***

- Терракотовый. В последнее время я редко вижу его на картинах. Художники перестали использовать этот цвет в изображениях заката, а ведь именно он передает то неповторимое и магическое ощущение засыпающего солнца.

Сэй оторвал взгляд от картины, над которой работал последние несколько дней, и посмотрел в окно.

За чередой серых однообразных высоток не было видно неба, но проникающий в приоткрытое окно весенний ветер, и блики солнца на окнах соседних зданий подсказывали Сэю, что оно сейчас просто восхитительно.

- А еще лазоревый, - продолжил он свои рассуждения. - Не голубой, не синий, не кобальтовый, а именно лазоревый. Знаешь, такого загадочного оттенка, будто смотришь сквозь бледный сапфир. Смотришь и теряешься в глубине его граней.

Парень вздохнул и улыбнулся.

- Когда-то я использовал оба эти цвета, чтобы передать закат, но учитель забраковал мою работу, заявив, что использованные мной цвета слишком экспрессивны для пейзажа. А мне нравилось. Было так ярко, будто и, правда, смотришь на заходящее солнце.

Сэй вновь вернулся к картине и, обмакнув кисть в краску, провел ярко оранжевую полосу на линии предполагаемого горизонта.

- Ну, что скажешь? - обратился он к Рену, рассматривая получившийся результат на полотне. - Не слишком экспрессивно?

Рен что-то угукнул, но Сэй не разобрал его слов. Он повернулся к парню, который сидел на диване, пялясь в свой телефон, и нахмурился.

- Рен! Тебе совсем не интересно, да? - с нескрываемой обидой в голосе спросил Сэй, прожигая любовника укоризненным взглядом.

- Интересно, - ответил парень, стремительно бегая пальцами по сенсорной клавиатуре телефона, расписывая принципы и концепцию кинетической архитектуры по просьбе своей одногруппницы, которая плохо разбиралась в этой теме. - Я думаю, тебе нужно меньше беспокоиться о мнении окружающих, и использовать те цвета, которые ты считаешь нужными.

Рен отправил сообщение и улыбнулся Сэю, глядя на зарождающийся шедевр, который уже радовал глаз насыщенной, но не броской цветовой гаммой. Но не успел он и слова сказать, как его отвлекла вибрация телефона.

Рен опустил взгляд на дисплей и увидел, как в окне чата появился стикер в виде белой подмигивающей кошечки, вокруг которой сиял ореол из сердечек и блесток.

А следом за стикером выскочило сообщение:

«Спасибо, ты такой милый, Ренли. Какие планы на вечер? Я собираюсь на вечеринку, не хочешь составить мне компанию?»

Внимание Рена было столь же скоротечно как жизнь занесенной в дом снежинки. Сказав пару слов, парень вновь уткнулся в свой телефон, и Сэй не выдержал.

Он отложил кисть и стремительно приблизился к парню, чтобы посмотреть, что именно так увлекло его в этом чертовом телефоне. И то, что Сэй увидел, ему очень не понравилось.

«Я буду ждать. Не опаздывай», - гласило сообщение под пошло виляющей хвостом и рассыпающейся в сердечках драной кошкой.

- Так вот в чем причина твоего отказа? - хмуро спросил Сэй, больше не глядя на дисплей телефона и прожигая Ренли взглядом. - Дел много, значит. Учить, значит, много надо. И действительно, в провонявшей растворителем квартире учиться как-то не очень приятно. Другое дело корпеть над учебником в окружении аромата сладеньких духов.

- Мы с Мэгги договорились встретиться завтра в библиотеке, - ответил Рен, так же прямо глядя на Сэя. - Мы вместе пишем доклад. А завтра мне нужно сдать лабораторную, которая осталась дома на компьютере. Я ведь говорил тебе об этом.

- Не говорил, - упрекнул Сэй и поджал губы.

Ревность вновь подняла в душе парня свою уродливую морду и оскалилась, оглушительно рыча.

Чертовка Мэгги впилась в Рена своими когтями как коршун, и вот уже несколько месяцев эта змеюка кольцами вилась вокруг парня, не давая ему прохода. Да только Рен, святая простота, кажется, совсем не замечал того, что происходит. Он простодушно велся на ее просьбы помочь с учебой, совсем не понимая, что эта курица им манипулирует. Это бесило Сэя. Выводило из себя. Сжигало его сердце на костре ревности и страха. Но, сколько бы он ни говорил об этом Рену, парень, казалось, не хотел его слышать.

- О Мэгги ты ничего не говорил. Она тоже у тебя на компьютере осталась?

Рен покачал головой.

- Ты тоже был на лекции, когда профессор раздавал задания. Ты разве не слышал, с кем меня поставили в пару? Естественно, нам с Мэгги придется иногда встречаться, чтобы написать доклад. Но это будет не сегодня.

- Иногда? - Сэй насмешливо фыркнул, чувствуя, как злость ядом растекается по его душе. - Да ты целыми днями только с ней и общаешься! Даже сейчас. О чем я тебе говорил десять минут назад?

