***

Следующие три дня показались Амису сущим адом.

Да, да, именно адом. Его личной преисподней, где черти в обличие людей издеваются над грешником, безжалостно сношая его мозг всякой ерундой.

На самом деле парень искренне не понимал, отчего люди сами создают себе проблемы. Причем, порой, такие бессмысленные, что становилось просто противно слушать. Ведь большинство их надуманных трудностей можно было запросто решить. Но эти ленивые жопы прикрывались чем угодно, лишь бы не задействовать свой мозг. А ведь когда-то кто-то мудрый сказал, что разум дан человеку не просто так. Но люди, кажется, забыли об этом.

Хотя, порой, встречались действительно сложные и интересные с точки зрения психиатрии случаи, но они оставались в меньшинстве. Все больше какая-то ересь - бессмысленная и беспощадная.

В конце концов, Амис настолько устал от всей этой ахинеи, что просто не выдержал:

- А вы не пробовали препарат «суи каэдере»? - задумчиво спросил он у довольно молодого мужчины, который вот уже сорок минут рассказывал о том, что все окружающие относятся к нему ужасно несправедливо, хотя он из кожи вон лезет, чтобы им угодить.

Да только в угодливости этой сквозило презрение и злоба, и окружающие чувствовали это точно так же, как и Амис. Но сколько бы он ни пытался донести до мужчины, что отношения в первую очередь выстраиваются на положительных эмоциях и чувствах, толку от этого не было.

- Говорят, помогает. Лучшие специалисты советуют именно это лекарство. Оно придает уверенность в себе, и заставляет окружающих осознать, как они были не правы по отношению к человеку, употребившему это восхитительное во всех отношениях средство.

Пациент на мгновение поменялся в лице, но уже через секунду на этом самом лице, которое, надо сказать, умом не блистало, появилось явное выражение заинтересованности.

- Кажется, слышал что-то такое, - не совсем уверенно проговорил он. - Это что-то китайское, да? Как Вы сказали? Суи Каэ Дьео?

- Почти, - пряча ухмылку, ответил Амис.

- А это поможет? - мужчина оживленно заерзал на кушетке. - Знаете, доктор, я готов рискнуть и попробовать.

- Вам поможет! - всплеснул руками Амис. - Вот увидите. Хотя не увидите, если попробуете.

- Но оно точно поможет? - огонь в глазах пациента дал парню ясно понять, что этот скучающий идиот уже совершенно его не слушает. - Я готов купить лекарство. Вы выпишете мне рецепт?

- Рецепт... - Амис сделал вид, что задумался. - Ну... это будет не так-то просто сделать. Дело в том, что рецепт может выписать только главврач нашей клиники. У меня для этого нет должной квалификации.

- Тогда мне надо обратиться к доктору Сеттону-старшему?

- Было бы неплохо. Но и тут может быть загвоздка, - сочувствующе вздохнул парень. - В США еще нет лицензии на данный препарат. Это может стать проблемой.

- Проблемой?.. Хм... - мужчина о чем-то задумался, но тут же просиял. – Думаю, это можно решить.

Он резко поднялся и хитро улыбнулся, поправляя на себе костюм.

- Спасибо, доктор. Вы очень мне помогли. Как там название? Суи Каэ Дьео?

- Да, - серьезно ответил Амис. - Не стоит благодарности.

- Спасибо. Спасибо! Вы настоящий специалист, - расщедрился на похвалу пациент и спешно покинул кабинет.

Амис только устало вздохнул и обреченно покачал головой.

Ну надо же! А с виду умный человек. Хотя... кому он врет?! Дурак, каких еще поискать.

Парень посмотрел на часы и довольно потер ладони. Время обеда в последние дни стало для Амиса просто манной небесной. Он ждал заветных двенадцати часов как Золушка. Вот только та ждала с разочарованием, а Амис с предвкушением.

Сложив все бумаги в аккуратные стопочки, парень поднялся из кресла и, довольно насвистывая незамысловатую мелодию, вышел из кабинета. Но стоило ему только покинуть свою обитель, как грозное ворчание одной из санитарок заставило его остановиться.

- Что же вы делаете, доктор? - с укором в голосе спросила она. - Разве недостаточно нам ошибок доктора Франца? Он уже довел одного пациента до самоубийства. А теперь и вы туда же?

- Что? - Амис смотрел на работницу клиники как на исчадие ада. - Самоубийство? Доктор Франц? О чем вы?

- Как это, о чем?! - разозлилась женщина. - Так в конце зимы же было. А вы думали, чего он так быстро сбежал? Скандал, конечно, замяли. Вот только мальчика, к сожалению, уже не вернуть. Эх вы! Доктора!

Женщина разочарованно покачала головой и, отвернувшись от Амиса, поплелась по коридору чуть шаркающей походкой. А парень смотрел ей вслед и чувствовал, как земля уходит у него из-под ног.

«Да что тут произошло, черт возьми?!» - подумал он. – «И почему отец ничего не рассказал?»

Амис сжал кулаки и тихо выругался. Обед откладывался на неопределенный срок. А вот разговор с родителем неожиданно вклинился в его расписание дня.

