***

Давление на стенки ануса уменьшилось, и Арэй обмяк на полу, тихо поскуливая и поглаживая свой ноющий от боли член. У него не осталось сил просить о милости. Он просто сдался, надеясь лишь на то, что за облегчением не сразу последует новая боль. И, скрутившись калачиком, подтянул колени к животу, громко всхлипывая от отчаяния.

Гарольд медленно приблизился к мальчишке и ласково погладил его по вздрагивающему плечу.

- Ну тише, мой хороший, тише. Ты порадовал меня своим стремлением к послушанию. Ты оправдал ожидания. Не все, но большую их часть.

Мужчина тихо хвалил парня и расстегивал ошейник на его шее, одновременно поглаживая его по волосам и успокаивая мягкими интонациями.

- Мы искупаем тебя, уложим спать. Я буду ласков и нежен, обещаю. А ты и впредь будешь послушным и исполнительным.

- Я постараюсь быть таким, как вам нравится...

Арэй утер щеки ладонью и повернулся к мужчине, глядя на него с преданностью, благодарностью и каким-то ненормальным обожанием.

- Вот и умница, - похвалил священник, снимая с себя рясу, под которой больше ничего не было. – Но запомни: ты моя собственность, Арэй. Ты принадлежишь мне, и никогда не сможешь избавиться от меня. Никогда!

Гарольд помог мальчишке подняться, и прижал к себе его исхудавшее измученное тело, чтобы вместе с ним ступить под струи воды и помочь ему помыться.

Арэй ничего не делал, только, всхлипывая, жался к Гарольду. Мужчина же аккуратно водил по его воспаленной коже мочалкой, стараясь не сильно давить на раны, чтобы не растревожить и так изувеченную плоть.

Хорошенько вымыв парня и внутри тоже, Гарольд все-таки позволил бедняге кончить. Он довел мальчишку до оргазма рукой, после чего смыл его семя со своей ладони и, укутав Арэя в большое пушистое полотенце, отвел в комнату, где уложил на кровать и укрыл теплым одеялом.

- Я обработаю твои раны, - доставая аптечку из небольшого шкафчика, подвешенного в душевой, сказал Гарольд. - Поэтому не дергайся и не брыкайся. Будет больно.

Присев на край кровати, мужчина осторожно стянул с Арэя одеяло, и начал методично, с безразличием хирурга обеззараживать воспаленные раны. Антисептик жег кожу, но Арэй почти не чувствовал этого. Единственное, что занимало его, это прохладные ладони святого отца, которые мягко оглаживали его тело, и тихий голос, рассказывающий ему о благах, которые принесет послушание и преданность.

Это было странно, но, несмотря на лихорадку и боль, несмотря на голод и долгие часы мучений, всё существо Арэя отзывалось на действия и слова священника необъяснимым трепетом. Тело наполнялось желанием и истомой, в груди и горле сильно давило, и парню хотелось расплакаться и прижаться к обнаженному телу отца Гарольда. Почувствовать его странную, безумную страсть, и отдаться ему... быть распластанным под потным от напряжения телом, чувствовать, как горячая плоть наполняет его и становится еще больше. Арэй хотел забыться... и когда священник отложил аптечку в сторону, парень поднял на него умоляющий взгляд и осторожно отодвинулся на край кровати, обнимая себя руками и сдерживая прошибающую тело дрожь.

Очередное маленькое испытание Гарольда мальчишка выдержал с достоинством и покорностью.

Арэй терпел. Несмотря на то, что мужчина специально давил на его раны и не особо осторожно прикасался к синякам и ссадинам, мальчик терпеливо сносил эти мучения и только иногда слабо поскуливал. Это радовало и успокаивало священника. Это вызывало странное, непривычное желание подарить этому паршивцу немного тепла. А уж говорящий о преданности и послушании взгляд, которым Арэй одарил его после обработки ран, и вовсе смог растопить сковывающий сердце  мужчины лед.

