***

Арэй пребывал в забытьи совсем недолго. Встревоженное сознание, испуганное и больное, стремилось проснуться и уберечь тело от опасности. Заворочавшись в постели, парень вскинулся и с ужасом уставился на сидящего рядом с кроватью священника, который усердно молился, прикрыв глаза.

- Где полиция? - спросил Арэй и поморщился, когда от резкого движения подсохшая корочка на ранах разошлась, и по спине потекли струйки горячей крови. - Почему полицейские ушли?

- У полицейских много работы, мой мальчик, - ласково проговорил мужчина и пересел со стула на край кровати. - Они не могли ждать, пока ты придешь в себя, и потому я взял на себя ответственность и написал заявление вместо тебя. Ты так же сможешь дать свои показания и заявить на ублюдка, прости Господи, когда немного придешь в себя. В участке будут ждать твоего звонка, а еще лучше личного присутствия.

- И что мне им говорить? - Арэй растерянно посмотрел на мужчину. - Если я скажу о собаках, о том, что мне видятся странные вещи, разве меня не закроют в сумасшедшем доме?

- Нет, не закроют, - уверенно сказал Гарольд. - Я не позволю. Ты пророк, Арэй. Ты отмечен Господом нашим как луч света, несущий его волю в мирскую жизнь. Ты свет, мальчик мой. Но ведь ты знаешь, что пророки всегда страдали. Вот и тебя их судьба не миловала.

- Никто не будет слушать эти бредни о пророках. Они решат, что я спятил... решат, что и вы спятили... и упекут в психушку нас обоих.

- Арэй, - Гарольд посмотрел на парня с тревогой и непониманием, - ты разве не хочешь наказать того, кто причинил тебе боль? Ты ведь так отчаянно желал этого. Но если ты передумал, то я не стану настаивать. Только тебе решать, но... его следует наказать. Это мое мнение, но решать только тебе.

- Тогда накажут и вас, - с вызовом проговорил Арэй и притих, прислушиваясь к тому, как неистово колотится в груди испуганное сердце. - Большая часть шрамов на моем теле - это ваших рук дело.

- Но ведь ты знаешь, что это отметки моей любви к тебе. - Благосклонно улыбнулся Гарольд. - Впрочем, если ты хочешь, чтобы наказали и меня, я приму от тебя это.

- Я вас не понимаю.

От слов о любви по спине Арэя прошелся сильный мороз.

Мужчина смотрел на него и покорно улыбался, словно действительно не разозлился на его дерзость. И парень совсем растерялся.

- Понимаешь, мой мальчик. Понимаешь, только не можешь в этом признаться. - Гарольд нежно погладил Арэя по щеке. - Ты знаешь мои мотивы. Ты знаешь, чего я хочу от тебя, но ты испуган и растерян, и потому не можешь принять моей к тебе любви.

- Я не знаю, чего вы хотите, - сказал парень. – Что бы я ни делал, вы всегда мной недовольны.

- Слушайся меня, и я буду доволен, - ответил Гарольд. - Слушайся и принимай меня как единственное благо во всем мире. Я не позволю другим причинять тебе боль, ибо только я могу одаривать тебя ею как высшей благодатью.

- Но вы не можете уследить за всеми... - очень тихо проговорил парень и обхватил себя руками, так как внезапно почувствовал сильный озноб. - Однажды мне снова приснится что-то странное, и вы накажете меня. Что, если я надоем вам? Вы отдадите меня монахам. А ведь меня даже искать не будут. Я ведь никому не нужен… у меня никого нет... Вы уже обещали, что никто, кроме вас ко мне не подойдет. Но в эту комнату вошли так просто... открыли дверь и начали бить, не посмотрели на то, что я принадлежу вам, не побоялись вашего гнева. Или же вы сами позволили им?..

- Я не Всевышний, мой мальчик. И как бы силен и влиятелен ни был, я не могу уследить за всем злом. Но... ты пророк Арэй, и это многим не по душе. Никто не хочет новых пророков. Никто не желает отдавать дань живым святым. Им проще молиться мертвым. Тем, кто не сможет уличить их во грехе. И если бы я только мог оставаться подле тебя все время... если бы я только мог... Но... как мне замолить свой грех перед тобой? Как исправить то, что я не уследил, и другой осквернил твое тело побоями? Как, Арэй?

- А почему вы не можете оставаться рядом со мной? - спросил парень и с мольбой во взгляде посмотрел на священника. - Я мог бы помогать вам во время службы. А когда вы будете писать проповеди, я буду тихо заниматься в стороне от вас. Разве это невозможно?

- Мой мальчик, - Гарольд тяжело вздохнул и поджал губы, - как бы мне ни хотелось быть подле тебя, но это невозможно. Невозможно быть каждую минуту рядом с тобой. И меня тревожит одна только мысль о том, что в тот миг, когда меня не будет рядом, с тобой что-то случится.

- Почему это невозможно? - парень искоса посмотрел на мужчину и поймал себя на том, что злится на него. - Как же вы тогда собираетесь выполнять то, что обещаете, если сейчас говорите, что это невозможно?

- Арэй, ты забываешь о том, что у меня есть работа. Есть обязанности. И это естественно приведет к тому, что, порой, мне придется отлучаться на какое-то время. Ты же должен учиться, и я не смогу присутствовать на твоих занятиях, ведь это будет отвлекать тебя. Но мы можем научиться доверять друг другу. Мы можем верить друг другу, и тогда никакое расстояние не станет помехой.

- Я понял. - Парень опустил взгляд и, потянув на себя одеяло, укутался в него.

