***

Оказавшись на улице, Этель первым делом свернул за угол дома, туда, где Ленард припарковал свою машину, и облегченно выдохнул.

Парень стоял, облокотившись на крышу автомобиля, и пустыми глазами смотрел на дорогу, словно пытался решить, уехать ему или остаться.

Быстро приблизившись к любовнику, Этель протянул руку и, коснувшись плеча парня, тихо сказал, заталкивая пылающую в груди злость куда подальше:

- Не злись. Пожалуйста, не злись, Ленард. Рика не хотел тебя обидеть. Он просто ревнует тебя до чёртиков. Я уверен, он наговорил всю эту чушь сгоряча и не подумав.

- Ревнует, - бесцветным голосом проговорил Ленард и яростно сжал руку в кулак, словно собирался кого-то ударить. – Он, видите ли, ревнует! Хорошо, пусть так. Но причем тут я?! Я целыми днями из кожи вон лезу, чтобы угодить ему, а он...

Обида обжигала душу парня сильнее любого огня. Обжигала и выжигала, не оставляя после себя ничего, кроме разочарования. Даже слова истлели под её диким жаром, и Ленард замолчал, не в силах проронить ни слова.

- Ленард, я понимаю. - Этель сделал еще один шаг к парню и обнял его, чтобы хоть немного поддержать. - Я сам неоднократно проходил через все это. И прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но мы сами выбрали его. Это был наш осознанный выбор. И, значит, мы должны принимать друг друга такими, какие мы есть. Рика не подарок. Я не подарок. Да и ты тоже хорош. Мог бы и сказать мелкой, чтобы отстала от тебя. Почему молчал? Почему не прогнал её?

- Почему-почему?! – прошипел Ленард и с силой ударил кулаком по машине. - Да потому что она его сестра. Что я ей скажу? «Извини, но я люблю твоего брата»? Это глупо, разве не понимаешь? Если он сам ей ничего не говорит, то и я не скажу. Только он должен это сделать.

- Ну, ты мог бы сказать ей, что у тебя есть любимая девушка. Соврать-то ты можешь? - предложил Этельстен, кисло улыбаясь.

- Девушка? - Ленард повернулся к Этелю и, словно не веря своим ушам, уставился на парня. - Ты ебанулся, Этель? Ты хоть на мгновение представляешь, что последовало бы за подобным «откровением»? Этой девушкой Рика проел бы мозг и себе, и мне! Он свел бы с ума всех нас.

- Но и молчать не вариант, ты же понимаешь это.

Этель говорил уверенно, но сам прекрасно осознавал, что не все можно решить разговорами, а особенно в отношениях с Рикой. Как бы сильно они ни любили его, но есть граница, за которой всякая любовь превращается в ненависть. И они подошли к ней слишком близко.

- Нам надо поговорить с Рикой. Надо...

- Да о чем?! - взревел Ленард, окончательно выходя из себя. - О чем мне с ним говорить? О том, что моя жизнь превратилась в ад, и он в нем главный кочегар? Да ему же насрать на нас! Ему глубоко на нас похер. Он думает только о себе! Я устал от этого. Понимаешь? Я смертельно устал.

Кулак вновь с силой опустился на крышу машины, и Ленард прикрыл глаза, стараясь отдышаться и успокоить взбунтовавшееся сердце, молотом долбившее в висках.

Какая-то странная, тяжелая обреченность легла на его плечи и теперь давила невыносимым грузом, под которым Ленард с каждым мигом прогибался все сильнее. А сил на борьбу не находилось.

- Это только кажется, что я могу терпеть вечно. Но, как оказалось, не могу. Этель, я не понимаю его. Просто не понимаю. Из-за какой-то глупости он обозвал сестру шлюхой. Вызверился на меня. Уверен, тебе тоже досталось. Но в чем была причина? В том, что я показывал этой бесполезной девчонке, как готовить? В том, что ты смотрел своих гребаных проповедников? Но он же сам свалил в свою комнату и потребовал, чтобы мы ему не мешали! Так какого черта?!

- Я не знаю, - честно ответил Этельстен и успокаивающе провел по напряженным плечам парня ладонями.

Рика дурак. Не понимает, что творит. Не понимает, и не поймет, пока окончательно не потеряет Ленарда. А Этель уже не был уверен в том, что ему удастся и впредь латать дыры, которые мальчишка с таким отчаянием прожигал в душе Ленарда.

