***

От болезненного удара Арэй вскинулся и тут же обмяк на холодной столешнице, понимая, что вновь оказался в комнате пыток, которую отец Гарольд называл «комнатой очищения».

Руки и ноги парня были крепко зафиксированы ремнями. Соски саднили от боли, и при малейшем движении отзывались будоражащим кровь покалыванием. Член мгновенно напрягался еще сильнее, и так же болел у основания, когда тугой шнурок врезался в кожу и в плоть. И ко всему прочему, во рту ярко ощущался чуть солоноватый привкус крови.

Но, несмотря на всё это, Арэй чувствовал себя счастливым. Он вертел головой, пытаясь увидеть священника, который стоял где-то сзади, и чуть приподнимал бедра к верху, когда член начинал выделять слишком много смазки.

Завораживающая картина туманила разум Гарольда.

Наблюдать за Арэем было очень интересно. Мальчишка искал его взглядом, крутил головой, но не находил. И это забавляло мужчину. Поэтому он отошел еще дальше и негромко спросил:

- Как ты себя чувствуешь, Арэй? Расскажи мне о своих ощущениях? Есть ли в тебе демон, или мы изгнали его?

Арэй замер, вслушиваясь в тихий, спокойный голос священника, и вновь завертелся, пытаясь найти его взглядом.

- Я больше не вижу демона, - ответил он сипло, и слизал с губы капельку крови. - Очищение помогает. Гасит мою похоть, и мне становится лучше.

Парень говорил абсолютную правду. С тех пор как мужчина привез его сюда, демон больше не приходил. И, возможно, именно это укрепило его веру в силу святого отца, и его власть над бесами и Дьяволом.

- Это хорошо, мой мальчик. Очень хорошо, - одобрил Гарольд и, сделав несколько шагов вперед, показался Арэю на глаза: - Это значит, что уже совсем скоро ты освободишься от скверны, и не будешь нуждаться во мне. Возможно, нам стоит прекратить ритуал очищения уже сейчас, чтобы не истязать твое тело без надобности. Что скажешь?

Лицо Арэя, на котором явственно читалось нетерпение, вдруг, переменилось и исказилось гримасой отчаяния. И Гарольд хищно усмехнулся, торжествуя.

Пройдет еще совсем немного времени, и парень основательно подсядет на сексуальные пытки. И даже после отмены наркотиков уже не сможет нормально жить без болезненного удовольствия, к которому он его приучит.

- Что такое, Арэй? – с притворной печалью в голосе спросил священник. - Неужели ты не рад этому?

- Вы не можете оставить меня сейчас, - сипло выдохнул парень, начиная дергаться в своих путах. - Вы сильны, и ваша вера спасает меня от демона. Что если он не приходит, потому что вы рядом? Вдруг, как только вы оставите меня, он снова вернется?

- Ах, мой милый мальчик. - Гарольд низко склонился над Арэем и глубоко вдохнул исходящий от него запах вожделения и секса. - Ты так предан мне. Так искренне веруешь в мою силу. Но...

Мужчина на мгновение замолчал и провел ладонями по груди парня, специально задевая зажимы на его сосках и принимаясь поигрывать с ними, срывая стоны с потрескавшихся окровавленных губ.

- Но чего ты хочешь на самом деле? – вкрадчиво поинтересовался священник. – Ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой, или хочешь использовать меня в качестве пугала для демона? Подумай хорошенько над ответом.

Арэй прикрыл глаза и резко вздохнул. Его соски нестерпимо болели от манипуляций мужчины, но, несмотря на это, возбуждение в его теле только росло. И парень заскулил, подаваясь бедрами вверх.

- Я хочу, чтобы вы были рядом, - выдохнул он и закусил губу, сдерживая стон. – Только вы… пожалуйста, не мучайте меня!

Сладкие и желанные слова нежили слух Гарольда, и рождали в его сердце привязанность к этому несносному мальчишке. Мужчина продолжал играть с  сосками строптивца, но теперь его движения были мягкими и ласковыми, отчего дыхание парня участилось и стало прерываться.

- Мне приятны твои слова, мой мальчик, - шепнул священник и ласково поцеловал губы Арэя, - и я очень надеюсь, что они правдивы.

Гарольд скользнула ладонью к паху парня, и медленно обвел влажную красную головку указательным пальцем, заставляя мальчишку дергаться и дрожать.

- Но я не могу быть уверен, что ты не лжешь мне, Арэй, - с сожалением вздохнул священник. - Я не могу знать этого наверняка. И потому ты должен будешь доказать мне всю искренность своих слов. А для этого ты должен сначала сказать мне, как бы ты хотел убедить меня в своих словах. Что бы ты хотел сделать, чтобы показать мне свою честность?

Когда сухой, чуть шероховатый палец святого отца прошелся по нежной плоти Арэя, парень едва сдержал болезненный вскрик. Его губы задрожали, и он задергался в оковах, пытаясь освободиться, чтобы прекратить мучительную пытку. И все же ему было хорошо, и новая порция смазки стала тому прямым доказательством.

Улыбаясь чему-то своему, мужчина отнял руку от члена парня, и Арэй разочарованно вздохнул, не в силах отвести взгляда от влажного пальца.

Отец Гарольд просил доказательств, но он не знал, что может сделать.

