Дазаю не снятся кошмары: ни странных голосов, шепчущих что-то на ухо, ни маньяков, бегающих за ним, ничего, что испугает обычного человека. Ему просто снится странный сон: как будто находится в каком-то тёмном месте, абсолютно пустом, и вдруг слышит чьи-то шаги. Осаму поворачивается, но, разумеется, никого нет. Шаги становятся все громче и громче, и он уже почти видит, но понимает, что это невозможно, это всего лишь сон, и вскоре кто-нибудь придёт за ним, чтобы разбудить. Но видит только пустоту. Затем он слышит голос, он ему знаком. Это голос его друга. Он что-то говорит, но Дазай не может понять ни слова. И тогда светлый чувствует, как у него в голове раздаётся шум, который мешает слышать. А затем Осаму чувствует боль, не понимает, откуда она, но чувствует её. Будто кто-то ударил его по голове. Дазай кричит его имя, но крик его тонет в чёрном тумане. И вновь Дазай видит пустоту, в которой нет ничего, кроме него, а в ушах остаётся только шум.

А потом светлый просыпается.

ㅤㅤㅤㅤ— О, проснулся? Наконец-то, я уже есть хочу.

ㅤㅤㅤㅤ— Нет, спит ещё, глаза даже не открыл.

ㅤㅤㅤㅤ— Буди тогда.

Осаму открывает глаза и зевает, носом в подушку утыкаясь, а потом переворачивается на спину. У них одинаковое лицо, одинаковые мысли и привычки. Один – тёмный, помладше и пока не знает правды. Другой – одного со светлым возраста, только на шее красный шарф-удавка и бинты скрывают другой глаз. Они одинаковые и разные, один и тот же человек, но вместе с тем и каждый не совсем другой: разные цели и способы их добиться. Это лицо – его собственное, которое он видит в зеркале изо дня в день. Но светлому кажется, что они никогда не узнают друг друга, не узнают души.

ㅤㅤㅤㅤ— Доброе утро, псина.

ㅤㅤㅤㅤ— Доброе утро, я!

А Дазай в ступоре: он видит их лица – своё лицо – и не может поверить, что и сам может так улыбаться. Улыбаться искренне, показывая ряд ровных зубов, до морщинок в уголках глаз.

ㅤㅤㅤㅤ — Доброе утро, — и в ответ мягкая улыбка.

Светлый не знает, чем заслужил такое утро.