ВОЙНА — ЭТО ЛОЖЬ.
©Кодекс Обреченных
ГЛАВА 9: ОСНОВЫ ИСТИННОГО НЕЙТРАЛИТЕТА
КАБИНЕТ МАСТЕРА ХРАМА, АКАДЕМИЯ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (4:2:15).
— Упреков ждать я, — дергает ушами зеленый грандмастер.
— Вы все еще считаете меня юнлингом, — слабо улыбается Квай-Гон.
— Твой ученики — взрослые? Тебя для.
— Я доверяю им.
— Так и тебе — я. Нет разве?
Одна сплошная мудрость ни о чем... В этом весь Йода!.. И, признаться, этого иногда не хватает.
— Ваши методы обучения — с палкой — я еще в Яслях усвоил, мастер Йода, — поглаживает бороду Квай-Гон. — Упреков? Я сначала думал, что вы могли бы просто все объяснить. Я бы не отказался. Более того — я не бегал бы от ребенка три года и не оставил бы ему неуверенность на всю жизнь.
— А свои силы правильно оценивать ты? — следует вопрос. — А его жизненный урок? Пожалеть бы ты его. И растить вовсе не так, как должно, знать если.
Оби-Вану исполнилось десять, когда у Ксанатоса только-только закончилась основная реабилитация. Они еще не наладили нормальный контакт и, тем более, не восстановили доверие. Да, двойственность потенциального ученика не вызвала бы энтузиазма. Квай-Гон бы действительно не отказался. Но… на что были бы похожи их отношения?.. Скорее всего, Оби-Ван все равно вырос бы в уверенности, что мастер его пожалел. И что постоянно ждет от него подвоха. А реакция самого Квай-Гона на Мелида-Даан в свете знаний о природе пограничника могла бы стать… куда более непредсказуемой.
— Это, в любом случае, отсеченная реальность, — признает Квай-Гон. — Потому... я больше так не думаю. И упрекать вас мне не в чем. Хотя... моя семья не согласна!
Намеренье поговорить с Йодой вызвало единую волну негодования. Даже Оби-Ван теперь не доверял грандмастеру в том, что касалось его, Квай-Гона. Пришлось долго заверять учеников, что он не собирается возвращаться на Корусант. Но и после этого его не сразу оставили одного в общем отсеке, где из-за конструкционных особенностей рубки «Телоса» — банального отсутствия в ней необходимого свободного места — размещался голонет-трансивер.
— Твой падаван как? — Йода ухмыляется на шпильку. — Третий.
Уместное уточнение.
— Развивается. Но он пока не готов к встрече с вами.
— Готов ты? — снова.
— У меня, как всегда, нет выбора.
— Эм... да, — соглашается Йода. — Что знать хочешь?
— Почему вы решили, что с Оби-Ваном все должны быть иначе?
— Не я решать. Сила быть против, когда обнаружить я его особенность. Нужен он. Ни мне, ни тебе. Силе нужен. Линзой перемен быть ему.
Вот оно что? То есть... Оби-Ван в общую схему завязан не меньше, чем Энакин?..
— Иного ответа ожидать ты?
— Нет, наверное, нет. Мастер Йода... поскольку я больше не принадлежу к Ордену... — говорить это старому наставнику тяжело. Скручивает вина за многолетнюю ложь — ведь ложь остается ложью, даже если в ней нет злого умысла. — Я обращаюсь к вам ни как к грандмастеру, а как к своему гроссмейстеру. И прошу оставить мои источники информации вне ведения Высшего совета.
Некоторое время Йода молчит. Голограмма мерцает над проектором.
— Информации суть? Ее донести должен я?
— Я расскажу вам все. Уверен, вы поймете, что она требует осторожности, — Квай-Гон запускает передачу данных с карты памяти. — Особенно это касается членов Совета, преданных Сенату и канцлеру. Утечки не должно быть. Файлы зашифрованы на наши с вами формулы тренировок.
Йода подключает прием.
— У моего падавана... видения, — продолжает Квай-Гон. — Здесь запись того, что он сумел вспомнить. С моими комментариями. Обратите внимание на последнюю сцену — она может стать актуальной в ближайшее время.
Когда у Квай-Гона появляется второй падаван, он очень подробно изучает традиции и методики воспитания Алмасской академии (собственно, потому и в курсе печально известного предупреждения Киба Джина о двух ситхах!). И он не может не узнать Алмас — с его фиолетово-зеленым калутином, покрывающим планетарную поверхность сплошь и светящимся за счет отложений фосфора на стеблях. Листья растения развернуты днем и по их состоянию там определяется смена времени суток, ибо двойная звезда слишком далека, чтобы влиять на световой режим. Единственный оголенный участок поверхности планеты — большая пустыня, где находится ситхская крепость создателя калутина Дарта Ривана, темная Сила которого способна остановить его рост. Даже расположение корпусов Алмасской академии в центре города Форард соответствует тому, что описал Оби-Ван!..
Вывод следует один — в видении отражена атака на Алмасскую академию из иной реальности. И атакующие — не клоны, а наемники. У системы Куларин, к которой принадлежит Алмас, свои гравитационные особенности, которые привлекают для стоянки орды пиратов и контрабандистов. Из них Киб Джин когда-то набирал армию. И, с большой долей вероятности, на Академию напали как раз они.
— Еще здесь обрывки дневников убитого ситха, — продолжает Квай-Гон. — И мои мысли по полету на Муунилинст. Вы наверняка помните, что у клана Дамасков там был вулканический остров. Мы... летали на него взглянуть. Основы «Зеркала» я изложил, но, если что, Пло Кун может проконсультировать. Или подтвердить. Он — единственный выживший друг, с которым я в полной мере поделился этой разработкой шестнадцать лет назад.
— Кхм... — задумчиво гудит Йода. — Посвятить мастера Пло в остальное могу я?
— Он не перестал быть моим другом. И, если оценивать трезво... да. Пло старается держаться в стороне от политики настолько, насколько это возможно. А при его уровне владения ментальными техниками с ним не случится того, на чем попался мастер Сайфо. Из кел-дора, насколько я знаю, не вытянуть память даже пробегом по воспоминаниям.
— Мастер твой? — прямой вопрос.
— Знает обо всем, кроме Муунилинста и кое-каких деталей. Я не успел пока с ним связаться. Так что, если он в Храме...
— Нет, — качает головой Йода. — Нет его. Миссия. Аркания. Долго. Сам поговорить.
Вот, значит, как? Учителя отправили на миссию?.. Или, может быть, в ссылку? Чтобы он, с его острым языком, не ухудшил и без того сложные взаимоотношения с Сенатом. Ах, да, Сенат...
— Хего Дамаск был учителем старшего ситха — лордом ситхов. И скрывался многие годы у нас под носом. Его ученик... возможно, где-то в Сенате. Очень близко к Ордену.
Йода кивает. Пару минут молчит. И спрашивает:
— Мальчик? Обижен на Орден он?
— Я стараюсь объяснять ему, что у всех поступков есть причины, заслуживающие уважения, — Квай-Гон вздыхает. — Скажите... как отреагировала на известие о его смерти… королева Амидала?
— Расстроиться она сильно, — печально опускает уши Йода. — Закрыть я с ее стороны связь. До встречи их.
Квай-Гон удивленно моргает. Связь едва начала формироваться, учитывая хаотичную структуру сигнатуры Энакина, его возраст и отсутствие чувствительности у Падме. Он успел заметить ее только потому, что провел с ними довольно много времени. И, что самое главное, наблюдал за ними в непосредственном общении — когда эмоции плещут. К тому же... у Квай-Гона огромный практический опыт в том, что касается уз Силы. Собственный — Бенджи, Тал, три старших падавана... Сторонний — Фимор и Ксанатос. Ему сложно было не понять, в чем дело!..
У Йоды нет личных Уз, но у него есть знания за более чем восемьсот лет. Хорошо, если в фонтане Силы Энакина завязку заметил только он!.. Впрочем… после битвы на Набу, по рассказам мальчика, он мало виделся с Падме — ее затянули государственные обязанности.
— Спасибо, мастер Йода.
— За что благодарить меня ты? — с подвохом спрашивает тот. — За то, что должен был сделать я? Или за выгоду личную? Не положено джедаю...
— Привязанностей, — заканчивает Квай-Гон. — Не положено привязанностей. Мастер Йода… вероятно, я был плохим джедаем, но у меня они всегда были. Я любил Тал. И от того, что мы не успели побыть вместе, сама моя любовь к ней никуда не делась. Гордиться нечем, но я тогда едва не убил за нее. Я по-прежнему люблю своих падаванов. Всех. И... четвертого тоже люблю. Уже. Это называется «семейные узы». Даже если по Кодексу они не допустимы. Сила давала мне «добро» каждый раз, когда я стоял перед выбором. Так что... я ни о чем не жалею. И меньше всего — о своих недопустимых привязанностях.
