***

- Ирман... Ирман... прием! Земля вызывает Ирмана!

Джосс прилипчивой мухой жужжал на ухо, вызывая у Ирмана острое желание отмахнуться или прихлопнуть его скрученной в трубочку газетой.

- Ну ты, заноза в заднице, отвали уже! – парень увернулся от попытки друга приобнять его за плечи, и в бешенстве отскочил в сторону, напоминая рассерженного кота. – Чего ты ко мне лезешь?!

- Скучно... - Аррек состроил кислую мину и прислонился плечом к стене. – Гердер, это наши последние школьные дни, а ты так холоден, что у меня мороз от тебя по коже.

Однокурсник явно издевался и делал это уже не первый день. С самого начала недели в него словно бес вселился, и он ходил за Ирманом болтливой и очень надоедливой тенью. И этой бестолочи еще повезло, что его мотивы были прозрачны как слеза младенца, иначе он уже давно лишился бы всех передних зубов.

- Я тебе не Умино. Хватит херней страдать.

Ирман покосился на вооруженную охрану, стоящую в конце коридора, и нервно повел плечами.

«Что это за варварские методы обучения?» - подумал он. – «Директор совсем с катушек слетел, что ли?»

- Рика уже третий день в школе не появляется, – в тысячный, наверное, раз пожаловался Аррек. – И на звонки не отвечает. Только смски шлет, что с ним все хорошо. Думаешь, не врет?

- Да мне откуда знать? – раздраженно переспросил Ирман, наблюдая за тем, как личный секретарь Айзека Айзена, сидящий за письменным столом перед кабинетом географии, внимательно перебирает папку с личными делами учеников.

- Ну не мог он просто так не прийти на экзамен, - проговорил Аррек обеспокоенно. – Наверняка, с ним что-то случилось.

- Умино не мог? – весь вид Ирмана выражал скепсис и недоумение. - Еще как мог. Но ты прав, это плохо. Директор его потом с говном сожрет. Придурок мелкий, совсем все мозги растерял.

Аррек нечего на это не ответил и уставился в конец коридора, высматривая друга.

Вдруг, Рика все же объявится. Мало ли, на входе задержался? Или шнурок развязался по пути к школе? Всякое могло случиться.

А секретарь, тем временем, пересчитав взглядом всех присутствующих учеников и сверившись с настенными часами, поправил на тонком крючковатом носу очки и поднял вверх правую руку, призывая третий курс к молчанию.

- Слушайте внимательно! – торжественно проговорил он высоким, неприятным голосом. - Сейчас вы все разденетесь до нижнего белья. Это приказ директора школы, и он не обсуждается. Я буду вызывать учеников по списку, который мне выдал директор Айзен. Ученик, фамилию которого я назову, должен будет подойти ко мне и расписаться в бланке посещаемости. После этого он будет подвергнут досмотру на наличие у него шпаргалок в... хм... труднодоступных местах, и только после окончания этой... хм... процедуры, будет допущен к экзамену. Несоблюдение условий и правил будет грозить ученику провалом экзамена, а, следовательно, он не сможет окончить школу, и останется на второй год. Надеюсь, всем всё понятно?

Мужчина вновь опустился на свой стул и, положив перед собой список с фамилиями учеников, любовно и бережно расправил уголки листа.

- Вот те раз! - шумно выдохнул Аррек, которого предписание директора буквально вырвало из мрачных мыслей.

- Что? - Ирман почувствовал, как у него земля уходит из-под ног, и с ужасом посмотрел на друга. - В каких местах, он сказал, они будут искать шпаргалки?

- В труднодоступных, - отрешенно повторил Аррек и тут же вскинулся, поворачиваясь к другу. - Ирман, ты только не нервничай, ладно? Он же не совсем свихнулся, тебя не заставят, я уверен...

- Гердер! - секретарь повернулся в их сторону и скользнул по Ирману своим сальным взглядом. - Ты не исключение.

- Серьезно? - Ирман вскинул бровь и посмотрел на мужчину уничтожающим взглядом. - А знаете, я сломаю руку первому, кто попытается забраться в мои труднодоступные места! Хотите, чтобы я разделся? Я разденусь. Но в задницу ко мне никто лезть не будет. Ни в задницу, ни в рот, ни в нос, ни в ухо... и мне пофигу на то, оставите вы меня на второй год или нет.

- Не нервничайте, Гердер. Вышеописанные вами места нас не интересуют. Но досмотр вы пройдете.

Мужчина развел руки в стороны, показывая тем самым, что таковы правила, и он с этим ничего поделать не может.

- Никаких досмотров! - зло огрызнулся парень и встретился взглядом с насмешливыми глазами директора, который шел по коридору к классу географии и внимательно прислушивался к разговору между учеником и секретарем.

- И вам тоже скажу, господин Айзен… - напустился на мужчину Ирман. - Если хоть одна мразь прикоснется ко мне, я вырву его кишки.

- А если к вам прикоснется не мразь, а скажем кто-то, чьи касания будут... приятны?

