Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси

Лето, 1979 год

***

Требование отца немедленно явиться к нему, застало Кано в больнице, когда он передавал избитую тушку Айзека доктору. Пообещав парню, что вернется за ним, как только освободится, и настоятельно порекомендовав Иззи никуда без него не уходить, что было в его же интересах, Кано направился домой.

Странно. Еще совсем недавно он и подумать не мог, что будет считать эту варварскую, совершенно некультурную страну своим домом. А оказалось вон как. Незнакомая речь уже не раздражала его. Не бесили наглые, не знающие, что такое уважение, выскочки. Даже наоборот, Америка начинала нравиться Кано. Было в ней что-то притягательное. Что-то такое, что обещало процветание и успех.

На пороге дома его встретил старший брат. Катсу смотрел на парня встревоженно, но ни слова не говорил. Не говорил, пока Кано не поздоровался с ним как ни в чем не бывало.

- О чем ты вообще думал? - прошипел Катсу, сильно сжимая плечо брата. - Кано, куда делся твой мозг?! Отец в ярости.

Парень только улыбнулся, накрывая руку брата своей ладонью.

- Я знаю, что делаю. Не переживай. У меня все под контролем.

- Под контролем? Да ты издеваешься! У тебя было определенное задание. Ты должен был...

- Катсу. - Кано прервал словоизлияния брата и пристально посмотрел ему в глаза. - Я знаю, что делаю. Успокойся.

И, больше не задерживаясь, он пошел к кабинету отца.

Однако как бы Кано ни храбрился, в его душе все же что-то неприятно скребло. Да, он понимал, на что идет, отказываясь от самой идеи убить Айзека. Но... этот человек должен жить. Было бы неправильно лишать его жизни. Неправильно и расточительно.

Сделав глубокий вдох, Кано коротко постучал в дверь и, дождавшись разрешения войти, переступил порог отцовской обители.

- Вы звали меня, отец, - низко поклонившись и не поднимая головы, проговорил он.

- Звал. - Мужчина смотрел на темную макушку своего младшего сына и недовольно хмурился. - Кано, несмотря на то, что ты родился от незаконной связи, я считаю тебя своим сыном. Ты и Катсу равны для меня, пусть я и не позволил твоей матери дать тебе мою фамилию. Я приблизил тебя к себе, я дал тебе шанс возвыситься до чина вакагасиры и в будущем возглавить семью. И что ты сделал с этим шансом? Ты пренебрег им. Ради чего, скажи на милость?

Отец злился, и Кано его прекрасно понимал. Но все же парень считал, что приказ избавиться от Рыжего Чёрта был слишком поспешным решением со стороны мужчины.

- Я не пренебрегал, отец. Ваше мнение для меня всегда было и будет значимым. Но... с моей стороны было бы непростительной глупостью избавляться от такого человека, как этот Иззи. У него огромный потенциал. Огромнейший. Вы не видели его. Вы не смотрели в его глаза. Он... он достоин жизни. И он может быть нам очень полезен.

- Я знаю этого мальчишку лучше, чем тебе кажется, Кано, - ответил мужчина, отворачиваясь к окну и глядя в пространство перед собой. - Он бунтарь. Предал собственного отца. Сбежал из дома, покрыв свое имя позором. Он наглый, своенравный, беспринципный. Он вел разгульный образ жизни и мошенничал, наживаясь на наших заведениях. Он недостоин твоей милости. Не иди у него на поводу, не уподобляйся ему. Не разочаровывай меня.

Кано нахмурился.

Ему было бы лучше промолчать и согласиться с отцом, но врожденное упрямство не позволило ему удержать язык за зубами.

- В его личных предпочтениях я не вижу ничего позорного или недостойного. В конце концов, и в нашей стране доблестные воины предпочитали любить равных себе. Таких же как они. А что до его наглости... Отец, его своенравность и беспринципность, его наглость, его смелость - это именно те качества, которые позволят нам выйти на новый уровень. Таких как Иззи надо держать рядом с собой. Он поможет нам. Прошу, отец, доверься моему чутью. Оно еще ни разу не подводило.

- Кано, ты оставил ему жизнь, и теперь ты в ответе за все, что он натворит, - проговорил мужчина совершенно ровным, ничего не выражающим голосом. - Я считаю тебя достойным сыном, считаю тебя тем, кто наравне со старшим братом сможет продолжить мое дело после моей смерти. Я не могу не доверять тебе. Но... если ты покатишься на дно вместе с этим Иззи, знай, такой ошибки я не прощу. А теперь иди и подумай над моими словами. Надеюсь, ты примешь единственно верное решение.

На душе у Кано стало теплее. Отец любил их с братом и потому давал возможность самим принимать важные решения. Мужчина неоднократно одаривал их своим доверием и верой в их способности. И это был поистине ценный дар. Бесконечно ценный.

- Спасибо, отец. Спасибо. - Улыбка тронула губы Кано. - Ты не пожалеешь, что доверился мне. Обещаю.

