Украина / США. Нью-Йорк

Февраль. 2002 год.

***

Голос преподавателя был до зевоты монотонным и скучным. Учительница психологии рассказывала о каких-то приемах, именуемых НЛП*, и втолковывала в головы засыпающих учеников, как заставлять людей делать то, что тебе нужно.

Витя не слушал. Его не интересовали методы манипуляции людьми. К тому же такие сомнительные. И потому он развлекал себя тем, что вновь вспоминал о давно минувшем лете, которое оставило в его памяти невероятно яркие воспоминания.

Незабываемый, совершенно прекрасный месяц в компании Айзека стал для Виктора настоящим подарком. Парень и представить себе не мог, что родная страна может быть настолько красивой.

Штудируя буклет со списком самых интересных достопримечательностей Украины, неизвестно откуда взявшийся у Айзека, мужчина с каким-то маниакальным упорством показывал Вите красоты богом забытого государства, зарождая в парне надежду, что не все еще потеряно для его несчастной родины. Впрочем, под конец поездки мужчине это почти удалось. И к концу месяца Витя почти поверил, что однажды Украина восстанет из руин и засияет во всем своем очаровательном великолепии.

Отведенные им тридцать дней пролетели так стремительно и быстро, что парень и глазом моргнуть не успел. Айзек, попрощавшись и клятвенно пообещав приехать еще, улетел в Америку. И Витя снова остался один. Впрочем, теперь в их отношениях было больше определенности, чем после Египта. И Витя очень надеялся, что телефонных разговоров с Айзеком, который звонил ему несколько раз в неделю на специально купленный для этих целей сотовый телефон, хватит, чтобы чувства не угасли до их следующей встречи.

Трель телефонного звонка раздалась так неожиданно, что Витя даже подскочил на своем стуле. Он быстро достал телефон, нажал на кнопку приема вызова и, прижав динамик к уху, быстро зашептал:

- Ты с ума сошел! Я же на парах, Айзек, - немного раздраженно проговорил парень, чуть ли не сползая под парту.

Но тут же его сердце обеспокоенно забилось от понимания того, что это первый раз, когда мужчина позвонил ему днем.

- Что-то случилось? – быстро зашептал он, сильно сжимая пальцы на пластиковом корпусе телефона. - У тебя все хорошо?

- У меня все плохо, - послышался в динамике грустный и какой-то подавленный голос мужчины. - Жизнь потеряла смысл, и меня ничто не радует и не приносит удовлетворения. Я чахну и вяну как куст герани в знойный день, и никто не сжалится надо мной и не даст глоток воды

- Что случилось? - Голос любовника был таким подавленным, что у Вити невольно защемило сердце и он, проигнорировав злобное шипение преподавателя, только ниже склонился к парте и почти лег на нее. - Айзек, ты заболел?

- Да, - пожаловался мужчина. - Я смертельно болен от тоски по тебе, и нет никаких сил больше терпеть эту муку. Я хочу к тебе, но чертова школа пьет из меня все соки и тянет все жилы, и нет мне покоя ни днем, ни ночью.

- Айзек! - зашипел Витя. - Ты что, позвонил мне только для того, чтобы сказать, как скучаешь?

Витя закатил глаза и чуть ли не застонал от какого-то непонятного чувства то ли тоски, то ли разочарования.

- Я на парах и мне нельзя говорить по телефону во время урока.

- А я утром еду загород со своим другом на зимнюю рыбалку и не смогу позвонить тебе. Там не ловит связь. Молю, удели мне немного внимания. Мне только и надо, что слушать твой голос. Шепотом даже эротичнее. Скажи еще что-нибудь. Скажи, как сильно любишь меня, как скучаешь... - голос Айзека стал странным... сдавленным... прерывистым.

А шаги учительницы, которая ходила между рядами и высматривала нарушителей порядка, все ближе.

От голоса мужчины, такого проникновенного и ласкового, внутри Виктора все сжалось. Сердце зашлось бешеным стуком, и стало тяжело дышать.

- Я люблю тебя, - очень тихо проговорил парень, надеясь, что Айзек его услышал. - И скучаю. Очень.

- Я счастлив, - облегченно выдохнул мужчина, - я тебя тоже очень люблю. И не могу дождаться нашей встречи, чтобы...

- Витя, я тебе не мешаю? – раздался за спиной у парня голос учительницы, который, хоть и сочился ядом, но звучал до тошноты томно.

И, как следствие, в динамике тут же прозвучал вполне резонный вопрос:

- Виктор, кто это у тебя на парах так сладко с тобой разговаривает?