— Опять споришь ты, — скрипит Йода. — Нет смысла. Порог перемен. Остановить мастера своего, знаешь ты? Хотел уходить он. Двадцатым потерянным стать.
— Знаю.
— Его путь виделся темным мне. Ушел морок тот. Перемены болезненны — иначе не быть, но... для двоих развеять тьму ты. Своего мастера. И своего нового падавана. Пусть будущее Республики по-прежнему неясно, а впереди у Ордена страданий много. Вероятно... время его, каким знать его мы, на исходе. Так или иначе. Свяжись со мной потом. Когда посмотреть я, что прислать ты.
Разговор с Йодой состоялся наутро после дня рождения Фимора. И следующие полторы недели в семейном кругу воцарилось умиротворенное спокойствие, позволившее всем заняться некоторыми… весьма личными делами. Старшие пропадали в спортзале «Телоса», вытягивая сигнатуру Фимора и коротая вечера вдвоем. Оби-Ван завис в Архиве... вовсе не с образовательной целью!.. А Квай-Гон уделил свободное от Энакина время… общению с Атис. К своему немалому удивлению!.. И все бы ничего, но… позавчера ночью вернулись сны — с дикой трелью натянутых и рвущихся Нитей. И вернулись, как выяснилось, не на пустом месте.
Первый кошмар возвестил о нападении на один из кораблей Академии. Челнок возвращался из регулярного рейса на Кореллию, с которой Тайтон поддерживал нейтрально рабочие отношения, и был атакован… группой бойцов Солнечной гвардии. Они были великолепными воинами, но редко — одаренными в Силе, потому перебили на борту не всех — девочка-чисса из тайтонских отключилась от удара головой и пропустила большую часть боя, а одного из рыцарей попросту не добили. Оба очнулись, когда гвардейцы уже покинули корабль. Смогли скоординировать действия между собой, прыгнуть в гиперпространство и кое-как дотащиться до Тайтона, где их встретила служба безопасности.
Это случилось накануне ночью. А в тот же день после обеда… наемники из астероидного пояса системы Куларин уничтожили Алмасскую академию. И сейчас Квай-Гон в компании Атис и Этика-Танита в кабинете последнего смотрел новости — все, что за прошедшие двадцать часов репортеры успели достать и выложить в голонет. Включая стоны сенатора Куларина, которая клялась в непричастности к побоищу и напоминала, что уже полгода — с самого своего вступления в Сенат! — настаивает на постоянном военном присутствии в системе для защиты от нападений пиратов!..
— Очень своевременно, — Квай-Гон откинулся на спинку кресла, когда голозапись закончилась. — Антиджедайские настроения сейчас на пике — сочувствующих у Ордена немного и сторонники милитаризации извлекут выгоду. Будут давить на то, что регулярная армия спасла бы всех.
— Безусловно, — шипяще согласился ящер. — Кажется, на подходе твои ученики…
В коридоре действительно послышался голос Оби-Вана:
— Ты вообще знаешь, как совесть выглядит?!
— Ага, — отозвался Ксанатос. — Под два метра ростом, лохматая, не бреется и зеленым в Силе отдает.
Дверь в кабинет приоткрылась и он появился на пороге.
— Я рад, что ты меня так ценишь, — прокомментировал Квай-Гон. — Но в твоем возрасте уже неплохо бы завести свою.
— Зачем?! Чтобы краснеть за сам факт своего существования, как некоторые?!
Подразумевался, конечно же, Оби-Ван, которому стало неудобно за неуместную громкость речи и который от подкола Ксанатоса покраснел.
— Садитесь, — поторопил Квай-Гон. — Новости смотрели сегодня?
— Я видел только что, — ожидаемо откликнулся Фимор.
— Вчера днем, — Квай-Гон протянул Ксанатосу датпад, — наемники напали на Алмасскую академию. Все прошло… примерно так, как ты описал, Оби-Ван.
— Вы говорили… магистру Йоде? — сглотнул Оби-Ван, заглядывая через плечо севшего за стол Ксанатоса в текст статьи.
— Я отправил ему копию твоего дневника и посоветовал обратить внимание на последнюю сцену, — вздохнул Квай-Гон.
Подозревать главу Ордена в халатности никогда не было оснований. В тайных манипуляциях — это да! Сколько угодно. В излишнем традиционализме. В чрезмерной осторожности. В бездействии. Но не в халатности. И он ни капли не усомнился, что сцену с атакой на Алмас Йода изучил самым тщательным образом. Вероятно, только поэтому… два пассажирских корабля, совершенно случайно оказавшихся на местном космодроме, смогли под обстрелом уйти в гиперпрыжок.
— Около шестисот погибших… по предварительной оценке, — заключил через пару минут Ксанатос.
— В действительности, полагаю, меньше, — возразил Фимор. — Ученики-тарасины не склонны покидать систему. Скорее всего, сели на Куларине и затерялись среди своих.
— Что не сильно меняет ситуацию в целом, — Квай-Гон перевел взгляд на ящера. — Это не единственное видение Оби-Вана на тему последних событий. Несколько фраз про армию из одного человека, которые я записал из его первого рассказа, стали причиной вскрытия ментальной закладки мастера Сайфо-Диаса. И позволили остановить создание этой армии.
— Я бы очень удивился, если бы при силе мальчика случай в Архиве был единичным, — мастер Танит кивнул своим мыслям и обратился к Оби-Вану: — Можешь сказать, что ты видел тогда?
Падаван вздрогнул. Упоминать Энакина ему не хотелось — он и так привлекал лишнее внимание своими талантами не по возрасту.
— Масштабная война с участием армии клонов, — выдавил Оби-Ван, поймав взгляд Квай-Гона. — Много… смертей… Я среди бойцов, которые… сначала мне — друзья, а потом неожиданно нападают. И атака на Храм… Клоны во главе с ситхом. Вырезали всех. И да, мастер погиб. Еще в Тиде. За десять лет… до начала этой войны.
— То есть как погиб? — Атис оторопела. — Это…
— Это не будущее, а параллельная реальность!.. — закончил ее несформированные мысли ящер. — Занимательно.
— Кстати, мы тут прикинули насчет клонов, — Ксанатос посмотрел на Квай-Гона. — Для контроля клонов-рабов используют вживленные чипы. Не только для предотвращения побегов, но и для выполнения определенных команд. Если такие чипы были включены в заказ при создании армии, то достаточно… объявить джедаев врагами Республики, чтобы солдаты их уничтожали везде! А если еще… допустить, что джедаи в ходе войны как-то сопровождали войска… Ну, мелкий же считал клонов боевыми товарищами! Можно допустить, что он был не один такой и джедаи обеспечивали войскам какую-то поддержку. То есть они раскиданы по Галактике без возможности объединения или оказания помощи друг другу, зато в соотношении «один джедай на сотню-другую профессиональных солдат». Орден за один ход — этот самый запрограммированный приказ — потеряет большую часть своих потенциальных защитников! А дальше будет просто глобальная… резня.
— Джедаев слишком мало, чтобы воевать, — заметила Атис. — Как бы не упирался Орден, а уровень мидихлориан — и с ним чувствительность к Силе — наследуется самым естественным образом. С Руусана численность джедаев снижается с каждым поколением. Если я правильно помню последние данные — это примерно десять тысяч. С учетом кореллианских, «серых» и сектантов, вроде Джинна Алтиса. И включая все возрастные категории — от младенцев до мастеров очень преклонного возраста. Зачем эти несколько тысяч миллиону профессиональных солдат?
— Политическая обстановка такая, мастер Атис, — ухмыльнулся Ксанатос. — Если будет война, остаться в стороне в своем нынешнем положении — под пятой у канцлера — Орден не сможет! Их слишком мало для простых бойцов. Да и не нужно — для этого есть клоны. Зато можно назначить их какими-нибудь представителями в войска, чтобы разделить наверняка на момент приказа. Гениальная партия, между прочим.
— Она гениальная на грани безумия, — заметил мастер Танит. — Учитывая количество ходов, которое нужно было просчитать и воплотить. На это не хватит одной жизни — должны были начать задолго до Сидиуса.
— Зато ее могли проворачивать двое против десяти тысяч, — поддержал Ксанатоса Фимор. — Ну, ладно, не двое, поскольку Чваятъюн[I] они не соблюдают. Но единицы! Скорее всего, начал учитель Хего Дамаска, раз у учителя его учителя были свои планы.
— С одной стороны кажется бредом, — признал Квай-Гон. — С другой... может быть правдой… Не быть тебе ситхом, Ксанатос. Не с твоим терпением!
Оби-Ван нервно фыркнул.
— Переживу как-нибудь, — скривился Ксанатос. — Но нас же позвали не ситхами восхищаться, мастер?
