1

***

Новая семья оказалась не такой плохой и страшной, как Джой предполагал в самом начале. И уже через несколько недель мальчик полностью влился в свой новый ритм жизни.

Эйприл была хорошей женщиной. Доброй, ласковой и заботливой. Она искренне хотела подружиться с Джоем и всячески старалась ему угодить. Норман тоже оказался хорошим. Он часто играл с мальчиком и учил его помогать маме по хозяйству. Но не готовить или убирать, а заниматься делами, которые были обязательными для каждого настоящего мужчины.

Норман учил Джоя таким вещам, как починить кран или поменять электропробки в подвале, и мальчику было очень интересно проводить время с мужчиной, хоть он и чувствовал, что самому Норману не особо хочется с ним возиться. И, если Эйприл вовсю наслаждалась ролью матери, то ее муж просто смирился с появлением в их семье нового человека.

Нет, мужчина никак не показывал своего недовольства от присутствия в их доме Джоя. Он никогда не был агрессивным или враждебным по отношению к мальчику. Просто... просто Джой чувствовал, что не сможет стать для мужчины родным и любимым, как бы ни старался.

Но, несмотря на это, семья, в которую его забрали, Джою нравилась. Его отдали в школу, предупредив учителей, что он иногда уходит в себя, и что случается такое исключительно при сильных стрессах. В самой школе к Джою относились довольно хорошо, и у него даже появились приятели. Единственное, что огорчало мальчишку, это то, что Садису так и не разрешили его навещать.

Новые родители хотели, чтобы Джой полностью проникся семейными узами и забыл обо всем, что было с ним раньше. Но, как бы Эйприл ни старалась искоренить образ Садиса из сердца и души Джоя, у нее ничего не получилось.

Мальчик все так же вспоминал друга и безмерно скучал по нему.

Каждый день, как только солнце пряталось за горизонтом, и комната Джоя погружалась в ночную тьму, он вспоминал принца Теней, и мысленно просил Садиса так же помнить о своем маленьком друге.

Шло время, и Джой все больше привыкал к новой обстановке. Дни перетекали в недели, недели в месяцы. Лето сменилось осенью, а затем пришла зима.

Морозный воздух, низкое серое небо, первый снег...

Сидя в своей комнате и глядя на тяжелые плывущие по небу облака, готовые в любой момент просыпаться на землю пушистыми хлопьями снежинок, Джой вспоминал озеро и плещущихся в нём рыбок. Как бы хорошо ему ни было в новой семье, он все равно хотел вернуться в приют, чтобы еще хотя бы раз окунуться в прохладную воду. Чтобы услышать наставления Садиса. Чтобы... просто чтобы...

Внизу послышался шум и раздраженный голос Эйприл. По спине Джоя пробежал неприятный холодок, и мальчик зябко повел плечами.

Наверное, Норман снова пришел домой пьяным. В последнее время мужчина часто возвращался с работы в нетрезвом виде, или уходил из дома, не предупредив об этом супругу. И из-за этого семейные скандалы день ото дня разгорались все чаще. И, хоть приемные родители никогда не вовлекали Джоя в свои перепалки, однажды мальчик всё же услышал настороживший его разговор. Мужчина говорил, что только Эйприл виновата в его поведении, что именно ей захотелось взять из приюта ребенка, и что вся вина лежит исключительно на ней.

Джоя никто не обвинял, но, несмотря на это, он чувствовал себя лишним в этот доме. Лишним и... виноватым.

Эйприл теперь часто смотрела на него с осуждением, а Норман, наоборот, старался успокоить мальчика, и повторял, что все будет хорошо. Что они с супругой вскоре решат возникшие между ними разногласия, и Джою не стоит беспокоиться, ведь отдавать его обратно в приют, как делали другие семьи, они не собираются.

- Надоело! - возглас мужчины долетел до второго этажа и эхом отозвался в ушах Джоя. - Мне это все уже осточертело!

- Я стараюсь для нас. Для тебя! - выкрикнула Эйприл истерическим голосом, который за несколько месяцев стал Джою вполне привычным. - Это ты не можешь иметь детей. Это из-за тебя я не могу родить! Я хотела, чтобы у нас была семья. Но ты не ценишь этого! Отдаляешься! Шляешься непонятно где и непонятно с кем, пока я занимаюсь нашим ребенком, и совершенно не думаешь о том, что мне тяжело одной его воспитывать!

- Не смей меня обвинять! - взвился мужчина. - Ты прекрасно знала, за кого выходишь замуж. Я не понимаю, что тебе еще от меня нужно?! Ты хотела ребенка, я помог тебе его усыновить. Так что отстань от меня! У тебя есть все, чего ты хотела. Так чем ты снова недовольна?!

- Я хотела семью, Норман! Нормальную семью! Я нашла выход, ты согласился. Тогда почему же ты не помогаешь мне?! Почему сбегаешь?! Мальчику нужен нормальный отец. Он не должен видеть, как ты пьешь и таскаешься по шлюхам!

- Мальчик к нам вообще не хотел! - вызверился он. - Не хотел! Забыла, как он плакал по ночам?! Как тосковал по своему другу, которому ты запретила сюда приходить! И вообще, я не хочу продолжать эту бессмысленную дискуссию. Ты хотела ребенка, ты его получила. А я умываю руки.

Сказав все это, мужчина вышел из гостиной, а затем и из дома, громко хлопнув дверью.

- Норман! Норман, остановись! - Эйприл выбежала вслед за супругом и бросилась к выезжающей со двора машине. - Норман, не поступай так со мной! Мне не нужен ребенок! Мне никто, кроме тебя, не нужен! Вернись! Вернись!

Эйприл кричала, но муж ее не слышал. Уехал к своим шлюхам. Уехал и бросил ее одну с чужим ребенком. Свалил на нее всю ответственность и бросил.

- Будь ты проклят! - заливаясь слезами, закричала она вслед машине.

И еще долго выкрикивала всякие ругательства, пока соседи не начали выглядывать из окон своих домов.

- Да пошли вы все! - рявкнула женщина и вернулась в дом, хлопнув дверью.

Мерзавец! Лгун! Сколько громких слов перед свадьбой! Сколько обещаний!

