***

Тишина оглушала Ирмана...

В слабом свете городских огней, который проникал в окно и рассеянной дымкой ложился на поверхности мебели, квартира казалась жуткой. В углах сгущались тени. Волновались под натиском отсветов автомобильных фар, которые иногда проползали по стенам, тревожа эту мрачную идиллию. А после, успокоенные привычным сумраком, затихали, баюкая друг друга, нашептывая друг другу печальные колыбельные.

Тишина взывала к Ирману из глубин подсознания, и от этого пронзительного вопля в ушах у парня стоял непрекращающийся звон.

Сколько дней прошло с тех пор, как он навсегда покинул стены школы? Сколько прожитых в новой квартире минут было отсчитано учащенными ударами сердца? Сколько вдохов и выдохов было сделано за все это время? Сколько раз он наблюдал из окон подаренного отцом пентхауса закат и восход солнца?..

Яркий блик на стекле от кем-то выпущенной из окна шутихи. Чашка обжигает пальцы. Стены давят со всех сторон, сужаясь, пытаясь сплющить.

Тишина... тишина бьет по ушам тревожным набатом, не давая ни минуты покоя.

Ирман сделал глубокий успокаивающий вдох.

Как же хочется в школу. Нестерпимо. До зуда под кожей. Как же хочется услышать хотя бы слабый гул лампы дневного света, доносящийся из коридора. Или тихие шаги дежурного, делающего привычный обход в привычное время. Или хотя бы шелест ветра за окном в густых кронах деревьев. Только бы избавиться от этого нарастающего звона, от этого дребезга, раскалывающего череп.

Ночь медленно сменялась рассветом. Сначала стало очень темно. Казалось даже, что в городе внезапно отключили свет. К глазам парня словно приложили плотную повязку, а потом, вдруг, все начало проясняться. Сперва проступили очертания предметов, после, постепенно вырисовывалась их форма, детали, появлялись краски.

Казалось, это какой-то невидимый художник ловко орудует кистью, наполняя новый день бледно-розовыми оттенками рассвета.

Чай совсем остыл, и Ирман привычно выплеснул его в умывальник. Снова наполнил чашку кипятком из самоподогревающегося чайника и вернулся к созерцанию собственной жизни.

За окном мелькали тени ранних птиц. Возможно, на улице был слышен их щебет. Возможно там, за толстыми стеклами, мир полнился звуками. Но здесь, в самой безопасной во всем Нью-Йорке квартире, продолжала царить нерушимая тишина.

И она сводила Ирмана с ума. Воскрешала в памяти странные события. Порождала призраков. Тащила сознание на дно глубокого озера, где слышался голос, который ни на мгновение не замолкал.

Ирман не помнил, как оказался в одной из двух огромных спален. Проснувшись, парень с трудом открыл глаза и долго пытался понять, почему он спит поперек кровати, и каким-таким образом так и не тронутый чай оказался разлитым на ковер? Почему за окном вовсю сияет солнце? И почему лето никак не закончится? Ведь прошло уже так много времени... Или нет?

- Какой сегодня день? - спросил Ирман сипло, чтобы хоть на мгновение разбить эту проклятую тишину. - Который час?

Три по полудню. Ужасно... такое чувство, словно жизнь утратила смысл. Или в жизни никогда и не было никакого смысла?

Что за странные мысли?

Ирман резко поднялся с постели.

Разве не об этом он всегда мечтал? Жить отдельно от всех, в абсолютной тишине, в замкнутом со всех сторон пространстве, где нет людей, где нет даже звуков?

Несколько шагов из одного помещения в другое. Красивая, шикарная даже, ванная комната. Стерильный блеск дорого кафеля. Холодный душ. Неприятный запах кондиционера на полотенце. Привычный уже. До тошны.

Так сколько же дней прошло? Неделя? Месяц? Или всего день?

- Доктор Уэйн...

- Ирман, я больше не твой лечащий врач. Ты должен переступить через свою неприязнь и идти в клинику.

Ирман все еще мог разговаривать со своим психиатром по телефону, но мужчина наотрез отказывался проводить терапию дистанционно.

- Какой сегодня день, доктор Уэйн?

Парень был растерян. Путался в датах. В мыслях. Даже в воспоминаниях.

Он действительно говорит по телефону или ему это только кажется?

- Я свихнулся, да? Теперь окончательно?

- Не преувеличивай.

- Доктор Уэйн, когда вы вернетесь?

- Я уже говорил тебе... - голос мужчины был полон раскаяния, но Ирман понимал, что раскаяние не заставит этого человека бросить свою карьеру и подставить под удар будущее своих детей ради проблемного пациента.

- Я могу вам звонить?

- Нет... Ирман, обратись в клинику, новый доктор ждет тебя.

- Катитесь в бездну вместе с ним!

И снова плотный кокон тишины. Плеск кипятка, заполняющего чашку. Шелест страниц учебника. Белые клетки тетради заполняются формулами и пояснениями. Два листа, четыре, восемь... от сумрака рябит в глазах, но свет включать лень.