— Естественно, — медленно кивнул Квай-Гон. — Обработка записей с кореллианского челнока закончена. Она позволяет сделать вывод, что на него напала… Солнечная гвардия.
Воцарилась тишина.
— Они, конечно, наемники, — нарушил ее Ксанатос, — но я никогда раньше не слышал, чтобы они опускались до откровенного разбоя. Или на борту был кто-то… особенный?
— Что такое «Солнечная гвардия»? — перебил его Оби-Ван.
Квай-Гон взглядом остановил собравшегося вещать Ксанатоса.
— Ты знаешь что-нибудь о системе Эшан, странник? — спросила Атис.
— Кхм… — Оби-Ван на мгновение задумался. — Система Внутреннего кольца. Состоит из шести заселенных планет, наиболее известны Эшан, Бенгали и Тирсус. Коренное население — эчани. Родственная людям раса, отличающаяся светлой пигментацией. Славятся своими боевыми тради…
Он замолчал на половине слова — то ли вспомнил, то ли просто сообразил, о чем речь. Но Атис продолжила за него краткое изложение справочника по астронавигации:
— У эчани матриархальное кастовое общество. Потому испокон веков системой — конфедерацией Шести сестер — управляет совет, состоящий исключительно из женщин и называемый «Командование эчани». За сто сорок шесть лет до Руусанской реформы напряжение между Командованием и планетами Бенгали и Тирсус переросло в мятеж, приведший к Бенгалийскому восстанию. И хотя Бенгали в итоге примкнула обратно к Командованию, Тирсус после подписания Алмерского пакта обрел независимость. Общество Тирсуса — полная противоположность обществу Эшана как в плане патриархального устройства, так и во внешних данных — тирсиане темноволосы и темнокожи. А бывший спецназ Тирсуса после Бенгалийского восстания превратился в группу кочующих наемников, которая сейчас известна как Солнечная гвардия. Солнечная гвардия считается одним из сильнейших военных подразделений в Галактике. Политики всех мастей жаждут заполучить их в охрану! Если позволяют финансы, конечно. И твой брат-падаван прав — они никогда раньше не опускались до того, чтобы нападать на корабли, как простые пираты. Никогда — до этого момента.
— Так может на борту челнока все-таки был кто-то, кого их нынешний наниматель велел ликвидировать? — предположил Ксанатос.
— Этот челнок — наш стандартный транспорт для связи с Кореллией. Мы периодически отправляем падаванов по обмену. Он должен был везти толпу подростков! Благо… расклад изменился. На борту была одна Хес… Уцелевшая девочка. Мой… падаван, — хрипло пояснила Атис — ее все еще потряхивало от гнева при мысли о том, что могло случиться. — Кроме нее только взрослые. Команда, двое кореллианских мастеров и этот парень орденский. Но о том, что он там окажется, тоже никто не знал — его закинули на борт в последний момент и должны были высадить на Корусанте. У Ордена проблемы с кораблями из-за снижения финансирования — они теперь цепляют своих рыцарей ко всем попуткам!
— Что за парень? — спросил Фимор. — Может, из-за него и нападение. Хотя… мне почему-то кажется, что нет. Вы же не все о Тирсусе сказали, мастер Атис.
Она одобрительно кивнула — осведомленность Фимора ей нравилась. Как и ящеру.
— У эчани есть старая легенда… о спасителе Галактики, известном как «сын солнц», — заговорила женщина снова. — Она во многом похожа на джедайское пророчество об Избранном. И в прошлом кто-то предприимчивый... возможно, один из скрывающихся ситхов, вывернул эту легенду в свою пользу. Так возник… ситхский культ Тирсуса. И возник он внутри Солнечной гвардии, откуда потом распространился на остальное население планеты. Мой дед… был фанатиком этого культа, а младший брат моей матери лет... сорок назад прошел отбор в элитный отряд одной важной персоны и в семнадцатом году ДРС… погиб, защищая эту персону от покушения. Естественно, тогда родственникам никто ничего не сказал — прислали тела и все. Но о следах маладианских режущих дисков на тех телах шептались. Я не сразу сообразила, о чем мне напоминает история покушения на Хего Дамаска. Честно говоря, мне в голову никогда не приходило, что сектантский бред моего деда может иметь реальную основу.
— Вы — эчани?! — Оби-Ван изумленно уставился на нее. И тут же смущенно опустил глаза, пробормотав: — Прошу прощения.
Обычно эчани узнавались по серебристой радужке, будто подведенной темными ободками. А у Атис глаза были… голубые. Не удивительно, что он не понял.
— Полукровка, — улыбнулась она. — Мой отец — кореллианец, воспитанный здесь, а мать — из семьи двойственных традиций Эшана и Тирсуса.
— Ну, то, что Хего Дамаск нанимал в охрану Солнечную гвардию, меня не удивляет! — поморщился Ксанатос. — Он мог себе позволить. Я даже допускаю, что они достались в наследство его преемнику!.. Вместе с капиталами. Но причем тут челнок с детьми? Или…
Он не сказал этого вслух — просто посмотрел на Квай-Гона. Он, а за ним — и Фимор с Оби-Ваном. У всех троих возникла одна и та же мысль — ситх начал охоту на Энакина…
— Судя по записям бортовых камер, они не искали кого-то определенного, — возразил Квай-Гон устало. — Просто старались перебить как можно больше. Возможно, преемник поставил гвардейцам задачу — при случае убивать джедаев. Что они и делали. В связи с этим… о причине, по которой я вас сюда позвал, дорогие мои падаваны. Атис намерена отправиться на историческую родину и поискать там зацепки. И я подумал, что мы могли бы ей помочь.
***
ЖИЛЫЕ КВАРТИРЫ АКАДЕМИИ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (4:2:15).
Разговор в гостиной начинается с тайфуна «Ксанатос» — он категорически против компании… темной эчани. И тот факт, что Солнечная гвардия едва не убила ее падавана, нисколько не смягчает его позиции. Не убила же! Значит, мстить не за что. Пока. А родство по крови есть. Ксанатос не там проводит параллели с собственной трагедией на Телосе…
— Набор в «команду жалких форм жизни» снова открыт?! — почти рычит он.
Фимор флегматично думает о том, что стоило намекнуть ему на личный интерес учителя, и высказывается в защиту:
— При всех недостатках подобных команд они обычно довольно эффективны.
— И ты туда же?! У меня у одного инстинкт самосохранения работает, что ли?! Мелкий?
— Эм… мне кажется… — Оби-Ван рассеянно дергает себя за волосы. — Ксан, понимаешь… мы должны работать вместе.
— Что?!
— Мы, ну, налаживаем контакт… между Светлой и Темной сторонами, — поясняет братишка. — И должны подавать пример… Работать вместе. Не только между собой, но и с другими... эм... чернышами. Чтобы изменить ситуацию… нужно начать ее менять.
Квай-Гон ободряюще улыбается — он явно доволен.
— Я в меньшинстве? — заключает Ксанатос.
— Я — пограничник, — пожимает плечами Оби-Ван. — Это же моя суть, помнишь? А ты, кстати, и на джедая так отреагируешь. И вообще — на любого постороннего.
Он прав — Ксанатос отреагирует аналогично на кого угодно. Ксанатос доверяет только семье. Еще относительно быстро пустил в свое личное пространство младших!..
— То есть все решено? — он оглядывает гостиную. — Мы вылетаем на Тирсус с темной эчани на борту?
— Это ниточка, которой не стоит пренебрегать, — соглашается учитель. — Потому, если ты успокоился, то да — мы вылетаем на Тирсус. А мне сейчас предстоит определиться с Энакином…
— Вы не хотите его брать? — гнев Ксанатоса стихает так же резко, как разгорелся.
Сама идея полета его не так напрягает, как он сейчас старался показать. Это хороший способ отточить боевые навыки и просто заправиться адреналином. Но он не очень уверенно чувствует себя с младшими на хвосте. И он всегда подозревает предательство. Это же Ксанатос!..
— Это слишком опасно, — размышляет вслух Квай-Гон. — И все же…
— Сила вновь советует вам доверится ей, учитель? — улыбается Фимор. — Мы можем предложить... способ страховки. Пока Энакин не научился сокрытию Силы.
— Вот как? Естественно, не очень... светлый способ?
— Как вы догадались, мастер?! — притворно изумляется Ксанатос — в его эмоциях уже фонтанирует веселье.
— Он и не совсем темный, — возражает Фимор. — Родовой. Идея Ксана, вдохновителем выступил Оби-Ван.
— Я?! — братишка в шоке.
— Ты! — передразнивает Ксанатос. — Проще ингибиторы наизнанку вывернуть, чем обучить тебя резонансу!
— Убью тебя! — Оби-Ван со стоном закрывает лицо руками.
