Антон переступает через корягу, ёжась от холода. Вот чёрт, и почему он только решил, что сесть в попутку – это хорошая идея? В итоге поссорился с водителем и двумя другими пассажирами, за что те высадили его на обочине шоссе, пролегающего посреди леса. А потом он решил сократить путь и сошёл с дороги. Шастун оглядывается по сторонам. Он понял, что заблудился ещё часов пять назад. Солнце медленно ползёт к горизонту, окрашивая снег на верхушках елей в жёлтый. Ночевать в лесу не хочется, у него с собой из вещей только рюкзак со сменной одеждой. Мужчина не готовился к долгому лесному походу, поэтому решил ничего с собой не брать, зная, что в родительском доме найдёт все необходимые вещи. Он давно твердил матери, что ей стоит переехать к нему в Воронеж, но та твёрдо упёрлась, в который раз объясняя сыну, что не собирается бросать хозяйство и старый, покосившийся деревенский домик ради города. Да и сына смущать не хотела. Ему пошёл уже четвёртый десяток, пора заводить семью и детей, а не ютиться в съёмной двушке с матерью. Антон растирает пальцы в варежках. Подол длинного чёрного пуховика давно промок от снега, а пальцы на ногах онемели. Мужчина ясно понимает: если он уснёт в этом лесу, он больше не проснётся.

Где-то вдалеке разносится звенящая трель малиновки, сумерки сгущаются. Кажется, будто он остался один на один с необузданной природой, которая только и ждёт подходящего момента, чтобы принять заблудившегося путника в свои ледяные объятия. Из приоткрытого рта вырывается пар. Окрашенный в тёмно-синий снег тихо скрипит под ногами. Смеркается рано, уже через час не будет видно ничего даже на расстоянии вытянутой руки. Надо срочно что-то придумать.

Мужчина оглядывается назад, особо ни на что не надеясь, но его взгляд внезапно цепляется за далёкий жёлтый огонёк среди деревьев. Сердце на мгновение замирает. Неужели поблизости есть люди? Или даже целая деревня. Сорваться с места не позволяет глубокий снег. Антон идёт быстро, боясь, что огонёк может пропасть, оставить наедине с высокими хмурыми елями и декабрьским морозом.

Тьма следует по пятам, идти становится тяжелее, кусты под ногами кажутся чёрными пятнами, на которые Шастун то и дело натыкается и едва не падает. Спасительная точка света постепенно принимает очертания пары окон, становится всё ближе и ближе, кажется, даже не собираясь никуда убегать. Мужчина отодвигает раскидистую лапу ели и, споткнувшись о валявшуюся на снегу ветку, вываливается на расчищенный перед домом участок; но, не успевая затормозить, носом больно впечатывается в притоптанный снег. Он переворачивается на спину, не переживая за содержимое рюкзака, которое может промокнуть, пытается отдышаться. Ему кажется, что он вот-вот задохнётся. В боку колет от быстрой ходьбы, онемевшие пальцы подрагивают от мороза, накопившаяся усталость разом придавливает к земле.

А Шастун внезапно понимает, какое ночное небо красивое. В городе оно совсем другое. Низкое, тёмное, разрезанное крышами сотен домов. Здесь же оно насыщенное, глубоко синее и по-настоящему бескрайнее.

Даже звёзды как будто мерцают ярче. Справа слышится какой-то шорох. Мужчина лениво оборачивается в ту сторону, в следующую секунду резко вскакивая на ноги. В нескольких шагах от него стоит незнакомый мужчина, замерший с лопатой в руках, которой до этого расчищал снег. Антон мысленно отмечает, что незнакомец выглядит не старше его самого. На нём тёмно-синяя дутая куртка, вязаная серая шапка и болоньевые штаны. Красивое лицо обрамляет тёмная, не слишком длинная борода, а пронзительно голубые глаза смотрят на незванного гостя так, будто увидели призрака. Шастун отряхивает пуховик от снега, старается придать своему виду как можно больше дружелюбия:

— Здравствуйте, — тот лишь заторможенно кивает. — Я направлялся в сторону Александровки, но заблудился. Можно погреться у вас?

Мужчина отмирает. В его лице происходит какая-то непонятная перемена, и оно из удивлённого вмиг превращается в спокойное.

— Можно. Как же вас занесло в такую глушь? Александровка находится как минимум в шестидесяти километрах, и то если идти по прямой.

— Дорогу сократить хотел. Можно будет у вас позвонить? У меня телефон разрядился на морозе.

— Мы посреди леса, тут на много километров вокруг нет связи, — незнакомец поудобнее берёт лопату, отходя от огромного сугроба, где лежит весь счищенный с дорожки снег. — Подождите здесь, я отнесу лопату в сарай.