- Чего вы хотите? – спросил он сипло, облизывая губы. - Я сделаю всё... всё, что пожелаете... всё, о чем мечтаете... абсолютно всё...

- Абсолютно всё? - Гарольд ненадолго задумался и усмехнулся. – Всё, значит? Это хорошо. Тогда...

Мужчина поднял с пола приготовленный вибратор и, включив его на малую скорость, приставил к головке члена мальчишки.

Арэй тут же выгнулся дугой и задергался в оковах, закусывая губу, чтобы сдержать крик.

- Нет, нет, Арэй, не сдерживайся! – потребовал Гарольд. - Я хочу слышать твой чудесный голос. Я хочу слышать слова твоей веры.

Арэю на мгновение показалось, что по его члену ударили чем-то тяжелым, от чего весь пах онемел, а бедра прошил мучительный спазм. Из его груди вырвался невольный крик, оцарапавший горло, а из глаз брызнули слезы. Но, когда онемение прошло, Арэй почувствовал новый прилив возбуждения и стал двигать бедрами, пытаясь усилить действие вибрации, чтобы удовольствие затмило накатывающую боль.

Крик, вырвавшийся из горла парня, очень быстро перешел в сип, и Гарольд даже рассмеялся от восторга.

- Я знал, что тебе понравится мой сюрприз, - проговорил мужчина и обошел стол, чтобы пристроиться между широко разведенных бедер парня и продолжить свое развлечение. - Ты хочешь, чтобы я оказался внутри тебя? Хочешь получить удовольствие? Я не стану ничего делать, пока ты не попросишь.

- Пожалуйста... – хрипло взмолился Арэй, и снова закричал, когда священник включил вибратор на полную мощность, и стал вжимать его в пах парня, надавливая то на член, то на яички, как будто пытался раздавить их.  

Вся нижняя часть тела Арэя болела от прошивающих мышцы спазмов. А вот член торчал колом и отчаянно пульсировал, требуя большего, требуя стимуляции, требуя погружения во что-нибудь, требуя разрядки... и парень расплакался, не в силах больше выносить этого издевательства.

- Прошу вас, эта боль... жжение внутри... уймите его… возьмите меня…

Скулеж мальчишки сводил Гарольда с ума. Рождал в его душе и теле неугасимый огненный шар, который рос с каждым новым всхлипом, с каждой новой слезой.

- Я возьму, Арэй. Я помогу тебе.

Гарольд приподнял бедра парня повыше и, не растягивая удовольствие, ворвался в скользкую, но все еще тугую плоть.

Острое удовольствие пронзило сознание мужчины яркой вспышкой блаженства, а Арэй только усиливал его, неистово сжимаясь от проходивших по его телу спазмов.

- Вот так, мой мальчик. Вот так. Ты просто умница. Старайся больше. Старайся сильнее, мой хороший, и я подарю тебе успокоение и блаженство.

Арэй двинул бедрами, давая понять, что готов начать обряд.

Адская штука в руке мужчины вибрировала все сильнее. Проходясь по распирающему от возбуждения члену, она рождала в теле парня спазмы, от которых он крутился и извивался, тем самым помогая священнику проникнуть в него еще глубже.

Иногда член отца Гарольда задевал простату, и тогда Арэю казалось, что он погружается в кипящую лаву. Все тело вспыхивало огнем. Кожа покрывалась потом. И он кричал... кричал, срываясь на рыдания, о том, как хочет, чтобы мужчина одарил его своим благословением.

Арэй так проникся затеянной священником игрой, что почти поверил, что все, что с ним делают, это лишь промысел Бога. Но где-то в глубине его сознания навязчивый тихий голос твердил, что это безумие, а не божий дар. И что нужно продолжать бороться, пока не стало слишком поздно.

Но все же тело предавало Арэя. Собственные стоны и мольбы глушили незначительный, тихий голосок в голове. А все его существо полнилось неуемной похотью.

Гарольд млел, возносясь к небесам на крыльях счастья.

Он брал Арэя грубо и резко, но мальчишка все равно молил его о большем. И мужчине нестерпимо захотелось, чтобы Арэй действительно увидел в нем божество и уверовал в его святое начало. Поэтому священник потянулся рукой к тонкой хрупкой шее мальчишки и, сомкнув на ней пальцы, принялся остервенело душить его, еще неистовее вколачиваясь в горячее тело и продолжая терзать возбужденную плоть вибратором.

Арэй вновь закричал... вернее, попытался, но из его горла вырвалось слабое, беспомощное сипение. Руки ужасно напряглись, когда он попытался сорвать кандалы. Все тело выгнулось дугой. В глазах потемнело. А все ощущения обострились многократно.

Анус парня неистово сокращался, сжимаясь на толстом стволе святого отца. По телу проходили конвульсии. А член истекал смазкой и, казалось, мог разорваться в любой момент.

Не в силах больше выносить эту пытку, Арэй захрипел, его глаза закатились, и сознание начало стремительно проваливаться в беспросветную темноту, где лучиком надежды сияла очень далекая точка света, да слышался далекий, приглушенный толщей невидимых стен голос мужчины...

Пальцы Гарольда сжимали горло мальчишки все сильнее, и в какой-то момент мужчина заметил, как лицо Арэя покрывается красными пятнами.

