***

На протяжении всей следующей недели Ирман усердно работал, с нетерпением ожидая понедельника.

За это время он успел раззнакомиться с коллективом и дирекцией ресторана. Зитрис, который частенько болтался без дела, иногда занимал его разговорами, хоть Ирман его об этом и не просил. А Стейси, рыжий черт в юбке, все время крутилась вокруг него, выспрашивая обо всем подряд, и привлекая к нему ненужное внимание других работников кухни.

В середине недели Ирмана пригласили на корпоративную вечеринку в честь Дня Рождения заведения, но парень отказался. Несмотря на то, что бесчисленные столкновения и тесные контакты с окружающими его людьми не вызывали в нем привычного желания убивать, парень все же сторонился общества. Хотя сама работа приносила ему несказанное удовольствие.

Ирман страшно уставал, но учиться у Филиппа было очень занимательно. Парень даже приготовил и оформил несколько блюд под строгим надзором шефа. И когда у него вышло что-то путевое, Филипп заявил, что он должен бросить свою физику и химию, и заняться настоящим делом, к которому у него есть талант и охота.

Ирман пообещал, что рассмотрит этот вариант. И, поскольку все присутствующие на кухне начали собираться на вечеринку, поспешил распрощаться с коллегами и сбежал домой.

Всю дорогу Ирман думал только о том, как получит честно заработанные деньги. Он заполнил этой мечтой каждую свою мысль, каждую свою идею, все чувства до единого. И потому, когда вошел в квартиру, сразу даже не обратил внимания на то, что в гостиной кто-то есть. Но, сделав всего два шага по направлению к спальне, он краем глаза заметил какое-то движение и спросил:

- Какого черта ты сидишь в темноте, как какой-то киллер-недоучка?

- Ты где был? – раздался в темноте раздраженный голос отца.

- Тебе какое дело? – фыркнул парень. - Куда хочу, туда и хожу.

- Ирман, - мужчина порывисто поднялся с кресла и вышел на свет. - Ты опасен для общества и для самого себя. Этот мелкий ублюдок выписал тебя из клиники, но это не значит, что ты здоров и можешь работать в коллективе, еще и с опасными бытовыми предметами.

- Но я могу... - хмуро отозвался парень. - Отстань от меня. Впервые в жизни у меня что-то получается, а ты снова хочешь все сломать. Вали домой! Оставь меня в покое.

- Я не могу пойти домой, - устало вздохнул Ральф. - Твоя мать услышала, как я пытался уговорить директора ресторана не брать тебя на работу, и пригрозила мне публичным скандалом и разводом, если я буду тебе мешать. Мне пришлось пойти ей на уступки, но это не значит, что я оставлю все как есть.

- Ты совсем свихнулся? – спросил Ирман, глядя на мужчину как на мерзкое, отвратительное насекомое. – С чего ты решил, что имеешь право вмешиваться в мою жизнь? Я уже совершеннолетний, и могу принимать самостоятельные решения. И я буду делать то, что захочу.

- Ирман, да что на тебя нашло?! – разозлился Ральф, уже не зная, как подступиться к сыну, который не хотел идти с ним на контакт и прислушиваться к его советам. – То, что тебя выписали, еще ни о чем не говорит. Твой так называемый лечащий врач не имел права делать какие-либо заключения, потому что у него нет должной квалификации. Этот мелкий ублюдок просто решил поиздеваться надо мной…

- Еще слово о Сеттоне скажешь, и я тебя собственноручно придушу, - зарычал парень очень тихо, и в голосе его прозвучали опасные нотки. - Ты не имеешь права разевать на него свой поганый рот! Ты утратил это право много лет назад! Если сунешься к нему, если хоть раз на него косо посмотришь, я тебя убью!  

Ирман сделал два коротких шаг вперед, и Ральф невольно попятился. Сейчас парень напоминал ему хищника, который с невозмутимым спокойствием ступал по тропе, протоптанной дичью. В его глазах сквозил морозный холод и сталь. В руках таилась сила, которой хватило бы на то, чтобы сокрушить дюжину взрослых мужчин, что уж говорить об одном человеке.

