Мирон идёт открывать дверь. Если уж пришли за ним, то дальше входной двери незваные гости не пройдут — сгорят дотла. Он осторожно касается ладонями косяков входной двери, наклоняя голову к ней, под трель звонка. Видно, гость очень хотел быстрее попасть в квартиру. Для чего же?

— Кто с мечом придёт, тот от меча и погибнет, — шепчет Мирон, и пространство перед входной дверью загорается оранжево-фиолетовым. Точно его обтянули почти прозрачной пленкой, лишь с лёгким оттенком цветов.

Он распахивает дверь. На пороге стоят не члены Белого Круга. Даже не Дима. На пороге стоит тонкий юноша, владелец квартиры, где в последний раз собиралась нечисть. На нем была дурацкая (то есть современная) то ли «толстовка», то ли «свитшот». Совсем странная. Чёрная плотная ткань, никакого капюшона. Но по центру! Двойная золотая «G», как бы отзеркаленные, но немного заходящие друг на друга. Странный красно-зелёный фон. Мирон даже проморгался. Кто такую безвкусицу носить может? А выглядел, как очень обеспеченный юноша! Сверху «Gucci» золотое, снизу тоже, только зеркальное до не читаемого состояния. И по бокам, таким же способом ещё две идентичные надписи. Только уже белые.

— Что ты здесь забыл? — удивлённо спрашивает Мирон, не спеша пропускать гостя в квартиру.

— Я к Славе, — довольно нагло заявляет юноша. — Обязуюсь не крушить твою квартиру, как ты квартиру моих родителей.

— Может, пора называть вещи своими именами? — уточняет Мирон. — Это твоя квартира, а не их.

— Они ещё вернутся, — почти рявкает юноша, заходя внутрь, когда Мирон отступает.

Становится спокойнее. Если гепард не вспыхнул, проходя через входную дверь, то он не собирался причинить вред ни Мирону, ни Славе. Уж в своих заклинаниях Фёдоров был уверен более, чем на сто процентов.

— А котика сюда как занесло? — оживился Евстигнеев, гордо молчащий в компании Славы. Он явно не считал его равным себе.

— Откуда ты знаешь, где мы живем? — спрашивает Мирон, заходя следом за Ваней в комнату.

— Спас Славу вчера от двух кровососов и проводил до дома, пока ты очень мудро оставил его одного, — несмотря на явный саркастичный тон, гепард всё равно показывает пальцами обеих рук кавычки на слове «мудро».

— Ты выходил вчера из дома? — удивлённо спрашивает Мирон, цепляясь глазами за Карелина.

Слава виновато опускает глаза в пол, продолжая сидеть на кровати.

— Я тебя искал, — оправдывается он, пожимая плечами.

— А тебя где вчера носило? — взгляд Евстигнеева быстро переметнулся от фигурки гепарда, занявшего соседний барный стул, к Мирону, привычно стоящему между зоной готовки и барной стойкой.

— Выпускал пар, — отмахивается Фёдоров.

— Я же говорил, что ты действуешь из-за шила в одном месте, — ворчит Ваня. — Пар надо иначе выпускать, особенно, когда есть с кем, — подчеркивает он, кивая в сторону Карелина.

— Я здесь вообще-то, — напоминает Слава.

— Не обращай внимания, — отмахивается гепард, наконец награждая Евстигнеева осуждающим взглядом. — У камбионов всегда одно на уме.

— Ну почему же, — возмущается Ваня. — Иногда я хочу ещё прибить особо надоедливых котиков.

— У тебя странное ко мне отношение: то убить меня хочешь, то переспать, — вздыхает гепард. — Определись, демонёнок, я всё равно готов обсудить оба варианта, — глаза Вани вновь стали кошачьими, ярко сверкнув отблеском янтаря, а на пальцах выступили когти, и он с готовностью их продемонстрировал, приподняв руку.

— Боже, вы можете это обсудить вне моей квартиры? — вздыхает Мирон, руками обхватывая бортик кухонной тумбочки за спиной, облокачиваясь на неё.

— А вне твоей квартиры котик явно не может меня найти, хотя, судя по всему, очень хочет, — ехидно улыбается Евстигнеев.