- Все будет хорошо, - сказал он, стараясь вселить в любовника немного надежды на успешное окончание заплыва по бесконечной реке дерьма, в которую они втроем дружно окунулись. - Он успокоится, и все будет хорошо.

- Этель, - пальцы Ленарда с силой сжались на запястьях парня, - ты хоть сам в это веришь?

Он поднял на Этельстена взгляд, но в голубых глазах увидел лишь скорбь и растерянность.

Ленард криво усмехнулся и опустил голову.

Поднявшийся ветер взвил в воздух горстку пыли и присыпал ею лакированные носки его ботинок.

Пыль... все пыль. То, что кажется твердым и незыблемым, рано или поздно превращается в мелкую крошку, уносимую ветрами. И с ними так же. Казавшаяся крепкой и сильной любовь, обращалась в пепел, сгорая в огне глупости и недопонимания.

Так стоит ли гоняться за прахом? Надо ли собирать его и пытаться склеить? Будет ли в этом хоть какой-то смысл? И не сгинут ли они под завалом, когда возведенный ими из пыли и обломков дом обрушится от порыва очередного недоразумения?

- Ленард, - Этельстен потянулся рукой к лицу парня и ласково провел по его щеке пальцами, - я не знаю, что происходит, но у всего есть причина, и мы должны выяснить, почему Рика так себя ведет.

- Этель, вот скажи, ты дурак, или просто прикидываешься? - устало спросил парень, глядя в глаза любовника. – Разве не знаешь, что он нам скажет? Во всем виноваты мы. Только мы и никто больше. Ты разве еще не привык к этому?

- Ленард. – Этель глубоко вздохнул и улыбнулся. – А что, если мы не так спрашиваем?

- Тут что, блять, есть какая-то специальная инструкция, о которой я ничего не знаю?! – взвился Ленард. – К нему что, гайд какой-то в комплекте прилагался, о котором ты все это время молчал?

Этель прыснул от смеха, хоть веселого в ситуации было мало, и тут же вздрогнул, когда за спиной раздался раздражающий голос Этид.

- Ленард! Ленард! – звала девчонка обеспокоенно, и когда парни повернулись к ней, затараторила: - Рике плохо. Его в психушку забирают...

- Какая еще психушка? – не понял Этельстен. - Вы что, сами тут с ума посходили?

- Да я-то тут при чем?! - возмутилась Этид, не глядя на Этеля, а продолжая глазеть на Ленарда. - У него там истерика. Аррек сказал вас позвать.

- Блять! - выругался Ленард и, сжав руку Этеля, стремительно направился к дому, практически волоча любовника за собой.

Этельстен на такую грубость лишь улыбнулся, но тут же стал серьезным. И, не обращая внимания на бесконечно расстроившуюся девчонку, которая так и осталась стоять во дворе, ускорил шаг.

Распахнув дверь, парни стремительно миновали гостиную. Ленард шел впереди, но на пороге кухни резко остановился, отчего Этельстен врезался в его спину.

Тихо ойкнув, он хотел было спросить, что случилось, но, приподнявшись на носочках и выглянув из-за плеча Ленарда, только и смог, что скрипнуть зубами.

Джосс, сидя на полу, прижимал к себе Рику, который, судя по всему, вовсе не был против такой близости.

- Ленард, - тихо и даже немного опасливо проговорил Этельстен, отстраняясь от своей злости и думая лишь о том, как бы любовник не сорвался и не натворил глупостей, - только не злись. Это всего лишь помощь...

- Да понял я уже! - огрызнулся Ленард, прожигая парочку ненавидящим взглядом. - Джосс у нас под скорую косит. Только забывает, что и я могу сыграть в эту игру, и стать чьим-то катафалком.

- Явились, наконец, любовнички хреновы? – Аррек скривил губы в нервной усмешке и ответил Ленарду не менее ненавидящим взглядом. – Не знаю, что тут у вас произошло, но постарайтесь решить все мирно. И поговорите, наконец! Задолбали уже.

Аррек поднялся с пола, увлекая Рику за собой, но из объятий так и не выпустил, до тех пор, пока Ленард не приблизился к ним. И только убедившись, что Легрим держит Рику, разжал руки, после чего направился к выходу, по пути сильно толкая Этеля плечом.

Этельстен на действия рыжей сволочи никак не ответил, но галочку для себя поставил, что при случае обязательно разукрасит надоедливую веснушчатую рожу парой лиловых клякс.

- Думаю, нам пора серьезно поговорить, - сказал Этель негромко.

