***

Прошло довольно много времени, прежде чем Рика решился выйти из комнаты.

Этель еще несколько раз пытался дозваться его. Просил успокоиться и идти спать на кровать, в теплую постель. Обещал, что не будет беспокоить, что переночует в гостиной если нужно.

Но мальчишку словно парализовало от страха.

Он сидел под дверью глядя в одну точку и представлял себе, как однажды парни просто плюнут на все и выбросят его из своей жизни. Не выдержат его слез. Не смогут больше выносить упреков и недоверия. Не простят ему того, что он больше не возбуждается от их ласк. Теперь сомнения появятся у них. Теперь они запросто смогут доказать, что он любит их далеко не так сильно, как говорит.

Из-за этих путанных сумбурных мыслей Рика чувствовал себя опустошенным и выжатым. Он устал бояться и плакать, устал нервничать из-за каждой мелочи, устал снова и снова переживать не наступившее еще будущее, которое с каждой новой секундой становилось в его представлении все мрачнее и мрачнее.

Измотанный собственными тревогами мальчишка уснул, но очень скоро пробирающий тело озноб разбудил его.

Рика скрутился на полу, пытаясь согреться и поспать еще хотя бы час-полтора, но так сильно замерз, что не выдержал и сел, сонно потирая глаза.

В комнате уже немного посветлело. За окном забрезжил рассвет, но сумрак еще окончательно не развеялся, и окружающие Рику предметы казались смазанными и немного размытыми.

Поднявшись на ноги и чувствуя во всем теле ужасную слабость, мальчишка открыл дверь и задержал дыхание, когда увидел, что Этель по-прежнему сидит на полу, обнимая свои колени, и ждет его.

- Нужно было идти в кровать, - проговорил Рика, с трудом сдерживаясь, чтобы не застучать зубами от холода. - Так можно и заболеть.

***

Казалось, у наступившей ночи не будет конца. Этельстен все прислушивался к тишине за дверью, вздрагивал каждый раз, когда его слуха касался малейший шорох, замирал при незначительном шевелении за плотной деревянной преградой. Мысли вереницей кошмаров проносились в его голове, порождая все новые и новые тревоги. И чтобы окончательно не свихнуться в этой звенящей мертвой тишине, парень рассказывал Рике о том, как влюбился в него.

Он вспомнил все. Каждую, даже самую незначительную деталь их первой встречи. Слово в слово повторил все, что нашептывал в ту ночь, пытаясь успокоить расстроенного, потерянного мальчишку. Тогда ему удалось вдохнуть в Рику искорку жизни, которая разгорелась в огромное жаркое пламя. Сейчас же… что изменилось за столь короткое время? Неужели он действительно стал кем-то другим, кому мальчишка больше не мог довериться? Неужели он утратил способность вселять в измученные души надежду на лучшее? Неужели он настолько очерствел, что растерял весь свой оптимизм, весь свой задор, весь свой жизненный пыл?

Этель впервые за два года был настолько откровенен с Рикой. Он говорил и говорил, не умолкая ни на мгновение, в надежде на то, что, открывая маленькие секреты своего сердца, он сможет донести до своего любимого мальчика всю глубину своих чувств.

Но Рика не слышал его. Если бы слышал, то не смог бы остаться равнодушным и игнорировать все эти признания. А даже если и игнорировал, Этельстен не собирался сдаваться. Он не хотел присутствовать на похоронах собственной мечты, он не желал подносить горящую лучину к погребальному костру своего сердца. Он жаждал мира и покоя в их маленькой семье. И к тому моменту, когда небо на востоке начало сереть, занимаясь первыми огнями рассветных лучей, Этель решил для себя, что сделает все, что в его силах, чтобы сохранить эти хрупкие надломанные чувства.

Щелчок замка показался Этельстену оглушающим, но из-за бессонной ночи и душевной усталости у него не осталось сил ни вскочить, ни даже отодвинуться от двери. И потому он просто сидел и смотрел на Рику снизу вверх растерянным и угнетенным взглядом.

- Серьезно думаешь, что я смог бы оставить тебя и просто уйти спать? – хриплым после длительного молчания голосом спросил парень. - Все еще настолько не уверен во мне?

- Я уверен, - тихо отозвался мальчишка, чувствуя острый укол вины.

Этель выглядел ужасно. Темные круги под глазами, изможденное бледное лицо, впалые щеки и просто нереально большие глаза.

Как же он изменился за несколько недель! Повзрослел, истончился, стал очень серьезным и очень грустным, словно вся эта ситуация сильно подкосила его.