Айзек усмехнулся, чувствуя себя просто превосходно от того, что ему удалось вывести мальчишку на нужный уровень агрессии.

- Таких людей не существует, - немного стушевавшись, ответил Ирман и посмотрел на Джосса в поисках поддержки.

- А если это будет не человек? Кот, собака, птица, медуза... вы и комарам лапки отрываете, когда они на вас садятся? - мужчина откровенно забавлялся и подходил к своему самому строптивому ученику все ближе, словно забыл о том, что уже минут пять назад должен был начать принимать экзамен.

- Я их просто убиваю. К чему эти вопросы?

Ирман отступил на несколько шагов назад и вжался в стену.

Впрочем, директора это не остановило. Он подошел к парню вплотную и, схватив его за подбородок, заглянул в его явно испуганные глаза.

- Какой же вы слабый и потерянный человек, Гердер. - Айзек разжал пальцы и скользнул ладонью на дергающуюся от нервного перенапряжения щеку. - Ваша скорлупа вся в трещинах и осыпается, но вы держитесь за нее, боясь обнажить себя. Смотрите, моя сила подавляет вас. Я прикасаюсь к вам, но вы не ломаете мне руку и не пытаетесь меня убить. А знаете, почему? Вы осознаете, что я могу раздавить вас как незначительную букашку. И в глубине души вы понимаете, что, пожелай я... проникнуть в вас, вы бы не смогли сопротивляться. Вы виктим до мозга костей, мой друг. Хватит строить из себя агрессора. Это не ваше. А теперь раздевайтесь!

Айзек резко отстранился от мальчишки и тот, бледный как смерть, отвернулся, закрыв лицо ладонями.

- Раздевайтесь до трусов, молодые люди, - обратился он к изумленному курсу. - Предупреждаю, за попытку подсмотреть в шпаргалку, где бы она ни пряталась, вы будете серьезно наказаны. Джосс, - он повернулся к застывшему в недоумении Арреку и злорадно осклабился, - вы первый в списке. У вас пять минут на раздевание, проверку и подготовку. Вы войдете в кабинет один, сдадите мне экзамен и отправитесь в свою комнату. После сдачи вам и всем остальным запрещается оставаться здесь и с кем-либо разговаривать. Да, кстати, Гердер будет последним... так что, дорогие мои, добро пожаловать в ад.

Раскинув руки в стороны, директор рассмеялся, но тут же оборвал смех и ушел в кабинет.

- Старый мудак, - выдохнул Ирман гневно, когда мужчина скрылся из его поля зрения. - Ублюдок! Что он там нес? Виктим какой-то? Что это за хрень вообще?

- Жертва.

Аррек наблюдал за происходящим с благоговейным ужасом, и даже не сразу нашелся с ответом, хотя прекрасно знал, что такое виктимность.

Парня просто ошеломило то, что Ирман ничего не ответил директору, и то, что староста, вопреки своим угрозам, смотрел на мужчину затравленным испуганным взглядом. Аррек еще никогда не видел своего друга таким жалким и ... беззащитным. Ирмана ломали на его глазах. Ломали изысканно и извращенно. И самым ужасным было то, что парень поддавался, словно действительно был жертвой, которую сможет подавить любой, кто окажется сильнее. Эта мысль раскаленной иглой пронзила сознание, и Аррек зябко повел плечами.

- Если хочешь, я буду ждать тебя после экзамена, - предложил он. - Плевать на наказание, я подожду.

Сама мысль о том, что придется оставить друга, когда ему будет необходима поддержка, претила Арреку, и он готов был рискнуть и не оставлять Ирмана одного в таком состоянии.

- Тебя отсюда вышвырнут, как только ты выйдешь из кабинета, - ответил Ирман и злобно покосился на перешептывающихся однокурсников. - Чертов старый извращенец. На глазах у всех... так и авторитет недолго потерять, и каждый второй будет лезть в попытке ущипнуть за задницу!

- Твоего взгляда вполне хватит, чтобы отвадить этих камикадзе. - Нервно хохотнул Аррек и тут же помрачнел. - Мне не нравится то, что ты останешься тут один без поддержки. Мне это очень не нравится.

- Думаешь, я действительно жертва? - Ирман презрительно поморщился и стер дрожащей рукой выступившие на лбу капельки пота. - Полный бред! Просто этот старый ублюдок похож на удава. Так смотрит, что кишки в узлы завязываются. Он ведь ничего не боится. Это видно по его глазам. Нет страха. Из-за этого меня и переклинило.

- Не хочется тебя расстраивать, но директор прав, - Аррек немного замялся и потер нос, который от волнения, вдруг, сильно зачесался. - Ты будешь жертвой до тех пор, пока не перестанешь бояться. В Айзеке Айзене нет страха. А вот в тебе есть. Прогонишь страх, и запугать тебя уже не смогут...