Когда парни появились на кухне, Рика даже дышать перестал. Сердце болезненно запульсировало в его груди, а к горлу подкатил огромный комок, который начал раздуваться как воздушный шарик. В желудке потяжелело, и парня снова сильно затошнило. Но он не стал заострять на этом внимания, а сделал к Ленарду нетвердый шаг, и крепко обнял его, заливаясь молчаливыми слезами.

- Простите меня, - дрожащим голосом выдавил из себя Рика. – Я не хотел, чтобы так вышло. Я не знаю, что со мной происходит, и почему я веду себя как идиот.

Сердце Ленарда сжалось от боли и он, прикрыв глаза, обнял мальчишку крепче.

- Рика, разве я давал тебе повод думать, что мне нравится твоя сестра? Ну хоть раз? - глухо спросил Ленард и поцеловал парня в макушку.

Рика всхлипнул и покачал головой, а Ленард хотел сказать что-то еще, но Этельстен, зная, к чему может привести подобный разговор, решил вмешаться, пока эти двое вновь не ступили на кривую дорожку ссор и взаимных упреков.

Он положил ладони на плечи Рики и нежно сжал их. После чего выразительно посмотрел Ленарду в глаза и сказал:

- Пойдемте наверх. Там и поговорим. Без посторонних, без истерик и помех. Если мы спокойно все обсудим, то непременно разберемся в том, что между нами происходит.

Рика вздохнул и спрятал лицо на груди Ленарда, который, несмотря на все его выходки, все равно находил в себе силы прощать и возвращаться, чтобы вновь прятать его от всех бед в своих сильных теплых руках.

- Не будет больше истерик, - пообещал он. - Простите меня. Простите, что наговорил вам всяких гадостей. Я не хотел... правда. Но это сильнее меня.

Рика высвободился из объятий Ленарда и пошел вверх по ступенькам, глядя под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть.

Истерики выматывали его, ссоры загоняли в депрессию, которую могли излечить только объятия Ленарда и Этеля, и он чувствовал себя сейчас очень слабым и опустошенным.

Но парни снова были рядом с ним, и это придавало Рикальду сил.

Он вошел в свою спальню и, дождавшись, когда Этель закроет дверь, сел на кровать и виновато потупился, понимая, что снова чуть все не разрушил. И уже не зная, какие слова подбирать, чтобы нормально извиниться.

Несколько минут в комнате царила тишина. Каждый из парней думал о чем-то своем, не решаясь заговорить первым, или просто подбирая слова, с которых лучше всего было начать этот непростой, но такой необходимый им троим разговор. И когда молчание затянулось, Ленард вздохнул и сел рядом с Рикальдом на кровать.

- Рика, что с тобой происходит? – спросил он, глядя на понурившегося парня, который не решался поднять на них взгляд. – Если мы мешаем тебе, если делаем что-то не так, ты должен нам об этом сказать. Так дальше не может продолжаться. Мы изводим друг друга. Издеваемся друг над другом. То, что происходит между нами, уже невозможно назвать любовью. Это больше похоже на ненависть. Ни одна психика такого не выдержит. Что бы мы ни делали, тебе все не нравится. Мы далеко, ты злишься. Мы рядом, ты истеришь. Мы пытаемся тебя успокоить, ты сбегаешь. Что происходит? Ты хочешь все прекратить, но не знаешь, как это сделать?

- Я не хочу прекращать... – проговорил Рика, и губы его снова задрожали. – Я так сильно вас люблю, что иногда просто схожу с ума. Я не специально закатываю истерики. Просто я не умею по-другому. Если говорю спокойно, вы меня не слышите. Как будто не воспринимаете всерьез. Но я постараюсь больше так не делать. Если вы простите меня и в этот раз, я обещаю, что буду держать себя в руках.

Рикальд поднял на Ленарда взгляд, а потом посмотрел на Этельстена, и тяжело сглотнул, чувствуя сильную вину перед ними.

- Вы сможете дать мне еще один шанс?

- Рика, - Этель сел с другой стороны от парня и обнял его за плечи, - мы любим тебя. Ты не должен держать все в себе. Думаешь, мы не понимаем, что твои истерики, это лишь результат напряжения. Когда ты спокоен, ты так себя не ведешь. Тебя что-то тревожит? Джосс тебе на мозги капает? Что происходит? Расскажи нам. Ну, или давайте к семейному психологу сходим. Правда, после сеанса психолог понадобится самому психологу, но ничего страшного, он знал, на что идет, когда получал лицензию.