- Я клянусь... – голос Ирмана показался Ральфу тихим шелестом в ночи, словно ветер слегка потревожил листья, но в этом шелесте таилась смертельная угроза. – Вот увидишь, моя рука не дрогнет. Я не посмотрю на то, что ты мой отец. Если не будешь осмотрительным, однажды ты заплатишь за все, что сделал с нами.

- Ирман, я же говорил, что тебе нельзя работать с людьми. Рано или поздно кто-нибудь пострадает! - Ральф сделал несколько стремительных шагов к выходу, отступая перед явной угрозой. - Я подал на клинику в суд, так и знай! Они признают свою вину, и ты снова будешь состоять у них на учете. А этот мелкий паршивец навсегда утратит возможность заниматься врачебной пра…

Ирман не дослушал то, что хотел сказать ему отец. Он сделал резкий выпад рукой, целясь мужчине в лицо, и проредил ему в челюсть. Но, когда Ральф упал на пол, парень не стал добивать его, а просто навис над ним, с омерзением поджимая губы.

- Ты жалкий… - сказал Ирман, с трудом сдерживая желание запинать мужчину ногами. – Испоганил мне всю жизнь, но тебе все еще мало, да? Хочешь раздавить Амиса и разрушить его карьеру? Попробуй! Иди в суд! Только сразу и телохранителя себе найми.

- Ты неблагодарный ублюдок! - зашипел Ральф, утирая ладонью сочащуюся из разбитой губы кровь. - Я дал тебе все это. Эту квартиру, деньги, я оплатил твою учебу, я...

- Да подавись ты этой квартирой! - зло бросил парень, которого бесило то, что его пытаются шантажировать каким-то малозначимым дерьмом. - Я три года жил в отвратительных условиях. Мне плевать на эту роскошь. И чтобы до тебя, наконец, дошло, что я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, я уйду из этой квартиры.

- И где ты будешь жить? – фыркнул Ральф. - Кто оплатит твою учебу? Я заморожу твои счета. Посмотрим, как ты запляшешь, когда даже поесть себе не сможешь купить.

Ирман презрительно хмыкнул и отошел к письменному столу. Достал из верхнего ящика папку со всеми своими документами и, повернувшись к отцу, сказал:

- Я идеальный студент, я с отличием окончил школу, у меня блестящие рекомендации. Меня примут в любой университет, в который я пожелаю, даже без твоих денег. Так что подавись ими.

Бросив эти слова, Ирман обогнул мужчину по широкой дуге и вышел из квартиры.

Лифта дожидаться он не стал. А стремительно сбежал вниз по лестнице и вышел на улицу, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, который полнился звуками и самой настоящей жизнью.

Кажется, Амис был прав, когда выписал его из клиники. Если бы не этот взбалмошный поступок Сеттона, он так бы и жил иллюзиями, полностью полагаясь на человека, которого ненавидел с самого раннего детства. Он бы не вспомнил себя. Не узнал бы, на что способен, и чего хочет от жизни. Так бы и существовал в своем каменном панцире, продолжая тихо слетать с катушек. Так бы и думал до конца своих дней, что после случившегося в детстве не достоин дружбы, любви и других светлых чувств. Так бы и считал себя отбросом, убийцей и ничтожеством, который только и может, что беситься и крушить все вокруг себя.

«Никто не полюбит такого неблагодарного психованного ребенка!» - ворвался в мысли парня голос отца. – «Ты всегда будешь одинок, Ирман! Всегда! Только я буду рядом. Я один буду вынужден терпеть твои выходки! Мама отвернется от тебя. Ни одна девушка не взглянет в твою сторону. Никто не захочет с тобой дружить!»

- Иди ты нахер! - бросил парень злобно, обращаясь к голосу у себя в голове, и быстрым шагом направился к проезжей части, чтобы поймать такси.

***

Адрес квартиры, которую снимал Джосс, Ирман мог вспомнить с закрытыми глазами. Он так часто натыкался на надпись, оставленную другом на его холодильнике, что та намертво впечаталась в его память.

Аррек жил в довольно убогом районе. Вдоль всего квартала не было ни единого фонаря. По углам таились какие-то злобные тени, но Ирман игнорировал их, и быстро шел в сторону нужного подъезда. Поднявшись на третий этаж, парень громко постучал в дверь с номером «5», и через несколько минут услышал сонное:

- Кого там нелегкая принесла?