- О том, что профессор забраковал твою картину, и о том, какие цвета ты предпочитал использовать, чтобы нарисовать закат, - ответил Рен. - Я внимательно тебя слушал, и одновременно помогал Мэгги разобраться в теме по архитектуре. Не понимаю, почему ты злишься? Я не сделал ничего плохого.

- А у Мэгги, что, интернет отключили? - съязвил Сэй. - Или все наши однокурсники вымерли внезапно. Почему она лезет со всеми вопросами к тебе?

- Я не знаю, - пожал плечами парень. - Может потому, что я не отказываю в помощи? Чего ты завелся на пустом месте? Я уже сто раз тебе говорил, что между мной и Мэгги ничего нет, и быть не может. Сэй?

Рен протянул к парню руку, но тот оттолкнул ее.

- Отстань. Иди к своей Мэгги, раз такой благородный.

- Серьезно? - спросил Ренли, прищурившись. - Ты, в самом деле, хочешь, чтобы я ушел?

- А ты хочешь, чтобы я покорненько смотрел на то, как ты флиртуешь с этой овцой при мне? - парировал Сэй, не в силах сдержать обиду. - Зачем ты вообще пришел? Сказал бы как всегда, что занят учебой, и спокойно переписывался бы с этой дурой у себя дома. Ну или пригласил бы ее к себе, чтобы отлабораторить ее вживую, а не по телефону. Уверен, она не стала бы забивать тебе голову нудными красками и цветами.

- Я не флиртовал с ней, - обиделся Рен. - Почему ты так себя ведешь?

- А почему ты себя так ведешь? - ответил вопросом на вопрос Сэй.

Обида жгла его душу, клеймила сердце, но Ренли, кажется, совсем не понимал причин его злости.

- Ты пришел ко мне. Ко мне, Рен. Так почему же все твое внимание с Мэгги? С ней интереснее? С ней ты чувствуешь себя как-то по-особенному? Так может и мне кретином прикинуться, чтобы ты обратил на меня свое внимание? Ой, Ренчик, я не знаю, какой цвет получится, если смешать синий и желтый, - прогнусавил Сэй, хлопая ресницами. - А как правильно карандаш держать? Неужели пальцами? Правда?! Ты такой умный!

- А кем прикинуться мне, чтобы ты перестал относиться ко мне в универе как к пустому месту?! - вышел из себя Рен, совершенно не понимая, за что Сэй напустился на него. - Вокруг тебя всегда увивается целая толпа девчонок, и не только девчонок. Ты всегда находишься в центре внимания, и обычно так сильно занят общением, что вообще не замечаешь происходящего вокруг. Я отвлекся от тебя всего на пару минут, а ты мне уже истерику закатил! Но если я сделаю что-нибудь подобное, то ты надуешь губы и скажешь, что я придираюсь. Тебе не кажется, что это немного несправедливо?

- Я что-то не заметил с твоей стороны слишком большого рвения быть рядом со мной в университете, - огрызнулся Сэй. - Сколько раз я предлагал тебе сесть рядом со мной? Но что ты мне говорил? Это будет мешать учебе. Ну, конечно, будет! Ведь тогда Мэгги не сможет к тебе подступиться. Хотя, знаешь, черт с ним! Переписывайся, с кем хочешь. Кто я такой, чтобы мешать нести просветление в темные головы.

Сэй обиженно фыркнул и направился к кухне, не желая больше продолжать этот разговор. Все равно Рен так и не поймет, что творится у него в сердце. Если до сих пор не понял, то и надеяться не на что.

- Чай будешь? - без особого интереса спросил Сэй, водружая чайник на плиту. - Я приготовлю. И даже без яда.

- Не буду, - ответил Рен, и так же поднялся, следуя за Сэем на кухню. - Я не хочу чая. Я хочу, чтобы ты перестал вести себя как эгоист. Что изменится, если я буду сидеть с тобой? У тебя станет меньше поклонников? Ты будешь уделять мне больше внимания? Да я подступиться к тебе иногда не могу из-за всей этой толпы людей, а ты меня одной Мэгги упрекаешь!

- Ты прав, одной Мэгги! - возмущенно ответил Сэй и повернулся к Рену. - Да, вокруг меня всегда толпа людей. Но никто из них ко мне в штаны не лезет. А если и хотят этого, то я их срезаю. Ты же даже не заметишь, когда эта дрянь заползет к тебе в трусы, и будешь продолжать рассказывать ей основы архитектуры, с недоумением думая, чего это она так громко причмокивает, и какого черта архитектура, вдруг, стала такой сексуальной.

Ренли слушал весь этот бред, и у него в ушах нарастал противный звон.

Вот значит, какое мнение о нем сложилось у Сэя? Что он доступный и ненадежный. Что у него нет никаких моральных принципов. И что все его слова о любви - эти лишь пустой звук, не имеющий никакой ценности.