Поднявшись на верхний этаж, Амис не стал церемониться и ворвался в кабинет главврача без стука.

- Уж прости, что отвлекаю, но у меня к тебе очень серьезный разговор, - с порога заявил Амис и прикрыл за собой дверь, проворачивая замок и давая мужчине понять, что без ответов на свои вопросы не уйдет.

- Мое время стоит дорого. Тем более в обеденный перерыв, - проговорил Грег отстраненно, словно обращался не к сыну, а к подчиненному или клиенту. - Зайдите в пять часов, доктор Сеттон. В это время я буду свободен.

- На самом деле я поражаюсь тому, что вы, доктор Сеттон, все еще на свободе. - Амис хмуро уставился на отца и спрятал руки в карманы халата. - Значит, доктор Уэйн ушел из клиники из-за того, что нашел местечко получше? Да еще и доктора Франца с собой увел? Теперь я хочу услышать неофициальную версию. Да, да, пап, ту самую, в которой фигурируют трупы и прочая нечисть.

- Не понимаю, о чем ты... - Грег глянул на сына поверх очков с чуть затемненными линзами, которые носил, чтобы снять напряжение с глаз. - Джозефу предложили место в одной европейской клинике. Это очень престижное место. С его стороны было бы глупо отказываться.

- Ну, конечно же, глупо, - фыркнул Амис. - И до самоубийства доводить пациентов тоже как-то не разумно, не находишь?

- Накаркали уже, вороны. – Покачал головой Грег. - А ты уши развесил, слухи собираешь. Джозеф никого до самоубийства не доводил. И доктор Франц тоже. Мальчик шел на поправку. Все так думали. Я так думал. В случившемся нет их вины.

По спине Амиса прошел неприятный холодок. Такое давнее, уже почти забытое чувство, будто труп своими холодными пальцами оглаживает кожу, пытаясь получить хоть каплю живого тепла.

- Какой мальчик? - сипло спросил он.

В клинике уже давно не было детей. С тех пор, как в нее много лет назад привезли...

- О каком мальчике ты говоришь, и почему санитары считают, что во всем виноват именно доктор Франц?

- Потому что они идиоты. - Пожал плечами Грегори и строго посмотрел на сына. - Помнишь того мальчишку, Тиля? Ты ему еще сувенир обещал прислать.

Амис прикрыл глаза. Он помнил этого мальчика слишком хорошо. Милый зомби с потерянным мертвым взглядом, в котором лишь на мгновение блеснула жизнь. Он помнил его так отчетливо, что, вдруг, сделалось страшно. Ведь зомби Тиля можно было спасти. Его можно было вытащить из той бездны, в которую он угодил. К тому же сам Тиль хотел этого. Тогда почему они не увидели? Как умудрились проморгать?

- Расскажи, - серьезно потребовал парень и сел в кресло, чувствуя, как у него подкашиваются ноги.

- Нечего тут рассказывать. Случилось то, что случилось, - хмуро проговорил Грег, но сын посмотрел на него таким взглядом, что мужчина махнул рукой и откинулся на спинку кресла. - Мальчик выздоравливал. Правда, не могу сказать, что это была заслуга доктора Франца. Кажется, Тиль влюбился. По крайней мере, было похоже на то. Он ожил. Стал преображаться на глазах. Они с Алексом даже игру затеяли. Поставили на уши всю клинику. А потом... я не знаю, зачем Алекс полез к доктору Францу с поцелуями, и что делал Тиль в такое время рядом с кабинетом своего лечащего врача. В общем, он их увидел. А потом Алекса забрали из клиники. Позже выяснилось, что он сделал Тилю подарок. Украл где-то упаковку снотворного. И Тиль, оставшись в одиночестве и пребывая в расстроенных чувствах, выпил эти таблетки. Когда доктор Франц его нашел, Тиль уже не дышал. Вот, собственно, и вся история. Доктору Уэйну действительно предложили хорошую работу, и он забрал Эрика с собой, чтобы тот не зацикливался на этом происшествии. И все же многие обвиняют доктора Франца в некомпетентности, и в том, что он еще слишком молод, чтобы браться за такие случаи. Теперь ты понимаешь? Я удовлетворил твое любопытство?

В голове у Амиса шумел рой раздраженных мыслей.

«Вот, значит, как все было? Тиль и Алекс. Скромный бриз и ураган эмоций. Да, наверное, только Алекс и смог бы вытащить мальчишку из болота отчаяния. Но отчего-то все вышло совсем наоборот».

- А Алекс? – спросил Амис. - Что с ним сейчас? Как он отреагировал на смерть Тиля?

За короткие часы общения Алекс успел стать Амису другом, и теперь искреннее беспокойство за этого белобрысого любителя сладостей царапало душу парня разъяренной кошкой.

- Он женился, - ответил Грег. - Это все, что мне известно. Прочитал как-то в утренней газете. Но особо это не освещалось. Так, небольшая заметка с именами.

- Женился? - Амис даже почувствовал, как его брови поползли вверх, намереваясь встретиться с волосами. - Ты сейчас пошутил, да? Какая еще женитьба? Он ведь сладкоежка, каких еще поискать.