Ночь.

Огни большого города за окном. Тени по углам. Тишина...

***

Шаги меряют расстояние...

От северной стены к южной - двадцать. От окна к дивану - пять. От стола к двери - восемь.

Ковер пружинит под ногами. Стопы утопают в ворсе. В квартире тепло, но пальцы все равно мерзнут. Темно. Снова на улице ночь, а в голове пусто.

Страницы тетрадей заполняются быстро. Без ошибок, без помарок. Цифры ровным строем ложатся в клетки, бегут вперед, разборчивые, почти идеальные.

Занимаясь учебой, Ирман успокаивался.

Учиться было так хорошо. Знания наполняли пустой сосуд его души. Впитывались в кровь. Превращались в поток логических заключений. Звенья цепи соединялись воедино. Химия, физика, высшая математика, география, литература... за что бы Ирман ни брался, какой бы сложный материал ему ни попадался, он переваривал и обрабатывал все до последней детали, до последнего факта, до последнего образа.

Идеальный студент, окончивший школу с отличием. Наивысшая рекомендация от руководства. Десятки престижных университетов. Высочайшие спортивные заслуги...

- Доктор Уэйн...

- Прости, Ирман, у меня пациент.

Короткие гудки и тяжесть в желудке.

Чашка снова не на своем месте. Не там, где он оставил ее минуту назад. Чистая. Призывно парующая ароматным чаем.

- Что происходит?

Яркий солнечный день за окном.

***

- Ты в порядке? Выглядишь бледным.

- Все хорошо.

В глазах отца пугающая тревога.

- Ирман, ты...

- Скажи доктору Уэйну, пусть примет меня.

- Это невозможно.

Ральф покачал головой и отвернулся к окну.

Сына он навещал раз в неделю, но дистанцию не нарушал. Всегда держался отстраненно, и лишь изредка в его глазах можно было увидеть истинные чувства.

- Он уехал.

- Заплати ему, пусть вернется! - потребовал парень.

- Я ничего не могу сделать. Его считают виновным в самоубийстве пациента, ты прекрасно это знаешь...

- Бред собачий! Тот пацан вообще не был его пациентом.

Именно сейчас, в такие вот моменты Ирман очень сильно жалел о том, что утешал того неблагодарного мелкого ублюдка. Своей дебильной выходкой этот доходяга разрушил привычный строй его жизни, лишив общения с единственным человеком, которому парень мог доверять.

- Маленький выблядок... надо было его убить, чтобы не мучился.

- Агрессией ты ничего не добьешься, - успокаивающе проговорил Ральф. - Пообщайся с новым доктором. Хотя бы попробуй.

- Ты издеваешься надо мной?!

- Я хочу помочь...

Ночь... или рассвет?

Куда исчезло время?

Тишина.

Слушать ее уже физически больно.

***

- Ирман, ты говорил, что с тобой тоже такое сделали... скажи, как это пережить? Я не могу убить всех этих людей. Я не такой сильный, а их было слишком много.

Чуть полноватые губы Умино дрожат. Ирман не видит этого, но память услужливо подкидывает картинку расстроенного Рикальда. Мальчишка не плачет. Но в тихом голосе слышится вопль о помощи.

- Мне снятся сны...

- Рика, почему ты звонишь именно мне? - собственный голос предательски дрогнул, но Ирман не знал, как помочь другу.

- А кому еще я могу позвонить? – растерянно спросил мальчишка.

- Где эти два идиота, которые обещали о тебе заботиться?

- Спят... - голос Рики сошел на нет. - Ленард тяжело работает, а Этель измучился весь, пытаясь вытащить меня из депрессии. А я... стараюсь не беспокоить их. Да и... Ирман, они не понимают. С ними ведь ничего такого не делали.

- Очень жаль! – язвительно сказал парень, и жестокие слова оцарапали его горло.

Ирман с трудом проглотил вставший в горле комок и закрыл глаза ладонью.

- Не отчаивайся, - посоветовал он. - Все можно пережить. Это пройдет. Вот увидишь.

- Хорошо... – проговорил Рика несчастным потерянным голосом. - Спасибо...

«Дурак!» - мысленно вызверился на мальчишку Ирман. – «Идиот! И за что благодарит?»

Парень бросил телефон в кресло и застыл, глядя в одну точку.

Почему-то сейчас ему было особенно паршиво. Разговор с другом оставил у него на душе горькое послевкусие. А в сердце тупой иглой вонзилось чувство вины.

Но что он мог?

Нет, конечно же, он мог найти всех тех уродов и повырывать им яйца. Он мог нанизать их на ниточку и отправить это ожерелье Рикальду в подарок.

Но поможет ли это? Прогонит ли это его кошмары?

«Ирман, не бойся! Только не бойся!» - отчаянный вопль в ушах, разбивший вдребезги сонную тишину.

Парень вскинулся на постели.

Мокрая от пота одежда липнет к коже. В горле сухо. Сделать бы глоток воды.

Пальцы шарят по тумбочке. Почему так темно? Касаются обжигающей чашки.