- Эйприл, мы решим эту проблему! Эйприл, у тебя буду дети! - закричала она на весь дом и разбила вазу, подаренную матерью Нормана на их третью годовщину свадьбы. - Мы возьмем малыша из приюта! Мы будем счастливы... Ублюдок!

Женщина разрыдалась в голос и, достав из бара бутылку виски, приложилась к горлышку. Закашлялась, когда спиртное обожгло горло и, тут же, вновь сделала большой глоток.

Она верила его словам. Верила целых пять лет.

«Еще не время. Давай подождем еще год. Потерпи, милая. Еще немного».

В итоге ее нервы сдали, и под угрозой развода Норман все же согласился усыновить ребенка, хотя признался, что сейчас, пока у них нет стабильного заработка, ребенок будет обузой. И все же после нескольких скандалов в их доме появился Джой. Хороший мальчик, который должен был спасти их семью и их брак.

Не спас. Сделал только хуже. Все стало еще хуже!

- Эйприл, теперь у тебя есть сын! Теперь ты должна быть счастлива! - выкрикнула она, отшвырнув от себя почти пустую бутылку, и поднялась с дивана.

Женщина уже давно собиралась вернуть мальчишку в приют, но Норман не позволил ей этого сделать. Сказал, что Джой живой человек, и что нельзя поступать с ним, как с вещью.

- Ну конечно! А Эйприл тумбочка! Эйприл ничего не чувствует! У Эйприл есть сын, и Эйприл должна быть счастлива от того, что у нее есть сын, но больше нет мужа...

Она поднималась по лестнице, пьяно пошатываясь. Сейчас она возьмет мальчишку и вышвырнет его к чертям. Пусть его подбирает, кто хочет. Пусть...

- Пусть этот ублюдок подбирает тебя и везет к своей шлюхе, раз ты не вещь!

Она распахнула дверь в комнату мальчишки, который сидел на кровати и с ужасом смотрел на нее, вцепившись в одеяло, и спросила у него:

- Почему ты трогаешь то, что тебе не принадлежит? Куда ты тянешь свои грязные руки?!

Она схватила ребенка за майку и выдернула из постели.

- Я должна радоваться, что у меня есть ты. Я должна быть счастлива! - она нервно рассмеялась. – А, что ты можешь мне дать, кроме ничтожных грошей? Что, будешь благодарен мне? Может быть, будешь называть меня мамочкой и приносить мне воду в старости? Все вы приютские отбросы потом вырастаете или наркоманами, или убийцами! И ради этого я должна терять своего мужа? Ради того, чтобы носить тебе передачки в колонию?! Ну что ты смотришь на меня?! Он бросил меня из-за тебя!

Голос сорвался на истерический визг, и Эйприл, желая выместить свою злость хоть на ком-то, замахнулась и влепила мальчишке пощечину.

- Закрой свои глаза! – завопила она. - Закрой свой рот! Если хоть звук от тебя услышу, убью тебя!

Мальчишка был бледным и испуганным, но ей было все равно. Это ее дом, и она не потерпит в нем всяких выродков, от которых отказались десятки родителей.

- Не надо было тебя брать, - шипела женщина, волоча мальчишку прочь из дома. - Нам говорили, что тебя возвращали. Нас предупреждали. А я пожалела тебя. Бедный маленький Джой, ему нужны мама и папа! Сколько семей ты еще разрушил? Не может быть, чтобы тебя отдавали просто так! Ты приносишь только несчастья! Я всем расскажу, что ты сделал с нами. Всем!

Она вышла на улицу и, протащив упирающегося мальчишку через двор, зашвырнула его в гараж Нормана и закрыла дверь.

- Будешь сидеть там, пока он не приедет и не заберет тебя! Но ты даже ему не нужен. Ты никому не нужен!!!

Эйприл ударила кулаком по металлической двери и, разрыдавшись, пошла в дом.

Позвонила матери в Неваду, предупредила, что завтра будет у нее, и вызвала такси.

Пусть катятся к чертовой матери оба! Пусть делают, что хотят!

***

Джой просил... он плакал и просил, но Эйприл его не слышала.

Кричала, обвиняла в чем-то совершенно ему непонятном.

Джой не понимал, в чем провинился перед ней. Он вел себя хорошо. Слушался беспрекословно. Делал все, что ему говорили. И в школе у него были только хорошие оценки. Он старался. Всеми силами старался быть хорошим сыном. Стать этой женщине настоящим сыном...

Слезы катились из глаз Джоя. Обожженная ударом щека горела и опухала. Босые ноги скользили по недавно выпавшему снегу, а тело сотрясалось от дрожи.

«За что? В чем я провинился? Почему меня снова считают виноватым?» - проносились мысли в голове испуганного ребенка.

- Не надо, Эйприл. Пожалуйста, не надо.

Все звуки терялись в воплях женщины, и Эйприл не слышала ни единого произнесенного Джоем слова. А когда металлическая дверь гаража захлопнулась за мальчиком, Джой не выдержал. Бросился к двери и, что было сил, заколотил по ней кулачками.

- Эйприл! Эйприл! Не оставляй меня здесь! Пожалуйста! Пожалуйста, не оставляй.

Голос сорвался, и Джой обессилено сполз по двери на ледяной пол.

- Не оставляй. Прошу, не оставляй, Эйприл.

Рыдания сотрясали мальчика. Нос заложило, и стало трудно дышать. Джой задыхался. От страха, от злости, от выжигающей сердце обиды.

«За что? Ну за что со мной так поступают? Что я сделал такого? В чем я виноват? Только в том, что родился? Только в этом?»

Отчаяние наполняло душу Джоя ядовитым туманом. Маленькое горячее сердечко колотилось словно сумасшедшее. Оно хотело вырваться из тела, которое оказалось совершенно никому не нужным.

Теперь Джой, наконец, осознал, что только обременяет всех окружающих. Что портит всё, к чему прикасается. Никому ненужный, брошенный... один. Теперь он совсем один. И даже Садиса у него забрали, а ведь он был единственным человеком, который готов был находиться рядом, ничего не требуя взамен.

- Ты сама отняла его у меня! - закричал Джой, срывая голос. - Ты забрала у меня Садиса! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Истошный крик перешел в рыдания. Горькие, удушающие, вызывающие тошноту.