После чего лег на бок и прикрыл глаза, сдаваясь на милость судьбы, которая словно взъелась на него.

- Понял? - Гарольд печально улыбнулся и поправил на плече парня одеяло. - И твоя обида сейчас вызвана именно пониманием? Как странно. Я всегда думал, что понимание не приводит к терзаниям и злости, а ты злишься. И если тебе не нравится то, что я говорю, быть может, ты сам предложишь мне лучший вариант?

- Мне все нравится, - тихо отозвался Арэй, и в голосе его не было и тени раздражения или упрека. Он не хотел злить мужчину. Но факт оставался фактом, и парень не мог промолчать об этом: - Вы не сможете защитить меня, как обещаете. Просто не нужно обещать того, чего вы не в силах выполнить. И я не обиделся... я устал...

От слов мальчишки в душе Гарольда вспыхнула искра злости. Пока еще маленькая и совсем незначительная, но уже готовая полыхнуть диким пожаром, который сметет на своем пути все доброе, что он испытывал к парню.

- Ты считаешь меня неспособным защитить то, что принадлежит мне? – сощурившись, спросил Гарольд и убрал руку с плеча Арэя. - Что ж, раз так, тогда не вижу смысла и дальше находиться тут. Отдыхай, раз устал. Не смею больше мешать.

Священник поднялся с кровати парня, и в этот миг тихий, почти незаметный собачий вой пробился сквозь тишину, наполнившую комнату. Гарольд сделал вид, что ничего не заметил и направился к двери.

- Но вы же сами сказали, что когда вас не будет рядом, со мной может случиться что-то плохое! - выкрикнул парень, холодея в душе от звука, который доносился из соседней комнаты. - А потом сказали, что не можете быть всегда рядом! Что же мне делать в таком случае?!

Он вскочил с кровати и, шарахнувшись от стены, за которой раздался громкий лай, бросился к мужчине и схватил его за руку, с трудом сдерживая отчаянный вопль безысходности.

- Как мне понять вас? - прошептал он, вновь чувствуя, как краска сходит с лица и сознание медленно меркнет от ужаса. - Как мне не сойти с ума, пока вас не будет?

- Ох, мальчик мой, - тяжело выдохнул Гарольд и, приобняв парня за талию, крепко прижал его дрожащее горячее тело к себе. – Да, я говорил, что может случиться беда, да, я сказал, что не смогу быть всегда подле тебя. Но если ты будешь со мной, если все будут осведомлены о том, что ты под моей опекой, никто не посмеет тебе вредить. Но ты сам должен говорить о том, что желаешь быть моим. Сам должен заявлять это тем, кто посягнет на то, чтобы отнять тебя. Сам должен утверждать, что не желаешь жизни вдали от меня. Ты сам должен хотеть принадлежать только мне, и тогда я одарю тебя своей любовью. Проведу тебя через все круги ада и, очистив твою душу и тело, вознесу к блаженству райскому.

Арэя трясло. Мужчина обнимал его, говорил с ним проникновенным шепотом, мягко поглаживал по волосам, а он задыхался. Задыхался от невозможности поверить в то, что этот человек может быть таким нежным. От невозможности выдержать груз свалившихся на него чувств. От невозможности находится вдали от священника, который каким-то непостижимым образом поработил все его существо, которое теперь горело от малейших прикосновений. Вспыхивало, требовало внимания, требовало окунуться в неистовый жар страсти...

- Я не хочу, чтобы вы оставляли меня. Прошу вас... - прошептал Арэй, вскидывая руки и обнимая мужчину за шею, чтобы быть к нему еще ближе. - Прошу... я хочу увидеть ваш Рай... хочу попасть туда вместе с вами.

- Значит попадешь. - Гарольд хищно облизал губы и с силой смял ягодицы мальчишки. - Попадешь, мой мальчик. Врата открыты, и я проведу тебя по этому усыпанному битым стеклом пути.

Он подтолкнул парня к кровати и укутал его в одеяло.

- Рядом со мной тебе нечего бояться. Ты знаешь, что будет нелегко, но ты готов к этому пути. Твое тело не такое уж и хрупкое, как может показаться, и потому ты вытерпишь все, что я тебе дам. Так ведь?

Арэй уверенно кивнул и посмотрел на мужчину преданным взглядом.

- Но с нами не должно быть посторонних, - сказал он.

- Посторонних не будет, мой хороший. Только ты и я. Ты и я, и больше никого. А теперь отдыхай. Я буду здесь. Буду держать тебя за руку, если ты хочешь. - Гарольд опустился на стул и взглядом указал парню на подушку. - Ложись, Арэй, тебе нужен отдых.

Парень вновь послушно лег на бок и посмотрел на мужчину, который улыбался, думая о чем-то своем.

- Когда? - прервал он мысли священника. Мужчина посмотрел на него с недоумением, и Арэй пояснил свой вопрос: - Когда можно будет пойти?..

- Как только ты придешь в себя и сможешь насладиться дорогой. - Губы священника растянулись в улыбке. - Мы же не хотим, чтобы ты упустил хоть что-то?

- Я не хочу упускать.

От мыслей о том, что мужчина будет с ним делать, по коже Арэя поползли противные мурашки, а к горлу подкатил болезненный ком.