— Окстись, парень, — останавливает его гепард. — Я сюда к Славе заглянул, он меня больше интересует, посимпатичнее будет, — ухмыляется тот, поднимаясь со стула и направляясь к Карелину.

Ох, какую же глупость он делает! Славе стоило на секунду посмотреть на Мирона, как он уже испугался, пусть и знал, что Фёдоров ни в коем случае не причинит именно ему вреда. Но вызванная грозным видом Мирона мысль о том, что Ваня прямо сейчас загорится, скорее казалась точным прогнозом ближайшего будущего, чем параноидальным страхом сознания.

— Ты аккуратнее, — предупреждает Фёдоров. — А то оставишь после себя лишь жалкую горстку пепла, — заявляет маг.

— Многовековые товарищи ещё умеют ревновать? — с ухмылкой интересуется гепард, оборачиваясь на Мирона. Но, замечая его совсем не добрый взгляд, лишь поднимает обе руки вверх: сдаётся. — Ладно, уступаю вакантное место пенсионерам.

Ваня звучит довольно весело и беззаботно. Славе, по правде говоря, очень этого не хватало в этом мире. Было ощущение, что юноша, превращающийся в гепарда, — это вовсе не ликантроп, а обычный парень из соседнего подъезда. Увидев взгляд Фёдорова, Ваня передумал подходить ближе к Карелину, а лишь вернулся на высокий стул, продолжая время от времени беглым взглядом оценивать квартиру-студию.

— Без меня меня женили, — вздыхает Слава, протирая лицо руками. — Так зачем ты пришёл? — спрашивает он у гепарда.

— Зачем я пришёл? — переспрашивает Ваня. — Честно сознаться в своём тактическом просчете. Я ж вчера ляпнул вампирам, что Фёдоров за тебя голову оторвёт. Так сейчас они это разболтали, и нечисть.. ну, объявила охоту на тебя, — виновато выкладывает тот, пожимая плечами. — Хотят обменять твою жизнь на Грааль, который этот честно скоммуниздил у Круга.

Пока гепард рассказывал, Мирон, при всей свойственной ему холодности в поведении и общении, наконец покидает привычное место между стойкой и зоной кухни. Он бредёт к кровати, присаживаясь рядом со Славой, и довольно нежно (ну, как мог и умел) обнимает его за пояс, притягивая к себе. Показывает, что занято. Очень даже занято. И никакому другому живому существу нельзя даже мыслить в таком направлении в отношении Славы.

— Что я стащил Грааль, тоже ты им нечаянно поведал? — интересуется маг: ему уже совсем не нравился этот мальчишка. При всём уважении к его семье!

— Это твои действия от шила в одном месте, — живо включается Евстигнеев. — Думаешь, обвинения Белого Круга были только за старые грешки? То, что ты стащил Грааль, они узнали быстрее, чем это увидел этот, — кивает он на Ваню («Какая же у него ужасная память на имена», — проносится в голове у Славы). — И, конечно, благоразумно включили это в список твоих преступлений.

Карелин почувствовал, как Фёдоров напрягается, опуская глаза. Почему-то было страшнее от реакции мага, чем от новости, что за его головой охотится вся нечисть в округе. Ну, та, которая знала, что именно они с Фёдоровым стащили Грааль.

— А то, что он разбился? — задумчиво спрашивает Мирон, приподнимая глаза с небольшой надеждой.

— Не верят, — отзывается гепард. — Считают, что это байка от тебя ради безопасности или от тех, кто хочет заполучить его быстрее.

И Мирон снова опускает взгляд в пол. Славе становится совсем не по себе.

— Я ничего не понимаю, — взрывается Карелин. — Зачем им всем чаша, которая только по легенде могла очищать от вируса ликантропии!

— Почему только от него? — непонимающе спрашивает гепард.

— Ты ему хоть что-то нормально расскажешь? — интересуется Евстигнеев, кажется, начиная злиться на Мирона ещё сильнее. — Фёдоров, пора бы уже заканчивать со своими двойными играми!

— Ты рассказал мне не всё? — удивлённо спрашивает Слава, поворачиваясь к Мирону.

