытание в Красной пустыне и получали ранг «следопыта» — право представлять Академию и брать своего падавана. По сути… дже'дайи делили рыцарей-джедаев на начинающих и опытных, что выглядело вполне разумно. Ни одного странника в такой иерархии не допустили бы до обучения падавана. Тем более — Избранного.

— Как вам удалось миновать посты?! — убедившись, что нелваанцу не навредили, тви'лек переключился на незваных гостей.

— А что насчет представиться, прежде, чем секреты выспрашивать?! — съехидничал Ксанатос, явно не настроенный на мирное общение.

Оби-Ван мысленно застонал. Ему совершенно не улыбалось вести бой, когда мастер при смерти. Особенно с теми, кто в теории должен оказать ему помощь!.. И он поспешил вмешаться в надежде, что удастся достичь понимания дипломатическим путем.

— У нас нет времени на споры! — напомнил он Ксанатосу и обернулся к следопыту. — С постами у нас получилось не специально. Точных координат не было, выбирали из нескольких вариантов. И выбрали тот, который вынес на ту точку, где вы нас обнаружили.

— Он не лжет, — прокомментировал старик. — О прыжке, во всяком случае.

— Выр-р-р не в себер-р-р?! — прорычал вуки на общем, что для представителей его расы было редкостью. — Вас моглор-р-р выкинуть в звездур-р-р!

— Нас вела Сила! — саркастично усмехнулся Ксанатос. — И мы даже хотели уточнить у вас особенности здешних водоворотов. Но не успели — Сила так торопилась, что протуберанцем шлепнула!

— Сколько вас? — тви'лек скользнул взглядом по кораблю.

— Пятеро, — выдохнул Оби-Ван. Почему-то мелькнула идиотская мысль посчитать девятилетнего Энакина и бессознательного Квай-Гона за одного. — Меня зовут Оби-Ван… Кеноби.

— Следопыт Тьер Рё, — представился, наконец, тви'лек. — Служба безопасности Академии Тайтона.

Ксанатос называться не спешил — молча оценивал тайтонцев на предмет потенциальной угрозы.

— Хочу видеть того парня, — внезапно заявил нелваанец.

— Какого, мастер Дезиф? — не понял следопыт Рё.

— Не заметили? Кто-то из них удерживал корабль… после ментального удара, — кажется, старика это забавляло. — Могу взглянуть на героя?

— Он малость не в состоянии... принимать почитателей! — рассвирепел Ксанатос.

— Спокойнее, мальчик, — хриплый голос нелваанца обладал каким-то парализующим эффектом. — В конце концов, он ваши жизни спасал, а не мою... Так можно посмотреть или нет? А то вас и правда… скоро станет четверо.

Не успев даже толком удивиться вторжению в свои мысли, Оби-Ван приготовился противостоять реакции Ксанатоса. «Помочь» просто звенело в воздухе, хотя вслух и не было произнесено. Он ожидал взрыва. Но... наверное, еще плохо знал... своего брата-падавана. У него отвисла челюсть от изумления (и, вместе с тем, отлегло от сердца!), когда Ксанатос медленно отступил, освобождая проход в трюм.

— Следопыт Рё, шторм скоро начнется, — заметил старик уже на трапе. — Ложбина слева достаточно защищена, чтобы машина не пострадала… Их посадка мягкой, конечно, не была, но… не думаю, что корабль сильно поврежден — сами долетят, как только непогода уляжется. Твой ведомый пусть отправляется с докладом… А ты останься. Возвращаться будете без меня. И кто-то должен представлять Академию.

***

БОРТ «КАССИ», ОРАНЖЕВЫЙ ХРЕБЕТ, ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (3:10:5).

Фимор никогда не был глупым. Он был не то чтобы гениальным, нет. Но жажда знаний, пульсирующая в нем с раннего детства, окупалась с лихвой. Хотя… он никогда не стремился бессмысленно свои знания показывать — не любил лишнего внимания. И вызвал настоящий шок у Совета, когда попался в Хранилище голокронов!.. У Совета, который так и не понял, что… неприметный юнлинг открыл для себя ситхов за восемь лет до этого момента!

Конечно, то было простым стечение обстоятельств — он заснул в дальнем углу библиотеки, никто в Яслях его — такого неприметного — не хватился, а он проснулся и пошел исследовать Архивы. Без проблем преодолел допуск в Хранилище голокронов, залез в ближайший ярусник просто потому, что предыдущий посетитель его не закрыл!.. И… активировал первую приглянувшуюся пирамиду, порезавшись о ее острую грань — как оказалось, для некоторых голокронов девственной крови с высоким уровнем мидихлориан в качестве ключа бывает достаточно. Стечение обстоятельств. Случайность, которой, как утверждает учитель, не бывает. Именно эта случайность привела его к знаниям Темной стороны.

Своим наставникам Фимор старался не доставлять неудобств. Он очень уважал обоих — и мастера Бенджи и, тем более, Квай-Гона, который помог ему пережить смерть мастера Бенджи. И который… даже не подумал отвернуться от него после бегства из Храма.

Да, в одиночестве и на воле поначалу было странно. Хотя бы потому, что пришлось научиться зарабатывать на жизнь, чего он в Ордене никогда не делал!.. Но Фимор никогда не был глупым — справиться с этой задачей не составило ему труда. А в особенно сложные периоды всегда можно было написать… мастеру, который посильно помогал. Или Ксану, который в свойственной ему манере посильно поддерживал!.. Пусть они были джедаями для всего остального мира… Но не для него. Для него они были семьей. Его семьей.

На момент падения Ксанатоса Фимор был в экспедиции, во время которой довольно сильно пострадал. Оправился, насколько возможно, вернулся на Корусант и первым делом взломал базу Храма, чтобы узнать, почему ни тот, ни другой не отвечали на его сообщения. И вообще не беспокоятся о нем!.. Но обнаружил, что учитель на миссии во Внешнем кольце, а брат…

Верить личному делу Квай-Гона было сомнительно — репутация в Ордене у него, мягко говоря, не отличалась стабильностью. Поэтому Фимор просто выследил учителя, зажал его в каком-то невзрачном баре на рядовой планетке и потребовал правды.

С взрывным темпераментом Ксанатоса в срыве не было ничего необычного. Чисто теоретически, ему можно было помочь — Фимору однажды встречалась техника лечения подобных срывов. Однако… несмотря на свой интерес, он никогда бы не захотел пробовать ее на брате. Ведь получить в финале можно было все, что угодно — от повреждений мозга до суицида.

Рассказывать о сути разбитому учителю Фимор не стал, хотя следующий год они с переменным успехом искали Ксанатоса вместе. Но Квай-Гон не располагал своим временем как любой действующий джедай, и Фимор часто дорабатывал направление поисков один. Забавляло то, что, несмотря на планы мести, о которых Ксан рассказывал позже, за те почти два года он с учителем ни разу не столкнулся — Сила будто отводила их друг от друга. И… поймать его Фимору удалось лишь после того, как он снова остался один. На Телосе IV. Там, где все началось…

Конечно, с возвращением Ксанатоса жизнь не стала беззаботно-сказочной. Но ее важнейший урок — урок доверия — они усвоили. Особенно сильно это почувствовалось после гибели мастера Тал, когда Квай-Гон искал утешения у них. Месяц держался, как положено джедаю, а в тот вечер — при первой с происшествия встрече с ними — наконец-то отреагировал… по-человечески.