- Решать тебе, - сухо сказал мужчина. - Жду тебя к ужину. Завтра я улетаю в Кобе. Катсу будет замещать меня здесь, а ты будешь помогать ему. Вы еще слишком молоды, и должны учиться взаимодействовать друг с другом. Надеюсь, что семя раздора не упадет между вами. Ступай, мне нужно побыть одному.

Кано еще раз низко поклонился отцу и вышел из кабинета. Катсу, который все это время поджидал в коридоре, с тревогой начал расспрашивать о том, что сказал отец и не сильно ли он разозлился на своеволие парня. Кано заверил старшего брата, что причин для беспокойства нет, и коротко передал старшему брату суть их разговора с отцом. После чего пообещал, что вечером расскажет все в подробностях, и, попрощавшись, направился в больницу, в которую отвезли Иззи.

Парня Кано нашел в приемном отделении. На его веснушчатой переносице красовался пластырь, из-под рубашки выглядывали туго стягивающие ребра бинты, а на лбу, словно специально под цвет волос, красовалась замазанная йодом ссадина.

Парень зазывно скалился симпатичному молодому мужчине и что-то негромко ему говорил. И наблюдать за этим было очень интересно, ведь «жертва», несмотря на полную ахинею, вылетающую изо рта Иззи, слушала парня, широко распахнув глаза и приоткрыв в изумлении полноватые губы.

- Ты меня обманул! - с упреком проговорил Кано, подходя ближе и прерывая словесный поток Айзека, который тот щедро изливал на голову несчастного человека. - Ты соврал мне!

Когда молодой японец подошел к Айзеку со странными претензиями, намеченная жертва, которая почти уже была у парня на крючке, внезапно ретировалась из его поля зрения. И Айзек, окинув азиата недовольным взглядом, обиженно протянул:

- Кано, тебе не совестно? Ты испугал мой послеобеденный десерт. Теперь ты должен мне это возместить. Так что там у тебя стряслось? Что за суровый вид?

Кано проигнорировал разочарование, сквозившее в голосе Иззи, и еще ближе подошел к парню.

- Ты солгал мне, Айзек. И я настоятельно тебя прошу больше так не делать. Разочарование наших отцов, вопреки твоим словам, от дырок не зависит. Вот я, к примеру, твоей не пользовался. И даже не думал об этом. А отец все равно разочаровался. Так что подрывай свою задницу, и идем. Будешь возмещать мне моральный ущерб.

Кано улыбнулся и протянул парню руку.

- Так, может, стоило воспользоваться, а? - Айзек подмигнул парню и схватился за его руку, тяжело поднимаясь с диванчика. – Правда, сейчас я не в лучшей форме, так что придется с этим повременить.

- А ты я смотрю, на все согласен, - рассмеялся Кано, подталкивая парня к выходу. - Ладно. Это не мое дело, все эти твои предпочтения. Сейчас меня интересуют другие вопросы. И, в первую очередь, это то, как мы с тобой сработаемся. В конце концов, твоему, несомненно, прыткому уму нельзя расслабляться, так что постараемся как можно скорее найти ему применение. Что ты на это скажешь?

Айзек шел вперед и оглядывался по сторонам, считая сопровождающих их японцев. Больше двух десятков вооруженных до зубов охранников. Многовато, даже для сына хозяина казино.

- Кто ты, Игараси Кано? – вместо ответа спросил он. - И откуда ты узнал мое имя? Похоже, что папочка вышел на меня, а? Это он нанял тебя убрать меня? Или это был мой брат? Хотя нет, Клиффу мозгов на это не хватит. Да и денег тоже. Признавайся, коль не собираешься меня убирать. Не томи. Терпеть не могу секреты и прочие тайны.

- Про своего брата это ты верно подметил, - усмехнулся Кано и, положив руку на плечо парня, несильно сжал его.

И от этого незатейливого движения Айзек тут же тихо пискнул и согнулся пополам.

Да уж, болевые точки не самое приятное место для ласки. А их на теле человека Кано знал предостаточно.

- Я не работаю на твоего отца. Я не работаю на твоего брата. И, вообще, ты не даешь людям пройти.

Кано отпустил плечо Айзека и встретился с его злющим как у демона взглядом.

- Не сердись. Просто не люблю, когда меня обвиняют во всяких глупостях. Что до моей осведомленности... я все тебе расскажу, когда приедем домой. Твоя жизнь нужна мне. Наверное, даже больше чем тебе самому.

- Странный ты парень, Кано, - нахмурился Айзек.

Легкое прикосновение пальцев этого мальчишки заставило его содрогнуться от прошившего тело электрического разряда. Не самое приятное в мире ощущение, которого больше не хотелось испытывать.

Кано только улыбнулся в ответ на это заявление и направился к своей машине, а Айзек последовал за ним, думая о том, что раз Кано не киллер, значит, он очень влиятельный в городе человек. Не чета Энди и его ребятам. Птица, которая летает намного выше. А, следовательно, дружба с этой птичкой может быть очень выгодной, и в дальнейшем принести неплохие плоды.