Рика обнял себя руками и присел рядом с парнем, с тоской глядя на него.

- Прости, я совсем не подумал о тебе. Но мне нужно было разобраться во всем, пока еще не слишком поздно.

Сердце Этельстена болезненно екнуло при взгляде на Рику. Какой же он все-таки удивительный, этот испуганный, но невероятно сильный мальчик, несущий на своих плечах целый мир с его взлетами и падениями, с его радостями и тревогами, с его трагедиями и величием.

- Не волнуйся.

Этель тяжело сглотнул и попытался улыбнуться, но вышло неудачно. А Рика лишь виновато опустил глаза и повел плечами, словно ему было холодно или неприятно.

- Не переживай так, все утрясется, правда, - снова заговорил Этельстен.

А потом протянул к мальчишке руку и, хотел было, прикоснуться к нему, но пальцы замерли в нескольких миллиметрах от худого плеча.

В комнате повисло неловкое молчание. Этель посмотрел на свою ладонь так, будто это был какой-то монстр, намеревающийся сожрать Рику, но уже через мгновение одернул себя и негромко спросил:

- Можно мне?..

- Что?

Рика вновь посмотрел на парня и тут же перевел взгляд на его подрагивающую ладонь.

Сердце мальчишки тут же сжалось от тоски, и он подумал устало: «Ну вот, началось. Теперь все будет идти по заданному вектору, пока не развалится на части».

Пройдет совсем немного времени, прежде чем его тело, еще недавно отзывающееся на ласку, станет совсем бесчувственным. Он больше не будет нуждаться в прикосновениях любовников. А они в свою очередь заметят в нем эту холодность, и уйдут. Или не уйдут, но будут относиться к нему, как к домашнему питомцу, который вроде бы и в тягость, а выгнать жалко.

- А если я скажу, что не хочу, чтобы вы прикасались ко мне, что тогда? - спросил Рика странным, звенящим голосом.

Он устал бояться, устал бороться с собой. Он сам не понимал, что с ним происходит, но странная путаница в мыслях делала его слабым и ранимым, заставляя тем самым прятаться от всего мира в прочный бронированный панцирь.

- Тогда не будем.

Этель устало вздохнул и опустил руку.

Он уже не знал, чего Рика хочет от них. Для чего он издевается над ними как самый изощренный садист. Хотя... быть может ему это нравится?

- Впрочем, если ты не хочешь, чтобы к тебе прикасался именно я, скажи об этом сразу.

- Не начинай, - попросил мальчишка виновато. - Все не так, как ты думаешь. Все совсем не так.

Несколько мгновений Этельстен молчал, всматриваясь в расстроенное лицо Рики, а потом отвел взгляд в сторону и прикрыл пекущие глаза.

Как же они все устали за эти дни, как же безмерно вымотались. 

- Хорошо, - после непродолжительного молчания сказал парень и, повернувшись к Рике, протянул ему открытую ладонь. - Мы справимся. Обязательно справимся. Всему свое время.

- Я знаю, - мальчишка тяжело сглотнул и до боли сжал ладонь любовника, которая была очень холодной. Такой же холодной, как и у него самого. - Но что будет, если время пройдет, а я не смогу любить вас так, как раньше? Если мое тело так и останется бесполезным и бесчувственным? Что мы будем делать? Ведь тогда никакой семьи не получится. Или я ошибаюсь?

Рика спрашивал и внимательно следил за лицом Этельстена, которое обычно очень живо передавало каждую эмоцию парня. Но сейчас оно казалось застывшей маской, и прочитать на нем что-либо оказалось невозможным.

И все же мальчишка надеялся, что Этель знает ответ на этот вопрос и ответит ему со всей искренностью, без утайки. Ведь парень разбирался в отношениях даже слишком хорошо, чтобы питать ложные надежды и смотреть на мир через розовые очки.

Этельстен сразу даже не нашелся, что ответить на эти вопросы. Столько страха было у Рики в глазах. Столько ненужных мыслей в голове.

Зачем думать о том, что еще не случилось? Зачем призывать злодейку-судьбу предположениями и дурными мыслями? Будущее будет таким, каким ты его себе нарисуешь. Картина, описанная Рикой, была мрачной и безрадостной. Но Этель верил, что им с Ленардом под силу добавить в нее немного красок и волшебного сияния. Стоит только проявить терпение и упорство. Тогда все обязательно получится. Тогда у них все обязательно будет хорошо.

Он притянул к себе руку мальчишки и тепло поцеловал ее.