Бутылка на столе почти пустая. Один из тех редких случаев, когда учитель не упорствует в пункте о неприятии стимуляторов. Он уже ощутимо пьян. Возможно, это даже неплохо. Если будет буйствовать, они его сдержат. А разрядиться… иногда всем надо. Даже мастерам-джедаям. Даже если на утро будет похмелье.

Пусть Кодекс Ордена сколько угодно твердит, что смерти нет, а отнимает смерть вполне ощутимо! И облегчение наступает далеко не сразу. Фимор помнит, как потерял мастера Бенджи. До сих пор помнит, хотя прошло уже восемнадцать лет. И даже представлять не хочет, что будет, если он потеряет Квай-Гона... или Ксанатоса.

— С вашим падаваном все в порядке? — спрашивает Фимор.

— Оби-Ван… — Квай-Гон, до этого безучастно глядевший в пустоту, закрывает лицо ладонями. — Он считает, что задержал меня… Он считает, что виноват в ее смерти… Но он не понимает, что… виноват во всем Я ОДИН!

Выкрик выбивает из легких воздух. Фимор хватает накренившегося учителя под бок. Пожалуй, впервые за все годы… не он успокаивает, а его успокаивают. Ведь даже рассказывая о Ксанатосе, Квай-Гон держал себя в руках. Возможно, потому что тогда у него было время принять — они с Фимором встретились, когда с момента событий на Телосе минуло около пяти месяцев. Сейчас… времени прошло еще слишком мало.

— Я был так близко… — голос надтреснут. — Крифф^[VI], как близко я был… Балог… Я едва не убил… этого ублюдка…

Квай-Гон трясется на плече Фимора. Ксанатос с трудом отводит от него взгляд. Взгляд паникующий. Обожаемый мастер на грани срыва — и он не знает, что делать. Не знает, что сказать и как помочь. На месте Квай-Гона он бы уже расшвыривал трупы. Ему и сейчас хочется убивать — за ту боль, которая исходит от близкого человека… Да только кого?! Балога? Девиц, которые мастера Тал предали? Ни одно из этих убийств не вернет потерю. Снимет ярость ему, но… не облегчит боль учителю...

Квай-Гон — джедай во всем. Ксанатос уже сгорел бы от гнева, а он только… «был близко». Всего лишь качнулся на самой грани. Интересно, многим ли соратникам по Ордену он признался в этом? В своей… нет, не слабости! Это не слабость. Это его сила. Любовь не может быть слабостью, даже если она… «покачивает».

Фимор не уверен, что сам спокоен. Он помнит мастера Тал. Ему жаль ее, что бы там не говорили про отсутствие сострадания у последователей Темной стороны. Жаль ее падавана — девочку-мон каламари. Она, как и сам Фимор много лет назад, осталась без наставника. Хорошо, если ей подвернется собственный Квай-Гон… И жаль мальчишку — Оби-Вана — который не понимает пока, что его вины в случившемся нет. Правильно. Он все сделал правильно… Остается только убедить учителя донести до него это. После того, как он немного успокоится…

Будто откликаясь на воспоминания, в общий отсек «Касси», представляющий собой дикую смесь кухни, столовой и пункта первой помощи, ввалился Оби-Ван, сопровождающий высокую лохматую фигуру в темном балахоне. Впрочем, кто кого сопровождал, еще вопрос!..

Фимор никогда не был глупым. Иначе, учитывая область его интересов, его давным-давно поглотила бы Темная сторона… Потому сейчас его ничуть не смутила и ни капли не обманула… клыкастая морда седого нелваанца, за которой скрывался очень немолодой и… вероятно, очень сильный… мастер, намеренный помочь Квай-Гону. Иначе Ксанатос его сюда просто не пустил бы. Энакин ни выдержкой, ни познаниями, ни верой в старших братьев в достаточной мере пока не обладал — от неожиданности опрокинул упаковку бакта-пластыря и «ойкнул».

— Кхе-кхе! — старик замер в дверях и пригляделся. — Глупец! Не нужно сопротивляться Тайтону!.. Тайтон — не враг, даже если не похож ни на что. Глупые джедаи... Глупые люди...

За спиной обомлевшего от такого высказывания Оби-Вана появился напряженный Ксанатос со шлемом в руках. Нелваанец, не обращая больше ни на кого внимания, отпихнул меддроида (хорошо, хоть не Энакина!) и, заставив всех испуганно вздрогнуть, хриплым речитативом запел… на нелваанском!..

Фимор не впервые в жизни почувствовал острую благодарность учителю... за то, что он когда-то тупо заставил этот примитивный и чрезвычайно редкий — а, значит, совершенно бесполезный! — язык выучить!.. В своих целях Фимор им пользовался неоднократно, но вот слышать варазлот^[VII] — заклинание-призыв — ему раньше не доводилось. Да еще в исполнении носителя!.. Шамана! Самого настоящего шамана!..

Века солнце делило огонь на всех там... — на Тайтоне, где некогда соблюдался Баланс. Шаман всегда начинает с места, в котором он находится!.. Дай мне чудес — вариация тутаминиса, и объяснение — чтобы помочь жизни... у Завесы. Шаман указывает цель. Дни безвозмездно станут годами — подготовка собственного тела к набору энергии. И загорится в небе звезда — начало закачки...

Повинуясь приказу, Живая Сила — местная, с характерным подтоном охры и сухого ветра, пронизанного молниями штормов, моментально заструилась по всему отсеку, а затем — и по всему кораблю. Она именно потому и считалась в Ордене джедаев чем-то слишком пограничным, что ее примитивных адептов в простонародье называли шаманами!.. А Живая Сила для Квай-Гона сейчас... лучше всякого лечения!.. И не только сейчас...

— Займи детеныша чем-нибудь, ученик, — бросил нелваанец Оби-Вану. — Лучше, если вы все отсюда уйдете... Или почти все.

Когтистый палец указал на Фимора, которого сомневающийся взгляд Ксанатоса чуть не пригвоздил к стенке. Пришлось усиленно помотать головой, обещая, что все будет в порядке. Оби-Вану странный целитель тоже не внушал доверия. Но писк корабельной системы сообщил о завершении диагностики и у них не осталось выбора, кроме как приступать к ремонту.

В общем отсеке воцарилась тишина, которую следующие полчаса разрывали новые куплеты бесконечной варазлот. И каждый из них раскрывал Квай-Гону энергетические каналы из тех, что пережала ментальная блокировка. Отчего его сигнатура начинала сиять мощно и красиво — в переплетении ярко-зеленых капилляров. Честно говоря, Фимор никогда не думал, что каналов может быть так много. Стоило усилить собственную работу в этом направлении и открыть хотя бы половину! И неважно, что техника — светлая. Он вообще техники не делил — просто подстраивал под себя, чтобы иметь возможность использовать.

— Нет невежества — есть знание? — хмыкнул старик, откровенно… слушая его мысли. Через узы Силы с Квай-Гоном.

— Безусловно, мастер, — почему-то накатило легкое смущение, затерявшееся где-то в юности... — Фимор.

— Дезиф, — представился в ответ нелваанец и выудил из внутреннего кармана не очень чистого балахона какой-то мешочек. — Не мастер в вашем понимании. Просто старый шаман. Но дже'дайи обращаются как им привычнее. Без разницы. Хоть горшком… Организуй-ка воду, Фимор! Будем заваривать полезные травки твоему наставнику...