Вот только слишком уж Кано был зависим от мнения отца. И с этим надо было что-то делать.

Тот, кто подражает власть имущим, пользуясь их достижениями, никогда не найдет свой собственный путь и навсегда останется завистливым пресмыкающимся. Но Айзеку очень хотелось верить, что Кано не такой, что в нем есть потенциал к своеволию и свободолюбию, иначе никакой дружбы между ними не выйдет.

***

Ни Катсу, ни отец не были согласны с принятым Кано решением. Но все же парень смог отстоять свою точку зрения и получил свободу во всех действиях, которые касались Айзека. Кано был убежден, что именно этот человек сыграет не последнюю роль в становлении их власти в Атлантик-Сити. И его уверенность вскоре начала приносить свои плоды.

Айзек Айзен. Проныра и плут. Умный, прозорливый, невероятно хитрый. Жулик, которому нет равных. Пройдоха, каких Кано еще не встречал. Обаятельный до такой степени, что даже бродячие собаки готовы были идти за ним на край света, что уже говорить о людях, которым всегда было достаточно красивых слов и толики внимания. К тому же Иззи обладал редким по своей силе даром убеждения. Кано каждый раз восторгался, когда видел применение этого таланта на практике и никак не мог понять, как этому несносному человеку удается окрутить своих жертв в считанные минуты.

Как только Айзек более или менее пришел в порядок и вернул своей внешности надлежащий вид, Кано предоставил ему работу - место крупье в казино, где сам он был управляющим.

Иззи справлялся прекрасно. Он сразу видел, кто пытается мошенничать, кто считает карты, обхаживал неумех, выкачивая из них все до последнего гроша, и без конца повторял, что ему до смерти скучно стоять и раскидывать по столу карты. Айзек ввиду своей авантюрной натуры стремился к большему. Ему был необходим драйв. Ему не хватало адреналина. Кано понимал это, но пока не мог предложить парню ничего другого. Пока еще не мог. Айзек это понимал, и потому не особо сильно доставал его своим нытьем, наигранным, но от того не менее раздражающим.

А тем временем их дела в Атлантик-Сити шли в гору. Казино развивалось и приносило немалую прибыль. И в этом развитии Айзек сыграл не последнюю роль.

Благодаря его толковым, своевременным и очень полезным замечаниям и советам, Кано удалось быстро выйти на конкурентоспособный уровень среди маститых игорных домов. И с тех пор Айзек стал негласным советником Кано. Хоть парень и продолжал работать крупье, он мог отдавать небольшие поручения, а иногда и замещал Кано, когда тому приходилось покидать Америку и уезжать в Японию к отцу.

Многих такое положение дел не устраивало. И, чтобы столкнуть фигуру Иззи с шахматной доски, недоброжелатели и завистники принялись распускать всяческие слухи. Впрочем, Кано не обращал на чужие разговоры никакого внимания и лишь отмахивался от них как от назойливых мух.

Чужое мнение теперь было для Кано совершенно незначимым. Потому что в лице «рыжего» Иззи он приобрел не только соратника и преданного человека, но и замечательного друга, ради которого не страшно было даже пойти против воли отца. Но, в конце концов, и отец, и Катсу, видя, что Айзек действительно предан Кано, смирились с этой дружбой, и больше не подвергали некогда принятое решение парня сомнениям и укорам.

Шло время. Клан семьи Такаяма стремительно набирал силу, и отголоски его влияния теперь звучали в большинстве штатов. Всё больше и больше филиалов их казино появлялось по всем городам. Конечно, львиная доля игорных домов была подпольной и хорошо завуалированной, но прибыль от них увеличивалась с каждым днем. И довольно скоро у Кано появились очень опасные недоброжелатели.

О влиянии Айзека в клане знали немногие. Сам Иззи поддерживал имидж простого парня, болтливого и недалекого, который как прилипчивая пиявка таскался за молодым боссом по пятам и потому не привлекал к себе большого внимания. При этом он очень любил повторять: «Хочешь что-то спрятать - положи на видном месте». И это правило неизменно работало.

Несмотря на то, что Кано внимательно прислушивался к советам и мнению Айзека, вопросы касательно его личной безопасности он неизменно пропускал мимо ушей. И даже, когда Айзек без конца повторял ему, что атмосфера в городе накаляется, и не помешало бы усилить охрану, Кано по своему обыкновению лишь отмахивался от слов друга.

- Завтра всё пройдет просто замечательно. Так что ты зря дергаешься, Айзек.

Кано хлопнул парня по плечу и широко улыбнулся.

Он вообще не понимал, почему Иззи вот уже несколько дней ходит как грозовая туча и без конца просит отменить встречу, которая по подсчетам самого Кано должна была увеличить их доход как минимум в три раза.

- Подумай сам, какая заманчивая перспектива открывается перед нами. Новые горизонты.

