***

Мелкие капли холодного дождя падали с неба и с глухим стуком разбивались об открытый зонт. Кано стоял у выхода на взлетную полосу и задумчиво смотрел в неожиданно посеревшее небо. Еще несколько минут назад над Кобе сияло солнце. Яркие, не по-зимнему теплые лучи пронизывали облачные башенки, проливаясь на город золотистым сиянием и согревая готовую к долгой спячке землю своим остывающим теплом. Но внезапно налетевший порыв пронзительного ветра словно перевернул страницу книги, вместо красочной картинки счастливого Хэппи-энда являя взору читателя мрачную зарисовку назревающих проблем.

Обычно к смене погоды Кано относился предельно равнодушно, не заморачиваясь такими пустяками как дождь, снег или нещадно палящее солнце, но сегодня почему-то все было иначе. Непонятная тревога поселилась в сердце мужчины и словно червь медленно и неотвратимо подгрызала его душевное спокойствие, омрачая своим присутствием даже очень хорошие известия. Подобное настроение было редкостью для Кано. Мужчина считал себя прагматиком до мозга костей и не верил в предчувствия, а подобное душевное состояние списывал на магнитные бури или вспышки на солнце, но никак не на проявление каких-то высших сил, стремящихся защитить его от опасности. Хотя раньше он, чего уж там, грешил размышлениями о божественном начале и Судьбе, которые властвовали над людьми и Жизнью в целом. Но эти заблуждения были похоронены под руинами старого Кобе вместе с друзьями и родными Кано, и были лишены возможности возродиться вновь.

И все же, что-то не давало мужчине покоя. Он беспрестанно поглядывал на часы, в нетерпении ожидая, когда самолет подготовят к вылету, и злился на задержку.

- Игараси-сама, все готово, - подкравшийся слева второй пилот заставил Кано нервно передернуть плечами.

- Почему так долго? - спросил мужчина, едва сдерживая раздражение, и стремительно зашагал к самолету.

- Простите, но погода испортилась. Мы ждали разрешения на вылет, - пояснил задержку Кейта. - Если бы вы решили лететь ближе к вечеру, то полет неминуемо пришлось бы отложить.

Кано ничего не ответил и поспешил к трапу. Но не успел он подняться и на первую ступеньку, как во внутреннем кармане его пальто требовательно завибрировал телефон.

Мужчина остановился и, достав гаджет, хмуро посмотрел на незнакомый номер, высветившийся на дисплее.

В груди неприятно сдавило. Кано не пользовался этим телефоном в рабочих целях и потому очень удивился, что с ним пытается связаться неизвестный абонент.

«Ошиблись номером?» - с сомнением подумал он, так как ничего подобного еще ни разу не случалось, но все же поднес телефон к уху и нажал на кнопку принятия вызова.

Раздавшийся в динамике голос, был знаком Кано очень хорошо, однако услышать его мужчина никак не ожидал, и оттого напряжение в его душе стало лишь сильнее.

Йошифуми Матсуки был самым опасным и самым давним конкурентом их семьи. Вот уже много лет между ними шла борьба за сферы влияния, в которой никто не хотел уступать. Однако совсем недавно Кано перешел Йошифуми дорогу. Причем сделал это «по закону», что только усугубило ситуацию.

Катсу предупреждал, что теперь им всем надо быть начеку, ведь давний соперник не оставит без внимания то, что из его «кормушки» забрали несколько деликатесов. Однако Кано и подумать не мог, что Йошифуми снизойдет до личной беседы с ним.

- Не скажу, что рад тебя слышать, Матсуки, - хмуро проговорил Кано в ответ на довольно вежливое приветствие мужчины.

- А мне твоя радость и ни к чему, - усмехнулся голос в динамике. - Я, собственно, звоню по делу. Но ты ведь не глупый человек и уже догадался об этом.

То, как Йошифуми выделил фразу «по делу», очень не понравилось Кано. И потому, бросив взгляд на второго пилота, который все еще стоял рядом с ним, мужчина проговорил одними губами: «Позвони Акено».

- Насколько мне помнится, у нас с тобой нет общих дел, - заметил Кано, нервно сжимая пальцами ручку зонтика и не сводя глаз со второго пилота, который вслушивался в длинные гудки в динамике своего телефона.

- Ну как же? А несколько маленьких, но очень прибыльных заведений, которые ты увел у меня из-под носа? - злобно усмехнулся Матсуки. - Неужели забыл?

- Увел? - Кано говорил беззаботно и даже с весельем в голосе, но в душе у него бушевала самая настоящая буря. - Я взял то, что никому не принадлежало. Только и всего.

- Не принадлежало?! - прорычал Йошифуми, и у Кано невольно побежал мороз по коже.

Акено все не отвечал, и это заставляло мужчину сильно нервничать.

«Как же не вовремя случилась эта чертова поездка!» - мысленно ругал себя Кано, нервно поглядывая на второго пилота, который не оставлял попыток дозвониться в Токио.

- Да, по закону не принадлежало, - подтвердил Кано и облегченно выдохнул, когда Кейта показал ему дисплей телефона, на котором было написано:

«Все в порядке. Они в безопасности. Хаяси-сан на совещании, и перезвонит, когда освободится».

- Ну раз так... - голос Матсуки стал мягче, и это Кано не понравилось. – Тогда, думаю, для тебя не составит труда по этому же самому закону передать мне мои владения обратно.