***

БОРТ «КАССИ», ОРАНЖЕВЫЙ ХРЕБЕТ, ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (3:10:5).

Сила пела, рассыпая зеленые искры. Отчетливо. Легко. Подвижно. Так... будто ему снова двадцать семь. Или... он прочищен хорошенько. Когда успел? Да и… после блокировки сложно было сосредоточиться. Дважды начинал альчаку — подвижную медитацию из бесконечных повторяющихся упражнений, предназначенную для раскрытия связи с Силой, но так и не смог довести ее до конца. Сток шел бесконтрольно и сильно превышал закачку, нарушая общее равновесие. Где-то был оборван канал, вероятно, даже не один. Найти его никак не получалось… Неужели, все-таки нашел?..

Глупые вопросы. Когда Сила так поет, надо наслаждаться, а не вопросы задавать... Квай-Гон вздохнул, усилием воли разворачивая пока лишенные ориентации потоки в привычном направлении. Сквозь зеленое марево проступил низкий темный тон, которым обычно работал Фимор. Фимор?..

— О, просыпается! — облегченно выдохнул старший... сын.

— Великолепно, — ответило знакомое рычание.

Опять сон?.. Раньше таких не было... В отличие от снов Оби-Вана, его собственные сны были безлики. В них фигурировали исключительно шторма Силы... Шторма?! Они же попали в шторм!..

— Ну, здравствуй, — клыкастая усмешка нелваанца стала первым, что Квай-Гон увидел, когда глаза наконец-то удалось открыть.

Кажется, такое уже было однажды. Он пришел в себя и увидел шамана... Память?..

— Раньше... сны... — в горле настолько пересохло, что собственный голос прозвучал как карканье, — были другие...

— Так уж сложилось, рыцарь Джинн... что это не сон, — ехидно сообщил Дезиф.

Сбоку повеяло особенно острым изумлением. Квай-Гон на автомате потянулся в Силе и нащупал Фимора. Похоже, он только что узнал какую-то невероятную новость... Его старый мастер и эта клыкастая морда знакомы настолько давно, что в памяти еще сохранился «рыцарь Джинн»? Да, это, наверное, может удивить.

— С возвращением, учитель, — рассеянно поприветствовал Фимор, отметившись в поле зрения. — Не таким, я полагаю, вам представлялось прибытие на Тайтон?

— Тайтон? — воспоминания метнулись к шторму.

Вышедшие из строя системы корабля в атмосфере планеты... Закачка... Сила... Квай-Гон попробовал еще раз осмотреться. Общий отсек на корабле... Но откуда здесь... И где остальные?..

— Целы твои искутяк^[VIII], — ухмыльнулся шаман, помогая ему сесть.

Искутяк? «Маленький щенок»? Хорошо, что Ксанатос не знает нелваанского... Не оценил бы юмора!

— Дезиф? Что ты...

— Помогаю Академии снимать копии… с Журналов, — не дослушал нелваанец, вручив ему чашку с ярко-зеленой жидкостью. — Иногда. А вообще... мне нравится Тайтон. Будь уверен — тебе тоже скоро понравится.

— Будущее всегда в движении, — Квай-Гон приник к чашке. Из-за жажды вкус шаманского варева показался почти приятным. Почти.

Дезиф расхохотался. Гортанно, с подвыванием... Как когда-то давно — в лесах маленькой планетки на окраине Кореллианских территорий.

— Все так же лишь бы поспорить! — погасил он свой смех. — Ты не в будущем — ты в настоящем. Здесь и сейчас. В Живой Силе, которая привела тебя… на Тайтон. И тебе здесь понравится.

Пока Квай-Гон пил, а старик смеялся, в центральном коридоре появилась вся остальная… семейка. Предельно напряженный Ксанатос, сдержанный Оби-Ван и напуганный Энакин. Однако вид сидящего учителя всех обрадовал — все трое немного расслабились.

— Заметь, я даже не спросил, какого ожидать эффекта, — Квай-Гон вернул шаману его чашку и потер лицо руками.

— Джедайское смирение, — безразлично возразил Дезиф. — Признаться... в реальности твои искутяк даже лучше. На тебя похожи... оригинальностью. Мне пора. Загляни, когда в Академии освоишься — налью что-нибудь… поинтереснее. И, возможно, мы найдем время… поговорить о твоих снах.

Спрашивать, откуда ему известно про сны, было бесполезно, поэтому Квай-Гон молча кивнул. Фимор как-то подозрительно заволновался.

— Если сумеешь уломать его... на повторный поход, — Дезиф характерно пошевелил волчьими ушами, — присоединяйся. Всех тайн Вселенной не обещаю, однако... кое-чему старый шаман Уиллов научить может любого… кто желает учиться.

Фимор чуть не уронил пустую чашку.

— Теперь бывайте...

— Дезиф, — позвал Квай-Гон шагнувшего к двери шамана. — Спасибо.

— Говорил тебе, что следующая встреча будет, когда ты перейдешь Грань, — отозвался нелваанец на родном языке. — Ты не верил. А Грань перешел… Ты плох. Почти мертв. Тебе стоит привести себя в порядок. И быть примером для пограничника. Если он не сможет стабильно работать с потоками Темной стороны, он… не сможет работать вообще!.. Сила оставит его.

— Что? — внутри похолодело. — Что... такое «пограничник», Дезиф?

— Расскажут в Академии — это по их части, не по моей. Хорошей охоты, Квай-Гон.

— Легкого следа, — подходящее прощание всплыло в памяти само по себе.

***

БОРТ «КАССИ», ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (3:10:6).

Буря закончилась и над Тайтоном раскинулось чистое, высокое небо, усыпанное бледнеющими звездами. Скоро западная^[IX] линия горизонта начнет алеть и разгорится утро. А пока — в темени отступающей ночи — корабль приближался к огням комплекса Академии. Дополнительным маяком выступал истребитель следопыта Рё, мерцающий прямо по курсу.

Тайтонская Академии джедаев появилась более восьмисот лет назад — как мемориал легендарному бою группы Валентайна Фарфеллы с Дартом Бэйном. И изначально была призвана помочь адептам Ордена развить более прочную связь с Силой за счет погружаться в ее тайны на исторической родине. То есть она представляла собой исследовательский полигон, на который прилетали хорошо подготовленные мастера и рыцари, изучающие высшие аспекты Силы — такие, для которых знания перевешивали давление нексуса Темной стороны.

Традиционно считалось, что Тайтон в связи с последними виршами своей истории пропитан Тьмой. Но на деле она не так уж сильно ощущалась. Страстное желание бунта, пожалуй, было основным элементом ее влияния на тех, кто проживал на планете постоянно. И оно глубоко проникало в мышление. Ибо годы шли, прямая зависимость от Ордена слабела, а философия все больше поворачивала от упорного следования Светлой стороне к первоисточнику — к Балансу дже'дайи. Среди мастеров стали появляться «серые» джедаи, затем — уравновешенные темные, которые не гнушались работать со Светом. Конечно, Орден был этим недоволен. И на определенном этапе обострения отношений руководство Академии отделилось от него на правах самостоятельной организации. Почти секты.