- Айзек, ты не так понял, это учительница, - быстро проговорил Витя, но больше ничего не успел сказать.

Маргарита Степановна вырвала из его пальцев телефон и безжалостно нажала на кнопку сброса вызова.

- Нет! – испуганно воскликнул парень и потянулся за телефоном, но учительница тут же убрала руку в сторону.

- Воронцов, - строго бросила женщина, сбрасывая очередной звонок от Айзека, - надежда и опора нашего курса.

Еще один сброс.

- Как ты смеешь так нагло разговаривать по телефону, когда я пытаюсь читать лекцию? Это недопустимо!

Еще один сброс, и следом за ним ответ на очередной настойчивый звонок.

- Не звоните сюда больше. Витя некоторое время будет очень-очень занят, - сладко проговорила женщина, и от ее тона у парня волосы на затылке встали дыбом.

Маргарита Степановна нажала на кнопку, отключая связь, а потом и вовсе выключила телефон.

Гаджет жалобно мигнул экраном и погас. И женщина строго сказала, продемонстрировав парню «мёртвый» телефон:

- Это я оставлю у себя. И отдам только под личную расписку обоих твоих родителей.

Витя глухо застонал и опустил голову.

«Твою-то мать!» - мысленно вопил он. – «Ну вот и что теперь подумает Айзек?»

- Маргарита Степановна, а, может, договоримся? Ну, чтобы без родителей. Пожалуйста, - со всей жалобностью, на которую только был способен, протянул Витя и посмотрел на женщину, которая славилась в их институте строгостью и абсолютной непреклонностью. - Пожалуйста.

- Ни в коем случае. - Губы учительницы тронула жесткая усмешка. - Ты наказан. На моих лекциях запрещены посторонние разговоры, занятия посторонними делами и прочая ерунда, не касающаяся непосредственно темы лекции. Без родителей получишь свой телефон только после сессии. Июньской.

Витя чуть не взвыл и закусил губу, чтобы подавить жалобный стон, готовый вырваться из груди.

«Июнь... да до июня еще целая вечность! Так ведь можно с ума сойти от тоски. Так ведь можно... Ужас!»

***

Приглушенный голос Виктора будоражил и дико заводил Айзека. Особенно его тихий, немного возмущенный, немного взволнованный шепот. Запрет на разговоры так же подогревал адреналин в крови мужчины, и его член, крепко зажатый в ладони, уже настойчиво пульсировал, готовый излиться семенем и хоть немного, но облегчить тоску по горячему телу Виктора, по его поцелуям, по его капризам и требованиям.

- Виктор... – позвал Айзек, представляя себе мальчишку так подробно и ярко, словно тот стоял перед ним.

Семя уже пульсировало, поднимаясь по стволу, когда на заднем плане в динамике мужчина услышал женский голос, который обращался к его мальчику как-то уж очень мягко и ласково, словно к любовнику или близкому другу.

Пальцы обожгло спермой, но удовольствия Айзек не испытал. Скорее уж раздражение и жуткую неудовлетворенность. Виктор быстро проговорил что-то об учителе, и связь тут же прервалась.

Айзек, раздраженный этим непонятным голосом, сделал еще несколько попыток дозвониться до Виктора, но добился лишь нескольких сбросов и просьбы женщины больше не звонить по этому номеру.

- Какого хрена?! - бросил Айзек зло, слушая бездушный голос оператора, который сообщал ему о том, что абонент, до которого он пытается дозвониться, недоступен или находится вне зоны действия сети.

Несмотря на глубокую ночь, Айзек встал с кровати и начал собирать сумку, чувствуя, как в крови вскипает злость на мальчишку, который после всех своих слов о любви проводил время непонятно с кем и непонятно где.

- Быстро же ты забыл меня, мальчик мой, - шипел он сквозь зубы, хватаясь за все подряд и совершенно не соображая, что именно кладет в сумку, - ну ничего, скоро мы увидимся, и тебе придется объясниться.

Айзек метался по комнате еще минут десять, совершенно серьезно намереваясь полететь в Украину и выяснить у Виктора, с кем он проводит время. Но здравый смысл все-таки взял верх над взбунтовавшимися эмоциями, и мужчина остановился, призывая себя не действовать безрассудно.

Однако его злость никуда не делась. И, чтобы выместить ее, Айзек запустил сумкой в стену. После чего направился в царство своего личного шпиона, а именно в подземные катакомбы под школой.

