1

***

Это был самый странный вечер в жизни Ника.

Вот он идет по следам туриста, чтобы обчистить его карманы и купить себе и своему брату хоть немного еды, потому что родители пропивали все до последнего цента. А вот уже ему предлагают продать свое тело за приличную сумму, получив которую, он смог бы не только забыть о голоде на несколько месяцев, но и, забрав брата, свалить из города. Спрятаться где-нибудь, укрыться от психованного отца, который порой избивал их так, что и живого места не оставалось, и от матери, которая только и умела, что беспробудно лакать дешевый виски и орать на них за то, что они сломали ей жизнь.

Когда его привезли в бордель, вымыли и приодели, Ник сгорал со стыда и боялся так, что едва ли не терял сознание. Когда его толкали то на диван, то на пол, когда приковали к странной конструкции и причиняли боль, он проклял и жизнь, и родителей, и даже брата, ради которого и оказался в этой ситуации. Но потом всё изменилось, перевернувшись с ног на голову.

Ник не понимал, что происходит. Не понимал, почему эти пытающиеся казаться жестокими люди, вдруг, стали обращаться с ним, как с чем-то очень хрупким и ценным.

Японец, для которого секс с парнем так же оказался в новинку, подарил Нику такое удовольствие, что он едва не потерял сознание. А его «брат» своими умелыми ласками чуть не свел Ника с ума.

Мужчины были неутомимы. Они брали Ника один за другим, не давая ему даже передохнуть. И каждый раз доводили до исступления, отчего Ник даже потерял сознание, не в силах вынести удовольствия. Тогда мужчины решили дать ему отдых. Они перенесли его на диван и, продолжая лениво ласкать, поили его коньяком и пили сами. А через некоторое время снова вернули на кровать и продолжили развлекаться.

Алкоголь раскрепостил Ника, и теперь он сам ластился к мужчинам. Ласкал их ртом и руками, вилял задницей, практически умоляя трахнуть его, и полностью терял себя, когда мужчины, смеясь, исполняли его просьбу.

Иногда у Ника проскальзывала мысль, что он какой-то неправильный. Ведь всё происходящее должно было бы сломать его. А он хотел еще. Хотел этой странной любви и, громко постанывая, тянулся к крепким неутомимым членам, желая ощутить их в себе.

Пойманный Кано воришка оказался на удивление откровенным и чувственным любовником. Пережив первый шок, он распробовал вкус секса и окунулся в страсть с головой.

Айзек, несмотря на весь свой опыт, ещё не встречал такой самоотдачи. И, в то же время, он понимал, что Ник бросается в омут с головой не просто так. Не от чудесной жизни он пошел воровать. И не от большой любви кинулся в объятия первых встречных мужчин.

А потому Айзеку захотелось подарить этому мальчишке то, чего ему так не хватало. А именно нежность и тепло. И, пока Кано по полной отрывался на Нике, удовлетворяя свою похоть, Айзек купал мальчишку в ласке.

- Какой же ты милашка, - шептал Айзек, крепко обнимая паренька и целуя его стонущие губы, пока тот, оттопырив зад, снова терся о член Кано, выпрашивая продолжения. – Тебе ведь это нравится... тебе это действительно нравится... такое не сыграешь... я знаю, Ники. Я вижу, что ты по-настоящему хочешь нас. А ты, Кано. Ты видишь это?

Кано видел. Такое не сыграешь. Удовольствие на грани сумасшествия сложно сыграть. Удовольствие, прорывающееся через боль, сыграть просто невозможно. Теперь Кано понимал, почему Айзек бесился, когда он пытался подсунуть ему в постель женщину. Теперь он понимал, почему друг перешел на сторону «другой команды». Понимал. Но так же Кано понимал, что, ступив на эту дорожку, ему вряд ли захочется возвращаться в фальшивые объятия продажных женщин.

- О, да! Я вижу, - признал он очевидное и негромко рассмеялся, ласково шлепнув Ника по измазанным спермой ягодицам.

Возбуждение вновь охватывало тело Кано. Смотреть на то, как друг ласкает мальчишку, было очень волнующе. Ник извивался в умелых руках Иззи и без конца просил снова взять его. И эта развратная, но совершенно не пошлая откровенность мальчишки не на шутку заводила молодого мужчину.

- Иззи...

Имя друга в устах Кано прозвучало как-то слишком эротично, и парень рассмеялся, поражаясь своему собственному голосу.

Он придвинулся ближе к воркующей парочке, провел пальцами по приоткрытым влажным губам Ника, протолкнул их в маленький ротик и застонал, когда мальчишка неосознанно начал их посасывать.

- Иззи, я хочу еще.

- Так чего же ты ждёшь? – спросил Айзек, чувствуя прилив сильного возбуждения от представшей его взору картины.

Навалившийся на него мальчишка с пальцами Кано во рту, взмокший, взъерошенный, раскрасневшийся, ищущий тепла, и Кано, словно демон нависший над худеньким телом, с налитыми кровью глазами, в которых горел ненасытный огонь желания.

- Бери его, я подожду.

Айзек отстранил Ника от себя, отдавая его Кано, и ухмыльнулся, когда мальчишка, развернувшись, повис у японца на шее.

Стоило сильным рукам Кано сомкнуться за спиной Ника, и парень тут же забрался на мужчину сверху и медленно опустился на его член.

- Мне нравится то, что сейчас происходит, - прошептал он и, сомкнув губы на мочке уха Кано, принялся двигать бедрами.

Сердце Ника колотилось как сумасшедшее. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким свободным и счастливым. Еще никогда не испытывал столько ласки и любви. И ему хотелось продлить этот момент до бесконечности.

Ник не хотел уходить от этих людей, но понимал, что как только они насытятся, его незамедлительно выставят за дверь. Да, ему заплатят, но... деньги не заменят подаренного мужчинами счастья.

- Мне очень нравится... пожалуйста, - тихо взмолился Ник, - можно мне остаться до утра? Только до утра... можно?

Мальчишка прижимался к груди Кано, ластился к нему и просил о милости остаться. Просил так, словно умолял не убивать. Словно от этого зависела его жизнь. И Кано не смог отказать.

- Можно, - прошептал Кано в нежные губки и лег на спину, сминая пальцами ягодицы мальчишки. - Но тогда ты должен показать, как сильно хочешь остаться с нами.

- Я покажу... – заверил Ник и счастливо улыбнулся.

Он был полон решимости сделать всё, лишь бы его не выгоняли. Ведь эти молодые мужчины не были плохими. И секс с ними был не самым худшим исходом в сравнение с тем, что могло случиться с ним на улицах города.

- Я покажу... – повторил Ник и начал двигаться быстрее, сжимаясь как можно сильнее, чтобы доставить мужчине максимум удовольствия. - И вам тоже.

Он посмотрел на Иззи, который лежал на боку и смотрел на них полусонным затуманенным взглядом, в котором, кажется, читалось восхищение и что-то похожее на одобрение.

- Вы не пожалеете, что разрешили мне остаться.

- Я ни минуты в этом не сомневаюсь, - проговорил Айзек, блаженно улыбаясь. - Только не переусердствуй. Это может плохо сказаться на твоем здоровье. И ты тоже, Кано, постарайся не травмировать его. Не надо, чтобы мальчик болел из-за нас. Он этого не заслужил.

Ник смотрел на мужчину и чувствовал, как в груди начинает расти что-то странное. Что-то теплое и такое... неописуемое...

- Я... с... спасибо вам, - от волнения Ник начал задыхаться, но быстро справился с эмоциями и взял себя в руки.