- Я не знаю, что со мной такое, - едва слышно проговорил Рика, - и Аррек здесь совершенно не при чем. Наверное, это все из-за неуверенности в себе. Но я постараюсь исправиться. Больше не будет ни одной истерики, ни одной необоснованной претензии. Я на самом деле безумно счастлив, что вы у меня есть. И, в то же время, я безумно боюсь, что вас не станет. Но я не буду думать о плохом. Пожалуйста, только не злитесь на меня больше.

Пока Рикальд говорил, пытаясь убедить и себя, и парней, что все у них наладится, в его памяти всплывали бесконечные телефонные звонки с угрозами. Рика не знал, как долго это еще будет продолжаться. Но он не мог пожаловаться парням или попросить их о помощи. Потому что... потому что они испугаются и разорвут с ним отношения. А этого Рика допустить не мог, пусть даже ему придется пожертвовать собственной жизнью.

- Рика, - Ленард подался к мальчишке и крепко обнял его, чтобы успокоить, - мы никуда не денемся. По собственной воле, так точно.

- Должно быть, ты просто устал, - выдвинул предположение Этель и, склонившись, поцеловал Рику в основание шеи. - Экзамены на носу, нервы... я сам чуть не свихнулся во время подготовки к выпускным. Но скоро все закончится. Ты сдашь экзамены, выпустишься, и мы тебя заберем. Ленард снимет квартиру, мы отправим его на работу, а сами будем сидеть дома и как две послушные жены ждать его возвращения. А когда он будет возвращаться, мы, все так же сидя на диване, будем наблюдать за тем, как он, облачившись в розовый фартучек на голое тело, готовит нам всякие вкусности. Это будет райская жизнь, Рика. Тебе она понравится, и все мы будем счастливы.

- Попридержи коней, Этель, – хмуро отозвался Ленард, немного отстраняясь от Рики. - Хочешь сказать, что я должен буду тебя содержать? А не охренел ли ты, любимый? Я согласен содержать Рику, но не тебя.

- Ленард, ты плохой муж, - поджав губы, констатировал Этельстен и прихватил зубами мочку уха мальчишки. - Гарем надо содержать, а, чтобы его содержать, нужно много зарабатывать. Будешь одевать нас с Рикой в шелка и дарить нам драгоценности, а мы, так уж и быть, будем верно и целомудренно ждать твоего возвращения с работы.

- Я научусь готовить, - пообещал Рика, посмеиваясь и невольно прикрывая ладонями шею, по которой Этель уж чересчур ласково скользил губами.

Но Ленард перехватил Рику за запястья, и заставил его опустить руки, чтобы не препятствовать Этельстену.

Мальчишка некоторое время еще смеялся, склоняя голову к плечу, чтобы избежать мучительной ласки. Но, когда Этель придвинулся ближе и запустил ладони под его футболку, он томно вздохнул и расслабился.

- Это совсем не обязательно, - сказал Ленард, улыбаясь, и коснулся скулы Рики нежным поцелуем. – Мы заставим готовить Этеля. И, чтобы ему не было обидно, я осуществлю его извращенную фантазию и буду рассекать по нашему дому в одном фартуке на голое тело. Для меня нет никого, дороже вас двоих. Вы мой смысл. Ты и Этель, вы моя жизнь. Моя радость. Мое счастье. Только вы двое.

Рика шумно втянул в себя воздух и, потянувшись к Ленарду, поймал губами его губы. Но тут же резко выдохнул, когда Этель прошелся ладонью по его груди, задевая особенно чувствительные места.

- Спасибо, - проговорил Рика, окунаясь в объятия любимых парней, как в теплые и ласковые воды горячего источника. – Спасибо вам...

- Спасибо тебе, что ты у нас есть, - искренне прошептал Этельстен и, коснувшись губами плеча парня, потянул его футболку вверх.

***

Когда два придурка вернулись, Аррек передал им Рику и поспешил на улицу, чтобы отвлечь Этид, и дать парням возможность разобраться со всем тем дерьмом, которое они заварили.

По-весеннему прохладный, еще не напитавшийся солнечным теплом ветер, тревожил молодую листву в кронах растущих во дворе тонких деревьев, которые сейчас очень напоминали самого Рику - худые, хрупкие и такие же одинокие и несчастные на фоне серого, затянутого тучами неба.