Ну вот, снова.

Похоже, он действительно сошел с ума...

***

- Где этот гребаный новый доктор?! – ворвавшись в клинику, зарычал Ирман на медсестру, сидящую в регистратуре.

Удивительно, но женщина сразу поняла, что парень от нее хочет, и кивнула головой в направлении кабинета доктора Уэйна.

«Что ж, прекрасно!» - подумал Ирман. – «Может быть в привычной обстановке мне будет легче общаться с чужим человеком?»

Еще в такси Ирману стало немного легче.

Шум мотора, тихий голос какой-то певицы, раздающийся из колонок за спиной, шорох колес пролетающих мимо машин, - эти звуки успокаивали его, заглушали внутренние голоса и усмиряли тревоги.

А в клинике Ирману стало еще спокойнее. Почти как в школе. Гомон, гул, какой-то скрежет и тихий смех из-за двери палаты.

Парень сделал глубокий вдох, наслаждаясь привычным запахом лекарств, и без стука ворвался в бывший кабинет доктора Уэйна.

- Пошел вон! - негромко приказал он какому-то мужчине, который комкал в руках шляпу и заливался слезами, противно шмыгая носом.

- Эй, что вы себе позволяете?! - подобрал сопли пациент, смахнув их рукавом пиджака, и приподнялся с дивана.

Доктор же, который сидел к Ирману спиной, казалось, оцепенел.

Ирман прищурился. Даже со спины новый психиатр был похож на студента-недомерка. Худой, со странной стрижкой и серьгой в ухе. Оставалось надеяться, что этот специалист хотя бы окончил институт.

Ирман бросил косой взгляд на трясущегося пациента и, поморщившись от отвращения, требовательно сказал:

- Выйди! Зайдешь через пять минут. Мне не понадобится много времени.

- Доктор Сеттон, что это такое?! - не своим голосом завопил пациент. - Кто этот человек? Я пришел к назначенному времени!..

- Заткнись! - Ирман все еще пытался сохранять самообладание, но у него это плохо получалось. - Захлопнись! - рявкнул он, когда мужчина не пожелал угомониться, и сжал руку в кулак, с трудом сдерживаясь, чтобы не расквасить этому тюфяку его тупую рожу.

Доктор медленно повернулся в кресле и посмотрел на разбушевавшихся пациентов растерянными глазами. И Ирман разом растерял весь свой запал.

Вперив в нового психиатра взгляд, парень почувствовал, как у него подрагивают колени.

Странно. Он вроде бы помнил эти глаза. Но в тот раз они казались меньше. Да и лицо у доктора было не таким точеным. А линия подбородка не такая резкая. И губы не были поджаты так упрямо.

Они были приоткрыты... с них срывались хриплые вздохи... они шептали о чувствах. О тех эфемерных лживых чувствах, которых этот человек никогда не испытывал.

Взгляд Ирмана почему-то особенно пристально изучал эти упрямые губы. Но потом все же скользнул вверх, к проколотой мочке уха, к темной челке, красиво падающей на глаза, в которой отчетливо виднелись зеленые прядки.

По телу Ирмана прокатилась удушливая волна жара, заставившая парня мгновенно вспотеть. Он сделал несмелый шаг назад и прикрыл глаза ладонью.

«Привиделось, или в школе я все-таки не обознался?» - лихорадочно подумал парень.

- Ты не доктор, - проговорил он тихо, словно общался сам с собой или с голосами у себя в голове. - Ты... еще не мог окончить учебу. Или… сколько лет прошло?

Ладонь Ирмана сползла по лицу и задержалась на губах и подбородке. И он спросил свистящим шепотом:

- Сеттон, это ты? Или меня глючит?

***

Монотонный голос пациента усыплял Амиса. История, поведанная уже не в первый раз, была скучна и безнадежна. В ней не было ничего нового, никакого развития, никакого прогресса или регресса. Амис слышал сотни таких историй. И услышит еще тысячи.

А за окном клиники разбушевался ветер. Гнул кроны деревьев, швырял в стекло пригоршни холодных капель, срывал с веток сочно-зеленые листья.

- Я не утверждаю, что все-все относятся ко мне как к пустому месту, но порой сдается, что люди меня просто не замечают, доктор.

Скулеж за спиной окутывал сознание Амиса странной поволокой. Парню хотелось спать. Так сильно, что держать глаза открытыми становилось труднее с каждым мгновением.

Амис молчал. Молчал и смотрел в окно. Таков был их договор с этим пациентом. Не смотреть. Не отвечать. Слушать. И он слушал. Внимательно ловил каждое слово. Не упускал ни одной детали. Вот только все это происходило не с ним. Будто бы в другой вселенной. Будто бы в другой жизни.

Кажется, так бывало и раньше. Вот только когда?

Прошлое казалось Амису забытым сном, обрывки которого то и дело всплывали в памяти. Смазанные образы нестройно плясали перед глазами парня, а приглушенные голоса призраков порой звучали так отчетливо и громко, словно они находились совсем рядом с ним, буквально за спиной.