Как же он устал от всего этого. Как же устал.

Джой громко плакал под дверью, царапая толстый кусок промерзшего металла пальцами. А потом... успокоился.

Резко. Неожиданно даже для самого себя. Словно все слезы враз закончились, и теперь у него не осталось даже их. Странное незнакомое ему до этого оцепенение охватило сознание.

Джой так замерз, что все его мысли были направлены только на то, чтобы найти что-то, чем можно было бы укрыться. Старая разорванная в нескольких местах курточка Нормана пропахла бензином и машинным маслом. Она не могла согреть мальчика. Но, укутавшись в нее, Джою все же стало немного теплее. Он забрался на невысокий деревянный ящик и, подтянув колени к груди, попытался согреть босые ступни, растирая их замерзшими ладошками.

Холодно. Темно и холодно.

Дыхание прерывалось. Слезы, не переставая, катились из глаз, а изо рта беспрестанно вырывались облачка пара.

«Надо успокоиться», - без конца повторял себе мальчик, громко хлюпая носом и стуча зубами от холода. – «Надо быть сильным и смелым. Надо перестать плакать... и тогда Эйприл придет и заберет меня. Она хорошая, она не позволит мне замерзнуть. Она хорошая...»

Джой лег на ящик и, подтянув колени к животу, постарался расслабиться, чтобы было не так холодно, но легкий, почти неслышный шорох в углу, заставил мальчика напрячься.

«А если тут живут крысы? Они ведь объедают лица, сгрызают уши и пальцы... они опасны... опасны... Они же съедят меня!»

Черная тень скользнула по стене... мелькнула возле ящика, на котором лежал Джой, и метнулась вверх... и уже через мгновение мальчик почувствовал на своем плече тяжесть маленького тельца.

Жуткий страх сковал тело, но тут же отпустил, когда над ухом раздалось сытое и довольное мурчание.

- Спасибо... спасибо, что наконец-то отпустили её, - прошептал Джой, обращаясь к жителям царства Теней, и, прикрыв глаза, провалился в пустоту.

2

***

- Садис, зайди ко мне на минутку. - Отец Бронт заглянул в комнату парня и улыбнулся ему. - Твои пробные тесты проверили, и летом тебе разрешат сдать вступительные.

- Вы серьезно? - Садис вскочил с кровати и пошел вслед за мужчиной, едва не подпрыгивая от радости. - Это такая честь. Спасибо за помощь. Я вам очень признателен.

- Всегда готов помочь юным дарованиям. Ты прилежный юноша. Мне нравится это качество. Проходи.

Священник открыл дверь, пропуская парня в свой кабинет.

- Вот результаты. - Он отдал Садису большой желтый конверт. - Там же и бланки для документов. Внесешь все свои данные, а я, как твой наставник и опекун, подпишу разрешение. Если наберешь высокий бал, тебя примут на бюджетной основе. А ты наберешь, я в тебе не сомневаюсь. Присаживайся, угощу тебя чаем.

- Спасибо.

Парень, расплывшись в счастливой улыбке, присел в удобное кресло и положил конверт на колени. Ему не терпелось вернуться к себе и рассмотреть присланные из университета бумаги, но отказываться от угощения после всего, что отец Бронт для него сделал, было невежливо.

- Тебя ждет хорошее будущее, - сказал мужчина уверенно. - Твое прилежное отношение к учебе откроет для тебя любые двери, а уверенность в себе разрушит все препятствия. Я счастлив, что ты смог добиться поставленной цели.

Садис лишь улыбался, не зная, что ответить.

Благодаря этому человеку, все его мечты невероятным образом воплощались в реальность. Он много добился с тех пор, как впервые получил предложение поступить в университет на два года раньше. Подтянул многие дисциплины, которые давались ему с трудом. Полностью уверился в том, что встал на верный путь. Теперь ему была открыта дорога в нормальное, безбедное будущее. Теперь у него все могло получиться.

- Я благодарен вам за всё, что...

В дверь раздался настойчивый стук, и Садис замолчал, оглянувшись на вошедшего мужчину.

Странный он какой-то. Бледный, явно не выспавшийся, дерганный... а на лице отпечаток глубокого сожаления.

- Отец Бронт, мне очень, очень жаль... - заговорил мужчина срывающимся голосом, подтверждая догадки парня.

- Что?! И вы тоже?! – отец Бронт резко поднялся и с укоризной посмотрел на мужчину, который разве что волосы на себе не рвал.

- Разве я вас не предупреждал? – задал очередной вопрос священник. - Норман, мальчик не игрушка, чтобы...

- Вы не понимаете! - вдруг выкрикнул мужчина с отчаянием в голосе. - У нас с женой не заладилось... у нас не ладилось уже давно. Я уехал после скандала на несколько дней, а когда вернулся... - он шумно выдохнул. - Она закрыла мальчишку в гараже. Он просидел там четыре дня. Я чуть с ума не сошел, когда нашел его. Замерзший, голодный... он вообще не реагировал ни на что. Словно оцепенел. Ест, если его кормят. Пьет, если дают. Его выписали из больницы позавчера. Я пытался привести его в чувство. Пытался... но я не знаю как. Я боюсь, что он просто умрет. И я привез его сюда. Я не считаю его бесполезной вещью. Но я не помогу ему... я просто не в силах.

- Боже мой, о чем вы говорите? – с тревогой спросил отец Бронт. - Я не верю... я вас предупреждал! Я же говорил вам, что нужно отнестись ответственно, что... Что же вы натворили? Где мальчик?

- В машине, - тихо ответил мужчина.

Садис скривился, глядя на него. Вот вечно они так, эти взрослые, со своими взрослыми проблемами. А дети страдают непонятно за что.

- Вы заберете его? – задал Норман вопрос безжизненным голосом.

- А у меня есть выбор? Пойдемте! Садис, возвращайся к себе.

Парень кивнул и поднялся, но тут же замер, заметив в руках мужчины знакомый блокнот, и похолодел.

Сердце парня застучало громко и как-то через раз, отдаваясь болью в висках. В ушах зашумела кровь. И Садис не мог понять... он ослышался? Он чего-то не понял? Это что, Джоя закрыли на четыре дня в гараже? Это...

- Это блокнот Джоя? - спросил он абсолютно чужим, странным голосом. - Это его вы?..