Это был без преувеличения удар ниже пояса, и Рен даже не нашелся, что сказать в ответ. И потому он просто стоял и смотрел, как Сэй заваривает чай, продолжая при этом осыпать его язвительными замечаниями.

- Ты же слепой, как новорожденный котенок. И ты ведешься на нее. Стоит ей состроить несчастную физиономию и ты, как чертов рыцарь на белом коне, скачешь к ней с помощью. Да она учится лучше тебя! Всегда была впереди всего курса. И, вдруг, отупела? Такого не бывает. И ты еще! Благородство так и зашкаливает. Или это у вас игры такие? Ну прости, я с некоторых пор на ролевушки не согласен.

Рен всегда считал себя спокойным и рассудительным человеком, способным выдержать любой стресс. Но почти маниакальная влюбленность в Сэя что-то пошатнула в нем, и непроницаемая броня его души дала мощные трещины, которые теперь росли с каждым новым язвительным уколом парня. Пока, наконец, его панцирь невозмутимости не развалился на части и не осыпался осколками разочарования.

Сэй говорил что-то еще... щедро раскидывался обидными словами, даже не задумываясь о последствиях своего поведения. И Рен не выдержал.

С потемневшим от гнева лицом он схватил Сэя за плечи и болезненно сжал их, а потом внезапно оттолкнул парня в сторону и с бешенством ударил кулаком по заварнику, вымещая на ни в чем неповинной утвари скопившееся в душе напряжение.

Хрупкая посуда разлетелась на части, окатив Рена горячей водой вперемешку с осколками, но парень этого даже не заметил.

Перед глазами у него было темно. Сердце отчаянно колотилось в груди, разгоняя по телу кровь, а вместе с ней и злость. А в душе образовалась зияющая пустота, словно все, что было в ней светлого и доброго, улетучилось в неизвестность.

- Я ухожу, - глухо сказал Рен, стряхивая с себя осколки.

И, больше не проронив ни слова, направился в прихожую.

Звон стекла будто оглушил Сэя. Неожиданная вспышка гнева со стороны Рена напугала парня так сильно, что он не мог пошевелиться. Тело словно пригвоздило к месту. Кровь горячими потоками струилась по венам, обжигая внутренности, но вместе с тем ладоням и стопам было ужасно холодно. Даже сердце, казалось, перестало биться на какое-то время, а когда загрохотало, тошнота отвратным комом подступила к горлу.

Рен же, заявив о том, что уходит, направился к двери, и этот поступок парня будто кнутом стеганул Сэя по душе.

- Мог бы просто сказать, что не собираешься больше со мной оставаться, - обиженно просипел он, чувствуя, как слезы катятся по холодным щекам, обжигая кожу соленой влагой. - Ну и иди к своей лабораторной! И не забудь передать Мэгги привет. Она, наверное, уже заждалась тебя у твоего компьютера.

Выплюнув эти слова, Сэй быстрым движением утер рукавом слезы и присел над разбитым заварником, пытаясь собрать осколки, которые никак не хотели собираться и то и дело выскальзывали из пальцев.

Ренли никак не отреагировал на слова Сэя, понимая, что если сейчас останется здесь, то вся эта ситуация может плохо закончится для них обоих.

Стащив с вешалки свою куртку, Рен начал поспешно одеваться, но его остановил внезапно раздавшийся телефонный звонок.

Парень достал из кармана мобильный и посмотрел на дисплей. Звонили с неизвестного номера, но парень все равно нажал на кнопку приема вызова.

- Здравствуйте, Ренли, - послышался в динамике красивый женский голос. - Мое имя Астрид Эрвик. Мой непутевый сын снова посеял свой мобильный, и я не могу с ним связаться. Вас не затруднит передать ему трубку?

Рен в первый момент даже растерялся, не зная, что ответить. Он не представлял, откуда мама Сэя могла узнать его номер телефона. Но потом решил, что это Сэй ей сказал, и направился на кухню.

- Одну минуту, - попросил Ренли, остановившись рядом с парнем, который плакал над разбитыми осколками посуды, и протянул ему мобильный.

- Твоя мама, - пояснил Рен в ответ на недоуменный злобный взгляд Сэя. – Хочет с тобой поговорить.

- Издеваешься, да? - злобно прошипел Сэй, абсолютно уверенный в том, что Рену позвонила Мэгги. - Я еще эту кошку драную мамой не называл. Но раз тебе захотелось поиграть, то поиграем.

Сэй выхватил телефон из руки Рена и, приложив его к уху, сказал:

- Мало тебе? Хочешь поиграть в семью? Я тебе такие игры устрою, курица общипанная, что вовек не забудешь!

- И что бы это значило? - раздался в динамике удивленный голос, который принадлежал отнюдь не Мэгги. - Ты что же, паршивец, думал, выкинешь очередной телефон, так я до тебя не доберусь?