Он обещал показать свое желание остаться, и намеревался сделать это. Пусть у него не было опыта, пусть он ничего не умел, но разочаровывать этих мужчин он не хотел. Ведь за несколько часов, проведенных с ними, он испытал столько любви, сколько не испытывал за всю свою жизнь. И, пусть эта любовь была не такой возвышенной, как писали в книгах и воспевали в стихах, ему этого было достаточно. И Ник был бесконечно благодарен за нее.

***

Эта ночь стала для Кано незабываемой.

Ник действительно смог показать, как сильно хочет остаться. Он старался, исполнял любые пожелания и отдавался так, словно подносил на золотом подносе не только тело, но и душу.

Они с Айзеком брали мальчишку почти до самого рассвета, не давая ему возможности передохнуть. Алкоголь и молодость их тел превратились в вечный двигатель. Неутомимость, страсть и похоть были прекрасным сочетанием, которое оставило в душе Кано неизгладимый след.

Наверное, он брал бы Ника и дольше, но Айзек ему не позволил, сказав, что мальчику нужен отдых, иначе потом ему будет плохо.

Кано не хотел, чтобы Ник испытывал боль, и потому скрепя сердце согласился с другом, оставляя мальчишку в покое.

Их не будили. И, когда Кано проснулся, то с удивлением отметил, что новый день давно перевалил за середину. Ник крепко спал. Айзек тоже. Рука друга властно обнимала хрупкое тело паренька, а тот расслабленно нежился в его объятиях.

Аккуратно, чтобы никого не разбудить, Кано выбрался из постели и направился в душ. Холодная вода хоть и бодрила, но не снимала похмелье. Голова раскалывалась и не хотела нормально работать, и, чтобы привести себя в более или менее человеческий вид, Кано пришлось долго стоять под ледяными струями.

Искупавшись, Кано вышел из душа и, обмотав бедра полотенцем, вернулся в комнату. Сел на диван и, закинув ноги на сидение, отпил из прихваченной им со стола бутылки. Горло обожгло, и он негромко закашлялся, откидывая голову назад. И уже совсем скоро алкоголь сделал свое дело, и пульсирующая боль в висках поутихла.

Кано лежал на диване с закрытыми глазами и прислушивался к своим ощущениям. В воздухе все еще чувствовался запах секса. Приятный запах, возбуждающий. А воспоминания о прошедшей и, несомненно, сумасшедшей ночи, будоражили кровь, заставляя ее пульсировать чуточку быстрее.

На кровати послышалось шевеление, и Кано повернул голову в сторону любовного ложа. Айзек все еще спал, а вот Ник, морщась от боли, сел на кровати и с какой-то тоскливой улыбкой посмотрел на Иззи. Протянул руку, чтобы погладить Айзека по щеке, но, словно почувствовав на себе взгляд Кано, вздрогнул и, обернувшись, уставился на мужчину большими глазами. Ник приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Кано не позволил. Он приложил палец к губам, призывая мальчишку к тишине, а потом поманил его к себе.

Выбираться из теплых объятий Иззи Нику не хотелось, но и перечить Кано парень не мог. И потому, осторожно выкарабкавшись из-под одеяла, Ник встал с кровати и, подобрав с пола свое кимоно, завернулся в него, ежась от легкого озноба и морщась при каждом сделанном шаге.

Ночь, исполненная страсти, боли и наслаждения не прошла для него даром. И все же он почему-то не сожалел о том, что произошло.

Остановившись возле мужчины, который неотрывно смотрел на него, Ник слабо улыбнулся и низко опустил голову, выказывая уважение и давая понять, что ни на что не обижается.

Такое утреннее приветствие польстило Кано, и он одобрительно хмыкнул.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил он, протягивая руку и взъерошивая и так находящиеся в беспорядке волосы мальчишки. - Сильно болит?

- Нет, терпимо, - проговорил Ник и, чуть приподняв голову, благодарно улыбнулся мужчине. - Всё хорошо.

Кано отставил бутылку в сторону и поднялся с дивана. Обошел мальчишку и, встав у него за спиной, несильно подтолкнул его в сторону душевой.

- Пойдем, я помогу тебе привести себя в порядок. Ты немного прихрамываешь, и мне это не нравится.

- Хорошо... - тихо ответил Ник едва слышным шепотом и послушно пошел вперед.

Ноги его не слушались, но, несмотря на это, он старался идти ровно и твердо, чтобы скрыть боль и волнение, которое вызывали в нем прикосновения мужчины.

Ник не понимал, что происходит с его чувствами. Ему казалось, что на его грудь опустили тяжелый булыжник, который давил на него, мешая дышать и связно мыслить.

Кано тем временем приоткрыл дверь в ванную комнату и подтолкнул мальчишку к душевой. Ник сделал несколько шагов и обернулся, обратив свой взгляд на мужчину.

- Простите, я хотел спросить... вернее... - Ник запнулся и вновь низко склонил голову.

Он хотел попросить, чтобы ему позволили остаться, но слова неожиданно затвердели и застряли в его горле огромным удушливым комом.

«А если мужчина скажет "нет", что тогда?» - забилась в его висках непрошенная мысль. Забилась и поползла по нервным окончаниям змейками страха, которые парализовали его голосовые связки, превратив их в камень.

- Все нормально, Ник. - Кано стянул с мальчишки кимоно и, включив воду, забрался вместе с ним в душ. - Я заплачу тебе, как и обещал. Даже больше. В конце концов, уговор был только на одного человека, а нас было двое.

Вода тихо шумела, согревая тело и лаская кожу. Мальчишка жался к Кано, и мужчина его не отталкивал. Он плавно водил ладонями по телу Ника, смывая с нежной кожи засохшую за ночь сперму. Целовал тонкую шею. Нежил парня так, словно он был самым дорогим для него человеком на всей планете.

Подарок, предназначенный Айзеку, и для Кано оказался подарком. Неожиданным, впечатляющим и очень приятным.

- У тебя, возможно, будет что-то болеть, - закончив с купанием, проговорил Кано и укутал Ника в длинный махровый халат. - Я дам тебе номер телефона одного очень хорошего доктора. Так что, если, вдруг, тебе будет плохо или больно, сразу звони ему, не стесняйся. Он будет осведомлен, и денег с тебя не возьмет. И никому ничего не скажет.

- Спасибо, - тихий прошептал Ник и замолчал, не в силах произнести ни слова.

Нежность мужчины была подобна редкому яду, и медленно убивала Ника. Слезы от осознания, что это конец, подступили к глазам, и парень закусил щеку, чтобы не разреветься. И все же несколько горячих слезинок сорвались с ресниц и опалили щёки. Ник невольно всхлипнул и вжался в мужчину, пряча лицо на его сильной груди.

Ему хотелось кричать. Хотелось умолять о помощи. Хотелось рассказать о преисподней, в которой он вынужден жить, но он молчал, прижимаясь к мужчине, и плакал, несильно сжимая пальцами теплую кожу на его спине.

Реакция мальчишки на его слова обескуражила Кано. Он только и смог, что покрепче обнять Ника, и, поглаживая его по влажным волосам, проговорить:

- Ну тише, тише, Ники. Все уже закончилось. Просто забудь обо всем, что произошло этой ночью. Постарайся забыть все как кошмарный сон. И больше не попадайся на воровстве.

Мальчишка от его слов разрыдался еще сильнее, и Кано начал злиться. Он не умел успокаивать. Не знал, что делать, когда кого-то охватывала истерика. И это неумение, это бессилие невероятно его злило.

- Хватит, Ник! - строго сказал он и, когда парень не успокоился, прикрикнул: - Я сказал, хватит! То, что тебя трахнули, еще не конец света. Так что успокойся. И забудь.