- И с чего бы мне заниматься чем-то подобным? - чуть ли не рассмеялся Кано, услышав столь абсурдное предложение.

- С того, что ты присвоил то, что принадлежит мне. Ты ведь не думал, что я оставлю это без внимания? Ну конечно не думал! Ты ведь не дурак, Кано. И ты почти все просчитал. Почти. Только кое о чем забыл. И теперь это кое-что у меня. А, учитывая, как это кое-что замечательно составляет контракты, думаю, оно мне пригодится. Если доживет, конечно. Так что в твоих же интересах приехать ко мне как можно скорее и передать права владения на казино. Тогда, быть может, ты успеешь забрать своего юриста до того, как с ним побеседует Идзуки. Ты ведь помнишь Идзуки? Хотя неважно. Главное, что он помнит тебя. Поторопись, Кано. Сегодня мне очень лень сдерживать шакалов, нацелившихся на свеженький кусок мяса.

С этими словами Йошифуми отключил связь. А Кано еще несколько мгновений ошарашенно стоял, не в силах пошевелиться, и неистово сжимал телефон в пальцах.

Все внутри мужчины клокотало от гнева и пронзившего каждую клеточку страха.

Сайтон... неужели он попался? Но как? Или Матсуки блефует?

Мысли разъяренными пчелами гудели в голове, пока Кано набирал номер Акено. И когда парень ответил на звонок, тут же спросил:

- Где Сайтон?

- Еще в больнице, должно быть, - растерянно проговорил Акено, не совсем понимая, что происходит, но уже предчувствуя беду. - Я отправил за ним Йошино, но он еще не звонил. Что случилось, Кано? У нас проблемы?

Сердце Кано пропустило несколько ударов и болезненно сжалось.

- Да, у нас проблемы, - ответил Кано, скрипнув зубами от злости. - Я вылетаю из Кобе. Подготовь документы на казино. И... спрячь своего мальчишку.

От подобного заявления сердце Акено оборвалось. Он начал расспрашивать, что произошло, но Кано не потрудился объяснить. Лишь продиктовал условия, которые надо было прописать в документах, и оборвал связь. Впрочем, Акено и без дальнейших разъяснений понял, в какое гнилое болото они так опрометчиво угодили.

***

Работая на своего отца, Сайтон не раз сталкивался с конфликтами, которые касались спорных территорий. Но в мире бизнеса, в отличие от мира мафии, эти конфликты решались за столом переговоров, где Сэт чувствовал себя как рыба в воде. Он знал, какими доводами аргументировать и какими сводами правил руководствоваться, чтобы оставить оппонентов ни с чем. И чаще всего успешно отстаивал интересы фирмы, и выходил победителем из самых сложных ситуаций.

Со временем у Сайтона даже выработалась некая модель поведения, с которой ему не нужно было даже прилагать особых усилий, чтобы расправиться с юристами конкурентов. Он приобрел репутацию дотошного педанта, с которым лучше не связываться, и был, в целом, доволен своими достижениями.

И даже работая на мафию, Сэт не утратил своей профессиональной хватки, только теперь это была игра «в высшей юридической лиге», где часто приходилось балансировать на грани риска, чтобы обойти строгую и непоколебимую букву закона.

Сайтону не составило никакого труда заполучить для господина Игараси желанные территории, на которых находились прибыльные казино, вот только он и представить не мог, какие у всего этого будут последствия.

Сначала Сэт думал, что у него в итоге возникнут проблемы с полицией. Этого стоило ожидать, учитывая, что у соперников старика тоже были люди, неплохо подкованные в вопросах юриспруденции. Вот только он забыл, что имеет дело не с обычными бизнесменами, а с мафией, и в этом была его роковая ошибка.

Сайтон потерял бдительность. В то время как он переживал из-за возможного судебного разбирательства, беда нагрянула откуда не ждали. Вот только Сэт не сразу сообразил, что угодил в умело расставленные сети врагов.

Когда его выписали из больницы, старик прислал за ним своих людей. По крайней мере, Сайтон так подумал, когда в его палату вошли два японца и с поклоном попросили следовать за ними. Без единой задней мысли он направился вместе со своими провожатыми к выходу из больницы, а потом и к черному автомобилю, и безропотно забрался в салон на переднее пассажирское сиденье.

Японец, который сидел за рулем, улыбнулся и на ломаном английском попросил его пристегнуться.

Сайтону не требовались указания подобного рода, он и сам прекрасно знал, что нужно следовать правилам безопасности. Но он все же не стал упрекать водителя, а молча пристегнулся и уставился на свой кейс, который лежал у него на коленях.

Сэт выставил таймер смены пароля на восемь часов, и как раз сейчас на цифровой панели загорелась красная полоса напоминания.

Юрист несколько секунд обдумывал подходящий шифр, сосредоточенно глядя на цифры, и когда в его голове сформировалась запоминающаяся комбинация, он сбросил старый пароль и стал набирать новый.

Машина медленно тронулась с места. Сидящие позади Сэта японцы начали тихо о чем-то переговариваться и смеяться. Сайтон набрал уже половину цифрового кода, когда, вдруг, почувствовал, как в его шею вонзилось что-то острое, а потом вокруг укола начала распространяться жгучая боль.