- Мама?.. - недоуменно спросил Сэй и ойкнул, когда один из осколков больно впился в его пальцы острым краем. – Но как?..

- Я твоя мама. А мамам по определению положено знать все. Ты что же, думал, что сможешь и дальше прикрывать свою задницу врожденной рассеянностью, и прятаться от меня?!

- Я не прятался! – возмущенно ответил Сэй и стремительно поднялся, сжимая порезанную руку в кулак. – Я просто...

- В общем так, негодник, завтра в семь вечера жду тебя у себя вместе с Реном. И предупреждаю, если явишься сам, без мальчика, я собственноручно сделаю из тебя девочку. Тебе все ясно?

Сэй машинально кивнул, словно мама была рядом и могла видеть его, но потом спохватился и, открыл было рот, чтобы возразить, однако женщина не дала ему вставить и слова.

- Вот и умница, - похвалила она сына, и от этой похвалы по коже Сэя побежали мурашки. - До завтра, милый. Не опаздывайте.

На этом разговор оборвался, и короткие гудки в динамике сменились тишиной.

И только грохот собственного сердца все еще отчетливо слышался Сэю, а вместе с ним и пульсирующая в висках мысль:

«Что же ты делаешь, придурок? Что ты делаешь?

Рен собирался уйти. Рен мог уйти. Рен, скорее всего, ушел бы. И тем, кто собственноручно оттолкнул его, был именно ты».

Эта мысль болезненно прострелила сердце, и Сэй поморщился. Закусил губу. Сделал несколько глубоких вдохов и вышел в коридор.

Рен стоял у двери, крепко сжимая пальцами ручку и прижимаясь лбом к деревянной поверхности. Все в его образе так и сквозило отчаянием. Даже воздух вокруг парня, казалось, был пропитан тоской и невыразимой душевной болью, которая тут же укутала Сэя своим скорбным саваном.

- Прости, Рен. Прости меня, - приблизившись к любовнику вплотную, сказал Сэй и обнял парня, уткнувшись лбом в его спину. - Не уходи. Останься со мной... пожалуйста... останься...

«Зачем?» - крутился вопрос у Ренли на языке. – «Чтобы ты мог и дальше обвинять меня во всяких бреднях?»

Но естественно он не произнес этого вслух, и, повернувшись, заключил Сэя в объятия, чувствуя себя при этом безвольным слабаком, неизлечимо зависимым от парня.

- Я останусь, - проговорил Рен. - Я вообще не хотел сегодня уходить. Если бы не лабораторная, я...

Он замолчал, не зная, что еще сказать, и прижал к себе Сэя, целуя его в светлую макушку.

- Да к черту эту лабораторную! - вздохнул Сэй, прижимаясь к Ренли еще крепче. - Не говори о ней сейчас. Ты обещал мне, что я буду центром твоей Вселенной. Но в ней появляется все больше и больше новых звезд, и меня это пугает. Я боюсь, что они вытеснят меня. Что мой свет рядом с ними будет лишь слабым мерцанием, и ты забудешь обо мне.

- Этого не произойдет, - ответил Рен, чувствуя, как к горлу подкатывает колючий комок, - Сэй, никто не сможет затмить тебя. Ты такой красивый, ослепительно-яркий человек. И я так сильно люблю тебя, что даже больно.

- Тогда почему ты хочешь уйти? - спросил Сэй и заглянул Ренли в глаза. - Почему хочешь оставить меня? Почему не смотришь на меня, когда мы вместе? Тебе скучно со мной? Если так, то, что мне сделать, чтобы вернуть твой интерес?

- Я отвлекся всего на пару минут... - с обидой сказал Рен.

- А в универе? Почему ты не смотришь на меня там? Почему избегаешь меня?

- Да потому что не хочу видеть тебя с другими! - в сердцах выкрикнул Рен. - Но я не такой эгоист, чтобы требовать от тебя разорвать все связи! Сэй, пожалуйста, не мучай меня. Я пойду ради тебя на все, ты же знаешь. Но мои чувства к тебе сильнее здравого смысла. Я не могу их контролировать. Я тоже хочу быть для тебя единственным. Я хочу быть для тебя смыслом жизни. Хочу быть твоим всем. И это желание сводит меня с ума.

- Но ты и так все для меня.

Сэй поднял руки и обнял ладонями лицо парня.

- Ты единственный. Ты тот, кто заставляет мое сердце биться неистово и громко. Ты мой терракотово-лазоревый закат. Я ревную тебя. Я боюсь, что однажды ты устанешь от меня и моих капризов. Что в какой-то момент, вдруг, поймешь, что быть со мной не так уж и приятно. Я так этого боюсь, Рен. А тут еще эта Мэгги... она же специально дурой прикидывается, чтобы флиртовать с тобой. И меня это бесит. Бесит так, что я не могу держать это бешенство под контролем.