Он подтолкнул мальчишку к двери и вышел из душевой. Сел на диван, усадил Ника рядом с собой и, налив в бокал виски, впихнул его в трясущиеся руки мальчишки.

- Пей! - коротко приказал он и бросил на Ника раздраженный, не терпящий возражения взгляд. - До дна пей!

А потом посмотрел на кровать и прикрикнул:

- Иззи! Немедленно поднимай свой зад! Я не собираюсь расхлебывать все сам!

Айзек с трудом разлепил тяжелые веки и приподнялся на локте, сонно глядя на друга, который был так раздражен, что, казалось, вот-вот взорвется.

- Ну что за возня с утра? – спросил он, безуспешно пытаясь подавить зевок. - Почему вы оба не в постели? Подорвались ни свет ни заря.

- Потому что Ник напуган тем, что мы с ним сделали, и теперь я не знаю, как его успокоить! – зарычал Кано. – Вставай и поговори с ним.

- Напуган? – удивился Айзек и перевел взгляд на мальчишку, который держал в руках стакан со спиртным и тихо всхлипывал, из-за чего его худенькое тело вздрагивало.

- Ники, что случилось? – спросил Айзек, выбираясь из постели, и направился к мальчишке, который пытался отпить крепкий напиток, но больше расплескал его из-за трясущихся рук. - Почему ты расстроился? Мы напугали тебя или у тебя что-то болит?

Парень остановился рядом с Ником и, приподняв его голову за подбородок, заглянул в заплаканные глаза, пытаясь прочитать в них истинную причину его слёз.

Ник не хотел злить или огорчать мужчин, и потому всеми силами старался успокоиться. Но как только он задержал дыхание, чтобы остановить подступившую к горлу истерику, его губы задрожали сильнее, и слезы брызнули из глаз вместе с вырвавшимся из груди стоном.

- Простите, - заговорил он сдавленным дрожащим голосом. - Простите меня. Простите за это. Можно я пойду домой?

Он отдал Иззи стакан, к которому так и не притронулся, и вытер глаза мягким рукавом халата.

- Это не из-за вас, честно. Вы не сделали мне ничего плохого. Я... я хочу... хочу уйти. Я могу?

Ник понимал, что если сейчас не сбежит отсюда, то зайдется в новом приступе слез и скажет этим людям, что хочет остаться с ними. Что хочет навсегда остаться с ними рядом, пусть даже в качестве мальчика для секса. Но он слишком боялся услышать отказ, который наверняка сломает его и без того надломленный дух.

Кано посмотрел на Айзека в ожидании его решения и, когда парень коротко кивнул, поднялся с дивана и взял со стула свой пиджак. Запустил руку в карман и, достав оттуда бумажник, отсчитал несколько крупных купюр. После чего вернулся к Нику и вложил деньги в его дрожащую ладонь.

- Обещанная сумма, - коротко бросил он и лениво потянулся, стараясь скрыть злость на мальчишку. - Можешь идти. Визитку доктора возьмешь у того, кто будет тебя провожать к выходу.

- Спасибо, - проговорил Ник, даже не взглянув на деньги, зажатые в кулаке.

Он поднялся с дивана, стараясь не смотреть на мужчин, и, еще раз утерев слезы рукавом халата, поплелся к выходу.

У двери он на мгновение остановился и, оглянувшись, тихо попрощался, склонив голову в низком почтительном поклоне. После чего тихонько выскользнул из комнаты.

- Чувствую себя ублюдком, - тяжело вздохнув, проговорил Кано, после того как за мальчишкой закрылась дверь. - Паршивое чувство.

- Но ты же понимаешь, что плакал он не из-за нас, - задумчиво проговорил Айзек. – Мне кажется, у него неприятности. Ни один нормальный человек не будет отдавать свое тело с такой обреченностью, с таким стремлением получить хоть каплю тепла, пусть и от абсолютно чужих людей, если только в его жизни не творится полное дерьмо. И таких парней на улице тысячи, Кано. Не только в Штатах, но и по всему миру. Их только нужно найти и правильно обучить. Понимаешь, о чем я?

- О парнях, - буркнул Кано. - Вот только слушать о них на похмелье, да еще и на голодный желудок я не расположен. Может, вернемся домой? Жрать хочу. Мальчишка меня вымотал до предела. Я без сил. Совершенно без сил, и виной тому ты.

Кано ткнул в друга пальцем и посмотрел на Айзека взглядом полным укора. А вот Иззи смотрел на него как на умственно отсталого, которому он вот уже несколько часов пытается объяснить, что та мокрая и соленая субстанция, в которую он его тыкает носом, и есть море.

- Кано, когда мы выйдем отсюда, твой брат возьмет тебя в оборот, и нам некогда будет всё это обсуждать. Я говорю тебе не о парнях, а о прибыльном бизнесе, который можно на этих самых парнях построить. Гейши, мой дорогой друг, это пережиток прошлого. А вот такие вот мальчики, которые могут ублажить извращенные умишки вышестоящих чинов вашей прекрасной страны, это то будущее, которое поможет тебе поднять баснословное состояние и стать финансово независимым от отца и брата. Дерзости и наглости у тебя предостаточно, а равнодушие выработается с годами. Поверь, для многих из этих потерянных беспризорников положение шлюх станет выходом и спасением от по-настоящему преступного мира. Думаю, раздвигать ноги лучше, чем толкать наркоту или сидеть на игле. И куда приятнее, полагаю.

Кано внимательно слушал Иззи и в который раз поражался тому, как быстро друг генерирует на первый взгляд совершенно безумные, но между тем невероятно ценные идеи. Каждое слово Айзека было пропитано смыслом, и от каждого из них за версту веяло немалыми деньгами.

Кано прикрыл глаза и хмыкнул, очень ярко вспомнив минувшую ночь. Да, за такое удовольствие не жалко было расстаться с пачечкой хрустящих зеленок.

- Я подумаю над этим, - улыбнулся Кано другу.

Хотя думать особо было не о чем. Надо было пробовать. Но, в любом случае, пока отец жив, никто не позволит ему заняться чем-то подобным. Так что время на планирование есть, а там все будет зависеть от обстоятельств.

- Вполне возможно, из этой идеи действительно получится прибыльное дельце. Но думать на голодный желудок я не в состоянии. А сейчас я хочу жрать. И, если ты как можно быстрее не соберешься, то я сожру тебя.

- Отлично, вечеринка продолжается, - оскалился Айзек, но все же нехотя поднялся и направился в душ.

Он увидел в глазах Кано интерес, и понял, что зерно его идеи упало в плодородную почву. А, значит, вскоре оно прорастет и, однажды, даст сочные плоды, благодаря которым Кано сможет сколотить целое состояние и обрести независимость от брата.

***

Как Айзек и предполагал, стоило им выйти из борделя и пообедать в небольшом и тихом заведении неподалеку от штаб-квартиры, Кано тут же был атакован собственными людьми, каждый из которых требовал внимания к своим делам. Мало того, вся эта суета не обошла стороной и Айзека. Ему тоже пришлось по уши окунуться в документацию и часами обсуждать политику ведения бизнеса с Кано и его братом. Подписывать кучу чертовых бумажек, которые приходилось перечитывать и перепроверять. И в итоге он вымотался так, что чуть не отдал концы.

Но, несмотря на страшную усталость, Айзек потребовал от Кано, чтобы тот выпил с ним перед отъездом.

- Утром ты улетаешь, и, черт знает, когда вернешься. Давай же... Кано, я три дня пахал как конь. Я хочу отдохнуть, и вспоминать нашу прощальную попойку, а не ломоту в зубах от твоих идиотских контрактов. На них я еще насмотрюсь вдоволь.

