Шэнь Цинцю безучастно смотрел на отдаляющиеся берега Китая. Ему едва удалось пробраться незамеченным на корабль варваров, которые так и не смогли проникнуть на территорию закрытого государства, населенного заклинателями высшего уровня. К тому же новый император Ло Бинхэ не нежничал с вторженцами, приказав армии демонов уничтожать все подступающие корабли, окончательно закрывая подходы к стране.

Цинцю вспоминал бледное лицо Нин Инъин и решительное Лю Миньянь, которые вызволили его из плена. Цзю сидел между ящиками, прижимая к себе сверток с осколками меча Юэ Циньюаня. Цанцюн сожжена. Из живых глав благо если Цинфан и Цинци остались. Ему бы присоединиться к братьям по оружию, но он, поджав хвост, позорно сбежал.

Корабль пришвартовался к одному порту на материке. Моряки бурно обсуждали, что собираются делать, смеялись и требовали праздника. Шэнь Цинцю же незаметной тенью, растворился в толпе. Даже если бы Ло Бинхэ понял, на каком корабле сбежал его учитель, ему не удалось бы отследить его передвижения. Его никто не видел.

Цинцю двигался по пыльной дороге, скрывая лицо за шляпой доули, когда его настигли бандиты, разобраться с которыми не составило труда. Стоя среди разбросанных по дороге тел, он думал, пал ли настолько, чтобы просто обворовать напавших. И усмехнулся сам себе. Да, пал. И пока он обшаривал карманы бандитов, его застали хлопки.

— А я уж думал, ты благороден, чтобы просто перешагнуть через них, — хрипло рассмеялся кто-то за спиной Цинцю. Заклинатель выпрямился и медленно повернулся.

— Не думаю, что понимаю вас, — ответил Цинцю и склонил голову. Вся его поза говорила о готовности напасть, и незнакомец изумленно уставился на него.

— Ого. Неужто китаец? — Он перешел на ломаный китайский.

— Вы правы, — кивнул Цинцю, разобрав его слова. — Вы что-то хотите?

— Да просто интересно было. Вы не убили их, но так бесчестно обворовали. — Мужчина развел руками и улыбнулся. — Хочу с вами познакомиться.

Улыбка незнакомца была похожа на оскал, а шрам, пересекающий все лицо, безобразно уродовал и так не слишком приятную внешность.

— Герпий. — Мужчина протянул руку. Цинцю скептически посмотрел на протянутую ладонь.

— У меня нет желания знакомиться, всего доброго. — И, развернувшись Шэнь пошел дальше.

— Деньги закончатся, а языка ты не знаешь, — хмыкнул мужчина за спиной, и он замер.

— К тому же ты ведь маг? — продолжил мужчина. — А у нас тут маги не в почете… Жгут, будь здоров.

Шэнь Цинцю сжал кулаки и развернулся. Герпий оскалился.

***

Герпий был магом высшего уровня и экспериментатором. Он поделился с Цинцю собственными наработками. Цзю скептично смотрел на жабу, покорно сидящую на яйце, и думал о том, что его новый знакомый сумасшедший. Его называли «злостным», и Шэнь был с этим максимально не согласен. Герпий был не злостным, а ненормальным.

— Понимаешь, если получится создать «якорь» для души, то можно будет вечно возрождаться! — возбужденно говорил Герпий, стоя в тесной комнатушке, заваленной бумагами с расчетами.

— Можно расколоть душу, — равнодушно бросил Цинцю. — Кусок души помещается в предмет, и при физической смерти оставшаяся часть не уйдет за грань, а будет притягиваться к куску, заточенному в предмете. Остается только вопрос тела.

Глаза Герпия озарились пониманием, и он окунулся в расчеты.

Цинцю же оставалось только следить за экспериментом с жабой. Жалко, если сдохнет. Цзю подпитывал несчастное земноводное собственной ци. Получившийся гибрид будет слушаться мага или заклинателя, который поддерживает магией яйцо и жабу. Отвлекшийся на создание якорей Герпий дал волю Цинцю, который решил просто присвоить себе тварь, которая появится.