Когда мужчина уходит в противоположную от него сторону, Антон наконец решает осмотреться. Перед ним стоит небольшой двухэтажный домик, кажется, кирпичный, а рядом с ним располагается крохотная постройка, в которую и ушёл хозяин. Здание выкрашено в приглушённый зелёный цвет, похожий на иглы елей. Кажется, будто хозяин специально хотел, чтобы он сливался с лесом. Жёлтый свет горит только в двух маленьких окошках на первом этаже, мерно освещая место перед домом. На участке забора нет, а две скромные ёлочки, стоящие по обе стороны от входа, выглядят аккуратно и ухоженно. Семья, что живёт здесь, явно очень любит это место.

Снег скрипит под ногами незнакомца, выходящего из сарая. Он закрывает дверцу на большой амбарный замок, убирает ключ к себе в карман, а затем идёт в сторону входа в дом, жестом подозвав гостя к себе. Значительно замёрзший Шастун послушно идёт к нему. Ему не терпится снять промокший пуховик и выпить тёплого чая, сидя в обнимку с батареей или камином. Незнакомец пропускает его в дом, сам заходит следом, стряхивая с ботинок снег, плотно закрывает за собой дверь, чтобы морозный ветер не проник внутрь.

— Вы не представляете, как я вам благодарен. Я уже думал, замёрзну насмерть где-нибудь под ёлочкой, — мужчина стянул с себя шапку, начал поспешно расстёгивать пуховик чуть подрагивающими руками.

Незнакомец делает то же самое, а когда он нагибается, чтобы развязать шнурки на зимних ботинках, из соседней комнаты в коридор выскакивает девочка. Милое детское личико обрамляют тёмные, слегка рыжеватые волосы. На вид ей около девяти-десяти. Поначалу показалось, что она совсем не похожа на нового знакомого, но как только большие голубые глаза уставились на незванного гостя, Антон понял, что перед ним дочь хозяина. Девочка остановилась, как вкопанная, глядя на него так же удивлённо, как её отец несколько минут назад. Они что, так редко встречают гостей? Хотя, если учитывать местоположение домика, в этом нет ничего удивительного.

— Кьяра, познакомься. Это... эм-м..? — мужчина взглянул на гостя, что уже был только в шерстяных носках, красном свитере с оленями и тёплых штанах.

— Антон, — парню пришлось присесть на корточки, чтобы быть на одном уровне с девочкой, чего до этого не позволял высокий рост. — А ты, значит, Кьяра? У тебя очень красивое имя.

Девочка кивнула, переводя взгляд то на отца, то на него.

— Приятно познакомиться, — Кьяра отошла от него на один шаг.

Кажется, она немного побаивалась незнакомца. Хотя, мало кто не испугается почти двухметрового тридцатилетнего мужика, который не пойми как возник посреди леса и напросился в гости. Антон для себя решил не лезть к девочке, чтобы не пугать её ещё больше, выпрямился. Мужчина, оказавшийся брюнетом, прежде внимательно наблюдавший за ними, пошёл в сторону первой двери, жестом пригласив за собой Шаста. Уже через пару секунд они оказываются на скромной кухоньке. Персиковые обои, зелёные шкафчики, чуть пожелтевшая от времени плита, обычный холодильник в углу. Напротив окно с кружевной занавеской, рядом с которым стоит обеденный стол с двумя табуретками, задвинутыми под него. Несмотря на всю свою скромность, она выглядит достаточно уютно и аккуратно. Антон выдвигает деревянный табурет, устраивается за столом, незаметно для хозяина прижимая колени к батарее. Тот проходит к плите, включает газ в комфорке, на которой стоит чайник.

— Вы голодны? Могу предложить варёную картошку с сосисками или чай.

— Кажется, по правилам этикета я должен пару раз отказаться ради приличия, но, если честно, я безумно проголодался и готов съесть вообще что угодно.

Антон какое-то время наблюдает за хозяином, что готовит ужин для гостя. Микроволновки здесь нет, поэтому приходится разогревать еду на сковороде.

— У вас здесь не часто бывают гости, да? — покрасневшие на морозе ладони тоже оказались прижатыми к батарее. — И, кстати, вы не представились.

Мужчина ненадолго мнётся, будто вспоминая собственное имя, накрывает сковороду крышкой, после чего разворачивается к собеседнику, бёдрами опираясь о столешницу:

— Арсений. Да, гости и вправду бывают у нас редко.

— Простите, что потревожил вас. Я здесь родился и вырос, думал, что смогу легко сориентироваться в лесу, чтобы не идти вдоль трассы, а в итоге потерялся.

— Можете остаться на ночь. В любом случае, дорогу вы сами не найдёте, — Арсений задумчиво кивает каким-то своим мыслям.

— Спасибо вам. Я заплачу, сколько потребуется.

— Мне не нужны деньги.