Несколько мгновений Аррек стоял на крыльце, глубоко вдыхая пахнущий преддождевой сыростью воздух, и выискивал взглядом Этид, которой нигде не было видно.

Далеко уйти в домашних тапочках девушка вряд ли решилась бы, и потому, не заметив ее возле дома, Аррек решил посмотреть на заднем дворе.

Дом Рики находился в прекрасном месте. Много зеленых насаждений, опрятные аккуратные домики, владельцы которых, казалось, соревнуются друг с другом в ухоженности своих двориков, и красивые пейзажи, открывающиеся с террас.

За домом Рики находилась лужайка, миновав которую, можно было выйти на пустынную террасу, примыкающую к озеру, засаженному кувшинками, кубышками и водяными лютиками. Берега совсем небольшого, больше похожего на искусственный пруд водоема, так же были засажены разнообразной зеленью, и, несмотря на легкую запущенность, место это было достаточно красивым и даже живописным.

Впрочем, Аррек вышел на улицу не для того, чтобы любоваться красотой окружающего мира. Он искал красоту другую. Полную сил, яркую, цветущую, дикую. Красоту, которая вот уже много дней не давала его сердцу покоя, тревожила разум и терзала душу. Красоту, которая заставляла кровь вскипать в его жилах и нестись по венам лавовыми потоками, сметая все преграды и подталкивая на безумства, которые пока еще ему удавалось сдерживать.

И он ее нашел.

Этид сидела на огромном булыжнике, спрятавшемся за пышным кустом каких-то злаков, и, подтянув колени к груди, смотрела на мутную подернутую рябью воду заплаканными глазами.

Но даже с покрасневшими от слез веками и чуть припухшим носом, Этид была похожа на волшебный мираж, прекрасный и печальный одновременно.

Когда-то в одной из книг по искусству живописи Аррек видел похожую картину, вот только Этид совсем не походила на крестьянку из русского селения, да и жалкая поросль заднего двора их дома мало напоминала густой дремучий лес.

Аррек подошел ближе и, сняв с себя куртку, накинул ее на подрагивающие плечи девушки. Сам же сел рядом с камнем прямо на землю и, подцепив пальцами маленький плоский камушек, запустил его в озеро.

- Может, пойдем в дом? - осторожно, чтобы не накликать на себя гнев девчонки, спросил он негромко. - На улице прохладно.

- Зачем? Чтобы снова слушать вопли этой истерички? - спросила Этид и гневно покосилась на присевшего рядом с ней рыжего наглеца, который так бестактно нарушил ее одиночество.

Но курточку ему все же не вернула, так как действительно замерзла, и была не в настроении строить из себя сильную независимую недотрогу.

- Рика, оказывается, такой придурок, - с досадой проговорила Этид и опустила голову, уткнувшись лицом в колени. - Ненавижу его! Ненавижу! Убила бы!

Аррек многозначительно промолчал и лишь пожал плечами на гневные возмущения девушки. Он знал, из-за чего Рика стал придурком. Знал и понимал друга. Теперь уже понимал, потому что и сам чувствовал себя полным идиотом рядом с Этид. Что уж говорить о Рике, которому счастье привалило в двойном размере.

- Он не просто придурок, а придурок в квадрате, но... - Аррек повернулся к девушке, - он тебя любит. Ведет себя, конечно, отстойно, но он, правда, любит тебя.

Этид только фыркнула и, казалось, даже сильнее вжалась лбом в колени, чтобы спрятаться.

Она не верила, и это было понятно. Но Аррек видел, как Рика переживает за младшую сестру, и мог с уверенностью сказать, что любовь друга к двум дегенератам, любви к сестре не убавила.

- Он очень переживает за тебя. Постоянно думает о том, все ли у тебя в порядке. А порой он так выносит мой несчастный мозг, что мне хочется его придушить, и тогда я зову его на спарринг. На ринге он мне не соперник.

- Тоже мне, нашел, чем хвастаться. Рика, вообще, оказался редкостным слабаком.

Девушка тяжело вздохнула и задумалась о том, что ее старший брат очень изменился, и из милого заботливого парня, который готов был сделать для нее абсолютно все, превратился в конченого придурка с длинным и гнилым языком.

- Почему он взбесился? – спросила Этид. - Ну нравится мне его друг, каким образом это делает меня шлюхой? Я не понимаю его? Не понимаю, почему он так себя ведет? И еще меньше понимаю, почему вы все носитесь с ним, как с каким-то неспособным калекой! Достало это все!