«Пошел вон!»

«А вот и новый призрак», - едко улыбнулся Амис, чувствуя поднимающееся в душе раздражение и отвращение, как будто снова по неосмотрительности окунулся в гниющее зловонное болото.

В кабинете тикали стрелки часов. Громко. Неистово. Оглушающе. И за их грохотом не было слышно вялого лепета пациента.

«Заткнись!»

Амис хмыкнул болезненно.

Да ведь он и не говорит ничего. Смотрит в окно. Любуется летней непогодой. Слушает... но уже ничего не слышит.

«Уходи!» - мысленно потребовал Амис. – «Прочь из моей головы, Гердер! Проваливай в свой ад, и не взывай ко мне из его бездны. Надоело. Надоело!»

Но голос не собирался затихать. Он продолжал тянуться к разуму Амиса, впивался своими осклизлыми щупальцами в сердце, сжимал его болезненными тисками...

Громкий хлопок.

Взрыв.

Треск осыпающейся к ногам реальности.

Мелкая крошка битого стекла хрустит под ногами, развеивается пылью. И вереница образов проносится перед глазами. Школьные коридоры. Больничные палаты. Вопль о помощи, которого никто не слышит.

Амис сделал глубокий вдох.

В конце концов, рано или поздно это должно было произойти.

«Ты знал об этом», - обратился парень к себе. – «Ты никогда об этом не забывал. Так что же теперь? Страшно?»

Нет. Страх сгорел. Чувства истлели. Надежда, так долго и бережно лелеемая в сердце, истаяла как роса в жаркий день. Осталась пустота. В той части души, где раньше всеми красками сиял светлый образ милого белобрысого мальчишки, давно уже было пусто и темно.

Так что же мешает оглянуться?

Оттолкнувшись ногой, Амис медленно крутанулся в кресле и встретился взглядом с яростно горящими глазами Гердера.

Раньше этот взгляд разжег бы в его сердце неистовый огонь. Воспламенил бы душу, и острыми хрусталиками битого стекла вонзился бы в нервные окончания, заставив Амиса сгорать в агонии любви и страха. Но это было раньше. Сейчас же… взгляд Ирмана его даже не впечатлил.

- Покиньте кабинет, господин Гердер! – требовательно попросил Амис, сохраняя завидное самообладание перед лицом своего трагического прошлого. - Календарь висит в регистратуре. Если вас интересует сегодняшняя дата, можете обратиться туда.

Закончив с Гердером, Амис перевел взгляд на своего стенающего пациента и жестом призвал его к спокойствию.

- Продолжайте, господин Харви, я вас внимательно слушаю.

***

Этот голос Ирман узнал бы даже среди гула тысячи голосов. Голос, который донимал его день за днем, нашептывая какие-то бредни. Голос, который он часто слышал во сне.

«Я люблю тебя...»

Но как же зрительный образ Сеттона отличается от того, что остался у него в памяти!

Ирман даже удивился, как сильно изменился этот человек.

Где тот худой нескладный пацан в очках, который личным кошмаром бродил за ним по школе? И кто этот практически неузнаваемый молодой мужчина, который сидит в кресле доктора Уэйна и изображает психиатра?

- Доктор Сеттон, я не могу говорить при посторонних, - вякнуло недоразумение, разбивая повисшую в помещении тишину, и Ирман пронзил его уничтожающим взглядом.

- Свалил, я сказал! - процедил парень сквозь зубы. - Или тебе помочь?

- Господин Гердер, покиньте кабинет! – снова потребовал Амис.

В его голосе сквозила сталь. Она звенела разъяренным зверем. Била по напряженным нервам Амиса, отдаваясь мелкой дрожью в пальцах. Но как же эта дрожь отличалась от прежней. Это уже был не страх перед Ирманом. Не вожделение. Не страсть. А ярость! Злость! Ненависть! Колючая, гадкая, с мерзким привкусом тошноты!

- Вашего лечащего врача нет ни в этой клинике, ни в пределах этой страны, - проговорил Амис, прекрасно понимая, что, если Гердера не ткнуть в это носом, то до него будет доходить как до брахиозавра. - Поэтому... проваливайте! А вы, господин Харви, успокойтесь и присядьте, -  повернулся парень к пациенту, который сейчас выглядел особенно жалким. - Это всего лишь недоразумение. Сейчас молодой человек покинет мой кабинет, и мы продолжим сеанс.

Ирман упрямо посмотрел на Амиса, хотя ему все еще казалось, что перед ним сидит совсем другой человек, и упрямо заявил:

- Молодой человек не покинет этот кабинет. Потому что его лечащий врач, как ему сказали, находится именно здесь. И, поскольку у молодого человека в этой клинике имеются привилегии перед остальными пациентами, останется именно он!

Амис презрительно фыркнул и покачал головой, этим действием выражая все, что думает о незаслуженно привилегированных особах. И жестом указал Ирману на выход, больше ни минуты не желая с ним разговаривать.