Парень обнял Айзека за плечи и провел перед собой рукой, очерчивая эти самые заоблачные дали.

- Новые вершины. Айзек, это то к чему мы стремились. Это именно то, к чему мы шли.

- Как бы нам не кануть в бездну на краю мира, - задумчиво проговорил Айзек.

Его опасения насчет того, что Кано станет тенью отца и брата, и будет беспрекословно исполнять их волю, не оправдались. Впрочем, в Кано хватало собственной дури. Айзек еще не встречал человека столь бесстрашного и неконтролируемого в своих стремлениях.

«Через тернии к звездам напролом» - это про него.

Едва почувствовав за своей спиной опору в лице Айзека, Кано бросился воплощать какие-то свои планы, не посвящая в них оябуна и вакагасиру, за что неоднократно нарывался на неодобрение и споры с родней. Впрочем, за что бы Кано ни брался, он всегда добивался результата и неизменно вел семью к еще большей власти. Брат спускал ему мелкие провинности за крупные достижения и уже вскоре перестал вмешиваться в его дела. А отец, поддерживая в сыновьях самостоятельность, позволял им набивать шишки и учиться на собственных ошибках, чтобы они могли сами приобрести необходимый жизненный опыт.

И вот тут начались проблемы.

Неудивительно, что японский выскочка не пришелся по вкусу местным бандам. На Кано было совершено уже больше десяти покушений, от которых тот только отмахивался, посмеиваясь над глупостью конкурентов. Он верил в свою неуязвимость, потому что пока еще ни разу не столкнулся с предательством внутри семьи. И почему-то именно сейчас, когда сделка на очередное прибыльное дело была организована кем-то из содружественного клана, Айзек начал сомневаться, а не подстава ли это?

Он просил Кано не ехать на сделку лично, а послать кого-нибудь из доверенных людей, но упрямец верил в свою счастливую звезду, и сейчас вновь посмеивался над его опасениями по поводу того, что может случиться непоправимое.

- Кано! - не выдержал Айзек и, схватив друга за плечо, резко развернул его к себе. - Я слишком зависим от постоянного дохода, который получаю, работая на тебя. Еще год-два, и я смогу открыть свое собственное дело, которое поможет мне развалить империю моего отца. Но, если тебя убьют, я потерплю крах! Не думаешь о себе, подумай хотя бы обо мне, эгоист ты чертов. Это ловушка, понимаешь? Я чувствую. Я знаю, как это бывает, когда тебя предают самые близкие люди. Этого и врагу не пожелаешь. Так что одумайся и отправь на встречу кого-нибудь другого.

- Эгоист? – возмущенно нахмурившись, спросил Кано. – Это ты меня назвал эгоистом?

Слова Айзека о прибыли и доходе неприятно резанули по сердцу парня, и он обиженно уставился на друга.

- Вот, значит, как. Я-то дурак думал, что мы с тобой друзья, а, оказывается, наше сотрудничество для тебя лишь голый расчёт.

Кано сделал несколько шагов назад и с угрюмой насмешкой разочарованно покачал головой.

- Не веришь в меня? Боишься? Переживаешь о своих денежках? Впрочем... кто я такой, чтобы тебя осуждать?

Кано хмыкнул и позвал одного из помощников. А, когда мужчина подошел к нему, сказал, скривив губы в злой усмешке:

- Прикажи Тэтцу выписать счет господину Айзену. Ста тысяч тебе хватит на первое время? – спросил он, повернувшись к Иззи. - Или хочешь больше за свою «дружбу»? Все же столько времени на меня потратил.

Айзек скрестил руки на груди, словно бы закрываясь от назревающей ссоры, и проговорил:

- Только не надо разводить трагедию. Ты прекрасно знаешь, что я не возьму не заработанных мной лично денег. Одумайся, Кано. Ты всегда прислушиваешься к моим советам, что же случилось сегодня? Почему ты упрямишься?

Кано стиснул зубы.

Вся ситуация в целом очень бесила его. Его до зубовного скрежета раздражало, что Айзек больше не верит в их общие силы.

Сомнение убивает удачу, и Кано очень не хотел, чтобы его счастливая звезда погасла только потому, что человек, который помогал ей сиять, вдруг, потерял уверенность.

- Потому что в отличие от тебя я все еще верю в свои силы, - бросил Кано и сделал несколько шагов к выходу, но Айзек так и не сдвинулся с места, все так же преграждая ему путь. - Слушай, Иззи, я все прекрасно понимаю. Тебе нравится твоя кормушка. Я понимаю, почему ты не хочешь рисковать. И не буду настаивать, чтобы ты следовал за мной. Мое намерение поставить Атлантик-Сити на колени не дрогнет ни перед чем. Этот город будет моим с потрохами. Я стану его единовластным правителем. И, если ты больше не хочешь идти со мной по этому пути, то уйди с дороги. Не мешай и не заставляй тебя двигать.

