Казалось, что всё закончилось неожиданно быстро.

Вот они стоят обособленной кучей, переговариваясь, мелкие стаей нашли Каваки в толпе, громогласно хвастаясь лентами, слишком большими для них, и железными значками отличия, Наруто уходит с Химавари к сцене и Сараде, а вот уже они снова окружают Каваки, а с ними и все имеющиеся в деревне Учихи.

Стремительно рассасывающаяся толпа шиноби и гражданских обтекает их как речные воды, игнорируя от усталости сразу двух хокаге, героев деревни и просто героических детей.

— Неужели, — бормочет Боруто, скидывая пиджак и тормоша сонную сестру. Сарада рядом с ним выглядит не лучше, зевает и сдвигает очки на лоб, открывая почти сизые мешки под глазами и тонкие покрасневшие веки.

— Устала, — шелестит Сарада и приваливается к Сакуре, подставляя голову под её руку, поглаживающую по волосам. Ее накидка висит у Сакуры на сгибе локтя, а шляпу с треугольными полями держит Саске, стоящий позади них.

Каваки немного ощущает себя лишним. Пока Наруто не находит ладонью его плечо и не сжимает, удерживая его на месте, когда Сакура предлагает пообедать у них дома всей компанией. Теперь Каваки уверен, что ему там делать нечего, и очень хочет дать на тапок, но рука Наруто крепко держит, а улыбка и синий прищуренный взгляд оставляют его без воли.

Каваки — посмешище. Все его друзья смотрят на него и на Наруто и хранят подозрительно ровное молчание, абсолютно нахрен ничем не помогая.

— Я… Должен… — Каваки пытался, видят боги, без крепкой ладони он бы уже был на другом конце деревне, а не в этом кромешном аде, где старшие Учихи смотрят на него с одинаковым выражением на лицах. Где он так налажал? Нет, не надо, он в курсе, спасибо большое.

— Ты должен пойти с нами, — отрезает Наруто и подтаскивает Каваки к себе, как Боруто до этого. Каваки видит, как глаза Боруто закатываются в череп. Учихи тоже не помогают, никак Наруто не противореча.

— Хотел бы и я с вами, — рядом вырастает старший Нара и приязненно щурится, — но нет времени. Сарада, возьми это. — Шикамару тянет Сараде свиток, на котором места живого нет от конфиденциальных печатей. — Прочитаешь дома.

— Шикамару-сан? Разве я могу сейчас уйти? Собрание каге уже послезавтра.

Шикамару снисходительно смотрит на Сараду и касается своей кожи под глазами, намекая, что кому-то стоит проспаться и не спорить. Сарада намеков не понимает, но начать спорить не успевает, Сакура практически сгребает её и волочет с площади прочь, воркуя. На секунду притормаживает и напоминает Саске забрать заказ из ресторанчика по пути.

Так они и уходят — с Сакурой и Сарадой во главе, детьми Узумаки и с Учихой в середине и с плетущимся в конце Каваки с Наруто на (плече) хвосте.

Деревня живёт своей жизнью, пока Каваки шагает навстречу своей смерти.

Боруто и Химавари негромко переругиваются, без огонька и цели, при этом Боруто успевает льстивой собачкой подлизнуть скупо ухмыляющемуся Саске, упоминая, что встречал на переговорах кого-то, кто так впечатлён Учихой по прошлым встречам, что не может заткнуться о нем спустя месяцы.

Каваки думает, что Боруто просто посмотрел в зеркало, и перетер со своим отражением их общий исключительно платонический и ученический въеб в Учиху по самые уши.

Говорить об этом вслух он не отваживается. Заводится Боруто с полпинка. Наруто, шагающий рядом, доволен до неприличия. Он машет всем, кто с ним здоровается, улыбается с силой тысячи солнц. Каваки так плохо, что хорошо.

— Держи, — перед ресторанчиком после недолгого ожидания Учиха толкает ему в руки пару пакетов с едой на вынос, шляпа Хокаге криво сидит на его голове. Пара человек засматриваются на него в священном ужасе и сталкиваются с другими людьми, которых они не замечают.

Каваки покорно принимает пакеты, один тут же забирает Наруто и сует туда свой нос. Пахнет и правда вкусно. Каваки сглатывает.

— Седьмой, — пробует он ещё раз, — я не уверен, что мне стоит идти.

— М? С чего это? — Наруто смотрит на него недоуменно и вскидывает брови.

