***

Дом, в который отец Гарольд привез Арэя, был похож на старинный замок, только меньше размерами. Высокий, мрачный, он нависал над посетителями, и парня охватил какой-то благоговейный трепет перед его грозным величием. Арэй невольно повел плечами, чувствуя липкий страх, склеивший его внутренности, и вошел в крепость, которая  благосклонно приняла его в свое холодное, черное лоно.

Оказавшись под сводами высоких потолков, парень невольно прижался к мужчине, в надежде, что тот его согреет и скроет от скользких взглядов лысых старых монахов.

Но священник держался отстраненно и чинно, вплоть до того момента, пока не завел Арэя в неприметную дверь, за которой начиналась длинная винтовая лестница вниз. Тогда-то сильная рука мужчины и скользнула под плед, властно обхватывая парня за талию. И от этого действия Арэй весь покрылся мурашками, прильнув к отцу Гарольду, как к единственному оплоту стабильности и силы в этом мире, желая его прикосновений, но больше всего страшась, что мужчина снова разозлится и откажет ему.

Каждый шаг вниз отдавался во всем теле Арэя тяжелой истомой. И уже через несколько пролетов парень стонал и останавливался, чтобы отдышаться.

Парень хотел оказаться в котле кипящей страсти, хотел почувствовать на своем теле касание жадных рук отца Гарольда и его болезненные поцелуи, и если бы была его воля, он отдался бы мужчине прямо здесь... на лестнице. Отдал бы себя на веки вечные, лишь бы только священник унял его внутренних демонов и утешил возбужденное сознание.

***

Стоило им скрыться за дверью в подвал, и Гарольд, наконец-то, смог расслабиться и позволить себе немного потешить Арэя. Ласково поглаживая мальчишку по спине, мужчина уверенно вел его вниз, понимая, что если будет медлить, Арэй попросту выгорит от неудовлетворенности и снедающей его жажды. А этого Гарольд позволить не мог.

Спустившись в самый низ, мужчина подтолкнул Арэя в слабо освещенную свечами комнату и, закрыв за собой дверь на засов, стянул с мальчишки плед.

- Тебе холодно, мой мальчик? – спросил священник, остановившись за спиной парня, и, скользнув кончиками пальцев по его торсу от ключиц до пупка, задержал руку у пояса его штанов, дразняще проводя подушечкой по самой кромке тугой резинки. - Тебя согреть?  

Арэй безвольно кивнул.

Он хотел согреться. Он хотел тепла, хотел жара, который, разгоревшись сильнее, захватит его тело и испепелит дотла. Он хотел, чтобы мужчина продолжал свою ласку, а потому, откинувшись в его объятия, притих, до боли закусив губу и тяжело вдыхая через нос холодный воздух.

Молчаливое действие Арэя было для Гарольда куда красноречивее любых слов. Оно жаром разлилось по телу мужчины, заставляя его пах налиться приятной тяжестью.

- Хороший мальчик, - улыбаясь, прошептал Гарольд, и подтолкнул мальчишку к стене, где к вбитым в каменную кладку кольцам были прикреплены короткие кожаные ремни. - Тебе будет тепло, мой хороший. Я подарю тебе столько тепла, сколько ты еще не знал.

Гарольд подвел Арэя к стене и, развернув его к себе лицом, прижал изнывающее от жара и возбуждения тело к камням.

 - Подними руки, Арэй. Теперь ты в моей власти, и должен подчиняться.

Парень покорно кивнул, больше не желая спорить.

Отец Гарольд стоял очень близко к нему, и запах ладана, исходящий от рясы священника, терзал парня, рождая в его голове странные образы и безумные фантазии. В глазах у Арэя все плыло от блаженной эйфории и желания поскорее вкусить удовольствие, которое мужчина обещал ему. Он откинулся спиной на холодные камни и безропотно вскинул руки вверх, лишь краем сознания отметив, что раны на его груди и животе все еще саднят. Впрочем, когда мужчина, ласково улыбнувшись, провел ладонями по его бокам, а потом и вверх по поднятым рукам до самых запястий, все мысли о ранах улетучились из пустой головы Арэя, и он протяжно застонал, прогибаясь в пояснице и выпячивая бедра вперед.

- Как красиво, - шепнул Гарольд и провел языком по уху мальчишки, вжимая его запястья в стену. - Как сладко ты стонешь, Арэй. Я так долго ждал этого, а ты все противился и противился. Позволил демону закрасться в твою душу. Позволил ему прикоснуться к твоему сердцу.

Отпустив одну руку парня, мужчина застегнул на его правом запястье кожаный ремень и тут же проделал то же самое и с левой рукой. После чего отошел на шаг и, потянувшись к штанам мальчишки, нарочито медленно потащил их вниз, специально надавливая резинкой на его член.