- Кто знает? - Грег пожал плечами. - Быть может, таким образом он попытался все забыть. Быть может, на него надавили родители. Я не видел его с тех пор.

«Давление...» - подумал Амис. – «Наверное, это единственная причина, по которой Алекс мог жениться. Ну не по собственному же желанию, в самом-то деле?!»

- Как мне его найти? – спросил парень у отца. - В архиве сохранились его данные? Должны были сохраниться.

Грег покачал головой.

- Никаких данных. Его... отец все забрал. Сказал, что покажет другим специалистам. Амис, забудь об этом.

- Как мне его найти? - упрямо повторил свой вопрос парень.

«Забудь… забудь… забудь…» - раздраженно думал он. – «Всегда одно и то же».

Ирман. Вот о ком следовало забыть еще в самом начале. Но никто и никогда не советовал ему ничего подобного. Никто и никогда. Все поддерживали в нем эту безумную манию исцелить неисцеляемое. Поддерживали и поощряли, лишь изредка напоминая, что будет сложно. Да к черту! Он в любовники к Алексу не записывался. А вот друзей, которых и так почти нет, бросать не собирался!

- Никак, - так же упрямо ответил Грегори. - Да и зачем это тебе? Только всковырнешь старые раны. Не нужно этого. Не так-то и просто пережить смерть любимого человека.

- Таблетки он ему тоже от большой любви подарил? – разозлился, вдруг, Амис, и тут же махнул рукой, с досадой поджимая губы.

- Зачем тебе встречаться с этим парнем? – поинтересовался Грег. - Чего ты от него хочешь?

- Поговорить с ним хочу, - ответил Амис. – Друзья так и поступают. Беседуют друг с другом, и поддерживают друг друга в трудную минуту. Или ты об этом не знал?

- Прости, но я не смогу помочь тебе в этом деле. - Мужчина посмотрел на сына с толикой вины. - Но я знаю человека, который может. Конечно же, если захочет.

- И кто же этот человек? - ерничая, спросил парень.

- Айзек Айзен.

Услышав это имя, Амис поменялся в лице, на что Грегори только хмыкнул и подумал:

«Какой же Амис еще ребенок. Даже поразительно, что до сих пор так и не повзрослел, несмотря на все, через что ему пришлось пройти».

- Алекс его племянник, - пояснил Грег, отвечая на немое изумление, застывшее на лице сына. - Спроси его. Может быть, он сможет тебе помочь.

- Опять шутишь?

Амису пришлось срочным образом возвращать на место отвисшую челюсть, но полученная информация все равно не укладывалась у него в голове.

«Айзек Айзен... дядя Алекса?»

А ведь, если задуматься, то...

- О боги! - парень хлопнул себя по лбу и чуть не рассмеялся. - Это ведь было так очевидно. А я еще думал, кого мне напоминает этот белобрысый чудик. Теперь понятно, кого!

- Что, уже перехотелось его искать? - поинтересовался Грег с улыбкой.

- Наоборот, - оживился парень. - Желание растет и ширится. И... - он мельком взглянул на часы и попятился к двери. - Тут это... время обеда почти истекло... я пойду. Приятного аппетита.

Амис выскочил в коридор, чтобы избежать гнева отца. Грегори Сеттон мог и убить за пропущенный обед. Не физически, конечно, а морально, но и в этой «смерти» было мало приятного.

- И да, завтра у меня отгул! - уже из-за двери крикнул Амис и поспешил к своему кабинету.

Завтра он наведается к директору Айзену и все у него узнает.

Нет, ну надо же! Дядя. И везет же некоторым с родственничками. Как утопленникам.

***

Последние сутки стали для Амиса невероятно долгими. Поток пациентов, мерный и нудный, затягивал его в свои мутные воды, но парень не слушал тех несчастных, что пришли к нему за помощью. Все его мысли крутились вокруг Алекса и Тиля. Сознание почти утонуло в размышлениях об их судьбах, и Амису казалось, что встреча с этими двумя парнями стала для него очередной насмешкой судьбы.

Как иронично. Смешно даже. Мы всегда помогаем не тем и не тогда, когда это необходимо. Но почему? Из-за ошибочного восприятия? Из-за глупости? Из-за душевной слепоты? Или причиной всему жестокий рок, довлеющий почти над каждым живым существом в этом мире?

Ответов Амис не знал. И сколько бы он ни пытался их найти, проворные гады ускользали из его сознания, стоило только парню заметить мельчайший их проблеск.

Амис не умел дружить. Очень долго это таинство оставалось для него чем-то совершенно несущественным. Детство, проведенное в стенах психиатрической лечебницы. Юность в закрытой школе. Тут особо не подружишь. Да и можно ли назвать другом человека, считавшего себя собакой, или соседа по комнате, который был не особо словоохотливым, и предпочитал держаться от Амиса подальше.

Амис не привык дружить. Не умел этого делать. И, наверное, его представление об этом простом и, в то же время, невероятно сложном понятии были несколько идеализированы и наивны.

Но все же Амис считал, что друзья должны поддерживать друг друга в трудные моменты жизни. А в том, что Алексу сейчас приходится, ой как не сладко, парень не сомневался.