Убрав аптечку в сторону, Гарольд лег рядом с парнем и, открыв свои объятия, пригласил в них Арэя. Парень лишь несколько мгновений сомневался, но потом улыбнулся и нырнул к мужчине под бок, прижимаясь к нему всем телом и чуть ли не мурлыкая от удовольствия.

- Вот видишь, мой мальчик, послушание и покорность вознаграждаются. Ты слушаешься - я тебя поощряю. Противишься моей любви и заботе - наказываю. Все очень просто, мой хороший. Все очень и очень просто.

Арэй кивнул, потом тихо промямлил, что все осознал, и уткнулся лицом в грудь мужчины, пригреваясь в его объятиях и мягко поглаживая его ладонью по спине. Тело было охвачено истомой, но истома эта была мягкой, не настойчивой... и все же она напомнила Арэю о чем-то очень важном, что могло бы помочь ему расположить к себе мужчину еще больше.

- Вы так много сделали для меня, - сипло проговорил парень и осторожно прижал ладонь к животу священника чуть ниже пупка. - Могу я?.. можно мне?.. можно я сделаю для вас?.. чтобы вам было хорошо...

Инициатива мальчишки порадовала Гарольда. Арэй вел себя все лучше и лучше, и поощрить подобное проявление чувств было просто необходимо. Горячая ладошка легонько подрагивала и не двигалась с места, а бездонные глаза сияли желанием подарить удовольствие, и Гарольд кивнул, поддаваясь этой безмолвной мольбе.

- Да. Я разрешаю. Но мне должно быть очень хорошо, чтобы я не пожалел о своем решении.

- Я буду очень стараться.

Арэй расплылся в вымученной улыбке и сглотнул подкативший к горлу болезненный ком. В желудке его словно осел тяжелый камень, но это чувство было таким приятным, окрыляющим, что он на мгновение позволил себе вольность и обнял мужчину, прижимаясь губами к пульсирующей жилке на его шее.

Отец Гарольд напрягся так, словно испугался чего-то. И у Арэя даже сложилось впечатление, что никто и никогда не отвечал этому человеку взаимностью. Что никто просто не смог понять всю глубину жестокой души, которая через пытки извлекала на свет истинные чувства.

- Я постараюсь понять вашу любовь... – прихватывая губами мочку уха святого отца, проговорил Арэй и лег на мужчину, который попытался сбежать от его нежностей.

Колено  парня проскользнуло между ног священника и несильно вжалось в его пах, чтобы раздразнить как следует.

- Я же хорошо себя вел? - спросил парень с придыханием. - Пожалуйста, только сегодня, позвольте мне сделать то, что я хочу.

Нежность мальчишки вызвала в душе Гарольда волну неподдельного страха. Ужас, граничащий с паникой, подступил к самому горлу священника, лаская шею своими костлявыми ледяными пальцами. И только невероятным усилием воли мужчина удержался и не оттолкнул от себя парня.

Гарольд не привык, чтобы его ласкали. Не привык к нежности и теплоте. Не привык к той искренности и желанию, которыми сейчас были пропитаны слова и действия мальчишки. И все же он позволил Арэю вольность, с неподдельным интересом прислушиваясь к собственным ощущениям и стараясь понять, нравится ли ему то, что сейчас происходит, или нет.

- Я позволю, - несколько растеряно проговорил священник и кивнул, словно бы подтверждая свои слова. – Да, я позволю тебе. Только тебе и позволю.

- Спасибо... - прошептал парень на ухо мужчине.

Устроившись на нем поудобнее, Арэй потянулся своими губами к тонким, скептически поджатым губам святого отца, и мягко прикоснулся к ним, целуя, оттягивая зубами нижнюю, проникая языком в рот мужчины, и начиная несмело изучать его, поддразнивая прохладный влажный язык. Целуя отца Гарольда, парень начал двигаться, чуть сильнее вжимая колено в напряженный пах мужчины, и возбуждая себя трением члена о его живот.