- Джосс, вы уверены в том, что хотите заставить директора ждать вас? - противный голос секретаря заставил парня вздрогнуть и он, чертыхнувшись, сжал руку в кулак.

- Прости, - Аррек виновато посмотрел на друга, - но мне лучше пойти. А после экзамена я тебя все же подожду.

- Да не парься! – отмахнулся Ирман.

Аррек натянуто ему улыбнулся и под сочувственные взгляды однокурсников приблизился к столу секретаря. Мужчина придвинул к нему бланк посещаемости, и, когда Аррек оставил подпись напротив своей фамилии, попросил парня раздеться до трусов.

Аррек безропотно снял с себя одежду и широко раскинул руки в стороны.

Здоровой мужлан приблизился к парню, заставил его широко открыть рот, посветил фонариком в уши, провел пятерней по и без того встрепанным рыжим волосам, и переместил ладонь с затылка на его зад. Огладил темно-зеленую ткань трусов, после чего одобрительно кивнул секретарю и несильно подтолкнул ученика в сторону кабинета.

- Твою мать, - выдохнул Ирман, чувствуя, как тошнота подкатывает к его горлу, а грудь сдавливают невидимые тиски. - Твою-то мать...

***

В кабинете было светло и... холодно. Директор Айзен не ограничился издевательством в коридоре и, по всей видимости, решил еще и заморозить своих учеников, приказав выставить температуру кондиционеров на низкий градус.

- А вы садист, господин директор. - Невесело усмехнулся Аррек, и подошел к столу, на котором не было ни одного экзаменационного билета. - За что вы так с ним? Я, конечно, понимаю, что Ирман не самый прилежный ученик, но, чтобы вот так...

- А тебя, значит, не беспокоит, что какой-то дяденька щупал твой зад? - Айзек склонил голову к левому плечу и окинул оценивающим взглядом действительно красивое тело мальчишки, которому явно пошли на пользу занятия боксом.

- Ну он же не домогался меня в извращенной форме. - Хмыкнул Аррек. - А если бы домогался, я бы нашел способ отстоять свою честь. Так все же, почему именно такой прием экзаменов?

- Знаете, я не люблю попусту терять время, Джосс. Думаю, нетерпение Гердера станет для всех ваших однокурсников катализатором быстрой сдачи экзамена. А если нет, что ж, после осмотра, которым займусь я лично, я сообщу вашему другу имена всех, кто имел наглость тратить мое бесценное время.

- Вы гений! - искренне восхитился Аррек и тут же сел в предложенное ему кресло. - Злой, очень-очень злой гений. Что ж, я готов к сдаче.

- Готовы? Тогда приступим. - Айзек откинулся на спинку кресла и, запустив руку в ящик стола, извлек оттуда один из экзаменационных билетов.

- Итак, посмотрим. - Он поднес листок к глазам и хмыкнул, читая вслух: - Вопрос первый: «Теория тектоники литосферных плит». Вопрос второй: «Особенности хозяйства наименее развитых государств на примере одной из изученных стран». Вопрос третий: «Систематизация данных о населении страны, содержащихся в картах атласа в форме таблицы». Ваш счастливый билет в счастливое будущее. Прошу.

Мужчина бросил листок на край стола и с улыбкой наблюдал за игрой в меру развитых мускулов на юном, здоровом теле, когда парень потянулся за билетом.

Аррек взял в руки небольшой квадрат из плотной бумаги, и внимательно перечитал все, что там было написано. После чего поднял взгляд на мужчину и вопросительно приподнял бровь.

- Я так понимаю, базовый уровень знаний на вашем экзамене не приветствуется? Что ж, тогда придется поднапрячься.

Щека парня нервно дернулась. Господин Эйгерт, конечно, не обходил стороной профильное изучение предмета, но как-то не особо вдавался в подробности, и теперь ответить на билет было проблематично.

- Можно мне немного подумать?

- Можно. У вас пятнадцать минут.

Айзек посмотрел на часы, а потом откинулся затылком на спинку кресла и задумчиво спросил:

- Вас на третьем курсе человек двадцать, не так ли?

- Да. - Кивнул Аррек, силясь вспомнить хоть что-то из того, что могло бы ему помочь ответить на вопрос.

Но в голову как назло ничего не приходило. С другой стороны, полуголый Ирман ему первому шею намылит за то, что он возился слишком долго. И потому, постаравшись абстрагироваться от всего, что его окружало, Аррек окунулся в пучину собственной памяти, в надежде выудить оттуда хоть что-то.

- Что ж, - после нескольких минут молчания, начал он, - думаю, я готов отвечать. По крайней мере, на первый вопрос.

- Прекрасно. - Айзек улыбнулся и, приоткрыв глаза, спросил: - Вы живете в одной комнате с Умино, так?

Аррек уже было открыл рот, чтобы начать рассказывать о том, что в основе всей теории лежит горизонтальное перемещение этих долбогребучих литосферных плит, как заданный мужчиной вопрос поставил его в тупик и заставил хватать губами воздух подобно выброшенной на берег рыбе.