Щека Айзека дернулась, но не от того, что Кано теперь оперировал его же словами о тепленьком местечке под его крылом. Парня взбесила глупость друга и его баранье упрямство.

- Подвинуть будет не так просто, как ты думаешь, - проговорил Айзек не менее упрямо. - Хочешь ехать, я поеду с тобой. И это не обсуждается. Если тебя там грохнут, мне все равно не жить. Так что это не геройство, не подумай. Голый расчет, и попытка спасти свою задницу.

Айзек говорил неправду. Расчетом тут и не пахло. И, будь его воля, сам он ни за что не сунулся бы в паучье логово тех, кого Кано хотел поставить на колени.

Сопляк, приехавший в чужую страну и пытающийся устанавливать свои законы, рано или поздно нарвется на пулю. Дурак не видел очевидного, и будет слеп до самого конца. Кано и его люди в случае чего и моргнуть не успеют. Айзек должен был быть с ними в этот момент. Должен был предупредить. Но, скажи он другу истинную причину своего желания ехать с ним, тот быстро запрет его где-то и, гордо задрав свой ослиный нос, поедет на бойню.

Кано смерил друга презрительным взглядом и хмыкнул. Злость бушевала в его крови. Бешенство на Айзека застилало глаза черной пеленой. И было до тошноты противно слышать подобные слова от человека, которого он привык считать другом.

- О! – гадливо искривив губы, протянул Кано. - Так вот почему ты так трясешься за мою шкуру? Вот только любая сволочь, которая попытается откусить от меня кусочек, обломает себе зубы. Так что продолжай прятаться, Айзек. Я и без тебя справлюсь. И, чтобы гарантировать тебе безопасность, я напишу приказ, чтобы тебя не трогали. Как тебе такое?

Айзеку было что сказать этому упрямцу, но он промолчал, потому что Кано всё равно не стал бы его слушать.

Злость красными пятнами проступила на лице друга. Самоуверенность мешала ему разглядеть за корыстными словами истинное беспокойство. Айзек не хотел терять этого человека не только из-за денег. После того, как он потерял всех своих близких, даже маму, которую видел теперь от силы два раза в год, Кано стал первым, кого он впустил в свое сердце. И, пусть отношения начальник-подчиненный все еще доминировали над другими аспектами в их союзе, Айзек привязался к другу. Привязался к его неутомимой натуре и волевому характеру. До сегодняшнего дня Айзек даже осмеливался предполагать, что когда-нибудь деловая стена рухнет между ними, и они смогут стать ближе. Но, чертово желание всевластия, которое по определению не могло привести к благоприятному исходу, встало на пути их дружбы бездонной пропастью, над которой Кано выстроил мост из облаков и радуги.

Айзек не мог позволить Кано пройтись по этому мосту, потому что парень не обладал необходимыми навыками, чтобы беспечно парить в небесах, не опасаясь рухнуть в бездну. И потому сказал:

- Мы или едем вместе, Кано, или пристрели меня сам. Потому что твой отец не позволит мне умереть быстрой и безболезненной смертью

Кано смерил парня пристальным и злым взглядом. А потом, немного помедлив, кивнул.

- Как хочешь, - в конце концов, бросил он. - Только... думаю, это будет наш последний совместный поход куда-либо, Айзек. Ты многое для меня сделал. Не только для меня, но и для моей семьи. Но ты потерял в нас веру. Это плохо, и добром не кончится, так что... для успокоения твоей душеньки завтра на встречу мы пойдем вместе. Но после этого я более не желаю видеть тебя рядом с собой.

- Как скажешь.

Айзек кивнул, прекрасно осознавая, что тут Кано не ошибся. Поход будет действительно последним. По крайней мере, для одного из них. И отступил в сторону, пропуская Кано к выходу. Друг, больше не говоря ни слова, вышел на улицу. А Айзек, несмотря на то, что его с собой не позвали, привычной тенью последовал за ним.

На улице было сыро и сумрачно. Мелкий дождь... вечер... тусклый свет уличных фонарей.

Кано стоял на входе и ждал, пока подадут машину, а Айзек стоял за его спиной и от нечего делать смотрел по сторонам.

Люди... много людей... прохожие, рабочие, молодежь... все куда-то неслись, прикрываясь, кто чем мог от заставшей их непогоды.

Проехало несколько машин. И одна из них, небольшой грузовик, развернувшись в самом конце улицы, вдруг, на большой скорости помчался обратно.

Обычное вроде бы дело для большого города, но не когда на пороге своего дома стоит сын главного в городе мафиози, которому почему-то всё никак не подадут транспорт, хотя машина стоит в гараже в метре от подъезда.

- Кано! Ложись! – рявкнул Айзек, с силой толкая друга на мокрый асфальт и закрывая его собой от, вдруг, раздавшейся автоматной очереди.

Люди Кано тут же замертво попадали вокруг них, а Айзек взвыл от боли, когда две пули насквозь прошили его бедро, а ещё одна застряла в кости.