Мальчишка сипел и хрипел. Мальчишка хотел вырваться из лап смерти, которую нес ему Гарольд. Мальчишка так отчаянно дергался и при этом так неистово сжимался, что перед глазами у Гарольда поплыли яркие круги. И в какой-то миг священнику даже стало больно, но от этого его удовольствие только возросло.

- Какой же ты... - задыхаясь, просипел Гарольд, откидывая вибратор в сторону и теперь с силой сжимая пульсирующий член парня, словно хотел раздавить его в своей ладони. - Какой же ты... сильнее, Арэй! Сжимайся сильнее!

Балансирующее на грани тьмы и света сознание парня отказывалось воспринимать происходящее.

В груди у Арэя все сперло, словно внутренние органы начали сжиматься в комки от недостатка кислорода. Легкие горели. Сердце неистово колотилось о ребра, и парень отчетливо слышал его удары. А еще он слышал пульсацию крови в венах… слышал хрипы, которые издавал… чувствовал, как лицо начинает гореть от удушья… и как распухает язык в пересохшем рту.

А после наступил шок… и с Арэем случилась нечто странное.

Парня словно подбросило вверх, и он, зависнув в невесомости между столом и потолком, теперь просто парил в воздухе.

Отец Гарольд по-прежнему бесновался, истязая его тело, но Арэй больше не чувствовал ни боли, ни страха, ни убийственного желания. Он как будто отделился от своей физической оболочки, и вместе с этим освободился от страданий.

Арэй больше не слышал, что говорит ему священник. Зато он остро ощущал в комнате чужое присутствие.

Резко повернув голову влево, откуда исходила зловещая аура, парень увидел в дальнем углу уже знакомого демона. Тот внимательно смотрел на него своими черными глазами и скалил пасть в злобной ухмылке, словно напоминал о том, что был более великодушен к своей игрушке, чем обезумевший смертный.

- Уходи… - выдохнул Арэй, и его слова застыли в воздухе полупрозрачной серебристой дымкой, которая медленно поплыла к потолку.

Парень попытался поймать ее, но ухватился за чью-то холодную руку и тут же вскрикнул, увидев над собой улыбающееся лицо матери, с одной стороны залитое кровью.

- Ты больше не один, - произнесла она и, бросив на демона лукавый взгляд, приложила палец к своим мертвенно бледным губам, призывая обоих к молчанию. - Ты больше никогда не будешь один, милый. Я нашла того, кто защитит тебя!

- Нет... - Арэй покачал головой и сжал в ладони пальцы матери, которые были словно покрыты коркой льда. - Останься... ты останься, а он пусть идет...

- Мёртвое тебе ни к чему! - строго бросила женщина и, ласково улыбнувшись, развеялась как фея-крестная из детской сказки.

- Нет... Нет! Стой! Останься со мной! Мама... мама!

Арэй кричал... кричал, срывая голос, и падал в пропасть. В глубокую черную дыру, которая превратилась в густую красную лаву, а потом и в огненный шар, поглотивший парня целиком.

Но в этом огне не было страшно, не было даже жарко... огромные черные крылья демона укрыли его от пламени, завернув в кожистый кокон. Острые зубы чуть прихватывали кончик его уха, а длинный раздвоенный язык скользнул по шее, обхватывая ее по кругу и поддразнивая кончиком уголок рта.

- Оставь меня... оставь... - взмолился парень, но демон лишь рассмеялся в ответ и, развернув крылья, выбросил его прямиком в ослепляющий свет.

***

- Ты будешь моим. Ты мой, Арэй. Мой! И никто этого не изменит. Никто!

Гарольд словно обезумевший двигал бедрами, и уже готов был излиться в парня, но стук в дверь и приглушенный голос одного из монахов вырвал его из блаженства.

- Отец Гарольд, простите, что отвлекаю, но...

Гарольд злобно зарычал и в несколько коротких и резких толчков кончил. После чего отпустил горло Арэя и, натянув штаны, вышел из комнаты очищения.

- Какого беса?! - взревел он, напустившись на наглеца, который посмел вмешаться в ритуал. - Ты же видишь, что я занят!

- Да, конечно, - монах смиренно опустил голову и уставился в пол. - Простите великодушно, отец Гарольд, но есть срочное дело, не терпящее отлагательств. Не могли бы вы прийти в кабинет настоятеля. Я все подробно вам объясню.

Гарольд в бешенстве сверкнул глазами, но пообещал прийти. И монах молчаливо удалился.

А Гарольд, проводив его тяжелым взглядом, вернулся к Арэю.

Склонившись к мальчишке, чтобы поцеловать его истерзанные губы, священник вдохнул в себя аромат потного, измученного тела, но тут же замер, когда услышал слабый бессознательный шепот мелкого паскудника.

Арэй звал мать. Просил ее прийти и спасти его. Просил эту мерзкую шлюху помочь ему, избавить его от боли и страданий!

Слова парня врезались в мозг Гарольда раскаленными иглами, рождая в душе дикую злость. Мужчина не сдержался и с силой ударил Арэя по лицу, возвращая его из полузабытья в реальность.

- Эта шлюха тебе не поможет! - злобно прошипел Гарольд, отвешивая мальчишке новую пощечину. - Так что лучше забудь о ней, неблагодарный ублюдок!