- Открывай, Джосс, если не хочешь, чтобы меня тут прирезали.

Дверной замок тут же щелкнул, и Аррек, который был в одних трусах и сонно щурился, впустил друга в квартиру.

- Ты чего шляешься по ночам? Да еще и в этом районе? - спросил парень, сонно зевая.

- Так вышло, - ответил Ирман. - Могу я у тебя пожить немного?

- Можешь. - Кивнул Аррек. - Только если контракт с хозяином заключишь. Он, бывает, вваливается сюда без спроса, чтобы проверить, не завел ли я себе сожителей.

- И сколько стоит аренда? - спросил парень, присаживаясь на продавленный диван.

- Долларов двести, не меньше. Он требует сразу за несколько месяцев. А что стрясло-то?

- Разногласия с отцом, - бросил Ирман хмуро, думая о том, что теперь на сеанс ему явно денег не хватит.

Но все же он не терял надежду, что сможет заработать больше.

- Тут есть свободная комната, - сказал Аррек. - Мой бывший сосед недавно съехал. Хозяин как раз ищет жильца. Утром поговоришь с ним. Думаю, он не будет против.

Ирман кивнул.

- А вещи твои где? - спросил Аррек.

- Это все, что есть. - Ирман показал парню папку с документами. - Здесь все самое важное. Остальное можно купить.

- И то верно. - Рассмеялся Джосс. - Ладно, иди, отдыхай. И я пойду, у меня работа с самого утра наклюнулась. Там в шкафчике чай есть, можешь брать. Жрать нечего.

Ирман устало вздохнул и, поблагодарив друга за заботу, пошел в указанную комнату.

***

Хозяин квартиры согласился сдать Ирману комнату и даже не был против подождать до понедельника. А когда парень получил зарплату за две недели, то смог оплатить свое проживание, купить продукты и еще оставить сто долларов про запас. Он мог подождать еще полмесяца, и насобирать остаток, чтобы заплатить за сеанс, но подумал, что нужно попытать счастье, пока не поздно, и поехал в клинику, призывая себя к спокойствию и уверяя, что Амис пойдет ему на уступки, когда узнает, что он действительно сам заработал эти деньги.

Но Сеттон и слышать ничего не желал, заявив, что не будет работать с пациентом двадцать минут, потому что это очень мало, чтобы разобраться в проблеме.

Но тут к Ирману пришла неожиданная помощь. Грегори Сеттон, который непонятно откуда взялся в коридоре, заявил, что раз Амис все-таки готов принять Ирмана при условии, что тот заплатит ему триста долларов, то клиника готова оплатить недостающие деньги, если Ирман их отработает.

Упустить такой замечательный шанс Ирман не мог, и тут же согласился, не обращая никакого внимания на возмущенный окрик Амиса, заявившего своему отцу, что это несправедливо. Впрочем, Грегори Сеттон не слушал сына и переключил все вое внимание на Ирмана. И через пятнадцать минут, согласовав с мужчиной свой рабочий график, Ирман записался на сеанс, который должен был состояться в следующий вторник.

***

Спустя неделю, измотанный и выжатый как лимон, Ирман пришел на прием, но Сеттон снова не дал ему сказать ни слова.

Приняв важный вид, он атаковал Ирмана вопросами, без ответов на которые отказывался что-либо слушать.

«Откуда у тебя деньги, Гердер? Работаешь? Где? Каким образом ты туда устроился и как зовут поломойку во втором зале ресторана? Не знаешь? А сколько детей у швейцара, знаешь? Трое? Зачем ты врешь мне, Гердер?»

Вопросы сыпались один за другим. Амис даже не дал Ирману возможности внятно ответить, и в итоге заявил, что не верит ни единому его слову, но вынужден назначить следующий сеанс, потому что не может отрицать факт его работы в клинике, так как самолично видел, как тот таскает утки с дерьмом.

- Но ты должен принести мне триста баксов, - бессердечно напомнил Сеттон, и безапелляционно припечатал: - Не принесешь, и я не стану тебя слушать.

Ирман ушел ни с чем, но дал себе зарок, что вернется на следующей неделе.

***

Бесконечные дни работы превратились для Ирмана в вереницу однообразных будней. До обеда он помогал санитарам в клинике, после обеда спешил в ресторан. И, благодаря изнурительному труду, он снова заработал необходимую сумму.