- Простите, что? - не понял парень вопроса. - А при чем тут Умино? И... да, мы живем в одной комнате.

- Ну как это, «при чем тут Умино»? - осклабился Айзек, явно насмехаясь. - Совсем недавно, когда меня снедала скука, мне стало интересно: как такое возможно, что вы и этот мальчишка, единственные люди, с которыми Гердеру удалось сблизиться? Как он подпустил вас обоих к своей неприкасаемой персоне?

Аррек нахмурился, совсем не понимая, зачем директору подобная информация. Ну сблизились, и сблизились. Разве у Ирмана не может быть просто друзей?

- Да мы особо и не старались. - Пожал плечами парень. - Но, я думаю, он доверяет нам потому, что мы на него никогда не смотрели как на предмет своего обожания и не пытались залезть к нему в брюки.

- То есть Гердер вас не привлекает как сексуальный объект?

- Ну меня мужчины как сексуальные объекты не привлекают в принципе. - Хмыкнул Аррек. - Я больше по девушкам, знаете ли.

- Как интересно. - Айзек выпрямился и даже сел удобнее, теперь очень пристально глядя на парня. - Ну а Умино? Признайтесь, мальчик редкой привлекательности, достаточно трепетный и нежный. Неужто за все время совместного проживания между вами не проскочила искра взаимной... тяги друг к другу?

От елейного голоса мужчины и собственных все еще очень свежих воспоминаний щеки Аррека вспыхнули румянцем, и он, не выдержав пронзительного взгляда директора, отвел глаза.

- Вы зрите в корень, - негромко сказал он, понимая, что врать бесполезно, ибо ложь Айзек Айзен учует за версту.

- Я так и знал. - Мужчина буквально почувствовал, как по его груди жаром разливается самодовольство. - И что, последовал ли за искрой пожар? Случился ли взрыв атомной мощи?

Айзек даже дыхание затаил, ожидая ответа и с восторгом глядя на то, как лицо Джосса становится все краснее от смущения.

- Зачем вам это знать?

Аррек вскинул на мужчину раздраженный взгляд и тут же узнал ответ на свой вопрос.

В немыслимо глубоких омутах зеленых глаз директора плескалось любопытство. В этом сильном, властном человеке жила такая сильная жажда всезнания, что бороться с ней мужчина просто не мог. Да и не хотел. А потому он прибегал к самым изощренным уверткам, чтобы эту жажду утолить. И скрывать от него информацию было себе дороже.

- Это было сильнее атомного взрыва, – ответил Аррек спустя мгновение. - Тогда я думал, что от меня ничего не останется. Пожар меня почти уничтожил.

- Это и стало причиной того, что вы больше не интересуетесь мужчинами? - спросил Айзек и понял, что его голос немного осип.

Уж чего-чего, а подобного он на самом деле не ожидал - чтобы Джосс и Умино, да еще так ярко...

- Нет. - Аррек тряхнул головой. - Дело не в этом. Скорее всего, я просто не предрасположен к подобным отношениям и... я не знаю, но мужчины и, правда, не моё.

- Какая глупость! - рассмеялся Айзек. - Но вы поймете это только со временем. Когда уже будет поздно, конечно же. Вы преисполнитесь предрассудков, и ваши искрометные желания померкнут в копоти семейного быта. Впрочем, решать только вам. Спасибо за откровенность, можете идти.

- Как это, могу идти? - вновь растерялся Аррек. - А как же вопросы? Экзамен все же.

- Экзамен? - Айзек насмешливо вскинул бровь. - Вы что, всерьез полагали, что я настолько не доверяю господину Эйгерту, что буду проверять ваши знания по географии? Боги, ну что за молодежь? Неужто вы считаете меня извращенцем, способным терпеть занудные рассказы о том, что я и так знаю? Идите, говорю вам, вы сдали экзамен на «отлично».

Аррек только недоверчиво хмыкнул и опасливо направился к двери. И уже около выхода обернулся и спросил:

- Я точно могу идти? Это не шутка?

- Идите, Джосс! Не заставляйте меня спрашивать вас о тектонических сдвигах Марса.

Айзек махнул рукой, и когда Джосс скрылся за дверью, довольно усмехнулся.

День больше не казался ему таким уж унылым. И даже наоборот, обещал быть очень интересным.

***

Время замедлило свой ход и застыло. И, несмотря на то, что в коридоре было достаточно свободно, а до выхода в просторный холл было рукой подать, Ирман чувствовал себя запертым в клетке зверем.

Раздевшись до трусов и обхватив себя руками, он расхаживал взад-вперед, меряя шагами пол, и нервно озирался по сторонам. Когда из класса вышел Аррек, парень сделал было к нему несколько шагов, но один из охранников подхватил друга под локоть и поволок прочь, не слушая возражений.

- Вот же блядство... - выругался Ирман, и едва сдержался, чтобы не садануть кулаком по стене.