С их последней встречи прошло чуть больше полугода, и за это время Амис почти не думал о парне. Лишь несколько раз образ Алекса всплывал в его памяти и скрашивал не особо приятные воспоминания о Нью-Йорке. Но теперь, узнав о трагедии, случившейся в жизни друга, Амис чувствовал себя виноватым.

Странное чувство, неприятное. Горькое как сгнивший фрукт, и такое же мерзкое. И, хоть в случившемся не было его вины, совесть все равно не давала Амису покоя.

Алекс был слишком одинок. Открытая всему миру душа оказалась никому не нужной. Сердце, жаждущее любви и жизни, было заперто в клетку непонимания и неприятия. А тот, кто разделил с ним маленькие мгновения жизни, поспешил эту самую жизнь оборвать. Зачем? Почему? На то, видимо, были свои причины, но от этого легче не становилось.

Амис знал, что сможет помочь Алексу, даже если просто выслушает его. Ведь, порой, большего и не надо. Если в мире есть хоть один человек, способный понять, способный принять тебя таким, какой ты есть, то ты уже не одинок.

Загвоздка заключалась только в том, что никакой информации, кроме истории болезни и дат поступления на лечение и выписки, у Амиса не было. А единственный человек, который мог помочь ему в этой непростой ситуации, был далеко не сахарным десертом, и потому к встрече с ним надо было хорошенько подготовиться. И задержка автобуса, которого парень ждал уже больше часа, была очень кстати.

Но, как бы Амис ни старался привести свой несчастный мозг в надлежащий тонус, это больше походило на попытки приправить заурядное блюдо специями и пряностями, дабы угодить изысканному вкусу гурмана-извращенца, встреча с которым гарантировала парню неделю головной боли и странных размышлений.

Впрочем, холодный ветер и мелкий моросящий дождь, зарядивший с самого утра, заставили Амиса мысленно взмолиться о том, чтобы проклятущий автобус приехал как можно скорее. И, кажется, кому-то надоело слушать его скабрезные молитвы, больше напоминающие грязную ругань пьяного матроса. Потому что, стоило Амису обозвать автобус бесполезной, прогнившей к херам железякой, как чудо техники, фыркая и чихая черным выхлопным газом, выехало из-за угла и, громко скрипя тормозными колодками, остановилось напротив него.

Амис еще раз окинул взглядом показавшееся ему очень одиноким и печальным здание клиники и, собравшись с духом, сел в салон старенького, видавшего виды автобуса. А еще через сорок минут уже другой автобус доставил его к проклятым адовым вратам, ведущим в святая святых обители наместника Дьявола на земле.

Чтобы покинуть салон автобуса, Амису потребовалось все его мужество и решимость, которой он обладал. Ведь стоило парню увидеть знакомые окрестности, как воспоминания нахлынули на него ледяными волнами замерзших вод Антарктики. Жуткие, веселые, трепетные, печальные... их было так много, и все они так разнились между собой, что, казалось, принадлежат совершенно разным людям, и не имеют к нему никакого отношения.

И все же это была его память. Амис и рад был бы забыть три года, прожитых в стенах школы имени св. Исаака, но, похоже, у провидения на сей счет были свои планы.

«Забудь» - дал себе указания Амис. – «Ничего не было. Все завершилось очень давно. Все закончилось еще тогда, когда за захлопнутой перед носом дверью в кабинет шоковой терапии раздался первый крик боли, разорвавшей сознание Ирмана на бесполезные клочки».

- Тебя больше нет, - очень тихо, почти беззвучно сказал Амис маленькому светловолосому мальчику, который волшебным образом оказался рядом с ним и смотрел на него огромными синими глазищами на измазанном кровью лице. – Тебя больше нет.

Толкнув дверь проходной, Амис подошел к охраннику и, предъявив свои документы, сказал, что пришел к директору Айзену.

Охранник очень долго и очень тщательно проверял каждую написанную в удостоверении личности строчку и, только после того, как пробил имя по базе данных, с удивлением сказал:

- Вы окончили школу год назад.

Глаза мужчины выражали крайнее удивление, будто бы эту школу никто и никогда не оканчивал и, попав сюда, уже не выходил за пределы её высокого забора.

- Вы шутите?! - воскликнул Амис, не сдержавшись, чем вызвал смех призрачного белобрысого мальчишки, который, несмотря на его слова, все никак не хотел исчезать.

Холодные невидимые пальчики впились в рукав его куртки, и Амис почувствовал на своей коже липкие капли крови.

«Ну хватит уже. Иди», - взмолился он мысленно. – «Исчезни!»

Птичий крик где-то вдалеке заставил Амиса вздрогнуть, и парень зябко повел плечами, глядя на свою руку.

Рядом никого не было.

Маленький призрак даже тени после себя не оставил. Ну и хорошо. Так и должно быть.

- Быть такого не может! – снова обратился Амис к охраннику. - Я не посмел бы! Ни в коем случае не посмел бы так поступить! Окончить школу... это ужасно!

- Но вы окончили! - совсем растерявшись, пролепетал охранник, и развел руки в стороны.