Но и в этот раз у него не получилось поговорить с Амисом.

Едва Ирман переступил порог кабинета, где его уже ждал агрессивно настроенный доктор Сеттон-младший, в кармане у парня завибрировал телефон.

- Прости, это с работы, - обратился Ирман к Амису и поднес мобильный к уху.

В динамике тут же раздался взволнованный и чем-то явно расстроенный голос Стейси.

- Ирман, пожалуйста, приезжай в ресторан, ты нам очень нужен! – запричитала девушка.

- Я сейчас не могу, - ответил парень. - Я на приеме у доктора.

- Шеф в больнице с язвой, - тут же проговорила Стейси. - Его увезли прямо с работы. А у нас банкет на носу. Ирман, ты знаешь меню. Это очень важный банкет. Нас всех уволят, если мы не справимся.

- А меня-то за что? - спросил парень негодующе и отвернулся, так как Сеттон прожигал его раздраженным взглядом.

- Да тебя и не уволят, чертов ты эгоист! - закричала девушка и, вдруг, расплакалась. - Думаешь, тебе одному деньги нужны? У меня учеба… если мне нечем будет заплатить, меня выгонят не только с работы, но и из университета. А господин Кларк сказал, что мы должны уметь все это готовить, но мы не умеем. И он сказал, что мы незаслуженно получаем свои деньги и... и...

Девушка начала заикаться, чем окончательно вывела Ирмана из себя.

- Прекрати рыдать, Стейси! Я приеду через час...

- Через час будет поздно. Ирман, банкет через два часа, нам нужны основные блюда. Ты поможешь или нет? Если нет, мы уже сегодня все получим расчет.

Внутри у Ирмана все напряглось, и он скрипнул зубами от злости и обиды на всю эту дебильную ситуацию.

- Не реви, я сейчас приеду, - глухо отозвался парень, и девушка снова слезливо запричитала, только теперь рассыпаясь в  благодарностях.

- Ладно, хватит уже... – взмолился Ирман. - Не реви, говорю. До встречи.

Он оборвал связь, не желая больше слушать эту истерику, и повернулся к Сеттону, который смотрел на него с нескрываемой злостью.

- Я...

Ирман запнулся. Голос его дрогнул, и он замолчал, не зная, какие слова подобрать, чтобы объясниться. Но потом все же сделал глубокий вдох и проговорил:

- Прости. Мне нужно на работу. Вот... - он быстро подошел к столу и положил на столешницу скомканные купюры, которые смял в кулаке, когда понял, что и сегодня ему не удастся поговорить с Амисом по душам. - У меня есть еще день в запасе, верно? В следующий вторник... точно есть. Я еще приду, и мы поговорим.

Телефон снова зазвонил, но Ирман сбросил вызов и, попрощавшись, побежал к выходу, чувствуя, как внутри у него все переворачивается и дрожит от досады.

Возможно, все это действительно плохая затея. Возможно, болезнь шефа была предупреждением для него.

«Оставь... оставь прошлое в прошлом...»

***

- Ирман, спасибо тебе! Спасибо!

Стейси встретила парня у черного входа и крепко стиснула в объятиях. После чего схватила его за руку и втащила в помещение, приговаривая, что они без дела не сидели, все нарезали, подготовили основу, и ему нужно будет только приготовить блюда так, чтобы клиенты остались довольны.

***

Ковырять старые раны глупое, бесполезное и очень неприятное занятие. Потому Амис старался ничем подобным не заниматься. Хватит уже. Наковырялся. Десять лет бесполезных, бессмысленных ковыряний привели только к тому, что рана стала больше, и вся покрылась гноем. Лечение не помогало, и он решил ампутировать ту часть себя, которая не желала выздоравливать без своего главного антибиотика - Ирманомицина.

Но как оказалось, и радикальные меры так же не принесли положительных результатов. Вирус уже проник глубоко в его кровь и притих на время, никак себя не проявляя. Но стоило возбудителю вновь появиться на горизонте, и инфекция разрослась с удвоенной скоростью. Лихорадка, бред, жар... все признаки на лицо. И как бы сильно Амису ни хотелось исцелиться, его разум уже был смертельно поражен.