Оглушенный немыслимой болью, парень перекатился на спину и тут же увидел, как из фургона выпрыгивают силуэты в черных костюмах и бегут к ним.

«Ну вот и конец, тот самый, после которого уже ничего нельзя будет изменить», - пронеслась в голове молниеносная мысль.

- Игараси-доно, вы живы?! – спросил выскочивший из дома японец.

Но почти сразу же упал рядом с Айзеком, убитый прицельным выстрелом в голову, очень кстати выпустив из рук автомат, которым так и не успел воспользоваться.

«Вот он, последний шанс...» - подумал Айзек и, не теряя времени, схватил тяжелое оружие, резко встал на колени и, не обращая внимания на чудовищную боль в ноге, нажал на курок.

Автоматная очередь взрезала воздух. Пули летели в неприятелей с бешеной скоростью. Люди в чёрных костюмах, которые уже были в метре от них с Кано, остановились и бросились врассыпную, почему-то не стреляя в ответ. Наверное, потому, что боялись зацепить Кано, которого, скорее всего, должны были взять живым и невредимым.

Правильно, детей мафиози не убивают просто так. Их берут в заложники, а потом отсылают отцам по маленькому кусочку, пока не добьются своих целей.

- Кано, уходи отсюда! – выкрикнул Айзек, стараясь удержать автомат, который неумолимо вело в сторону.

Парень просто не мог справиться с таким оружием. Но, неотмеченное разумом пушечное мясо, само налетало на пули, бесцельно бросаясь то в одну сторону, то в другую, пытаясь приблизиться к ним.

- Кано, уходи, они порежут тебя на куски, если схватят! – снова выкрикнул Айзек, не зная, послушался его друг или нет.

Боль в бедре становилась невыносимой. Тяжесть оружия, которое приходится направлять из последних сил, отнимала последние остатки воли. Сознание таяло, но Айзек продолжал стрелять, даже когда завалился на бок. По ногам, по траве, по асфальту и в пустоту, которая, вдруг, начала поглощать все вокруг.

Оставалось надеяться только на то, что Кано успел сбежать. Иначе к чему тогда эта, несомненно, глупая и, несомненно, бескорыстная жертва?

***

Все произошло настолько быстро, что Кано даже не успел почувствовать опасности. Крик Айзека словно острый крючок выдернул его из глубин собственных мыслей, возвращая в реальность, которая совершенно не радовала.

Сильный удар в грудь и, не устояв на ногах, Кано повалился на асфальт, словно в кошмарном сне наблюдая за тем, как рядом с ним падают его телохранители. Айзек обхватил голову Кано руками и прижал к своей груди. Дышать стало тяжело. Стараясь спрятать Кано от пролетающей над головой автоматной очереди, Айзек неосознанно душил парня. А потом... громкий вскрик оглушил Кано, и хватка Айзека начала стремительно слабеть. Руки друга разжались, и его тело на мгновение расслабилось. Всего мгновение, но и оно показалось Кано вечностью.

Кто-то звал его. Кто-то кричал. Кто-то стрелял. Кто-то падал, присоединяясь к уже лежащим на асфальте трупам. И в этой какофонии звуков Кано не слышал собственного сердца, которое оглушительно загрохотало в ушах, когда Айзек, еще мгновение назад упавший рядом с ним, стремительно поднялся.

- Уходи! - Крик друга резал сознание Кано и острой иглой прошивал душу.

Страх парализовал тело, а на смену ему, расправляя ржавые крылья ступора, пришла паника.

Кано не мог пошевелиться, и только голос Айзека далеким гулким эхом продирался к нему сквозь треск автоматной очереди.

- Уходи!

Айзек не умел стрелять. Друг не держал в своих руках ничего тяжелее колоды карт. Он не умел, и все равно стрелял. По чужим, по своим, по всем подряд, не давая никому даже шанса приблизиться к ним. Он стрелял, и Кано, словно в замедленной съемке видел, как стремительно бледнеет его лицо. Как глаза парня закатываются, и он заваливается на бок.

Айзек терял сознание, но автомата из рук не выпустил.

- Айзек!

Это был даже не крик. Рвущийся из самой глубины души вопль сломал выстроенную паникой стену и разнёсся по всей округе.

Выстрелы продолжались. Все больше и больше людей падали на мокрый от дождя асфальт. Серая поверхность стремительно окрашивается в алый, но Кано не видел ничего, кроме мертвенно бледного лица друга с закрытыми глазами.

Японской речи, вдруг, стало больше. Теперь уже практически не слышались английские слова. А через несколько мгновений звуки исчезли, и стало тихо. Так тихо, что от этой гнетущей мертвой тишины безмолвно зазвенел воздух.

- Игараси-доно! Игараси-доно! Вы в порядке?! - испуганный крик одного из приближенных раздался над самым ухом Кано, но парень его проигнорировал.

Кано не мог разобрать, кто именно его зовет. Он не хотел ничего разбирать, и, с силой оттолкнув от себя чужие руки, подполз к бездвижному телу Айзека.