За эти несколько дней Арэй настолько привык к тому, что отец Гарольд постоянно трогает его, прикасается к нему, удовлетворяет его желание, и удовлетворяется сам, что сейчас это вынужденное отстранение было для него слишком мучительным. Парень старался не показывать, как ему не хватает близости, но тело болело, требовательно пульсировало в самых чувствительных местах, и тянулось к мужчине. Но тот, как назло, откинулся на спинку стула и открыл библию, в которую собирался углубиться. Арэй же закусил губу и прикрыл глаза, после чего очень осторожно просунул руку себе между ног и зажал ее там, чтобы хоть немного облегчить жар, терзающий порочную плоть.

От Гарольда не укрылись действия парня, и это вызвало душевный трепет в его груди. Так странно было наблюдать за несмелыми попытками парня самоудовлетвориться. Так странно и так необыкновенно приятно. Мужчина прочитал еще несколько строк из святого писания и положил библию на колени.

- Тебе жарко, мой мальчик? - осторожно, чтобы не спугнуть парня, спросил он. - Не хочешь ли ты раскрыться? Одеяло явно мешает тебе. Да и мне оно мешает. Я бы хотел видеть, что ты там делаешь.

- Я не хотел ничего плохого... - виновато отозвался Арэй, заметив в глазах священника хищный блеск, и потянул одеяло выше к подбородку.

Ему действительно было жарко, он даже взмок от попыток сдержать стоны и движения руки, но мужчина все равно заметил. Наверное, услышал сбившееся дыхание, или увидел слишком яркий румянец на горящем от возбуждения лице.

- Я и не думал, что ты делаешь что-то скверное, Арэй, - ласково отозвался Гарольд и, подавшись вперед, скинул с парня одеяло, которое тот так усердно пытался оставить на своем теле.

Тонкие пальцы мальчишки неистово сжимали возбужденный член, головка которого покраснела и истекала смазкой. От этого зрелища в паху у Гарольда стало жарко, и он закусил губу, сдерживая свое желание.

- Это не скверно, но... получать удовольствие одному несколько несправедливо, тебе не кажется?

- Вы же сказали, что надо ждать... - Арэй слабо улыбнулся мужчине и, уже не таясь, провел рукой по своему члену, вспоминая о том, как мучительно ласкал его отец Гарольд, и оттого возбуждаясь еще сильнее.

- Ждать надо лишь полного единения. Я не могу соединиться с тобой в одно целое, но никто не запрещает дарить ласку.

Гарольд отложил библию в сторону и присел рядом с Арэем на кровать. Протянул руку к его члену и невесомо, почти не касаясь плоти, провел пальцем по красной головке мальчишки.

- Чего бы ты хотел сейчас, мой мальчик?

- Хочу чувствовать вас... - проговорил парень слабым дрожащим голосом и отпустил свой член, которому было мало таких вот слабых безболезненных ласк. – Хочу испытать удовольствие.

- Но я тут. - Гарольд обхватил член парня ладонью и принялся пока еще мягко водить по напряженному стволу рукой. - А удовольствие... его будет еще очень и очень много, мой мальчик. Его будет так много, что ты забудешь обо всем на свете.

Пальцы мужчины сильнее сдавили член парня, и тот вскрикнул от боли, прогибаясь в пояснице и толкаясь в терзающую его руку.

- Ты этого хотел?

- Да... - Арэй задрожал всем телом и подался к священнику, даже не пытаясь сдержать покатившуюся по щеке слезу.

- О, Арэй! - шумно выдохнул Гарольд. - Как отрадно мне слышать эти слова. Как отрадно. Но реальность сурова и несправедлива. Тебе придется потерпеть. Как и мне.

Священник ускорил движения своей руки и стал сжимать пальцы на горячем стволе сильнее.

- Страсть требует выхода, - наставлял мужчина. - Страсть требует отдачи. Полной отдачи, Арэй. И страсть никогда не может быть односторонней.

- Я не хочу односторонней... - заскулил парень, и хватил мужчину за руку, пытаясь сдержать его.

- Но ты еще очень слаб, мальчик. - Гарольд с сожалением покачал головой. - Твое тело несовершенно и не выдержит моей любви. И что уж скрывать, я сам в этом виноват. Не стоило поддаваться губительным эмоциям и заставлять тебя истязать себя. Тебе придется самому закончить начатое. Так что приступай, не стесняйся. И хорошенько постарайся для меня. Я хочу слышать твое старание, поэтому не сдерживай голос.

Гарольд отстранился от парня и положил его руку на требующий разрядки член, а свою переместил на его лицо и, погладив бледные, потрескавшиеся губы, протолкнул пальцы в горячий рот мальчишки.

Арэю не было что на это возразить. Он крепче обхватил свой член ладонью и стал резко дергать рукой, приближая себя к разрядке. Мужчина что-то говорил ему, но он не слушал. Прикрыв глаза, парень полностью отдался процессу, усердно облизывая чуть солоноватые пальцы отца Гарольда, представляя себе большой горячий член, который вот-вот выскользнет из его рта и вторгнется в зад, проникая до самого основания и доставляя мучительное удовольствие, граничащее с безумием.

И из его горла вырвался громкий протяжный стон.

Гарольд на миг прикрыл глаза и вновь распахнул их, проталкивая свои пальцы глубже в рот Арэя, заставляя его почти давиться ими.

Мальчик был прекрасен в своем похотливом желании. А его голос, скулящий и жалкий, лишь сильнее разогревал чувства мужчины. И все же неудовлетворенность давала о себе знать болезненными спазмами в паху. Хотелось поставить Арэя на четвереньки и вдалбливаться в его узкий горячий проход, наслаждаясь криками и чувством обжигающей член крови, которая заменит смазку. И все же Гарольду пришлось сдержаться. Пришлось загнать болезненные фантазии как можно глубже и отстранится от извивающегося в оргазме парня.