- Мальчик очень дорожил им, - виновато произнес Норман и протянул блокнот парню. - И вами. Он дорожил... все плакал первое время. Звал вас. Мне очень жаль. Я не хотел... Правда... не хотел. Простите. Он хороший мальчик. Он...

Садис не дослушал. Бросился к двери, сбежал по лестнице на первый этаж, на крыльцо, к машине, припаркованной во дворе... распахнул заднюю дверцу и замер, расширив глаза от ужаса...

Мальчишка сидел на сиденье и смотрел в одну точку.

Мертвый взгляд. Пустой. Абсолютно пустой.

- Джой... - позвал парень, чувствуя, как все внутри холодеет. - Джой!

Он нырнул в машину и достал мальчишку.

Бледный. Исхудавший. Безвольный, как кукла.

- Его надо в клинику... - послышался за спиной голос Нормана.

- Нет! - выдохнул Садис, поворачиваясь к отцу Бронту и прижимая Джоя к себе. - Нет, не смейте! Я обещал, что не позволю... что не отдам его... не надо клинику.

- Садис, успокойся, я не собираюсь...

- Зачем вы его отдали?! - вновь просипел он, сглатывая тяжелый ком, застрявший в горле и отступая с мальчишкой к приюту. - Он был нормальным. Он уже даже забыл о том, как с ним поступали. Вы же знали... не смейте его забирать у меня! Я сам о нем позабочусь!

- Садис...

- Не забирайте его... - взмолился парень, отступая еще на несколько шагов. - Не надо. Я помогу ему. Я помогу...

- Я знаю, что поможешь, - успокаивающе заговорил священник. - Смотри, пожалуйста, под ноги. Скользко. Сейчас иди с мальчиком в свою комнату. Иди, никто его не собирается забирать.

- Хорошо.

Садис кивнул как-то нервно, чувствуя, как им овладевает странная паника.

Джой уже должен был понять, услышать, хоть как-то отреагировать... уже должен был!

- Малыш... Джой... - звал парень, поднимаясь по лестнице, но мальчик не реагировал.

Джой даже не предпринял попытки обнять его за шею. Просто лежал на руках, склонив голову к плечу Садиса, и молчал.

Садис ворвался в свою комнату и, уложив мальчишку на кровать в обуви и в одежде, взял в ладони его безвольную, холодную ручку и стал растирать, пытаясь согреть, пытаясь вернуть ему жизнь.

- Я виноват, - проговорил он с отчаянием. - Я просил тебя пойти к ним. Я просил... прости меня. Я... не знал. Не знал, что они так сделают. Я не знал... Джой...

Никакой реакции. Пустой стеклянный взгляд в потолок.

Мальчишка, казалось, даже не моргал. И не шевелился. И вообще не предпринимал никаких действий.

«Так страшно», - подумал Садис. – «Словно душа ушла, оставив пустую оболочку».

- Ну как он? - голос священника, заглянувшего в комнату, показался парню далеким и незначительным.

- Не знаю... никак, - тихо ответил Садис. - Он... как неживой. Посмотрите, лежит так... не реагирует ни на голос, ни на прикосновения.

- Его надо показать специалисту.

- Это они виноваты! – зло проговорил парень, хотя на самом деле сейчас ему хотелось плакать от обиды за этого милого, невинного ребёнка. - Эти люди. Сделали с ним такое. «Фостеры»... худшая из систем.*

- Ты не прав, Садис. Многие дети, лишившиеся родителей, получили семью. Многие из них счастливы...

- Джой не был счастлив ни в одной из них, и вы, зная это, все равно отдали его.

Садис сел на кровать и запустил пальцы в волосы Джоя, которые казались грязными и слипшимися, словно их не мыли несколько недель.

- Он такой хороший, - тихо проговорил парень, кусая нижнюю губу. - Аккуратный, воспитанный, покладистый... я не понимаю, как он может раздражать или надоедать? Я не понимаю, чего еще от него хотели все эти люди? Не нужно докторов, я сам позабочусь о нем. Это ведь психологическое. Это, возможно, еще можно исправить. Разрешите хотя бы попробовать. Если он попадет в клинику, он может остаться таким навсегда.

- Садис, тебе придется посвятить ему все свое время, - предупредил священник. - А как же университет? Как же поступление?

- Я справлюсь, - ответил парень, склонившись над мальчишкой, который все еще лежал с открытыми глазами, чтобы он смог увидеть, кто сидит рядом с ним. - А вы лучше позаботьтесь о том, чтобы его больше не забирали. Он плохо ладит с приютскими детьми, но это не так страшно, как осознание собственного изъяна. Его берут, а потом возвращают, словно он бракованный. Как он себя чувствует при этом, вы не задумывались?

***

«Я позабочусь... я попробую... я смогу...»

Пустые обещания. Пустые надежды. Пустая болтовня.

Садис возвращался в комнату с обедом для Джоя и думал о том, что потерпел, наверное, самое сокрушительно поражение в своей жизни.

Когда его жестоко избивал собственный отец, а мать закрывала на это глаза, Садис и то не чувствовал себя в таком безвыходном положении, как сейчас.

В спальне было тихо и темно. Зимой вообще рано темнеет, а тут еще непогода. Метель. Снег.

Садис поставил поднос с едой на стол и присел рядом с мальчишкой, который забился в изголовье кровати, забравшись с ногами на подушку. Он кутался в одеяло и дрожал так сильно, словно сидел на улице в снегу.

- Джой, я принес обед. Надо поесть.

Никакой реакции. Только испуганный взгляд в темный угол комнаты, словно там сидело чудовище.

- Там никого нет.

Садис повторял мальчику эту фразу на протяжении целого месяца. Всё уверял этого запуганного ребёнка, что чудовища из царства теней не тронут его.

Джой не реагировал на эти слова, продолжая трястись от страха, пока парень не включал настольную лампу, которая успешно разгоняла тени. Тогда мальчишка позволял себя кормить и поить. Послушно открывал рот, когда к нему подносили ложку или вилку, бездумно жевал еду, кусочки которой иногда выпадали у него изо рта. И Садис в такие моменты готов был самолично разорвать ту тварь, которая сделала с ним это.