- Она флиртует, потому что думает, что у меня никого нет, - ответил Рен. - Я тысячу раз говорил ей, что не свободен. Но она не верит, потому что я не могу предоставить доказательства. Мы должны открыто заявить о наших отношениях. Не понимаю, чего ты боишься. Или ты стыдишься меня?

- Ну что за глупости! - фыркнул Сэй. - Как тебя можно стыдиться? Рен, ты самый-пресамый лучший. Я просто не хочу, чтобы у нас были проблемы из-за этого. Понимаешь? Подожди еще немного. Совсем чуть-чуть.

- Чего? - спросил Рен, не в силах сдержать обиду, которая явно слышалась в его дрогнувшем голосе. - Чего ждать? Второго пришествия?

- Ну, озвученный тобой срок, это слишком долго. - Улыбнулся Сэй, пытаясь сгладить очередной острый угол. - Всего лишь твоего восемнадцатилетия. Я не хочу, чтобы меня обвинили в растлении. А желающих будет тьма, уж поверь мне.

- Ты что, думаешь, я подам на тебя в суд?! - возмутился Рен. - За кого ты меня вообще принимаешь?! Я с тобой по доброй воле! Я... могу сказать это на камеру. Могу сказать любому! Как ты можешь так обо мне думать?

- А я о тебе так и не думаю, - сказал Сэй примирительно и вновь обнял Рена, прижимаясь к его груди и слушая гулкое биение его сердца. - И никогда такого о тебе не подумаю. Но ты действительно считаешь, что Уилл и его друзья упустят такой шанс? Я знаю, что ты всегда будешь на моей стороне и не позволишь обвинить меня в чем-то подобном, но... Рен, судебная волокита все равно будет. Будут толпы репортеров, полиция, суд. Все это будет уже хотя бы потому, что у твоей семьи успешный бизнес, и конкуренты и недоброжелатели не оставят без внимания подобный скандал.

Сэй вроде бы говорил разумные вещи, но Рену все равно было обидно. И все же он решил не продолжать эту тему, понимая, что, если они с Сэем сейчас зацепятся, то снова могут сильно поругаться.

- Я понял, - сказал Рен, - подождем, раз тебя это так беспокоит. Только проблема с Мэгги все равно останется, и, если ты не доверяешь мне, то я не знаю, как нам быть.

- Я тебе доверяю, - уверил Сэй, отступая назад и увлекая парня за собой в комнату. - Я не доверяю ей. И, конечно, меня злит то, что ты не видишь ее уловок. Я готов разорвать ее на части. Просто будь осторожен с ней. Ты даже не представляешь, на что способны женщины, чтобы завладеть теми, кто им нравится. А ты ей нравишься. Иначе она не крутилась бы вокруг тебя как плющ вокруг дерева.

- Мне безразличны ее чувства, - сказал Рен. - Давай больше не будем ссориться из-за нее. Когда мы сдадим доклад, я больше не стану поддерживать с ней общение.

Сэй улыбнулся и нежно поцеловал Рена.

- Поможешь мне прибрать? - спросил он. - Как-то мне не хочется елозить голой задницей по мокрому столу.

- Зачем? - не понял намека Рен, и Сэй рассмеялся.

- Хочу тебя на столе, - пояснил он, откидывая со лба парня упавшую на глаза челку. - Или ты против?

- Не против, - выдохнул Ренли, чувствуя, как от предложения Сэя в нем просыпается мучительное желание овладеть парнем не только на столе, но и на каждой поверхности в этой маленькой квартирке.

И потому он поспешил на кухню, чтобы убрать осколки посуды и разлитую заварку.

Они управились за несколько минут. Сэй вытирал со стола, а Рен сметал в совок все, что упало на пол. И ему, вдруг, вспомнилось, как Сэй плакал над этими осколками, словно над разлетевшейся вдребезги мечтой.

- Прости, - проговорил Рен, чувствуя болезненный укол вины, - я не должен был срываться. Этого больше не повторится.

- Я знаю, - Сэй подошел к нему со спины и обнял, укладывая подбородок на сильное плечо, - не переживай.

- И все же я был не прав.

Ренли повернулся и, подхватив парня под бедра, легко усадил его на стол и схватился пальцами за пряжку его ремня.

- Но я искуплю свою вину. Скажи, чего ты хочешь? Что мне сделать для тебя?

Сэй сделал вид, что задумался.

- Хм... и чего же такого попросить? - проговорил он и хитро улыбнулся. - Хочу, чтобы ты... чтобы ты... отлабараторил меня на этом столе так, чтобы даже соседи ужаснулись грохоту.

- Хорошо, - проговорил Рен, стаскивая с Сэя штаны и устраиваясь между его ног. - Давай устроим соседям бессонную ночь.

И, улыбнувшись, накрыл губы парня своими, вовлекая его в долгий и страстный поцелуй.

***

Влажная и все еще горячая кожа отзывалась на ласковые прикосновения Рена россыпью мурашек, и Сэй тихо смеялся, когда парень задевал подушечками пальцев особенно чувствительные места на его теле.