Перед глазами у парня потемнело. Тело сделалось тяжелым. И последнее, что он почувствовал перед обмороком, это захватывающее падение вниз с невероятной высоты.

Сайтон не знал, как долго пробыл в отключке. Но его пробуждение ознаменовалось ломотой в костях и чудовищной головной болью.

Юристу даже показалось, что он внезапно ослеп. В глазах стояла тьма, в которой то и дело возникали вспышки света, и так длилось до тех пор, пока его взгляд немного не прояснился.

Очнувшись, Сэт обнаружил себя сидящим на стуле и крепко связанным по рукам и ногам. Над его головой висела яркая лампа, которая освещала его фигуру. Но за пределами этого светлого пятна было настолько темно, что невозможно было даже разглядеть очертаний мебели или каких-либо других силуэтов.

В помещении, где он сейчас находился, было довольно холодно. По полу гуляли сквозняки, да и в целом температура воздуха вряд ли превышала десять градусов по Цельсию. Где-то вдалеке был слышен неясный гул, похожий на звук работающего трансформатора. А сквозь него пробивались отдаленные голоса людей, которые о чем-то гневно переговаривались.

Сайтон не знал, есть ли в помещении еще кто-нибудь, но, на всякий случай не стал медлить и попытался встать. Но оказалось, что стул был приварен к полу, а сам он - крепко привязан ремнями к металлической спинке. Сэт подергал руками и ногами, но крепкие веревки больно врезались в кожу и, кажется, затянулись еще сильнее.

Сайтон не знал, какой препарат ему ввели в машине, но, кажется, это было что-то наркотическое. Потому что он, несмотря на всю серьезность ситуации, почти не чувствовал страха.

Задергавшись в путах, Сэт огляделся по сторонам и громко спросил:

- Здесь кто-нибудь есть? Что происходит?!

Несколько мгновений ответом ему было только отдаленное эхо, затерявшееся где-то под высоким потолком. А потом справа послышались чьи-то размеренные шаги.

- Очнулись, наконец-то, - раздался из темноты незнакомый низкий голос.

Этот человек говорил на английском почти без акцента, но в его интонациях все равно проявлялись характерные для японца резкие нотки.

- Кто вы? – спросил Сайтон.

- Меня зовут Йошифуми Матсуки, - представился незнакомец, продолжая держаться в тени. – Думаю, вам знакомо мое имя.

- Вы бывший владелец казино, которые теперь перешли во владения господина Игараси, - ответил Сайтон, наконец, начиная понимать, что происходит.

- Все верно, - отозвался японец, - а вы тот самый юрист, который нашел способ отнять у меня мой бизнес.

- Я всего лишь выполнял свою работу, - ответил Сэт. – Зачем вы похитили меня?

- Ну что вы, - усмехнулся японец, - какое же это похищение? Вы сами пошли с моими людьми. Сами сели в машину. Это было скорее приглашение, которое вы охотно приняли. В любом случае, вы должны быть рады уже тому, что пока еще живы. Вы же рады, я надеюсь?

Сайтон ничего не ответил, не желая говорить об очевидных вещах, а вместо этого спросил:

- Если это было приглашение, зачем вы связали меня? Что вам от меня нужно?

- Лично от вас ничего, - отозвался Матсуки. - А вот от вашего работодателя я жду извинений. И чем скорее он мне их принесет, тем целее вы вернетесь под его крыло. Так что не принимайте на свой счет. Ничего личного. Только бизнес, в который вам не следовало вмешиваться. Вы же знаете, что в старые добрые времена за кражу вору отсекали руку. Прекрасная традиция, которую, я думаю, неплохо было бы вернуть. И ваше пребывание здесь, это первый шаг на пути ее возрождения. А пока наш любезный Игараси-сама решает, стоит ли его «рука» украденного, у вас будет достаточно времени в полной мере насладиться моим гостеприимством.

Сайтон с трудом подавил издевательский смех, который, несмотря на всю трагичность ситуации, подступил к его горлу. А потом сказал, глядя в ту сторону, откуда раздавался голос:

- Он не вернет вам казино. Ради меня он и пальцем не пошевелит. Если вы намерены шантажировать его с моей помощью, то вы просчитались. Я не тот человек, который вам нужен.

Тьма перед Сайтоном усмехнулась. А потом он услышал короткую фразу:

- Можешь приступать. Я хочу, чтобы наш гость хорошенько подумал над тем, какие документы составляет и какие у этого могут быть последствия. Только не переусердствуй, Идзуки. Я слышал, наш друг ценит таланты.

- Игараси-сан ценит смазливые рожи и узкие задницы, - прозвучал в темноте еще один голос, а через несколько мгновений в пятне яркого света появился странный человек. - Не думаю, что этот экземпляр заинтересовал его настолько, чтобы пойти на уступки.

- И все же не торопись, - посоветовал Йошифуми. - Подождем немного. И если ты прав, то эта игрушка будет твоей, пока тебе не надоест. Хорошего вам времяпровождения, господин Легрим. Уверен, в компании Идзуки-сана вы точно не заскучаете.

От слов японца по позвоночнику Сайтона прошелся колючий холодок, а в желудке образовалась непривычная тяжесть. Он дернул руками, безуспешно пытаясь вырваться, но так ничего и не добился.