Удар священника был неожиданно сильным и яростным. Арэй даже вздрогнул и, распахнув глаза, в недоумении уставился на мужчину, который почему-то злился на него.

Тело парня ужасно болело. А внутри разгорался настоящий пожар, как будто он хлебнул жидкого огня. Арэй помнил свой страшный сон, но реальность была куда ужаснее. Несмотря на то, что мужчина кончил, Арэя он оставил в неудовлетворении, и смотрел на него с таким бешенством, словно хотел разорвать на части.

- Что я сделал?! - выкрикнул парень, начиная дергаться в своих путах и сипло откашливаться. - Я чем-то не угодил вам?! Почему вы так жестоки?!

- Закрой рот! - рявкнул Гарольд, чувствуя как ярость в его душе разгорается сильнее, и теперь выжигает внутренности жидким огнем. - Лучше тебе помолчать, негодник! Или пожалеешь.

Мужчина похлопал Арэя по влажному от пота бедру и поднял с пола вибратор.

 - Ты лгал мне, мальчишка! – зашипел он. - Лгал! И за этот грех ты расплатишься сполна!

Гарольд хмыкнул и отстегнул лодыжки Арэя от стола, после чего достал из стоящей на полу коробки узкие эластичные трусы и натянул их на парня.

- Пожалуйста, не надо, - взмолился Арэй, даже не представляя, что священник собирается с ним делать.

- Замолчи, сказал, или заткнуть твой рот кляпом? – спросил мужчина.

Парень покачал головой и притих, ровно до тех пор, пока отец Гарольд снова не пристегнул его ноги к столу, и не засунул под тугую ткань его трусов включенный на полную мощность вибратор, который теперь плотно прилегал к его члену, доставляя немыслимую боль.

- Ты искупишь свою вину, - зловеще пообещал Гарольд. - Так что лучше тебе раскаяться до моего прихода, чтобы слова извинения были искренними и правдивыми.

Сказав это, священник поправил на себе рясу и, не обращая внимания на крики и мольбы Арэя прекратить пытку, вышел из комнаты, оставив парня сгорать в пожарище боли.

***

Арэю казалось, что он умирает. Медленно, мучительно и необратимо.

Но, сколько бы он ни кричал, сколько бы ни выкручивался, заходясь от истерических воплей, никто так и не пришел к нему на помощь.

Парень плакал и скулил, умоляя отца Гарольда простить его, но за дверью по-прежнему царила абсолютная тишина, в то время как член парня все сильнее пульсировал острой болью, которая лишь нарастала до тех пор, пока он не начал кричать и дергаться в припадке глубокой истерии.

Наверное, именно такое состояние позволило демону пробить защиту священника. Он вышел из угла, в котором таился, - сотканный из тени огромный монстр, за спиной которого были развернуты мощные крылья. И, остановившись рядом с Арэем, провел когтистой лапой по его мокрым волосам, словно пытаясь поддержать и успокоить.

- Помоги мне!.. - взмолился парень срывающимся на крик голосом, глядя на демона пекущими из-за полопавшихся капилляров глазами. – Помоги!..

Демон тяжело вздохнул и склонил голову к левому плечу, после чего лишь отрицательно покачал головой и отошел в тень.

«Не в этот раз», - говорил его холодный взгляд.

Не в этот, и еще очень не скоро... еще очень и очень не скоро.

***

Захлопнув за собой дверь, Гарольд остановился и, прижавшись к стене, сделал глубокий вдох.

Жгучий яд злости проливался на его сердце смрадным варевом. Раздражение, такое сильное, что хотелось крушить все на своем пути, никак не утихало в душе, и становилось только сильнее от приглушенных толстой дверью криков мальчишки.

Арэй просил о помощи. Призывал свою мамашу шлюху, и умолял ее помочь. Просил спасти его. Просил не оставлять. Мерзкий ублюдок лгал. Вертел своей задницей и лгал, лишь бы получить удовольствие. И веры в его словах было не больше, чем в прогнившей душе проклятой потаскухи Кайли.

Но воля Божия и промысел Его были сильнее и могущественнее жалкого мальчишки и издохшего призрака. И Гарольд собирался подробно объяснить это маленькому мерзавцу, когда вернется. Ему предстояло еще много и тяжело работать, чтобы окончательно сломить на удивление прочный внутренний стержень мальчишки. И все же... рано или поздно Арэй сломается и осколки его непокорной души алмазной россыпью падут к ногам Гарольда. И он пройдет по ним, втаптывая их в грязь, и достигнет, наконец, вершины истинного блаженства.

Успокаивая себя подобными мыслями, Гарольд вышел из подвала и направился в кабинет настоятеля. Но вместо почтенного главы монастыря его встретил старый знакомый.

- Что привело тебя на святую землю, Джонатан? - скинув оковы первой растерянности, спросил Гарольд у мужчины. - В век прогрессирующих технологий позвонить было бы куда как легче, нежели ехать за столько миль.

- Такие вести лучше сообщать лично, - проговорил монах и, низко поклонившись, припал губами к перстню на руке святого отца.

- Даже так?

Гарольд с неприязнью отнял руку от губ мужчины и прошел вглубь кабинета. Обошел большой письменный стол и опустился в кресло, давая монаху знак присесть.