Тот устало опускает лицо в ладони, а затем уже крайне уставше смотрит на Карелина. «Прости», — читалось в этом взгляде.

— Можно узнать, что такое я притащил своими руками в этот мир? — всё-таки уточняет Карелин.

— Это не просто старая легенда, — вздыхает Мирон. — Это правда, чистая правда, — устало кивает он. — Выпитая из Грааля ангельская кровь очищает организм от этого «сверхъестественного». Маги, вампиры, оборотни, шаманы и все остальные, испив из него, могут стать обычными людьми.

— Но откуда им взять ангельскую кровь? — уже спокойнее интересуется Слава, кажется, всё в порядке. Ангелы-то сейчас по земле не ходят!

— Ангела можно призвать, — рассказывает гепард. — Правда, чтобы мир не треснул на две части или вроде того, короче, во избежание апокалипсиса, мне мама рассказывала, надо сохранить равновесие: вызывая ангела, надо призвать и демона. Поэтому Круг и прятал Грааль в Хранилище. Чтобы никто не уничтожил планету, призвав только Ангела, — продолжает объяснять Ваня. — И чтобы демоны вновь не перебрались сюда. Да и, чтобы новых Тёмных Магов не появилось.

— Так что притащить сюда Грааль обозначало развязать войну между всей нечистью, пока он не находится под надёжной защитой того, кто не заинтересован в очищении, — добавляет камбион. — Здесь очень много тех, кто отдал бы всё за возвращение к обычной жизни.

Для Славы постепенно всё становится на свои места — и агрессия Евстигнеева, когда он увидел в руках Славы Грааль, и удивлённые взгляды нечисти в той квартире, когда они услышали это название, и злость гепарда, когда он увидел, что Грааль разбит. Но ещё Карелин понял что-то намного важнее для себя самого, чем даже грядущая война из-за уже разбившегося хрустального кубка.

— Ты врал мне, — тихо подводит итог Слава.

— Слав, — у Мирона выходит как-то совсем беспомощно и умоляюще.

— Ты нагло лгал мне в той самой дурацкой пещере, где якобы нельзя этого делать, — взрывается Слава, вскакивая с места, поглядывая на Мирона сверху- вниз. — В чем ещё ты наврал мне?

И осознание накатывает само собой.

— Слав, пожалуйста, — тихо просит Фёдоров.

— Ты любишь его, — подводит итог Карелин.

— Слав, нет, — отрицательно покачивает головой Мирон. — Не надо, пожалуйста, я всё объясню...

— Объяснил уже, — не выдерживает Слава. — С меня хватит, хватит с меня этого ебанутого мира, где всё построено на лжи и недоговорках, хватит! Я домой. Всё равно недолго осталось мучиться, — кивает он на метку.

И Слава гордо уходит прочь. Пусть и не было у него этого «домой». Совсем не было. Он отказался от той съемной квартиры. За ночь новую не найдёшь. А денег на отель у него явно не было. У него ни на что денег не было.

Мирон подрывается следом, но после оставленного заклинания на входной двери, без трости перемещаться вне квартиры крайне сложно, так ещё и быстро — совсем невыполнимо. Он спешит следом за Славой, зовёт его, сжимая в руках серебряный набалдашник в форме морды пуделя. «Придурок ты», — скандирует Мирону внутренний голос. — «Он единственный, кто мог потушить тебя».

— Догони его, — тихо обращается Евстигнеев к Ване, поглядывая на него почти изучающе. — Ты успеешь. Да и он, вроде как, нормально относится к тебе.

— Да куда деваться, — пожимает плечами Ваня, — сейчас добегу. А то прибьют же Славу. А как же мы без единственного, последнего ключика к спасению от Белого Круга, — ухмыляется юноша, поднимаясь со стула.

Когда Мирон разочарованно возвращался в квартиру, из неё выбегал уже настоящий гепард, а не юноша, которого он впускал. Фёдоров вопросительно смотрит на Ваню, так и застыв устало в коридоре.

— Он тоже понял, что Слава — ключ, — мгновенно объясняет Евстигнеев.