Система Тайтон уже давно была не заселена. И с прекращением финансирования из бюджета Республики Академия для самообеспечения беспрепятственно взялась за разработки полезных ископаемых и добычу исторических ценностей на других планетах. Наладила постоянные каналы сбыта и обмена, занималась исследованиями. Затем в образовательном комплексе, организованном для падаванов сотрудников, появились первые юнлинги. И научно-исследовательский полигон Силы превратился в полноценный храм, похожий на Кореллианский. Здесь заключались браки, рождались дети, которые потом учились тут же, если позволяли способности... Сюда привозили одаренных со всей округи, потому что Кодекс дже'дайи позволял не разлучать насовсем семьи...

Отношения с Орденом долго были несколько напряженными, но постепенно… о Тайтоне просто начали забывать. Тайтонцы вели образ жизни замкнутого и немногочисленного сообщества в отрезанной от галактических маршрутов системе, не вмешивались в дела Республики, не творили бесчинств на сопредельных территориях и не распространяли своих еретических идей повсюду, а потому Орден потерял к ним интерес. Зато поговаривали, что с ними довольно тесно сотрудничают те же Зеленые с Кореллии и кое-какие малые секты. И, конечно, сюда стекались изгнанники.

Сейчас все чувствовали себя малость вымотанными. Адреналин после посадки давно ушел, но краткие обрывки сна, перемешанные с починкой корабельных систем, отдыха почти не принесли. Разве что дали возможность заклеить ссадины и переварить все, что случилось накануне. И набить желудок пайками.

Оби-Ван оторвал взгляд от радара и огляделся. В рубке царил полумрак. Ксанатос пилотил — то ли окончательно убедился, что он ни на что не способен, то ли пожалел его разбитую голову. Его помощь всегда выглядела, как непомерное одолжение на грани издевательства. Фимор что-то читал на датпаде — наверное, пытался срочно ликвидировать пробелы в знаниях о месте назначения. Энакин откровенно дремал в кресле. Квай-Гон сидел с полуприкрытыми глазами и ровным дыханием, но Оби-Ван догадывался, что он не спит.

— Мастер, — позвал он, — вы точно хорошо себя чувствуете?

— Лучше, чем вы, — усмехнулся Квай-Гон, немного меняя положение.

— Еще бы! — фыркнул Ксанатос. — Под кайфом от шаманской травки-то!

— Это... не от варева Дезифа, а от... прокачки.

— Ну, конечно! — хохотнул тот.

— Кстати о Дезифе, — Фимор отключил датпад. — Вы настолько давно знакомы, учитель? Сами учили нелваанскому!

— Меня тоже учили, — рассеянно заметил Оби-Ван. Он потому и спрашивал о самочувствии — услышал что-то про смерть. — Но я разобрал... только отдельные слова.

— У Дезифа слишком сложная речь для родного языка, — как всегда успокоил его разочарование в себе Квай-Гон. — Он вернулся к истокам крови уже будучи взрослым — с его слов, конечно! — мыслить, как наследный нелваанец, не всегда может.

— И все же, — не позволил отклониться от темы Фимор. — Как мы могли быть не в курсе вашего знакомства с шаманом Уиллов?! Как я мог быть не в курсе?!

— Мы познакомились в одной из моих первых рыцарских миссий, — Квай-Гон замолчал и Оби-Ван решил, что продолжения не будет. Однако... — У самых границ Кореллианского сектора со стороны Ядра есть неприметная система — Осун. За год до того случая одна влиятельная корпорация разместила там лабораторию химического оружия. И в испытательных целях использовала ближайший населенный мир — Джумас. Фоковые бомбы. Фок — газообразный психохимический яд со специфичными свойствами. У таких бомб небольшие размеры и довольно слабый заряд. Их доставляли дроны, а учитывая кореллианский менталитет... На возросшую степень буйства на планете не сразу обратили внимание. Спохватились только, когда статистика суицида подскочила. Мы работали вчетвером. Двое — от Корусанта. Мы с Микой Джииттом. И двое — от Кореллианского храма. Их нынешний глава — Бади Аделлен — со своей ученицей. В лаборатории оказалось... много подопытных. Мика с ними и большей частью информации вылетел обратно на Джумас, а мы задержались — искать ниточки к корпорации. И ситуация обострилась.

— Ну, это как всегда! — прокомментировал Ксанатос.

— Взрыв бака с фоком случился, когда мы уже уходили. Бади был замыкающим — по нему ударило сильнее всех. Костюм порвался и он надышался до потери сознания. Мы с девочкой... Ее звали... Дзен-Ветерок. Ей едва исполнилось девятнадцать. Это было ее последние задание перед посвящением в рыцари. И последнее в принципе...

Квай-Гон прервался перевести дух. Энакин, проснувшийся и до того «тайно» прислушивающийся к рассказу, вытянулся в кресле. Он был явно взволнован, хотя… эмоций от мастера не исходило никаких — только факты.

— Мы пробились на транспорт охраны объекта, но улетели недалеко — гипердрайв дал течь и нас выбросило в неизвестной системе. Они по маячку прошли следом. Кормовые спасательные капсулы снесло прицельным огнем, а рубку заклинило. Потом в нее и вовсе попали. Прямо... в кресло пилота. Выход остался только один. И должен сказать, сегодня посадка получилась куда лучше!

— Так и вы на тридцать лет опытнее! — хмыкнул Фимор.

— Вы еще, как минимум, однажды сажали корабль Силой, — напомнил Ксанатос, растеряв веселье. — На Телосе.

— Начальные условия сегодня были другие, — Квай-Гон скользнул взглядом по его напряженной спине. — Там мы работали вдвоем… с Тал. Вдвоем легче.

Оби-Ван расстроенно поник, как всегда, когда учитель вспоминал мастера Тал.

— Вы могли бы меня сразу подключить, — поморщился Фимор. — А не когда уже выложились!

— Наверное, я… должен был снова привлечь внимание... Дезифа.

— Он вас в прошлый раз так же подобрал? Айднем халот^[X]? Мы читали об этом случае в вашем личном деле. Но там, естественно, нет ни слова о Дезифе! Только «пропал без вести» — «найден».

— Место посадки тоже было значительно хуже, чем сегодня, — улыбнулся Квай-Гон. — Мы рухнули в северное море в середине зимы. Я едва успел силовым рывком утащить нас на безопасное расстояние, когда реактор взорвался и льды под остатками корабля просели окончательно. Еще Бади... Фок вызывает дикие приступы паники и тягу к суициду даже на пустом месте. Я боялся, что его понесет из-за смерти Дзен... Но контроля ему не занимать, что бы там про кореллианских джедаев не говорили. В общем, как сумели, согрелись, и, как сумели, пошли. В том направлении, в котором Сила подсказала ближайшее жилье. Через полчаса я от силового истощения потерял сознание... И очнулся уже в землянке Дезифа. Я ответил на все вопросы?

— Почти! — согласился Фимор. — И даже подробнее, чем я ожидал!

— Вы иначе не отцепитесь, — вздохнул мастер. — К тому же, все это есть в официальном отчете. Я был единственным свидетелем… гибели джедая. Такие отчеты я всегда писал, как положено. Если… они моих искутяк не касались, конечно!

— Он вам сказал, что он — шаман Уиллов? — вновь напомнил о загадочной фигуре нелваанца Фимор.