- Ноль Ноль Семь! - рявкнул он, с грохотом распахнув дверь в небольшую комнатушку, в которой шпион обустроил свои личные покои. - Немедленно свяжись с моим человеком в Украине и прикажи ему, чтобы он нашел Виктора и узнал, чем мой мальчик сейчас занимается. И, если он с женщиной, прикажи устранить её.

Шпион отвернулся от многочисленных мониторов, на которых были видны практически все закутки школы, и посмотрел на Айзека со вселенским укором.

- Но, хозяин, вы же обещали Виктору, что не будете следить за ним и вмешиваться в его личные дела. Успокойтесь. Он обязательно перезвонит вам, когда у него будет время.

- Хватит уже прослушивать мои разговоры! - потребовал Айзек раздраженно. – Бесит! Ноль Ноль Семь... меня это дьявольски бесит! Мой мальчик не смог дождаться меня и решил сделать глупость. Он решил изменить мне... мне! ты можешь себе это представить?!

- Нет, - совершенно серьезно проговорил шпион. - Вас невозможно предать. И Виктор, наверняка, думает так же. Расслабьтесь и отправляйтесь на рыбалку с господином Янгом. А, когда приедете, позвоните Виктору снова. Все образуется. Не нужно впутывать нашего информатора в это дело. Вы же знаете, что он только посмеется над вами, и не станет потакать вашей ревнивой натуре.

- Тогда он лишится еще одной части тела, так ему и передай! – зарычал Айзек.

- Это неразумно, - снова заговорил шпион. – Чем меньше частей тела у него останется, тем хуже он будет работать. Вы послали его в Украину, чтобы он защищал Виктора от вашего брата. Не нужно впутывать его в грязный шпионаж и заказывать ему бессмысленные убийства.

- Уж кто бы говорил о шпионаже! – язвительно передразнил Айзек. – Тоже мне, праведник нашелся. Ты понимаешь, что мой мальчик, возможно, изменяет мне прямо сейчас? Что я, по-твоему, должен делать?!

- Успокоиться, - предложил крот равнодушным голосом. – Уверен, все совсем не так, как вы себе представляете. Поезжайте на рыбалку и остудите голову. А потом уже решите, как лучше всего поступить.

- Будь по-твоему, Джимини**! - фыркнул Айзек и, резко развернувшись, покинул тесное помещение.

Он подождет... подождет эти два дня. И, когда сможет дозвониться до Виктора, обязательно выяснит все, что касается этой непонятной женщины и недопустимого поведения со стороны самого парня.

А, если так и не дозвонится, то все же воспользуется услугами своего личного киллера, чтобы убрать досадную помеху в лице подлой шлюхи, которая вознамерилась отнять у него мальчишку.

***

- Маргарита Степановна, ну пожалуйста. - Вот уже двадцать минут Витя сидел в кабинете декана и умолял строгую учительницу вернуть ему телефон. - Я сделаю все, что вы скажете. Я больше не буду брать его с собой, только верните. Ну, Маргарита Степановна, это, правда, очень-очень важно. Если мой дядя не сможет мне дозвониться, у меня будут проблемы. Это очень сложные семейные отношения.

- Воронцов! - женщина наконец-то оторвалась от просмотра журнала посещений и, поставив на стол локти, положила подбородок на сплетённые в замок пальцы. - Я уже давно предупреждала, что на своих занятиях не позволю заниматься посторонними делами. Но ты не внял моим увещеваниям. Телефон отдам только после визита твоих родителей.

Витя опустился в кресло напротив стола учительницы и чуть ли не застонал от безысходности.

- Вы не понимаете, - горько проговорил он. - Дядя живет в Америке, и связаться со мной может только через этот телефон. Это для меня действительно очень важно. У меня будут проблемы...

- Воронцов, - перебила женщина словоизлияния парня, - у тебя уже проблемы. Ты нарушил запрет, наплевал на правила и оскорбил меня как преподавателя. А я еще хотела отправить тебя на семинар. Вот же разочарование. Теперь мне придется искать кого-то другого.

- Какой еще семинар? - не понял Витя и с интересом посмотрел на учительницу.

- Семинар по гостиничному делу. - Махнула рукой женщина и откинулась на спинку своего кресла. - Он будет проходить в Нью-Йорке в конце апреля. Твоё знание английского языка делало тебя идеальным претендентом на эту поездку, но твое неприемлемое поведение заставило меня задуматься над твоей кандидатурой.

- Погодите. - Витя вытянул руку вперед, останавливая женщину. - Вы хотите сказать, что через полтора месяца я могу полететь в Штаты на семинар и представлять там наш университет?

От представившихся, вдруг, перспектив Вите даже сделалось дурно.