Хотя нельзя сказать, что Амис не сопротивлялся. Еще как сопротивлялся! Искренне и очень отчаянно, выстраивая вокруг себя преграду, которая рушилась, крошилась и развеивалась по ветру, как только Ирман появлялся в поле его зрения.

Но, несмотря на явные симптомы, Амис упрямо придерживался выбранной линии поведения.

Он не сдаст позиции. Больше не позволит втянуть себя в эту глупую игру, финал которой может стать фатальным для обеих сторон.

И пусть весь мир ополчился против него. Пусть удары жизни приходили один за другим с совершенно неожиданных сторон. Пусть предательство за предательством тяжким грузом валились на его плечи. Он собирался намертво стоять на своем, как многотонный монолит, который не сдвинешь с места, как ни старайся.

Следуя своим принципам, Амис задал Ирману задачу с невыполнимыми условиями, которую тот решил играючи, причем в очень короткие сроки… херов задрот! Чем вызвал у Амиса еще больше подозрений.

«Гердер что, какая-то чертова вычислительная машина для достижения жизненных целей?» - думал он раздраженно. – «Разве может обычный человек быть таким упрямым, целеустремленным занудой, которому любая преграда нипочем?»

Амис в этом сильно сомневался. 

Именно поэтому он вредничал. И по той же причине на первом приеме засыпал Ирман совершенно глупыми, бессмысленными вопросами, стараясь поймать парня на лжи и, в то же время, всеми силами пытаясь избежать неблагоприятного для себя развития событий.

Ирман ушел ни с чем, но пообещал вернуться через неделю. И, что самое удивительное, выполнил свое обещание, чем заставил сердце Амиса дрогнуть.

Но уже через мгновение Амис пожалел о своем малодушии, так как Ирман, отвлекшись на телефонный звонок, просто взял и сбежал, прикрывшись абсолютно нелепыми оправданиями. И стоило ему только покинуть кабинет и умчаться в неизвестном направлении, как Амис со злостью саданул кулаком по столу.

Вот значит как? Испугался?! Опять струсил и забился в свою чертову нору?!

Амис порывисто встал и подошел к окну, из которого был прекрасно виден двор клиники. И с каким-то ненормальным бешенством наблюдал, как Ирман чуть ли не бежит к стоящему возле ворот такси. Но в следующий же миг сердце парня отчаянно заколотилось в груди, потому что Гердер, проигнорировав автомобиль, пошел совершенно в другую сторону от машины.

Кровь зашумела у Амиса в ушах. Страх ворвался в душу так стремительно, что парень даже ощутил боль.

«А, вдруг, этот безумец что-то вытворит? Вдруг, пойдет и утопится? Вода недалеко… кто его знает, что он там задумал?»

Паника усиливалась, и Амис не сдержался. Схватив со стола оставленные Ирманом деньги, он побежал к выходу. И, быстро спустившись по лестнице, парень выбежал во двор. А когда дошел до ворот, осторожно выглянул из-за них, чтобы тут же замереть на месте.

Ирман стоял на автобусной остановке и нервно поглядывал на часы. Лицо его было мрачным и раздраженным. Злым, каким бывало только в тех случаях, когда Амис доставал его глупыми разговорами и оскорблениями.

И тут на смену страху пришел интерес. Жгучее любопытство затопило сердце Амиса, а автобус уже появился в конце улицы.

В панике заозиравшись по сторонам, Амис увидел, как на стоянку машин идет один из санитаров, смена которого только что закончилась. И потому, недолго думая, парень поспешил к нему, и попросил, пытаясь скрыть нервную дрожь в голосе:

- Марк, подкинь до города. Очень нужно.

Мужчина пожал плечами и кивком указал на дверцу, приглашая парня в салон автомобиля.

Забравшись в машину и пристегнув ремень безопасности, Амис поерзал на сидении и, как бы между прочим, попросил санитара следовать за автобусом. Марк всю дорогу подшучивал над молодым доктором, затеявшим шпионские игры, но тот пропускал колкости мимо ушей, потому что его голова была забита совсем другими мыслями.

«Куда этот чертов Гердер собрался, после того, как несколько недель подряд буквально вымаливал сеанс психотерапии? Неужели действительно испугался? Или у него на самом деле возникли какие-то проблемы?»

Впрочем, разгадка не заставила себя ждать. 