«Да что с ним такое случилось?» - подумал Ирман, сжимая кулаки. – «Что это за уничижительный взгляд, словно он смотрит на кусок дерьма?»

- Где психиатр, которого поставили на место доктора Уэйна? - спросил Ирман требовательно.

У него внутри все дрожало. Так, что даже вдохи делать было тяжело. Язык казался припухшим, а к ушам словно приложили поролон, приглушивший все звуки.

- Мне нужна консультация, - настаивал Ирман, пытаясь пробиться сквозь глухую оборону Сеттона. - И я не уйду отсюда, пока не получу ее.

- За консультацией вам лучше обратиться к психиатру, – проговорил Амис, чувствуя, как от злости у него начинает закипать кровь.

Не так он представлял себе эту встречу. Не так... не здесь… не так скоро…

- Мне сказали, что мой доктор здесь, - упрямился Ирман. – Позови его. Мне нужна помощь.

Парню казалось, что он спит, и это подсознание выдает ему подобный спектакль. Но он не был бы самим собой, если бы отступил так просто. Даже в бреду, даже если он беседует сам с собой.

- Сеттон, не беси меня! – рявкнул Ирман, уже не зная, как заставить Амиса сделать то, что ему нужно. - И вообще, какого хрена ты здесь делаешь, еще и в таком ублюдском виде? Где мой доктор? Где нормальный психиатр?

- Господин Харви, - проговорил Амис, игнорируя истерику Гердера и переключая все свое внимание на пациента, - прошу меня извинить, но, по всей видимости, нашу с вами встречу придется перенести. В качестве компенсации за неудобства, я проведу с вами два дополнительных сеанса за счет клиники.

- Целых два? - в глазах мужчины мелькнула тень недоверия, но падкий на бонусы разум уже рисовал себе радужные перспективы. - Конечно, конечно, доктор. Тогда я пойду?

- Да, идите. - Кивнул Амис и проводил пациента до двери, огибая Ирмана по широкой дуге от греха подальше. – Увидимся в следующий понедельник. Надеюсь, вам будет удобно?

- Конечно, удобно, - расплылся мужчина в счастливой улыбке.

 «Ну еще бы! Целых три часа нытья, за которые не придется платить. Счастье, да и только!» - язвительно подумал Амис, но вслух ничего не сказал.

- До свидания доктор, - попрощался господин Харви  и поспешил ретироваться.

А Амис, выбешенный до зубового скрежета, повернулся к застывшему посреди кабинета Ирману.

- Если ты пришел к нормальному психиатру, то явно ошибся адресом, - холодно процедил он, глядя в сверкающие безумием синие глаза.

Как же все-таки странно, как непередаваемо странно видеть Ирмана перед собой и... ничего не чувствовать. Ни трепета, ни восторга... ничего.

- Если тебе нужен Джозеф, позвони ему. Если тебе сменили психиатра, узнай, кого назначили, и передай бедолаге мои искренние соболезнования. Его ждут не самые приятные годы в его практике.

- Ты тупой или только прикидываешься? – спросил Ирман, искренне не понимая, что именно больше всего выводит его из равновесия - этот высокомерный презрительный взгляд Сеттона, или его внешний вид в целом, который словно бы кричал вызывающе: «Я забыл тебя! Ты мне больше не нужен!» - Мне сказали идти сюда, и я пришел! Какого хера ты тут раскомандовался? Где доктор из этого кабинета?!

***

Амис устало закатил глаза. Как забавно. Когда-то ему было важно, что думает о нем этот человек. А теперь... теперь безразличие сковывало душу парня ледяными цепями. И ничего кроме отвращения Ирман в нем не вызывал.

- Доктор из этого кабинета стоит прямо перед тобой. В своих умственных способностях я, к твоему прискорбию, ни капли не сомневаюсь. А вот твои вызывают сомнения, - едко усмехнувшись, проговорил Амис.

Ему не хотелось продолжать этот бессмысленный идиотский спор. Но Ирман всегда был упрямым ослом, от которого так просто не отделаешься. И потому Амис не стал питать иллюзий относительно того, что тот возьмет и свалит по его просьбе.

- В каком месте ты доктор? - опешил Ирман, еще раз окидывая взглядом тощую, но теперь более складную фигуру парня, и обрисовывая взглядом его лицо, эти идиотские цветные волосы, этот весь его глупый, ужасный вид, приковывающий взор и кислотой въедающийся в память. - Что ты вообще здесь делаешь? Неужели, ты…

Только сейчас до Ирмана начало доходить, кого именно он видит перед собой. Отчужденная, холодная внешность Амиса смутила его разум, сильно исказив реальность. Но теперь все становилось на свои места. Теперь...

«Да ведь точно же, Сеттон!» - завопил он мысленно и чуть не ударил себя в лоб за то, что был слеп и туп как пробка все это время. – «Сеттон - фамилия владельца клиники. Так они что же... родственники? Или?..»

Амису показалось, что он слышит чудовищный скрежет… мерзкий, вызывающий оскомину скрип заржавелого механизма, который пылился у Гердера в голове не одну тысячу лет, а теперь с огромным трудом запустился в работу.