«Нью-Йорк. Возможность встретиться с Айзеком лично, а не говорить по телефону. Возможность зарекомендовать себя и пробиться в жизни. Выбраться наконец-то из этой богом проклятой дыры и начать новую жизнь...»

- Ты мог поехать, - оборвала женщина ход его мыслей. - Но теперь я не уверена, что ты достоин такой чести. Как я уже говорила, твое поведение и неуважение...

- Маргарита Степановна! - Витя даже подскочил на месте. - Маргарита Степановна, я исправлюсь. Честно. Я исправлюсь и буду самым прилежным учеником. И телефон просить не стану. Только не отклоняйте мою кандидатуру.

Внутри загорелось такое пламя, что парню даже стало трудно дышать.

- Я буду самым достойным. Я не подведу.

Женщина задумалась.

«Действительно, Воронцов был одним из немногих, кто понимал, чего на самом деле хочет от жизни. Немного раздолбай, как и большинство современной молодежи, но все же со стремлениями к лучшему. С мечтами и целями. Достойный мальчик».

- Я подумаю, Воронцов. И посмотрю на твое поведение. У тебя есть месяц, чтобы доказать, что ты действительно достоин.

- Я докажу. - Быстро и уверенно кивнул Витя. - Докажу.

Женщина улыбнулась и махнула рукой, давая знак, что ученик может быть свободен. И Витя, быстро поблагодарив ее, выскочил в коридор.

«Полтора месяца без голоса Айзека! Это не так много, если смотреть в перспективе. Но потом... потом личная встреча и... оно того стоит! Стоит».

Главное, чтобы Айзек не усомнился. Главное, чтобы верил.

***

Следующие полтора месяца Виктор провел за усердной работой. С самого утра и до позднего вечера он готовил доклад для семинара. Практически не спал. И только и делал, что учился, учился, учился, как будто внял словам вождя народа и посвятил всего себя знаниям.

Телефон Маргарита Степановна ему так и не вернула. Да он больше и не просил ее об этом. Теперь главной целью для парня стало доказать, что он действительно достоин поездки на международный семинар и представлять там свой университет, который, пусть и не дотягивал до международного уровня, но раз получил такое приглашение, значит, был не самым последним в мире.

Дни пролетали подобно минутам, быстро и стремительно, и все ближе был миг долгожданной встречи.

Витя так погрузился в учебу, что даже домой практически не приезжал. Маргарита Степановна, видя его стремление, никак не могла нарадоваться на своего ученика и помогала ему, как могла. Не в учебе, конечно, ведь женщина придерживалась строгого принципа, что каждый ученик должен сам карабкаться к высотам своих знаний, и, если он не достигает намеченных целей, значит, стремление его ложно, и сам он не стоит того, чтобы оказывать ему поддержку. Вместо этого она договорилась с комендантом их университетского общежития, и Вите предоставили небольшую отдельную комнатушку, чтобы он не тратил драгоценные часы на поездки домой и лучше подготовился к семинару.

И вот наступил долгожданный день отъезда.

Маргарита Степановна чуть ли не со слезами радости на глазах вручила Вите билеты на самолет и все нужные для встречи документы. Витя искренне поблагодарил женщину за веру в него и отправился домой собирать вещи. Но по приезду в родную обитель его охватил ужас. Билеты были до Вашингтона, а семинар должен был проходить в Нью-Йорке!

Позвонив декану, Витя узнал, что место проведения семинара изменилось еще месяц назад, и, вообще, женщина была крайне удивлена его возмущению по этому поводу, ведь в Вашингтоне находился один из крупнейших и престижнейших университетов по изучению туризма.

Объяснить своего разочарования Витя не смог и потому, скрепя сердце, извинился перед преподавателем, и, еще раз поблагодарив женщину за поддержку, принялся собираться.

Вашингтон встретил парня дождем и невероятной сыростью. Воздух был влажным и тяжелым, а стена проливного дождя не давала ему нормально рассмотреть красоту города. Впрочем, Вите было плевать на красоты Америки, и, единственное, что его действительно волновало, это сможет ли он вырваться в Нью-Йорк и встретиться с Айзеком. Ведь для исполнения этого желания надо было не только попасть в другой штат, но и найти самого мужчину.

И вот это уже было сложной задачей.

Университет Джорджа Вашингтона поразил Витю с первых же минут. Огромное, величественное здание действительно походило на храм. Старинный храм бесчисленных знаний, которые можно было получить. Шум и гам, бесконечное количество студентов и преподавателей, суета. Огромный муравейник со своей отдельной жизнью, казалось, никак не связанной с внешним миром. И Вите здесь нравилось.