— Давайте без пикировок! — призывает к спокойствию Квай-Гон — ему действительно интересно. — И? Вы сумели вывернуть ингибиторы?
— Хорошая основа, формула покрова теней и замыкание на крови, чтобы вещь была личной, — Фимор протягивает ему браслет из темного металла. — Опытный образец.
— Почему не на Силе?
Квай-Гон рассматривает браслет, но он не чувствуется никак. Обыкновенная безделушка. Надевать не рискует — знает, что обращение с темным артефактом (а это именно темный артефакт, несмотря на то, что его создали они с Ксанатосом!) требует осторожности.
— Теоретически можно, — Фимор перебрасывает возвращенный браслет владельцу. — Но... вы уверены, что... Энакин удержит концентрацию? Этот не для его возраста.
Ксанатос застегивает браслет на запястье, сосредотачивается и... пропадает в Силе. Он владеет покровом теней, но пользуется им крайне редко. Потому становится ясно, что это... демонстрация возможностей опытного образца.
— И Силу не подавляет? — скептически оценивает Оби-Ван.
Ксанатос щелчком пальцев пережимает ему горло. Сигнатура так и остается неощутимой — лишь легкая рябь по налаженным каналам Уз сообщает, что он здесь. Пару месяцев назад Оби-Ван воспринял бы его выходку как прямую угрозу жизни, на которую и ответил бы соответствующе. Но не теперь — теперь он расслабляется, концентрируется и лопает жгут.
— Молодец, — хвалит Фимор. — Но… медленно.
— Как всегда! — мычит расстроенно братишка.
— Может, продолжите в спортзале? — упрекает Квай-Гон. — Здесь не самое подходящее место для оттачивания ситхских техник.
— Можно я попробую! — Энакин тянется к браслету — он появляется в гостиной как раз тогда, когда речь заходит о его возрасте, и успевает понять, ЧТО именно они тестируют.
— Примерить ты, конечно, можешь, — Ксанатос вручает ребенку вещицу — на самом деле для своих она абсолютна безвредна!.. — Но ты его не активируешь. Тебе нужно сделать личный. Если мастер разрешит.
— Мастер?
— По-хорошему… ты должен осваивать сокрытие Силы, Энакин, а не использовать более легкие заменители, — вздыхает Квай-Гон. — Но пока, кажется, нет выбора. Только попробуй начать халтурить на занятиях!..
Что ж... разрешение получено. Дальше — техническая часть процесса. Ксанатос выкладывает на столешницу браслет для Энакина — поменьше и поаккуратнее. Касается пальцами его обода и выплескивает наружу характерную алую волну... Качает он, потому что Фимора они еще не вытянули. Но даже наблюдать… до дрожи приятно.
— Страсть, — поясняет Фимор остальным. — Энни только девять и она, скорее всего, проявится в избыточной гиперактивности. Надо будет компенсировать лишней нагрузкой, пока не привыкнет.
Квай-Гон понимающе кивает. Оби-Ван краснеет — страсть у него ассоциируется, по-видимому, с одной единственной сферой. Хотя… нужно признать, что эта сфера действительно основная для страсти. Особенно у Ксанатоса.
— Энакин, освободи голову, — Фимор вытаскивает складное лезвие, — как вы всегда делаете с аджак-кааром перед медитацией. И немного потерпи. Ксану потребуется капелька твоей крови.
***
БОРТ «ТЕЛОСА», АНГАРЫ АКАДЕМИИ БАЛАНСА, ТАЛСС, ТАЙТОН. 32 ДБЯ (4:2:17).
Серебристо-оранжевый бок корабля радует глаз. Квай-Гону никогда раньше не приходило в голову, что планета, именем которой он назван, из космоса выглядит такой же серебристо-оранжевой — за счет конструкций станции «Цитадель», так и не демонтированных за четыре тысячи лет. И сейчас он для себя отмечает, что расцветка у «Телоса» приятная, хотя и нетипичная для его модели. Оценила даже служба безопасности Тайтона! По возвращению с Муунилинста пришлось убеждать их, что это тот же самый Квай-Гон Джинн, только в другой обертке!.. Кхм… на другом корабле. Ксанатос посмеялся от души.
Ксанатос. В какой-то степени его опасения насчет Атис понятны и даже оправданны. Они ходят по тонкому льду — чудо уже то, что их до сих пор не ищут наемники ситха. В первый момент, узнав о нападении на челнок, Квай-Гон и сам подумал, что это за ними. Но нет, пока нет. Скорее всего — по причине срыва затеи с клонами. Ситху просто пока не до Энакина и его условно мертвого опекуна. Однако это вовсе не значит, что, узнай он их местонахождение, упустит возможность убрать одного и завербовать второго. Или убрать обоих. Доверять нужно осторожно.
Проблема заключается в том, что Квай-Гон не умеет. Он доверяет в первую очередь не людям, а Силе. Всегда. И Сила поддерживает Оби-Вана — чтобы достичь Равновесия, надо учиться работать вместе. Как можно говорить о настоящем — истинном нейтралитете, если черныш по факту вызывает подозрение?!
— Мастер, — окликает по связи не к ночи помянутый Ксанатос, — я, конечно, в курсе, что женщинам положено опаздывать, но это уже слишком! Две минуты до старта!
— Здесь и сейчас, Ксанатос, — повторяет свою привычную мантру Квай-Гон, а к трапу в это время подходит Атис.
На ней темный комплект и такой же темный плащ. Видимо, светлое — это для дома. А не для вылетов. Особенно по такому поводу. Сигнатура свернута, но не скрыта. Покров теней — тяжелая техника. Далеко не всем дается ее использование в том виде, в котором работает Фимор — не у всех врожденная предрасположенность быть тенью.
— Мы, кажется, торопимся, — не вопрос — констатация факта.
Атис — по-своему красивая женщина. Характерные расовые особенности эчани — схожесть друг с другом по телосложению и форме лиц — проявляются в ней достаточно сильно, если знать о них и присматриваться. Они, конечно, не клоны, но... эталонные образцы. И уж, тем более, Атис совершенно не портит возраст! Она лишь немногим моложе Квай-Гона. Такой могла бы быть сейчас Тал...
После смерти Тал он редко думает о женщинах. Да, физиология еще напоминает о себе, но память о потерянных возможностях долго причиняла почти физическую боль и позывы глушились вместо того, чтобы раскачивать Живую Силу. В последние годы эти напоминания случаются все реже — соблюдать орденский целибат значительно проще, чем в молодости... Но недавний спарринг будто сдвинул какой-то блок. Или, может, его сдвинул... разговор с Тал?..
— Куи...
Фигура мерцает и колеблется. А затем будто проступает из окружающего света. Сначала она синяя. Насыщенно-синяя. Затем — меняется. Обретает оттенки и цвета. Темно-золотой волос рассыпается по традиционной джедайской тунике и оттеняет кожу... Знакомые полосатые глаза — слепые все последние годы ее жизни — весело поблескивают. Они зрячие. Сейчас зрячие. Знакомые губы ехидно искривляются в улыбке. Цвет дополняется странным ощущением... материальности. Знакомо и желанно искрит сигнатура в Силе...
— Тал?!
Он не видел ее восемь лет. Не видел даже в кошмарах, потому что он в принципе не видел кошмаров. Но обрыв ее жизненной Нити стал самым страшным моментом памяти. Моментом, от которого до сих пор больно... И пусто.
— Привет, Куи.
— Но как?! Дезиф сказал, что вернуть тех, кто ушел давно, невозможно! — дыхание сбито.
— Вернуть? Нет, я не вернулась, — возражает она, оглядываясь. — Это ты подошел слишком близко к Грани. Как давно... меня не стало?..
— Восемь лет, — почти шепчет он. — Ты... не помнишь?
— Восемь лет... — повторяет она и подходит ближе. Обоняние накрывает знакомый запах. Ее собственный запах... — Помню. Просто... это не единственная реальность, которую я помню. В некоторых нам с тобой повезло чуть больше, в некоторых — еще меньше.
В голове звучат слова шамана: «Те, кто посильнее… помнят многое». Тал всегда была сильной.
— Не сильнее тебя, — улыбается она, щурясь. — Не удивляйся — здесь общая база данных. Я терпеть не могла это признавать, но все равно признавала. И... мне уж точно не удалось забраться на Грань при жизни! Ты же жив, Куи?
— Да. Но почему ты... здесь?
Взгляд безостановочно скользит по ней, пытаясь впитать облик. Насытиться. Но разум с легким ужасом понимает, что это невозможно. Так же, как тогда — восемь лет назад. Память прогибается под грузом ее почти невесомого умирающего тела...
— Ты меня звал. Ты всегда меня зовешь. В этот раз, поскольку ты сам ближе, нам удалось пересечься... Тебе больно, Куи. Неужели не стало легче?