А через несколько мгновений подобных манипуляций, Арэй начал извиваться, подобно змее, и пошло стонать. Его поцелуи стали смелее, тем более что мужчина наконец-то ответил ему, а тело погрузилось в истомный омут жажды, требующей вновь познать грубую любовь этого опасного и в то же время великодушного человека.

- Я хочу вас... - прошептал парень, и его шепот перешел в грудной стон, когда сильная ладонь священника до боли сжала его ягодицу.

Острые ногти царапнули кожу, срывая с ран поджившие корочки, и Арэй прогнулся в пояснице, чувствуя, как с его члена начинает капать смазка.

Его ладонь скользнула вниз и обхватила крепкий ствол отца Гарольда, сжалась на нем и стала медленно водить, разжигая пламя и пробуждая притихшего было зверя.

- Вы ведь мной довольны? - спрашивал парень сквозь тяжелые вздохи, спускаясь все ниже, оставляя на груди и животе мужчины цепочку из поцелуев, и продолжая настойчиво ласкать его пах. - Вы ведь не захотите избавиться от меня после подобной наглости? Я ведь нужен вам? Скажите мне... я нужен?

- Нужен ли ты мне? – хрипло из-за накатившего удовольствия переспросил Гарольд и толкнулся членом в горячую ладонь мальчишки.

А потом запустил руку в его волосы и сильно сжал пальцами густые пряди.

- Еще не знаю, - злобно усмехнувшись, сказал мужчина. - Смотря, что ты будешь делать дальше. Все зависит только от тебя, маленький паршивец. Только от тебя.

Арэю было больно, но сейчас эта боль принесла ему удовлетворение. Почувствовав, как мужчина двигает бедрами, пытаясь доставить себе еще больше удовольствия, парень сполз совсем низко и устроился между его широко разведенных ног. Облизнул пошерхлые губы и, разжав ладонь, вобрал в свой рот горячий пульсирующий ствол.

Арэй даже приподнялся, буквально насадив свою глотку на влажную головку и замер, вздрагивая от прошивающих тело спазмов, которые вызвали у него удушье и рвотные рефлексы. Ему было больно, и его сильно тошнило, но он не позволил себе отстраниться, а продолжал зажимать гортанью член отца Гарольда, чувствуя, как мужчину прошибает дрожь, и как он рычит что-то маловразумительное.

Когда в глазах начало темнеть, Арэй резко отстранился, делая глубокие рваные вдохи, но тут же вновь заглотил огромный член. Только теперь он начал двигаться, пропуска орган в свой рот на всю глубину, надеясь, что делает именно так, как мужчина хочет, и искренне желая доставить ему наслаждение.

Гарольд был доволен. Не только действиями мальчишки, которые, чего уж скрывать, туманили разум и заглушали здравый смысл, пробуждая только голые инстинкты. Он был доволен самим собой. Гарольд искренне радовался тому, что смог поломать этого строптивого мальчишку, что смог подчинить его себе настолько, что теперь тот и думать не мог о жизни без грубой и болезненной ласки.

Перехватив волосы парня покрепче, мужчина принялся вдалбливаться в его глотку. Но действий Арэя ему было мало, и потому, резко оттолкнув мальчишку от себя, Гарольд опрокинул его на спину и прижал к матрасу, сжимая пальцами его горло.

- Ты умело работаешь своим язычком. - Улыбнулся священник и коротко поцеловал Арэя в кончик носа. - Мне нравится. Да, мне нравится. Но ты не закончил.

Он усмехнулся и, поставив колени по обеим сторонам от головы мальчишки, резким движением протолкнул свой член в его горячий как жерло вулкана рот.

- Принимай меня, мой мальчик. Глубже... еще глубже!

Арэй чуть не подавился огромным органом, но даже вида не подал, что ему это доставляет какой-то дискомфорт.