- Я хочу слышать твои стоны, мой мальчик. Хочу, чтобы ты хорошо постонал для меня. Я должен знать, что дьявол в тебе ослаб, и не будет противиться нашему единению.

Действия мужчины сводили Арэя с ума. Парень даже не сразу понял, что подвешен к стене, а, когда осознал это, то просто обессиленно повис на кожаных ремнях и вновь выгнулся, пытаясь приблизиться к мужчине, пытаясь воссоединиться с ним, чтобы испытать блаженство слияния.

- Я хочу... прошу вас... - выстонал Арэй, тяжело дыша и дергая руками, чтобы скинуть с себя оковы. - Я очень хочу... я так долго ждал... ждал благодати... прошу вас...

Арэй трепыхался подобно нежному мотыльку, угодившему в сети паука. И это зрелище так тревожило сознание Гарольда, что он, не выдержав, с силой сжал свой пах рукой.

- Благодать надо заслужить и выстрадать, мой хороший, - елейно протянул мужчина, и снял с мальчишки штаны и нижнее белье. - Любое блаженство надо заработать. Но я предоставлю тебе такую возможность.

Гарольд присел перед Арэем на корточки, и шлепком по внутренней стороне бедра заставил его широко раздвинуть ноги, чтобы так же сковать их ремнями. После чего поднялся и отошел на несколько шагов назад, любуясь делом рук своих.

Арэй был воистину прекрасен.

С кончика побагровевшего от тугой веревки члена свисала вязкая струйка смазки. Припухшие сморщившиеся яички тоже потемнели и подтянулись к паху. Соски набухли и торчали вверх, наверняка болезненно пульсируя. А губы приоткрылись, словно молили о поцелуе.

Вдоволь налюбовавшись живописной картиной, Гарольд снял со стены короткую кожаную плеть, и, несколько раз взмахнув ею, приблизился к мальчишке.

- Я хочу, чтобы ты просил меня, мой сладкий, - проговорил Гарольд, поддевая рукоятью сосок парня и играя с ним. - Я хочу быть уверен, что ты хочешь именно меня, а не дьявола. Ты говорил о его большом шипастом органе. Ты хотел его в себе?

- Мне было плохо. - Не стал лгать Арэй, и вновь задрожал, прикусив губу, когда мужчина начал настойчиво водить плетью по его соску. - Мое тело сгорало в похоти.

Член, который теперь торчал на обозрение священника, выделил новую порцию смазки, и это ощущение заставило парня протяжно застонать, вновь подаваясь бедрами вперед.

- А сейчас, мой мальчик? Сейчас тебя тоже снедает похоть?

Гарольд отнял рукоять от соска мальчишки и впился в него губами, глубоко засасывая и вылизывая, пока с уст трепетной жертвы не сорвался умоляющий скулеж.

- Это похоть заставляет тебя стонать в предвкушении? – спросил Гарольд, отстранившись, и потянулся к лицу мальчишки пальцами, чтобы погладить его сухие искусанные губы.

- Не знаю... - заскулил Арэй, в каком-то диком исступлении целуя пальцы мужчины. - Я не знаю, я хочу вашей ласки... хочу вас... я не знаю, что это...

Гарольд улыбнулся.

- Я должен знать, чего ты на самом деле хочешь, мальчик, - сказал он строго. – Иначе я не смогу помочь тебе.

Священник вскинул руку с плетью, и несильно ударил ею по члену мальчишки.

Но и этого ничтожного удара хватило, чтобы Арэй закричал, срывая голос. Громко… протяжно... сладко... И Гарольд снова его ударил, только теперь широкие полоски кожи прошлись по яичкам парня.

- Скажи мне, Арэй! – потребовал он. - Скажи, и я помогу тебе.

Яркая боль ослепила Арэя, и парень забился в оковах, крича и натягивая цепи до предела, провисая вперед и жалобно хныкая. 

- Я хочу, чтобы вы трогали меня... – проговорил он сбивчиво. - Ваши ладони такие горячие... я хочу их прикосновений на своей коже... хочу, чтобы вы целовали меня... хочу, чтобы... чтобы... хочу... вас... там... мне больно...

Парень вновь обессиленно провис на цепях, и когда мужчина ничего не ответил, истошно закричал и задергался словно в припадке:

- Прошу вас! Сделайте что-нибудь! Мое тело горит! Прошу вас, помогите мне!

Губы Гарольда изогнулись в торжествующей улыбке, и он провел по ним кончиком языка.