— Стало, — вяло улыбается. — Но... я помню каждую нашу с тобой выходку. И я по-прежнему люблю тебя, Тал.
— Знаю, — улыбается ответно. Куда более открыто, нежели при жизни — открыто и непосредственно. Здесь между ними не стоит ничего. — Тебе не повезло со мной, Куи... Мы всегда с тобой связаны так или иначе. Но... несмотря на мою любовь к тебе, из меня обычно получается неважная спутница. Я слишком самодостаточна. Одиночка. Мне не нужно было уступать магистру Йоде и брать Бент в падаваны. Как она, кстати?
— Ее мастером стал Кит Фисто, — самокритика от Тал вызывает усмешку. — Помнишь его? По словам Оби-Вана — все неплохо. Хотя... она, конечно, переживала. Потеря мастера — это всегда тяжело.
— Как и любая другая потеря, — она обнимает его за шею. Так же, как тогда... но вместо холода и слабости сознание заливает золотистый свет. — Я так рада... что ты здесь, Куи. Я помню... не одну реальность, в которой ты... сорвался. Никогда не хотела, чтобы из-за меня так произошло. Ты — светлый. Живой. Иначе тебя бы здесь не было. Темные слишком зациклены на мотивах бессмертия, чтобы так глубоко нырять.
Квай-Гон вздрагивает. Еще одна вероятность, о которой он никогда не думал. Он сорвался и убил-таки Балога. Он слетел с катушек, как Ксанатос... Это было бы настоящим безумием. Во-первых... семнадцатилетний Оби-Ван не справился бы с ним. Даже с пробужденной Тьмой. Она ничем не помогла бы мальчишке — со всеми его блоками. А значит, либо Квай-Гон убил бы своего падавана... либо неадекватных темных стало бы двое. Учитель и ученик. Смогли бы с этим что-то сделать Фимор и Ксанатос — неизвестно. А Орден... это Орден.
— Ты меня остановила, — обрывает поток жутких мыслей он.
— Ты услышал? — Тал прижимается лбом к его лбу и он это ЧУВСТВУЕТ!
— Я думал, что это Оби-Ван, — вспоминает детали. — Но оказалось, что он ничего не говорил. Меня не волновало, как это возможно. Я только надеялся еще услышать тебя. Звал. Напрасно.
— Что ж... — ее дыхание гуляет по лицу. — Я не доучилась. Так что... полноценный призрак Силы из меня не вышел. У тебя получится лучше — ты сильнее.
— Не доучилась?! — Квай-Гон потрясенно отстраняется. — Ты...
— Не только тебе нарушать Кодекс, Куи, — улыбается она ехидно. — Ты же помнишь, что я не хотела ни в чем тебе уступать? И я не просто так... редко брала Бент с собой на миссии. Тебе пора... Живому не стоит слишком долго задерживаться на Грани.
— Мы... еще увидимся? — выходит почти мольба.
— Не нужно, Куи. Не нужно держаться за прошлое. Возможно, это к лучшему, что у тебя в памяти нет... тех реальностей, в которых нам повезло чуть больше — тебе не о чем жалеть. Жалеть вообще ни о чем не нужно — нужно идти дальше.
Поцелуй... нереальный. Нереальный во всех отношениях. Квай-Гон даже не успел помечтать о близости с подругой — сделал выводы о своих чувствах и потерял ее. А после... старался удерживать сознание в настоящем. Снов он никогда не видел. Мечтать о том, чего уже точно не будет, себе не позволял. Его связь с Тал была крепкой, длительной и насквозь платонической. И теперь... через восемь лет после ее смерти... поцелуй. Нереальный. В нереальном месте-времени. На Йовмул[II] — День будущего прошлого…
Когда Атис приглашает его в додзе, Квай-Гон не может отказать. Путь дипломата приучает соблюдать первое правило переговоров — уважать чужие традиции. С уважения чужих традиций начинается диалог. А для эчани бой — это традиция.
Внешняя схожесть между эчани настолько велика, что посторонним близкие родственники кажутся близнецами! Для выживания в таком обществе они когда-то разработали кинетический стиль общения — по мельчайшим изменениям языка тела, который затем лег в основу их боевых искусств.
Эчани почитают боевые искусства. Обращение с холодным оружием и изготовление вибромечей на кортозисном сплаве в их культуре доведены до совершенства, а поединок считается особым ритуалом с установленным этикетом. Способом самовыражения и контакта, единственным способом по-настоящему узнать кого-то… Чистой формой личного общения, открывающей чувства и эмоции противника. Поединок предпочтительнее разговора. И если сам Квай-Гон еще мог бы отдать предпочтение разговору, то... Тал когда-то убедила его, что с женщиной лучше решать спорные вопросы только в додзе!..
Атис выросла на Тайтоне, но она прекрасно владеет основами традиционного рукопашного боя и... демонстрирует великолепный Соресу. С голубым лезвием. Отвечая на удивление Квай-Гона примерно то же, что и Оби-Ван — на наезды Ксанатоса. Темная сторона никого не обязывает работать с красной синтетикой. Если, конечно, качели Баланса достаточно сильны, чтобы периодически подпитывать кристалл меча светлыми эмоциями.
Пробиться через ее защиту так и не выходит — бой заканчивается в ничью. Они, впрочем, и не стремятся особо к победе — скорее, присматриваются друг к другу. И оценивают. Не сказать, чтобы Атис флиртует — это ниже ее достоинства. Но она довольно однозначно дает понять, что он ей интересен. Одним только приглашением на этот бой.
Весь вопрос только в том, нужно ли это ему? Ему шестьдесят первый год. Он изгнан из Ордена. Воспитывает маленького падавана, за которым вот-вот откроет охоту ситх... Уже втянул в неприятности троих старших и своего бывшего учителя. Подставил под удар Академию Тайтона, просто осев в ней. К тому же... он любит женщину, которая восемь лет как умерла. И которая велела ему жить настоящим!..
Ах, да... еще одна не озвученная деталь. Атис работает с Темной стороной. Такого опыта у него точно не было!.. Или, может… это Сила предлагает еще один способ приближения к истинному нейтралитету?..
В рубке «Телоса» царит бедлам. Орет музыка из того, что обычно слушает Ксанатос. Энакин скачет от нетерпения в кресле пилота — ему доверили все до гиперпрыжка. Но для него это слишком медленно — поднятие трапа, подготовка к взлету, мигающие друг за другом лампочки запущенных систем на приборной доске... К тому же, он элементарно не везде достает. И интуитивно компенсирует то, что не позволяет рост. Силой.
Пока они усаживаются в пассажирские кресла, Атис как-то странно посмеивается. И Квай-Гон не сразу замечает причин ее веселья — ярко-зеленую надпись на спине ребенка, которую поддерживает не шибко содержательный текст фоновой песенки:
И... дорога нас зовет,
Час боя настает!
Вдруг молния сверкнет,
Раздастся гром!
На битву вчетвером
Мы с мужеством идем!
Знак Силы — это гром!..[III]
— Добро пожаловать в дурдом имени Квай-Гона Джинна, мастер Атис, — улыбается Фимор. — Лучше вам пристегнуться.
Оби-Ван здоровается и, вцепившись в подлокотники, прикрывает глаза. У него неважное настроение — он не выносит не только музыку Ксанатоса, но и пилотку Энакина. Теперь уже точно не выносит, хотя шел к этому осознанию добрых два месяца!..
Ксанатос из кресла второго пилота бросает приветствие, сопровождаемое подозрительным взглядом, и демонстративно сосредотачивается на пульте.
Энакин хватается за штурвал.
И начинается взлет...
***
БОРТ «САНБУРРИСА», ГИПЕРПРОСТРАНСТВО. 32 ДБЯ (4:2:19).
Черная полоса! У Ордена началась по-настоящему черная полоса! И причина, наверняка, одна единственная. Слово из четырех букв ауребеша, которое Квай-Гон начертал на листе флимси в невзрачной забегаловке столичного переулка Серенно.
«Ситх».
То, что история про несостоявшуюся армию клонов просочится в массы, было ожидаемо. Реакция Сената тоже не удивляет — всегда помалкивающие противники Ордена теперь толпами лезут из подполья. Только последняя сессия чего стоит!.. Тионская гегемония почти в открытую предлагает роспуск. По мнению ее лидера — синитина Бека Лависа — Орден джедаев свое изжил, он не способен защитить даже себя и занимается совершенно бесполезными вещами за государственный счет. Его лозунг — «Вместо мистического Ордена Республике нужна армия. Постоянная армия, которая будет поддерживать порядок!» — теперь не сходит с баннеров и повторяется каждым вторым репортером!..
Первым ощутимым последствием скандала для джедаев становится снижение финансирования, что отражается на самой дорогой части снабжения — кораблях и голосвязи. Это неприятно — вынуждает отказываться от привычных методов работы и искать альтернативу. Но это можно пережить. Ибо дальнейшие события… гораздо хуже.