- И что же это за новости такие? – поинтересовался Гарольд. - Ты отвлек меня от ритуала. Мальчик почти очистился, но твой визит все испортил. Ты понимаешь, чем тебе это грозит?

- О, вы не представляете, чем это, хм... очищение грозит вам.

Джонатан сел в предложенное кресло и смиренно сложил руки на коленях. В его голосе не было угрозы, он просто констатировал факт, и Гарольд это понял.

От слов монаха, произнесенных спокойным и уверенным тоном, по спине Гарольда поползли неприятные мурашки. Сердце в груди ускорило свой бег, а ладони неожиданно взмокли и стали неприятно липкими. И все же ни голосом, ни выражением лица мужчина не выдал себя, оставаясь внешне таким же раздраженным и недовольным.

- Раз так, то я слушаю. И постарайся не затягивать с рассказом, ибо у меня еще есть важные дела.

- О, рассказ будет коротким и лаконичным. - Монах прокашлялся и посмотрел на священника со всей серьезностью. - Я здесь из-за нашей покойной сестры Кайли. Незадолго до смерти она написала завещание и некое письмо. Эти документы были переданы адвокату, и как только случилась авария, законник отнес их к прокурору. В письме сестра наша четко изложила, что боится за свою жизнь и за жизнь своего ребенка. Она предполагала, что орден попытается убить ее из-за денег, а Арэя используют, как средство эти деньги заполучить. Она рассказала о наркотиках, о средствах манипуляций с паствой и о том, что это именно вы виновник всех бед в своем приходе. Теперь вы понимаете, почему я приехал лично рассказать вам обо всем?

Слова Джонатана гулким эхом раздавались в голове у Гарольда. Кровь зашумела в ушах, и мужчине стало очень жарко, несмотря на то, что ледяная волна страха накрыла его сознание.

«Мерзкая шлюха!» - мысленно завопил он. – «И с того света меня достала! Даже после своей смерти строит козни и препятствует мне. Не иначе сговорилась с самим Дьяволом!»

- Сука! Подлая шлюха! - выругался Гарольд вслух, понимая, чем ему, да и всему его приходу грозит подобное заявление. Но тут же взял себя в руки и спросил: - Что еще было в том проклятом завещании, кроме поклепа и клеветы? Что еще эта тварь выдумала?

- Кайли завещала двадцать процентов своего состояния бывшей супруге отца Арэя за то, что та заберет болезного к себе и присмотрит за ним, пока ему не исполнится двадцать один год. Вы представляете, какая это сумма? Женщина согласилась, практически не раздумывая, так что в течение месяца она приедет в пансионат, чтобы подписать все необходимые бумаги и забрать парня и его состояние с собой.

Гарольд молчал. Да и что ему было сказать, когда обстоятельства благодаря мертвой, но все еще опасной суке, складывались вовсе не в его пользу?

- А если Арэй не захочет идти к ней? Что, если его психическое состояние опасно для социума? Он останется?

- Сожалею, но нет. - Джонатан покачал головой, твердо давая понять, что путей к отступлению нет, и парень все равно уедет к своему опекуну, даже если не захочет. - Он не может остаться, но может вернуться. Но вы не волнуйтесь. Парня забирают в Нью-Йорк. Я навел справки. Мальчик из одной благочестивой семьи, искренне преданной нашему ордену, дружит со сводной сестрой Арэя. Его родители присмотрят за нашим Пророком и не позволят ему забыть, где его настоящая семья.

И вновь в кабинете повисла гробовая тишина.

Гарольд думал над словами монаха и никак не мог смириться с тем, что Арэя придется отдать. Год разлуки - не такой уж и большой срок, но... захочет ли парень вернуться в орден, если обретет свободу, вот в чем вопрос.

Нью-Йорк издавна считался рассадником греха и порока. Грязный город. Он поглотит Арэя, тот и глазом моргнуть не успеет. И никого не будет рядом, чтобы наставить его на путь истинный.

- Гадство, - тихо прошипел Гарольд и откинулся на спинку кресла. – Так, значит, в течение месяца еще одна шлюха заберет к себе это святое дитя?

Вопрос не требовал ответа, и Джонатан только кивнул. И все же Гарольд не хотел терять надежду.

- А если Арэя признают невменяемым? Что тогда? Мы ведь можем?..

- Нет. - Джонатан вновь категорически покачал головой. - Когда письмо попало в полицию, наш человек предупредил нас. Мы вывезли мальчиков за город и не давали им наркотик несколько дней. Когда нагрянула проверка, дети были чисты и непорочны. Один факт не подтвердился, теперь дело за вами. У вас есть несколько недель на то, чтобы очистить организм Арэя от наркотика и привезти его обратно в пансионат. Мы убедили полицию, что мальчишке нужен отдых. К тому же его новый опекун не может приехать из-за работы, хвала Господу. Так что постарайтесь сделать все, чтобы пророк и словом не обмолвился о том, что с ним происходило в этом монастыре. Мальчишка должен верить в свою одержимость, и тогда у нас с вами будет возможность остаться на свободе и попытаться вернуть это дитя и его капиталы в лоно церкви.

- Да, я понял. - Хмуро кивнул Гарольд.