Он вовремя остановился, осознав, что собирается сделать это на глазах секретаря, который скользил по нему противным маслянистым взглядом, и, казалось, оставлял на коже мерзкие склизкие следы, будто улитка проползла. Этот взгляд вызывал у Ирмана желание помыться. Залезть под кипяток и содрать с себя кожу, но вместо этого парень только отвернулся от мужчины, стараясь не думать о том, что тот на него пялится.

Ожидание превратилось в пытку. Ученики входили в класс и словно попадали в паутину, из которой никак не могли выбраться. Пять минут, двадцать минут, восемь минут... на шестом однокурснике Ирман чуть не взвыл от бешенства и, схватив того за волосы, пригрозил, что забьет до смерти, если он задержится дольше чем на три минуты. С этого момента дело пошло быстрее. Ученики влетали в класс и вылетали, пунцовые и взволнованные, словно их там не о географии спрашивали, а заставляли смотреть порнуху с садо-мазо уклоном.

Очередь таяла очень быстро. И, наконец, Ирман остался один в коридоре. На негнущихся ногах он подошел к секретарю и расписался где нужно. А потом повторил охраннику, что сломает ему руку, если тот подойдет ближе, чем на метр. Охранник пожал плечами и, заглянув в кабинет, сообщил директору, что ученик отказывается проходить осмотр и угрожает жестокой расправой.

- Он не зря угрожает. - Осклабился Айзек.

Как же долго он ждал этого момента. Как бесконечно долго. Все эти истории, все эти географические данные, они не имели никакой ценности в отличие от того, что мог ему поведать самый последний мотылек, летящий в его сети. От сладкого предвкушения у Айзека истомно скручивало живот, а воображение уже рисовало упоительную картину откровений.

- Пропустите.

- Проходите, - позволил охранник, и отошел от двери на приличное расстояние.

Ирман только сильнее нахмурился и, чувствуя, как впервые за много лет у него от волнения подгибаются колени, вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

- Я последний, как вы и просили, - проговорил парень хрипло и прошел вглубь помещения, обнимая себя руками. - Умино вызывали, но он не явился в школу.

- Да-да, я в курсе, - лучезарно улыбнулся Айзек и указал Ирману на кресло перед собой.

Мальчишка хоть и обнимал себя руками, все же не мог спрятать от его взора прекрасное тело. Немного тощее, но хорошо развитое, с красивым рельефом мышц и наверняка восхитительной на ощупь кожей.

- Присаживайтесь, Гердер. Этот экзамен очень важен для вас. И успех сдачи будет зависеть лишь от вашей честности и памяти. Надеюсь, они вас не подводят?

- Хотелось бы верить, что нет.

Ирман сел в предложенное кресло и заозирался по сторонам в поисках экзаменационных билетов, которых почему-то нигде не было видно.

- Вы что-то ищете, Гердер? - насмешливо спросил Айзек и, когда мальчишка посмотрел на него, резко подался вперед. - Не стоит. В этой комнате нет ничего, что могло бы вам помочь, или что вам было бы нужно. Все здесь. - Он приложил палец к своему виску. - Все именно здесь.

Мальчишка смотрел на него все более обеспокоенно и растерянно, и Айзек только порадовался такой реакции. Он откинулся обратно на спинку своего кресла и, поставив локти на подлокотники и сцепив пальцы в замок, принялся методично раскручиваться из стороны в сторону.

- Какая чудесная погода, - мелодично протянул Айзек, улыбаясь и кивая в сторону окна, за которым на пасмурном небе блеснула змеистая молния. - Солнце такое яркое сегодня, такое жаркое. Сказка! Гердер, вы хмуры и расстроены, у вас что-то случилось? Чем вы так опечалены?

Ирман с удивлением смотрел на Айзека Айзена, и в какой-то момент ему даже показалось, что годы не пощадили мужчину, и тот преждевременно впал в старческий маразм.

- На улице дождь, директор, - негромко отозвался парень и провел ладонями по своим плечам, пытаясь согреть покрывшуюся мурашками кожу. - И я не опечален. Я нервничаю перед выпускным экзаменом, вот и все. Может, мы начнем уже?

- Нервничаете? - Айзек изумленно округлил глаза. - Полно вам, Гердер, - махнул он рукой, - не преувеличивайте. Вы же само спокойствие. Сколько помню вас в нашей школе, вы всегда проявляли чудеса самоконтроля и спокойствия. К тому же вы лучший ученик на своем курсе, вам незачем нервничать.

- Мне было бы незачем нервничать, если бы вы позволили мне одеться, - буркнул Ирман, пристально глядя на мужчину и пытаясь понять, какую игру он затеял. - Я не писал шпаргалки. Я не стал бы тратить на это свое время.

- Но как же так?! - Айзек разочарованно цокнул языком. - Все писали, а вы нет? Быть такого не может! Вы упустили восхитительную возможность закрепить свои знания, Гердер. Знаете ли вы, что написание шпаргалок способствует запоминанию и развитию смекалки и изворотливости. Это очень, очень полезное занятие, а вы так кощунственно пренебрегли им.