Идзуки-сан сделал к нему один короткий шаг, и Сэт, наконец-то, смог рассмотреть его. Невысокий тощий мужчина мягко улыбнулся ему, но почему-то от этой улыбки Сайтону сделалось дурно.

- Что вы собираетесь делать? - спросил он раздраженно. - Если вы хотите вернуть казино, я могу вам помочь. Давайте решим этот вопрос цивилизованным путём.

Йошифуми на слова юриста никак не отреагировал и, довольно улыбаясь, покинул помещение, оставив своего «гостя» на попечение Идзуки, который славился тем, что знает толк в «развлечениях».

- Цивилизация... - протянул Идзуки, растягивая тонкие губы в улыбке и огибая свою жертву по дуге. - Что ж, мне по душе твое предложение. Особенно мне нравятся пути становления вашей европейской цивилизации. В молодости я увлекался историей, и период святой инквизиции впечатлил меня до глубины души. Я до сих пор восхищаюсь вашими мастерами перевоспитания. Тем, с какой изысканностью и любовью они доносили истину до заблудших душ. Со временем, конечно, все это истаяло, растворилось в веках, но не утратило своей актуальности.

Мужчина замолчал, и в повисшей тишине Сайтон услышал тонкий звон металла. Словно тысячи маленьких колокольчиков задребезжали под порывом легкого ветра. И этот звук неумолимо приближался к парню, вызывая в его душе панические волны страха.

- Впрочем, после нескольких лет практик я понял, что европейским мастерам прошлого не хватало красоты в их искусстве. В них не было поэзии, присущей востоку. И я создал свой неповторимый стиль. Прекрасный, как крылья Траурницы*. И изящный, как серебристая вязь паутины. И раз уж ты гость Йошифуми-доно, то я просто обязан познакомить тебя с ним.

- Прекратите! - потребовал Сайтон, начиная неистово дергаться, так как бездействовать и дальше было невозможно. - Что вам от меня нужно?! Если убьете меня, то не сможете вернуть казино. Господин Игараси их не отдаст, но я могу оспорить контракт. Это займет некоторое время, но результат будет в вашу пользу.

- Йошифуми-доно вернет эти казино в любом случае, - ласково проговорил японец и, подкатив к Сайтону невысокую тележку, накрытую белоснежной тканью, мило улыбнулся. - Однако он просил меня заставить тебя задуматься. И начнем мы с пальцев. Ведь именно они выводили буквы на договоре, которого не должно было быть. Но не волнуйся. Ты же наш гость. И потому я буду с тобой предельно нежен. Насколько это вообще возможно в процессе наставления на путь истинный.

Мужчина улыбнулся сам себе и стянул с тележки ткань, открывая взору Сайтона угрожающе сверкнувшие в свете лампы инструменты.

- Ну что же... приступим, - проговорил Идзуки и сжал пальцы на рукояти странного вида скальпеля с очень длинным и тонким лезвием.

Сайтон тяжело задышал и непроизвольно сжал руки в кулаки, но японцу это никак не помешало. Он приблизился к парню, все так же мило улыбаясь, как будто был не психопатом, а добродушным дядюшкой, приехавшим навестить любимого племянника, и, сжав его запястье в определенной точке, заставил распрямить ладонь.

- Прекратите! - выдохнул Сэт и дернул кистью правой руки в безуспешной попытке избежать увечий. - Это преступление. Отпустите меня!

- Отпущу, - пообещал японец и ласково убрал со лба Сайтона упавшую на глаза прядь волос. - Обязательно отпущу. Но не скоро.

И в следующий миг комнату пронзил истошный вопль боли.

***

Полуторачасовой перелет показался Кано вечностью. Минуты, обычно безжалостно летящие вперед, вдруг, замерли, сгустились, превратившись в вязкое зловонное болото, которое неумолимо засасывало мужчину в свои гнилые воды.

Несколько раз Кано звонил Акено, чтобы узнать, подготовил ли он документы и выяснил ли, где Сайтон. Но новости были неутешительными. И если с документами проблем не возникло, то отыскать юриста оказалось задачей не из легких.

Впрочем, Акено с ней справился.

Оказывается, Йошино опоздал всего лишь на десять минут. Но и этого времени ублюдкам из Токей хватило, чтобы одурачить Сайтона и увезти его в логово Йошифуми.

Винить кого-то в том, что произошло, Кано не мог. И все же он ужасно злился на ситуацию, в которую умудрился угодить. И единственное, на что он мог рассчитывать, это на благоразумие Йошифуми. Если ему действительно нужны эти проклятые казино, он не станет слишком зверствовать. Хотя, если за дело возьмется Идзуки, здесь уже никто не сможет поручиться за благополучный исход этого дела.

Думать о подобном мужчине совершенно не хотелось. Но мрачные мысли лезли и лезли в его голову, рисуя ужасающие картины, от которых по спине Кано бежал мороз, а сердце сжималось от страха.

Вернувшись в Токио, Кано первым делом начал звонить Йошифуми, но проклятый ублюдок не отвечал на его звонки. Мужчина понимал, что конкурент всего лишь издевается над ним, но легче от этого не становилось.

Йошино, встретивший Кано в аэропорту, чувствовал настроение мужчины и молча гнал автомобиль в «Порочный Кактус». Акено ждал его на улице и, как только машина припарковалась у входа в бордель, передал Кано все необходимые документы на возврат казино группировке Токей и попросил его быть осторожным.