Мужчина завелся не на шутку, взбодрился, стал резким, порывистым и грубым. Ему нравилось то, что Арэй предложил. Ему очень нравилось... и потому, несмотря на дикую боль в глотке, парень открывал свой рот еще шире, впуская священника все глубже, позволяя ему трахать себя в гортань со всей жесткостью и не сопротивляясь этому. Более того, чем меньше воздуха оставалось у Арэя в легких, чем сильнее кружилась голова, чем неистовее становились толчки мужчины, тем больше разгоралось его собственное желание.

Член Арэя торчал колом, подрагивал, покачивался... яички напряглись и подтянулись, а пах то и дело прошивало предоргазмическими спазмами. И когда мужчина, утробно зарычав, наполнил его горло своей спермой, Арэй и сам забился в конвульсиях, забрызгивая живот горячими влажными каплями и сотрясаясь всем телом от невозможного, бесконечного удовольствия, граничащего с безумием.

Мир закружился безумной каруселью, и Гарольд закатил глаза.

Наслаждение было резким и немного болезненным, но от этого оно казалось еще слаще и приятнее. Мужчина с восторгом простонал маловразумительную фразу и, тяжело дыша, еще несколько раз толкнулся в глотку Арэя, с удовольствием слушая чвакающие и булькающие звуки.

- Хороший мальчик, - отстраняясь от парня и похлопывая его ладонью по щеке, похвалил священник. - Очень хороший и...

Он с удивлением и удовлетворением посмотрел на заляпанный спермой живот Арэя и хмыкнул.

- Ты начинаешь понимать всю прелесть очищения, мальчик. Это великолепно. Восхитительно. Да, это прекрасно. Ты заслужил право быть рядом со мной. Поэтому я позволю тебе спать в моей постели.

Мужчина лег на подушки и, открыв объятия, позвал в них Арэя:

- Иди ко мне. Ты заслужил отдых.

Парень глотал вязкую сперму и пытался отдышаться. Его колотила мелкая дрожь, а тело ослабело настолько, что он едва мог пошевелиться. Но мужчина звал его к себе, и ослушаться лишь потому, что в нем не осталось сил, парень не мог. Кое-как приподнявшись, Арэй перекатился прямо в объятия мужчины и прижался к нему, думая о том, что не вытер сперму, и теперь все будет грязным. Но он был так слаб, что не смог сделать и малейшего движения, чтобы как-то это исправить.

- Простите... - севшим голосом попросил он, сплетая свои ноги с ногами мужчины и обнимая его за шею, чтобы быть как можно ближе к нему. - Я все отмою... отстираю. Когда вернемся из комнаты очищения, я примусь за работу...

- Умница, - еще раз похвалил парня Гарольд и, вновь запустив пальцы в его спутанные волосы, принялся мягко и очень осторожно поглаживать его голову, чувствуя при этом, как мальчишка расслабляется и начинает тихо посапывать, проваливаясь в сон. - Умница, Арэй. А теперь отдыхай. Тебя ждет еще много работы. Очень много приятной работы, которая тебе уже нравится.

Парень улыбнулся. Его не гнали от себя и больше не издевались. Было так хорошо. Впереди его ждало еще много боли, но он верил, что мужчина будет великодушен, и за болью всегда будет следовать удовольствие и счастье. А сейчас ему нужно было отдохнуть, чтобы исцелить свое тело. Чтобы набраться сил. Чтобы стать достойным мужчины.

И он стремительно проваливался прямо в объятия усталости и лихорадочного забытья, в котором его ждали сны. И среди снов - дракон...

Демон сидел на троне в самом центре пылающего круга и манил его к себе. Арэй несмело направился к нему, и пламя разошлось, впуская обнаженного юношу в свой капкан.

- Присядь... - Дракон указал на свое колено, и парень умастился на нем без малейших колебаний. Улыбнулся демону и положил голову на его плечо.

От пламени было жарко, и кожа покрылась липким потом, но Арэй терпеливо сносил неудобства, покоясь в мягких и даже очень нежных объятиях огромных сильных лап.

Теперь он начал засыпать и здесь, но дракон, в отличие от священника, пока еще не был удовлетворен. Его гибкий колючий хвост обвился вокруг лодыжек парня и пополз вверх к его анусу, а большие кожистые крылья закрыли вскрикнувшего юношу от посторонних глаз.