- Наверное, все потому, что он хороший человек и преданный друг. Это, конечно, не сглаживает его поступка, и он был совершенно не прав, когда оскорбил тебя, но все же его есть за что любить и за что уважать.

Аррек вздохнул, понимая, что подобные слова никак не объясняют того, что происходит на самом деле.

Ну не станут люди лишь из уважения терпеть выходки, какими Рика одаривает их всех с завидным постоянством. Но рассказывать Этид о настоящих причинах такого поведения ее брата Аррек не имел права, и потому просто решил заткнуться.

- Пойдем в дом, – попросил он снова и, поднявшись с земли, стряхнул со штанин прилипшие к ткани пожухлые листики и травинки. - Тут прохладно, да и не стоит тебе сидеть на холодных камнях. Заболеешь еще. Идем. Я приготовлю тебе чай.

Слушая парня, Этид прожигала его гневным взглядом.

Ее порядком выбесило то, что он взялся оправдывать Рику, хотя тот совершенно не заслуживал такого трепетного отношения.

«Ублюдок!» - думала девушка. – «Не брат, а тряпка! Размазня!»

- Ага! Как же! Именно хороший и преданный! – Этид встала и, стащив с себя куртку, отдала ее Арреку, с силой впечатывая ее в грудь парня. - Иди, ему отнеси, и сопли подтереть не забудь. И, вообще, зачем ты ходишь за мной? Что тебе нужно?

Глядя на разъяренную девушку, Арреку казалось, что черные омуты ее глаз вот-вот исторгнут из себя снопы ослепляющих искр. Что вот сейчас, еще один миг, и все вокруг перестанет существовать. И останется только пламя, черное пламя ярости и недовольства.

Аррек накрыл своей ладонью холодную руку Этид, которой та вжимала в его грудь куртку, и несильно сжал ее, стараясь хоть немного согреть.

- Ты, - искренне и бесхитростно ответил он на заданный вопрос, чувствуя, как пламя тщетности надежд на взаимность выжигает его душу.

- Что, я? - нахмурилась Этид, с подозрением глядя на парня. - Странный ты какой-то.

- Возможно и странный.

Аррек пожал плечами и выдавил из себя улыбку, молясь всем богам, чтобы она не показалась девчонке гримасой маньяка-извращенца.

- Идем. Ты замерзла. А с Рикой вы поговорите и помиритесь. Он извинится. Уверен, он успокоится и попросит у тебя прощения.

- Не буду я с ним разговаривать!

Девушка резко отвернулась, взмахнув волосами, стянутыми на затылке в хвост, и направилась к дому.

Распахнув дверь на кухню, Этид вошла внутрь и застыла, вслушиваясь в странные приглушенные звуки, доносящиеся откуда-то сверху. Девушке показалось, что там кто-то болезненно стонет, и ее сердце сжалось от страха за здоровье Рики. Но она тут же постаралась подавить в себе зачатки сострадания, и недовольно поджала губы.

Аррек вошел в дом следом за Этид и прикрыл за собой дверь. И тут же обреченно закатил глаза, услышав возню, мерный грохот кровати и охи-вздохи у себя над головой.

«Вот же идиоты озабоченные», - мысленно выругался парень и поспешил отвлечь Этид разговором.

- Так, – весело и громко сказал он, мягко подталкивая девушку к стулу. - Какой чай ты любишь? Черный? Зеленый? Красный?

Усадив Этид за стол, Аррек принялся шарить по подвесным шкафчикам в поисках проклятущего чая, который никак не хотел находиться.

Парень старался создавать вокруг себя как можно больше шума, чтобы заглушить явно подозрительные звуки, иногда прилетающие сверху, но даже очень громкое тарахтение посудой, дверцами и столовыми приборами не заглушало стоны.

- Черный, - отстраненно проговорила Этид, просто чтобы что-то ответить, и нахмурилась сильнее. - Без сахара.

Она вслушивалась то ли в стоны, то ли в крики, и не знала, как ей поступить.

Если Рику бьют, нужно было спешить ему на помощь. И, в то же время, девушке очень хотелось оставить его ненадолго, чтобы помучился.

- Что там происходит?! - резко перебила она Аррека, который без умолку о чем-то рассказывал, не давая ей возможности принять решение.

- Где? - Аррек прикинулся полным идиотом, что в последнее время благодаря Этид у него получалось лучше всего, и принялся намывать и без того чистые чашки.

Шум воды немного глушил доносящиеся до кухни стоны, но все же девчонка подобно ищейке уже взяла след.