- Забудьте. Не берите в голову. Окончил, так окончил. - В какой-то миг Амис понял, что, если и дальше будет дурачиться, то попросту потеряет время, а такой роскошной возможности у него не было. - Лучше сообщите о моем визите директору Айзену. Думаю, мы с ним сможем уладить эту проблему.

Мужчина как-то странно кивнул и связался с кем-то по телефону. Несколько минут ничего не происходило. Казалось, что даже охранник превратился в статую, такая стояла тишина и неподвижность. Будто воздух сгустился в этом странном месте, и время перестало существовать. Но в какой-то момент голос охранника все же разбил эту тишину:

- Проходите, - обратился он к Амису. - Директор ждет вас.

- Спасибо, – немного нервно поблагодарил парень и, набрав в грудь побольше воздуха, толкнул дверь, ступая на территорию школы, буквально пропитанную воспоминаниями о прошлом.

***

Еще несколько дней назад Айзек и мысли не допускал, что сможет возненавидеть Кано всеми фибрами своей души. Долгие годы нерушимой дружбы, годы партнерства и мирного сотрудничества - все это кануло в бездну и утонуло в кровавой реке бешенства.

Как он мог так поступить с ним? Как мог так бесцеремонно ворваться в его маленький замкнутый мир и своим капризом нарушить воцарившуюся в его жизни идиллию?

Старый дурак!

Айзек скрипнул зубами и нервным движением поднял крышку, которая прятала от него запеченного в собственном соку тунца, приправленного сметанным соусом. И, склонившись над блюдом, резко вдохнул в себя божественный аромат.

Виктору должно понравиться. А если нет, он засунет эту рыбину повару в задницу, и уволит его с такой рекомендацией, что тот не сможет устроиться даже мусорщиком.

Раздраженно вздохнув, мужчина вернул крышку на место и резко поднялся с кресла, порывисто запахивая халат и едва сдерживаясь, чтобы не начать пинать все, что попадется под ноги.

Нет, ну это просто невозможно! Какой дьявол придумал назначать выпускные экзамены на раннее утро? Как будто мелкие засранцы смогут толково отвечать на вопросы, если им не позволить как следует отоспаться!

И Садис еще хорош!

Ну что ему стоило отказаться и не ехать за новым учителем? Уперся бы рогом, сказал бы, что не оставит детишек без надзора. Так нет же, умчался без оглядки, и даже не попрощался!

Бесят... Бесят!!!

Айзек зарычал и ворвался в спальню. Подобно разъяренной фурии взметнул в воздух столб пыли и, приблизившись к кровати, с тяжким вздохом опустился на нее.

Впрочем, стоило ему посмотреть на Виктора, который мирно спал, укутавшись в одеяло по самую макушку, как по губам мужчины скользнула теплая улыбка. Он склонился над парнем и, запустив пальцы в его растрепанные волосы, тихо и ласково позвал:

- Вставай. Завтрак принесли. Скоро начнется богом проклятый экзамен, и я должен явиться на него вовремя.

Витя проснулся раньше, чем мужчина позвал его.

Вообще-то, было сложно не проснуться. Громкий стук дверей, быстрые шаги и звон тарелок на подносе могли разбудить даже мертвеца. А еще эти бесконечные ахи и вздохи...

Айзек был неисправим. Даже наедине с собой он все равно играл на публику и устраивал немыслимые спектакли. И все же эта черта любовника лишь умиляла парня и заставляла его любить мужчину еще сильнее.

- Несчастные дети. - Улыбнулся Витя и сладко потянулся, зевая и выгибаясь. - Я так понимаю, этот восхитительный аромат источает поминальная трапеза по ним?

- Этот запах источает блюдо, которое готовили специально для тебя, - проговорил мужчина, стараясь не показывать Виктору своего раздражения, которое, казалось, сочилось через поры его кожи. - Ты почему-то начал стремительно худеть, и выглядишь усталым. Я подумал, что, быть может, это из-за недостатка кальция. Так что учти, в ближайший месяц я собираюсь пичкать тебя продуктами с высоким содержанием этого минерала, и прошу тебя, не вредничай. Я хочу, чтобы ты был здоровым и полным сил.

- Айзек, - Витя с укором посмотрел на мужчину, - я похудел из-за недостатка сна и свежего воздуха. А еще из-за переутомления. Ты же не даешь мне даже с кровати подняться. Стоит мне только привстать немного, как моя многострадальная задница оказывается в твоем плену и подвергается сладостным пыткам. Рыба здесь не поможет. Ну разве что трахать ты будешь ее, а не меня.

- Нет, мой мальчик, мне нравится, чтобы то место, куда я засовываю свой член, было горячим и тесным. И знаешь, рыба не в моем вкусе. А вот твой зад... - Айзек усмехнулся и погладил парня по бедру, чувствуя, как в паху вновь разгорается неугасимый огонь. - Подготовь его как следует, потому что после разлуки с тобой я буду ненасытен. Впрочем, думаю, перед этим мы сходим с тобой куда-нибудь, прогуляемся. Только не долго. Этот чертов экзамен и так мне поперек горла стоит. Из-за прихоти Кано я теперь должен тратить на это свое время! Оно мне надо?