- Мне это ни к чему, - упрямо повторил Ирман, давая понять, что и без этого может дословно пересказать каждый экзаменационный билет. - Все шпаргалки в моей голове. У меня прекрасная зрительная память.

- Как отрадно слышать. - Еще шире улыбнулся Айзек. - Я так рассчитываю на вашу память, что у меня даже мороз бежит по коже. Это так... волнующе. Стоит только представить, сколько секретов и тайн хранится в закоулках волшебной страны Мемории, и сердце охватывает безудержный трепет.

Айзек мечтательно закатил глаза, но заметив, что мальчишка только сильнее нахмурился, цокнул языком.

- Только не говорите, что ваше любопытство никогда не приоткрывало завесы старых тайн и не засовывало свой очаровательный носик в чужие дела?

- Чужие дела на то и чужие, чтоб в них не лезли, - проговорил Ирман недовольно. - К тому же, мало ли какую дрянь можно откопать.

- Ну что вы! - мужчина всплеснул руками. - Именно в, как вы выразились, дряни и находятся самые интересные и занимательные факты. Золото так же добывают из грязи, и потому, только копаясь в чужом дерьме, можно выудить настоящие алмазы.

- Простите, директор, но не могли бы мы уже начать выуживать алмазы из экзаменационных билетов? - поинтересовался Ирман, вновь растирая руками холодную кожу. - Я бы выудил один, огранил бы его и пошел бы готовится к следующему копанию в куче дерьма химии. В поисках золотых жил, конечно же.

- Какой нетерпеливый ученик. - Рассмеялся Айзек от всей души. - Что ж, как скажете, Гердер. Раз уж экзамен по географии не располагает вас на поэтический лад, заострим наше внимание на самой географии. Знаете, когда я учился в школе, география меня нисколько не привлекала. Я учил ее только потому, что данный предмет был обязательным, но интереса к нему не испытывал никакого. Лишь несколько лет назад мое внимание было привлечено этой наукой, и то, только потому, что мне стало очень интересно, где же находится один забытый всеми городок. Место, которое я искал, оказалось на территории Украины. Вам известна эта страна?

Айзек внимательно посмотрел на Ирмана и когда тот кивнул, продолжил:

- Так вот, в этой ужасной стране есть не менее ужасный город с зубодробительным названием. И, как я вам уже говорил, в этой куче химических отходов я обрел истинную драгоценность. Алмаз моего сердца. Розу в зарослях полыни и терновника. Жемчужину в полуразложившейся раковине моллюска. Самоцвет в заброшенной шахте... но, я, кажется, отвлекся. Итак, география.

Айзек развернулся на кресле и сел к Ирману полубоком.

- Что здесь изображено? - мужчина указал рукой на висящую на доске карту, на которой большими буквами было написано «Нью-Йорк».

- Политическая карта Нью-Йорка, штат Нью-Йорк, США.

Пожал плечами Ирман, не понимая, зачем спрашивать об очевидном, но подозревая, что директор, как весьма экстравагантная личность, хочет услышать нечто иное. Ну, или, быть может, хочет поделиться еще какой-нибудь бессмысленной и бесполезной информацией, совершенно не касающейся дела.

- Да вы проявляете чудеса образованности, Гердер! - восхищенно проговорил Айзек и гадко усмехнулся. - Ваши познания радуют мое старческое сердце, очень радуют. Но, быть может, вы приведете его в еще больший восторг, и назовете мне координаты, на которых расположен сей славный град?

- Сорок градусов северной широты и семьдесят четыре градуса западной долготы. - Без запинки ответил Ирман заученный факт и недовольно поджал губы. - Это знает и первоклассник. Я не вижу причин для восторга.

- Отнюдь. - Загадочно улыбнулся мужчина и откинулся на спинку кресла. - Причину для восторга можно найти в чем угодно. Знаете, Гердер, проблема людей в том, что они, взрослея, перестают восторгаться мелочами. А это неправильно. Вот, к примеру... ель. Вам ведь известно такое дерево? Так вот, ель. Это колючее и на первый взгляд мрачное дерево может стать источником величайшего восторга, эйфории и, чего уж там скрывать, экстаза, перерастающего в оргазм. Тело горит и жаждет ласки, душа ликует и поет от удовольствия, а сердце... - Айзек закусил губу и приоткрыл смеженные до этого веки. - Я отвлекся. Продолжим. Раз уж вы хороши в знании координат, я хочу, чтобы вы показали на карте место, обозначенное следующими координатами: сорок градусов, сорок четыре минуты и пятьдесят четыре секунды северной широты и семьдесят три градуса, пятьдесят девять минут и восемь секунд западной долготы. А также я хочу, чтобы вы сказали мне, что находится по данным координатам.

Ирман почувствовал, что бледнеет. К чему это он снова о ели заговорил? Тогда на выпускном... и вот теперь. Сейчас парню совершенно не хотелось думать о деревьях, тем более о деревьях из школьного парка, и уж определенно точно о ели из этого парка, под которой он совершил, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.