- Айзек... - с губ Кано сорвался тихий хрип.

Он звал и звал друга, проклиная себя за надменность. Проклиная себя за то, что не прислушался к его словам. За то, что позволил ему...

- Ты не умрешь! - злобный рык вырвался из горла, и Кано, вскочив на ноги, схватил суетящегося возле него охранника. – Немедленно вызови скорую! Или я сам тебя прикончу!

И как только побледневший охранник кивнул, скрываясь за дверью дома, Кано быстро стянул со своей шеи галстук и, обмотав им ногу Айзека, что было сил затянул ткань, останавливая кровотечение.

- Я не позволю тебе умереть, чертов ублюдок! Не позволю! - кричал он, требуя от Айзека прийти в себя.

Кано орал так, что сорвал себе горло, но друг не слышал его и не отвечал.

А потом были яркие блики мигалок на крыше скорой. Вой сирены и больничный коридор, по которому Кано ходил взад-вперед в ожидании вердикта врачей, которые оперировали Айзека.

Три часа показались Кано настоящей вечностью. Три часа бесконечной тревоги и молитв богам, в которых он никогда не верил. Три бесконечных часа, во время которых ему сообщили, что один из нападавших остался жив, и теперь его держат в подвале штаб-квартиры. Сдержанный кивок в ответ на эту новость и вновь ожидание, закончившееся накрывшей сознание темнотой, после того, как хирург сообщил ему, что Айзек будет жить.

***

Тишина и темень, окутавшая Айзека на несколько бесконечных мгновений, начала рассеиваться. Парень приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного луча, бьющего в глаза сквозь тонкую щель в плотных шторах. А, когда отвернул голову от окна, то столкнулся с обеспокоенным взглядом черных глаз.

- Рад, что тебя не расчленили, - проговорил Айзек, улыбнувшись сидящему у его кровати Кано. – Значит, мои старания не пропали даром.

Веки Айзека дрогнули, и Кано напрягся. Но как только друг открыл глаза и улыбнулся, с души парня словно камень свалился. Он судорожно и глубоко втянул воздух и тут же отвесил чуть приподнявшемуся на локтях Айзеку ощутимый подзатыльник и схватил парня за грудки, сминая пальцами тонкую хлопковую ткань больничной пижамы.

- Какого черта, Иззи?! – разъяренной змеёй зашипел Кано. - Ты чем, мать твою, думал?! Задницей?! Идиота кусок! А если бы тебя убили? Не смей! Слышишь меня? Не смей больше так делать!

- Кано, истерики тебе не к лицу, - прыснул от смеха Айзек и, резко дернув парня за руки, повалил его на себя, сжимая в удушающих объятиях, больше напоминающих борьбу, и взъерошивая его идеально прилизанные волосы.

Кано тут же заартачился, пытаясь вырваться, но Айзек его не отпускал, пока парень не выдохся.

- Я же говорил тебе, что это всё подстава, - проговорил в назидание Айзек, ослабляя хватку. - Думаешь, я позволил бы тебе умереть? Дурак. Что бы ты обо мне ни думал, но я не привык разбрасываться друзьями. Так что, если не хочешь моей смерти, будь добр, в дальнейшем прислушивайся к моим советам.

- И все равно ты придурок, - буркнул Кано совсем беззлобно и даже немного по-детски, а потом уткнулся лбом в плечо друга и крепко зажмурился. - Я испугался за тебя, идиот.

Сейчас Кано говорил то, что, наверное, никогда и никому больше не скажет. Но ему... этому рыжему черту, который вот уже год как совершенно не рыжий, а вполне себе пшеничный, он мог признаться.

- Я безумно за тебя испугался. До чёртиков. – Парень сделал глубокий вдох и шумно выдохнул. - Ты спас мне жизнь, так что теперь ты за меня в ответе, и только тебе решать, когда её отнять.

- Вот же чушь! – фыркнул Айзек, сжимая ладонями плечи друга. - Но, если это так принципиально, то мы квиты. Ты ведь тоже сохранил мне жизнь и вступился за меня перед своим отцом. Тогда, получается, и ты в ответе за меня?

Кано поднял лицо и строго посмотрел на парня.

- Нет. Это другое. Ты сохранил мне жизнь, несмотря на то, что я наговорил тебе кучу гадостей. Ты оказался преданнее всех окружающих меня людей. Одно дело не забирать чью-то жизнь, и совершенно другое - жертвовать своей ради чужой. Ты сделал мне бесценный подарок, Айзек. Дар, дороже которого и быть не может. И теперь я перед тобой в неоплатном долгу.

- Да я не против, конечно же, - попытался отшутиться Айзек. - Такие перспективы открываются! Но, если серьезно, то выбрось это из головы, понял? Мы друзья. А друзья и без всяких взаимных долгов должны заботиться друг о друге. Но, если всё же хочешь расплатиться со мной, то обнимашек, думаю, будет вполне достаточно. Давно мечтал тебя потискать, да ты всё не даешься.