- Ты сам согласился на эту «пытку». - Рассмеялся Витя и, обняв Айзека за шею, ласково поцеловал его. - Так что теперь не ной, и будь мужиком. Поверь, твои ученики страдают не меньше твоего.

- Знаешь, каждый из них потратит на это максимум пятнадцать минут, а мне придется слушать их бредни добрую половину дня. - Мужчина зажмурился, окрыленный тем, что мальчишка, вопреки своей явной усталости, не шарахается от него, и капризно проговорил: - Я страдаю... но я не мог пойти против своего дружеского долга, и отказать Кано в услуге. Представляешь, мерзавец разозлился на меня, когда я спросил, что он даст мне взамен? Чудовище... неблагодарное чудовище...

- И не говори. Подлец! Такой подлец! - проскулил Витя, копируя интонации Айзека, и состроил печальную моську. - Но жизнь - это бумеранг, и ему за все воздастся. Впрочем, если мы будем дожидаться справедливости, не позавтракав, то, думается мне, мы ее не дождемся. По крайней мере, лично я помру от голода быстрее, чем Кано от судьбоносного возмездия за твои страдания.

- Ну уж нет, я не позволю тебе умереть голодной смертью. - Айзек отстранился от Виктора и, окончательно смирившись с тем, что уйти из спальни все-таки придется, серьезно проговорил: - Идем завтракать. Меня ждут мозгоеды-обыкновенные, а тебя экскурсия по Нью-Йорку. И не возражай. Нечего тебе сидеть взаперти, пока я буду занят работой. Погуляй, развейся немного, отдохни... а когда я освобожусь, то присоединюсь к тебе.

- А, может, я все-таки дождусь, пока ты освободишься? - с надеждой в голосе, но без особого расчета на то, что ответ будет положительным, спросил Витя, выбираясь из постели. - Все же с тобой мне будет спокойнее, да и на стоматологические операции я пока еще не заработал.

Айзек застыл на месте, так и не сделав ни шага. А потом развернулся и обхватил ладонями лицо Виктора, заглядывая в его глаза, в которых отчетливо читалось опасение за собственное здоровье.

- Если он хотя бы подумает о том, чтобы причинить тебе вред, я вырву его сердце и скормлю псам. Это методы Кано, но они действенны, и я в последнее время склоняюсь к крайним мерам наказания. - Айзек сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить вспыхнувшую в груди ярость. И тут же поцеловал парня в губы, давая понять, что злится не на него. - А насчет прогулки, если тебе будет спокойнее в моей компании, тогда я с удовольствием покажу тебе город, и буду лично оберегать тебя от всего, что может тебе навредить. Уверен, что не будешь скучать без меня, и найдешь себе увлекательное занятие?

Представив себе во всей красе перспективу быть оберегаемым от «всего, что может навредить», Витя даже поежился. Он, конечно же, хотел внимания и компании Айзека, но перемещаться по городу в инвалидном кресле, чтобы не утомить ноженьки, с кислородной маской на лице, дабы не пачкать легкие грязным воздухом, и все это на бронированном лимузине да с десятитысячной армией охраны, ему совсем не хотелось.

- Не надо оберегать. - Постарался улыбнуться он. - Просто я пока не готов гулять без тебя. Знаю, время еще придет, и мы оба будем стремиться сбежать куда-нибудь друг от друга, но пока этот миг не настал, хочу наслаждаться твоим обществом. А за увлекательное занятие не переживай, тут отменная библиотека, мне будет чем себя занять.

- Что ж, раз ты не хочешь моей опеки, не буду наставать. - Хмыкнул Айзек и, потянувшись за халатом, который был аккуратно развешен на спинке стула, накинул его на плечи Виктора, после чего привлек мальчишку к себе, глядя на него со всей нежностью, на которую только был способен. - Не хочу никуда идти. Хочу тебя съесть. Черт бы побрал этого Кано! Ну ничего, я еще отыграюсь на нем. Он еще не раз на своей шкуре испытает, каково это, когда тебя насильно сдергивают за ногу с разгоряченного тела молодого любовника.

Айзек погладил бедро Виктора и, нырнув рукой под халат, смял в ладони его упругую ягодицу, наслаждаясь ощущением абсолютной власти над бесконечно любимым человеком.

- Оттолкни меня, - попросил мужчина чуть хрипловатым голосом. - Рядом с тобой я теряю контроль и силу воли.

Айзек был неутомим и страстен. Даже спустя столько лет мужчина все еще был пленен этими отношениями, и Витя надеялся, что очарование их чувств не пропадет никогда.

- Зачем мне тебя отталкивать? - усмехнулся он и, запрокинув голову, подставил шею под горячие поцелуи любовника. - Зачем? Ты в моей власти, ты полностью подчинен мне, ты зависим от меня. И мне нравится это. Вот еще – отталкивать! Не дождешься! Но на экзамен ты все же пойдешь. Заблудшие овцы, как ты любишь называть своих студентов, превратятся в баранов без надзора своего пастуха. Айзек, баранов и так слишком много в этом мире, не допускай, чтобы их число увеличилось.