- Я тут работаю. Ра-бо-та-ю. Доктором, если тебе интересно. - Усмехнулся парень. - Психологом, если быть точным. Так что тебе явно не ко мне.

- То есть ты хочешь сказать, что это твой кабинет? - решил уточнить Ирман, которого вся эта ситуация начинала уже изрядно подбешивать.

- Нет.

Амис тряхнул головой, от чего челка упала ему на глаза, но он привычным жестом убрал ее за ухо и принялся объяснять, раскладывая все по полочкам, словно маленькому ребенку, чтобы эта информация не потерялась среди всякой мутотени, которой Гердер так старательно забивает свою тупую голову:

- Кабинет не мой. Он принадлежит клинике. А клиника принадлежит Грегори Сеттону, который выделил это помещение для нового сотрудника. А новый сотрудник - это я. И если у тебя есть еще какие-либо вопросы, задавай их владельцу клиники. И уйди уже, наконец! Ты мешаешь мне работать!

- Ну нет! Никуда я не пойду! - Ирман даже просиял от такого поворота событий.

Сеттон, конечно же, был не совсем тем человеком, который мог вылечить его от психического расстройства. Но с ним Ирман, по крайней мере, был знаком. И теперь он, вдруг, понял, почему доктор Уэйн говорил, что новый доктор ему подойдет! Ну еще бы он не подошел?! Знакомы еще со школы. Знают друг друга даже слишком хорошо. Идеальный вариант, чтобы продолжать терапию, не отвлекаясь на занудные рассказы о прошлом и переливания из пустого в порожнее.

О том, что Амис не может быть доктором, потому что еще, скорее всего, не окончил университет, Ирман как-то не подумал. Просто... ну просто ему почему-то стало очень легко от осознания, что в этом кабинете он нашел пусть отчужденного, но все же не чужого человека.

Внимательно наблюдая за Гердером, Амис даже поморщился от подступившей к горлу злости. Радость, отразившаяся на лице этого психа, не сулила ему ничего хорошего.

«Я победил!» - говорил его невозможно синий взгляд, словно смотришь в бездонное весеннее небо. – «Я добился своего».

«Да, Гердер, победил!» - мысленно ответил Амис. – «Добился своего! Наконец-то добился того, что меня от тебя тошнит!»

- Ты пойдешь!.. - настаивал Амис.

Но Ирман его, кажется, даже не услышал. Фыркнул только что-то неразборчивое и плюхнулся на диван, самодовольно ухмыляясь.

- Ирман, убирайся из кабинета! – повысил голос молодой доктор. – Пошел вон!

- Нет… - парень покачал головой.

- Что ж, тогда уйду я.

Амис сгреб со стола папки и быстрым шагом направился к двери, преисполненный негодования и праведного гнева.

«Ну и пусть торчит один в пустом кабинете!» - думал он. – «Пусть ностальгирует, раз ему так хочется, кретина кусок!»

- Сядь на место и делай свою работу! - бросил Ирман и резко вскочил с дивана, когда Сеттон вздумал сбежать. - Собрался куда-то? - он встал перед дверью и нахмурился, поймав на себе все тот же полный отвращения взгляд парня. - Что? Что не так? Тебе за это платят, разве нет?

- За общение с тобой – нет, - усмехнулся Амис.

Ирман был сейчас так близко, что парень слышал биение его сердца. Раньше это затуманило бы его рассудок, но сейчас...

- И, если быть полностью откровенным, я бы еще приплатил кому-нибудь, чтобы тебя вышвырнули отсюда, - добавил он совершенно искренне.

- А кто собрался с тобой общаться? - возмутился Ирман.

Ему почему-то ужасно не хотелось отступать. Он смотрел на Сеттона и не мог отвести от него глаз. Все скользил по нему взглядом, обрисовывая новое лицо, линию подбородка и шеи, выступающие худые ключицы, которые виднелись в распахнутом вороте рубашки.

В висках больно запульсировало, и Ирман сделал глубокий вдох, успокаивая взбунтовавшиеся эмоции.

- Ты ясно дал мне понять, что не хочешь общения, - сказал он тихо, но с каким-то угрожающим присвистом. - Сбежал тогда. Потом развлекался тут с этим клоуном. Считаешь меня идиотом? Думал, я тебя не узнаю? Выставили меня кретином. Ну и хер с вами! Сейчас ты доктор, верно? Тогда вернись на свое место и делай свою работу. Я твой пациент, и ты будешь меня лечить! Лучше не беси меня, Сеттон. 

Злобное шипение, больше похожее на тяжелое звериное дыхание заставило Амиса похолодеть. Новая угроза, от которой кровь стыла в жилах прошлась по его телу колючей дрожью. Но парень быстро взял себя в руки и упрямо вздернул подбородок.

«Да сколько можно?» - стучало у Амиса в висках. – «Почему Гердер никак не может понять, что время упущено? Что его больше никто не боится. Что на него уже всем наплевать!»