Кано хмыкнул.

- Неужели моя задница так тебе приглянулась, что ты готов лезть под пули, лишь бы позажимать её? - не тая улыбки, спросил он.

- Что поделать, не могу устоять перед экзотикой. Сам попробуй, и все поймешь. Это хуже наркотика.

Айзек откинулся на подушку и прикрыл глаза, понимая, что добился своего и отвлек-таки друга от его восточных заморочек. А, что касается его азиатской задницы, тут вопрос был спорный. Кано, конечно, был привлекательным парнем, но Айзек не представлял себя с ним в одной постели. Это всё равно, что с братом, с которым у вас, к тому же, схожие характеры. Нет. Он даже хмыкнул про себя. Абсолютно невозможно.

- Да неужели? - скептически пробормотал Кано. - В жизни не поверю, что с мужчиной может быть лучше, чем с женщиной. Ну сам подумай, какой-то жилистый хмырь вместо пышечки или изящной девочки. Нет, Айзек, тут ты меня не переубедишь. С мягкими и нежными кошечками ничто не сравнится.

- Сам увидишь, - одними губами проговорил Айзек, так и не открывая глаз.

Глупый Кано, не понимает, что до сегодняшнего дня, если и видел что-то в сексе, то только фальшь.

Он еще поймет, что такое настоящее удовольствие. А, когда поймет, то вряд ли уже сможет отказаться от этого.

Айзек лежал на больничной койке с закрытыми глазами и улыбался каким-то своим мыслям. А Кано думал о том, что, наверное, другу пока не стоит ничего знать. Ни про тех, кто напал на них, ни тем более про то, что с ними стало.

- У меня еще много дел, поэтому я пойду, - тихо сказал Кано и отошел от кровати друга. - А ты выздоравливай скорее. Мне тебя очень не хватает. Возле палаты выставлена круглосуточная охрана, так что можешь быть спокоен. И... если что-то понадобится, ты только скажи ребятам, и все будет сделано.

- Не беспокойся обо мне, - ответил Айзек. - Я и не в таких переделках бывал. Мне не привыкать.

***

Реабилитация длилась недолго.

Все опасения Айзека о том, что пуля задела кость, не оправдались, а мягкие ткани затянулись достаточно быстро и так эффективно, что он даже не хромал.

У больницы Айзека встречала целая делегация, состоящая чуть ли не из всего клана Такаяма, находящегося в Атлантик-Сити.

Люди Кано готовы были носить его на руках за то, что он спас их обожаемого «доно», и теперь без конца раскланивались и благодарили, благодарили и раскланивались. И, сколько бы Айзек ни пытался остановить поток японской речи, пока все до последнего мужчины не выказали ему своего почтения, парень и с места сдвинуться не смог.

Потом Айзека отвезли в главный офис, где Кано торжественно назначил его своим заместителем, не желая слушать никаких возражений. А Айзек только обреченно пожал плечами и принял должность, даже не подозревая в тот момент, какие после этого перед ним откроются перспективы.

Во-первых, поднялась зарплата. И не просто поднялась, а взлетела до заоблачных высот. Во-вторых, сам Кано больше не поступал опрометчиво и, прежде чем ввязаться в опасное дело, прислушивался к советам Айзека. В-третьих, парень смог, наконец-то, объявиться в Нью-Йорке без риска стать жертвой очередных пакостей брата, и навещать маму, когда ему хотелось, а не тайком в темноте под покровом ночи и теней.

Дважды Айзек пересекался с Клиффом, который, завидев его, уходил, усердно делая вид, что они не знакомы. Один раз издалека видел отца. Мужчина попытался подойти к нему, но теперь уже сам Айзек сбежал, не желая знать этого человека. У него теперь была новая семья, и Кано, который стал для него ближе, чем родной брат. И потому парень не испытывал никаких сожалений по поводу разорванных родственных уз.

Где-то месяца через три после своей выписки из больницы Айзек узнал, что, пока он прохлаждался на койке в окружении книг и журналов, Атлантик-Сити умылся кровью предавших Кано людей.

Кано лично отправился к главе содружественного клана и собственноручно убил его, а потом устроил резню и уничтожил всех, кто хоть каким-то образом был причастен к этому нападению.

Эта дерзкая выходка повергла в шок абсолютно всех, вплоть до оябуна и вакагасиры клана Такаяма. Кровожадность и бесстрашие Кано стали легендой и среди его подчиненных, и среди его врагов. Но, когда Айзек сказал другу, что тот неплохо отстоял себя и свою безопасность, Кано совершенно серьезно заявил, что старался не ради своей репутации, а чтобы отомстить за близкого человека.

- Так это все в мою честь? – просиял Айзек, чувствуя, как по груди разливается приятное тепло.

И, когда Кано кивнул, Айзек обнял его и пообещал, что в долгу не останется, и однажды изменит его жизнь к лучшему, как бы тот ни сопротивлялся.