Демон не собирался показывать свою игрушку слугам и придворным. Демон собирался наслаждаться страстью человека единолично, и уже очень скоро Арэй открылся для него, широко раздвинув ноги и позволяя хвосту вытворять внутри что-то немыслимое.

- Еще... пожалуйста, сильнее... - он двинул бедрами вперед и задрожал, чувствуя, как тело прошивают спазмы.

И когда демон выполнил его просьбу, откинулся на его плечо, и забылся, окунувшись в пучину сумбурных и очень приятных эмоций.

***

Еще долго Гарольд лежал без сна, глядя в потолок и выдумывая новые изощренные способы привести Пророка к абсолютному подчинению и преданности.

Мальчишка уснул достаточно быстро. Вернее даже не уснул, а попросту провалился в забытье, отдавая свое сознание на растерзание страшным видениям. Сначала Арэй лежал смирно, но уже совсем скоро губы его начали шевелиться, а тело дрожать так сильно, что в какой-то момент Гарольд подумал, что было бы неплохо дать мальчишке жаропонижающее.

Но до аптечки мужчина так и не дотянулся. Потому что Арэй изогнулся во сне и, оттопырив назад задницу, начал тихо поскуливать, словно его трахали.

Пересохшие губы мальчишки приоткрылись, и теперь с них срывались достаточно громкие стоны, следом за которыми пришли слова. И эти слова Гарольду не понравились. Он хотел, чтобы мальчишка умолял только его. Только его одного, и никак не хотел делить парня даже с его снами.

Ревность ядовитой стрелой вонзилась в грудь Гарольда, болезненно жаля поддавшееся обману сердце.

- А ну проснись! – разъяренно рявкнул мужчина и, обхватив напряженный член Арэя ладонью, сильно сжал его у основания. - Проснись, кому сказал?!

Боль в члене была столь сильной, что парень захныкал и с трудом открыл пекущие глаза. Ладонь священника сжалась еще сильнее, и Арэй поежился, начиная тихо скулить и умолять отпустить его.

- Пожалуйста, почему вы снова так жестоки... только что я умирал в ваших руках от счастья... а сейчас... что я сделал не так?

- С кем ты говорил? - нахмурив брови, спросил Гарольд, но хватку все же ослабил, потому что в глазах парня отразилось искреннее недоумение. - Кого просил о благодати?

- Вас... - выдохнул парень, дрожа всем телом от снедающей его лихорадки. - Вы ласкали меня... трогали там... мне было очень хорошо. Я думал, что вы хотели, чтобы мне было хорошо. Я ошибся? Мне нельзя?.. - растерянно спросил парень и облизал губы, которые вновь пересохли.

Гарольд задумался. Раболепные слова и скулящий голос мелкого паршивца развеивали алый туман ревности, застивший глаза священника, и сквозь его обрывки начал проступать испуганный и полный мольбы взгляд мальчишки. Взгляд сломленного человека, живущего лишь ради своего господина. Взгляд идеального раба, который верит лишь в своего Бога и готов принять от своего божества любую кару. И эту преданность следовало поощрить.

- Почему же нельзя? - тихо спросил он и, заставив мальчишку подтянуться чуть выше, скользнул рукой к его ягодицам.

Несильно шлепнув по ним, Гарольд скользнул пальцами к его влажному, хорошо разработанному анусу, проталкивая в него пальцы.

- Я не против того, чтобы тебе было хорошо. К тому же, когда ты так просишь, я не в силах отказать тебе. 

Арэй глубоко и рвано вздохнул, и тут же уткнулся носом в плечо мужчины. Тело было как заведенное. Только насытившись, оно снова требовало разрядки, и ласка мужчины сейчас была как нельзя кстати.

Расслабившись и впустив в себя пальцы, парень оттопырил зад, и тихо вскрикивал, когда подушечки давили на простату. Но как бы мужчина ни старался, Арэй чувствовал, что ему мало... ведь хвост такой гибкий и так извивается внутри, что после этих ощущений уже мало что сможет удовлетворить по-настоящему.