Вот только как убедить мальчишку? Как это сделать без наркотика? Хотя... кажется, Гарольд знал один чудодейственный способ.

- Я все понял, Джонатан. А теперь я вынужден проститься. Одержимость Арэя слишком сильна, и оставлять его одного надолго не стоит.

- Конечно, конечно. В первую очередь нужно заботиться о здоровье детей. Идите, святой отец. А я отправлюсь в обратный путь. Теперь нужно быть бдительными. Очень бдительными и осторожными. И еще, постарайтесь, чтобы Арэй поменьше ранил себя. Не нужно, чтобы кому-то показалось, что его избивали.

Гарольд сильно сжал зубы и гневно воззрился на монаха, который смотрел на него со всем смирением и простодушием.

- Ну, конечно же, я прослежу за этим, брат мой, - сдерживая злость из последних сил, ответил Гарольд и поднялся с кресла.

После чего коротко кивнул и, больше не говоря ни слова, вышел из кабинета.

Оставив Джонатана с его дурной вестью позади, Гарольд шел по коридорам монастыря. Новость, принесенная монахом, словно выбила почву у него из-под ног, превратив твердый камень в зыбучий песок, затягивающий слабое тело в свою смертельную черноту.

Кровь шумела в ушах священника. Пульсировала в висках, причиняя боль. Разливалась ядом по телу, отравляя каждую клеточку его существа. Ярость вспыхивала в груди мужчины огненными цветами и тут же гасла, оставляя после себя лишь горький пепел разочарования и неудовлетворенности. А собственное бессилие и невозможность изменить ситуацию острыми кинжалами резали сердце Гарольда, убивая ту нежность, что зародилась в нем по отношению к мальчишке.

Порыв ветра ударил в лицо святого отца, и он резко остановился, оглядываясь. В этих коридорах не было сквозняков, и потому ветру неоткуда было взяться. И все же мужчина очень явственно почувствовал на своей коже холодное прикосновение воздуха. Тяжелые портьеры, прячущие за собой массивные окна, мерно покачивались, а коридор наполнился серебристым маревом, похожим на туман.

Озноб мелкой дрожью прошелся по спине, и Гарольд зябко повел плечами. Но стоило мужчине только сделать шаг вперед, как шепот, коснувшийся его слуха, заставил его остановиться и всмотреться в дымку перед собой.

- Ты не получишь его.

Тихое шипение похожее на шепот эхом отразилось от стен, и Гарольд вздрогнул от ледяного ужаса, пронзившего его сознание.

- Ты не получишь его...

Из серебристого марева впереди появилась фигура. Облаченная в белые испачканные кровью одежды, Кайли медленно плыла к Гарольду, не касаясь пола, и, казалось, что каменные плиты под ее ногами оплавляются подобно воску.

- Ты не получишь его! - взвизгнула женщина, и Гарольда заколотил крупный озноб.

Священник вскинул руку вверх и осенил себя крестным знаменем. Слова молитвы сорвались с его губ и утонули в злобном смехе призрака.

- Не получишь! – верещала Кайли.

- Убирайся! - рявкнул Гарольд, отмахнувшись от видения. - Убирайся в преисподнюю, откуда выбралась, мерзкая шлюха!

- Ты не причинишь ему боли. Больше не причинишь!

- Он мой, Кайли. Он принадлежит мне, и тебе уже не изменить этого, - хрипло выкрикнул Гарольд и побежал вперед, к заветной двери, за которой оставил Арэя.

Дух мчался за Гарольдом, то опережая его, то оставаясь позади. Кайли преследовала мужчину, все больше обращая на себя его внимание и продолжая твердить, что Арэй ему не достанется.

- Он уже мой! Уже принадлежит мне! Мой раб! Мой!

- Тебе не получить его души. Ты не в силах...

- Он останется со мной! Я сломаю его. Уже сломал. Уже подчинил.

Распахнув дверь, Гарольд ворвался в комнату, и с удовлетворением уставился на распластанного на столе мальчишку, сознание которого было далеко отсюда.

Арэй словно бы спал. Его бледное, покрытое испариной лицо, выражало немыслимую муку.

Мужчина еще раз отмахнулся от призрака Кайли и подошел к парню.

Арэя колотила крупная дрожь, а с его губ срывалось тяжелое сиплое дыхание.

- Видишь? - Гарольд рассмеялся и убрал вибратор от распухшего члена парня. - Видишь, на нем мои метки? Он весь в моем семени. Он мой, Кайли, так что убирайся к своим демонам, и оставь нас в покое.

- Ты не получишь его! Его заберут… уже скоро его заберут и...

- Мама...

Почти беззвучный шепот Арэя показался Гарольду громом небесным. Злость вскипела в крови мужчины, и он схватился за плеть.

Взмах!.. и на тонкой коже мальчишки показались красные полосы. Еще один удар, и громкий стон вознесся к высокому потолку и отразился от стены сладостным эхо.

- Просыпайся, маленькая мразь! – выкрикнул Гарольд в исступлении. - А ну открой глаза!!!

Священник чувствовал, как ярость заполняет каждую частичку его души, каждую клеточку его тела. А ненависть к мерзкой шлюхе и ее отродью завладевает его разумом. И в итоге у мужчины не осталось сил, чтобы противостоять своему внутреннему демону. И он, отстегнув Арэя от стола, перевернул мальчишку на живот и принялся безжалостно хлестать его плетью по спине.