- Не переживай, малыш, мы справимся, - говорил он, вытирая подбородок Джоя салфеткой и отставляя пустую тарелку и чашку в сторону.

А потом привлекал мальчишку к себе, усаживал его на колени и гладил по волосам, обнимая и нашептывая, как скучает по нему. Как хочет снова услышать его смех, как хочет пойти с ним на озеро купаться. И как они будут нырять и веселиться. И как будут кормить рыбок, которых к весне станет еще больше.

- Нам будет очень весело вместе, Джой. Приди же в себя. Я не смогу брать тебя к рыбкам, пока ты в таком состоянии.

Мальчишка не реагировал. Сидел, сложив ладошки на коленях, и молча смотрел перед собой.

А Садис чувствовал себя на грани нервного срыва. Напряжение, скапливающееся в нем, от осознания собственного бессилия, всё росло. Отчаяние завладевало им, не оставляя место светлой вере в то, что еще немного, и все изменится. Как же...

Он целый месяц пытался достучаться до ребенка и ничего не добился. Абсолютно ничего.

День сменился ночью, а Садис все сидел рядом с мальчиком и, прижимая его к себе, читал ему сказки. Он знал, что осознавай Джой хоть что-то, ему бы понравилось слушать о королевствах и драконах, о доблестных рыцарях и капризных принцессах. О волшебниках и чародеях. О феях и единорогах.

Садис покупал книги со сказками на свои скудные деньги, которые ему ежемесячно выплачивало государство, и которые он копил для университета. Этими книгами уже была завалена вся комната. А он все покупал... большие и маленькие, волшебные, познавательные, с красочными картинками, со всякими приложениями в виде игрушек, которые Джоя не интересовали.

Он даже в руки их не брал, чтобы рассмотреть. И все сидел и сидел, глядя в пустоту.

Дочитав историю, Садис сводил Джоя в туалет, радуясь тому, что хотя бы нужду мальчишка справляет без посторонней помощи. Ведь это говорило о том, что он все еще пытается жить. А потом отвел его в душ.

Мальчик послушно ходил следом, делал все, что ему говорил Садис. Садился, вставал, ложился... но на полном автомате, словно робот.

Уже после ужина, лежа в кровати, Садис вновь брался за книги и вновь читал, пока Джой не засыпал.

Так проходили дни. Долгие, мучительные... дни без изменений.

Но, однажды, Джой улыбнулся.

Садис как раз отставил поднос с едой в сторону и оглянулся. А мальчик сидел и улыбался кому-то невидимому и что-то бормотал неразборчиво.

Сердце парня забилось так сильно и так отчаянно громко... но вовсе не от радости, а от страха.

- Джой, - Садис присел рядом с мальчиком и обнял его. - Джой, не сходи с ума, пожалуйста. Не надо. Тебя же отдадут в клинику. Тебя закроют в страшном месте, где тебе будет плохо. Очнись, малыш.

Он обхватил лицо мальчика ладонями и посмотрел ему прямо в глаза. Но те по-прежнему оставались стеклянными и безразличными ко всему.

С этого дня состояние мальчишки ухудшалось. Было видно, что он, вырвавшись из заточения одной внутренней темницы, тут же угодил в другую.

Но новая темница была немного светлее предыдущей. По крайней мере, мальчик теперь много улыбался и иногда тихонько хихикал, обычно забиваясь в угол и с кем-то очень тихо переговариваясь.

Он больше не дрожал по ночам от холода, от которого его не спасали ни три одеяла, ни Садис, греющий его своим телом. Он больше не смотрел в страхе на сгущающиеся тени. Теперь он казался счастливым и ужасно одиноким. Одинокая фигурка в углу, которой не нужны были ни книжки, ни игрушки, ни разговоры, ни еда...

- В понедельник я отвезу его в клинику, - проговорил отец Бронт, который пришел проведать их и увидел, как Джой посмеивается и хлопает в ладоши с абсолютно пустым взглядом. - Прости, Садис, но его болезнь прогрессирует. Ему нужен специалист.

- Я знаю, - глухо отозвался парень, сглотнув тяжелый ком, и опустил голову. - Мне казалось, я смогу...

- Не вини себя. Ты сделал все, что мог. Присмотри за ним еще до понедельника. А потом этим займутся знающие люди.

Мужчина хлопнул парня по плечу и ушел. А Садис сжал новую книжку, которую купил для мальчика, и, отложив ее в сторону, резко поднялся и подошел к Джою. Взял его на руки и крепко прижал к себе.

- Я не хочу, чтобы тебя забирали, - сказал он взволнованно. - Джой, очнись, пожалуйста. Пожалуйста. Если тебя заберут, ты больше никогда не пойдешь со мной к рыбкам. Ты больше никогда не сможешь увидеть озеро и солнце... Они уничтожат тебя. Я так не хочу отдавать тебя. Я не хочу этого.

Садис тяжело вздохнул и лег с мальчишкой в кровать, все умоляя его очнуться. И сам не заметил, как уснул, нашептывая ему ласковые слова. А когда проснулся среди ночи, то чуть не заскулил, услышав, как с пола до него доносится тихий голос.

Развернувшись, Садис уставился на макушку мальчишки, который сидел рядом с кроватью и кидал что-то в пространство перед собой.

- Джой, что ты делаешь? - спросил он хриплым спросонья голосом, надеясь услышать ответ, и одновременно страшась этого.

- Рыбки... – проговорил Джой каким-то жутким голосом, от которого у Садиса мурашки побежали по телу. - Смотри, Садис, как их много. Они тебя любят. Иди ко мне, покормим вместе.

- Джой...

Парень сжал кулаки и до боли прикусил губу, стараясь сдержать слезы и рвущийся из груди вопль.

Мальчишка первый раз за все время заговорил так внятно. Но обращался он не к нему, а к Садису в своем воображении. К Садису, с которым он был сейчас на озере.

Утерев ладонью влажные дорожки на щеках, парень выбрался из-под одеяла и сел на пол, за спиной Джоя. Обнял его, привлекая к себе, и заговорил, склонившись к его уху:

- Я здесь. Я буду с тобой и с ними. Я всегда буду с тобой. Не бойся ничего.

- Правда? - мальчишка откинул голову назад и вновь сложил ладони на коленях. - Уже темно. Нас не накажут за то, что мы пришли сюда ночью?