- Мальчик мой... - прошептал Айзек томно, подталкивая парня к кровати, не в силах сдержать порыв своей страсти. - Я никуда теперь не уйду, пока не возьму тебя хотя бы раз... а когда вернусь, я...

Внезапно раздавшийся телефонный звонок заставил мужчину вздрогнуть и с бешенством посмотреть на мобильный, который заголосил мелодией, на которую нельзя было не ответить.

- Прости, - выдохнул Айзек неудовлетворенно и, разжав объятия, быстрым шагом подошел к небольшому столику, на котором лежал телефон.

Схватив мобильный, он поднес его к уху и рявкнул:

- Ноль Ноль Семь, твою мать, какого хрена трезвонишь в такую рань?! 

- Простите, хозяин, но к вам посетитель, - абсолютно беспечным голосом отозвался крот.

- Какой к хе... какой посетитель может быть перед экзаменами?! Мне что, взятку принесли? Пошли его к черту и скажи, что я занят.

- Но это доктор Сеттон, директор. Думаю, вам стоит...

- Его сын окончил школу год назад. Чего хочет от меня этот мозгоправ? Да еще и с утра?

- Доктор Сеттон-младший, - со смешком в голосе проговорил шпион и многозначительно замолчал.

- О-о-о-о! - протянул Айзек и, на мгновение задержав дыхание, чтобы скрыть слишком уж явное ликование, повернулся к Виктору и счастливо улыбнулся ему. - Младший, говоришь?! Ну это меняет дело. Этого стоило ожидать, но, чтобы так скоро... что же, пригласите его в мой кабинет. Пусть присядет в кресло для посетителей и подождет. И предложите ему кофе. В общем, развлеките его, пока я тут закончу некоторые дела. И больше не смей меня беспокоить по пустякам!

Отшвырнув телефон в сторону, Айзек едва не запрыгал на месте от охватившего его восторга и, сделав несколько порывистых шагов вперед, обнял Виктора и приподнял его над полом, счастливо глядя в его лицо.

- Свершилось чудо, мальчик мой! Истинное чудо! Поверить не могу... просто не могу в это поверить...

- Какое еще чудо? - удивленно спросил Витя, совершенно не понимая, из-за чего, вдруг, разыгрался такой ажиотаж вокруг какого-то младшего мозгоправа, с утра пораньше принесшего Айзеку взятку.

Но реакция мужчины на этого странного и пока еще неизвестного ему взяточника была слишком уж бурной и радостной, да еще и чудом обозванной, а потому Витя напрягся. Знал он, какого рода чудеса любит Айзек, и потому все, что сейчас происходило, совершенно не вызывало у него доверия.

- Клиффорд скоропостижно скончался? Или быть может некая Тильда в скором времени осчастливит тебя внуками?

- Боже упаси! - воскликнул мужчина. - Надеюсь, мой сын не опустился до секса с женщинами, а его возлюбленный до смены пола. Нет, нет и нет... - он опустил Виктора на пол и провел ладонью по его щеке. - Доктор Сеттон-младший, это мой ученик. Этот молодой человек, признаться, стал причиной моей бессонницы. Да я, можно сказать, с ума сходил одно время, пытаясь раскрыть некую тайну, которая снедает меня до сего дня. Был упущен такой момент. Но сегодня! О, я чувствую, что сегодня этот негодник заговорит и выложит мне все как на духу! Ибо он пришел за услугой. А мои услуги стоят дорого. Но, думаю, я продам ему свою услугу за один маленький секрет.

Витя внимательно выслушал восторженную и возбужденную речь Айзека и закатил глаза, когда мужчина, алчно потирая свои лапки, принялся хитро улыбаться и облизываться в предвкушении чего-то несомненно прекрасного.

- Ты сейчас похож на маньяка-извращенца, которому открылись прекрасные виды на оголенные гениталии жертвы. Айзек, ты меня пугаешь.

- Ну что же ты? - мужчина беззлобно ухмыльнулся и посмотрел на Виктора горящим от нервного возбуждения взглядом. - Ты даже представить не можешь... и это длинная история. Мне казалось, она подошла к своему концу. Но нет! О, боги, боги! За что мне такое счастье? Мне нужны камеры... да-да, определенно нужно больше камер наблюдения. В квартиру Гердера, в кабинет Сеттона в психиатрической клинике... где же еще? В грязных подворотнях, пожалуй...

Мужчина поднял глаза к потолку и задумчиво загибал пальцы, считая, сколько именно камер ему нужно.

- Айзек. - Витя мягко прикоснулся к плечу мужчины и заботливо приложил ладонь к его горячему лбу. – Айзек, тебе плохо? Какие камеры? Какие подворотни? Да о чем ты?!

- Да все о том же! - мужчина схватил руку Виктора, и приложился губами к его сухой горячей ладони. - Года два назад эти малолетние мерзавцы имели наглость заниматься непотребствами там, где Ноль Ноль Семь не установил камеру! Но ладно бы занимались... но я не знаю, было это или нет, вот в чем соль! Ты понимаешь, как я страдал все эти годы? О, о моих муках известно только Богу! Но сегодня наступил тот самый момент истины! - Айзек воздел указательный перст к потолку и посмотрел на любовника в надежде на поддержку. - Я должен узнать, что там случилось под той чертовой елкой, иначе меня рано или поздно разорвет от любопытства! И, во избежание повторения подобной ситуации, я должен знать, что будет происходить дальше! Для этого и нужны камеры. Теперь ты понимаешь, о чем я толкую?