Впрочем, директор тут же перевел тему на экзамен, и Ирман буквально бросился к доске, чтобы отвлечься от идиотских и совершенно неуместных мыслей о том: а правильно ли он поступил, позволив себе тогда лишнее?

На Ирмана редко находила подобная блажь, но директор Айзен как-то неблагоприятно на него влиял, заставляя сомневаться в себе и в своих решениях, пусть эти решения принимались год, а то и больше лет назад.

Постояв немного у карты в поисках нужных координат, Ирман ткнул пальцем в найденную точку, и сухо, без эмоций проговорил:

- Эмпайр Стейт Билдинг, или что-то рядом с ним.

Несмотря на волнение, Ирман блестяще справился с поставленной задачей, доказав свое умение ориентироваться во всех этих параллелях и меридианах. А, так как все сто три этажа всемирно известного небоскреба не представляли для Айзека никакого интереса, мужчина лишь благосклонно кивнул парню и продолжил:

- Замечательно, Гердер. Замечательно. А теперь, будьте так любезны, расскажите мне о нескольких фактах, связанных с данным строением. Да, да, я имею в виду Эмпайр Стейт Билдинг. Что Вы знаете о нем, кроме того, что оно чертовски высокое и большое?

- Простите, конечно, но какое отношение имеет история к экзамену по географии? - спросил Ирман, понимая, что в присутствии мужчины начинает нервничать все сильнее.

И ведь дело было даже не в заинтересованном взгляде, коим Айзек Айзен оценивал его зад, а в том, что директор слишком уж умело поддевал зажившие раны, заставляя их кровоточить с новой силой.

- Такое, что я директор, и, пользуясь этой привилегией, могу спрашивать вас о любом пришедшем мне в голову предмете. К тому же, пользуясь все той же привилегией, я могу со скандалом уволить учителя истории, подпортив ему резюме, лишь за то, что он берет у учеников взятки и ставит им оценки за экзамен автоматом. Ваше волнение обусловлено тем, что вы не знаете его предмета, так? Иначе я не вижу причины, по которой вы отказываетесь отвечать мне на мой вопрос.

- Да о чем вы говорите? Какие взятки? - Ирман резко повернулся к директору и смерил его злым взглядом. - Чего вы хотите? К чему весь этот фарс?

- Гердер, вы серьезно считаете экзамены всего лишь фарсом? - удивленно приподнял брови Айзек и разочарованно поджал губы. - Раз так, не смею вас больше задерживать. Экзамен вы не сдали, права на переэкзаменовку я вам не даю. Можете быть свободны. Раз вы не считаете учебу чем-то серьезным, вы мне больше не интересны. Убирайтесь.

- Да что вы?.. - от подобного заявления Ирман даже дар речи потерял. - Что?.. Черти что! - рявкнул он, и повернулся к карте. - Не для того я демонстрировал вам свою задницу, чтобы вы меня выгоняли отсюда. Хотите фактов по истории, пожалуйста.

Он на мгновение задумался, выуживая из памяти нужную информацию, а потом повернулся к мужчине, и начал быстро рассказывать.

Что за здание, кем было спроектировано, в каком году построено, в каких годах подвергалось реконструкции, какие значительные события в нем происходили, потом перешел к незначительным и, наконец, заткнулся, заметив недоумение и долю восхищения на лице директора.

- Память хорошая, - замялся парень под его пристальным взором. - Ничего выдающегося, только зрительная память.

Айзек подавил торжествующую улыбку и указал Ирману на кресло перед собой.

- Мне нравится ваша способность запоминать, Гердер. - Благосклонно улыбнулся он, когда мальчишка сел в кресло. - Но меня не устраивает ваша память. Да-да, вы не ослышались. Не устраивает. Но это мы исправим. Еще один вопрос с координатами и историей.

Айзек специально выделил интонацией последнее слово, но мальчишка, казалось, не обратил на это никакого внимания.

- Истории, знаете ли, могут быть очень занимательными, - продолжил Айзек свое излюбленное словоблудие. - Они как медовая патока, как эфир, обволакивают, затягивая в себя, и уже не отпускают. Держат, терзают, ласкают. И все зависит только от того, какая история досталась именно вам. Итак, продолжим, Гердер. Сорок градусов, сорок пять минут и шесть секунд северной широты и семьдесят три градуса, пятьдесят семь минут и тридцать четыре секунды западной долготы. Что расположено по этим координатам?

Ирман лениво поднял взгляд на карту, пробежался по ней глазами, выискивая примерное расположение точки, а потом, нахмурившись, снова поднялся и подошел к доске, чтобы убедиться, что все правильно рассчитал.

- Это клиника, в которой я состою на учете, - проговорил Ирман и посмотрел на мужчину, который вновь предложил ему присесть.

Парень вернулся на место и снова на мгновение задумался. В школе они этого не учили, но в психбольнице был стенд, на котором была написана краткая история здания.