- Слушай, - перехватывая руку Ренли и сплетая свои пальцы с его пальцами, проговорил Сэй, - а когда ты успел познакомиться с моей мамой? И почему мне об этом ничего не сказал?

- Я не знаком с твоей мамой, - ответил Рен.

- А откуда у нее твой номер телефона? - удивился парень.

- Не знаю, я думал, это ты ей дал.

- С чего бы это, - передернул плечами Сэй и, повернувшись к парню, приподнялся на локте. - Я ее уже сто лет не видел. И звонила она последний раз еще на Рождество. И... ты точно с ней не виделся? К тебе никакие странные женщины не подходили? Она могла прикинуться кем угодно: старушкой; монахиней; социальным работником; дамой в беде. Ты никакую престарелую монахиню-соцработницу через дорогу не переводил?

- Не было ничего подобного, - ответил Рен. – И, вообще, я свой номер телефона кому попало не раздаю. Твоя мама что, спец-агент какой-нибудь? Или просто сталкер?

Он усмехнулся своей же шутке, но Сэю, похоже, было не до смеха.

- Астрид... то есть мама... - Сэй повалился обратно на пол и уставился в потолок. - На самом деле я не знаю, кем она работает. Я вообще мало что о ней знаю. Лишь то, что она может достать меня даже из-под земли. А вот теперь и тебя может.

Сэй вздохнул и повернулся к Рену. Обрисовал взглядом его недоуменное лицо и, склонившись к губам парня, нежно его поцеловал.

- В общем, как бы там ни было, теперь мы оба на крючке ее пристального внимания. Астрид пригласила нас на ужин. И, если мы не придем, то... тебе, скорее всего, ничего не будет, а вот меня оскопят. Да-да, она так и сказала.

- Но я буду только рад познакомиться с твоей мамой, - тут же оживился Ренли. - Если ты не против, конечно же.

- Я не против, - улыбнулся Сэй и провел кончиком пальца по губам парня. - Только должен тебя предупредить. Мама... она странная. Даже для меня. Ну... она совсем не похожа на твою. Поэтому будь готов ко всему.

- Ко всему? - удивился Рен.

- Ко всему, - кивнул Сэй. - Даже к тому, что она может проверить твою реакцию, запустив в тебя тарелкой. Мою она так проверяла. Знал бы ты, сколько их в меня прилетело, прежде чем я научился уворачиваться. Хорошо, что они были пластиковыми.

- Ты шутишь? - спросил Рен, неуверенно улыбаясь и нежно целуя палец Сэя.

- Да какие уж тут шутки, - тряхнул головой Сэй. - Я же говорю, странная она.

Он вздохнул и, взглянув на настенные часы, расстроенно поджал губы.

- Идем в душ. Время уже позднее, а тебе еще твою лабораторную делать. Не хочу, чтобы ты завалил задание из-за меня.

- Ничего, один раз не страшно, - сказал Рен, понимая, что не хочет никуда уходить.

Теперь, когда Сэй оказался в его объятиях, парню хотелось продлить этот момент на целую вечность.

- А вот от совместного душа не откажусь, - улыбнулся он.

- Так ты останешься? - едва сдерживая рвущуюся из сердца радость, спросил Сэй. - На всю ночь?

- Я остался бы с тобой на всю жизнь, - проговорил Рен совершенно искренне. - Если бы ты только позволил мне.

- Но я ведь не запрещал, - хитро улыбнулся парень и игриво прикусил Рена за мочку уха. – И, если ты этого, правда, хочешь, то... переезжай ко мне.

Сердце Ренли забилось отчаянно быстро, отвечая на предложение Сэя. И он чуть было не согласился, но потом, вдруг, понял, что мама ни за что не разрешит ему съехать из дома сейчас, и обреченно вздохнул.

- Я перееду, когда мне исполнится восемнадцать, - сказал он. - Если ты, конечно, не передумаешь до того момента.

- Не передумаю, - заверил Сэй и нехотя поднялся. - Идем купаться. А потом подумаем над тем, как нам лучше тут всё обустроить. Тебе ведь нужно будет место для тренировок. А тут все картинами заставлено.

- Мне будет достаточно маленького уголка, чтобы повесить грушу, - с воодушевлением проговорил Рен, следуя за парнем. - Не нужно ничего менять. Главное, чтобы ты был рядом.

- Главное, чтобы ты не вешал на грушу мою фотографию, - пошутил Сэй.

И, заметив, что Рен собирается обидеться, быстро поцеловал его, увлекая за собой в душ и не позволяя ему накручивать себя из-за глупой шутки.

***

Отогревшись в душе, Рен по привычке сидел на бортике ванной и наблюдал за тем, как Сэй холит и лелеет свою кожу, свои волосы и свое прекрасное тело. Ему нравилось вот так сидеть и смотреть на парня. Нравилось боготворить его. Нравилось мечтать о нем.