Сам семинар был довольно интересен, и парень ни на мгновение не пожалел о том, что потратил столько сил и времени, чтобы попасть на него. Со своим докладом Витя выступал в самом конце собрания. Но радости от выступления парень не получил.

Выслушав доклады представителей других стран и университетов, он понял, что дела в их стране и области обстоят хуже некуда. И, отклонившись от темы своего доклада, он долго рассказывал, как на самом деле развит туризм в их стране. Он понимал, что за такое своеволие его, скорее всего, очень строго накажут, но врожденное чувство справедливости взяло верх над здравым смыслом, и парень завершил свое выступление так, как посчитал нужным.

Семинар закончился после девяти часов вечера, и гид, сопровождающий группу, в состав которой входил Витя, сообщил, что с этого момента и до девяти часов вечера следующего дня у них свободное время, и они могут заниматься всем, чем угодно. За исключением хулиганства, разбоя и прочих претящих закону развлечений.

Витя посчитал оставшееся у него время, и прикинул, что по предварительным подсчетам он все еще мог наведаться в Нью-Йорк и попробовать найти Айзека.

Собственно, этим он и занялся.

Купив билет на ближайший автобус до Большого яблока***, Витя заверил старшего из их группы, что к назначенному времени непременно вернется в Вашингтон, и отправился в свое небольшое путешествие.

В Нью-Йорк он приехал в начале шестого утра. И первым делом принялся изучать справочники на наличие в них адреса частной школы «Имени Святого Исаака». Но заведение, открытое Айзеком, было новым, и данных о нем не было ни в одной адресной книге.

Сначала парень очень расстроился. Понимание того, что Айзек мог воспринять его молчание, как предательство или измену, очень пугало Витю. Сердце от этих мыслей щемило от тоски и тревоги, но парень не стал поддаваться унынию и опускать руки. Он настойчиво прогнал усталость и принялся думать, как ему найти это проклятущую школу.

Хвала богам, справочные бюро никто не отменял, и, расспросив работника автобусной станции, Витя направился к небольшой комнатушке с маленьким окном.

Очаровательная, но слишком уж уставшая женщина смерила его тяжелым взглядом и, хмуро кивнув, написала на небольшой бумажке адрес и телефон новой школы.

Витя искренне поблагодарил женщину и, пожелав ей хорошего дня, поспешил к автобусной остановке.

До школы он добрался только к восьми утра. Сначала он перепутал автобус, и почти час колесил по Нью-Йорку, разглядывая мелькающие за окном окрестности и достопримечательности. Потом, сообразив, что едет куда-то не туда, показал водителю бумажку с адресом и, пересев на другой рейс, вышел на конечной остановке, откуда ему пришлось ехать на такси.

Расплатившись с водителем, Витя вышел из такси и, остановившись возле огромных кованых ворот, даже присвистнул, разглядывая огромное здание бывшей психиатрической клиники.

Отреставрированное, но все же нагоняющее какой-то странный трепет строение, рождало в душе парня непривычное восхищение и восторг. Полюбовавшись немного видом, Витя направился к проходной, где за монитором компьютера сидел среднего возраста мужчина в очень похожей на военную форме.

- Здравствуйте, - поздоровался парень с охранником, и был удостоен не очень-то дружелюбного взгляда. – Могу я встретиться с господином Айзеном?

- Директора нет, - отрезал мужчина и отвернулся обратно к мониторам.

- А когда будет? – игнорируя грубость охранника, поинтересовался Витя с надеждой. - Мне, правда, очень надо его увидеть.

Мужчина перевел раздраженный взгляд на парня и хмуро процедил:

- Директора нет, и когда будет, мне не известно. Так что, если вам не назначена встреча, то уходите. На территорию школы посторонним вход строго воспрещен.

Вот и всё.

Всем своим видом показав, что разговаривать больше не намерен, охранник отвернулся и вперил пустой и ничего не выражающий взгляд в монитор.

Витя разочарованно поджал губы и, тяжело вздохнув, коротко поблагодарил мужчину и вышел с проходной.

Все надежды на встречу рушились подобно карточному домику. Адрес Айзека Витя не знал. Мерзавец так и не оставил ему своих данных. Только номер телефона, да и то не домашний.

Закусив губу от обиды и чувствуя, как болезненно бьется сердце в груди, Витя медленно побрел по дороге в ту сторону, откуда его привезло такси. На машине они ехали минут двадцать, значит, пешком ему придется идти не меньше полутора часов. Денег на еще одно такси у парня не было, да и в целом зеленых долларов у него осталось только на автобус и на билет до Вашингтона. Даже поесть купить было не на что.