- Почему вы прячете его от меня здесь? - тихо спросил парень, тыкаясь членом в бедро мужчины.

Вопрос Арэя обескуражил Гарольда. Он даже застыл на несколько мгновений, не понимая, о чем говорит мальчишка. А Арэй только сильнее терся истекающим смазкой членом о его ногу и тихо стонал.

- Кого? Кого я прячу, мальчик? – с недоумением спросил он.

- Хвост. - Арэй закусил губу, чтобы сдержать глубокий стон. - Ваш хвост...

- Что?! - опешил Гарольд, не поверив собственным ушам.

Он отстранился от мальчишки так резко, что тот даже подскочил от неожиданности.

- Что я прячу?! – завопил Гарольд дурным голосом.

Ярость клокотала в его душе. Бурлила, кипела, выжигая все человеческое. Священник схватил парня за волосы и с силой дернул его голову назад, так, что Арэй даже вскрикнул от боли.

- Ах ты богомерзкий ублюдок! Ты меня с Диаволом сравниваешь?! Выродок!

- Нет, не Дьявол, дракон! - выкрикнул парень, чувствуя, что раскрыв тайну мужчины, сильно его разозлил. - Вы же всегда со мной и здесь, и во сне. Только там у вас хвост...

- И тебе нравится этот хвост? - прошипел мужчина, чувствуя, как злость в его душе выпускает свои острые когти. - Какой я тебе нравлюсь больше?

- Это нельзя сравнивать... - Арэй съежился, понимая, чувствуя, что говорит что-то не то, что делает что-то ужасное, о чем очень пожалеет. - Там вы добрее и... но здесь тоже хорошо! - поспешно выкрикнул он, видя, что краска сошла с лица мужчины. - Это просто сон... глупый сон!

Звон от пощечины наполнил комнату. Ладонь Гарольда горела огнем, а из носа мальчишки на обескровленные искусанные губы потекла кровь.

- Вот значит как? - прошипел священник яростно. - Вот значит, какова твоя любовь, ублюдок?! А ну вставай!

Он скинул Арэя с кровати и резко поднялся. После чего накинул на себя халат и, схватив парня за волосы, потянул его по полу к выходу. Злость яростными волнами прокатывалась по душе Гарольда, выжигала внутренности, сдавливала своей когтистой лапой сердце, кромсая и царапая его.

- Я покажу тебе, что значит любить Диавола. Я покажу тебе его любовь, мерзкий ты выблядок!

Вышвырнув Арэя в коридор, Гарольд громко позвал одного из монахов, и уже через мгновение облаченный в рясу толстый приземистый мужчина показался в коридоре.

- Подготовьте псов! - приказал священник. - И будьте рядом. Если этот богомерзкий сучонок не будет слушаться, мы покажем ему, что значит быть сучкой.

Монах послушно поклонился и ретировался, пятясь назад. А Арэй вскинул на озверевшего священника испуганный взгляд и схватил его за руку, умоляя о пощаде.

- Я не хотел ничего плохого! - выкрикнул он, даже не уклоняясь от нового удара. - Я правду говорил... я хочу быть с вами. Только с вами!

- Ты докажешь мне это! - рявкнул Гарольд и потащил мальчишку по коридору.

Ему было плевать, что тот совершенно голый и бьется израненным телом о камни пола, ему были безразличны уверения Арэя в преданности, он хотел доказательств. Ярких доказательств, а не пустых слов.

Стащив мальчишку по лестнице, Гарольд впихнул его в комнату Наказания, похожую на ту, где держал его до этого, только в этой комнатушке были совсем иные приспособления. Отпихнув вновь кинувшегося к его ногам парня в сторону, Гарольд снял со стены бич из жесткой веревки с завязанными на ней узелками и бросил его мальчишке.