Рен так задумался, расписывая себе радужные картины об их совместном проживании, что даже подпрыгнул от внезапно раздавшегося в ванной вопля.

- Что случилось? – спросил он, с беспокойством глядя на перекошенное от ужаса лицо Сэя в зеркальном отражении.

Голос Ренли долетал до сознания Сэя через оглушительный грохот сердца в груди.

Еще несколько мгновений назад жизнь была прекрасна. Всё было так хорошо, так чудесно, так несказанно восхитительно, и тут... словно удар под дых. Словно ножом в спину. Словно небо, вдруг, рухнуло на землю, уничтожив всё живое...

Расческа, до этого кошмарного момента плавно скользившая по всей длине прядей, неожиданно остановилась, наткнувшись на ужасный, катастрофический, непоправимый... колтун.

С ужасом и начинающей подступать к горлу паникой, Сэй смотрел на взволнованное отражение Ренли за своей спиной, и не мог произнести ни слова. Губы парня тряслись, глаза слезились, а мысли вырисовывали красочную картину анафемы, которой мама сотни раз грозилась предать его, если он сотворит с волосами что-то непоправимое.

- Рен, - хрипло застонал парень и, развернувшись, повис на шее любовника. - Рен, это конец... всему конец...

- Да что случилось? - опешил Ренли, уже совершенно ничего не понимая, но на всякий случай крепко обнимая парня. – О чем ты говоришь?

- Это катастрофа, Рен! - Сэй вжался в парня всем телом.

Слезы застили его глаза, лишая возможности видеть, а горький ком отчаяния застрял в горле, не позволяя дышать.

- Рен, это колтун. Это... это... это конец!!!

- Колтун? - нахмурился Рен, а потом его словно озарило.

- Что? – невольно прыснув, спросил парень. – Всего лишь колтун в волосах? И чего ты так расстроился? Это всего лишь спутавшиеся волосинки.

- Ты не понимаешь, - обреченно просипел Сэй, и его губы затряслись. - Колтун хуже чумы. Да лучше бы я руку сломал, и месяц не мог рисовать, чем это. Рен, что мне теперь делать? Что?! Он на затылке, я не смогу его распутать.

- А я тебе зачем? - спросил парень. – Давай расческу, я помогу избавиться от этой проблемы.

- Правда? - Сэй громко всхлипнул и с надеждой уставился на любовника. - Ты, правда, поможешь? Рен, я сделаю для тебя все, что угодно. Если у тебя получится, я на тебя молиться буду.

- А если не получится, проклянешь меня?

Ренли мягко развернул Сэя спиной к себе и зарылся пальцами в его шелковистые волосы, выискивая коварный клок. А, когда нашел, понял, что парень не зря паниковал. При таких-то длинных волосах, он вряд ли смог бы справиться с этой проблемой самостоятельно.

Поэтому Рен принялся аккуратно разбирать колтун по волосинке, вытаскивая одну за другой, стараясь ни одной не порвать.

Сэй настороженно следил за его действиями через зеркальное отражение, и, казалось, даже не дышал. А, когда Ренли приложил ладонь к его груди, то почувствовал, как неистово и отчаянно бьется его сердце.

- Осталось совсем чуть-чуть, - проговорил Рен и, освободив еще несколько волосинок, с легкостью провел расческой от затылка к кончикам, заставив парня озариться счастливой улыбкой.

От облегчения, волной прокатившегося по телу, Сэй чуть не потерял сознание. Напряжение, в котором он находился все это время, исчезло, и от этого голова парня немного закружилась. Не веря тому, что катастрофа предотвращена, Сэй счастливо рассмеялся и, повернувшись к Рену, для которого его поведение, скорее всего, казалось полным абсурдом, шумно выдохнул:

- Ты волшебник, Рен. Ты самый настоящий волшебник. Спасибо! Спасибо тебе... Ты... ты лучший в мире!

- Рад это слышать, - улыбнулся парень. - Хоть в чем-то я смог быть тебе полезен.

Несмотря на улыбку, тронувшую губы Рена, Сэй слышал в голосе парня что-то очень странное. Тоскливое и печальное, будто зазубренная игла скорби засела в сердце Ренли, и каждый миг отравляла его чувства горечью разочарований.

- Рен, - негромко проговорил Сэй, заглядывая в глаза любовника, - ты такой смелый, сильный, красивый, добрый... ты идеален, с какой стороны ни посмотри. Почему же ты так не уверен в себе?

- Разве не уверен? - притворно удивился Рен, пытаясь уйти от разговора, но Сэй не позволил ему, схватив за плечи и пристально заглядывая в его глаза.

- Вот именно, - подтвердил парень. - Постоянно принижаешь себя.

- Это сложно объяснить, - проговорил Рен. - Ты вряд ли сможешь понять меня. И снова посчитаешь меня ребенком. Идем, лучше, в кровать. Становится холодно.