- О чем ты?

- Да об этом! - Этид ткнула пальцем в потолок и вскочила со стула, совершенно сбитая с толку тем, что Аррек вообще никак не реагирует на происходящее. - Что они с ним делают, ты знаешь? Надо ему помочь!

Аррек знал, что сейчас делают с Рикой. А еще он знал, что Этид лучше не совать свой очаровательный носик в это дело. И потому он оставил чашки в покое и, приблизившись к девушке, положил руки на ее плечи, ненастойчиво возвращая ее обратно на стул.

- Они выясняют отношения, – сказал он, понимая, как на самом деле глупо звучат его слова, и отошел к раковине. – И лучше сейчас не вмешиваться. Это их дело, и они сами должны во всем разобраться, без вмешательства со стороны. Так что пей чай и не думай о них.

Аррек быстро кинул пакетик с заваркой в чашку и, залив его кипятком, поставил перед Этид.

- Да не буду я пить чай!

Девушка вновь поднялась и, оттолкнув Аррека со своего пути, быстро побежала наверх.

На мгновение задержавшись у спальни брата, она резко распахнула дверь, чтобы вмешаться в ссору и защитить Рику. Но тут же закрыла ее и вжалась спиной в стену, с ужасом пытаясь переварить увиденное.

«Господи боже!» - подумала Этид, не в силах справиться с участившимся сердцебиением. – «И это меня Рика шлюхой обозвал?! А сам-то, лучше что ли?!»

Девушка закрыла лицо ладонями, а потом сместила их к ушам, чтобы не слышать, как Рика там сладко стонет, явно получая удовольствие от секса втроем.

«Так вот почему Рика стал таким придурком», - вновь пронеслось у Этид в голове. – «Да он просто-напросто ревнивая истеричка!»

Когда Этид вылетела из кухни, Аррек на несколько мгновений закрыл лицо ладонями, а потом, резко отняв руки, запрокинул голову назад, глубоко вдыхая показавшийся ледяным воздух.

Он знал, что девушка увидит, если войдет в комнату к брату. И понимал, что за этим последует. Но даже если Этид и не войдет к Рике, даже если эти членоголовые идиоты и догадались закрыть дверь на замок, то тайное все равно станет явным, ибо не догадаться о происходящем по звукам было просто не реально.

И все же Аррек надеялся на то, что Этид не увидит. Что не поймет, что не поверит. Он молил об этом всех известных ему богов, пока поднимался по лестнице следом за девушкой.

Но чуда не произошло. Вымышленные боги не могут менять реальность. Вымышленные боги глухи и слепы в отличие от девчонки, стоящей у стены и прячущей лицо в ладонях.

- Прости. Тебе не стоило этого видеть. – Аррек приблизился к Этид почти вплотную и, так же как она, прижался спиной к стене. - Но тут уже ничего не поделаешь. Они давно вместе.

- Как давно? Когда это началось? - Этид отняла ладони от лица и уставилась на парня, уже вообще ничего не понимая. - Ты знал? Рика что, из-за денег на это пошел? Или они его заставили?

Арреку было сложно ответить на вопросы Этид, потому что он сам не мог понять любовь Рики к двум таким непохожим друг на друга парням. Он просто принимал чувства друга и не заморачивался причинами. А вот Легрима с Зитрисом понять было несложно, ведь Аррек и сам чуть было не поддался незаметному на первый взгляд, но такому сильному магнетизму однокурсника, и потому осуждать парней или упрекать их в чем-то он не мог.

- Рика любит их, - пожал плечами Аррек, прекрасно понимая, что это не оправдание и не утешение для Этид. - И они его. Это не из-за денег. И никто его не заставлял. Просто... просто так получилось. Идем вниз.

Он приобнял девушку за плечи и подтолкнул ее в сторону лестницы. Этид не брыкалась и, казалось, вовсе не обращала на него внимания. И потому Аррек, все так же обнимая ее за хрупкие плечи, направился в сторону кухни. Там он усадил девушку на стул и чуть ли не насильно впихнул ей в руки кружку с чаем.

- Они вместе примерно два года. Практически с того момента, как Рика исчез на несколько дней. К вам тогда еще приходил наш куратор и искал его. Помнишь?

- Я помню...

Этид кивнула и дрожащими руками поднесла чашку к губам, глядя в пространство перед собой и ничего вокруг не замечая.

- Но я не понимаю, зачем ему это? Зачем быть таким... позволять делать это с собой? Он...