Истерика мальчишки заводила мужчину так сильно, что терпеть это издевательство и дальше у не осталось сил. Но Гарольд любил растягивать удовольствие, а потому не торопился снимать веревку с члена Арэя. Он лишь присел и, освободив ноги парня от ремней, негромко засмеялся.

- Горит, значит? - хмыкнул священник, поднимаясь, и поднес пальцы к губам парня со словами: - Оближи их как следует! Делай с ними то же, что делал в своей комнате с другой частью моего тела. Мы ведь не хотим, чтобы тебе было больнее, чем сейчас?

Гарольд вновь легонько ударил плеткой по члену мальчишки, и тот протяжно взвыл, рыдая и скуля от нестерпимой боли.

Арэй не стал артачиться. Просто открыл рот и, обхватив пальцы мужчины губами, двинул головой, чтобы они проскользнули глубже.

Он едва сдерживался, чтобы не начать прыгать на месте, и вертел языком как ненормальный, смачивая и облизывая чуть солоноватые пальцы, посасывая и втягивая их глубже, при этом срываясь на крики и рыдания, когда мужчина вновь и вновь постукивал его по члену.

Гарольд был доволен.

Мальчик старался. Было видно, что он искренне хочет облегчить свою участь, и потому такое рвение заслуживало похвалы и одобрения.

Насладившись юрким язычком, Гарольд откинул плеть в сторону и, расстегнув свои брюки, стянул их вниз. После чего скользнул рукой к ягодицам мальчишки, и провел мокрыми от слюны пальцами между ними, увлажняя проход и надавливая на колечко сжатых мышц.

- Расслабься! - приказал Гарольд, когда, после очередного нажима, пальцам так и не удалось пробраться внутрь. - Расслабься, Арэй! - повторил он свое требование, но оно, казалось, возымело противоположный эффект, и мальчишка сжался сильнее.

- Впрочем, как хочешь.

Мужчина жестоко улыбнулся и, подхватив парня под бедра, вжал его в стену, приставляя свой изнывающий от желания член к узкому проходу и начиная толкаться в него.

Но Арэй продолжал сжиматься так отчаянно, что у Гарольда ничего не вышло. И тогда, отпустив парня, священник освободил его руки и рывком толкнул его на пол.

- Встань на четвереньки! - скомандовал Гарольд, вновь хватаясь за плетку и проходясь ею по плечу парня, чтобы тот шевелился и делал, что велено.

Свист плети напугал Арэя, и он, вжав голову в плечи, отполз к стене и сделал так, как ему сказали. И застыл, ожидая нового наказания.

- Не делайте больно, прошу вас... – заскулил он жалобно.

- Ты сам не захотел расслабиться и помочь себе избежать боли! - рявкнул Гарольд, пристраиваясь позади Арэя и опуская плеть на пол рядом с собой.

И все же молящие нотки в голосе мальчишки немного уняли раздражение мужчины, а потому он не стал вторгаться в девственную плоть членом.

- Впрочем, - чуть мягче продолжил Гарольд, - я дам тебе еще один шанс. И советую им воспользоваться.

Мужчина вновь скользнул пальцами к анусу парня и сильно надавил на него, миллиметр за миллиметром проталкиваясь внутрь горячего прохода.  

Арэю было очень сложно расслабиться, но палец священника причинял ему не так много боли, как он ожидал. И вскоре эти действия вызвали в парне тяжелую истому и пульсацию в самых чувствительных местах, заставляя его прогибаться, оттопыривая зад кверху, и просить большего. Много большего, чем мужчина ему давал.

Арэю хотелось, чтобы священник снял шнурок с его члена, и овладел им. Пусть это будет чудовищно больно, но парень хотел испытать облегчение. Он хотел утонуть в блаженстве, а потому ему нужно было убедить мужчину в искренности своих желаний.

Через несколько мгновений палец и вовсе перестал причинять Арэю боль, и парень, чувствуя, как его ягодицы и бедра покрываются приятными мурашками, стал двигаться в такт движениям отца Гарольда. А потом, плохо соображая, что делает, Арэй резко вскинулся и вжался спиной в грудь священника. Поймав свободную руку мужчины, он резко поднял ее и прижал к своей груди так, чтобы его сосок оказался под грубыми теплыми пальцами мужчины.

- Возьмите меня... - заскулил Арэй, оттопыривая зад, чтобы палец мужчины проник в него еще глубже. - Я хочу вашей благодати... прошу вас...

- Какой хороший мальчик, - довольно проговорил Гарольд, сгорая от желания трахнуть мальчишку. - Какой послушный и откровенный. Я верю тебе. Теперь я тебе верю, Арэй. И потому сделаю так, как ты просишь.