- Закрой все входы! – приказал Кано. - Выставь охрану по периметру, пусть стреляют на поражение в любого, кто покажется им подозрительным. Никуда не выходите с Рётой. И если я не вернусь, звоните Катсу, он позаботится о вас.

С этими словами он забрал папку с документами и отправился к Йошифуми.

И вновь минуты превратились в часы. Проклятые пробки на дорогах задерживали Кано, отнимая у него драгоценное время.

Нервы сдавали. Он кричал на водителя, требуя ускориться, хотя прекрасно знал, что от его возмущений впереди стоящие машины быстрее ехать не будут. Натянутые до предела нервы звенели подобно струнам. Кано понимал, что ему необходимо успокоиться. Что ему нужно взять себя в руки и сохранять разум ясным и холодным. Однако страх был сильнее здравого смысла.

И все же, когда автомобиль остановился у клуба, в котором располагался негласный офис Йошифуми, ледяная волна замораживающего покоя обрушилась на мужчину подобно девятому валу.

Кано быстро вышел из машины и направился к входу, над которым мигала, переливаясь разными цветами, неоновая вывеска с изображенной на ней пятнистой ящерицей. Стоящий у двери огромный охранник хотел было преградить мужчине путь, но, сообразив, кто именно пожаловал в их гадюшник, быстро отошел в сторону и пропустил Кано в помещение.

Громкая музыка ударила по ушам, и Кано поморщился, брезгливо передернув плечами. После чего быстро пересек зал, наполненный дергающимися парнями и девушками, многие из которых явно пребывали в состоянии наркотического опьянения, и поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж.

Миновав несколько коридоров и, наконец, добравшись до кабинета вакагасиры, Кано, не стуча, толкнул дверь и вошел в полутемное помещение.

Йошифуми ждал его. Завидев своего гостя, он расплылся в довольной улыбке и приветственно кивнул.

- Ты невероятно оперативен, Кано, - усмехнулся Йошифуми, указывая мужчине на свободное кресло, стоящее возле его стола. – Неужели этот мальчишка тебе действительно так дорог?

- В отличие от тебя я своими людьми не разбрасываюсь, - огрызнулся Кано, сжимая пальцы на папке с документами так сильно, что захрустели костяшки пальцев.

Впрочем, он тут же призвал себя к спокойствию и бросил папку на стол Йошифуми.

Вакагасира Токей притянул документы к себе, открыл папку, быстро пробежал взглядом по листам и удовлетворенно кивнул.

- Жадность, Кано, плохое чувство, – глубокомысленно протянул он, убирая документы в стол. – Этот кусок оказался тебе не по зубам. Вот и поперхнулся.

- Я выполнил условие договора, – оборвал философские рассуждения мужчины Кано. – Теперь дело за тобой. Я жду в машине, Матсуки. И в твоих же интересах сдержать слово.

Сказав это, Кано развернулся и стремительно покинул кабинет, а затем и клуб. Сел в машину и тяжело вздохнул, нервно сжимая и разжимая кулаки.

«Если этот ублюдок не вернет мне Сайтона... Токей будет стерт с лица Земли. Уж за этим дело не встанет», - злобно подумал он и прикрыл глаза, делая глубокий вдох, который, между тем, совсем не помог ему успокоиться.

***

Следующие насколько часов стали для Сайтона настоящим испытанием на прочность. И, чем изощреннее становились пытки, тем меньше оставалось в нём надежды на спасение.

Сэт не верил, что старик пожертвует казино ради его спасения. Каким бы специалистом он ни был, его жизнь не стоила того, чтобы потерять баснословную прибыль от игорных заведений. И даже если бы сам господин Игараси захотел вытащить своего юриста из лап врагов, его брат никогда не позволил бы обменять эти земли на чью-то жизнь.

Образ главы клана Такаяма впечатался в память Сайтона, и часто всплывал перед мысленным взором, когда боль становилась особенно невыносимой.

«Кано, если твой юрист не хочет заниматься своими прямыми обязанностями, избавься от него!» - потребовал тогда оябун, столкнувшись с непреклонным упрямством Сэта, когда он наотрез отказался впутываться в финансовые махинации. – «Таких "талантливых самородков" полно на юрфаке любого университета Японии. Найди ему замену и вышвырни его, пусть убирается к черту со своей моралью!»

Старик тогда ничего не сказал брату. А когда они с Сайтоном оказались наедине, отчитал юриста за глупое и недальновидное поведение, которое в итоге может привести к печальным последствиям.

И вот последствия не заставили себя ждать.

Сначала Идзуки-сан изрезал пальцы его правой руки тонким скальпелем, проникая в плоть чуть ли не до кости и вгоняя острие глубоко под ногти. Лезвие было настолько тонким и острым, что в первые мгновения Сэт даже ничего не почувствовал, но потом боль затмила собой все.

Пальцы начали ужасно кровоточить. И вскоре на полу под креслом образовалась небольшая маслянистая лужица.

Идзуки-сан дал Сайтону возможность привыкнуть к боли, и когда у парня перед глазами прояснилось, позвал двух крепких парней и приказал избить его.