Почти через сорок минут поездки, благо Марку было по пути, Ирман вышел из автобуса и направился в сторону Бродвея. 

Поблагодарив санитара, Амис так же вышел из машины и, прячась за углами домов и фонарными столбами, последовал за Гердером.

В погоне за Гердером, Амис миновал несколько пешеходных переходов, ловко петляя в толпе прогуливающихся или спешащих по своим делам людей. На мгновение замер у древесного ствола, когда Гердер внезапно оглянулся на звук автомобильного клаксона. А после этого свернул в проулок вслед за своим неуемным любопытством, чтобы тут же присесть за мусорным баком и наблюдать преинтереснейшую сцену.

Ирман остановился у неприметной двери, которая вела в подсобку какого-то заведения, и коротко постучал. Открыли ему не сразу. Парень еще успел пооббивать носком кроссовка облупившуюся штукатурку на кирпичной кладке стены и с раздражением свериться с наручными часами, прежде чем дверь с тихим скрипом распахнулась и на его шее повисла какая-то молодая огненно-рыжая девчонка. Ее плаксивый тонкий голосок эхом разнесся по проулку, но смысл сказанных слов потонул в визге тормозов, раздавшемся со стороны большого перекрестка.

Амис и сам не знал, что именно почувствовал в этот момент. Ревность больно уколола его в сердце. А обида ужалила уязвленное самолюбие. Руки парня сжались в кулаки, но Ирман с девчонкой уже скрылись внутри здания, оставив его в растерянных чувствах и сумбурных мыслях, и Амис смог, наконец-то, выйти из своего укрытия и внимательно осмотреться.

Оказалось, что дверь в подсобные помещения принадлежала элитному ресторану.

«Так что же, Гердер не врал?» - удивленно подумал парень. – «Он действительно устроился на работу, и вот так запросто общается с людьми?»

Задумавшись на мгновение, Амис недоверчиво фыркнул и уверенно направился к главному входу в заведение.

- Что ж, - тихо пробормотал он, с интересом разглядывая строгий фасад здания, - проверим.

Ресторан действительно оказался очень солидным. Шикарное и стильное оформление. Богатое, но не вычурное убранство. Появившийся словно из-под земли метрдотель сама вежливость и обходительность.

- Я бы хотел отужинать, - улыбаясь во весь рот, сказал Амис, искренне надеясь на то, что его не погонят в шею из-за, мягко говоря, непрезентабельного вида.

Но вопреки опасениям, метрдотель вызвал официанта, и Амиса любезно проводили к свободному столику в дальнем углу сверкающего великосветским лоском зала, а потом с поклоном предложили меню.

Парень долго изучал перечень блюд, с внутренним ужасом прикидывая, сколько придется заплатить за свою прихоть. И, в конце концов, остановился на гарнире с вычурным названием, стоимость которого составляла чуть больше шестидесяти долларов. А когда сделал заказ, напустил на себя важный вид и поинтересовался:

- Кто сегодня готовит?

Официант лучезарно улыбнулся и поведал, что именно сегодня готовит новый повар, ученик их непревзойденного мсье Дюпье. И зовут этого способного юношу Ирман Гердер.

Услышав это, Амис едва сдержал изумленный возглас, но вовремя спохватился и благосклонно кивнул, отпуская официанта. А уже минут через десять работник ресторана поставил перед парнем широкую, больше похожую на добротный поднос, тарелку, на которой царственно возлежали три или четыре шнурка прозрачной бобовой лапши, посыпанной горсточкой проросших семян сои.

«И за это надо отдать шестьдесят баксов без учета налогов и обслуживания?!» - мысленно ужаснулся парень и с тоской посмотрел на блюдо.

Его искреннему негодованию не было предела. Как можно драть с клиентов такие деньги за нечто столь ничтожное, и у чего, кстати говоря, был весьма сомнительный вкус?

Но долго размышлять над этим форменным надувательством Амис не мог. В конце концов, он не кулинарный критик, а психолог. И сейчас его интересовали иные вопросы, а именно: Как давно Ирман устроился на работу? Кто его рекомендовал? И какую роль в этом трудоустройстве сыграл Ральф Гердер?