Оттолкнув мальчишку от себя и вновь поставив его на четвереньки, Гарольд приставил член к его анусу и, шумно выдохнув, резко толкнулся вперед.

На этот раз немного разработанный проход принял Гарольда, и тугие плотные стенки сжали пульсирующую головку, заставляя священника протяжно застонать. Мальчишка вскрикнул болезненно и затих, сжимаясь так неистово, что Гарольду стало больно. Но мужчина тут же напомнил строптивцу, кто здесь задает правила игры, и звонко шлепнул его по ягодице ладонью.

- Двигайся. Давай же, Арэй, двигайся. И если будешь хорошо вертеть своей попкой, то я позволю тебе кончить.

Арэй мысленно завопил от отчаяния.

Требования мужчины было невыполнимо. Чудовищная боль заполнила внутренности парня, и он перестал чувствовать возбуждение. Член его был напряжен и пульсировал, но теперь в нем угнездилась нестерпимая боль. И все же священник не сдавался. Еще несколько раз шлепнув Арэя по ягодице, он потянулся за плетью, и та с оттяжкой поцеловала спину парня.

Арэй вскрикнул и прогнулся в пояснице, насаживаясь на огромный член, а потом резко подался назад. Его бедра и ягодицы вновь покрылись мурашками, и парень понял, что какое-то удовольствие испытывать может. А потому плети больше не пришлось ласкать его кожу.

Арэй двинулся назад, потом вперед, и снова назад, пока вспышка острого удовольствия не прошила все его тело, и он не растянулся на полу, сотрясаясь от новых и таких ярких ощущений.

Гарольд лишь первые мгновения стоял в неподвижности, наслаждаясь происходящим. Но когда мальчишка распластался перед ним, оттопырив задницу вверх, мужчина сорвался.

Вцепившись пальцами в бедра Арэя и царапая ногтями нежную кожу, священник принялся неистово вколачиваться в мальчишку, заставляя того чуть ли не выть от боли и наслаждения.

Сначала проталкиваться внутрь узкого прохода было тяжело, но, стоило только члену Гарольда окраситься красным, как дело пошло легче. И теперь, вгоняясь в тугую плоть до основания, мужчина сопровождал каждый свой толчок звонким шлепком ладони по ягодицам мальчишки, пока они не начали гореть от ударов.

Арэй плакал и просил о чем-то, но священнику было плевать на его мольбы. Он хотел сломать змееныша окончательно, чтобы тот и помыслить не мог о жизни без своего Бога.

- Тебе нравится, мой мальчик? Нравится? - в исступлении спросил мужчина и укусил парня за плечо, после чего потянулся рукой к члену Арэя и сильно сдавил его, нажимая пальцем на головку. - Хочешь, чтобы я развязал? Хочешь?

- Хочу, - глотая слезы, выдавил парень, уже не в силах терпеть жгучую пытку.

Член мужчины, вгоняясь глубоко в его анус, задевал внутри что-то такое, что отзывалось в теле Арэя сумасшедшим удовольствием. Его собственный орган при этом напрягался так сильно, что парень едва не лишался чувств, но звонкие болезненные удары заставляли его возвращаться в реальный мир и молить о пощаде.

- Хорошо, - усмехнулся Гарольд и, двигаясь теперь очень медленно, развязал стягивающий член Арэя шнурок.

И стоило только веревке ослабиться, как парень содрогнулся, кончая и вскрикивая от мучительного удовольствия. А Гарольд продолжил толкаться в него, упираясь в простату и усиливая ощущения, из-за чего тело Арэя сотрясалось от крупной дрожи.

Кончив, Арэй обессиленно рухнул на пол. И Гарольд в несколько резких движений излился в него, наполняя его своим семенем.

- Первое очищение пройдено, мой мальчик, - задыхаясь, прошептал священник, наваливаясь на парня сверху и мягко целуя его в основание шеи. - Но впереди еще очень много работы. Очень, очень много.

Мужчина был тяжелым и мокрым, но Арэя сейчас это мало заботило. Большой член все еще пульсировал внутри него, заполняя спермой саднящий от боли проход. Крепкие руки святого отца обнимали его. Теплые губы ласкали мягким поцелуем кожу. Удовольствие, граничащее с безумием, до сих пор волнами прокатывалось по телу Арэя, заставляя его анус интенсивно сжиматься на толстом стволе священника.

Но, несмотря на все это, Арэю было страшно. Он больше всего на свете боялся, что мужчина уйдет и бросит его в этом страшном помещении до следующего очищения.

Арэй не хотел оставаться один в этой подземной камере пыток. И потому заскулил отчаянно:

- Если будете уходить, заберите меня с собой. Я больше не буду сопротивляться и сбегать, обещаю. Можно мне пойти с вами?