Кано аккуратно сложил прочитанные им документы и, тоскливо взглянув на стопку точно таких же еще не проверенных бумажек, перевел взгляд на чуть ли не пускающего из ушей пар Айзека.

- Думаю, ты прав, - негромко сказал он и рассмеялся. – Чёрт, да я скоро начну называть тебя господин Прав. Твоя прозорливость... Проклятье! Мне будет не хватать ее, Иззи. По правде говоря, я уже бесконечно по тебе скучаю.

Кано поднялся с кресла, в котором просидел последние несколько часов и подошел к другу. Приобнял его за плечи и сильно прижал к себе.

- Это расставание... знаешь, это как руку себе отрубить.

- Поэтично. - Хмыкнул Айзек. - Надеюсь только, что это расставание не навечно. Но, хватит уже сантиментов и прочей глупости. Нас ждет великое будущее. Мы еще поднимем на уши весь этот насквозь прогнивший мир. И... я буду писать тебе длинные любовные письма со своими гениальными идеями. Что скажешь? Мой проницательный разум будет с тобой даже за тысячи миль.

- Любовные? - Кано приподнял бровь и вопросительно воззрился на друга. - Иззи, неужели мое восхитительное тело так покорило твое воображение, что ты теперь спать не можешь из-за мечты меня трахнуть? Ну, или чтобы я тебя.

- Как знать... - туманно проговорил Айзек. - Признаться, вид того, как ты брал мальчишку, завел меня не на шутку. Вот только кто из вас послужил тому причиной, я не знаю.

- Что значит, не знаешь?! – притворно возмутился Кано. – Что это вообще за сомнения? Конечно же, именно я стал причиной того, что ты потерял покой. Уверен, теперь твое сердце от одного только взгляда в мою сторону бьется сильнее.

Кано рассмеялся и, приблизившись к другу, положил подбородок на его плечо.

- Ну же, Иззи, признайся же, что с первой нашей встречи, там, на свалке машин, ты по уши в меня влюбился, и теперь не представляешь без меня своей жизни.

Айзек прищурился и посмотрел на Кано, пытаясь представить его в роли своего любовника.

Своенравный, сильный, гордый и, в то же время, с определенной долей обезбашенности. Наверное, он мог бы вызвать сильное чувство.

От этих мыслей лицо Айзека вмиг залило краской, и парень тряхнул головой.

- Да ну тебя к черту с твоими предположениями, провокатор хренов! - грубо оттолкнул он Кано и направился к бару. - Давай лучше выпьем!

Кано еле сдержал рвущийся из груди хохот. Айзек так мило покраснел, что задор, и без того бушующий в крови, стал только сильнее. Игривость и какая-то странная, скорее всего, просто нервная веселость, разгорелись в душе, и Кано решил позабавиться еще немного.

Он медленно, по-кошачьи тихо, подошел к глотающему бурбон Айзеку и обнял его со спины.

- Ну что же ты так груб со мной, Иззи? - прошептал Кано, медленно поглаживая ладонями его сильную грудь. - Не ласков совсем. Что же случилось? Я не могу забыть, как ты ко мне прикасался. Кожа так и горит, так и пылает от этих воспоминаний. Иззи... ты ведь тоже...

Кано скользнул рукой вниз и огладил крепкое бедро Айзека ладонью.

- Ты ведь хочешь... я знаю.

Айзек резко отшатнулся от друга и, развернувшись к нему лицом, вновь приложился к горлышку бутылки, чтобы сделать еще пару больших глотков.

- Кано, ты что, под кайфом?! – спросил он, шумно выдыхая. - Или тебя несет с той ночи?

Кано зазывно улыбнулся.

- Ну конечно несет, а ты чего ожидал? - он сделал медленный шаг к Айзеку.

Опасливо, осторожно. Как хищник, выслеживающий свою добычу. Не отрывая взгляда от лица друга, замечая даже малейшие изменения в его выражении.

- Ты сам во всем виноват. Только ты. Так что тебе и расплачиваться. – Кано сделал еще один шаг и властно сжал запястье Айзека. - Будь же мужиком, Иззи. Возьми на себя ответственность.

Айзек досадливо поджал губы.

Вот же нелепая ситуация. Будоражит кровь, заставляет сердце отбивать бешеную дробь.

Кано так близко, и ведет себя так по-блядски, что хочется его стукнуть, и, в то же время, хочется попробовать, какой он.

Мысли о том, что Кано ему как брат, исчезли в туманном мареве волнения. Тоска по парню, и их тесным отношениям давила на грудь Айзека стальными обручами. Он совершенно точно будет скучать по этому дерзкому мальчишке, который однажды сохранил ему жизнь на заброшенной автомобильной свалке. И эта тоска сейчас могла бы вылиться во что угодно. Даже в секс.

- Выпей... - сказал Айзек и поднес бутылку к губам Кано. - Выпей, и узнаешь мои мысли. И, если они тебе не понравятся, просто отойди.

Губы Кано растянулись в улыбке, и он потянулся к выпивке. Обхватил горлышко губами и немного запрокинул голову назад, позволяя Айзеку поить себя.

Спиртное не обжигало, не давило. Принималось организмом, словно он пил воду. Кано глотал бурбон и, не отрываясь, смотрел Айзеку в глаза. А, когда друг отнял бутылку от его рта, тихо сказал:

- Ты не хочешь. Ты...

Слова застряли в горле. Не от обиды или разочарования, нет. Просто... Просто Кано кое-что понял. Еще не осознал до конца, но уже понял.

- А это не так-то и легко, читать чужие мысли, когда свои не можешь в кучу собрать, - признал Кано. - Но ты снова оказался прав. Как всегда, чертов ты засранец.

Айзек отставил бутылку себе за спину и обнял друга так крепко, как только мог.

- Мне будет тебя не хватать, Кано, - проговорил он, сдавливая парня еще крепче. - Постарайся не попадать в неприятности в своей Японии, по крайней мере, пока меня не будет рядом, чтобы прикрыть тебя. И приезжай хоть иногда... раз в год было бы достаточно, чтобы не взвыть от тоски.

Кано так же сжал друга в объятиях. Грубых, неловких и в то же время самых искренних.

- Обещаю, Иззи. Обещаю.

Его горло сдавила удушливая тоска.

Паршивое чувство. Но неизбежное.

Он еще несколько мгновений постоял, прижимая к себе друга, а потом властно отстранил его от себя и сказал:

- Хватит этих сантиментов. Раскисли совсем, как девицы на выданье. Мы мужики, Иззи! Поэтому будем грустить по-мужицки. Напьемся и сухо возрыдаем.

Нервный смешок сорвался с губ Кано. Нервный и тоскливый. Но видимо эта часть его жизни неизбежно подошла к концу, а потому надо начинать смотреть в будущее, которое обещало быть ослепительно ярким для них обоих.

Айзек лишь согласно кивнул и потянулся к бару за новыми бутылками и стаканами.

Следующие несколько месяцев будут жаркими. Он остается один во главе большого клана, состоящего по большей части из японцев, для которых он не просто новый босс, а человек, который жертвовал собой ради их любимого «доно». У него не будет с ними проблем. Уважение этих людей он заслужил собственными действиями и поступками. Вот только было немного страшновато не оправдать их доверия и подставить Кано под удар каким-нибудь необдуманным поступком.

«А, к чёрту!» - подумал Айзек. – «И не с таким справлялся. И в этот раз тоже не ударю в грязь лицом».

2

***

- Ублюдок! Выродок! Маленькая мразь! - пьяный вопль матери разносился по всей квартире.