Вот же! Погнался за журавлем и упустил синицу.

Обидно.

***

Франтишек сидел на стуле перед мониторами и всматривался в коридоры, по которым сновали ученики хозяина. Неблагодарные детки состоятельных родителей, которые переворачивали новенькую школу вверх дном и творили бесчинство, порядком бесили мужчину. Но директор Айзен был за естественный отбор и запрещал останавливать склоки и разборки, если они не доходили до опасного для жизни кровопролития. Лишь в таких случаях разрешалось отправить воспитателей на место «преступления» и остановить раздор.

Но в последнее время все изменилось. У хозяина уже дважды были проблемы с полицией из-за того, что он, напившись до полусмерти, сидел перед монитором компьютера в своем кабинете и с безразличием, достойным величайшего садиста, смотрел, как проклятые детишки режут друг друга ножами, и ничего не предпринимал, пока ученикам не пришлось вызывать неотложку.

А все из-за того, что его молодой человек, которого он безумно, беспамятно любил, перестал отвечать на его звонки.

Сперва хозяин порывался поехать к Виктору и лично все разузнать, но потом всё же обратился к отосланному в Украину информатору с требованием раздобыть интересующую его информацию и, при необходимости, устранить помеху в лице девушки, если таковая имелась.

Их информатор оказался с характером, и заявил, что в его обязанности входит защита Виктора Воронцова от убийц, но никак не копание в его грязном белье. И, если Айзек хочет выяснить отношения со своим новым любовником и устранить «соперницу», то пусть делает это своими руками.

Франтишек ожидал подобного ответа, и потому дополнительно отправил в Украину более сговорчивого человека, который раздобыл всю необходимую информацию.

Оказалось, что Виктор действительно проводит много времени со своим преподавателем, и даже переехал жить в общежитие института, чтобы иметь возможность принимать женщину у себя в комнате. И, учитывая, что на звонки он так и не отвечал, Франтишеку пришлось раскрыть хозяину эти неутешительные известия.

Господин Айзен страшно расстроился, но удар принял стоически... поначалу даже пытался нормально работать. Но потом сорвался и начал беспробудно пить, и подолгу не появлялся в школе, отключая телефоны и пропадая в борделях со своим другом Карлом, где, впрочем, отказывался от сексуальных услуг, а только еще сильнее замыкался в себе.

Вот и сейчас, хозяина не было в школе уже три дня, и Франтишек сходил с ума от скуки. Впрочем, его скука, да и покой развеялись в ту же секунду, как только он увидел, что Виктора Воронцова, который непонятно как оказался у ворот их школы, прогнали с проходной.

- Джонас! - рявкнул шпион в рацию, обращаясь к охраннику. - Верни молодого человека немедленно! Сейчас же, иначе директор с нас обоих шкуру спустит.

Охранник оказался понятливым и, сорвавшись с места, припустил за любовником хозяина со всех ног, а потом, чуть ли не раскланиваясь, стал приглашать его вернуться.

Виктор сделал несколько неуверенных шагов к школе и почему-то замер, явно сомневаясь, а стоит ли идти.

- Черт! - выругался Франтишек, резко поднимаясь со своего кресла и направляясь к выходу из подземелья.

- Джонас! - вновь позвал он в рацию. - Скажи молодому человеку, пусть немедленно идет сюда, а я постараюсь найти директора как можно скорее.

***

Резкий оклик остановил Витю на дороге. Парень повернулся и с недоумением уставился на извиняющегося охранника, который, отчаянно раскланиваясь, просил его вернуться в школу. Такое поведение мужчины немного насторожило парня, и он с опаской отступил назад.

- Зачем мне возвращаться? - хмуря брови, спросил Витя. – Директора нет. Или он все же есть, только не желал меня видеть?

- Нет, нет, что вы, директора действительно нет на месте, но...

Непонятный, прерывающийся помехами вопль, раздавшийся из динамика рации, прервал мужчину. И, выслушав неразборчивые приказания до конца, охранник вновь взмолился:

- Прошу вас, вернитесь.

- Ну ладно, - не очень-то уверенно проговорил Витя и последовал за мужчиной.

На проходной охранник открыл ему дверь и, указав в сторону школы, объяснил, как пройти в кабинет директора. Витя поблагодарил его и проследовал в указанном направлении, но до кабинета так и не добрался.

Стоило ему только переступить порог и, миновав огромный просторный холл, подняться по лестнице, как он был схвачен за рукав каким-то пожилым мужчиной в строгом костюме и очках.