- Конечно можно, дитя, - ласково сказал священник, медленно скатываясь с мальчишки и поднимаясь на ноги.

Он внимательно осмотрел Арэя, все еще лежащего на полу, любуясь делом рук своих. И, надев штаны, протянул мальчишке руку.

- Теперь ты всегда будешь со мной, Арэй. Ты уверовал в своего Бога, и теперь знаешь, какой путь тебе уготован. Так вложи же свою руку в длань Господа своего и пройди с Ним нелегкий путь испытаний.

Арэй судорожно всхлипнул, понимая, что мужчина не собирается бросать его здесь. И, резко подавшись вперед, вложил свои пальцы в теплую ладонь.

- Вот и умница, - ласково улыбнулся мужчина и, потянув Арэя на себя, заключил его в нежные объятия.

Парень доверчиво прильнул к нему, и Гарольд успел различить в его заплаканных глазах искорки надежды, прежде чем веки его опустились, и он обмяк, лишившись чувств. Впрочем, совершенно безумная счастливая улыбка продолжала играть на искусанных губах Арэя, а это значило, что теперь непокорный мальчишка будет полностью и безоговорочно предан своему Божеству.

***

Следующие дни заточения в странном монастыре показались Арэю нереальным, исполненным мучительного блаженства сном.

Очнувшись в мрачной келье, в объятиях обнаженного мужчины, который лежал с ним в одной кровати и ласково оглаживал его саднящую кожу, парень почувствовал себя очень странно. Страх куда-то улетучился. И было очень тепло и спокойно, словно его обнимал не обезумевший садист, а обычный любящий человек. Подавшись немного вперед, Арэй прижался к мужчине и тихо постанывал, когда сильные руки прохаживались по его спине и ягодицам, вновь распаляя юное тело.

В ту ночь Арэй еще трижды познал любовь священника, который теперь брал его более терпеливо, но оттого не менее мучительно.

Утро и весь следующий день парень отдыхал. Его накормили свежим теплым хлебом и дали выпить холодного молока, после чего он уснул крепким сном, а проснулся, когда отец Гарольд нес его на руках в уже знакомую комнату.

Тело Арэя, завернутое в тонкую простыню, вновь горело от возбуждения, и парень нетерпеливо постанывал, неразборчивым шепотом умоляя мужчину облегчить его страдания.

Очищение не заставило себя ждать... вновь Арэй был распят на стене и подвергнут легким пыткам, которые больше возбуждали, чем приносили боль. Вновь он отдавался мужчине, только теперь священник не отвязал его, а брал стоя, приподняв над землей. Вновь впереди их ждала целая ночь, исполненная чувственной боли и болезненного удовольствия.

А потом все повторялось... Правда, с одним отличием.

Несмотря на то, что мужчина продолжал жестоко измываться над Арэем, он стал добрее. Теперь теплота была не только в его голосе, но и во взгляде. И это подкупало парня. Особенно, когда жаждущее ласки тело получало желаемое, и окуналось в негу удовлетворения.

Так прошла целая неделя. Арэй, конечно же, потерял счет времени, но отец Гарольд как-то заметил, что они уже неделю вместе, и Дьявол больше не тревожит их.

Сегодня Арэй так же проснулся на рассвете от того, что толстый длинный член мирно спящего мужчины упирался в его зад и смачивал кожу обильной смазкой. Парень не знал, почему так происходило, но, стоило ему почувствовать нечто подобное, и его собственное тело отзывалось тяжелой истомой.

Протяжно застонав, Арэй потянулся, поворачиваясь к священнику лицом, и тут же был захвачен в плен крепких объятий полусонного мужчины.

- Все внутри горит, - признался парень сипло в ответ на вопросительный взгляд темных глаз священника, и сделал глубокий вдох. - Что со мной? Почему это не проходит?

Гарольд мысленно ухмыльнулся.

Юное тело Арэя было горячим и влажным. Мокрая кожа источала резкий аромат секса. Смешанный запах пота и спермы будоражил сознание священника, и отзывался трепетом в его душе и теле. И, несмотря на то, что Гарольд вот уже почти полторы недели вкушал мальчишку, желание обладать им не уходило, а, казалось, становилось только сильнее. Словно он сам принимал наркотик, и теперь не мог даже помыслить о жизни без Арэя. Но самым сладким было знать, что и мальчик тоже жаждет ласки и любви, которую Гарольд щедро ему дарил.

- Потому что сие желание истинное.

Священник улыбнулся и, перевернувшись на спину, усадил мальчишку на себя. Возбужденный член уперся парню в ягодицы, и Арэй, перекинув ногу через бедра мужчины, прижался к нему всем телом, начиная тереться своим членом о его кожу.