- Не накажут, - сдавленно проговорил парень дрожащими губами. - Нас не накажут... Джой, очнись, пожалуйста. Очнись. Ты же слышишь меня?

Садис обнял мальчика еще крепче и поцеловал в макушку. Но Джой снова никак не отреагировал на это и даже не пошевелился.

И Садис не выдержал. Он быстро заговорил, пряча лицо в волосах Джоя, приятно пахнущих шампунем:

- Тебе было больно и страшно, я знаю. Тебя предали, обманули, обидели... но ты должен быть сильным. Ты должен быть сильным и продолжать жить, несмотря ни на что. Знаешь, я, когда маленький был, такого насмотрелся от родного отца. Не от короля теней. Нет. От обычного земного садиста... Я... - он тяжело вздохнул и вновь стер слезы со щек. - Я расскажу тебе, чтобы ты понял, что пережить можно все. Я расскажу тебе, кто я на самом деле... никакой я не принц Теней, а такой же мальчик, как и ты, который оказался ненужным ни отцу, ни матери, ни приемным родителям...

Он говорил. Говорил почти до самого рассвета. Вспоминал то, что так удачно прятал все эти годы. Изливал мальчишке свою душу, зная, что это их последний разговор. Накрутил себя так, что, уже не сдерживаясь, плакал, прижимая мальчишку к себе и умоляя его вернуться.

- Я не хочу быть один, Джой. Я больше не хочу. Я устал быть равнодушным. Мне нравится то тепло, которое ты вызываешь во мне. Мне нравится возиться с тобой. И заботиться о тебе. Но тебя хотят забрать. Тебя заберут у меня, потому что я не могу тебе помочь. Сделай, пожалуйста, так, чтобы тебя не забрали. Пожалуйста.

Он говорил до тех пор, пока не заметил, что Джой уснул. Просто отключился в его объятиях и теперь тихонько посапывал в шею. И Садису ничего не оставалось, как вновь уложить его в кровать рядом с собой и попытаться уснуть, борясь с дикой тоской.

Утром в воскресенье он проснулся раньше мальчишки и отправился за завтраком, думая о том, как бы завтра сдержаться и не натворить глупостей, когда за Джоем приедут из клиники. А когда вернулся назад с подносом, то разбудил ребенка.

Джой послушно сел в кровати и, подавляя зевок, послушно открыл рот, когда Садис попросил его сделать это.

«Это последний наш завтрак...» - подумал парень, и его сердце сжалось от тоски.

Но он твердо решил, что будет с Джоем до самого конца. Что сделает этот последний день незабываемым для него. Что окружит его заботой и вниманием, на которое этот ребёнок заслуживает. И до последней минуты будет просить его прийти в себя.

Вдруг, мальчик услышит его и отзовётся. Бывают же в мире чудеса.

«Давай же, Джой», - подумал Садис, сглатывая болезненный ком, - «порадуй меня своим ясным взглядом и доброй улыбкой. Хотя бы напоследок вспомни меня».

Но Джой продолжал сидеть с открытым ртом, и парень, сделав тяжелый вдох, зачерпнул новую порцию каши и отправил мальчишке в рот.

***

Крысы были повсюду. Джой чувствовал их. Большие и маленькие. Гигантские и совсем не видимые глазу. Их было так много, и все они хотели его съесть. Мерзкие твари шевелили своими усами и принюхивались к воздуху. Царапали лапками пол, в нетерпении дергали длинными лысыми хвостами, но все же близко к Джою не подходили.

Ну еще бы! Ведь крысы боятся котов, а с ним теперь постоянно была его кошка.

Мягкая, большая, внимательная. Она неустанно следила за любыми попытками крыс подобраться к мальчику и отгоняла от него тварей, как только те подходили ближе. Кошка защищала. Она оберегала его и следила за его покоем. Вот только согреть не могла. Как бы кошка ни старалась, как бы ни пыталась сделать так, чтобы Джою стало хоть чуточку теплее, он все равно дрожал как осиновый лист, не в силах согреться.

А потом пришла Тень. Большая-пребольшая. Она принесла с собой слепящий, больно бьющий по глазам свет, и кошка, увидев ее, зашипела. Выгнулась дугой, вздыбила шерсть на спине и выпустила когти, приготовившись к прыжку. Но атаковать не пришлось. Тень, какой бы страшной она ни казалась, была настроена не враждебно. Даже наоборот. Она принесла с собой не только боль от яркого света, она принесла с собой немного тепла. Совсем чуть-чуть, но и за эти крохи Джой был благодарен.

Тень что-то говорила. Жалобно скулила и подвывала. Тень извинялась за то, что не защитила, за то, что опоздала. Джой не винил ее. Он понимал, что очень сложно вырваться из царства Теней. Тем более, когда вокруг столько света.

Крысы разбежались по норам, как только появилась Тень. Но Джой чувствовал на себе взгляды их маленьких, похожих на бусинки глаз. Он чувствовал их голод. Чувствовал и знал, что стоит только Тени отвернуться, стоит кошке хоть на миг задремать, и твари набросятся на него. Разорвут на части, на маленькие-маленькие кусочки. И от этого Джою становилось до дрожи страшно.

Но в какой-то момент Тень сказала, что не сможет оставаться с ним. Что ей надо уйти. Что ему будет лучше в другом месте, и, подхватив его на руки, понесла туда, где его кошка неожиданно стала очень большой. Такой большой, что смогла ходить на двух лапах и держать его на руках.

Джой понял, что Тень отнесла его в свое царство. Что Садис не забыл о нем и попросил своих подданных присмотреть за своим маленьким приятелем. Джой был рад этому. Теперь ему не было так страшно. Теперь ему было не так холодно. Вот только крысы, которых было очень много даже в царстве Теней, все равно не хотели оставить его в покое.

Они все подкрадывались и подкрадывались к Джою. Следили за каждым его движением, и, как только подбирались чуточку ближе, мальчику становилось очень зябко и холодно. Тело начинало мелко трясти, и он старался забраться как можно выше, чтобы когтистые лапки крыс не достали до него.

Кошка говорила, что теперь ему нечего бояться. Она все повторяла и повторяла, что теперь он может быть спокоен и не переживать. Что ни одна тварь отныне не потревожит его. И Джой ей верил. Наверное, только ей он теперь и верил.