— Да, хоть и не сразу. У планеты не было собственного названия. Лишь каталожное. Триста сорок пять Аурек-Дорн-Лет. Дезиф дал ей имя — Фехвила^[XI], «Белый мир». На ней имелось всего два поселения — на разных полушариях. Мы прожили… в его землянке три цикла — пока лед не вскрылся. А потом еще шесть недель добирались до ближайшего города. Только оттуда Бади сумел отправить сообщение своим. Кореллианский храм все это время не прекращал поиски.

Оби-Ван будто услышал не произнесенное вслух «в отличие от нашего».

— А как вы пересекались так, что мы ничего не знаем? — уточнил Фимор.

— Сила сталкивала. В одиночных миссиях, когда я меньше всего ожидал. Их было… две, если не считать знакомства. Одна случилась во время испытательного срока Оби-Вана после Мелида-Даан — Совет не позволил ему участвовать, а вашего конвоя не было, потому что вы не думали, что я куда-то денусь, и спокойно улетели по своим делам!.. И еще одна — в четырнадцатом году во Внешнем кольце.

Оби-Ван так напрягся из-за упоминания Мелида-Даан, что не сразу заметил, что не у него одного такая реакция на рассказ Квай-Гона. Вторая означенная встреча с шаманом у мастера пришлась… на период срыва Ксанатоса.

— Он вас чему-нибудь научил? — глаза Фимора блеснули любопытством. — Вы желали учиться?

— Даже если бы сейчас было время… говорить об этом, — улыбнулся Квай-Гон, — я бы не стал. Но времени нет. Так ведь, Ксанатос?

— Садимся через пять минут, — подтвердил тот, скинув с себя оцепенение. — Мастер… а вы уверены, что нам здесь не выйдет боком то, что случилось… на Набу?

— Ты имеешь ввиду, не сдадут ли мастера Академии нас Совету? — Квай-Гон погладил подбородок. — Нет, не думаю. Им нет дела до потемнения чьих-то учеников — они собственных целенаправленно учат!

Мастером храма — старшей фигурой в иерархии Академии — оказался высокий ящер фиолетово-черной расцветки с бурыми подпалинами. Он принадлежал к расе чистори, с которой Оби-Ван был знаком лишь теоретически. Сначала он решил, что они похожи на йинчорри, но потом убедился, что это не так. Чистори были не такими осанистыми, менее рослыми и куда более гибкими, чем их неповоротливые собратья. К тому же... несомненно гораздо более умными.

Ящер встретил гостей в обычном рабочем кабинете, куда от посадочной площадки их проводила молодая краснокожая тви'лечка в компании здоровенного лохматого вифида. Для охраны. Во всяком случае, вифид был настроен очень агрессивно, а тви'лечка дергалась и путалась в словах. Возможно, потому, что оба были светлыми. В отличие от их компании.

Оби-Ван честно пытался чувствовать ситуацию с того момента, как они сошли с трапа. И чувствовал... беспокойство. Вероятно, кто-то иной на его месте — в атмосфере, пропитанной энергией Темной стороны — и вовсе запаниковал бы. Но Тьма сама по себе его не тревожила. Она совершенно не походила на ненависть забрака-ситха. Скорее... на что-то древнее. И первозданное. Вероятно... он уже настолько привык к постоянному присутствию Фимора и Ксанатоса. Или... это откликалась его собственная Тьма?.. Оби-Ван не знал. Но точно знал, что здесь что-то происходит. Не организация ли западни?..

— Мне остаться, мастер Этан? — спросил вифид, когда гости просочились в кабинет.

Сила ящера вскользь коснулась дрожащей сигнатуры Оби-Вана, напряженного, как взведенная пружина, Ксанатоса и полыхающего смесью страха с любопытством Энакина.

— Нет, Ч'айкс, все будет в порядке. Возвращайся к своим обязанностям. Иетри, надеюсь, в Архиве сегодня ничего никому на голову не упадет? Слишком много на одни сутки. Пусть и штормовые.

— Н-не должно, м-мастер, — тви'лечка заметно смутилась.

— Что ж... в таком случае, свободна. Проходите, — хозяин кабинета жестом пригласил всех вглубь. — Извиняюсь за такую прохладную встречу. Но ночь сегодня непростая. Меня зовут мастер Этик-Танит. Мастер Танит. Я — нынешний глава Академии Баланса Тайтона. Мастер?

— Джинн, — представился учитель, отвечая на поклон-кивок. — Квай-Гон Джинн. Мои... ученики.

На численность и… тональность учеников ящер не отреагировал никак — только присмотрелся повнимательнее к каждому. Хотел что-то сказать, но запищала внутренняя связь на рабочем столе.

— Прошу прощения, — он обернулся и щелкнул по пульту.

— Мастер Этан, у ке'дем^[XII] Вастры словесный понос. Я возражал, но... это сахсахлах^[XIII]!

— Слушаю.

— Этан, я убью его! — заорала связь. — Я убью этого рукожопого недомерка! Восемь месяцев работы! Восемь месяцев! И все банте под хвост — потому что у него и голова, и конечности растут из-под этого хвоста! Я убью его! Только дайте мне встать!

— Я против, Рис, — флегматично отозвался ящер. — Верни комм Адерану.

— Я все равно убью его, Этан!

— Да, мастер Этан? — отозвался первый голос. — Вы не волнуйтесь — до Эсмира он не доберется. Только очнулся и едва способен... орать. И то — я удивлен.

— Вызови кого-нибудь из ребят Чали на помощь, если его истерика действительно повлечет обращение, — указал ящер. — С его нервной системой... из него получится очень тяжелый… темный.

— Уже. Я, скрег фринк^[XIV], не знаю, как олис ке'дем^[XV] до сих пор светлую сигнатуру тянет! Доаба ол'вал тру, б'ррск^[XVI]!

Это что было? Кореллианское прощание… для похорон?..

— Спасибо, Адеран. Очень уместно.

— Мы, кажется, не вовремя? — спросил Квай-Гон, когда воцарилась тишина.

— Иногда бывает, — мастер Танит кивнул на стол для переговоров. — Штормовые периоды часто несут с собой неприятности. Но, должен признать, такого не было давно! И все же... это не повод отказывать в гостеприимстве. Тем более, что случайные путешественники у нас редки. Потому давайте поговорим о том, что вас сюда привело...

Но начать разговор снова не получилось — дверь распахнулась и на пороге появилась немолодая женщина в серой тунике почти джедайского покроя. Если опустить низкую сигнатуру, то внешне она совершенно не производила впечатление темной!.. Длинные, почти белые волосы, сейчас завязанные на скорую руку, светлая кожа... И да — она выглядела замученной, местами… опаленной и сильно перепачканной в копоти.

— Ох, ситхспаун^[XVII]! — женщина замерла, обежав взглядом неожиданную толпу в кабинете. — Я в этом хаосе совсем забыла, что на планету еще и корабль упал!

Посмотрела себе на руки, видимо, решила, что только больше размажет сажу в попытке вытереть, и просто кивнула Квай-Гону.

— Мастер Атис Блэй.

Учитель представился еще раз.

— Мой заместитель, — пояснил ящер. — Мастер Богана. У нас такая традиция — если мастер храма из светлых, его заместитель — темный. И наоборот. Что еще случилось, Атис?