Срывая горло, женщина кричала на Ника и бросала в него попадающиеся под руки предметы. От некоторых парень уворачивался, от некоторых не успевал. И тогда на его теле появлялись небольшие царапины и ссадины.

- Мама... – Его голос дрожал.

Его голос был тихим и жалким. Ник не понимал, чем провинился перед женщиной. Не понимал, отчего она снова набросилась на него, ведь он не сделал ничего плохого.

В груди разрасталась боль. Отчаянная, невыносимая, убивающая.

Мать кричала, а Нику хотелось закрыть уши и не слушать её беспочвенных обвинений. Ему хотелось исчезнуть. Умереть.

- Мама... за что?

- За что?! – От гнева женщина даже подскочила на стуле. - Ты спрашиваешь, за что? Да за все! Ты сломал мне жизнь. Уничтожил ее. Лучше бы ты сдох. Лучше бы сдох!

Она вскинула руку, и Ник едва успел увернуться от летящей в него полупустой бутылки с дешевым пойлом.

Звон разбивающегося стекла ударил по ушам. Резкий запах спиртного наполнил душное помещение и отозвался тошнотой, подступившей к горлу, и Ник задержал дыхание, чтобы его не стошнило.

А женщина не успокаивалась. Она подскочила к сыну и, схватив его за волосы, с силой ударила Ника головой о стену.

- Ублюдок! Из-за тебя! Все из-за тебя! Ненавижу! Ненавижу тебя, мерзкий выродок! Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Слезы задрожали на ресницах парня, но так и не сорвались с них. Обида затопила душу. Вонзилась в сердце, раздирая его на клочки. И по сравнению с ней град ударов, посыпавшийся на Ника, показался легкими прикосновениями.

Он не просил рожать его. Не просил. Он не хотел такой жизни. Но его обвиняли. Без конца обвиняли, заставляя чувствовать вину, которой не было. И это сводило с ума. Это вырезало на его сердце ненависть. Это порождало ярость.

- Иди ты к черту! - прокричал парень и, с силой оттолкнув от себя мать, бросился к выходу.

Пусть сами сдохнут. И она, и отец, пусть сгорят от своей чертовой выпивки. Пусть подохнут от голода. Пусть... пусть... да будь они прокляты!

Ник бежал по улице, не разбирая дороги. В душе творился полный кавардак. После того, как он встретил тех двух мужчин, его жизнь изменилась. Он сам изменился. Стал совершенно другим. То, что в самом начале он посчитал адом, на самом деле было подарком свыше. Произошедшее той ночью стало для него раем. Самым настоящим, нежным и ласковым.

От двух незнакомых человек Ник получил больше любви и нежности, чем за все свои семнадцать лет с родителями. И, испытав это счастье однажды, он хотел вновь вернуть его.

Пусть лучше связывают, пусть пользуются его телом, ведь это куда лучше постоянных обвинений и презрения. Лучше, чем чувствовать собственную вину за то, в чем не виноват. Лучше, чем жить с ненавидящими тебя уродами.

Деньги, которые ему заплатили за услуги, Ник потратил на то, чтобы отправить своего брата в частную школу. Шесть тысяч долларов оказалось достаточно, чтобы брат не чувствовал себя обездоленным на протяжении года.

Год... у Ника был всего лишь год, чтобы достать столько же и продлить обучение брата. Но где же взять столько денег? Где?!

В голову никого, кроме Иззи не приходило, и парень все-таки решил обратиться к нему за помощью.

Будь что будет. Если ему сегодня откажут, он больше не станет просить. В конце концов, есть много крыш, с которых можно отправиться в бесконечный полет. Этих долбаных крыш в городе предостаточно.

Ник узнал, с кем провел ночь, примерно через две недели после того, как мужчины его отпустили. Кано оказался сыном главы одной из японских мафиозных семей, которые держали игорные дома в Атлантик-Сити. А Иззи был его заместителем.

Порасспрашивав немного ребят из местных банд, Ник так же узнал, что Кано уехал из страны, а Иззи остался на его месте. Парень потратил много времени, чтобы узнать, где можно найти Айзека Айзена. И как, оказалось, уйти от мужчин было намного проще, чем вновь попасться им на глаза.

Но решение было принято, и теперь мальчишка топтался перед входом в один из самых скандальных клубов города и опасливо посматривал на буравящего его взглядом охранника.

- Проваливал бы ты отсюда, мелюзга. А то на неприятности нарвешься, - по-доброму, но с очень хмурым выражением на лице посоветовал верзила.

- П... простите... но мне надо попасть внутрь, - заикаясь от охватившего его страха и волнения, проговорил Ник.

- Внутрь? - охранник хмыкнул. - И что же ты забыл там внутри?

- Мне надо встретиться... с... пожалуйста, пропустите меня... - Ник чуть ли не плакал от досады.

Он ведь понимал, что его не пустят. Понимал, и все же надеялся на то, что ему удастся поговорить с тем, к кому он так стремился.

- А ну прочь с дороги, угребыш!

Сильная рука толкнула его в сторону, и Ник упал, не удержавшись на ногах. Но боль от падения была мелочью. Оттолкнувший его мужчина ни с того ни с сего резко пнул его тяжелым ботинком в живот и пьяно рассмеялся.

- Проваливай отсюда. Это моя территория, и я не позволю всякой швали ошиваться рядом с моими владениями.

Еще один сильный удар, и Ник еле успел закрыть лицо руками.

Ботинок прошелся по кистям рук. Рифленая подошва содрала тонкую кожу на костяшках, а из носа брызнула горячая влага.

«Да что же это за жизнь такая?» - подумал парень обреченно. – «За что мне все это? Почему меня просто не убьют? Убейте меня. Убейте. Я больше не хочу так жить. Не хочу».

***

- Иззи-доно, вы планируете отдыхать до самого утра? - Иошито смотрел на Айзека с укором и беспокойством, явно не одобряя развлечения босса в этом, несомненно, элитном, бесконечно развратном и определенно преступном клубе. - Вы ходите туда один, и неизвестно, что там с вами может случиться. Возьмите меня с собой. Я прикрою.

Айзек только хмыкнул и, не говоря ни слова, вышел из машины и захлопнул за собой дверцу, тем самым показывая, что пойдет один.

В подобном заведении помощники не нужны. Разврату нужно предаваться либо одному, либо с другом. Друг уехал, и никакие Иошито его не заменят.

Тем более что людям из клана Кано путь сюда был заказан. Всем, кроме него, потому что хозяин клуба, хоть и являлся одним из боссов враждебной группировки, был его бесконечным должником.

Когда-то этот червь заявился на их территорию и валялся у него в ногах, умоляя спрятать его от полиции. Айзек мог убить его, мог отдать властям, но он предпочел услугу и не прогадал. Потому что клуб этого слизняка был воистину порочен.

Машину припарковали в нескольких десятках метров от заведения, чтобы люди ублюдка Филса, завидев за рулем азиатов, не перестреляли их, не разобравшись, что к чему. Тупые обезьяньи рожи торчали тут из каждого окна, и у каждого идиота была винтовка. Территория хорошо охранялась. Айзека могли убить в любую секунду, но он растерял весь свой страх в перестрелке, когда пытался защитить Кано. Тогда он понял одну вещь - все люди смертны, и когда-нибудь починут с миром, независимо от положения и статуса. Все сдохнут, и сам он в том числе... так какая к чертям разница, когда именно это произойдет?

Уже почти рядом с клубом взгляд Айзека привлек сам Филс, который забивал кого-то ногами, грязно матерясь на всю улицу. Его телохранители обступили его и смотрели, как тот отрывается на ком-то до невозможности слабом, хрупком и совершенно очевидно беззащитном.