- Умница, - похвалил священник Арэя и укрыл его. - А теперь спи. Глубокий сон вернет тебе силы, и тогда ты сможешь отдать мне свое тело.

- Не уходите, - взмолился Арэй, со слезами на глазах глядя на мужчину. - Я исцелюсь. Утром я буду здоров... останьтесь со мной. Или заберите меня с собой, чтобы я мог спать подле вас как раньше. Прошу вас, не бросайте меня снова.

- Забрать? - Гарольд склонил голову к плечу. - Ты действительно хочешь этого? Если так, то не вижу смысла оставлять тебя здесь.

Мужчина протянул парню свою руку и, когда мальчишка вложил свои пальцы в его ладонь, помог ему подняться.

Арэй встал с кровати и укутался в одеяло, так как его знобило и трясло. Но, несмотря на мерзкое состояние и боль во всем теле, сейчас он хотел только одного: оказаться в постели с мужчиной и прижаться к его горячему телу. Почувствовать опасный жар, исходящий от этого человека. И забыться тяжелым сном в его объятиях.

- Я готов... прямо сейчас. Я готов заявить, что не желаю ничего иного, кроме как находиться под вашей опекой и жить вашей благодатью...

Гарольд довольно улыбнулся и благосклонно кивнул парню. Арэй невероятно радовал его своей решимостью. И сейчас, глядя на плоды трудов своих, священник был более чем доволен всем случившимся. Если мальчишка сам будет рваться к нему, то никакое опекунство не сломает старательно выстроенных стен, в которые парень так стремился попасть.

- Да, мой мальчик, так и говори всем и каждому. Говори, что хочешь остаться под моей опекой, и тогда тебя не смогут отнять. - Гарольд приобнял парня за плечи и подтолкнул его к выходу. - Мы будем счастливы вместе. Бесконечно счастливы в нашем раю.

До спальни мужчины Арэй брел на ватных ногах. Колени его дрожали и подгибались. Сердце вылетало из груди. Все тело без конца обдавало жаром.

По дороге им встретилось несколько монахов, и Арэй жался к священнику, прячась от их сальных взглядов. Наконец они добрались до комнаты отца Гарольда, и парень смог облегченно вздохнуть. Хотя облегчение это длилось недолго. Ему казалось, что его опустили в кипящее масло и томили на медленном огне.

- Могу я принять душ? - спросил парень, наблюдая за тем, как священник медленно закрывает дверь, а потом спокойным, размеренным шагом направляется к столику, чтобы положить на него библию.

- Да, конечно.

Гарольд кивнул, чувствуя, как в душе нарастает что-то невесомо тревожное, что-то опасное, как предчувствие беды или несчастья. Но он постарался прогнать от себя эти мысли и потому постарался улыбнуться мальчишке.

- Это теперь и твоя комната тоже. Располагайся и делай все, что тебе будет угодно.

- Вы слишком добры ко мне, - настороженно проговорил парень и, аккуратно сложив одеяло, оставил его на комоде у выхода, чтобы монахи могли забрать в прачечную. - А я... неблагодарный. Спасибо, что так терпеливы.

Арэй натянуто улыбнулся и побрел в ванную, с трудом переставляя ноги. Спина и бедра саднили от оставленных плетьми ран. Воспаленная кожа горела огнем. Его подташнивало от голода, но мысли о еде вызывали рвотные позывы. Где-то далеко был слышен собачий лай, но ему сейчас было все равно. Он, оказывается, так устал, что лишь в этой комнате осознал, насколько сильно.

Раздевшись и забравшись в душевую кабинку, Арэй долго стоял под струями ледяной воды, охлаждая свое тело и мысли, чтобы здраво оценивать ситуацию, в которой оказался. Но как бы он ни переворачивал все происходящее с ног на голову, ему не хотелось сбегать от отца Гарольда и его ненормальной и жестокой любви.

Замерзнув так, что зуб на зуб не попадал, парень вышел из душевой и тщательно вытерся мягким полотенцем. После чего понюхал свою кожу и, убедившись в ее чистоте, побрел нагим обратно в спальню. Поймав на себе заинтересованный взгляд священника, Арэй вновь ему улыбнулся и направился к кровати. Аккуратно сложил покрывало и забрался под одеяло отогреваться.

- Может быть, ты чего-нибудь хочешь? – спросил Гарольд, сам удивляясь своей заботе. - Есть или пить? Как насчет горячего чая? Я могу принести.

Сказать, что его так уж сильно волновало состояние Арэя, мужчина не мог. Наоборот, ему жутко хотелось, чтобы парень испытывал боль, но что-то внутри словно бы надломилось, и вместо кнутов хотелось задабривать парня пряниками. Вот только «сладкого» в арсенале священника почти не было.

- Говори мне, если тебе что-то надо, Арэй. Я теперь в ответе за тебя.

- Мне всего хватает.

Парень прикрыл глаза и почувствовал, как буквально проваливается в мягкую, пахнущую чистотой постель.

Отцу Гарольду постельное белье меняли каждый раз, как он вставал с кровати. Наверное, именно чистота мужчины и всего, что его окружало, больше всего поражало парня. Чистому и опрятному человеку легче простить разные вещи, потому что даже самые гадкие поступки почему-то казались уже не такими грязными и отвратительными.

Арэй улыбнулся этой мысли и натянул одеяло до подбородка. Еще бы свет потушить, и уложить мужчину рядом. Но он не посмел об этом просить. Как бы там ни было, священник был хозяином этой комнаты. Ему и решать, как поступать и что делать.