- Ты накажешь себя сам! - строго сказал он. - Ты будешь бить себя, пока я не решу, что ты искупил свое предательство.

- Я не предавал... - испуганно выдохнул парень, на коленях пятясь в сторону от бича. - Я не предавал вас... пожалуйста, не заставляйте меня... я не смогу. Сам... не смогу...

Он громко всхлипнул и заломил руки, оглядываясь по сторонам в поисках лазейки, в которую можно было бы ускользнуть.

- Не сможешь? - Гарольд угрожающе надвигался на парня. - Не сможешь, говоришь?

Он склонился над бичом и поднял его с пола, после чего приблизился к мальчишке и, схватив его за запястье, вложил веревочную плеть в его ладонь.

- Ты клялся мне в верности, ублюдок! - прошипел мужчина. – Ты, мерзкая тварь! Клялся мне в преданности, а сам... был предан Диаволу! Брат Купер! - позвал мужчина и, не успел звук его голоса стихнуть, как дверь открылась, и в помещение заглянул монах.

Брат Купер жадно облизнулся, рассматривая Арэя, а потом перевел взгляд на священника.

- Веди собак. Мальчик хочет обслужить их.

- Нет! - Арэй закричал от ужаса и бросился к ногам мужчины. - Вы же обещали... лучше убейте! Я не хочу принадлежать другим! Не надо... не надо, умоляю!

Слезы Арэя не вызывали в Гарольде ровным счетом никаких чувств. Только ярость и гнев бушевали сейчас в его сердце. Только ненависть к продажной твари, которая только и думала о том, чтобы обманом выкрутиться из его объятий. Подлая мразь отдала свое сердце демону и жаждала воссоединения с ним!

- Тогда бей себя! – зарычал Гарольд. - Бей и докажи, что не хочешь никого, кроме меня. Прогони из своих мыслей Диавола, прогони его из своего сердца!

- Но вы и есть он! - закричал Арэй, и из его глаз брызнули слезы.

Мужчина от этих слов и вовсе пошел красными пятнами и замахнулся, намереваясь ударить негодника.

Впрочем, ему не пришлось марать рук. Ворвавшиеся в комнату Наказания лохматые псы, громадные и страшные, бросились к парню и стали запрыгивать на него, пытаясь повалить на землю.

Арэй закричал дурным голосом и стал отползать в сторону, а псы рвались с поводков, заходились от лая, брызгали слюной... парень видел, как у них между задних лап из мешочков высунулись красные пенисы. Псы были натасканы запрыгивать на голых людей, их глаза налились кровью, их пасти были раззявлены в оскале...

- Пожалуйста, уберите их! - разрыдался парень и, покрепче сжав рукоять бича, со всей силы ударил себя по спине.

Израненная кожа лопнула, во все стороны брызнула горячая кровь. Но Арэй не остановился... истошно вскрикнув, он снова ударил себя и прогнулся, едва сдерживаясь, чтобы не повалиться на пол и не начать кататься по холодным камням. Но он знал, стоит ему лечь, как псов спустят с поводков, и ему не будет от них спасения.

- Уберите их! - выл парень и с остервенением хлестал себя по спине. - Лучше убейте меня! Но не отдавайте! Пожалуйста, я говорю правду... я говорю вам правду!..

Гарольд молчал.

Лай собак, вой мальчишки, запах крови и вожделенные взгляды трех монахов. Священник словно бы погрузился в транс, глядя на все это бесчинство, и понимая, что ему нравится смотреть на происходящее. Монахи то и дело приспускали псов, и те запрыгивали на парня, терлись своими красными мокрыми членами о его руки и плечи, иногда о лицо. И когда монахи оттаскивали их, Арэй хлестал себя еще яростнее, умоляя больше не повторять пытку.

В один момент член пса скользнул по губам упавшего мальчишки, и тогда Гарольд почувствовал сильнейшее возбуждение. Он скользнул рукой под полу халата и принялся неистово надрачивать свой член, упиваясь слезами и криками Арэя. Собаку оттащили, и мужчина быстро подошел к парню, распахнул халат и кончил на него. А тот, захлебываясь, просил о милости, просил о милосердии, которого священник не собирался проявлять.