Айзек тоже подошел и, склонив голову к плечу, бросил равнодушный взгляд на корчащегося на асфальте паренька, который закрывал лицо руками и плакал, даже не пытаясь защититься.

- Он что, не хотел платить за вход? – спросил Айзек, и занесенная для очередного удара нога босса мафии замерла в миллиметре от искалеченных рук мальчишки.

Филс оглянулся.

- Иззи, шел бы ты развлекаться и не лез в чужие дела.

- Да ну? - парень вскинул бровь и скривился от отвращения. - Ты мне разрешаешь, да? Вот так радость! Но мне и тут весело. Кстати, а почему ты бьешь мальчишку сам? Попроси ребят, пусть тебе помогут. Глядишь, к утру забьете до смерти.

- Слушай, я твой должник, но мой долг - это билет в мой клуб. Пацан валяется за пределами клуба, и он моя забота. Так что уходи, пока задница цела.

- Твой долг, Филс, билет на твою территорию, а не только в твой клуб. Так что закрой хавальник и оставь ребенка в покое, пока сам не упокоился рядом с ним. И сходи в клуб, прикажи приготовить мне комнату и парочку мальчиков помоложе. И скорую не забудь вызвать.

Проговорив эти слова, Айзек присел рядом с рыдающим мальчишкой и тронул его за плечо:

- Ты как? Жив? Скорая сейчас приедет, и тебя заберут отсюда.

- Иззи, я тебе не прислуга, - процедил Филс, и Айзек услышал, как щелкнул предохранитель пистолета, и его затылка коснулось холодное металлическое дуло.

- Прислуга, - равнодушно бросил Айзек, все так же продолжая спокойно сжимать плечо мальчишки, стараясь его успокоить. - Иди, приготовь мне комнату, и я забуду об этом истерическом припадке. И не порть мне прическу. Негоже заместителю вакагасиры ходить как растрепанное чучело. Иди, Филс! - приказным тоном бросил он. - Твоя трясущаяся рука раздражает меня. Но я не в настроении сегодня ломать чьи-то кости.

- А будь ты проклят, ублюдок! - взвыл хозяин клуба и, ударив кого-то из своих людей, пошел выполнять поручения Айзека.

- Смешной, ей богу, - хмыкнул Айзек и вновь несильно встряхнул мальчишку. – Эй, пацан, он сломал тебе что-нибудь? Скажи хоть слово. Не бойся. Я тебя не обижу.

***

Иззи...

Это имя стало для Ника молитвой. Это имя он повторял ночами, чтобы не свихнуться от пьяной ругани и бесконечных упреков. Одно из имен, которые стали для него больше, чем вера во всех богов. Иззи и Кано. Вот вам и «Отче Наш», и «Пресвятые угодники». Два имени, которые спасали душу и исцеляли кровоточащие раны.

- Я знаю, - тихо, но уверенно прошептал Ник. - Я знаю, что вы не обидите.

Он отнял руки от лица и быстрым движением стер рукавом все еще текущую из носа кровь. А потом приподнял лицо и посмотрел в пронзительные зеленые глаза своего спасителя.

- Я искал вас.

- Ник?! – воскликнул Айзек, с трудом узнав в избитом подростке того милого юношу из борделя. - Что ты забыл в этом районе?

- Я хотел с вами поговорить.

Мальчишка шмыгнул носом, из которого сочилась кровь, и Айзек тут же протянул ему носовой платок.

- Зачем ты меня искал? У тебя проблемы?

- Нет, - Ник тряхнул головой, но тут же опустил глаза, уставившись взглядом в землю. - Да. Вся эта чертова жизнь одна большая проблема, с которой мне не справиться без помощи.

Он тяжело сглотнул подкативший к горлу ком и вновь поднял взгляд на мужчину.

- Тогда... после той ночи... я не хотел уходить. Но я очень боялся попросить... боялся отказа... и сейчас боюсь, но... прошу вас, позвольте мне остаться. Я буду делать все, что вы скажете. Все без исключения. Только не прогоняйте меня. Прошу вас, не прогоняйте. У меня, кроме вас больше никого нет.

Айзек нахмурился. Вот только приблудыша ему сейчас не хватает для полного счастья. Не очень подходящее время выбрал этот мальчишка для того, чтобы вторгнуться в его жизнь.

- Ник, знаешь... черт! - парень резко поднялся и протянул мальчишке руку. - Ты встать можешь? Вставай.

Ник принял помощь и теперь смотрел на него полными надежды и какого-то тихого отчаяния глазами.

- Сейчас приедет скорая, и тебе лучше поехать в больницу, - сказал Айзек. - Я заплачу им, и дам тебе денег. И скажу, как ты сможешь меня найти, если тебя сильно прижмет. Но остаться со мной... нет, прости, это слишком опасно и... просто невозможно.

Дыхание Ника перехватило. Сердце сделало гулкий болезненный удар и... замолкло.

Мир замолк. Погрузился в давящую на уши тишину и потерял краски.

Ник не слышал продиктованный мужчиной адрес и номер телефона. Жизнь больше не имела для него никакого значения. Всё потеряло смысл. Всё перестало существовать...

Он молчал, когда Иззи вкладывал в карман его куртки деньги. Молчал, когда мужчина отвернулся и направился в сторону клуба. Молчал, когда какой-то человек грубо оттолкнул его в сторону. Он молчал, но сердце его вопило:

«Нет! Нет! Так нельзя. Так невозможно!»

Ник сорвался с места и бросился следом за Айзеком, не обращая внимания на боль в животе и ребрах. Схватил мужчину за рукав и, задыхаясь от волнения, быстро проговорил:

- Вы... я слышал, что вы сказали тому, кто меня бил... я слышал, вы приказали ему приготовить для вас мальчиков... я... я смогу их заменить. Я стану достойной заменой. Вы сможете пользоваться мной когда угодно и как угодно... всё, что захотите... абсолютно всё... я буду беспрекословно исполнять любое желание... и тогда тот человек, который меня бил, будет должен вам что-то другое. Что-то, что будет для вас более выгодным, чем просто секс.

Айзек подхватил стремительно бледнеющего мальчишку за талию и прижал к себе, чтобы тот не упал и не покалечился еще сильнее.

«Это что же должно было с ним случиться, что он вот так готов отдать себя на растерзание, лишь бы его не прогнали?» - подумал Айзек растерянно.

- Иззи, комната готова и мальчики тоже.

Появившийся на пороге Филс со злостью смотрел на то, как он обнимает мальчишку.

- Да, сейчас иду. Ты скорую вызвал?

- В клубе есть врач. Если что-то серьезное, я лично отвезу пацана в больницу.

- Отправь врача в мою комнату.

Айзек подхватил Ника поудобнее и, приподняв его лицо за подбородок, продемонстрировал его хозяину клуба со словами:

- Ты испортил мою игрушку. Мой мальчик искал меня у твоего клуба, а ты его избил. Ты понимаешь, что эту вину будет не так-то и просто загладить?

- Иззи, это полная херня! Ты видишь этого пацана впервые. Думаешь, я поверю, что...

- Думаешь, меня волнует, веришь ты мне или нет? За тобой должок, Филс. Тело этого мальчика стоит очень дорого. Свали с дороги!

Бросив эти слова, Айзек осторожно повел Ника к клубу, и уже через несколько минут, за которые они пересекали большой, прокуренный зал, в котором сейчас происходила самая настоящая оргия с элементами изнасилования, мальчишка лежал на кровати и тихонько стонал, держась за живот.

В углу, в невысокой клетке сидели два голых парня, ожидающие своей участи. Шлюхи были насмерть перепуганные, и Айзек, чтобы усилить их страх, схватил металлическую палку, валяющуюся на полу, и прошелся ею по железным прутьям, завершив это действие яростным ударом.