- Ты хочешь любви, - продолжил разглагольствовать Гарольд, наслаждаясь похотливой откровенностью мальчишки. - Ты хочешь меня. Все просто, Арэй. Твое тело честнее разума, и потому показывает свои желания, не стесняясь и не ограничиваясь.

Рука мужчины скользнула к ягодицам парня, и пальцы проникли в хорошо разработанный проход. Внутри мальчишки было мокро и скользко от спермы, и Гарольд принялся шевелить пальцами, поддразнивая его.

- Ты такой влажный тут, - шепнул он, с трудом подавляя дрожь в голосе. -  Эта часть тебя очень хочет принадлежать мне.

Мужчина улыбнулся и ласково прикусил подбородок Арэя.

- Мне кажется, что не только эта часть... - едва слышно отозвался парень, насаживаясь на пальцы святого отца, чтобы те проникли глубже и задели простату.

До недавнего времени Арэй и не знал, что в его теле есть подобное место. Но священник доступно объяснил ему, что именно простата отзывается таким трепетом и острым удовольствием на простую стимуляцию. Теперь же Арэй всеми силами пытался сделать так, чтобы подушечки пальцев мужчины задели волшебный бугорок и ввели его в исступление и состояние экстаза. Но отец Гарольд не спешил удовлетворять его желание, лишь изредка поддразнивая и, словно бы забавляясь, когда Арэй при этом тихо и беспомощно поскуливал, все сильнее вжимаясь в него.

- Да, мой мальчик, - усмехаясь, проговорил Гарольд и вытащил пальцы из Арэя, с удовольствием и благоговением слушая его разочарованный стон. - Ты весь горишь в предвкушении. Ты жаждешь любви. И я подарю ее тебе. Только...

Гарольд сел на кровати и внимательно осмотрел комнату.

Завтрак уже принесли, и теперь несколько блюд стояли на небольшом столе, прикрытые тканевыми салфетками. В большом кувшине как всегда была отравленная наркотиком вода, и Гарольд очень хотел, чтобы Арэй скорее испил ее.

- Завтрак остывает, - сказал мужчина. - Давай поедим. У тебя должно быть много сил для меня. Иначе ты не выдержишь, а я не стану к тебе прикасаться, если ты будешь слаб.

Арэй разочарованно вздохнул и, завернувшись в покрывало, с трудом поднялся, чтобы сесть рядом с отцом Гарольдом. Несмотря на то, что теперь он больше отдыхал и меньше подвергался наказаниям, он все равно чувствовал себя слабым, подавленным и очень вялым. Единственное, что еще хранило в нем бодрость, это его член, который восставал едва ли не каждую секунду, требуя ласки и внимания священника.

Усевшись на краю кровати, Арэй поднял на мужчину затуманенный взгляд и облизнул губы, представляя, как уже очень скоро окажется в темной комнате, прикованный к холодной стене. И как невероятно горячие руки будут терзать его тело, пока он не зайдется криком и мольбой прекратить пытку и даровать наслаждение.

Гарольд встал с кровати и подошел к столу. Откинул в сторону салфетки и глубоко вдохнул аромат жареного мяса и винного соуса.

- Божественно, - протянул он с улыбкой. - Просто восхитительно.

Опустившись на стул, мужчина немного поморщился, когда разгоряченная кожа соприкоснулась с прохладной поверхностью, и поманил к себе в нерешительности застывшего мальчишку.

- Иди ко мне, мой мальчик. Иди сюда.

Священник указал на свое колено и склонил голову к плечу, выжидающе глядя на парня.

Арэй кивнул и, поплотнее укутавшись в простыню, нетвердым шагом направился к мужчине. Его качало из стороны в сторону, словно он был пьян, ноги совсем не слушались и подгибались, но парень все же справился. Приблизившись к мужчине, он зябко повел плечам и присел на его колено, косясь на торчащий колом член с блестящей от смазки головкой.

- Ты не туда смотришь. - Улыбнулся Гарольд и потрепал мальчишку по волосам, после чего взял в руку кувшин и наполнил стакан чуть подкисленной водой. - Пей, мой мальчик, пей. Вода подкислена для пробуждения аппетита, так что тебе будет хорошо.

Мальчишка перевел затуманенный взгляд с члена священника на стакан и, приняв его из рук мужчины, начал пить, жадно глотая прохладную влагу.

Струйка воды потекла по подбородку Арэя, и Гарольд, подавшись вперед, быстрым движением языка слизал ее, отмечая, что в воде очень много наркотика, приторный вкус которого он почувствовал сразу. Но мальчишка, похоже, и не догадывался о том, что его пичкают стимуляторами, и это было прекрасно.