— Связь барахлит на уровнях, — поморщилась она. — Но пожарная система работает нормально — огонь локализован. В двадцатой балки пошли трещинами. Они при обвале и выдержали-то чудом, так что, ничего удивительного! Там сейчас ремонтная бригада укрепляет все, что можно укрепить, а ребята вытаскивают оборудование. Двадцать восьмую, слава Силе, вывели! В двадцать четвертой откачали кислород, чтобы загасить оставшиеся очаги… Но уцелело... Да, ни ситха там не уцелело!.. Немногим лучше, чем в полностью уничтоженной двадцать третьей!

— Что с пострадавшими? — мастер Танит кивнул своим мыслям.

— Эсмир жив только потому, что вовремя выставил силовой щит. Ему должно было оторвать не только руки-ноги, но и голову!.. Заслужено. У Апло и Литрита обширные ожоги и множественные переломы — их доставали из завалов перехода между двадцатой и двадцать третьей. Апло в бакта-камере, Литрит стабилен, но плох. У Манас — сильнейшее отравление угарным газом. У Лиры силовое истощение — девочка держала щиты от пламени и тянула кислород, чтобы все бессознательные попросту не задохнулись! Вит отделался сотрясением мозга. Остальные — по мелочи. А, нет! Мастер Этан... учитель на грани.

— Да, я уже имел возможность его выслушать, — свистяще вздохнул ящер. — И он выразил желание сделать с головой Эсмира то, что не удалось взрыву. Что ж... по крайней мере, никто не погиб.

— День только начинается! — возразила женщина ехидно. — А бакта-камеры всего две.

— Атис, не надо злиться из-за того, что твой наставник загремел в медблок, — попросил мастер Танит. — С ним, по крайней мере, все в относительном порядке. Если что-то пойдет не так — будем принимать решение. Но я не могу отделаться от мысли, что Эсмир должен жить. Присядь. Думаю, нам всем лучше присесть.

Мастер Блэй опустилась на ближайший стул и прикрыла глаза, пытаясь усмирить взвинченную сигнатуру. Кажется, ночь у нее и правда выдалась тяжелой. А тут еще какие-то незнакомцы.

Оби-Вану стало совестно. Если бы его наставник «загремел в медблок»… В последний раз угроза жизни его наставника… спровоцировала у него смену Стороны. Занятый мыслями, он едва не прозевал кивок, которым Квай-Гон велел рассаживаться.

— Судя по сообщениям наших патрулей, вы целенаправленно летели к нам, — обратился к учителю ящер. — Зачем? Честно говоря, орденские здесь редко появляются. Мы не стремимся к контакту, чтобы лишний раз не маячить со своей философией. И неожиданно не подвергнуться… чистке.

Оби-Ван вздрогнул, вспомнив сцену в Храме из своего видения. Ведь здесь действительно живут темные. Постоянно, со своим укладом. И если Орден сосредоточит на них свое внимание, что ему помешает собрать отряд и?.. В нынешние времена единичных темных сажали в застенки Храма в надежде на перевоспитание (непонятно, какое!) — мастер ему рассказывал недавно. Но они-то тут, судя по всему, не единичные… А убивать джедаи тоже горазды — Оби-Ван это по собственному опыту знал!..

— Я больше не состою в Ордене, — ровно возразил Квай-Гон.

— Изгнан за учеников?

Ксанатос слева от Оби-Вана напрягся еще сильнее, чем уже был. То ли из-за самого вопроса, то ли из-за любопытства, с которыми на всех троих неожиданно посмотрела мастер Блэй.

— В большей степени, — согласился мастер. — И за сложные отношения с Советом. Меня даже не изгнали официально — просто признали мертвым. А зачем?.. У моего третьего ученика… определенные проблемы. И Дезиф... шаман Уиллов, который здесь проживает, назвал его... «пограничником».

— Действительно? — мастер Танит, едва успевший сесть в главе стола, снова поднялся и обошел вокруг — к тут же подскочившему Оби-Вану. — Сейчас посмотрим... Ну-ка, расслабься, мальчик.

Желтые глаза малость нервировали, но он все-таки попытался сделать то, о чем просили. Ящер некоторое время водил когтистыми лапами вокруг головы, пуская ментальные зацепки, но не давил щиты и не пытался проникнуть куда-то сверх необходимого. Даже, как показалось, не лез в память. Искал что-то конкретное. А прикосновение к сигнатуре и разуму напоминало магистра Йоду. Тепло, светло и... аккуратно.

— Хорош, — заключил, наконец, мастер Танит и отстранился. — Немного не уверен в себе, но это неплохо для него. Выраженная Объединяющая Сила. Настолько выраженная, что могу предположить склонность к видениям. Однозначно пограничник. Инициация очень стрессовая. Много чужой Тьмы. Подавлен. Светлые техники сейчас не идут, а темные плохо поддаются освоению?

Оби-Ван растеряно кивнул.

— Что ж... ты воспитан светлым, мальчик, — продолжил ящер. — Чтобы развиваться дальше... нужно сначала принять себя. Свою вторую половину. Ведь он же… почти рыцарь? Странно, что в Храме не заметили раньше… Ты не знаешь, кто такие пограничники?

Вопрос предназначался Квай-Гону.

— Я недавно читал про каких-то исследователей старых эпох, связанных с прошлым Тайтона, — отозвался тот. — Но… ничего больше.

Щеки обожгло смесью стыда и восхищения. Бой с ситхом, падение третьего ученика, блокировка Силы и ожидание приговора, бегство, осознание ситуации и дальнейших перспектив, обучение Энакина... Боль по Ордену — ведь мастер хандрил из-за их изгнания, пусть и пытался это скрыть!.. И при этом он успел тщательно проработать информацию по Тайтону! Сам Оби-Ван со статьей ознакомился весьма поверхностно, о чем теперь жалел!..

— Исследователи Старого города гри? О, нет! — мастер Танит вернулся в свое кресло. — Речь не о них. Согласно нашей философии, Сила едина. Свет и Тьма — лишь разница ее потенциалов, с каждым из которых нужно работать, чтобы сохранять Равновесие. Или… как вариант — тональность вихря сигнатуры, пропускающего потоки энергии. Обычно мидихлорианы задают единую тональность. При отклонении она скачет выше-ниже. При осознанной маскировке под противоположную Сторону, как при использовании техник вроде сокрытия Силы, создается иллюзия полного падения (или вытягивания) тональности, но сама она не меняется. Что касается пограничников… То это чувствительные, сигнатура которых… расслаивается на два вихря с обособленной тональностью — темной и светлой. Восприятие пограничника зависит от количества Силы, проходящей через каждый из них на данный момент. Если больше качается через тот, что ниже частотой, то он воспринимается темным. Если наоборот — светлым. То есть изменение сигнатуры пограничника — не иллюзия, а реальный переход от одной Стороны к другой и обратно. Пограничники — связующий элемент Ашлы и Богана. Воплощенная в живом существе философия… дже'дайи.

— То есть… он — не темный?! — почти обиженно уточнил Ксанатос.

— Почему же? Темный. Наполовину. Вихри сигнатуры пограничника изначально имеют сниженную пропускную способность. Такие дети — твердые середнячки. Они могут быть в чем-то хороши, но их редко встретишь среди лучших. Более того… в критических ситуациях — когда требуется сильно превысить свои возможности — сигнатура может не выдержать нарастающей нагрузки и… произойдет что-то вроде самопроизвольного отсечения. Этакая защитная реакция в попытке сохранить жизнь и разум... Чтобы этого избежать, пограничник должен распределять нагрузку равномерно — качать сразу через оба вихря. У него такая природа — пограничная. И если она реализована полностью… пограничник уже на порядок сильнее среднего джедая — сумма энергии, которая по ним циркулирует, больше.