Целились в основном в голову, так как Идзуки-сан считал, что мозг Сайтона в будущем может создать слишком много проблем уважаемым людям. Сэт стонал, плевался кровью, кое-как пытался увернуться от тяжелых кулаков, но его продолжали избивать до тех пор, пока кровь не потекла из ушей.

Теперь Сайтон слышал только навязчивый звон, и видел картинку расплывчатой, так как кожа под глазами сильно опухла.

Идзуки-сан отозвал парней и куда-то ушел. Сэт услышал его приглушенный звоном приказ не спускать с пленника глаз, но пока не бить.

Сайтон обмяк на стуле, желая поскорее лишиться чувств. Но в его крови пульсировал страх, а еще мощная доза адреналина, которая не позволяла ему отключиться, как бы он того ни хотел.

Идзуки-сан вернулся не скоро. Сэт даже немного пришел в себя. Но это не принесло ему никакого успокоения. Потому что он раскусил тактику пыток этого ненормального японца.

Перед очередным издевательством он давал своей жертве возможность полностью осознать случившееся, свыкнуться с болью и даже обрести тень призрачной надежды, а потом возвращался, чтобы развеять эту надежду прахом и подвергнуть свою жертву очередным мучениям.

Так случилось и в этот раз.

Едва Сэт более или менее пришел в себя, как Идзуки-сан снова появился в пятне яркого света, только теперь в его руках была небольшая черная коробочка, внутри которой лежал шприц с какой-то жидкостью, жгут, вата и спирт.

- Что это? – спросил Сайтон, чувствуя, как паника волной поднимается из самых недр души и заполняет собой каждую клеточку его тела.

- Это? – Идзуки-сан загадочно улыбнулся и достал из коробочки шприц, демонстрируя его парню. – Уверен, что хочешь знать?

Сайтон уже ни в чем не был уверен, но все же кивнул, понимая, что от этого знания может зависеть его жизнь.

- Это билет в рай, мой сладкий.

Японец расплылся в пугающей улыбке и вернул шприц в коробочку, после чего достал жгут и повязал его Сэту на левую руку, крепко стягивая чуть выше локтя.

- Йошифуми-сама только что сказал мне, что твой босс слишком сильно задерживается, - проговорил Идзуки-сан. – Терпение вакагасиры на исходе. Но тебе повезло. Мы не будем тебя убивать. Ты мне нравишься. Я с радостью поиграю с тобой еще много-много дней. А чтобы ты не сбежал, мы сделаем из тебя послушную куколку. Эта жидкость в шприце как раз для этого и предназначена.

- Какой в этом смысл?! – заартачился Сайтон, не понимая, почему бы этим людям просто не избавиться от него. – Если вам не нужна моя помощь, почему вы меня не убьете?

- Потому что это совсем не весело, - ответил японец благожелательным и даже каким-то сочувствующим тоном. – Но не волнуйся, у твоего босса еще есть время. Одна доза этого вещества сильно тебе не навредит. Ты просто станешь немного сговорчивее и мягче. Твое тело перестанет так сильно болеть, а когда концентрация вещества в крови достигнет предела, боль даже начнет доставлять тебе удовольствие. Ты будешь хотеть еще и еще. Будешь умолять меня продолжить игру.

Идзуки-сан подошел к Сайтону совсем близко и, приложив ладонь к его щеке, склонился к лицу и заглянул прямо в глаза.

- Вторая доза этого препарата повергнет тебя в ад, - заговорил он совсем тихо, как будто нашептывал слова любви хорошенькой девушке, - боль станет настолько невыносимой, что ты будешь молить о смерти. Но я не позволю тебе умереть. Я буду вести тебя этим путем, пока ты не повредишься рассудком.

- Оставьте меня в покое!

Сайтон дернулся, желая отстраниться от этого пугающего человека, но Идзуки-сан, казалось, стал еще ближе.

- Ну тише, тише... - попросил он, схватив парня за подбородок, и приподнял его голову вверх так, что свет от лампы теперь бил ему прямо в глаза.

Сайтону пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. А японец, тем временем, продолжил.

- Ты ведь даже не дослушал, что случится после третьей дозы, - посетовал он. – Возможно, тебе это даже понравится. Третья доза вещества уничтожит твою личность. Вещество будет постепенно разрушать твой мозг, пока ты не превратишься в безвольную игрушку, готовую на все ради внимания господина. Йошифуми-сама пожелал, чтобы ты стал его питомцем. Когда это произойдет, он посадит тебя на поводок и возьмет на личную встречу с Игараси-саном. Пусть посмотрит, во что превратился его гениальный юрист. Это будет красивая месть. Возможно, Йошифуми-сама по доброте душевной даже подарит тебя Игараси-сану. Говорят, он любитель мужских прелестей. Уверен, ему понравится владеть безропотной собачонкой.

С этим словами Идзуки-сан внезапно отстранился и снова потянулся к коробочке.

Сайтон стал раскачиваться из стороны в сторону, чтобы не дать себя уколоть, но японец приказал своим подчиненным угомонить пленника. Те подошли к Сэту и несколько раз ударили его в солнечное сплетение и по ребрам, и, пока парень пытался сделать хотя бы глоток воздуха, в его вену вогнали иглу и ввели препарат.

Он проиграл этот бой. Теперь оставалось только бороться до самого конца, чтобы сохранить свой рассудок.

Добившись желаемого, Идзуки снова ушел, оставив Сайтона наслаждаться эффектом вещества.