Однажды Цинцю увидел, как дрогнуло яйцо. Эксперимент приблизился к завершению, и Шэнь, надрезав ладонь, обильно оросил яйцо собственной кровью. Скорлупа пошла трещинами, а жаба, испустив последний дух, ссохлась и опала, оставив после себя только тонкую шкурку, которая мгновенно превратилась в прах. Пробив себе путь на свободу, маленькая змейка выползла и посмотрела на Цзю умными глазками, узнавая человека, который щедро делился магией.

Герпий вернулся в реальность, отвлёкшись от экспериментов, далеко не сразу. Маленькая змейка успела вытянуться и привыкнуть передвигаться на плечах своего человека. Ругался маг долго. Тогда и возник раскол, и Цинцю, оставив Герпия со смертельной раной, исчез.

***

Пешее путешествие привело Шэнь Цинцю в порт, откуда он, купив билет, отправился на корабле дальше. Он и подумать не мог, что его шумный сосед окажется настолько навязчиво дружелюбным, что даже колкий взгляд и ядовитые высказывания его не отпугнут.

— Ну и змей у тебя! — восхищался представившийся Годриком. — Да еще и говорит!

— Все змеи говорят. Я просто умею его понимать, — раздраженно прошипел Цинцю.

— Так ты змееуст! — Восхищения в голосе стало больше и Годрик мощной ручищей хлопнул Цинцю по спине, от чего последний едва не выплюнул свою душу. — А давай я тебя познакомлю со своими подругами! Ровена будет в восторге.

Цинцю выдохнул сквозь зубы.

— Как, говоришь, тебя зовут? — непосредственно поинтересовался Гриффиндор.

— Я не говорил, — процедил Шэнь, потирая плечо.

— Тогда будешь Салазаром, — усмехнулся Годрик. — Так звали моего пса. Хорошим другом был.

Цинцю прикрыл глаза. Ему ни за что не избавиться от этого прилипалы.

Он хотел возразить, что не змееуст, что просто конкретно его змей, рожденный в темной магии, знает его родной язык и шипит ему на нем. Но… Зачем?

Подходящую фамилию он увидел в небольшой листовке-некрологе. Звучало достаточно внушительно. Они с Годриком не стали друзьями, но Цинцю отдал ему осколки Сюаньсу, потому что этот непосредственный с виду маг напомнил наивного главу школы, который видел в людях только хорошее. Цинцю сам себе говорил, что просто хочет избавиться от осколков, которые тяжелым грузом висели на душе. Он помог троице волшебников основать Хогвартс, вкладывая в защиту школы все, что знал. Годрик одобрительно кивал, не зная, что Шэнь Цинцю, ныне Салазар Слизерин, просто прикладывал все усилия, чтобы полудемон Ло Бинхэ не смог его найти. Он просто делал себе убежище.

Их приглашали на балы. Четверка магов набрала популярность. После завершения строительства замка Гриффиндор стал искать способы нахождения маленьких волшебников по всей стране. Чистокровные маги же достаточно скептично относились к тому, чтобы отправлять своих отпрысков куда-то для обучения. Рекламной компанией среди магов, которые медленно, но верно закрывались от немагического сообщества, вплотную занялся Слизерин. Ровена Рейвенкло разрабатывала программу, утопая в свитках, и временами была похожа не на благородную леди, а на ведьму из глухой деревушки, которая последний раз видела человечество пару веков назад. Весь этот бедлам в равновесии держала Хельга, заставляя Ровену и Годрика поспать, а Салазара вылавливая по всему замку, чтобы тот поел.

Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин стали завидными женихами, и каждый магический дом проявил желание получить себе в род талантливых магов. Их даже не останавливало не особо родовитое происхождение молодых мужчин. И если Годрик брал харизмой и очаровывал родителей юных невест, то обходительность и галантность обычно саркастичного Салазара вкупе с красивым лицом и ладной фигурой заставляли юных прелестниц забывать о чести, а их матушек о мужьях.