У Оби-Вана пересохло в горле — он в панике посмотрел на мастера.

— Но мой падаван… — Квай-Гон будто угадал его мысли, — не отсечен.

— Нет, — ящер бросил на него взгляд. — С мальчиком все в порядке. Это просто психологические блоки.

— Почему об этом так мало известно? — подал голос Фимор. — Ну, в… Ордене. Я не встречал… и нигде больше.

— Галактика велика, молодой человек, — пожал плечами мастер Танит. — Хотя… думаю, это все-таки не тот случай. Орден прекрасно осведомлен о существовании пограничников. Двойственность несложно заметить, если, конечно… орденские целители и воспитатели не совсем ослепли. В полной мере она проявляется к тринадцати годам — когда сигнатура проходит первую ступень устойчивости. Тогда она очень откровенно слоится и диссонирует. Отсюда, кстати, и крайний возраст юнлингов в Ордене — в прошлом до него к посвященным присматривались и только после брали в ученичество. Когда врожденная предрасположенность к Темной стороне уже точно отсекалась. Выявленных же детей-пограничников традиционно отправляют в корпуса обслуживания, где большинство из них со временем теряют чувствительность к Силе по уже озвученной причине. Полноценный светлый из них не выйдет, а Тьма… с Тьмой Орден не работает. Наш предыдущий мастер храма был пограничником. Гирой Вен'нари… Мастер пирокинеза, великолепный менталист, как и все ботаны — интриган и любитель загадочных случаев. Гирой вырос здесь, потому возвращение к Свету после нескольких лет работы с Тьмой не было для него неожиданностью. Однако в большинстве известных случаев пограничники — это светлые, которые падают. И лишь потом уже некоторое из них выясняют, что они — не совсем обычные черныши.

— «Черныши»? — недоуменно переспросил Фимор.

— Тайтонцы с момента образования Академии последователей Богана… ласково зовут «чернышами», — пояснила мастер Блэй с усмешкой.

— А светлых — «светличками»? — скривился Ксанатос.

Энакин фыркнул. Оби-Ван, честно говоря, едва удержался от того же.

— Светлым прозвища исторически не досталось — их не нужно было делать менее страшными в массовом сознании на первых порах, — возразил ящер. — Двадцать пять тысяч лет не забываются в один день, молодые люди. Но мы здесь определенных успехов добились. У Гироя, кстати, есть дочь… в Ордене. Он узнал о девочке слишком поздно — когда ее уже забрали в Храм, и решил не вмешиваться. А может, Сила так велела. Тем не менее, Нол Вен'нари стала рыцарем и отцовский талант к пирокинезу унаследовала в полной мере. Ходят слухи о ее раздражительном нраве, кое-кто причисляет ее к «серым». Но пограничная природа с генетикой не передается. Интересно все же, почему его не разглядели раньше?.. Неужели в Ясли настолько долго не попадали пограничники, что о них можно было забыть?

 — Не знаю насчет воспитателей Яслей, но... магистр Йода все понял, — заговорил вдруг Квай-Гон, успевший за время рассказа переварить информацию. — Он… разогнал от Оби-Вана всех потенциальных мастеров, чтобы… не перехватили у меня. К тому же… не выглядел особенно удивленным, когда узнал, что мой третий ученик... пал.

Известие о том, что к нему выстраивались в очередь потенциальные наставники, вызвало у Оби-Вана едва ли не больший шок, чем осознание собственного веса на плечах мастера. Магистр Йода подставил Квай-Гона перед Советом?!.. Магистр Йода…

— То есть он решил, что вы подходите из-за вашего печального опыта?! — раздраженный Ксанатос сбил его с мысли.

— Он решил, что я подхожу из-за моих… неортодоксальных взглядов на темных падаванов, — поправил Квай-Гон. — Скорее всего, даже если о тебе у всех сложилось однозначное мнение… Оби-Ван был не единственным, кто догадывался, что я поддерживаю связь с Фимором. Я со своим гроссмейстером не откровенничал — он не откровенничал со мной. Но он был уверен, что от ученика я не отвернусь.

Внутри растеклось тепло… и схлестнулось с совестью. Встречаться глазами с учителем Оби-Вану почему-то не хотелось.

— Что нам теперь делать-то? — спросил Квай-Гон, так и не поймав его взгляд.

— Можете осесть на какое-то время и проработать информацию нашего Архива, — Этик-Танит откинулся на спинку кресла. — Инициация, конечно, была неминуема — Тьма в нем все равно выстрелила бы. Это даже хорошо, что она выстрелила — противовесом мог бы стать разрыв. Но… в сознании шоковый отпечаток. Что случилось?

Квай-Гон достал из внутреннего кармана туники карту памяти и протянул мастеру Блэй, что сидела ближе. Оби-Вану стало еще хуже, но его внимание быстро перетянул на себя Энакин — по комнате растекся его испуг. Мальчик еще ни разу не присутствовал при просмотре этой голозаписи — не видел ни ситха, ни последствия его боя с ними, ни едва не убитого Квай-Гона. И пока мастера Академии оценивали его «подвиги», Оби-Ван успокаивал ребенка.

— Ситх! — изумилась женщина, поставив на повтор. — Настоящий... Молодой. Мастер Этан...

— Да, сегодня особенная ночь, — кивнул ящер. — Где это произошло?

— Генераторная Королевского дворца в Тиде — столице Набу, — отозвался Квай-Гон. — Вас не удивляет… возвращение ситхов?

— Набу? Родина нового канцлера?.. — мастер Блэй задумалась, вспоминая. — Блокада Торговой федерации, Королевский дом Набу... По официальной версии там погибли два орденских джедая. Падаван пал в бою с падшим, а его мастер умер в госпитале… Если я ничего не путаю, конечно.

— Мы, кажется, видим и падавана, и мастера, и даже падшего, — невозмутимо заключил мастер Танит. — А ситхи… Они никуда не уходили, чтобы возвращаться, мастер Джинн. Дарт Бэйн… и его ученица Дарт Занна выжили. Темный джедай Сет Харт, одно время бывший учеником Занны, баловался переселением душ из клона в клон. Орден подозревал, что Сет жив, но долго не мог доказать этого. Его поиски стали первой удачной операцией Академии шестьсот пятьдесят лет назад. И они открыли нам настоящую историю Дарта Бэйна, которую, правда, в свободный доступ пустили не всю. На протяжении следующих четырех веков в нашем Архиве мелькали упоминания — слишком неявные, чтобы иметь фактические доказательства, но слишком характерные, чтобы не сомневаться в том, что Фарфелла бессмысленно погубил группу. Так в пятьсот семнадцатом была обнаружена крепость Дарта Гравида на Джагуаде. Он, возможно даже, был пограничником — потянулся к Свету и сошел с ума из-за конфликта Сторон в сознании.