Гарольд склонил голову к плечу и нахмурился.

Покорность. Он так жаждал, чтобы Арэй покорился ему, что и представить себе не мог, насколько эта покорность выбесит его. Впрочем, мужчина вовремя себя одернул.

- Тогда отдыхай. Я должен еще немного поработать над проповедью, которую прочитаю, когда мы вернемся в пансионат. И как только я закончу, то сразу присоединюсь к тебе. Главное, ничего не бойся.

- Не буду. - Парень замотал головой, так и не открывая глаз, и позволил себе расслабиться. - Спокойной ночи.

- Приятных сновидений, мой мальчик, - глухо отозвался Гарольд и злобно улыбнулся, понимая, что ни о каком спокойствии во время сна мальчишке мечтать не стоит.

Собаки за соседней стеной сделают свое дело и доведут парня до той грани отчаяния и безумия, после которой возврата к обычной жизни уже не будет.

***

Долгожданный и желанный сон поглотил Арэя, стоило ему только прикрыть глаза. Еще несколько мгновений он вслушивался в мерный стук минутной стрелки настенных часов и в шелест страниц библии, которую священник пролистывал в поисках вдохновения для проповеди, и почти сразу же погрузился в полную тишину.

Тело расслаблялось, дыхание выравнивалось, сердце замедляло свою работу... а сумбурные мысли, которые вот уже много дней терзали многострадальное сознание, приходили в порядок и исчезали одна за другой.

Вокруг было темно и тихо... и парню снилось, что он плывет в бесплотном эфире, покачиваясь в воздухе, как на спокойных волнах. Ему было хорошо... даже слишком хорошо, чтобы все это оказалось правдой... но он не хотел думать об этом сейчас, когда вокруг царил покой и равновесие. Тело отдыхало... набиралось сил... наполнялось энергией... и все же, в стройный едва различимый гул пустоты начали вплетаться инородные, пугающие звуки. Тихий, далекий вой... скребки когтей о каменный пол... тяжелое дыхание под самой дверью... резкий, пронзительный лай!

Арэя выкинуло из сна так резко, что он запутался в одеяле и начал с воплем отбиваться от невидимых врагов, которые хотели ему зла, которые хотели забрать его из-под опеки мужчины и увезти далеко-далеко, туда, где спасения уже не будет.

- Не надо! - кричал парень и все сильнее путался в постельном белье, пока то не начало его душить. - Не надо, отпустите!

Вопль мальчишки выдернул Гарольда из размышлений, и от неожиданности мужчина вздрогнул. На самом деле такая реакция Арэя была вполне ожидаема, но все же истошный крик, наполнивший комнату, застал священника врасплох.

Карандаш, который Гарольд до этого сжимал в руке, треснув, разломился на две части и упал на пол, покатившись к двери, за которой бесновались псы. Мальчишка вопил, а он с непониманием смотрел на него и усердно делал вид, что взволнован и напуган такой странной и не совсем адекватной реакцией.

- Успокойся, - лениво приблизившись к кровати, проговорил Гарольд и, схватив парня за запястья, прижал их к матрасу. - Все хорошо. Это сон, Арэй. Только сон, ничего больше.

- Эти собаки там! - выкрикнул парень, пытаясь выкрутиться из железной хватки мужчины. - Скребутся в дверь! Прогоните их... прошу вас, я больше не могу этого слушать!

- Арэй, успокойся, – спокойно, но твердо проговорил мужчина и присел на кровать рядом с парнем. - Не нервничай и успокойся. Тебе снятся кошмары, и это понятно, но эти собаки... это уже навязчивая идея. Нет никаких собак. Никто не скребется. Воображение, порой, играет с сознанием в злые игры, и с тобой оно так же играет.

- Да как же нету, если они лают! - парень не мог понять, почему мужчина не слышит ничего, когда зверюги, натасканные насиловать людей, стоят прямо за дверью.

- Никто не лает. - Пожал плечами Гарольд и обернулся на двери, которые Арэй прожигал перепуганным взглядом. - Там никого нет. Ну, хочешь, пойдем, проверим. Вместе, если ты боишься.

- Не надо. - Теперь Арэй уже притих и с ужасом посмотрел на мужчину. - Не открывайте. Они сюда ворвутся и...

- И что? - Гарольд недоуменно посмотрел на парня. - Арэй, твоя фантазия мне ничего не сделает. А тебе надо убедиться в том, что за дверью никого и ничего нет. Идем. - Он протянул мальчишке руку. - Доверься мне, и пойдем, посмотрим. Я хочу, чтобы ты ничего не боялся. Идем же.

- Нет.

Освободившись от хватки священника, парень отполз к стене и вжался в нее спиной. И тут же вздрогнул, когда один из псов ударил лапами в дверь.

- Не заставляйте меня.

- О Господи! - Гарольд закатил глаза и рассерженно свел брови на переносице. - Ну что за несносный мальчишка! Ты говорил, что будешь слушаться меня. Говорил, что веришь мне. И что теперь?! Что ты сейчас проявляешь? Послушание и доверие? Так они, по-твоему, проявляются?

- А если они там есть? - Арэй съежился под раздраженным взглядом мужчины. - Если их там много? Если они бросятся на меня? Пожалуйста, не отдавайте меня... я не хочу... я не хочу, чтобы они... меня... 

- Ты так развращен, мальчик. Так развращен. - Гарольд разочарованно покачал головой и поднялся с кровати. - Я накажу тебя, если за дверью никого нет. Я строго тебя накажу!