Атака на Алмасскую академию. Пятьсот двенадцать жертв... И сплошные вопросы. Кто, зачем, почему?.. Если отрицать причастность ситха, конечно. Как это делает Совет.
Теперь еще и Илум.
Минувшие шесть недель Дуку проводит на Аркании, куда отправлен в тот же день, когда история с клонами всплыла в голонете. Официально причиной его отправки значится возобновленное в очередной раз «расследование в отношении действий ученых-арканианцев, связанных с экспериментами над другими разумными видами». Но старый джедай подозревает, что заслужил эту бессмысленную длительную ссылку своим критическим отношением к Совету. Магистры просто избавились от него на какое-то время. А на Серенно — в его плановую поездку — отправили… Раэля!.. Раэль — в высшем обществе Серенно!.. Мысли об уходе из Ордена вновь теснятся в голове... Тем более, что теперь… Дуку совершенно бесполезен, как источник информации для Квай-Гона.
Ментальная закладка стоила Сайфо-Диасу остатков репутации — его лишили места в Совете. Его положение и так не отличалось устойчивостью из-за постоянных разговоров о видениях. А тайный план с Хего Дамаском… Кажется, магистры нашли того, кто виноват во всех их горестях. Сразу. И хотя Сайфо сам давно уже не хотел просиживать там кресло, отстранение потрепало его гордость — он по-прежнему хранит обиженное молчание. Сейчас все, что Дуку знает о ситуации, исходит от членов Совета во время сеансов связи. Хорошо, хоть миссия на Аркании завершена.
Пролетающий поблизости корабль Исследовательского корпуса — «Санбуррис» — соглашается взять пассажира по пути на Корусант. Сначала Дуку не понимает, почему на борту все так встревожены. Однако... сплетни доходят уже через несколько минут. Экипаж и ученые судачат только об одном — о том, что через два дня после атаки на Алмас в храмовом комплексе Илума случился обвал, в котором погибла группа посвященных с сопровождением и несколько джедаев-паломников. Совет уже на месте происшествия, а поскольку с транспортом у Ордена сейчас напряженная ситуация, чудом уцелевшие в том обвале рыцарь и его падаван возвращаются на Корусант на «Санбуррисе».
Естественно, Дуку не может не посмотреть на очевидцев. Тем более, что разговаривать с заместителем руководителя — Джорусом К'баотом — не хочется совершенно.
С очевидцами они знакомы по полету на Камино. Девочка-мон каламари (Бент Иирин, кажется) находится в медотсеке под присмотром целителей. Ее наставника — наутолана Кита Фисто — отпустили еще до того, как «Санбуррис» достиг системы Перейв, где Дуку поднялся на борт. Вид у рыцаря неважный — лицо покрывают ссадины и еще незажившие швы от порезов ледяной картечью. К тому же, не хватает пары головных хвостов. Но, вероятно, все не настолько плохо, чтобы лежать в постели.
— Мастер Дуку! — наутолан жестом приглашает его в уголок обеденной зоны. — Вы здесь какими путями?
— Возвращаюсь из миссии, — можно обойтись без деталей. — Как ваш падаван, рыцарь Фисто?
Прежде, чем поднимать острые темы, стоит проявить сочувствие. Дуку — ксенофоб, ему тяжело общаться с другими видами на равных, в отличие от его любвеобильного падавана. Однако быть учтивым он умеет.
— Целители говорят — состояние удовлетворительное, — наутолан тяжело опускается на стул. — Просто страхуются. Спасибо. И… Бент мне уже практически не падаван.
Да, Дуку слышал. Кит Фисто рекомендован в Совет — на освободившееся место Сайфо-Диаса. Он должен в ближайшее время выпустить своего падавана и получить звание мастера, а потом занять двенадцатое кресло. Возможно, задание, что закончилось трагедией в Илуме, — их последнее совместное задание как наставника и падавана. Впрочем… Дуку по себе знает, что бывших падаванов не бывает.
— Вы не согласны с оказанной вам честью, рыцарь Фисто? — тон заставляет предположить недовольство.
Дуку, конечно, — не член Совета, но его репутация говорит сама за себя. И выставлять себя некомпетентным или неблагодарным рыцарю не хочется.
— Я сомневаюсь, что подхожу для этого, — выдает после продолжительного раздумья он. — Слишком молод. Я ведь… ровесник вашего второго грандпадавана, мастер Дуку. Ксанатоса. Рановато, как мне кажется.
— Советник Биллаба моложе, — возражает Дуку неожиданно для самого себя, хотя еще недавно готов был подписаться под каждым словом!.. — А мастер Сайфо-Диас в своем почтенном возрасте натворил такого, что весь Орден теперь расхлебывает. Так что… прожитые годы — отнюдь не показатель ума, рыцарь Фисто. Может, Совету как раз и необходима свежая кровь, чтобы… события на Набу больше не повторялись.
— Благодарю за доверие, мастер Дуку, — наутолан встряхивает хвостами и их забинтованными обрубками. — Очень надеюсь, что смогу его оправдать.
Дуку кивает. И переходит к настоящему моменту:
— Что произошло в Илуме?
Некоторое время рыцарь Фисто молчит — по-видимому, получил приказ не разглашать сведения. Молчит и прислушивается к себе — к своим ощущениям, к Силе... Чем заслуживает толику… уважения. Возможно, кандидатура действительно не худшая.
— Мы прибыли не с группой, — он скалит острые зубы в том, что можно принять за улыбку. — Возвращались из миссии. Бент… в бою повредили кристалл светового меча. И я решил, что правильно будет, если напоследок я сопровожу ее на поиски замены. С посадочной площадки мы поднялись на склон. За это время приземлился челнок с посвященными. Группа... быстро ушла в храм. Тогда и прогремел первый взрыв.
— Взрыв?
— Взорвался челнок, — поясняет наутолан. — Изнутри. Челнок, на котором прилетели дети.
Сама фраза звучит обреченно.
— А потом уже обрушилась лавина. Нас с Бент отшвырнуло взрывной волной, потому пласт льда прошел мимо — накрыл горящий челнок и разворотил посадочную площадку.
Далее следует описание событий — как все утихало, как спускались к бывшим аркам главного входа в храм, как пытались найти выживших. А затем — как прибыли члены Совета. Все выглядит практически идентично Набу — со слов Квай-Гона.
— И я не согласен с магистром Винду, — заканчивает рыцарь Фисто. — Даже если обвал на склоне спровоцирован этим взрывом... сам храм рухнул не из-за него. Я... слышал еще, как минимум... два.
— Магистр Винду так утверждает? — чему удивляться-то?..
— Он назвал это... несчастным случаем, — снова скалится наутолан. — Не думаю, что это… несчастный случай.
Илум, как место паломничества и священный символ Ордена, многие века изолирован от внешнего мира — стерт со всех карт и записей. Ведь именно в его ледяных пещерах девяносто процентов будущих рыцарей ищут кристаллы для своих первых световых мечей. И маршруты к планете хранятся только в Архивах. Теракт на Илуме — с гибелью юнлингов — это первый шаг к подрыву устоев. Он, ко всему прочему, говорит о том, что у организаторов (если не называть их тем словом, которое почерком Квай-Гона записано в мозгу!) есть источники информации в Храме. Или среди бывших джедаев. Кто-то же сообщил им координаты планеты... и время прибытия группы.
— Мастер Дуку, как вы считаете, Совет виноват... в событиях на Набу? — неожиданно спрашивает рыцарь Фисто. — Ходят слухи, что там был не темный, как сказано в официальной версии. А настоящий... ситх.
Дуку пристально смотрит на него. Кандидат в Совет сомневается в правдивости слов Совета?.. Смотрит и вдруг понимает. Кит Фисто — не просто ровесник Ксанатоса. Он — его соклановец. Единственный уцелевший из «пятилетки обреченных», если не считать их с Фимором.
Квай-Гон никогда не обсуждал «пятилетку» со своим наставником — вероятно, не желал выслушивать обвинения в попытках оправдания падаванов и себя заодно, поэтому Дуку не знает, что он о ней думает. Но зато прекрасно знает мнение мастеров Совета. «Пятилеткой обреченных» они называют детей из кланов Вриксов и Лот-волков, рожденных с начала тридцать девятого по начало тридцать четвертого года ДРС. Все они были очень... нестандартными. Их даже по кланам разделили не как положено. Никто из воспитателей Яслей впоследствии не мог вспомнить, почему так получилось, но Лот-волков было двенадцать вместо двадцати, а Вриксов — всего десять.