Забрав у Арэя пустой стакан, Гарольд поставил его на стол, и легонько столкнул парня со своего колена на пол.

- Что ж, мой хороший, теперь ты готов к утреннему очищению. - Улыбка зазмеилась по губам мужчины, и он провел ладонью по своему члену, призывая Арэя к действию. – Приступай.

Он подтолкнул голову парня к своему паху и, погладив его по щеке, второй рукой потянулся за вилкой.

Арэй осел на холодный пол и поднял на мужчину полный покорности взгляд. Лишь на мгновение задержал его на резком, морщинистом лице священника, после чего скользнул им по тонким улыбающимся губам, по ровному ряду белоснежных зубов, по жилистой шее с острым кадыком, по выступающим ключицам, по подтянутому, несмотря на возраст, торсу, по дорожке черных волос, спускающейся к паху и, наконец, остановился на розовой головке.

Член мужчины был крепким и готовым к ласке. Огромный, подрагивающий, со вздувшимися венками, он жаждал внимания, обильно истекая смазкой. И Арэй подумал, что уже привык к этому монстру, как и к положению, в котором находился.

И все же иногда, - это случалось ближе к утру, - в сознание Арэя закрадывалась мысль, что он делает что-то неправильное. Что он не должен позволять мужчине делать с собой все эти странные вещи. Но уже через несколько часов его тело вновь было объято пламенем, и он готов был раздвигать ноги, лишь бы его удовлетворили и уняли бушующее внутри пламя.

Вот и сейчас, стоило мужчине погладить его по щеке, а потом настойчиво хлопнуть по ней ладонью, как по телу Арэя прокатилась волна приятного жара.

Парень, облизнув вмиг пересохшие губы, склонился к подрагивающему члену священника и, прикрыв глаза, провел языком по одной из венок. Добравшись до головки, он поддел ее и, обхватив губами, осторожно слизал с маленькой дырочки вязкие капли.

Отец Гарольд резко вздохнул, подавляя стон, а Арэй, пропуская горячий ствол все глубже в свой рот, опустил руку на собственный пах и начал нажимать на член через ткань простыни, возбуждая себя и подготавливая для мужчины.

Гарольд смотрел на Арэя и радовался.

Мальчишка быстро учился. И мужчина уже подумывал над тем, чтобы начать понемногу уменьшать дозу наркотика. В конце концов, он хотел владеть чистым разумом. И если бы Арэй точно так же заглатывал его член в трезвом состоянии, Гарольд был бы счастлив до невозможности.

- Сегодня я приготовил для тебя особенный сюрприз, - отправляя в рот кусочек мяса, проговорил священник. - Я заметил, что ты с каждым днем становишься все более ненасытным, и потому хочу разнообразить наш обряд очищения. И если ты будешь хорошо себя вести, то сможешь познать истинное наслаждение.

От слов отца Гарольда, произнесенных спокойным, и все же чуть хрипловатым голосом, Арэю стало жарко.

Парень лишь на мгновение выпустил изо рта член мужчины и, сделав взволнованный глубокий вдох, провел ладонями по крепким бедрам, тем самым показывая, как хочет поскорее оказаться в заветной комнате. Ведь только там мужчина дарил ему все свою страсть, только там удовлетворял его жар до тех пор, пока он не падал без чувств на каменный пол. Только там, в той страшной комнате все дышало удовольствием, которое неизменно приходило к Арэю после ярких вспышек боли.

Тяжело сглотнув, Арэй вновь склонился над пахом священника, и, оставив на его члене легкий поцелуй, вновь вобрал головку в рот, чувствуя, что в глазах у него все плывет, а сознание клонит в сон, как это бывало каждое утро.

Впрочем, Арэй не поддался искушению положить голову на колено священника и задремать. Он не хотел оставлять мужчину неудовлетворенным. А потому, встав на колени, парень принялся усерднее ласкать его, понимая, что если не будет стараться, то и сам останется без сладкого. А ведь его тело уже преисполнилось внутреннего жара, и все настойчивее требовало ласки.

Арэй усердно работал языком, и Гарольд уже готов был выплеснуться в его нежный горячий ротик. Но расслабляться так скоро, и показывать мальчишке свою несдержанность, мужчина не хотел. И потому в какой-то момент, когда удовольствие было особенно острым, он грубо оттолкнул Арэя от себя и с гневом воззрился на его удивленное и немного испуганное лицо.

- Ты был не аккуратен! – с притворным возмущением сказал Гарольд. - Твои зубы поцарапали меня!

В глазах Арэя отразился глубинный ужас, и священник мысленно улыбнулся, ликуя в душе от очередной победы.