Арэй с ужасом вдохнул показавшийся ледяным воздух и потянул на себя одеяло, чтобы хоть так защититься от возможного нападения. Он не боялся наказания, а вот собак боялся, еще и как...

Мужчина приближался к двери, а псы лаяли все громче. Парень почувствовал, что бледнеет, что силы покидают его, что сердцебиение зашкаливает... и когда отец Гарольд резко распахнул дверь, закричал, закрываясь руками.

Гарольд сделал вид, что обреченно качает головой, и подумал: «Как забавно смотреть на искренний ужас, мелькающий в глазах перед кажущейся опасностью. Как смешно наблюдать за сломом. Еще не окончательным, но уже неизбежным. Как греет и ласкает душу срывающийся на хрип крик, и как хочется доломать то, что уже покрылось сеткой трещин».

- Вот видишь, тут никого и ничего нет.

Гарольд стоял у распахнутой настежь двери и смотрел в пустой коридор, думая о том, что бы такого придумать, чтобы помучить мальчишку сегодня. Что бы такое сделать, чтобы наказание было достаточно поучительным, но, вспомнив, что особо трогать парня нельзя, нахмурился и тяжело вздохнул.

- Ты разочаровал меня, Арэй. Очень разочаровал.

Священник покачал головой и, захлопнув дверь, подошел к столу, за которым работал последний час. Опустился на стул и вновь придвинул к себе библию, погружаясь в чтение и, сверяя выписанные фразы с оригиналами.

Еще несколько минут Арэй сидел в полном оцепенении и сжимал в ладонях края одеяла. Сердце его подскочило к горлу и теперь трепыхалось там, причиняя боль. Все тело свело судорогами, и он не мог даже пошевелиться. Лишь слезы катились по его щекам, опаляя кожу, да холодный воздух врывался в легкие ледяными иглами.

Но спустя время спазмы отпустили парня... он осторожно встал с кровати и на подгибающихся ногах пошел к двери. Открыл ее, выглянул в длинный коридор, в котором больше не было ни одной двери, кроме этой, и осел на пол, закрыв лицо дрожащими руками.

Никаких собак... ничего подозрительного... на двери ни одной царапины...

Наверное, он действительно сошел с ума! Окончательно и бесповоротно...

Делая вид, что внимательно читает, Гарольд украдкой следил за Арэем.

Мальчишка вновь лил слезы. Сидя в дверном проеме на полу и прижимая к лицу ладони, Арэй беззвучно рыдал, оплакивая что-то одному ему ведомое.

Гарольд не трогал его. Дать парню выплакаться было самым разумным, на его взгляд, действием. Чем сильнее измотается сознание, чем сильнее устанет разум, тем будет лучше. И все же доводить мальчишку до полного изнеможения священник не хотел. В конце концов, должно же что-то и ему остаться. Что-то, что потом не станет препятствием для удовлетворения желаний и фантазий. И потому, подождав еще несколько минут, Гарольд все же сказал тихо и строго:

- Иди в кровать, Арэй. Нечего рассиживаться на холодном полу, да еще и на сквозняке. Ты и так доставляешь массу хлопот, не хватало еще, чтобы и заболел вдобавок.

- Почему все это происходит со мной? - спросил парень и отнял ладони от лица.

Мужчина недовольно посмотрел на него и вернулся к своей работе, а Арэю ничего не осталось, кроме как подняться и подойти к кровати.

Отец Гарольд был прав. Сидеть нагим на полу в коридоре было тем еще безрассудством, особенно учитывая, что тело все еще было слабым, а воспаление некоторых участков кожи так и не прошло. Но спать Арэю уже совершенно не хотелось. А потому он просто забрался на постель и, завернувшись в одеяло, сел, прислонившись спиной к стене.

- Ты слишком чувствителен к собственным фантазиям. Твоя мать была не очень хорошим воспитателем, и позволила твоему воображению развиться слишком сильно, что сейчас приводит к таким вот последствиям, - тоном уставшего от работы психиатра проговорил Гарольд, не отрываясь от библии и в то же время внимательно наблюдая за Арэем боковым зрением. - Ты веришь своим фантазиям. Веришь своим страхам, и потому питаешь их силой, вместо того, чтобы питать этими силами себя. Да что там, ты даже мне не веришь. Считаешь меня обманщиком и плутом, хоть и просишь моей опеки. Ты ведь не серьезен, так? Просто прячешься за моей спиной, а сам... тебе плевать на меня и на все, что со мной связанно. Подло. Это очень подло.

- Не говорите так. - Арэй подтянул колени к животу и крепко обхватил их руками, пытаясь сдержать внутреннюю дрожь. - Я не хочу сбегать. Зачем? - он уткнулся лицом в колени и прикрыл глаза. - Вы же не знаете, что я чувствую. Как вы можете утверждать?

- Я вижу по твоему поведению. Ты боишься, и только потому ласков со мной. Ты убеждаешь себя. Принуждаешь. Лжешь. Выдумал собак, чтобы пугать себя еще больше, и тем самым вызвать жалость к себе. Твое поведение прискорбно. Впрочем... как знать, чем все завершится.

- Я не выдумывал собак... - беззлобно огрызнулся парень. - А если и выдумал... быть может, это оправдание для самого себя. Иначе, зачем бы еще мне желать быть подле вас, после всего, что вы со мной сделали? Может, мое подсознание таким образом спасает меня от мысли, что я мазохист, которому понравилось все, что происходило в последние недели?

- Лучше тебе замолчать прямо сейчас, мальчик, - прошипел угрожающе Гарольд. - Слова могут навлечь на тебя беду.