- Получится, - уверенно сказал Этель и прижал ладонь Рики к своей щеке. - Все у нас получится. Уже получилось. Вот увидишь, маленький, все это пройдет. Твое тело так измучилось, что нуждается в отдыхе. Ты так исстрадался, что боишься довериться и открыть свое сердце. Но это нормально после такого потрясения. В этом нет ничего ужасного. Мы с Ленардом это понимаем. Мы же не маленькие дети. И мы любим тебя. Мы готовы ждать тебя хоть целую вечность. Ты же нас ждал… - использовал он последний аргумент. – И мы подождем.

Рика сделал осторожный вдох и сглотнул колючий комок боли.

Слова Этельстена, его нежный поцелуй, его уверенность в том, что со временем все наладится, ласковым теплом согрели его до смерти перепуганную душу. Рика даже зажмурился, пытаясь до конца прочувствовать этот момент, чтобы запомнить его, чтобы сохранить в своем сердце как вечное напоминание о том, что в итоге все будет хорошо.

Пусть эти уверения и обещания будут для него как путеводные звезды в кромешной тьме, которые укажут путь и не позволят заблудиться в дебрях собственных страхов. Он будет идти за ними, невзирая ни на что, пока не увидит рассвет в царстве кромешного мрака. 

- Я люблю тебя, - едва слышным шепотом признался Рика Этельстену, и тут же проговорил: - Ленард скоро вернется. Может быть, не будем рассказывать ему о том, что произошло? Если со временем все пройдет, незачем его беспокоить, да?

- Да. Думаю, ты прав.

Этель несмело улыбнулся и поднялся на ноги. Его тело было слабым и каким-то ватным, что ли. Усталость, вызванная не проходящим напряжением, сейчас очень явственно ощущалась в каждой мышце его тела, но он старался держаться и не падать духом.

Потянув Рику за собой, парень улыбнулся ему и приобнял его за плечи.

- Как ты себя чувствуешь? Может, приляжешь ненадолго? Ты очень бледный…

Рика покачал головой.

- Без тебя не пойду, – сказал он негромко.

- Прости, мне нужно дождаться Ленарда. А если я усну, то меня потом и пушкой не разбудишь.

- Я знаю. – Рика улыбнулся любовнику. – Я тоже подожду его вместе с тобой. Все-таки, это из-за меня ты всю ночь не спал.

- Не бери в голову, – посоветовал Этельстен, подавляя зевок.

Парень чувствовал себя выжатым и разбитым, и понимал, что если просто сядет и будет сидеть, то отключится, так никого и не дождавшись. А потому нужно было придумать себе занятие. И как ни странно, идея не заставила себя ждать.

- Может, приготовим Ленарду завтрак? – предложил Этель мальчишке, и у того в глазах, вдруг, появился странный блеск.

Рика несмело взглянул на Этельстена и заискивающе ему улыбнулся. Он давно уже мечтал научиться готовить, но все время боялся затрагивать эту тему. Знал, что парни все равно не разрешат ему, и потому молчал. Но теперь у него появился шанс воплотить эту маленькую затею в жизнь.

- Я хотел бы попробовать сам, если ты не против, - попросил Рика. - Хочу быть хоть в чем-то полезным. Поможешь мне?

- Ну конечно!

Этель коротко поцеловал мальчишку в щеку, обрадованный искренним интересом, который тот проявил к готовке, и направился вместе с ним к кухне.

Несмотря на ссору, которая сильно подпортила парням настроение, они неплохо провели время за приготовлением завтрака.

Этельстен терпеливо объяснял Рике, для чего нужны те или иные продукты, мальчишка старательно следовал указаниям, и в итоге они смогли состряпать самое примитивное блюдо на свете: овсянку со сливочным маслом, яичницу и бекон. Этель гордо обозвал это английским завтраком, хотя Рика сомневался, что кто-нибудь из англичан стал бы есть то, что лежало в тарелках на сервированном столе.

Каша была больше похожа на рвоту, яйцо прилипло к сковородке и, чтобы его отодрать, Рике пришлось испортить весь внешний вид, превратив яичницу в какую-то отвратную на вид белесую мешанину. Бекон, который вышел сносным, венчал убогую стряпню, но ни капельки не делал ее аппетитной.

И все же Рика был почти счастлив. Откинув на время тревожные мысли, он полностью отдался процессу готовки, и с удивлением открыл для себя еще одну грань Этельстена: парень очень любил экспериментировать на кухне, но совершенно не задумывался о том, как это пристрастие скажется на вкусе еды. Если ему хотелось добавить ложку меда в шкворчащий на сковороде бекон, а после присыпать все это какой-нибудь острой приправой, он это делал. Теперь-то Рика понял, почему стряпня Этеля показалась им с Ленардом, мягко говоря, невкусной. Страшно представить, что парень добавлял в еду, пока они не присматривали за ним.