- Фамилия? - злобно глядя на парня через поблескивающие в свете ламп линзы спросил он.

- Воронцов, – растерявшись, ответил Витя, и хотел высвободить свою руку из цепких пальцев незнакомца, но ему это не удалось.

- Гуманитарий или техник? - последовал очередной вопрос.

- Гуманитарий, - совсем ничего не понимая, ответил Витя. - А в чем, собственно, дело?

- Молчать! Тебе слова не давали! - рявкнул мужчина, чем вызвал в душе парня волну раздражения. - Какой курс?

- Второй. Да что такое? Вы можете объяснить?

- Это ты будешь объяснять своему преподавателю, в чем дело, - прорычал мужчина и потащил Витю за собой по коридору.

- Но мне надо на третий этаж, - попытался возразить парень, но был грубо прерван приказом молчать и практически вкинут в кабинет, в котором за большим столом сидел средних лет мужчина в таком же строгом костюме.

- Ваш ученик, - сказал очкарик и, оставив Витю в классе под пристальным взглядом учеников и учителя, захлопнул за ним дверь.

- Проходите, садитесь. - Преподаватель указал парню на свободное место и тут же рявкнул на зашушукавшихся парней. - А ну молчать! Экзамены на носу, а они шепчутся. Проходите уже. Вы и так нарушили процесс.

Витя недоуменно хмыкнул, но все же прошел на пустующее за последней партой место и, опустившись на стул, притих.

Как оказалось, он попал на урок истории, который, к удивлению парня, оказался очень занятным и познавательным.

Преподаватель был довольно хорошо подкован в своем предмете и вел урок интересно и увлекательно. Он так мастерски преподносил исторические факты и так красиво рассказывал, что Витя потерял счет времени, и сидел, затаив дыхание, пока сам учитель не посмотрел на часы и не провозгласил перерыв на обед.

Услышав разрешение покинуть кабинет, ученики с облегчением выдохнули и, быстро поднявшись со своих мест, направились к выходу из класса. Витя не стал выделяться из общей толпы и тоже поднялся. Вышел в коридор и поразился тому, как много в школе учеников, которые были облачены в формы трех различных оттенков: темно-зеленые, синие и черные. По всей видимости, таким образом в школе Айзека делали разделение на курсы. И Витя подумал, что это довольно удобный способ различать учеников разных возрастов.

Все юноши шли в одном направлении, как понял Витя в столовую, а сам он направился на третий этаж к кабинету директора. Но дверь в кабинет была заперта, и Вите ничего не оставалось, как спуститься на первый этаж, где, по словам охранника, находился кабинет секретаря. Поинтересовавшись у невысокого худого мужчины, не возвращался ли директор и как скоро можно его ожидать, Витя узнал, что время возвращения господина Айзена неведомо даже Господу Богу, что уж говорить о простых смертных.

Витя хмуро кивнул и поблагодарил секретаря, а потом посмотрел на часы и прикинул, что пару часиков подождать еще может. После чего вернулся в кабинет истории и сел на облюбованное им место. Минут через двадцать вернулись ученики и учитель, и лекция о событиях давно минувших лет продолжилась.

Погрузившись в повествование преподавателя, Витя увлекся картинами прошлого, которые рисовало его воображение, и не замечал, как бежит время. Но из фантазий его вырвало грозное, прошибающее до дрожи в позвоночнике и заставляющее сердце заходиться в безумной пляске рычание до боли знакомого и любимого голоса:

- Господин Воронцов, на выход!

***

- Айзек, подъем! Скоро вечер, а ты все дрыхнешь, пьянь ты неугомонная.

Носок туфли Карла больно пнул мужчину по ногам, и тот нехотя приоткрыл глаза, морщась от головной боли и тошноты.

- Отстань.

Айзек пошевелился и закряхтел от боли в пояснице, понимая, что уснул прямо в кресле.

- В моем возрасте вредно спать сидя, мог бы хоть на пол меня стащить, - возмутился он, глядя на друга одним глазом.

Второй не открывался из-за пульсирующей над бровью боли.

- Раз смог уснуть, значит, было не так уж и неудобно. - Карл плеснул в бокал немного конька и протянул Айзеку. - Ты уже похож на труп, такой же бледный и облезлый. Жалкое зрелище, скажу я тебе.

- Мой мальчик бросил меня. - Мужчина залпом осушил бокал и жестом попросил налить еще. - Я страдаю.

- Херней ты страдаешь, - осклабился в белозубой улыбке друг и наполнил бокал. - Пора смириться с несчастьями в личной жизни. Странно, что ты ничему так и не научился.