- Просыпайся, просыпайся, просыпайся! - удары сыпались на Арэя как град, плеть вспарывала воздух и кожу парня, а комната медленно наполнялась приторным запахом крови и смерти. - Просыпайся!

Арэй понемногу приходил в себя.

В глубокую яму бесконечной боли, в которую парень погрузился после ухода священника, прорвался свежий ветер. Ласковый прохладный поток воздуха прошелся по сгорающему в агонии телу Арэя, высушивая пот и остужая кожу, но вместе с живительным ветром пришла боль иного рода. Острая, жалящая боль, которая заставила парня выгибаться дугой и кричать, пытаясь закрыться руками от плети, оставлявшей на его коже свои кровавые поцелуи.

- Не надо, пожалуйста... прошу, не надо... не надо!.. – завопил Арэй.

А, кода плеть задела его набухший член, этот вопль сорвался на хрип, и парень зарыдал, скручиваясь в комок и закрывая пах ладонями.

Гарольд бесновался.

Ласки плети вернули Арэя в мир реальности, и теперь негодник скулил, стараясь укрыться от беспощадных ударов. И священник решил пощадить его, чтобы показать мальчишке всю силу своего великодушия.

Отложив плеть в сторону, Гарольд присел рядом с рыдающим парнем, и заключил его в нежные объятия.

- Тише, мой мальчик, тише, - прошептал священник, поглаживая парня ладонью по взмокшим волосам. - Я не позволю этой шлюхе причинить тебе боль. Просыпайся, мой мальчик, просыпайся. Возвращайся ко мне. Прогони ее, и вернись ко мне, чтобы обрести спасение мое.

- Почему вы так жестоки? - Арэй вцепился пальцами в рясу мужчины и, сжав в ладонях жесткую ткань, зашелся от беспомощных рыданий. - Что я сделал не так? Я недостаточно старался... я... я все исправлю... я все сделаю... Вам нужно только сказать... просто сказать мне…

Гарольд слушал сбивчивые слова мальчишки и хотел верить ему. Он готов был простить глупцу его несовершенство, и даровать еще один шанс на спасение. Но громкий смех мертвой дряни, раздавшийся под потолком, все испортил. Этот смех развеял заблуждения Гарольда, и показал ему все в истинном свете.

Да, Арэй прижимался к нему и молил о прощении, но сам смотрел на нее… смотрел и что-то шептал ей.

- Лжец! - рявкнул Гарольд и оттолкнул от себя парня, с размаха ударяя его ногой в живот. - Мелкая лживая дрянь! Ты не заслуживаешь всего того добра, что я проявлял к тебе. Ты не заслуживаешь и толики той благодати, что я даровал тебе!

Арэй не мог понять, за что мужчина так поступает с ним. За что избивает его беспощадно, словно хочет убить? Из-за чего в его голосе слышится столько презрения, столько ненависти и яда?

- Прошу вас, не надо! - закричал Арэй, вновь срывая голос, когда нога мужчины угодила ему в почку, из-за чего спину прострелила чудовищная боль. - Я вам не лгал... я не лгал... я хотел быть с вами! Только с вами... у меня ведь больше никого нет, только вы один... только вы, и больше никого...

Каждое лживое слово мальчишки было для Гарольда словно удар кинжала под ребра, и он сходил с ума от ненависти и безысходности.

- Маленькая мразь! – зарычал священник, хватая Арэя за волосы и оттягивая его голову вверх.

Мальчишка заливался слезами и все умолял не поступать с ним так жестоко, но мужчина уже чувствовал подступающее желание. Он хотел раздавить парня. Хотел доломать его, прежде чем у него отнимут такую возможность. И потому, поставив мальчишку на четвереньки, он задрал рясу и, приспустив штаны,  резким движением вошел в тугую юную плоть.

- Клянись, что останешься со мной?! - требовал Гарольд и толкался в мальчишку, беспрестанно впечатывая кулак в его поясницу и оттягивая его голову назад за волосы. - Говори, что хочешь меня! Говори, что предан мне! Говори, что ты счастлив, чувствуя меня в себе! Говори!

- Я хочу... - выл Арэй, едва не теряя сознание от боли, которая теперь накатывала на него со всех сторон. - Я хочу вас в себе... чувствовать... всегда... не бейте, прошу... мне больно...

Мужчина не слушал. Жестоко разрывая зад парня, он бил его и дергал за волосы, а один раз даже приложил лбом о каменный пол, заставив Арэя распластаться и завизжать от боли в члене, который оказался зажатым между полом и телом, и терся о холодный камень.

Парня охватил чудовищный выжигающий внутренности огонь, и он заверещал, начиная выдираться из крепких рук мужчины.

Непокорность мальчишки выводила Гарольда из себя, и он словно сорвался с цепи. Вонзившись в спину Арэя ногтями, священник стал рвать нежную кожу, будто дикий зверь, стараясь уничтожить жалкое насекомое, мешающее ему жить.

- Неблагодарный ублюдок! Жалкая неблагодарная тварь!

В порыве дикой злости Гарольд склонился над парнем и вцепился зубами в его плечо, прокусывая кожу до крови, и двигаясь в нем еще резче.