- Ты не мой пациент, - стараясь говорить спокойно, как и подобает психологу, ответил Амис. - Я не знаю, кого тебе назначили, но явно не меня. Тебе нужен психиатр. Хотя на деле, тебе нужна нянька, которая будет кормить тебя с ложечки и подтирать тебе сопельки. Так что ты ошибся адресом. В любом случае, твоего имени в списке моих пациентов нет.

- Это мы сейчас выясним.

Ирман, зная прыть Амиса, протянул руку назад и провернул ключ в замке, после чего достал мобильный и дождался, когда ему ответят.

- Доктор Уэйн, я в клинике, - сказал он быстро, чтобы мужчина не успел оборвать связь. - Вы говорили, что у меня не возникнет проблем с новым психиатром. Но ваш протеже отказывается меня лечить и пытается сбежать. Как это понимать?

- Амис? - в голосе доктора послышалось искреннее изумление.

- Да, тот самый школьный задрочила, о котором я вам столько всего рассказывал, и который мне якобы мерещился зимой. Так вот, я нашел его в вашем кабинете, а он доказывает мне, что я не являюсь его пациентом.

- Но ты его пациент, - с недоумением сказал Джозеф. - Не понимаю...

- Он не понимает. - Ирман округлил глаза и указал Сеттону пальцем на мобильный. - Он говорит, что ты мне лапшу на уши вешаешь. Он утверждает, что я твой пациент, и мое личное дело лежит в твоем сейфе. И что в нем на последней странице отчетливо написано имя моего лечащего врача. То есть, твое. Может быть, хочешь, чтобы он сказал это тебе лично?

Ничего не понимая, Амис переводил растерянный взгляд с лица Ирмана на зажатый в его руке телефон.

Слова Гердера были больше похожи на бред, чем на правду. И это бесило парня. Так сильно, что перед глазами, вдруг, поплыли красные круги.

- Дай телефон! - Амис выхватил мобильный из рук парня и приложил его к уху. - Доктор Уэйн? – усмехаясь, спросил он, все еще сомневаясь в словах Гердера. - Или я разговариваю с воображаемым другом? Если так, тогда это хреновая шутка, мудила! Хватит нашептывать этому психу всякий бред! Оставьте меня уже в покое, вы оба…  

- Амис, рад тебя слышать, - проговорил Джозеф со смешком в голосе. - Прости, что не смог попрощаться перед отъездом и лично передать тебе дело Ирмана. 

Голос мужчины показался Амису злой издевкой больного воображения. Но ведь этого не может быть! Просто не может!

- Простите, какое дело?

В горле у Амиса пересохло. Уж не хотят ли ему сейчас сказать, что бредни Гердера, это вовсе не бредни, а сущая правда?

- Доктор Уэйн, я, конечно, понимаю, что он ваш любимчик, но я-то тут при чем? – спросил Амис, холодея в душе. - Я в ваши с ним игры играть не стану. И не просите. И что это вообще за бред? Нет у меня его личного дела, и сейфа нет, и ключей от сейфа тоже, и вообще... Хватит так шутить! Это совсем не смешно!

- Отец тебе не сказал? - изумился мужчина, а Ирман в этот момент торжествующе улыбнулся.

«Вот же ублюдок!» - яростно сжимая корпус телефона, подумал Амис, и тут же выкрикнул, обращаясь к доктору Уэйну:

- Да какого черта?! Я не буду его лечить. Безнадежные случаи идиотизма и лени не моя специализация. К тому же вы сами просили меня оставить его в покое. Я оставил. Что вы теперь все от меня хотите?!

Мужчина попытался что-то сказать, но Амис оборвал связь.

- Это ошибка. - Он впихнул телефон Ирману в руки и грубо оттолкнул его от двери. - Нет у меня твоего личного дела! А если бы и было, я бы скорее выпрыгнул в это окно, чем согласился иметь с тобой что-то общее.

- Можно подумать, меня волнует твое мнение. - Ирман схватил Амиса за локоть и резко дернул на себя, не позволяя уйти, глаза его яростно сверкнули, выдавая зарождающееся бешенство. - Ты устраиваешь меня как доктор. И раз уж ты тут работаешь, то тебе придется взять меня к себе.

- Ты что же, готов быть моей собачонкой? - рассмеялся Амис, издеваясь над формулировкой фразы. - Тогда я назову тебя Кокос. Такой же твердолобый и пустоголовый.

Он вырвал свою руку из цепкой хватки парня и, отступив от него на шаг, добавил:

- Хотя, знаешь, ты не интересен мне даже как питомец. Так что отвали.

- Да какого хера ты выебываешься?! - рявкнул Ирман зло. - Просто определи меня в палату, чтобы я мог отдохнуть. Можешь не разговаривать со мной. Можно подумать, я просил тебя нагло вламываться в мою жизнь и признаваться во всяких бреднях!

- Бредни - это твоя жизнь в целом, - прошипел Амис. - И никуда я тебя определять не буду. Обойдешься.

Он снова оттолкнул Ирмана в сторону и, воспользовавшись его замешательством, провернув ключ, открывая дверь.