И правда. Не убьют же его там? Каваки хорош в переговорах с совестью, но и в то же время он помнит, какой большой у Учих задний двор. При желании его можно похоронить там частями, ещё и место останется.

— Прекращай, — усмехается Наруто и, наконец, отпускает Каваки на волю. Легче и проще, впрочем, не становится. Тело пригибает к тротуару без ощущения тёплой тяжести. Каваки одинаково может упасть на землю и улететь куда-то в небо к чёрту. — Если Саске начнёт на тебя хмуриться, я тебя отмажу.

Каваки хочет сказать, что в этом кажется и состоит вся проблема, но молчит, поджимая губы для верности. Да и знакомый дом уже видно в конце улицы.

Они заваливаются к Учихам, нестройным хором голосов уничтожая прохладную тишину комнат. Сарада сразу уходит наверх, переодеться, Каваки по старой памяти находит кухню, Боруто и Химавари идут за ним следом. Их отец и старшие Учихи уходят вглубь дома, там, если Каваки правильно помнит, кабинет Саске.

Боруто лезет в чужой холодильник без малейшего колебания, находит там лимонад и разливает его по стаканам. Каваки благодарно принимает стакан и пьёт ледяной лимонад с облегчением. В целом, теперь жить чуть легче, но не долго.

— Отвратительный ты человек, — тянет Боруто тоном юного натуралиста с жирной волосатой гусеницей в руках, Химавари толкает брата и машет руками на него. Каваки приятна её защита, а вот Боруто — нет.

— Кто бы говорил, — цедит он, — мог бы пускать слюни на Саске не так очевидно.

Химавари давится лимонадом и смеётся, вытирая мокрый рот, Сарада заходит на кухню в этот самый момент и смотрит на них взглядом раненой дичи.

— Я просто сделаю вид, что этого не слышала, — жалобно говорит она и принимает от Химавари стакан с лимонадом, — мне, знаете ли, хватает писем от местных сумасшедших, предлагающих отцу свою помощь в возрождении клана. Весьма подробных писем.

Химавари воет от смеха в свой стакан, Боруто стоит с отвисшей челюстью, Каваки считает, что Сарада уделала их всех.

Её родители и Наруто приходят на кухню и застают картину того, как Химавари не может перестать хохотать, а Боруто бьётся лбом о холодильник, пока Каваки и Сарада с отсутствующими улыбками потрошат пакеты с едой. Они переглядываются, видимо, не имея достаточно желания выяснять, что происходит.

Довольно скоро из кухни они перемещаются к большому столу. Каваки несет туда тарелки и небольшую компактную электрическую плитку для набе. От голода его почти мутит, он не завтракал, проспал утром, запахи еды влекут.

— Каваки-кун, — ласково зовёт его Сакура, — помоги мне здесь.

О, вот оно. Каваки шагает на кухню как смертник на эшафот. Все, кроме Сакуры, уже расселись за столом.

— Достань миску, — просит Сакура, показывая ему на дальний кухонный шкафчик. Сама она достала самый большой нож с подставки и вертит на доске вытянутую раннюю дыню. — Как ты? Ничего не беспокоит?

Каваки чует подвох и пиздюли. Он несёт ей миску и следит за ножом в её руках.

— Нет?

— Даже слух? У меня есть все основания переживать за твой слух, Каваки. — Нож свистит и глухо стучит о деревянную доску, Каваки слышит его прекрасно. — Возможно, что страдают ещё некоторые функции мозга.

Мозг Каваки по ощущениям скукоживается в черепе и хочет сползти куда-то по позвоночнику. Каваки держится за миску как за спасательный круг.

— Сакура-сан?

— Мам? — Их перебивает Сарада, заглянувшая на кухню, за её спиной маячит Наруто, посматривающий на них с тревогой. — Я заберу Каваки?

— Конечно, милая, — щебечет Сакура, отнимает у Каваки миску, сгружает туда порезанную на дольки дыню и толкает ему в руки, — я сейчас тоже приду. Наруто, подойти.

Каваки почти убегает. Он не уверен, что хоть что-то из еды пролезет ему в горло, сжавшееся так же сильно, как и его очко. Приходить сюда было очень плохой идеей. И ещё очень много плохих идей.

Саске во главе стола сверлит его взглядом и не моргает. Каваки берёт палочки и неловко стучит ими по тарелке, руки немного дрожат.

***

На удивление Каваки объедается до сытой комы.

За столом нет напряжения, не считая слегка рассеянного Наруто, все говорят и едят в приятной атмосфере.