Витя понимал. А еще он понимал, чем все это может обернуться. И дело было не только в инфаркте от переизбытка эмоций.

- Айзек, это не законно! Любой из этих парней может подать на тебя в суд за вмешательство в личную жизнь. Я так понимаю, они оба твои ученики, и ты за ними следил.

Мужчина в ответ как-то слишком уж беспечно и самодовольно кивнул, и Витя нахмурился.

- Господи, Айзек, ты выглядишь как буйно помешанный! Успокойся. Никуда от тебя эти сведения не денутся. Да и что за интерес все знать? А как же загадка? Как же тайны и интриги?

- Мне нравятся не интриги, а распутывание оных, - веско аргументировал мужчина и чуть нахмурился, понимая, что Виктор явно не одобряет его действий.

- Хочу знать, что было под елью, - капризно проговорил он. - А Сеттон сам пришел ко мне за помощью. Я его разве приглашал? Нет. Какого черта он приперся сюда, зная о том, что я возьму с него высокую плату? Ответ очевиден. Он знал, на что идет. Он готов поставить на кон все, даже собственную жизнь. Я в восторге!

Последние слова Айзек произнес шепотом, словно боялся спугнуть Виктора своими откровениями. Но Витя и так прекрасно знал, что мужчина, которому он отдал свое сердце, невероятно привлекательный, безумно харизматичный и бесконечно любимый маразматик-извращенец.

- Да я не против, - примирительно сказал Витя и обнял мужчину, прикусывая мочку его уха. – Иди, выведай все тайны этого доктора, а потом расскажи мне. А то твоя страсть в отношении этих мальчишек заставляет меня ревновать.

- Но это же прекрасно, что ты ревнуешь меня.

Айзек резко развернул Виктора спиной к себе и, задрав на нем халат, приспустил свои штаны, освобождая налившийся желанием член.

- Ревность подогревает кровь, не правда ли? И тебе уже легче принимать меня в себе без какой-либо подготовки.

Мужчина резким движением вторгся в любовника и прижался к нему, прерывисто дыша и давая Виктору возможность привыкнуть. Хотя после прошедшей ночи внутри него все еще было скользко от спермы, и это позволяло не беспокоиться о травмах и разрывах.

- Ревнуй меня как можно чаще, - попросил Айзек, сжимая в кулаке волосы парня и начиная резко двигаться в нем, насыщаясь, алча испить его до дна, пока тот не упадет без сил в его объятия и не забудется в бесконечной любви к нему.

Витя усмехнулся и прикрыл глаза.

Внутренний голод Айзека вновь вырвался на свободу.

Сильные руки, грубые толчки, горячая плоть, наполняющая Виктора собой... все это кружило голову и казалось сном. Прекрасным сном, прогонять который совершенно не хотелось.

Витя двигался в такт резким толчкам Айзека и, откинув голову назад, вжимался затылком в его плечо. Так хорошо рядом с ним... так бесконечно хорошо...

Протяжный стон сорвался с губ Виктора. Член запульсировал без всякой стимуляции, и первые капельки спермы сорвались с подрагивающей головки и упали на пол.

- Я испачкаю стену и твой любимый ковер, - смеясь и впиваясь пальцами в бедра Айзека, прошептал Витя, прогибаясь в пояснице и открываясь любовнику еще больше. - Придется делать ремонт.

- Если нужно, я буду делать ремонт каждый день, - прохрипел Айзек, дурея от запаха мальчишки и от его самоотдачи. - Я буду делать все, что ты пожелаешь, если ты будешь и дальше отдаваться мне с такой страстью.

Мужчина зарычал и вжал Виктора в стену всем телом, уже в четвертый раз за сутки заполняя его своим семенем.

«Мало!» - думал он. – «Как же мало, черт!»

Айзек резко вышел из парня и, повернув его лицом к себе, крепко обнял и оставил на приоткрытых губах глубокий страстный поцелуй.

- Люблю тебя больше жизни, - выдохнул мужчина хрипло и отстранился, застегивая штаны и с безумно счастливой улыбкой глядя на измученного сексом парня. - Ты только дождись меня и никуда не убегай, и я окуну тебя в страсть, в которой мы с тобой забудемся на очень долгое время. И поешь рыбку. Не обрекай повара на сексуальные извращения с твоим завтраком.

Витя только рассмеялся и покачал головой, поправляя на себе халат.

- Я съем все до последнего кусочка. - Кивнул он и, чуть прихрамывая от дискомфорта в заднице, отошел от стены. - А сейчас я с радостью приму ванную. А ты иди уже, наконец, к этому юному мозгоправу. Не заставляй себя ждать.

- Он истязал меня больше двух лет. Пусть подождет еще немного.

Айзек улыбнулся любовнику и, сладко и удовлетворенно потянувшись, направился к выходу, едва сдерживаясь, чтобы не начать потирать ладони в предвкушении наживы.