Рен фальшиво улыбнулся и, сжав руку Сэя, потянул его за собой в комнату, где быстро забрался на кровать и укутался в одеяло.

«Ты снова посчитаешь меня ребенком», - мысленно передразнил парня Сэй и нахмурился. – «Да ты и есть ребенок! Прячешься под одеялом от какого-то вопроса».

Сэй покачал головой и поджал губы.

Ренли не был ребенком, но он все еще был подростком. Семнадцатилетним мальчишкой, которому свойственны неуверенность в себе, максимализм и страхи, порой совершенно глупые и ни капельки необоснованные, но ранящие сердце сильнее любого ножа.

С подростками тяжело. Их надо убеждать, поддерживать, хвалить и поощрять, чтобы взрастить на благодатной почве сильный характер и душевную теплоту. Впрочем, Сэй знал пару приемчиков, которые смогли бы поддержать Ренли в моменты его неуверенности, и собирался воспользоваться ими незамедлительно.

Во избежание очередной борьбы с колтунами и приступами панического ужаса, Сэй быстро заплел волосы в косу и, связав их кончики резинкой, направился к Рену. Взялся за уголок одеяла, которым тот прикрывался словно щитом, и медленно стянул его с парня. А потом несколько мгновений с нескрываемым удовольствием рассматривал его обнаженное красивое тело, достойное лучших полотен мира.

- Рен, - рука потянулась к груди парня, и Сэй ласково провел по коже кончиками пальцев, - Ренли... ты такой красивый. Ты ведь даже не представляешь, насколько ты прекрасен.

Рен смотрел на парня как завороженный. Такой странный с убранными волосами, заплетенными в косу. Такой... чарующий, словно искусный гипнотизер. Смотреть на него было даже немного больно. Его прикосновения жгли, а слова рождали в душе бурю эмоций, заставляя дрожать от восторга и щемящей боли.

- Я, правда, тебе нравлюсь? - спросил Ренли, затаив дыхание, словно испугался, что Сэй может взять свои слова обратно.

- Да, - с придыханием признал Сэй очевидное и забрался на кровать к Рену. - Безумно... до умопомрачения...

Его пальцы ласково очертили потемневший и твердый сосок парня, легко задевая его, отчего по коже Рена тут же побежали мурашки.

- Ты вызываешь в моей душе непередаваемые эмоции. Не только твое тело... весь ты. Рядом с тобой... Рен, когда ты рядом, я счастлив настолько, что мне не страшно умереть. Мне сложно подобрать слова, чтобы описать это чувство. Я хочу показать тебе его. Хочу, чтобы ты был уверен в нем, но в проявлениях эмоций я сущий бездарь. Прости меня за это.

Голос Сэя дрогнул от накатывающего возбуждения, и он начал покрывать тело Рена поцелуями. Он хотел, чтобы Рен прочувствовал все то, что дарит ему. Хотел, чтобы парень с головой окунулся в неистовый, туманящий разум поток удовольствия, которым так щедро одаривал Сэя все это время, и понял, наконец, что его чувства настоящие и очень сильные.

Ренли прикрыл глаза, слушая, что нашептывает ему Сэй, нежа горячими ладонями его кожу. И в какой-то момент, когда ласка стала невыносимо-сладкой, Рен резко поднялся и, прижав к себе Сэя крепко-крепко, до хруста в костях, чуть не задохнулся от бушующих в нем чувств.

- Люблю тебя, мой прекрасный Сэй, - выдохнул он, вжимаясь губами в пульсирующую жилку на шее парня. - Люблю так, что даже больно. Очень сильно больно.

- Ну что же ты? - чувствуя, как Рена колотит дрожь, прошептал Сэй и провел ладонями по спине парня. - Мой ласковый, мой нежный, мой любимый... мой Рен. Верь мне. Верь, что я люблю тебя. Просто верь. Так же, как когда-то ты просил меня верить тебе. Для меня ты дороже всего. Запомни это, и не сомневайся. Никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе.

Слова Сэя ласкали и жгли Рена подобно огненным плетям. Слова исцеляли и рвали душу в клочья. Слова как бальзам. Слова как яд...

Но Сэй уже в его плену, стонет в его объятиях, извивается от удовольствия. Сэй умеет любить. В его глазах отражается сильное чувство, безумное чувство страсти и привязанности. С ним всегда так, стоит начать ласкать его, стоит войти в него, и он превращается в ураган, который сметает все страхи, словно их и не существовало. Прогибается, подставляясь под поцелуи, прижимается, словно пытается слиться воедино.

- Сэй, я не смогу без тебя. Уже не смогу, - кончая, выдохнул Рен, чувствуя, как в его ладони пульсирует член любовника, изливаясь горячей спермой.

И заглушил поцелуем его протяжный стон, чтобы не отвечал. Чтобы ничего не говорил. Чтобы не рушил словами то невероятное, страстное и одновременно нежное чувство, что зарождалось между ними, готовое вспыхнуть с неистовой силой.