Арэй резко вскинулся и с вызовом посмотрел на мужчину.

- Я правду говорю, - сказал он резче, чем стоило бы в его положении. - Я видел тех проклятых собак. А еще я видел, как вы травили их на меня. Быть может это бред, но это не ложь!

Мальчишка разошелся не на шутку, и это, что уж там греха таить, взволновало Гарольда. Он отложил библию в сторону и, сложив руки на столе, внимательно посмотрел на парня.

- Так чего же ты от меня хочешь? Защиты? Я защищаю, но ты не доверяешь мне. Опеки? Я опекаю, но ты сторонишься меня. Чего ты от меня хочешь, Арэй?

- Я хочу, чтобы и вы доверяли мне, - проговорил парень, нахмурившись. - Я слышу собак, и мне страшно. Разве это значит, что я хочу сбежать от вас?

- Я доверяю тебе. Но ты мне не веришь. Я верю в то, что ты слышишь. Верю тому, что ты напуган. Я вижу это. Но когда я пытаюсь тебя успокоить, ты только сильнее начинаешь бояться. Этот разговор бессмысленный, Арэй. Ты понимаешь это. Но с твоими страхами надо что-то делать. Что мне сделать, чтобы ты поверил? Что предпринять, чтобы ты успокоился и расслабился, чтобы начал доверять мне?

- Я доверяю. - Арэй несмело улыбнулся мужчине, который смотрел на него с укором и разочарованием. - Когда вы рядом, мне спокойно. Я просто испугался во сне. И еще... вы ведь говорили, что я одержим. Эти бесы приходят и пугают меня, вы открываете дверь, и они исчезают. Я верю в вашу силу, но я боюсь, что даже заявляй я на каждом перекрестке, что отныне вы мой господин и бог, демонов это не остановит. Когда я останусь один, они придут за мной, а вы потом найдете лишь обглоданные косточки и поруганные останки.

- В первую очередь ты должен заявить им о том, что не желаешь принадлежать никому кроме меня. Твои демоны боятся меня, и только ты можешь пугать их мной. Ты должен верить в свои слова. Должен не просто говорить, ты должен искренне желать находиться под моей опекой. - Гарольд похлопал себя по коленям и раскинул руки в стороны. - Иди ко мне, мой мальчик. Если хочешь, иди ко мне.

Арэй даже дыхание затаил, слушая наставления мужчины о том, как бороться с демонами. Но когда тот позвал его к себе, внутри у него все перевернулось.

Парень тяжело сглотнул, но не стал долго раздумывать, а встал с кровати и уже через мгновение прижимался к мужчине, как к единственно возможному источнику благодати в своей жизни.

- Я хочу вашей защиты, - проговорил Арэй едва слышно. - Хочу этого больше всего на свете.

- Ничто тебе не мешает. - Мягко поглаживая мальчишку по спине, проговорил Гарольд. - Но про наказание я не шутил. Я не буду тебя бить, но ты должен искупить. Сделай для меня что-нибудь приятное. Думаю, этого будет достаточно.

- Но ведь это совсем не наказание, - проговорил парень, лукаво улыбаясь, и прогибаясь в пояснице от ласковых поглаживаний сильной ладони. - Это поощрение, скорее.

Арэй скользнул ладонью по шее мужчины и прижался губами к его острой скуле, ласково целуя прохладную морщинистую кожу.

- Мне нравится, что ты думаешь именно так. И все же это наказание. Я ведь не могу оставить тебя не наказанным, ведь так?

Гарольд несильно шлепнул мальчишку по ягодице и так же лукаво улыбнулся ему, наслаждаясь такой переменой в настроении Арэя, и его готовностью ублажать.

- А в другой раз, когда будет можно, вы накажете меня по-настоящему? - парень скользнул ладонью на плечо мужчины и оголил его, стащив халат до самого локтя.

- Накажу, - тихо с придыханием ответил Гарольд.

Его кожа от легких прикосновений Арэя покрылась мурашками, а дыхание сбилось и стало прерывистым.

- Я накажу тебя очень строго, мальчик. Так что ты будешь умолять меня прекратить наказание.

- Тогда вам придется быть очень резким и грубым, - едва слышно сказал парень и встал с колен мужчины.

Выпрямившись во весь рост, он потянулся рукой к поясу на халате отца Гарольда и распустил его, оголяя хоть и стареющее, но подтянутое тело, и, наверное, впервые за все время внимательно разглядывая священника.

Гарольд внимательно наблюдал за мальчишкой и чувствовал, как в его старческой груди расцветают ядовитые цветы предвкушения.

Скользящий взгляд Арэя щекотал нервы. Проходился по телу вальяжно и медленно, обласкивая каждый миллиметр кожи, не пропуская ни клеточки. Странный взгляд. Страстный и немного безумный. А еще жаждущий, ждущий.

- Уж поверь, я справлюсь с этой задачей. - Усмехнулся Гарольд и, схватив парня за запястье, резко притянул его к себе, одновременно запуская пальцы в его волосы и болезненно оттягивая их назад. - Я буду грубым и резким. Очень резким, мой мальчик. Очень.

С уст Арэя сорвался стон... очень громкий и глубокий. Он и представить не мог, что его тело отреагирует на эту легкую грубость так бурно, и все же внутри все перевернулось и опалило жаром, ноги подкосились, и он медленно опустился перед мужчиной на колени, теперь глядя на того снизу вверх, как на святую икону.

- Жду не дождусь... - выдохнул Арэй и прижал ладони к паху священника, лаская пока еще не очень возбужденный член. - Вы обещали мне ад и рай... я все помню... я все еще желаю этого всем сердцем...