Но в какой-то момент их с Боруто и Химавари просто вышвыривают из дома, пока Сарада провожает их завистливым взглядом, её из-за стола никто не выпускает.

— Ну, — бодро говорит Боруто, — это уже не наши дела, — и ведёт Каваки и сестру к своей квартире.

Несмотря на то, что Боруто жил в этой студии уже несколько лет, тут и там стоят нераспакованные коробки с вещами.

Единственное, о чем позаботился Боруто, так это о кровати. Огромное, метра два на два, лежбище занимало почти всю территорию того, что у Боруто считалось за спальню.

Каваки не понаслышке знал, о том, как беспокойно спит Боруто, раскидываясь во все стороны, ещё и изредка страдая лунатизмом. Видимо, такая кровать позволяла ему утолять подсознательную жажду захватывать всë свободное пространство.

Каваки мысленно ещё звал этот плюшевый подиум траходромом, но секс у Боруто был не чаще спонтанных приступов сострадания. Никогда, то есть. Как и у Каваки, но речь не о нём.

Каваки и Боруто подпирают спинами стенку, к которой приставлена кровать, а Химавари валяется на животе на её краю, полностью поглощённая драмой производства соседней страны по телику.

Боруто залипал в эти мыльные оперы, когда ему нужно было разжижить мозг, но судя по всему, сейчас его мозг разжижался в какую-то не ту сторону. Он раздражённо копался в пакете с чипсами и подкидывался на каждую вибрацию телефона.

— Ну что такое? — Спрашивает Каваки, когда Боруто в очередной раз отвлекается и хмыкает, отвечая на чье-то сообщение.

Боруто мнётся, блокирует телефон.

— Сарада жалуется. Сюда хочет.

— Кто ей мешает?

— Работа. Решают, кто с ней отправится в страну Воды на встречу каге.

Каваки отрывает взгляд от телека и таращится на Боруто.

— До сих пор не решили? Разве… Разве ты не идешь?

— Иду, конечно, — Боруто пожимает плечами, — меня самого первого и утвердили, поэтому я и сижу здесь, а не там. Но отец с Саске не могут поделить второе место.

— Саске лучше пойти. — Это кажется Каваки очевидным. Хотя, кто-то может и не обрадоваться. Но Учиха точно защитит дочь. И Боруто — на сдачу.

— Не думаю. Выпускать первого носителя Шарингана из деревни, когда второй и хокаге в одном лице там отсутствует — не самая лучшая идея. Сам Саске согласен с тобой, а все остальные против.

Каваки трогает пакет чипсов, лишь бы отложить тревожащую мысль.

— Отец же настаивает на своей кандидатуре.

Естественно. Каваки не по себе от мысли, что Наруто покинет деревню. Конечно, он иногда тоже ходит на миссии, но они короткие и более политические, раньше, по крайней мере.

— Ещё есть Шикамару-сан на очереди и Какаши-сан, но… — Боруто отбирает у Каваки чипсы и передаёт ему банку холодного чая, — честно говоря, меня это не особо радует, но будет лучше, если пойдёт он. Дорога не самая безопасная, и какими бы мы с Сарадой не были хорошими шиноби, у отца опыта больше, и у него нет сейчас того, ради чего стоило бы его выпотрошить.

Каваки ощущает тошноту, чай как раз кстати. Он пьёт его и смотрит поверх телека.

— А Саске защитит деревню с остальными, в случае чего.

В случае чего?

— Папе стоит пойти, — Химавари отвлекается от телевизора, оглядываясь на них через плечо, сумрак в комнате бросает на её лицо мягкие тени, — ему нужно развеяться. Размять его старые кости.

— Ты не переживаешь?

— Переживаю, конечно, — отвечает Химавари, смотря на Каваки как на дурачка, — но их по пути будут сопровождать анбу, да? — Когда Боруто подтверждает её слова кивком, Химавари продолжает, — это уже что-то. Папа засиделся в Конохе. И это все-таки деловая встреча, а не поле боя.

— Мы ведь все здесь помним, что было, когда кто-то — о, Саске — пришёл на какую-то из встреч каге, да? Вам же тоже рассказывали? — Ворчит Каваки, пока не получает от Боруто подушкой в ухо, — всё-всё, не трогаю твоего драгоценного Учиху, отвали!

— Саске-сан один в своём роде, — хихикает Химавари и отвлекается обратно на драму, оставляя Каваки с осатаневшим Боруто один на один.