Пятеро не вернулись из миссий в разные годы. Причем, кое-кто из них был еще в статусе падавана. Троих, если Дуку правильно помнит, отправили в корпуса обслуживания, где они погибли от несчастных случаев. Двоих забрала эпидемия сизой лихорадки, что вспыхнула в Залах исцеления в двадцатом. Двое... сопровождали Комари на Балтизаар. Один точно был мертв, а второй — пропал без вести. И что с ним случилось, знает теперь только... Комари. Вероятно, она же его и убила. Комари... никогда не ценила чужие жизни.
Дуку едва заметно качает головой, разгоняя наваждение от воспоминаний. И возвращается мыслями к «пятилетке» — к ее второй половине, из которой трое ушли к Джинну Алтису из-за нарушения правила привязанностей. Их судьба неизвестна, да и вообще мало кого в Ордене заботит. Магистры просто считают, что это влияние вспышки энергии Темной стороны, сбивающее молодежь с пути истинного... И мешающее исправно следовать традициям.
Из оставшихся один бросил Орден — вернулся к мирской жизни и погряз в торговле «палочками смерти». Тоже считается мертвым. Один вдрызг разругался с Советом на почве своих взглядов, почти идентичных взглядам Квай-Гона, и улетел на историческую родину, чтобы основать там свою философию. По официальной версии — убит местными авторитетами. Но Дуку совсем не удивится, если окажется, что устранять потенциальную угрозу орденской монополии отправляли кого-то из джедаев!.. Да хотя бы главу Совета.
Еще один... попал под влияние ситхской побрякушки в нижних катакомбах Храма, задушил подругу, с которой туда полез… и покончил с собой. А двое старших падаванов Квай-Гона... пали на Темную сторону.
Кит Фисто — единственный, кто до сих пор жив и служит Ордену. Почти мастер, кандидат на освободившееся место в Совете... Он, а не кто-то постарше и поопытнее. Но он по-прежнему — из этого неоднозначного потока. Возможно, Йода и Мейс решили держать его под наблюдением. На всякий случай. А возможно... действительно зреют перемены, о которых упоминал старый грандмастер. Ведь если проанализировать последние полтора века, станет ясно, что началось все далеко не с «пятилетки обреченных»...
Джинн Алтис и Леор Хал были почти погодками. Двое невероятно сильных падаванов, один из которых ушел недоученным и пропал без вести, оставив философию Потенциума, а второй получил «мастера», откололся от Ордена и возглавляет своих алтисиан до сих пор. Сразу двое инакомыслящих.
Анун Бондара — тви'лек из рутиан, единственный оружейный мастер в Храме Корусанта за эти сто пятьдесят лет, великолепный боец, талантливый инструктор. И, опять же, единственный мастер формы Джуйо. Убит вместе со своим четвертым падаваном незадолго до блокады Набу. Убийца не найден, а дело заброшено в связи с последними событиями. Несмотря на непробиваемое боевое спокойствие, Бондару раздражали многие ограничения Кодекса. Иначе он бы вряд ли согласился под носом у Совета тайно обучать седьмой форме и без того проблемного падавана Квай-Гона! Кстати, Ксанатос остался его единственным преемником — старший падаван погиб на миссии несколько лет назад, а двое средних к Джуйо и Джар'Каю не имели никаких склонностей. Достойные рыцари, но далеко не такие мастера боя, как их наставник.
Трасия Чо Лим, дети которой разбросаны по всей Галактике. Неизвестно даже, сколько их! Но Совет ни разу не упрекнул ее за неподобающий для джедая образ жизни. Не отнял световой меч и не запретил брать следующего падавана. Трасия — невероятно сильная целительница. А также сверстница и близкая подруга Мейса Винду. Несмотря на прямое игнорирование ею Кодекса, корун продолжает поддерживать их дружеские отношения. Это наводит на мысль о том, что его конфликт с Квай-Гоном носит сугубо личный характер, а уж никак не идейный!.. Хотя... возможно, Квай-Гон просто вызывает у главы Совета головную боль.
Квай-Гон — мастер головных болей!.. Его споры с Советом войдут в анналы поколения, если Орден уцелеет!.. Олицетворение Живой Силы. Балансир. Маятник. Воплощение уязвимой точки в живом существе. Двадцать лет в контакте с Темной стороной. Не врагами, а дорогими падаванами! И сам упрямо продолжает идти своим путем — тянуться к Живой Силе!.. К Свету. Кто из магистров Совета вынесет такое испытание?! Да еще и по собственной воле. А что он падаванов не останавливает — делает вид, что все нормально, так это политика Ордена в последние несколько веков! Сидеть и ничего не делать. За это не стоит упрекать — сами научили.
Тал. С Советом она не спорила, однако... всегда вызывала у Дуку интерес своей силой, умом и таинственностью. И, вероятно, если бы не Квай-Гон, он взял бы в ученики ее. Ему тогда пришлось выбирать одного между двумя по-настоящему стоящими и почти равноценными кандидатами.
Есть еще проблемный падаван Толма… Квинлан Вос. Кажется, ровесник Оби-Вана. И, вероятно, приятель — поскольку Квай-Гон с Толмом всегда хорошо ладили. Сородичи считали его сильнейшим психометриком среди известных. Настолько, что ни в какую не хотели отдавать в Храм — Ордену пришлось согласиться на домашнее обучение!
А сколько в Яслях пятилеток! Пятьсот лет назад не взяли бы таких! Три года — было уже много. По тем представлениям у Квай-Гона все четверо падаванов — старые! Даже Кеноби. Да и у самого Дуку нормальный только Квай-Гон. Но численность восприимчивых к Силе снижается. И у Совета не остается выбора, кроме как идти на уступки. Иначе следующего поколения джедаев просто не будет!..
Отчасти это последствия целибата и монополизации Руусанских реформ. И если дальше уперто им следователь, то Орден исчезнет без всяких ситхов. Поколение бунтарей, затем еще одно. Малые секты, которых все больше и больше. И которые — все темнее и темнее. И, в конечном итоге, внутренний конфликт — когда очередной Джинн Алтис, вместо того, чтобы покорно уйти, устроит кровавый переворот. То же предшествовало Столетней тьме семь тысяч лет назад. И Первому расколу — на заре Республики. Сначала все хотят, чтобы им просто дали заниматься любимым делом. А потом... опускаются до дележки того, что не принадлежит никому из них. Самой Силы.
И Совет все понимает. Они — не идиоты, как бы не выглядели со стороны из-за своей инертности и самомнения. Но большинство из них не думает об этом — их поглощает настоящее, которое неотрывно связано с Сенатом и традициями. Многие действительно верят в Пророчество об Избранном — надеются, что он одни махом решит все проблемы, связанные с будущим Ордена. Именно такие надежды и оправдались в видениях грандпадавана — пришел Избранный и уничтожил Орден, чтобы больше не нужно было беспокоиться о будущем!..
— Возможно, вам стоит знать правду, рыцарь Фисто, — замечает Дуку в ответ на свои мысли. — Если вы все-таки войдете в Совет, то вы ее и так узнаете. Ситх в Тиде действительно был. Первый за тысячу лет. Совет помалкивает, чтобы избежать паники. Кризис Набу ничему их не научил — из-за их бездействия снова гибнут джедаи... Алмас, Илум... Кто следующий?
— Мы, — выдыхает окружающая Сила.
Наутолан собирается что-то сказать, но не успевает — корабль содрогается. Еще раз. И еще. Уши закладывает, тело на мгновение теряет вес... Срабатывает аварийная сигнализация. А затем гипердрайв отключается окончательно — «Санбуррис» вышвыривает в обычный космос.
***
СТОЛИЧНЫЙ ПРИГОРОД, ТИРСУС, СИСТЕМА ЭШАН. 32 ДБЯ (4:2:19).
Перлемианский торговый маршрут — один из важнейших торговых гиперпутей Галактики. Двадцать пять тысяч лет назад он связал раннюю Республику с планетой Оссус, приютившей джедаев после их бегства с Тайтона. Он, безусловно, — один из самых проторенных. Хорошо изученный путь — меньше обособленных скачков, меньше остановок, меньше препятствий и меньше незапланированных неприятных неожиданностей. А — в противовес! — возможность разогнать гипердрайв до максимальных скоростей.
Дорога до Эшана в таких благоприятных условиях занимает чуть больше суток. А щиты невидимости позволяют войти в систему без какого-либо контакта со службой безопасности. Никто не замечает «Телос» — не посылает предупреждений или постовых истребителей, не готовится атаковать. Он будто не существует. До самого бледно-зеленого шара... Тирсуса.
Посадка совершена на просторной пустоши недалеко от столицы. Начать решают с осмотра дома деда Атис — дома, в котором брат ее матери прожил всю жизнь.