Рика от души насмеялся, удерживая любовника от всяких безумств, типа присыпать желток сахаром и корицей, чтобы «получилась хрустящая карамельная корочка». Или же приправить кашу лимонным соком для пикантности. Или выпарить бекон в молоке.

Этельстена так и подмывало на какое-то безумство. Рика мешал ему, отнимая опасные ингредиенты в самый последний момент. Парень бурчал, что в такой обстановке скучно жить. Мальчишка смеялся, крутился у плиты, изгаляясь как уж, чтобы проскользнуть между любовником и рабочими поверхностями, но в итоге попался в капкан объятий, когда отвернулся от холодильника, откуда доставал томатный соус.

***

Этельстен был счастлив.

Совместная готовка не только разрядила возникшее между ним и Рикой напряжение, но и заметно приподняла настроение обоим парням. Обычно скучное, если не сказать занудное занятие превратилось в настоящее развлечение. Рика смеялся, хмурился, удивлялся, задумчиво поджимал губы и в ужасе округлял глаза, прежде чем отнять у Этельстена тот или иной ингредиент. И потому банальная готовка превратилась для них в своеобразную забаву.

Игривое настроение располагало на романтически лад, и Этель ненавязчиво и шутливо заигрывал с мальчишкой, всегда позволяя тому в самый последний момент сбежать от объятий и прикосновений. Но все же в какой-то миг Рика поймался, и теперь, зажатый между Этелем и дверцей холодильника, взирал на парня немного шалым взглядом.

Первым порывом Этельстена было поцеловать напрягшегося мальчишку. Но Рика, кажется, испугался его действий. Он замер, едва дыша, и прижал к груди бутылочку с соусом, словно пытался спрятаться за ней от назойливого флирта. И парень не стал испытывать судьбу на прочность. Он мягко привлек Рику к себе и спросил с азартом, понизив голос до таинственного полушепота:

- А что, если мы заменим томатный соус уксусом? Яблочный должен подойти, хотя винный, мне кажется, был бы куда уместнее.

Рика, сердце которого зашлось в безудержном галопе, смотрел на Этеля и почти не дышал.

Тело бросило в дрожь, но понять характер этой вспышки мальчишка не мог. Ему было приятно чувствовать, как ладони парня мягко и успокаивающе оглаживают его спину. Ему нравилось чувствовать себя любимым и нужным, но он ужасно боялся того, что обидит любовника своей фригидностью. Ведь Этельстен был явно на взводе. Его глаза лихорадочно блестели. На губах играла загадочная улыбка. А молодое, сильное тело так и пульсировало жаром, который чувствовался даже через одежду.

И как же Рике хотелось поцеловать его. Отдать ему изувеченную никчемную тушку. Позволить насытиться плотью. Но страх разочаровать парня был сильнее прочих чувств, и вместо того, чтобы отдаться порыву, Рика тихо проговорил:

- Мы же хотим накормить Ленарда, а не отравить. Давай остановимся на соусе.

- Но ведь это так скучно! - протянул Этельстен, чуть подаваясь вперед и почти касаясь губами губ мальчишки, но так, чтобы тот мог легко отстраниться, если ему станет не по себе. - Ленард будет лакомиться завтраком, и даже ни разу не скривится. И это испортит нам все веселье. Знаешь, как забавно наблюдать за выражением его лица, когда ему что-то не нравится? Он так смешно морщит нос. Как настоящий аристократ. При этом между его бровей появляется маленькая, но суровая складочка, и Ленард делается еще мужественнее и серьезнее, чем есть на самом деле.

Этель говорил тихо, с придыханием. Он смаковал каждое слово, придавая своему голосу бархатистый окрас. Его речь пленяла, а образ Ленарда очень четко вырисовался перед мысленным взором Рики, как будто парень сидел прямо перед ним и ел стряпню, которую приготовил Этель, и которая могла с легкостью стать прямым билетом на тот свет.

По желудку Рикальда разлился обжигающий жар. Но мальчишке почему-то стало очень холодно.

Он задрожал с головы до ног и увидел, как стены, вдруг, покачнулись и стали уплывать вверх. Бутылочка с соусом выпала из ослабевших пальцев и с неприятным звоном ударилась о пол.