— Если для Годрика Гриффиндора открыты все двери, то для Салазара Слизарина еще и все окна, — усмехалась Ровена. Хельга задорно фыркала:

— Знали бы они характер этого обольстителя, укрепили бы свои окна еще и парочкой родовых проклятий.

Слизерин закатывал глаза.

Первых учеников они учили все вместе, но столкнулись с непреодолимыми разногласиями в подходе. Ученики почти выли. То, что вкладывал им в голову Гриффиндор, было названо Слизерином бесполезным и обсмеивалось в жесткой форме. То, что рассказывала Ровена, понять могли немногие. Мягкой подход Хельги баловал особо наглых. Тогда и пришла идея разделить детей.

— Но как нам это сделать? — Хельга тяжко вздыхала.

— Вот, что нам поможет! — Годрик размашисто шлепнул перед друзьями на стол шляпу.

— Я заберу себе всех, кто откажется надевать это непотребство. — Салазар скривил лицо.

— Тогда тебе не достанется никто! — обиженно засопел Годрик. Шляпа было его гордостью.

— Не ссорьтесь, — миролюбиво произнесла Хельга. — Нам нужно зачаровать шляпу так, чтобы она понимала, какому ребенку какой подход подойдет.

Маги задумалась. Гриффиндор обучал жестко. Под его началом могли выходить первоклассные воины, верные своим целям, пути и идеалам. Рейвенкло желала видеть в своих учениках азарт к новыми исследованиям и знаниям. Слизерин задумался. Он хотел научить своих детей выживать. Только верные себе и своим принципам смогут выжить. Хельга легко сказала:

— Каждый имеет право на обучение. Я буду учить всех, кто пожелает учиться.

На том и порешили. Рейвенкло закопалась в расчеты, подыскивая нужные заклинания, зелья и руны. Потом расчеты перекочевали к Слизерину, который в ужасе смотрел на состав зелья. Таких рецептов ему еще не встречалось. Как только он закончил работу, пропитанная зельем шляпа оказалась у Гриффиндора, который с упорством гиппогрифа начал колдовать. Когда шляпа была готова и первые ученики поделились между своими учителями, процесс пошел быстрее.

Один из учеников Слизерина, мальчишка Гонт, был настоящим змееустом, но он не стал раскрывать тайну своего учителя. Слизерин только усмехнулся, когда понял, что мальчишка знает. Он признал его своим наследником.

И когда сигнальные чары однажды сообщили о приближении неопознанной магической силы, Слизерин отправился к Годрику сообщить о своем уходе. Гриффиндор хмуро на него посмотрел. «Сбегаешь», — констатировал он. Слизерин только пожал плечами неопределенно. Он оставил змея для защиты школы, что еще-то нужно? Годрик только хмыкнул и отвернулся от темного волшебника.

— Сделаю статую самого мерзкого старика и скажу, что это был ты, — пробурчал Гриффиндор, на что Салазар усмехнулся.

— Как хочешь. Все равно эта статуя не отменит моей репутации, — самодовольно протянул он.

Гриффиндор хмыкнул. Он не препятствовал уходу из замка того, кого считал другом. Годрик знал с самого начала, что маг с темным прошлым, который так до сих пор и не сказал своего имени, однажды исчезнет в ночи.

Салазар Слизерин отправился дальше. Он отказался от бессмертия в пользу скрытности. Ему хватало навыков и мастерства, которые только преумножились, чтобы до конца своих дней избегать прошлого. Это позволило ему спокойно умереть в небольшом домике на отшибе мира в глубокой старости. Что удивительно, его тело нашёл Годрик, который, качая седой головой, предал его огню и забрал прах в Годрикову лощину.

Ло Бинхэ смог найти разве что холодный камень, да человека стоящего рядом. Человек этот окинул его равнодушным взглядом.

— Ты опоздал. Смерть забрала его раньше, — хмыкнул Годрик, отворачиваясь.

Ло Бинхэ был в бешенстве. Он готов был рвать и метать, но старик напротив него был ему не интересен. Полудемон разрыл бы могилу, чтобы достать труп и воскресить учителя, но Годрик великодушно сообщил ему, что остался лишь прах.