Квай-Гон отправляется туда в компании Фимора и Атис. В обществе такого народа, как эчани, нужно быть максимально незаметными и скупыми на эмоции. Ксанатос, конечно, может при желании, но Фимор, безусловно, справится лучше. Особенно сейчас, когда младшие члены семьи почему-то на взводе. И если с Ксанатосом и его подозрительностью все ясно, то причины состояния Оби-Вана и Энакина Квай-Гон выявляет не сразу — не сразу понимает, что основная причина этого идет по улице тирсианской столицы и кутается в темный плащ!..
Ревность Энакина естественна. Квай-Гон просто забыл за столько лет, как ревновал его Ксанатос. Когда конфликт с Фимором себя исчерпал, он стал относился к разовым приключениям мастера спокойнее. Наверное, потому что не оставался в одиночестве в такие моменты. И повзрослел. Узнал, что такое «секс» и решил, что наставнику иногда полезно развеяться!.. Но у Энакина ситуация усугубляется матерью — мальчик, кажется, успел нафантазировать лишнее.
Оби-Ван… Он не помнит романов Квай-Гона в самом начале своего ученичества по одной единственной причине — ему было не до них. Собственные страхи и неуверенность, Мелида-Даан, Телос, Гиперпространственная война, кошмары... А после Мелида-Даан отношения Квай-Гона и Тал начали меняться. Квай-Гон слишком сильно беспокоился о подруге, потерявшей зрение. Тал не выносила опеку, между ними было много конфликтов, беспокойство обернулось заботой, забота — первыми искорками страсти на фоне многолетней привязанности… Любые другие партнерши потеряли смысл. И когда ее не стало, Квай-Гон окончательно завязал с романами. Потому… как отнесется к потенциально возможной связи с Атис Оби-Ван, который всегда считал своего мастера идеальным джедаем хотя бы в данном вопросе, неизвестно. Конечно, падавану давно не четырнадцать. Но… к Энакину-то он приревновать умудрился!..
Впрочем, скорее всего, неожиданный интерес наставника к женскому полу — не единственная причина состояния Оби-Вана. Он сумел разрешить проблемы с Энакином, возникшие после первого видения. Но осталось чувство вины из-за нападения на Алмасскую академию. И постоянные стычки с Ксанатосом… Их Квай-Гон не считает значимыми, поскольку они не отдают воспоминаниями Телоса. Однако Оби-Ван может видеть ситуацию иначе. Они давно не разговаривали по душам. А еще эти непонятные взгляды на Фимора…
Фимор. Честно говоря, перед старшим сыном стыдно. Как не хочется это признавать, а Фимор напугал Квай-Гона — и своим уровнем, и формой своих страхов. Вера в него пошатнулась, что совершенно недопустимо не только в сложившихся обстоятельствах, но и в целом! Он не усомнился в Фиморе, когда дал ему — юному и неопытному, увлеченному темными знаниями! — бежать из Храма. Однако почему-то допустил сомнения сейчас…
Складывается впечатление, что так, без особых усилий, ситх (или Темная сторона) мешает им сплотиться — толкает к тому развалу, который видит в параллельной реальности Оби-Ван. Ксанатос после стольких лет сомневается в их обоюдном доверии. Фимор — сам в себе, в своей выдержке. Квай-Гон — в нем. Видения Оби-Вана… заставляют его боятся Энакина. Старые сны о Телосе — Ксанатоса. Еще и ревность — до кучи. А что Оби-Ван с Фимором-то не поделили?!
Нужно по возвращению обязательно поговорить с каждым, если раньше не представится случай... Они должны доверять друг другу и держаться вместе. Семье вообще нужно держаться вместе.
Все-таки Тид изменил его. Квай-Гон Джинн до Тида был непереносимым индивидуалистом — одиночкой, на хвосте у которого болтался падаван (или падаваны). Он принимал все решения сам и редко считался с мнением этих падаванов. Квай-Гон Джинн после Тида… стал членом команды — сплоченной вокруг него семейной команды. Да, он по-прежнему несется впереди и действует самостоятельно… но он усвоил урок с алыми щитами. И оценил преданность… своих сыновей. Никакой Темной стороне Квай-Гон не позволит разрушить свои семейные связи!..
— Учитель, вы не хотите вернуться в настоящее? — в голосе Фимора усмешка. Кажется, его окликают уже не в первый раз.
— Я в настоящем, — возражает он.
— Мы заметили, — хмыкает Атис. — Думаю, нужно повторить вопрос. Мы проникаем в дом неофициально?
— Да. Хотя, мне почему-то кажется, что наше «неофициально» продлиться недолго. И все же стоит попробовать…
— Мастер, а как же «нечего пробовать» зеленого тролля?! — веселится на другом конце связи Ксанатос.
— Готовьте эвакуацию, как договаривались, — Квай-Гон, тем не менее, улыбается. — И не цепляйся к словам, Ксанатос.
— В некоторой степени Йовлен[IV] — день предвидения, — рычащий голос шамана взвивается ввысь с искрами от пламени костра. — Ты должен подумать о том, чем обернутся твои поступки из настоящего в будущем. И принять на себя ответственность за это. А не просто бросаться действовать — даже если ведет Сила. Это то, что ты делаешь сейчас — после знакомства с видениями своего пограничника. И то, чего ты боишься.
Они на склоне. Над головой бескрайнее и чистое небо, усыпанное крупными бриллиантами звезд Ядра. Огонь пожирает кривые ветки и спрессованный мох. Шаманские травы чадят. Раздутый ветром дым разогнал всех кровососущих насекомых... Квай-Гон молчит — ему не хочется нарушать ночную тишину. Но это ему...
— Расскажу тебе то, чего ваш мир не узнает еще лет семьдесят, — продолжает Дезиф. — Кхм... или около того. В конце Столетней войны, после изгнания темных джедаев в Неизведанные регионы... несколько из них не захотели оставаться на Коррибане. Жажда мести звала их обратно. Но корабль ветеранов Корбоса перехватил их. Погоня была ожесточенной и длительной — такой, что завела и преследуемых, и преследователей далеко в Дикое Пространство, где их поймала в свое магнитное поле неизвестная ранее планета. Покинуть ее не могли чувствительные к Силе. Там они и продолжили сражаться между собой до тех пор... пока почти полностью не уничтожили аборигенов и не превратили цветущую до их появления планету в пустоши. Пустоши, на которых они были обречены существовать из-за отсутствия связи и возможности улететь. Сила — даже Светлая ее сторона! — способна не только защищать, но и разрушать. Особенно «во имя». «Во имя» вообще страшный лозунг. Во всех реальностях.
Не поспоришь...
— От войны устали все — и светлые, и темные. Все, кроме лидера последних — одного из основателей Ордена ситхов. Темные объединились против него. А после... заключили перемирие со своими бывшими врагами. Они надежно спрятали единственный уцелевший корабль и удалились вместе на южный полюс — в твердой уверенности в том, что пока хоть в одном из них сохраняется способность к владению Силой, они не смогут покинуть поверхность планеты. Сила стала их проклятием... «Силой порабощен. Через Силу обречен». Они отступили от края пропасти — отвергли дуалистическое соперничество между Светом и Тьмой и попытались достичь «истинного нейтралитета», положив конец конфликту. Ибо лишь те, кто знаком с обеими Сторонами Силы, могут надеяться познать Равновесие. Не стало темных и светлых — стали просто Обреченные.
— И чем все закончилось?
— Лорд ситхов... глава темных... Они не убили его — только погрузили в стазис на долгие века. Стерегли. А потом, как водится, нашелся дурак, который его освободил. Его ситхские порождения уничтожили всех Обреченных, хотя он тоже, в конечном итоге, погиб.
— Как притча, история не обнадеживает, — замечает Квай-Гон.
— Не там проводишь параллели, — шаман щурится. — Сообщество Обреченных существовало в истинном нейтралитете почти три тысячи лет. На замкнутой территории одной планеты. Они смогли это сделать — смогли пойти на компромисс и выжить. А дурак... Это слишком далекое будущее, чтобы ты о нем задумывался даже в Йовлен[IV]! Такие дураки поддерживают динамику Вселенной. Без них никуда. Ты слишком высокомерен, если считаешь, что вправе замахнуться на три тысячи лет.
— Вообще-то, я сравнил себя с тем дураком.
— Это самокритика или поиск утешения?
— Вероятно, и то, и другое.
— Что ж... по крайней мере, честно. Твой искутяк[V] — не лорд ситхов. И, возможно, никогда им не станет. Да и ставку ты теперь делаешь не на одного. И даже не на двоих, а на... четверых. Подумай об этом.
***
[I] Чваятъюн — ситх. «Правило двух».
[II] Йовмул — нелв. «будущее прошлое».
[III] Слегка подогнанная под вселенную версия «Hammer of Thor» гр. «Мужчины в металле».
[IV] Йовлен — нелв. «будущее настоящее».
[V] Искутяк — нелв. «маленький щенок».