Амис прекрасно понимал, что персонал ресторана не даст ему подобную информацию, как бы он ни изгалялся. Но все-таки попытал удачу и задал эти вопросы официанту. И каким же сильным было его удивление, когда тот выложил все как на духу, причем с большой охотой.

Оказалось, что Ирман пришел на работу сам. С блеском прошел стажировку, хотя они всем штатом делали ставки на его провал. Что никто Гердера не советовал, и что руководство подверглось угрозам со стороны политика, который требовал немедленного увольнения его отпрыска. Хотя уже через час перезвонил, и попросил оставить парня на работе.

Все это повергло Амиса в самый настоящий шок. Стойкое ощущение мастерского обмана не покидало его. И, спустя некоторое время, он пришел к выводу, что Гердеры снова разводят его всем семейством как распоследнего идиота.

Поблагодарив официанта, Амис расплатился за заказ и, быстро опустошив тарелку, благо, там практически нечего было опустошать, покинул заведение. После чего сел на кованую скамейку под соседним зданием, в стенах которого приютилось какое-то религиозное общество, и ждал, когда в ресторане закончится рабочая смена.

Ждать пришлось очень долго. Амис успел продрогнуть до костей и раз двадцать проклясть Гердера, и свой больной интерес к этому человеку. Его раз десять приглашали в общество Христа Спасителя погреться, но он отказывался, называясь атеистом. Это заявление становилось катализатором для дискуссий прихожан. Те обсели его с разных сторон и стали доказывать свою точку зрения. Амис внимательно их слушал, проявляя живой интерес к спору, тем не менее, не забывая поглядывать на черный хорд ресторана. Ему вынесли чай в пластиковом стаканчике и угостили пирогом. А еще подарили несколько тематических книг. 

Когда ресторан закрылся, и Ирман покинул здание, Амис распрощался со своими новыми знакомыми и, запрыгнув в первое попавшееся такси, отдал водителю половину оставшихся денег и попросил следить за парнем. Таксист ничуть не удивился просьбе. В Нью-Йорке слежка была обычным делом. Водитель дождался, когда объект преследования сядет в другое такси и поехал за ним.

Всю дорогу Амис ужасно нервничал, особенно когда понял, что заехали они не в самый благополучный район Нью-Йорка. А когда Ирман вышел у стремного обшарпанного здания, которое располагалось, наверное, в самом темном квартале мегаполиса, то Амис и вовсе впал в какой-то моральный шок.

Парень просто не мог поверить, что Гердер может жить в таком месте.

«В таком случае, что он здесь делает?»- подумал Амис

Выбравшись из машины, он попросил таксиста подождать его здесь, и продолжил свою слежку.

Ирман прошел совсем немного, буквально два подъезда. И, поднявшись по ступеням на высокое крыльцо, скрылся за покосившейся дверью. Амис бесшумной тенью скользнул за ним и наблюдал с первого этажа, как парень поднимается на третий, вставляет ключ в замочную скважину добротной металлической двери и исчезает в темноте квартиры.

«Ну и что это, мать его, значит?!» - снова спросил сам у себя Амис.

Преисполненный любопытства и искреннего негодования, он взбежал наверх и затарабанил в дверь, желая получить ответы немедленно.

«Какого черта вообще?! Что за игру затеял этот белобрысый гад?! Чего он добивается?!»

Несколько секунд ничего не происходило, а потом ему все-таки открыли. 

- Джосс?! – удивленно выдохнул Амис, совершенно не ожидавший подобного развития сюжета.

- Сеттон? – с той же интонацией спросил рыжий.

- Какого хера вообще?! – в один голос спросили парни, и их слова слились воедино, превратившись в бессмысленную мешанину звуков.

После чего в коридоре повисла мертвая тишина.

- Что ты тут делаешь? – спросил Амис и прищурился, с подозрением рассматривая однокурсника Ирмана.

- То же могу спросить и у тебя, - парировал Аррек и вышел в коридор, прикрывая за собой дверь.

Ему еще только драки не хватало между этими двумя.

- Я следил за Гердером, – честно ответил Амис, хотя прекрасно понимал, как дико это звучит. И тут же зачем-то попытался оправдаться: - Я его доктор. Это нормально, если…

- Сеттон, это ненормально, будь ты даже Господом Богом. - Фыркнул Аррек и, скрестив руки на груди, строго спросил: - Что тебе нужно?