Сначала парень ничего не почувствовал, кроме жжения в вене. Но и оно скоро прошло. Тело юриста по-прежнему отзывалось болью на малейшее движение, а глаза практически отказывались открываться из-за сильных гематом. Ему даже показалось, что он проваливается в сон. Но это ощущение было ложным.

Спустя какое-то время боль действительно притупилась, как и обещал Идзуки-сан. Тело и разум Сайтона теперь как будто парили в невесомости. Голова была пустой, а вот с кожей творилось что-то странное.

Сэт чувствовал легкое покалывание в каждой ее клеточке. А в тех местах, где к коже что-то прикасалось, нарастало пульсирующее жжение.

Сайтону нестерпимо хотелось унять этот жалящий зуд. Он вскинул руки вверх и почувствовал облегчение в запястьях, когда в них врезались шершавые веревки. Сэт начал крутить кистями, и до него, вдруг, дошло, о чем говорил японец.

Чем сильнее была боль, тем меньше чувствовалось жжение в коже. А, следовательно, боль действительно стала желанным спасением от куда худшей пытки.

- Зачем вы это делаете?! – закричал Сайтон, прогибаясь, чтобы веревки врезались не только в руки, но в другие части тела. – Чего вы хотите от меня?! Я все сделаю, только прекратите всё это!

- Маленький, глупенький мальчик, - почти пропел ненавистный голос маньяка, наполняя помещение дребезжащим звоном. - Ты и так сделаешь всё. Зачем же мне прекращать и лишать себя удовольствия? В этом нет никакого смысла.

Сайтон чуть не взвыл.

Теперь он верил, что введенный ему препарат может действительно лишить человека рассудка.

Жжение все нарастало, делаясь почти нестерпимым, и парень застонал, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать молить о смерти.

Пытка продолжалась, казалось, целую вечность. Мышцы Сайтона болели от напряжения, а запястья оказались стертыми в кровь. Он весь покрылся потом, и тяжело дышал, но облегчение все не приходило.

- Остановите это, - просипел он, дергая руками и ногами. - Я больше не могу терпеть.

В ответ раздался издевательский смешок, и всё снова затихло.

В повисшей тишине Сайтон слышал только собственное тяжелое дыхание и шум крови в ушах. Казалось, хуже уже не могло быть, но он ошибался. Чем дольше действовал препарат, тем нестерпимее становился зуд. И в итоге стоны Сайтона перешли в крики.

Он сделался беспомощным, безвольным, и жаждал только одного, чтобы кто-то помог ему избавиться от этих кошмарных ощущений.

Еще несколько минут Идзуки ждал, пока действие препарата достигнет своего пика. Он с упоением всматривался в искаженное гримасой боли лицо американца и подготавливал для своего дорогого гостя новый «подарок».

Металл призывно поблескивал в отсвете лампы. Пальцы скользили по гладкому боку заостренной на конце дуги, подрагивая в нетерпении.

- Хватит... прекратите это... - хрип боли шорохом прошелся по помещению, и Идзуки довольно улыбнулся.

- Сейчас, мой хороший, - сладко протянул он, приближаясь к своему пленнику.

Каждый его шаг сопровождался звонким лязгом прикрепленной к длинному крюку цепи, и этот звук вместе со стонами американца превращался в чарующую музыку.

- Птичка в клетке. Птичка в клетке. Месяц выгнулся дугой. Как тебе ее покинуть с уцелевшей головой? - подпевая звону металла, протянул Идзуки, медленно обходя своего пленника по кругу. - Может быть, во тьме ночной сгинут аист с черепахой. Кто же за твоей спиной?**

Жертва уже даже не умоляла. Американец выл от боли и сам себе причинял еще большую боль, отчего в сердце Идзуки разливалось приятное тепло.

- Птичка в клетке. Птичка в клетке, - продолжал напевать он, поддевая острым крюком рубашку юриста и разрывая им добротную ткань, - Месяц выгнулся дугой... какие красивые ребрышки...

Острие крюка скользнуло по левому боку Сайтона, оставляя на его коже кровавый подтек.

- Раз, два, три... Птичка в клетке, птичка в клетке. Месяц выгнулся дугой. Как тебе ее покинуть... пять, шесть... с уцелевшей головой?

Идзуки склонился к самому уху своего пленника и глубоко вдохнул воздух, пропитанный запахом крови, пота и почти животного ужаса.

- Тут... тебе будет так сладко, моя птичка. Так сладко. Может быть, во тьме ночной сгинут аист с черепахой... кто же за твоей спиной?

Острие крюка уткнулось во впадинку между ребрами, и Идзуки надавил на него, пробивая кожу и разрывая орудием пытки напряженные до предела мышцы парня.

- Птичка в клетке, птичка в клетке. Месяц выгнулся дугой. Как тебе ее покинуть с уцелевшей головой? Может быть, во тьме ночной сгинут аист с черепахой. Кто же за твоей спиной?

Сайтон завопил от боли. Зрачки его расширились до невероятных размеров, а из глаз покатились слезы.

- Прекратите... - жалким, дрожащим голосом попросил он, и тут же замер, почти не дыша, когда крюк отточенным движением вошел глубже и подцепил ребро.