Через некоторое время кошка показала Джою свое королевство. Сказочное. Волшебное. Оно было прекрасным и удивительным. Огромные горы, подпирающие своими макушками небосвод. Чистые, теряющиеся за горизонтом реки. Яркое солнце. Покрытые сочно-зелеными коврами склоны холмов и равнины. Добрые феи и волшебники, рыцари и принцессы, драконы, кентавры, единороги... в этой стране, в этом царстве Теней было так много ярких красок, что Джой не переставал им удивляться.

Он радовался каждому мгновению, проведенному в этом королевстве. Но все же для полного счастья этого было недостаточно. Джою очень не хватало его друга. И мальчик постоянно говорил об этом своей кошке.

И вот однажды кошка сделала ему подарок, дороже которого не сыскать во всем мире.

Кошка привела к нему Садиса. Она вернула его, и теперь друг был с Джоем постоянно.

Они, как и прежде, ходили на озеро, купались в нем и кормили мелких рыбешек. Садис рассказывал Джою истории. Они вместе смеялись и грелись на солнце. А один раз даже пошли на озеро ночью.

Джой пришел первым и кидал в воду хлеб. Ночь была ясной, и он видел в воде переливающиеся в свете луны рыбьи чешуйки. Садис пришел позже, и мальчик его даже сразу не заметил. Просто почувствовал, что парень рядом, и позвал его.

Вот только Садис был каким-то печальным и хмурым. Он что-то тихо говорил себе под нос, а потом резко обнял его и рассказал о своей жизни в обычном мире. В мире, куда он попал после того, как ушел из царства Теней.

Это была ужасная жизнь, полная боли, страха и слез. И мальчик не понимал, за что Садиса постигла такая участь. Ведь он был таким хорошим человеком.

А потом Джой осознал, что Властитель теней так сильно любил своего сына, что хотел, чтобы принц вырос смелым, решительным и сильным. И потому устроил для него очень сложно испытание.

Он верил, что его сын всё преодолеет и со всем справится. И Садис оправдал его ожидания, сделав своего настоящего отца невероятно счастливым.

***

Открыв глаза, Джой не сразу понял, где находится.

Вокруг было темно и очень тепло. Даже жарко.

Мальчик чуть приподнялся на локте и, оглядевшись, увидел рядом с собой спящего Садиса. Внимательно вгляделся в его лицо и улыбнулся, шумно выдыхая и опускаясь обратно на подушку.

«Сон. Это был сон. Длинный. Странный... иногда даже страшный, но всего лишь сон».

Как же странно. Джой никогда еще не видел таких ярких ночных грёз. Никогда еще не запоминал их так хорошо, а этот... Слишком настоящий, словно он побывал в другом мире. Словно прожил еще одну жизнь. Словно...

«Надо будет обязательно записать этот сон», - подумал Джой, придвигаясь к Садису ближе.

Сделав глубокий вдох, мальчик поудобнее устроился на плече у друга и вновь прикрыл глаза, вслушиваясь в ровное сердцебиение Садиса.

Хорошо, когда друг рядом. Вот только он, наверное, опять отвлек Садиса от учебы.

«Утром надо будет извиниться и пообещать, больше так не делать», - подумал мальчик и прикрыл глаза, вновь проваливаясь в сон, теперь уже без сновидений.

***

Утром Джой проснулся отдохнувшим и бодрым. А вот Садис выглядел не выспавшимся и уставшим.

Парень попросил Джоя сесть, и мальчик выполнил его просьбу. А потом началось что-то совсем невероятное.

Взяв со стола тарелку с кашей, Садис сел на краешек кровати и, зачерпнув ложкой немного овсянки, поднес ее к губам Джоя и попросил открыть рот.

В полном недоумении мальчик послушался и, когда ложка оказалась у него во рту, чуть не подавился еле-теплой склизкой кашей. Но все же он покорно проглотил овсянку и снова открыл рот, когда Садис протянул ему очередную порцию.

Во время этого странного кормления Садис выглядел таким серьезным, словно от его действий зависела чья-то жизнь. Словно, если он не будет этого делать, то всё, чем парень дорожит, исчезнет или превратится в прах.

Но такого просто не могло быть и, когда Садис отвернулся, чтобы взять со стола салфетку, Джой ущипнул себя за руку, чтобы проверить, не спит ли он.

Кожа на руке отозвалась неприятным покалыванием, и Джой вновь взглянул на скорбное и до невозможности серьезное лицо друга. А потом не выдержал и рассмеялся.

- Что это за игра? - заливаясь смехом, спросил мальчик и схватился за живот, который начал немного побаливать. - Почему ты не сказал, что с утра мы будем играть в дочки-матери?

- Джой?..

От неожиданности Садис даже тарелку выронил из рук, но совершенно не обратил на это внимания.

Мальчишка смеялся. Прикрыв глаза и держась за живот, он заливался хохотом, словно и не было этих двух месяцев оцепенения и тихого сумасшествия. Словно не было расставания и приемной семьи, которая своим безответственным отношением разрушила психику ребенка.

Или?..

Садис тяжело сглотнул.

«Или это уже все... последняя грань, за которой существует лишь полное безумие?»

- Джой! - Садис поймал мальчишку за запястья и резко дернул на себя, заставляя выпрямиться и оборвать смех, а потом спросил вкрадчиво, глядя в его глаза: - Ты видишь меня? Ты... пришел в себя?

Резкий рывок напугал Джоя, и он замолчал, уставившись на парня.

«Худой, какой же он худой», - подумал мальчик, рассматривая лицо друга. – «Но ведь еще вчера Садис не был таким бледным. Еще вчера под его глазами не было таких теней. Наверное, учеба действительно отнимает у него много сил. Вот уже и бредить начал».

- Ну конечно вижу. - Улыбнулся Джой и, высвободив руки из пальцев Садиса, обхватил его лицо ладошками. - Прекрасно вижу.

От действий Джоя к горлу Садиса подкатил болезненный колючий комок. И он на миг прикрыл глаза, чтобы не разреветься от облегчения.

А потом снова посмотрел на мальчишку.