- Будет, мой мальчик. - Хищно улыбнулся Гарольд и притянул голову Арэя к своему паху. - А теперь займи свой рот другим делом. Разговоры подождут.

Он толкнулся бедрами немного вверх и тут же почувствовал, как горячий рот парня принимает его в себя.

Арэй старался, заглатывал член, работал языком и постоянно постанывал, и Гарольд решил доставить мальчику немного удовольствия. Он скинул с ноги тапочек и, чуть протянув ногу вперед, надавил пальцами на возбужденный член парня, после чего принялся массировать его, слушая ответные стоны.

Арэя трясло от возбуждения.

Уже второй раз за этот день мужчина проявлял к нему свою милость, и ласкал его. Арэй был благодарен, но этих ласк было так мало, что ему хотелось кричать от досады. И все же он даже вида не подал, что его что-то не устраивает. Подаваясь бедрами навстречу ноге священника, он все глубже заглатывал его член, пока не начал давиться и задыхаться.

Эти мучения заставили отца Гарольда сжать волосы парня в кулак и насадить его голову на себя еще глубже, вызывая почти полное удушье. Арэй задергался, заартачился, его бедра свело спазмами, и он излился на ногу мужчины, которая все сильнее терзала его. Примерно в этот же момент и сам мужчина кончил, заполнив его глотку спермой и еще долго не выпуская, пока не выплеснул все до последней капли.

Похоть мальчишки пьянила и туманила разум Гарольда.

Несколько мгновений удовольствия, и глаза Арэя начали закатываться. Его лицо раскраснелось от недостатка кислорода, и, чтобы мальчишка не задохнулся, Гарольд отпустил его. Вернее, дернув за волосы, заставил отстраниться от своего паха, а потом наклонил его голову вниз, чтобы Арэй не захлебнулся остатками не проглоченной спермы, которая теперь вязкими каплями стекала с его губ на подбородок, а с подбородка на пол.

- Умница, мой мальчик. Молодец. А теперь принеси воду и убери за собой. И быстро. Я не намерен терпеть твое семя на своей ноге. Это мерзко.

В ушах у Арэя шумело, а перед глазами все плыло. Но парень услышал, что от него требовал мужчина.

С трудом поднявшись, он побрел в ванную комнату, по пути откашливаясь и хватая ртом воздух, и, обильно смочив полотенце, вернулся в комнату. Стерев с губ остатки спермы, он посмотрел на священника затуманенным взглядом, и вновь присел на пол у его ног. После чего аккуратно вытер испачканную стопу и посмотрел на него, ожидая дальнейших указаний.

- Ты радуешь меня с каждым мигом все больше, мальчик мой. Мне по душе твое поведение и твое послушание, и поэтому я позволю тебе немного пошалить. Сегодня и завтра ты будешь делать то, что хочешь. Но... не переступай черту. Мои приказания ты все еще должен выполнять.

- Вы слишком добры. - Арэй отложил полотенце в сторону и, откинувшись назад, с улыбкой посмотрел на мужчину.

Где-то вдалеке завыли собаки, по лицу парня скользнула тень страха, но он тут же отогнал просыпающуюся панику и сделал глубокий вдох.

- Но все же мне хотелось бы узнать, в чем именно я могу проявлять своеволие?

- В чем угодно. - Махнул рукой Гарольд. - Не забывай, я доверяю тебе. Поэтому делай все, что хочешь.

- Но я не представляю, чем здесь можно заняться. - Парень задумался, но после нескольких мгновений сел ближе к ногам мужчины и осторожно положил голову на его колени. - А можно так? Или лучше не стоит наглеть?

- Я же сказал, что хочешь, мой мальчик. - Гарольд благосклонно кивнул и, запустив пальцы в волосы парня, ласково погладил его по голове. - Только постели что-нибудь на пол и укройся. Ты не должен заболеть.

- Я недолго. - Глуповато хихикнул парень, понимая, что ему действительно позволено слишком уж много. - Не думаю, что вам нравится, когда с вами нежничают. Так что я не стану испытывать ваше терпение дольше необходимого.

- Умный мальчик. - Похвалил Гарольд мальчишку, с удовлетворением отмечая его понятливость и проницательность. - Мне нравится в тебе эта черта. Так что, возможно, ты будешь поощрен за нее несколько позже.

- Спасибо. - Арэй улыбнулся и погладил мужчину по колену, после чего нехотя поднялся и побрел к кровати. - Не засиживайтесь долго, - попросил он, забираясь под одеяло. - У меня тут появилась одна идея... впрочем, решать только вам.

- Я скоро закончу. - Кивнул Гарольд, вновь возвращаясь взглядом в библию, но понимая, что ни строчки прочитать не может.

И все же сделать занятой вид ему было необходимо. Мальчик должен понять, что он не самое главное в его жизни, а потому он должен бороться за внимание к своей жалкой персоне.

- Я буду ждать.

Арэй немного разочарованно вздохнул и прилег на подушку.

Еще несколько минут он смотрел, как мужчина читает, а потом прикрыл глаза и провалился в дрему. Впрочем, он слышал и шелест книжных страниц, и скрип пера по бумаге, и шум ветра за окном.

Слышал он и псов... но те были далеко... словно где-то под землей. Как будто почувствовали их с мужчиной близость и отступили.

Парень улыбнулся. Наверное, отец Гарольд прав. Если он скажет всему миру и, в первую очередь себе, что не желает никого, кроме священника, демоны уйдут. Они уже уходят... их голоса все тише... все дальше... их больше нет.