- Простите, я не специально. - Арэй втянул голову в плечи, чувствуя, как по телу от резкого и властного голоса ползут мурашки, и тяжело сглотнул, виновато глядя на мужчину. - Я все исправлю. Я искуплю...

Глаза слипались. Арэй не хотел этого, но его привычно клонило в сон. Сознание отключалось, и он с трудом подавил зевок.

Отец Гарольд ничего не ответил, и смотрел на него с долей злости. Парень не представлял, что ему делать, чтобы исправить положение, а потому он просто подполз к мужчине, волоча за собой простыню, и прижался щекой к его ноге, сонно куняя и нежно поглаживая худое колено.

- Я все исправлю... все искуплю... все-все искуплю, что вас расстраивало... только не злитесь на меня... я не хотел... ничего... плохого...

Гарольд с интересом наблюдал за сменой выражений на лице Арэя. Испуг сменился ужасом, а тот в свою очередь сожалением и искренним раскаянием.

Это привлекало Гарольда. Это заводило его. Но сонное бормотание мальчишки убивало в нем огонь страсти.

Ласковые поглаживания Арэя становились слабее, а голос затихал, с каждым мгновением делаясь все глуше и глуше. И, в конце концов, мальчишка попросту отключился, упав к ногам Гарольда, но все так же обнимая его за лодыжку.

- Сладкий мальчик. - Улыбнулся мужчина и провел свободной ногой по животу парня. - Как же я хочу тебя съесть. И я тебя съем, Арэй. Проглочу целиком.

Усмешка скользнула по губам, и мужчина отвернулся от спящего парня, возвращаясь к своему завтраку и мысленно обдумывая с какой игрушки начать развлечение, и какую пытку придумать для Арэя в этот раз.

Доев свой завтрак, Гарольд поднялся со стула и, накинув на себя халат, поднял мальчишку с пола.

Тело Арэя было легким как пушинка и очень горячим, что говорило о том, что парня снедает лихорадка. Он горел и покрывался испариной, но, стоило мужчине ласково провести по его груди ладонью, и мелкие мурашки вмиг проступали на нежной коже.

Чувствительность Арэя поражала и восхищала священника, и он в который раз убедился, что сделал правильный выбор, выделив именно этого отрока из трех десятков таких же юнцов. В первую очередь Гарольда привлекла непокорность парня. Как же сладко было ломать строптивцев. Как безумно восхитительно было видеть в их глазах страх и раболепие. Как приятно было слышать слетающие с их уст мольбы и обещания всегда слушаться своего господина.

Вот и Арэй уже был готов ползать у него в ногах и молить о новой порции боли, и Гарольд ждал этого момента как манны небесной.

Спустившись в подвал, мужчина положил парня на специально установленный стол и пристегнул его руки и ноги ремнями. После чего занялся подготовкой обещанного сюрприза.

Прикрепив к соскам Арэя зажимы, Гарольд как обычно перевязал его торчащий колом член веревкой. Из-за наркотика мальчишка теперь постоянно находился в возбужденном состоянии, и мучился безмерно. Но его страдания только сильнее распаляли в Гарольде страсть. А желание причинить Арэю боль становилось с каждым разом все сильнее.

Жаль только инструменты, которыми Гарольд пользовался, не могли дать желанный эффект. И мужчину это чрезвычайно огорчало.

Он хотел слышать не только крики и стоны Арэя. Он хотел, чтобы мальчик выл от ужаса, чтобы содрогался в предсмертных конвульсиях, чтобы балансировал на острой и опасной грани между жизнью и смертью.

От одних этих мыслей член мужчины восставал, требуя внимания и ласки. И, чтобы хоть немного унять свою страсть, Гарольд обхватил его ладонью и принялся интенсивно водить по стволу, сильно сжимая его у основания.

- Как же мне хочется разорвать тебя, мой мальчик, - безжалостно сминая подтянутые яички Арэя пальцами, проговорил священник.

И, когда с губ спящего мальчишки сорвался болезненный стон, Гарольд сжал его мошонку сильнее, чувствуя, что вот-вот кончит.

Но позволить себе разрядку сейчас Гарольд не мог.

Отпустив свой член, мужчина обошел стол и встал у головы Арэя, после чего склонился к его лицу и, прихватив его нижнюю губу зубами, резко прокусил ее до крови, тем самым заставляя парня проснуться.

Арэй зашевелился, застонал и приоткрыл мутные от наркотика глаза.

- Проснулся? - ласково спросил Гарольд, и когда мальчишка не ответил, а лишь что-то невнятно пробормотал, отвесил ему звонкую пощечину. – Просыпайся! Мне надоело ждать!