Прохладные ладошки Джоя холодили кожу на горящих щеках парня. Недоуменный взгляд мальчика теперь был полон энергии и жизни, а его губы были растянуты в улыбке, и с них вот-вот вновь мог сорваться звонкий смех.

Мальчишка ожил... действительно ожил после ночной прогулки на озеро в своем воображении!

- Джой... - вновь повторил парень и подхватил мальчика на руки, крепко обнимая и целуя его в прохладную бледную щеку. - Как же ты меня напугал. Как же... Спасибо, что услышал меня. Спасибо, что вернулся ко мне. Я тебя больше никому не отдам. Никому и никогда. Ты только не уходи больше. Только не уходи больше так далеко, хорошо?

- Да никуда я не ходил! - возмутился Джой, не понимая, о чем говорит Садис. - Задушишь ведь!

Он выкрутился из крепких объятий парня и сел рядом с ним на кровать.

- Странный ты какой-то, - проговорил мальчик. - «Услышал», «вернулся», «не отдам»... Я как-то слышал, что от учебы некоторые люди сходят с ума.

Джой встал на колени и внимательно вгляделся в глаза друга.

- Ты же не сошел с ума? – спросил он. - Правда, ведь, не сошел? Это было бы очень печально. Но я все равно не оставил бы тебя, даже если бы ты, вдруг, стал сумасшедшим. Ты же мой друг.

- Я уже не знаю, кто сошел с ума, а кто нет, - улыбнувшись, проговорил Садис, чувствуя странную дрожь в руках и тяжесть в животе.

А потом обнял мальчика за плечи и, снова притянув к себе, спросил:

- Ты ничего не помнишь, да? Совсем ничего...

Джой беззаботно покачал головой. А Садис в порыве чувств чмокнул его в макушку и проговорил:

- Помнишь или нет, неважно. Важно, что с тобой всё хорошо. Нужно сказать отцу Бронту, что с тобой всё в порядке. Он пообещал, что если ты придёшь в себя, мы сможем жить в одной комнате. Скажи, Джой, ты хочешь жить со мной?

- Странный ты какой-то. – Улыбнулся Джой, но тут же нахмурился. - А я тебе мешать не буду? И будем ли мы ходить на озеро? Я очень хочу на озеро. И...

Он внезапно замолчал, уставившись в окно.

«Снег? Откуда? Лето же!»

- Садис, а разве летом может быть снег? - тихо спросил Джой, зябко поводя плечами. - Разве бывает такое, что летом все белое?

Джой вновь посмотрел на Садиса и невольно отодвинулся от парня, чувствуя, как по спине начинает пробегать неприятный холодок.

Все верно. Садис не мог быть таким измученным... не мог говорить про то, чтобы жить в одной комнате... не мог...

- Кто ты? - испуганно прошептал Джой, не сводя глаз с парня. – Кто ты такой?.. Я хочу проснуться! Мне надоел этот сон!

- Джой, не бойся, пожалуйста, - попросил парень и накрыл ладони мальчишки своей рукой. - Я прошу тебя, не накручивай себя. Я так устал за эти два месяца, что и передать тебе не могу. Ты не помнишь, что с тобой было, и... напоминать об этом, наверное, будет очень жестоко. Но я должен, так что прости меня за это.

Джой слушал парня, напряженно поджимая губы, но не двигался с места, даже несмотря на то, что в его глазах появилась тень страха.

- Тебя забрали в семью, - заговорил Садис, – но потом, спустя несколько месяцев, снова вернули. Вот только ты был сам на себя непохож... словно из тебя вытрясли душу. Ты сидел и почти не двигался. Я разговаривал с тобой, кормил тебя, купал... но ты не слышал. Я даже книги тебе читал, но ты никак на меня не реагировал, ты не хотел слушать сказки, не хотел разговаривать со мной, не хотел играть с игрушками. И я очень боялся, что ты больше никогда ничего не захочешь. И я не знал, что мне делать. Я...

Парень протянул руку и погладил мальчишку по щеке, а потом придвинулся ближе и взял его руки в свои ладони.

- После всего, через что нам с тобой пришлось пройти, я хочу, чтобы ты жил со мной, под моим присмотром, - сказал Садис. - И ты не будешь мешать моим занятиям... да я их забросил к чертям, потому что ты оказался для меня важнее всего на свете. Мне так хотелось, чтобы тебе стало лучше. Я все пытался достучаться до тебя, звал, просил вернуться, просил не бояться и поверить, что я больше никому не позволю причинить тебе боль и никому тебя не отдам. И я собираюсь сдержать свое обещание, Джой. Я...

В груди болезненно защемило, и Садис сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок.

- Я обещаю, что всегда буду рядом, - продолжил он. - Скоро снова наступит лето. И мы будем ходить с тобой на озеро. И... если я сейчас проснусь, а ты все еще будешь таким, каким был вчера, то я лучше выберу вечный сон тут, рядом с тобой. Если тебя завтра заберут у меня, я не знаю, как смогу это пережить.

Всё, что говорил Садис, никак не хотело укладываться в голове Джоя.

«Меня забирали? В новую семью? Конец зимы?» - проносилось в его мыслях со скоростью света.

В памяти всплывали обрывки фраз... обрывки образов... обрывки воспоминаний, которые не хотелось вспоминать.

И Джой, тряхнув головой, спрыгнул с кровати и подошел к окну. Долго всматривался в заснеженный двор и хмурое небо над домами, пытаясь осмыслить все, что сказал ему друг.

Садис прав, если это сон, то пусть будет сном. Все равно так лучше, чем без него в какой-то семье... так лучше... так тепло и спокойно... так...

Джой улыбнулся и повернулся к Садису.

- Пойдем лепить снежки! – предложил он. – Пойдем! Давай вдоволь насладимся этим сном, чтобы нам было о чем вспоминать, когда мы проснемся.

- Пойдем, - кивнул Садис. - Только уберу здесь, и возьму тёплую одежду у тебя в комнате.

Парень присел на пол и стал сгребать ложкой кашу с пола, нервно соскребая ее с ковра.

Джой был еще слишком слаб, чтобы долго находиться на холоде и играть в активные игры. Но Садис не мог ему отказать. За то, что Джой вернулся, парень готов был сделать для него все, лишь бы только он больше не впадал в это ужасное состояние.