- А тебе? – вопросом на вопрос парировал Амис, гневно раздувая ноздри и чувствуя, как в душе против его воли поднимается волна злости. – Что тут происходит, а? С каких это пор вы с Гердером сладкая парочка сожителей?

Аррек в ответ на эту реплику лишь насмешливо вскинул брови и привалился плечом к стене, теперь уже проявляя к внезапному визитеру немалый интерес.

- И что это за дебильная сцена ревности, позволь спросить? – ухмыльнулся он, свысока глядя на парня.

- А тебе, вообще, какое дело? – насупился Амис, думая о том, как бы преодолеть преграду в лице рыжей сволочи и попасть в квартиру. – Позови Ирмана.

- Он в душе, – спокойно ответил Аррек, продолжая прожигать Сеттона взглядом.

- Это твоя квартира, так? – не унимался Амис, чувствуя неясное беспокойство, которое занозой засело в его сердце. – Что он делает в твоем душе? Почему он приехал сюда?

- Потому что он тут живет, - ответил парень и растянул губы в улыбке, явно забавляясь ситуацией.

- Какого хрена он живет с тобой?! – выдохнул Амис, с трудом сдерживая злость и чувствуя себя при этом больным на всю голову придурком, который не может жить без приличной дозы своего личного наркотика.

- Потому что мы знаем друг друга со школы, – спокойно проговорил Аррек, но нахальная ухмылка на его веснушчатом лице безмерно бесила Амиса. – Потому что двум студентам проще жить в одной квартире, чтобы хватило денег на аренду. Я ответил на твои вопросы?

- Вы теперь вместе? – спросил Амис, чувствуя себя ревнивым кретином, который сам не знает, чего хочет. – Это на него так подействовало чудесное исцеление?

«Зачем я это спрашиваю?» - зазвенело в голове Амиса. – «Мне ведь не должно быть до этого никакого дела. Мне должно быть все равно. Я только доктор. Только психолог. Я… лишь отголосок прошлого, которое никак не желает возвращаться в свою могилу, и зачем-то цепляется за слабые пожухлые травинки странной, нездоровой надежды. Я прошлое. И я должен остаться в прошлом. Так ведь?»

- Ты болен, Сеттон. – Взгляд Джосса стал каким-то снисходительно-сочувственным. – Повторяю в последний раз. Я не интересуюсь парнями. А он переехал сюда из-за разногласий с отцом, который был против его трудоустройства. 

- Это все какой-то бред… - проговорил Амис растерянно. – Он дурит меня, я в этом уверен. Он…

- Блять, Сеттон, задолбал! – разозлился Аррек. – Я тебе человеческим языком все объяснил. Какого хера тебе еще нужно? Не веришь, вали отсюда! Мне на работу рано вставать, и я не в настроении вникать в твои душевные терзания.

Амис открыл было рот, чтобы высказать все, что он думает о таких нелепых объяснениях, но решил не ввязываться в спор, который ничем хорошим не окончится. И, прикусив губу, окинул парня мрачным взглядом.

- Не говори ему, что я приходил, – сказал он немного сдавленно, чувствуя странное волнение, зарождающееся в душе.

- С удовольствием. – Осклабился Аррек и, покачав головой, скрылся за дверью в квартиру.

Хлопнула дверь. Не громко, словно дуновение ветра внесло свой порядок в общую картину. И в коридоре снова повисла тишина.

Амис не двигался с места. Смотрел на металлическую преграду и вслушивался в гулкие удары собственного сердца, которое робко перешептывалось с вновь проклюнувшейся в выжженной душе надеждой.

В груди у парня росло тепло. Мягкое, ласковое, несмелое. Опасливо озираясь по сторонам, оно медленно заполняло собой каждую клеточку организма, вызывая внутреннюю дрожь.

«Быть может, не все еще потеряно?» - думал он. – «Быть может?..»

«Нет!» - одернул сам себя Амис, вновь задувая слабый огонек измученного чувства. – «Нет. Хватит! Никаких ложных надежд. Никаких самообманов. Все кончено. Все должно быть кончено и…»

«И все же... все же... быть может?..» - раздался в его голове слабый голосок надежды.

«Посмотрим, что будет дальше», - подумал Амис. – «Пусть все идет своим чередом!»