Оби-Ван ощутимо вздрогнул, почувствовав на себе озабоченные взгляды своих. Своих?.. Месяц назад у него был только... мастер. А теперь... свои. Старшие, которые много лет тайно наблюдали за его жизнью. И младший, который сейчас смотрит на него широко распахнутыми голубыми глазами, полными беспокойства... За него. Кстати, никто не обращал внимание на то, что все ученики у Квай-Гона Джинна — голубоглазые?.. Разных оттенков, но все же... У Ксанатоса темно-синий — почти как у Квай-Гона. У Фимора и Энакина — голубой, у самого Оби-Вана — серо-голубой…

— Он пришел к выводу, что беззаветное поклонение Темной стороне может привести к падению Ордена ситхов, — вернул к разговору чуть шипящий голос ящера, — и стал уничтожать собранную библиотеку, чтобы начать с чистого листа. К сожалению, Орден джедаев тогда предпочел отнести Дарта Гравида к спятившим темным именно из-за его... психоза. Они почему-то посчитали, что с настоящим ситхом ничего подобного случиться не может. Его ученицу Дарт Гин так и не нашли.

— Я слышал эту историю, — Фимор задумчиво закусил губу.

— И она не единственная, — неожиданно добавил Квай-Гон. — Битва при Дженариусе в системе Куларин. В сто сорок шестом. Киб Джин перед смертью сказал, что ситхи выжили и теперь их только двое. Но никто не воспринял его слова всерьез.

— С чем конкретно столкнулся мальчик в крепости ситхов на Алмасе, чтобы обернуться, так и осталось неизвестным, — склонил голову мастер Танит. — Наша группа, отправленная тогда на расследование, была перебита его наемниками. Ни Тени Ордена, ни Алмасская академия после своего основания ничего полезного там не нашли — и все списали на влияние артефактов. А в сто тридцать втором году... лопнул защитный пузырь Света. Из тех, что на протяжении тысячелетий использовался Светлой стороной для удержания позиции при победе. Тогда на несколько дней Баланс Силы резко изменился. Не почувствовать это было невозможно! Невозможно было не задуматься о том, что послужило причиной. Или… кто послужил причиной.

— Но Орден снова сделал вид, что ничего не происходит, — закончил Квай-Гон. — Да, у Совета это, к сожалению, вошло в привычку.

— Не возражаете, если мы снимем копию? — мастер Блэй указала на запись. — Прямое доказательство впервые за много веков. Кстати, как отреагировал Совет на ЭТО?

— Обосрался, — выдал Ксанатос до того, как его успели остановить.

— Ксанатос... — начал Квай-Гон, но всегда воспитанный Оби-Ван тоже не выдержал:

— Они ждали, пока он вас чуть не убьет, чтобы просто проверить!

— Ну, так это ж прикольно, мелкий! — обрадовался его поддержке Ксанатос. — Ситх и головид с собой снять позволит, и неугодного Квай-Гона Джинна уберет! И еще его неугодного падавана-номер-три спровоцирует. Чтобы он вдруг ненароком потом не обернулся!

— В целом, я согласен, — вздохнул Квай-Гон. — Просто можно было другими словами выразить.

— Учитель, вы... хорошо себя чувствуете? — уточнил Фимор, пока изумленные Оби-Ван и Ксанатос таращились на него.

— Замечательно. И, нет, отвар Дезифа тут не причем. Совет не хотел верить, — пояснил мастерам Академии Квай-Гон. — Финал боя они не видели — только записи из других залов. Их достаточно, чтобы понять. Думаю, они теперь не знают, что делать… с ожившей страшной сказкой. Это копия, так что оставьте ее себе. У нас есть еще кое-какая информация о нем, но она сильно повреждена — требует восстановления.

— Мы могли бы предложить помощь, явись вы на пару дней раньше, — поморщилась женщина. — Но теперь... Из-за этого взрыва лаборатория силовой кибернетики тоже выгорела. Два наших лучших программиста сейчас делят бакта-камеру… И в ближайший месяц они вряд ли будут способны работать!

Учитель пристально на нее посмотрел.

— Почему я ничего не чувствую? Судя по масштабу вашего происшествия, в Силе должно быть много боли.

— Лаборатории комплекса экранированы артефактными щитами-поглотителями, — слабо улыбнулась она. — От штормов и друг от друга. Для чистоты экспериментов. Почувствовать, что происходит в лаборатории, можно только находясь в лаборатории. На секторах тоже щиты. Более простые, конечно, и поднимаются исключительно на время штормов, но их достаточно, чтобы ослаблять эмоции и связи. Если щиты подняты, здесь вы не почувствуете медблок.

— Джинья'тарал^[XVIII]?! — выдохнул Фимор. — Целая сеть?!

— Вам знакомо, молодой человек? — мастер Танит оскалил зубы в усмешке.

— Я работал с ними! — закивал он. — С одиночными. Но чтобы сплести такую сеть! Они же... подавляют друг друга!

— Неправильно сплетенные — да, — согласился ящер. — Однако у нас было больше шести веков, чтобы довести систему до совершенства. Это, в первую очередь, научно-исследовательский полигон. Если вам интересно... можно попросить кого-нибудь из сотрудников устроить вам экскурсию по корпусам. Тем более, что... за вашего мастера старый шаман поручился.

— Он действительно как-то помогает вам? — спросил Квай-Гон.

Оби-Вану подумалось, что учитель почему-то в этом здорово сомневается!..

— Подбросил развлечение нашим историкам, — в желтых глазах блеснули смешинки. — Два Журнала, химический состав материала которых не способен определить ни один прибор. Они написаны на нелваанском. Теперь мы их переводим. А он время от времени заходит и исправляет. Там события... последних двухсот лет.

— Реальные? — уточнил Квай-Гон.

— Да, насколько я могу судить. Но записаны они очень характерно. Тем не менее, он — шаман Уиллов. Вероятно. И с ним просто интересно беседовать. Ладно… ночь была тяжелая, потому прошу извинить. У нас есть гостевые квартиры в крыле прямо напротив ангара, в котором вы приземлились. Можете там остановиться. Я распоряжусь насчет ключей и попрошу кого-нибудь показать основное. Экскурсию по корпусам, молодой человек, отложим до завтра, — Фимор согласно кивнул. — А с мальчиком, если он не возражает, я бы сам поработал. Сегодня вечером.

Возражать у Оби-Вана причин не было.

***

[I] Саарай'войунокс джа — ситх. «истинное дитя он».

[II] Распространенное ругательство без конкретного перевода.

[III] Джиаасджен джидай — ситх. «Тьма, поглоти джедая» (не прямой перевод).

[IV] Киттат кацойвай'аджак-каар — ситх. «старый глупый аджак-каар».

[V] Дезиф, десиф — нелв. «проводник».

[VI] Ругательство, аналог «ебать».

[VII] Варазлот — нелв. «заклинание».

[VIII] Искутяк — нелв. «маленький щенок».

[IX] Не ошибка. Просто у Тайтона обратное вращение.

[X] Айднем халот — нелв. «почти мертв».

[XI] Фехвила — нелв. «белый мир».

[XII] Ке'дем — корелл. «сумасшедший».

[XIII] Сахсахлах — корелл. «место мудрых глупцов» (одна сторона хочет доказать другой, что ее позиция провальна).

[XIV] Скрег фринк — сплошной кореллианский мат.

[XV] Олис ке'дем — корелл. «старый псих».

[XVI] Доаба ол'вал тру, б'ррск — корелл. «мир и надежда, руководитель» (приветствие или прощание, особенно на похоронах).

[XVII] Ругательство без конкретного перевода, но примерно означающее результат ситхской алхимии.

[XVIII] Джинья'тарал — ситх. «Темной Стороны защита».