- Бей сильнее, ублюдок! Бей сильнее! - требовал он, и парень повиновался.

Арэй хлестал себя плетью, пока сознание его не помутилось, и он не провалился в беспамятство. Юное изувеченное тело обмякло и упало на каменные плиты пола, а Гарольд, полностью удовлетворенный, повернулся к монахам и приказал убрать псов. И после того, как их вывели из комнаты, бросил оставшимся двум мужчинам:

- Можете поиграть с ним немного. Только без проникновения. Его задница должна быть целой и невинной. Все остальное тело в вашем распоряжении.

***

Едва Арэй лишился чувств, как его вырвали из забытья, окатив холодной водой. Два вонючих жирных монаха набросились на него и, вздернув под руки, потащили к стене.

Парень кричал... он кричал так, что его, наверное, слышали в пансионате. Он рвался сперва из хватки служителей церкви, потом пытался выдрать из стены кольца, к которым его приковали наручниками, а после он просто уворачивался от их членов, и одного даже укусил, за что и получил сильный удар в солнечное сплетение.

Боль временно оглушила и ослепила Арэя, чем монахи и воспользовались. Один протолкнул член в его рот, второй водил мокрой головкой по уху, пока Арэя не стошнило, да так, что он чуть не захлебнулся собственной рвотой.

Монахи брезгливо попятились от него и снова окатили водой, чтобы смыть рвотную массу, а потом заржали, вновь пытаясь подступиться.

- Оставьте меня! - кричал парень, но из его горла вырывался лишь слабый сип. - Не надо... не трогайте!

Монахи подошли ближе, и он забился в истерике, разрывая запястья в кровь и умоляя отца Гарольда забрать его у этих людей.

- За что вы так?.. - кричал Арэй в пустоту, заливаясь слезами, но тут же замолкал, так как в его рот толкался грязный немытый член.

Арэй пытался кусаться, но его били. Заводили собак, стращая самой ужасной расправой. Псы облизывались и рвались к нему, и их вновь уводили. И так продолжалось до тех пор, пока его обессиленное истерикой и лихорадкой тело не повисло на цепях. Арэй лишился чувств, и даже холодная вода не смогла привести его в сознание. Он больше не хотел жить. Он больше не хотел бороться.

Отец Гарольд, требующий от него верности и раболепия, отдал его другим мужчинам. Еще и удовлетворял себя, когда над ним издевались.

«Это не любовь... не желание... и не собственничество...» - думал парень, перед тем, как провалиться в забытье. – «Обычная ложь ради того, чтобы поглумиться и выкинуть за ненадобностью».

Все слова мужчины были всего лишь гадкой ложью, а он попался как муха в паутину... глупо… ну и поделом.

***

С холодным безразличием Гарольд наблюдал за наказанием паршивца.

Мальчишка терял сознание и приходил в себя. Плакал и кричал, выдирался и умолял отпустить. Он боролся, боролся ровно до того момента, пока сознание не покинуло его, больше не желая возвращаться. И только тогда, удовлетворившись расправой, священник остановил монахов.

- Хватит! - коротко приказал он, и монахи отошли от бесчувственного тела Арэя, кулем повисшего на цепях. - Приведите его в порядок. Обмойте, обработайте раны и привяжите к кровати в его комнате. Теперь, что бы ни случилось, твердите Пророку, что мы сковали его лишь для того, чтобы он не ранил себя. Демон овладел сознанием мальчика, и он, не выдержав его присутствия, сам принялся бичом изгонять злого духа. Запомните это. Сам!

Монахи кивнули в знак того, что им все понятно, и Гарольд больше не стал задерживаться в комнате.

Мальчишка получил по заслугам. И хоть это не помогло успокоить бушующую в сердце мужчины ярость, Гарольд был уверен, теперь Арэй тысячу раз подумает, прежде чем сравнивать его с Диаволом.