- Я думал, в этот раз все будет иначе. - Тяжело вздохнул Айзек и снова выпил терпкий алкоголь. - Хочу забыть и не могу. А он променял меня на женщину, можешь себе представить... меня променять на женщину?!

- Нет. - Карл мотнул головой. - Не люблю женщин. Кишки выпускать им люблю, а их самих не люблю. Айзек, ты напейся, сними себе шлюху и забудься на время. Постарайся выбросить мальчишку из головы. Впрочем, у меня есть для тебя подарок. И, если ты его не примешь, я обижусь. Сильно.

- Что еще за подарок? - нахмурился мужчина. - Карл, надеюсь, ты не снял какого-то мальчишку?

- Не снял, а купил в приличном заведении. Тони, зайди сюда.

Он выглянул в коридор и позвал сидящего в коридоре парня. Тони вошел в комнату и предстал пред Айзеком во всей свое красе.

Симпатичный, складный, с тонкой изящной фигуркой, затянутый в кожаные брюки с низкой талией и в кожаную безрукавку. На шее мальчика красовался огромный бант, а в руках он держал бутылку дорогущего коньяка.

- Забирай его и вали отсюда! – приказал Карл не терпящим возражения тоном. - Трахни его и забудь обо всем. Мальчишка девственник, так что тебе будет где разгуляться.

- Карл, это лишнее, - покачал головой Айзек, но друг и слушать его не стал.

Вытолкав Айзека вместе со своим «презентом» из дома, Карл одолжил им свою машину, и приказал своему шоферу отвезти их в школу.

- Ну и как я с этим в школе покажусь?! – спросил Айзек с возмущением.

На что Карл только скептически фыркнул и, пожав плечами, ушел.

- Уверен, что хочешь сделать это со мной? - спросил Айзек, повернувшись к парню.

- Конечно, уверен. - Кивнул Тони и протянул Айзеку коньяк. - Ваш друг просил, чтобы вы выпили как можно больше и сделали со мной все, что вам захочется. Я осведомлен о ваших наклонностях, и готов удовлетворить вас.

- Ладно... - Айзек выдернул пробку из бутылки и приложился к горлышку. - Хорошо. Я напьюсь и трахну тебя. В конце концов, я и так мучился достаточно долго.

Вернувшись в школу, Айзек направился прямиком в свой кабинет, стараясь успеть до звонка, чтобы меньше кто видел его запакованный в кожу и украшенный бантиком «подарочек». Алкоголь ударил в голову, но вместо забытья вновь воскресил в памяти фотографии, на которых его мальчик прогуливался по университетскому парку с женщиной, старше его лет на десять. А потом эта же женщина была в его комнате, и мальчишка всегда задергивал шторы, стоило ей войти. Всегда...

Проклятье!

- Хозяин! - Ноль Ноль Семь налетел на Айзека в коридоре и, смерив безразличным взглядом бант на шее Тони, проговорил: - У вас гость. Виктор Воронцов. Он здесь, в школе.

- Виктор? - Айзек даже рассмеялся. – Ты издеваешься? Иди, Ноль Ноль Семь, иди... не тревожь мою душу.

- Парень в кабинете истории. Он приехал к вам. Вы хотите его видеть или нет?

- Нет! – отрезал Айзек, чувствуя какой-то подвох. – Что тебе нужно, Ноль Ноль Семь?

- Мне нужно знать, что делать с вашим гостем, - пояснил шпион. – Охранник на проходной сказал, что вас нет, но я приказал ему пропустить Виктора в школу. По пути в кабинет парень попался дисциплинарному воспитателю, и его проводили на урок в кабинет истории. Он до сих пор там, слушает лекцию. Я могу позвать его к вам или велеть выставить его из школы.

- Виктор здесь? – переспросил Айзек с недоумением. – Но как? И, главное, зачем?

- Пойдите и узнайте у него. У меня нет ответов.

- Проведи Тони в мой кабинет, пусть ждет там, - холодно бросил мужчина, и направился в сторону упомянутого кабинета.

И пока шел, чувствовал, как гнев поднимается в его душе подобно волнам цунами.

«Как он посмел явиться после всего, что сделал? Как он посмел вновь растревожить и без того саднящее сердце?!»

- Господин Воронцов, на выход! - рявкнул Айзек, приоткрыв дверь, и тут же с грохотом захлопнул ее.

А потом отошел к противоположной стене и, прислонившись к ней спиной, прикрыл глаза, пытаясь успокоить бушующую в груди злость.