Мальчишки забились в угол и, обнявшись, смотрели на него, как на какого-то психа. Но Айзеку это было только на руку. Сегодня он собирался отлично повеселиться с этими ребятками.

- Можно войти? - в комнату заглянула седая старческая голова.

Айзек кивнул и указал мужчине на кровать.

- Осмотрите его и, если есть серьезные повреждения, отвезите в больницу. Если ничего серьезного, то просто дайте ему обезболивающее.

И больше не говоря ни слова, парень подошел к клетке, открыл ее и, нырнув рукой внутрь, вытащил одного мальчишку за волосы.

Парень дрожал и ежился под пристальным взглядом будущего мучителя. Но Айзеку не было его жаль. Этот мальчишка мог попасть к какой-нибудь мрази и сильно пострадать. Здесь же он был в большей безопасности, чем в любой другой комнате этого заведения.

- Знаешь, зачем ты здесь? - спросил Айзек, и мальчишка кивнул.

Слезы потекли из его глаз, но плакал он беззвучно

- А твой друг знает?

Еще один утвердительный кивок.

- Отлично. - Айзек отпустил мальчишку и, расстегнув пуговицу и молнию на брюках, сел в стоящее у камина кресло. - Доставай друга из клетки, и принимайтесь за работу. И, быть может, я буду с вами нежен.

Дважды повторять не пришлось. Эти парни прекрасно знали, что, если не будут исполнять желания клиентов, их убьют, перед тем отдав на растерзание специально обученным на это собакам.

Когда Айзек приходил в этот клуб, он всегда выбирал двоих самых слабых и симпатичных работников. Пользовался их услугами и в благодарность забирал с собой, выкупая у Филса. А потом отпускал и советовал больше не попадаться мафии. Это всё, что он мог для них сделать.

Мальчишки несмело подошли к нему. Один, по виду младший и более хрупкий, несмотря на прошибающий его озноб, встал коленями на подлокотник кресла и потянулся к губам Айзека. Второй мальчишка постарше освободил его плоть, приспустив резинку трусов, и стал неумело облизывать. Впрочем, Айзеку это нравилось, и он, прикрыв глаза, стал тихонько постанывать, тиская и целуя младшего, и подаваясь навстречу горячему ротику того, который сидел на полу между его ног.

Пожилой врач осматривал Ника и тихо бормотал себе под нос что-то о развратных ублюдках. Ник его не слушал. Через пелену слез он наблюдал за Иззи. За тем, как два парня примерно одного с ним возраста ласкают мужчину. Как стараются ублажить. Как боятся.

Зря боятся, Иззи не обидит. Он добрый. В нем нет злобы или ненависти. В нем свет, а не тьма.

Старик, закончив осмотр, впихнул в рот Ника какую-то таблетку и, пробурчав, что с ним все нормально, и несколько ушибов такому извращенцу как он не повредят, быстро покинул комнату.

Ник сначала не понял, при чем тут он, но, когда таблетка подействовала и боль отступила, до него дошло, что имел в виду старик.

Глядя на Иззи и его мальчишек, Ник возбудился. Он хотел оказаться на месте парней, которые еще не понимали, какое счастье ожидает их в скором времени. И это желание было таким сильным, таким неутолимым, что на глаза парня вновь навернулись слезы.

Ник опустил голову и уставился на свои руки. В ранах, в крови, в пыли, они были грязными, как и вся его одежда. В таком виде он представлял собой жалкое зрелище. Такое не захочет ни один нормальный мужчина. А Иззи даже не посмотрит в его сторону.

Нику стало до невозможного жаль себя. Но он все же решился на дерзость.

Медленно поднявшись с кровати и, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не отвлекать мужчину от его забавы, парень скользнул за небольшую дверцу, которая вела в душевую. Там он быстро умылся, стирая с лица кровь, грязь и слезы. Снял одежду и хорошо вымыл тело. После чего, сложив свои испачканные вещи в аккуратную стопку, обмотал бедра полотенцем и вернулся в комнату. Положил одежду на небольшой стульчик и, набрав в грудь побольше воздуха, медленно направился к постанывающему мужчине.

Ник боялся, что его поступок придется не к месту. Боялся, что Иззи не захочет его. Но не попробовать Ник не мог.

Он встал за спинкой кресла и, положив ладони на широкие плечи мужчины, склонился к его уху.

- Позвольте мне тоже... позвольте мне ласкать вас, - прошептал он и прихватил мочку уха мужчины губами.

Третья пара рук скользнула по рубашке, и по телу Айзека прокатилась волна неконтролируемой дрожи. Он закусил губу, сдерживая стон, и непроизвольно вжал голову ласкающего его мальчишки в свой пах, заставляя того заглотнуть член на всю длину.

- Ты можешь остаться, Ники, - не стал возражать Айзек, проталкивая пальцы в анус второго мальчишки. – Если таково твое желание, я не стану прогонять тебя.

Ник с замирание сердца ожидал вердикта мужчины, и, когда ему позволили остаться, сердце парня словно взбесилось в груди. Но вместе с радостью пришла и ревность. Жгучая как перец, острая как японский нож для разделки рыбы. Она вспорола душу, ослепила ярким бликом каленой стали и заставила парня дышать глубоко и часто.

- Иззи...

Голос Ника дрогнул от нахлынувших эмоций, и он закусил губу, чтобы справиться с чувствами. А потом провел кончиком языка по шее мужчины и требовательно сказал:

- Хочу на его место. Хочу на место каждого из них... позвольте мне...

- Иди... - Айзек неохотно отпустил мальчишку, сидящего между его ног, и тот, кашляя и держась за горло, осел на пол. - Иди на кровать, Ник... вы все, быстро на кровать!

Тело Айзека горело от неутолимого желания.

Мальчишки завели его. Завели так сильно, что он хотел разорвать их на части и заставить кричать от боли.

Его послушные игрушки тут же бросились исполнять приказ, но Ника Айзек не пустил. Он резко встал и, схватив парня за руку, сорвал с него полотенце.

Ник замер, с удивлением и надеждой глядя на него. Но Айзек не стал прикасаться к нему. Он лишь занес руку и с силой шлёпнул Ника по ягодицам, от чего мальчишка вскрикнул и закусил губу.

- Стой здесь и не двигайся! – приказал Айзек, направляясь к кровати к двум ожидающим его разгоряченным телам. – Ты будешь моим десертом.

Приказ оставаться на месте уколол сердце Ника жгучей обидой. Но, стоило всем словам мужчины упорядочиться в его кружащейся от эмоций голове, как обида тут же отступила.

«Десерт? Это... это ведь значит, что...»

Губы Ника тронула радостная улыбка.

Теперь он знал, что Иззи не прогонит его. Что позволит остаться рядом с ним и стать его «десертом». Той сладостью, что оставляют на потом, как самое вкусное блюдо. Тем самым деликатесом, которым хочется наслаждаться долго и упоительно.

«Десерт...»

Тепло разливалось в груди Ника. На душе стало так светло и радостно. Так приятно...

Он, не шевелясь, стоял там, где оставил его Айзек, и с каким-то ненормальным удовольствием наблюдал за тем, как лица парней искривляются от боли, когда мужчина одаривал их своей немного жестокой лаской. Эти парни не понимали, что удостоились наивысшего блаженства. Что за болью, которую они сейчас испытывали, последует удовольствие. Безграничное, ни с чем несравнимое удовольствие, способное свести с ума и навсегда пленить разум и тело.