- Раньше это здание называлось «Больницей Ренвика Смаллпокса»*, - начал Ирман свой экскурс в недалекое прошлое лечебницы для душевнобольных. - Она открылась в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году на острове Рузвельта, который раньше так же носил иное название, а именно Остров Благосостояния. Остров этот находится между Куинсом и Манхэттеном, и его изолированное местоположение оказалось идеальным местом, чтобы лечить оспу. «Больница Ренвика Смаллпокса» была брошена после тысяча девятьсот семьдесят третьего года, что и стало причиной превращения оной в руины. Усилия по восстановлению были предприняты в тысяча девятьсот семьдесят пятом году, но здание пришло в жуткий упадок, и с ним не захотели иметь дело. В девяностых землю выкупил некий доктор Грегори Сеттон. По его приказу здание было разрушено и восстановлено по старым чертежам. Теперь там расположена частная психиатрическая клиника, в которую меня и упекли еще в раннем детстве.

Айзек внимательно слушал Гердера, но то, что парень ему говорил, не представляло для мужчины никакого интереса. Самое заманчивое, самое сладкое таилось в памяти Гердера и не хотело выбираться наружу. Но Айзек не был бы самим собой, если бы не выудил из головы этого мальчишки нужную ему информацию, и потому он лишь благосклонно кивнул и глубоко вдохнул воздух.

Теперь, выходя на зыбкую дорожку, он хотел подобраться к самой сути истории, которая была ему достаточно хорошо известна, но в которой все же остались небольшие пробелы.

- Хорошо, Гердер. Вот только меня больше интересует история, начиная с две тысячи шестого года. Расскажите мне о клинике с этого места поподробнее. Вы, как живой свидетель всего, что там происходило, можете поведать мне много интересного.

- Мне было десять, и я был не в себе, - проговорил Ирман, чуть прищурив взгляд. - Я не знаю, что происходило вокруг меня, потому как в тот момент меня мало что интересовало. Ну разве что только как сбежать из заточения и как смириться с тем, что со мной случилось.

- Вы говорите, что у вас замечательная зрительная память, Гердер. Я склонен этому верить. А значит, вы помните, что вас окружало в тот момент, когда вас привезли. Расскажите. Люди, само здание... быть может, автомобиль. Лица... там ведь было много лиц? Много... расскажите мне, Гердер. Я хочу узнать о том, что вы видели.

- Зачем? - Ирман с изумлением и раздражением посмотрел на мужчину. - Это никак не относится к школьным экзаменам, такого нет ни в билетах по географии, ни в билетах по истории, ни в тестах на поступление. Я замерз, и мне неуютно без одежды. Я хочу свой билет, и ответить по теме. Почему обязательно нужно было все усложнять?

- Ирман, твой экзамен не так уж и сложен, как тебе кажется. И только мне решать, что именно я хочу услышать. Отвечай... - Айзек подался немного вперед и вкрадчиво спросил: - Лица. Чьи лица ты помнишь? Какими они были? Что выражали? Ты помнишь лицо своего отца? Расскажи мне о том, какое выражение было на нем в тот миг, когда он привез тебя в клинику.

Ирман сощурил глаза и облизал вмиг пересохшие губы, всматриваясь в директора, который весь обратился во внимание.

Господин Айзен был странным человеком, он все время говорил странные вещи, и сейчас спрашивал о том, что не заинтересовало бы ни одного нормального человека.

Ну зачем кому-то знать, как выглядел Ральф Гердер, когда нашел своего ребенка всего залитого кровью, а рядом с ним труп репетитора по математике?

Но директору это было действительно нужно. Парень видел хищный блеск в его глазах и выражение предвкушения на сосредоточенном лице.

Ну что за странность?

- Отец был растерян, - ответил Ирман.

Он привык отвечать на вопросы, и сейчас ему не составило труда открыть свою душу, чтобы туда заглянул чужой человек.

- Он не мог понять, почему все это произошло именно в его семье. Такой идеальный брак, такой красивый и умный ребенок. Такое, знаете, «золотое» будущее. И тут это... происшествие. Он просил прощения. Я кричал, а он вез меня в клинику и извинялся, как будто это могло исправить то, что он сделал со мной.

Парень прикрыл глаза и покачал головой, вспоминая как в первый момент, когда родители вошли в дом и увидели труп, мать расплакалась и убежала в уборную, где ее громко и обильно стошнило, а отец начал орать на него. Он так орал, обвиняя его во всех грехах. А Ирман начал орать в ответ. Истошно, срывая голос, просто вопил на одной ноте, пока не приехали полицейские.

Какой же кошмар! Он так долго гнал от себя эти воспоминания, но Айзеку Айзену захотелось развлечений, и он безжалостно расковырял так до конца и не зажившую рану всего лишь ради праздного любопытства.

Что ж, пусть забавляется, раз ему это нужно. Дела давно минувших дней остались в прошлом, и никому не удастся влить их яд в настоящее.