Она прикрыла глаза, так и не сделав ни одного глотка, и просто вдыхала приятный запах чая с ароматом цитруса, который очень любила.

- Он любит их, – негромко сказал Аррек и сделал глоток чая. - С этим надо только смириться, и принять Рику таким, какой он есть.

- Но они парни! - возмутилась девушка, с раздражением глядя на Аррека. - Парни, понимаешь? А что сделают их родители, когда узнают? Или они уже знают? И как они к этому относятся? Боже, мне страшно представить, что скажет мама!

- Хреново относятся, - серьезно проговорил Аррек и почти залпом выпил оставшийся в его чашке чай. – Но это не их дело. Легрим с Зитрисом сделали свой выбор. Рика тоже. И если они любят друг друга, то пусть любят. Это в любом случае лучше ненависти и злобы.

- Я даже не знаю, - покачала головой Этид. - Ну и что мне теперь делать? Как ему в глаза смотреть после всего? И как мне теперь называть Ленарда и Этеля? Его парнями? Это даже звучит по-идиотски.

- Лучше всего будет остановиться на слове «друзья», - Хмыкнул Аррек. - Главное, чтобы все это не повлияло на твое к Рике отношение. Ближе и роднее тебя у него никого нет. Вы должны держаться друг друга. Семья это святыня, которую надо беречь.

- Если он прекратит вести себя как последний ублюдок, то ничто нашим с ним отношениям не грозит, - ответила Этид хмуро, а потом, склонив голову к плечу и пытливо глядя на парня, спросила с неподдельным интересом в голосе: - Ну а ты что же? Ты ведь знаешь, что между ними происходит. Этельстен потому и звереет, когда тебя видит. Наверняка ревнует. Зачем же ты драконишь его, постоянно появляясь в нашем доме, когда эти... «друзья» здесь?

- Ну как же? - ехидно щурясь, проговорил Аррек. - А как же подействовать на нервы этому всему из себя такому положительному «другу»? В нашей школе чертовски скучно, и выводить из себя Зитриса для меня лучшее развлечение.

- Ты жестокий. - Усмехнулась девушка. - Но ведь дыма без огня не бывает. Чего он бесится? - спросила она с подозрением.

- Просто ревнует. - Отмахнулся Аррек. - Я провожу с Рикой намного больше времени, чем они, вот Зитрис и злится. Но я парнями не интересуюсь.

- Ясно.

Этид потупилась, глядя на свои руки.

Она не была близка с Арреком, и общих тем для разговора у них практически не имелось. А, поскольку переливать из пустого в порожнее девушка не умела, то, когда беседа себя изжила, она просто не знала, что еще может сказать.

Молчание затягивалось и становилось напряженным и неловким. От Аррека не укрылись смущение и явная растерянность Этид, которые отчетливо бросались в глаза, несмотря на то, что девушка старалась их спрятать. И, дабы не усугублять ситуацию, он спросил:

- Ты не против, если я посмотрю телевизор? Сто лет не видел рекламы. Соскучился безумно. Наша школа больше похожа на исправительную колонию строгого режима, поэтому там нет мирских утех и развлечений. И порой я готов душу отдать за дьявольскую выдумку под названием кабельное телевидение.

- Смотри, мне-то что, - ответила Этид и отвернулась, пряча неуместную улыбку.

Все же Аррек был странным. Вроде и клоун клоуном, а рассуждал, как отягощенный опытом старик.

И этот его взгляд, пронизывающий насквозь. И странный блеск в глазах, от которого у девушки по коже иногда бегали мурашки.

«И где их Рика только понаходил таких, от которых голова шла кругом?» - подумала она отстраненно, чувствуя, как сердце почему-то ускорило свой бег.

- Спасибо, прекрасная леди. - Аррек ловко подхватил руку девушки и оставил на ней почти невесомый поцелуй, в полной мере наслаждаясь и своей наглостью, и мягкостью нежной кожи Этид. - Вы очаровательны и бесконечно добры к такому пройдохе как я.

Он ласково улыбнулся и, лукаво подмигнув девушке, вышел из кухни, оставляя ее наедине со своими мыслями и давая возможность самой разобраться в собственных чувствах.

- Дурак, - очень тихо проговорила Этид, заливаясь краской.

А потом тяжело вздохнула и посмотрела вверх, откуда до сих пор доносились приглушенные стоны брата и его «друзей».

Так долго?!

С ума сойти!