Боль была настолько сильной, что парень уже почти ничего не соображал. Он впивался изувеченными пальцами в подлокотник стула и беззвучно хватал губами воздух. Ему хотелось разреветься, но пришлось сдерживаться. Потому что малейшее сокращение мышц приводило к тому, что крюк оказывался еще глубже.

- Что вы собираетесь делать? - наконец выдавил Сайтон, не в силах оторвать затуманенный взгляд от улыбающегося лица японца. - Чего вы добиваетесь?

- Я хочу научить тебя летать, моя птичка, - тихо рассмеялся Идзуки и вновь замурлыкал песенку, но неожиданно раздавшийся в помещении голос заставил его замолчать.

- Хватит. За нашим гостем пришли.

Йошифуми окинул взглядом представшую его взору картину и самодовольно улыбнулся.

- Но я еще не закончил, - обиженно отозвался Идзуки.

Однако его вновь прервали.

- Я сказал, хватит! - жестко отрезал мужчина. - Вытащи из него эту дрянь и выбрось из моего заведения. А потом прибери здесь. Вонь стоит ужасная.

С этими словами мужчина развернулся и вышел из помещения. А Идзуки недовольно вздохнул, но тут же разулыбался так, словно был ребенком, которому дали очень вкусную конфету.

- Йошифуми-доно так добр ко мне, - протянул он радостно. - Так добр. Что ж, птичка, полетать не получится. Но ты научишься плавать. В своей собственной крови.

От боли и страха Сайтон не сразу сообразил, что мужчина собирается делать, а когда догадка скользнула в разуме, Идзуки уже дернул за крюк, вырывая его из тела парня.

На какое-то время Сайтон все-таки потерял сознание. А когда очнулся, то с трудом осознал, что его куда-то тащат, схватив под руки с двух сторон.

Кровь вытекала из раны и оставляла на полу темный маслянистый след, который Сэт размазывал волочащимися ногами. И парень подумал, что, наверное, не выживет. Рана, кажется, была не смертельной, но вот кровопотеря ужасала.

Сайтон чувствовал, как силы стремительно покидают его, и видел перед глазами лишь темноту, в которой иногда появлялись вспышки света.

Потом он услышал скрип открывающейся двери и голос Идзуки-сана:

- Выведите его на свет и оставьте там. Пусть Игараси-сан полюбуется на этого жалкого червя.

Сэт почувствовал, как его потащили куда-то вниз, а потом просто бросили на асфальт как мешок с дерьмом.

Шаги и насмешливые голоса мучителей начали отдаляться, и Сайтон попытался приподнять голову, но у него не осталось на это сил.

И все же, перед тем как отключиться, он отстраненно подумал:

«Значит, старик всё-таки пришел за мной. Как странно...»

Едва он успел осознать свою последнюю мысль, окружающий мир, вдруг, развалился на части, и Сэт канул в спасительную пустоту, где больше не было ни боли, ни страданий. Лишь абсолютное Ничего в бесконечном пространстве извечной Тьмы.

***

Долго. Слишком долго...

Кано сидел в машине и, уставившись в окно, смотрел на раздражающую вывеску клуба. Противно мигающий свет резал глаза. Цвета сменяли друг друга, вызывая приступы тошноты, и, казалось, что неоновая ящерица разевает свою беззубую пасть, желая поглотить сгустившуюся вокруг тьму.

Йошифуми не торопился. Ублюдок всегда избирал стратегию наибольшего психологического давления. И сейчас активно применял ее против Кано. Вот только не на того нарвался. Ведь каждая минута промедления с его стороны лишь добавляла крупицы решимости на весы безрассудства мужчины.

«Если этот ублюдок не отдаст ему Сайтона»...

- Игараси-сама, там впереди!.. – голос Йошино взрезал тишину салона, и Кано повернулся, устремив свой взгляд через лобовое стекло автомобиля.

Из сгустившегося в проулке мрака выступили несколько фигур. Двое крепких мужчин тащили к дороге что-то бесформенное, похожее на огромный куль, набитый строительным мусором. Они остановились всего в нескольких шагах от тротуара, отделяющего проулок и главную дорогу, и швырнули свою ношу на промерзлый асфальт.

Проклятая ящерица вновь сменила свой цвет и теперь заливала улицу кислотной синевой. Тревожные блики плясали на земле. Изломанными линиями, похожими на змей, подбирались к куче тряпья и заползали на выброшенный ворох ветоши, заставляя его слабо шевелиться и корчиться в луже фиолетовых чернил.

Холодный пот выступил на лбу Кано. Тело онемело, отказываясь шевелиться, а разум застыл, замороженный очередной вспышкой дьявольской ящерицы.

Кано показалось, что он бездействовал целую вечность. Что, поддавшись охватившему сердце ужасу, он потерял те драгоценные секунды, на которые пошел отсчет Жизни. А потом время сорвалось с места, оглушив мужчину ревом крови, зашумевшей в висках.

Кано выскочил из машины и бросился к неподвижно распластавшемуся на асфальте парню.

Кажется, он просил Сайтона потерпеть. Кажется, он зажимал открытую рану в боку парня своей ладонью и чувствовал вытекающую из-под его пальцев липкую горячую кровь.

А ящерица все мигала и мигала, окрашивая мир в ядовитые краски ослепляющей Кано ярости, и отсчитывала минуты, которые теперь измерялись слабыми ударами сердца Сайтона.