- Этель... - Рика схватился за плечи любовника и вжался в него, пряча лицо на широкой груди. - Прости меня. Я не могу. Мне очень страшно...

В ушах у Рики шумела кровь, сердце отчаянно грохотало, подскакивая к самому горлу, а в голове проносились тревожные мысли.

Что с ним не так? Почему так тяжело преодолеть в себе этот ужас? Он хочет быть счастливым, но почему-то никак не может поверить в то, что счастье может длиться не миг, и не два, а много-много дней подряд. И тем самым заставляет страдать парней, которые совершенно не заслужили всего этого кошмара.

Звон ударившейся о пол бутылки с соусом резанул слух Этельстена, а шепот мальчишки показался пронзительным воплем. Сердце парня сжалось от тоски, встрепенулось как испуганная птица и умолкло, затаившись в груди, чтобы не спугнуть пребывающего в смятении парня.

- Ничего, маленький. Ничего. - Этель бережно поглаживал Рику по спине и несильно раскачивался из стороны в сторону, словно хотел усыпить его страхи и тревоги. - Ты молодец. Смотри, какой прекрасный завтрак приготовил. К тому же не позволил мне его испортить. Ты совершил невозможное! У тебя точно все получится. Ты такой сильный, очень упрямый и смелый. Ты справишься со всем. Ты сумеешь. А мы с Ленардом поможем тебе. Мы будем рядом, Рика. Мы всегда будем рядом с тобой. Помни об этом каждый миг.

- Я помню, - проговорил Рикальд, и тут же, еще крепче прижавшись к Этельстену, спросил так тихо, что едва сам расслышал свой голос: - А если это навсегда? Если это не пройдет?

- Пройдет, - уверенно сказал парень и ласково взъерошил волосы мальчишки. - Все наладится, вот увидишь. А теперь давай уже доделаем этот адский завтрак, чтобы Ленард принял его за божественную амброзию. 

Рика покорно кивнул и, отстранившись, присел, чтобы поднять с пола бутылочку с соусом. После чего они с Этельстеном вернулись к столу и закончили приготовления. И, надо сказать, как раз вовремя. Потому что стоило Рике разложить столовые приборы, как в дверь тут же настойчиво постучали.

- Откроешь? - спросил мальчишка, жутко нервничая из-за того, что еда выглядела действительно убого, а ему так хотелось порадовать Ленарда, чтобы тот понял, что его любят и ждут, и что его старания ценятся очень и очень сильно.

Этель только кивнул и направился к двери. От него не укрылось волнение мальчишки. Тот переминался с ноги на ногу и с неприкрытым отчаянием поглядывал на стол, словно там лежала бомба с часовым механизмом.

Впустив Ленарда в квартиру, парень закрыл за ним дверь и шепнул с неприкрытой угрозой:

- Только попробуй оставить в тарелке хоть крошечку, и всю оставшуюся жизнь будешь питаться блюдами моего приготовления!

Ленард смерил Этельстена раздраженным взглядом, не понимая, чем уже успел заслужить подобное обращение с самого утра. Но, оказавшись в гостиной и заметив Рику у накрытого к завтраку столу, сразу все понял.

Нельзя сказать, что перспектива слечь с отравлением обрадовала Ленарда. Но взволнованный вид мальчишки, который нервно поглядывал на тарелки и чуть ли не приплясывал от беспокойства, заставил его покорно пройти на кухню и сесть за стол. 

Рика давно уже не проявлял интереса к жизни. Бродил по дому как неприкаянный. Никак не мог найти себе места. Но вот сегодня в его глазах зажглась слабая искорка света, ради которой Ленард готов был есть живых червей, политых жидким дерьмом.

Улыбнувшись разволновавшемуся любовнику, парень попробовал его стряпню и удивленно вскинул брови.

«Вкусно, черт возьми! Очень даже вкусно!»

- Ты молодец, – совершенно искренне похвалил Ленард, отправив в рот очередную порцию еды.

И Рика, не удержавшись, крепко обнял его, чуть ли не плача от счастья.

«Ленарду нравится… нравится!» - мысленно ликовал мальчишка.

Значит, он старался не зря. И теперь всё у них будет хорошо, всё наладится, как и предсказывал Этельстен. Иначе ведь и быть может. Они самая настоящая семья, и будут держаться друг за друга, пока не выберутся из зловонной трясины, которая затянула их слишком глубоко, чтобы можно было справиться с ней поодиночке. 

Главное, чтобы хватило терпения и сил.

А их хватит. Теперь Рика был абсолютно в этом уверен!