Иззи был прекрасен в своей стремительности, в своей жажде чужой боли и в своем удовольствии. Он походил на древнее божество. Жестокое, но вместе с тем великодушное. Божество, на алтарь которого Ник готов был без сожалений положить свою жизнь.

Наблюдая за ним, Ник неизменно возвращался к воспоминаниям о страстной ночи, и желание все сильнее разгоралось в его истосковавшемся по теплу теле.

Не в силах сдерживать охватившую его похоть, Ник потянулся рукой к паху и обхватил свой возбужденный член. Тихий стон сорвался с губ парня. По телу прошла волна истомной дрожи, и Ник неистово закусил губу.

Неотрывно наблюдая за тем, как мужчина грубо вколачивается в скулящего под ним парня, Ник несдержанно ласкал себя. А, когда член готов был взорваться удовольствием, парень сильно сжал его у основания. До боли, до слезной пелены перед глазами, потому что не хотел кончать без этого невероятного мужчины. Без Иззи Ник не хотел удовольствия.

Айзек поочередно брал мальчишек, любуясь тем, как они извиваются от боли, а потом и от граничащего с безумием удовольствия. Он наслаждался их невинностью, пока они оба не остались лежать на кровати бледные и измотанные до полуобморока, липкие от пота и собственной спермы. Большего они бы не вынесли, но Айзеку этого было мало. Ему всегда было мало. Скольких бы мальчишек он ни брал себе, они не могли унять его похоть, потому что были слишком слабы.

- Быстро в клетку! - раздраженно приказал Айзек мальчишкам и оглянулся на Ника.

И то, что предстало его взору, обожгло внутренности жидким огнем. Пах подвело от сильнейшего спазма, и парень чуть не кончил, глядя на этого маленького развратного паршивца, который смотрел на него полными слез, затуманенными желанием глазами, и часто дышал, сжимая в ладони свой член так сильно, что тот даже побагровел.

- Ники, мой сладкий мальчик!

Айзек в два шага оказался рядом с мальчишкой и, схватив его за волосы, вновь поцеловал эти стонущие блядские губы. А потом швырнул Ника на кровать и, забравшись следом, сел на его бедра и вжал запястья в матрас, чтобы мальчишка не смог вырваться.

Еще раз облизав чуть приоткрытые губы Ника, Айзек склонился к его затвердевшему соску и сильно прихватил его зубами, оттягивая вверх.

Ник вскрикнул, но тут же плотно сомкнул губы. Однако Айзек не хотел, чтобы он молчал. И потому приказал:

- Покричи для меня, Ники! Покричи, чтобы я кончил от твоей боли!

Облизав покрасневшую бусинку, Айзек втянул ее губами в рот, лаская языком, и снова укусил: резко, болезненно, слушая почти истерический вопль и крепко держа извивающееся, корчащееся от боли тело, пытающееся уйти от этой жестокой ласки.

- Громче...

Новая сводящая с ума ласка и новый укус.

- Громче!

Шлепок ладони по левой ягодице, вскинутые к верху ноги мальчишки. Вторжение... резкое, неистовое, глубокое, без смазки и подготовки, и глубокий поцелуй в трясущиеся губы.

- Всё, Ники... мой умный мальчик... теперь всё будет хорошо...

Айзек плавно качнулся назад и уже медленно вошел в мальчишку, чуть приподнимая его за спину и прижимая к себе. Еще одно плавное движение бедер, и тело Айзека охватило блаженство, а бедра свело спазмом удовольствия, но до оргазма было еще далеко.

- Мой сладкий мальчик... Ники...

Язык Айзека проник в приоткрытый рот мальчишки, встретился с трепетным язычком, облизал пухлые губы, и скользнул вверх по лицу, собирая соленые дорожки слез. Губы нежно коснулись мокрых век Ника. И в этот момент Айзек сделал толчок на нужную глубину, чтобы тут же неожиданно для себя утонуть в волнах оргазма.

- Ники... - собственный голос показался Айзеку далёким и незначимым. – Ники... Ты самый сладкий десерт на свете.

Шепот Иззи сводил Ника с ума. Страстный, горячий, он проникал в сознание, оплетая его кружевной паутиной, и отравлял разум сладким ядом.

Ник чувствовал, как пульсирует член мужчины, изливая в него семя. Айзек мелко дрожал от удовольствия, а Нику было мало.

- Хочу еще... Мне мало... мало... мало, Иззи, - словно сумасшедший шептал Ник в приоткрытые губы мужчины.

Как безумец он тянулся вверх, целовал влажное от напряжения лицо, и медленно двигал бедрами, не выпуская Айзека из себя.

- Мало... хочу еще... хочу большего...

От слов Ника у Айзека перед глазами потемнело, и он почувствовал новый прилив желания.

Резко толкнувшись бёдрами вперед, парень впился пальцами в волосы мальчишки, и потянул его голову назад, открывая себе доступ к белой нежной шее. А потом припал к ней губами, болезненно целуя и иногда прикусывая кожу, чтобы услышать тихий, возбуждающий скулёж.

Снова поднимаясь на пик блаженства, Айзек сдавил ладонью покрасневшую от засосов шею Ника, и стал порывисто вколачиваться в него, пока юное гибкое тело не прогнулось под ним, а белесая сперма не выплеснулась на впалый живот. Тогда Айзек разжал ладонь и рухнул на мальчишку, счастливо улыбаясь.

- Ники, откуда ты такой взялся, а? Ты бесподобен. Не могу поверить, что повстречал тебя. Ты первый, кому удалось удовлетворить мой голод.

Всеобъемлющее счастье жаркой волной растекалось по телу Ника и ласкало его израненную душу. Нервный смех сорвался с губ парня и сладкой мелодией зазвенел в комнате.

- Я странный, да? - прижимаясь щекой к ладони мужчины, спросил Ник.

Его дыхание все еще было сбившимся и неровным. Сердце казалось большим-пребольшим, и Ник чувствовал, как ему тесно в груди.

Острая грань, по которой он прошел благодаря мужчине, изрезала его ноги, но парень был бы не прочь повторить. Да что там! Он бы отдал за эту «прогулку» свое дыхание, свое сердце, свою жизнь... он все отдал бы, лишь бы испытать подобное вновь.

- Это, наверное, неправильно, да? Но... вы же не считаете меня каким-то сумасшедшим, правда? Ведь не считаете?

- Нет, не считаю, - уверил Айзек, с улыбкой глядя в полные надежды глаза мальчишки. - Ты один из тех немногих людей, которые признают за собой свою истинную натуру. Это замечательно, Ники. Ты хороший, ласковый мальчик, и смог дать мне то, чего я хотел. И в награду за это можешь остаться со мной. Я не прогоню тебя, но ты должен знать, что рядом со мной ты никогда не будешь в безопасности. Сам я ничего теперь не боюсь, но ты уязвим. Ты уверен, что готов рисковать? Подумай как следует.

От охватившей его радости Ник не сдержался и, то ли взвизгнув, то ли пискнув от восторга, обнял мужчину, прижимаясь к его горячему телу так сильно, как только мог.

«Пусть будет опасно, пусть надо будет рисковать. Пусть», - думал он, нежась в ласковых объятиях Айзека. – «Ради новой жизни я готов рискнуть».

- Я не испугаюсь. Я готов идти за вами даже в глубины Ада. Вы только позовите, и я пойду, - уверенно сказал Ник и оставил на шее мужчины теплый поцелуй благодарности. - Я ничего не испугаюсь и, если понадобится, я отдам за вас свою жизнь.

- Надеюсь, до этого не дойдет, - сказал Айзек и поцеловал мальчишку в висок, позволяя ему и дальше ластиться. – Ты замечательный парень. Было бы жалко потерять тебя.