- Да, задрал! Сеттон! - Ирман выскочил из кабинета и снова поймал парня, схватив его за пояс штанов.

Резко дернув молодого доктора назад, Ирман извернулся и толкнул его в грудь, всем телом прижимая к стене и грозно наваливаясь на него.

- Не беси меня, придурок, - зашипел Ирман парню на ухо. - Мне нужно остаться в клинике хотя бы на пару дней, это ты понимаешь?! Просто подпиши эту херову бумагу!

- Да отвали ты от меня! - взвился Амис, отталкивая психа от себя.

Раньше Амис никогда не позволил бы себе подобного. Раньше он и жизни не пожалел бы за мимолетное прикосновение Гердера, за его тяжелое обжигающее дыхание на своей коже, за этот утробный голос, проникающий в самую душу. Раньше... но не сейчас.

- Ничего я подписывать не буду. Ты не болен. Ты просто долбоеб. И это не болезнь, это твое кредо. Так что...

- О! Как очаровательно, - голос отца, раздавшийся откуда-то слева, показался Амису не просто насмешливым, а прямо-таки издевательским. – Смотрю, вы уже познакомились. Замечательно! Ирман, как твои дела? Как самочувствие? 

Ирман застыл, с изумлением округлив глаза. Вот теперь, когда Грегори Сеттон вышел к ним и встал рядом с Амисом, парень, вдруг, понял, что они не просто какие-то там родственники. Они...

- Это твой отец?! – спросил Ирман, пронзая Амиса злобным взглядом.

Но парень в ответ лишь презрительно фыркнул и отвернул лицо в сторону.

- Я теперь вообще ничего не понимаю... – проговорил Ирман растерянно. - Доктор Сеттон, это ваш сын?

- Все именно так. - Грегори расплылся в самодовольной улыбке. - Хорош, не правда ли? Жаль только, что ты никак этого не разглядишь.

- Папа! – рявкнул Амис.

И Грегори рассмеялся, поражаясь непередаваемой гамме чувств на его лице. После чего повернулся к побледневшему Ирману и подмигнул ему.

- Так что же здесь происходит? – поинтересовался мужчина тоном умудренного опытом психиатра, который стал невольным свидетелем межличностного конфликта. - Вы переполошили всех санитаров.

- Он не хочет меня лечить, - пожаловался Ирман.

- Как это не хочет? Амис, объяснись! - потребовал Грегори, строго глядя на сына. - Я понимаю, что методы твоего лечения далеки от общепринятых, но выгонять пациента, когда он пришел к тебе за помощью, неэтично. Чему вас там только учат, в этой королевской академии?!

- В этой королевской академии, - передразнил Амис интонации отца, - нас учат лечить тех, кто в этом нуждается. А этот, - он некультурно указал пальцем на Ирмана, который выглядел так, будто его пришибло бетонной стеной, - не болен. Он просто...

- Ты, кажется, кое-чего не понимаешь, сынок, – проникновенно проговорил Грегори. – Ирман особенный пациент. Ты не можешь от него отказаться. Идем в кабинет, переговорим. Ирман, присядь ненадолго. Я сейчас решу этот вопрос.

Парень кивнул и, бросив подозрительный взгляд на своего нового доктора, бездумно опустился в кресло.

- Я все равно не буду его лечить, - совсем по-детски пробурчал Амис и, понуро склонив голову, вошел следом за отцом в свой кабинет.

- Будешь! – буркнул Ирман и проводил Амиса злобным взглядом, после чего снова достал телефон и набрал номер единственного человека, который мог помочь ему в этой непростой ситуации.

Слушая длинные гудки, Ирман все еще пребывал в смятении и растерянности от того, что только что произошло. Он шел в клинику как на плаху, все думал, как поставить нового доктора на место, чтобы не лез в душу. А тут такой шанс! Никуда никого ставить не надо. Все давным-давно поставлено и обговорено. Но… этот шанс ускользал от него как вода сквозь пальцы.

- Мне надоело, что мной разбрасываются как куском дерьма! - раздраженно проговорил Ирман в ответ на приветствие отца, раздавшееся в динамике телефона. - Почему мой новый доктор не хочет меня лечить? Ты ему мало платишь? Почему меня пытаются выставить из клиники, когда мне нужна помощь?

- Успокойся, я сейчас приеду, - пообещал отец.

- Да, сделай одолжение, - попросил парень язвительно и оборвал связь.

После чего встал и начал нервно расхаживать по приемной перед кабинетом доктора Сеттона, который, судя по именной табличке на двери, действительно занимал должность психолога, а не психиатра.

Но это мало что меняло. Теперь Ирман хотел, чтобы его лечил именно Сеттон. Он не знал, прихоть это или необходимость. Не представлял даже, почему так важно заставить этого упрямца уступить. Он просто знал, что так должно быть. Именно так все должно было идти с самого начала. Он пациент – Сеттон доктор, и никаких посредников между ними, чтобы не разрушить хрупкие звенья связывающей их цепи.