Арэй даже не понял, в какой момент грани реальности стерлись, и вокруг него стала клубиться тьма. Ему было все еще больно, но теперь к боли примешивался и леденящий душу ужас, когда он почувствовал за своей спиной запах сырой земли и могильный холод, который источало пришедшее за ним существо.

Демон подошел незаметно, подкрался, ступая по каменным плитам совершенно бесшумно, и, развеяв священника, схватил парня за волосы, резко вздергивая его на ноги. Когтистая лапа царапнула по черепу Арэя, срывая тонкую кожу, а огромный бугристый член вонзился в анус парня, растягивая его еще сильнее.

Арэй задохнулся от боли, и тут же истошно завопил, когда холодные скользкие щупальца, скользнули под рваные края его ран и стали медленно ползти под кожей, стремясь к сосудам. Ощущение ледяных нитей, проникающих в каждую вену, сковало Арэя, и он застыл, цепенея от того, что с ним происходило и не в силах даже пошевелиться.

Огромный орган демона медленно двигался в нем, дразня простату, и парень всхлипывал, зачем-то оттопырив зад и тыкаясь своим членом в ледяную лапу, покрытую стальной чешуей.

Демон рычал удовлетворенно, вжимаясь холодной зубастой пастью в его плечо. Раздвоенный язык вновь исследовал кожу Арэя, зализывая раны, а гибкий хвост огибал ноги, спутывая их, и делая парня совершенно беспомощным и беззащитным.

Тело Арэя все еще болело, но демон завернул его в кокон из крыльев и теперь покачивал над землей, как в колыбели, усыпляя, делая безвольным, делая идеальным рабом, который корчится в руках господина и просит еще.

Демон брал его, переворачивая в разные позы. Проникал все глубже, заставляя парня прогибаться дугой. И в какой-то момент, когда Арэй оказался с чудовищем лицом к лицу, он с ужасом и с каким-то внутренним трепетом осознал, что отдается дракону... небольшому, размером с человека, но тень от этого дракона была поистине гигантской. Казалось, она может запросто накрыть полушарие планеты. Казалось, в его тени отец Гарольд никогда не сможет найти свою изувеченную игрушку, и от этого у Арэя становилось спокойнее на душе.

Движение бугристого члена внутри уже не причиняли Арэю боли. В объятиях твари было тепло, и парень расслабился, полностью отдаваясь процессу совокупления. Но когда он уже готов был кончить, демон внезапно остановил семя, сжав лапу на основании его члена.

- Больно... - проговорил парень слабым голосом и погладил тварь по оскаленной морде, таким образом моля прекратить пытку. - Ты делаешь мне больно...

- Что ты знаешь о боли, малявка? - хрипло и очень сексуально выдохнул дракон Арэю на ухо, обжигая его кожу своим прерывистым дыханием.

- Поболее твоего... - губы растянулись в горькой улыбке, и парень, вскинув руки вверх, обнял чудовище за шею, прикрывая глаза и вновь повторяя: - Поболее твоего...

***

Злость не отпускала Гарольда. Мужчина издевался над Арэем, но ничто не могло унять того бушующего пламени ненависти, что полыхало в его сердце.

Сколько бы боли мужчина ни причинял Арэю, тот словно бы и не чувствовал ее. А только тянул к священнику руки и прижимался к нему всем телом, чем только сильнее раздражал и выводил мужчину из себя.

Да и подступивший оргазм не изменил ситуации.

Выплеснувшись в мальчишку, Гарольд не почувствовал ни удовлетворения, ни успокоения.

Ему хотелось рвать и метать. Хотелось уничтожить юнца. Раскрошить его стальной внутренний стержень на мелкий гравий. Но сил на это у Гарольда уже не осталось.

Какое-то странное, совсем не свойственное ему состояние безразличия, вдруг, накрыло священника, и он не испытал к распластанному на полу мальчишке никаких чувств, словно ненависть выжгла его, словно уничтожила все, что еще позволяло питать к юнцу страсть.

Когда последняя волна оргазмических спазмов стихла, Гарольд отстранился от Арэя и поднялся на ноги. Несколько мгновений мужчина смотрел на избитое, покрытое потом и спермой тело, и с отвращением сплюнул.

- Мерзость! - прошипел он сквозь зубы, с отвращением разглядывая мальчишку. - Мерзкая, продажная шлюха. Ты еще пожалеешь о том, что отказался от моей благодати. Ты еще пожалеешь.

Арэй не реагировал. Закатив глаза, он все еще прогибался и извивался, словно продолжал нежиться в чьих-то объятиях. Его потрескавшиеся губы что-то шептали, но слов Гарольд разобрать не мог, да и не хотел.

Единственное, чего мужчина желал, это успокоить внутренний жар, полыхающий в груди. Он хотел успокоить свои чувства и мысли, и разобраться в сложившейся ситуации, а потому просто оставил мальчишку корчиться на полу и вышел из комнаты, заперев дверь на ключ и спрятав его в кармане рясы.

Пусть маленькая тварь подумает над тем, как вымолить прощение за свое предательство. Пусть посидит в подвале несколько дней без еды и воды, и хорошенько пораскинет над этим своими скудными мозгами.