Мужчина старается не показывать на лице удивление. Из-за достаточно дешёвого и скромного интерьера дома ему казалось, что брюнет как раз не откажется от нескольких тысяч.

Скрипит половица около входа, в комнате появляется Кьяра. Видно, что она всё ещё побаивается незнакомца, но любопытство берёт верх над страхом. Девочка проходит вглубь комнаты, садится за стол напротив Антона, начиная с интересом того разглядывать. Шаст мягко улыбается ей. Руки наконец перестают дрожать, по телу разливается приятная усталость, а в комнате пахнет свежей едой. Он внезапно понимает, что так спокойно ему не было уже давно. Через пару минут он уже уплетает вкусный ужин. Девочка напротив него тоже ест, а вот Арсений пьёт чёрный чай, всё также около столешницы. Шастуну кажется, будто он в своей жизни не ел ничего вкуснее. Дочка хозяина решает прервать затянувшееся молчание, с любопытством глядя на гостя.

— А вы откуда? Вы же неместный, да?

— Я из Воронежа, приехал навестить маму.

— А Воронеж далеко находится?

— Да, вполне. Мне пришлось долго лететь на самолёте, а потом ещё добираться попутками.

— Вау! — глаза девочки загораются неподдельным интересом. — Я никогда не летала на самолёте.

— Это очень скучно и утомительно. Думаю, на земле гораздо веселее.

Антон хочет ещё что-то сказать, но его прерывает голос Арсения, поставившего чашку с недопитым чаем на стол.

— Милая, Антон очень устал с дороги. Ты ещё успеешь пообщаться с ним завтра. А сейчас беги делать уроки.

Девочка слегка обижается, но не возражает. Убирает тарелку в мойку и, в последний раз кинув на него взгляд, убегает на второй этаж в свою комнату. Шаст дожёвывает последнюю сосиску, отвернувшись от хозяина дома, стоящего у него почти что за спиной.

— У вас очень милая до...

Он не успевает договорить, как крепкая рука зажимает рот, а у самого горла оказывается острие кухонного ножа. Шёпот мужчины звучит над самым ухом:

— Сейчас ты будешь честно отвечать на все вопросы и не делать никаких резких движений. А если вздумаешь закричать – нож окажется прямо в твоей сонной артерии, уяснил?

Антон испуганно кивает. Вся спокойная, домашняя атмосфера мигом улетучивается, уступая место липкому страху. Надо было догадаться, что в доме посреди леса не может жить простой добрый семьянин. Теперь его убьют и закопают, а мама так никогда не узнает, под какой из елей покоится тело её сына. Ладонь убирается ото рта, но лезвие никуда не пропадает. Арсений разгибается, из-за чего приходится затылком упереться в его живот. Севший от страха голос звучит тихо.

— Что вы хотите? Я отдам все свои деньги. И кольца у меня серебряные, их за тысяч семь продать можно. Только не убивайте.

— Заткнись. Думаешь, я совсем тупой? Кто тебя подослал? Кто ещё знает, что я здесь?

— Я непоним...

— Всё ты прекрасно понимаешь. Говоришь без акцента, значит, работаешь на русских. Они всё-таки решили сотрудничать?

В голове Шаста роится куча мыслей. Он свихнулся? Ладно, убьёт его, а что будет с девочкой? Её безумно жаль. Страшно представить, чего она натерпелась за свою недолгую жизнь с таким папашей.

— Я не зна... — острый металл чуть сильнее давит на гортань, заставляя нервно сглотнуть. — Да я правда не знаю!

Арсений тут же зажимает рот рукой, оглядывается на лестницу, виднеющуюся из приоткрытой двери.

— Тихо, говорю. Если она услышит – ты не проживёшь и минуты. Поверь, я смогу придумать правдоподобное объяснение тому, почему дядя лежит на полу в луже собственной крови.

Антон нечленораздельно мычит в ладонь, пытаясь ответить. Та убирается.

— А теперь назови мне имена и фамилии всех причастных к твоему появлению.

Шаст старается выровнять дыхание, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

— Я не понимаю, о чём вы говорите. Меня никто не подсылал. Я правда заблудился в лесу по дороге к деревне. Если не верите, можете взять мой телефон. Там есть переписка с мамой и фото с ней же в галерее.

Арсений недоверчиво убирает нож от горла, не выпуская мужчину из поля зрения, берёт его рюкзак и кидает на колени.

— Доставай телефон.

Тот спешно расстёгивает молнию самого большого отделения, пальцами, дрожащими уже от страха, начинает рыться в нём, стараясь не обращать внимание на пристальный взгляд. Достаёт успевший отогреться телефон, протягивает его своему возможному убийце.

Кажется, время течёт безумно медленно. Стрелки часов, отсчитывающих минуты, набатом врезаются в сознание. Мучитель слишком медленно шарится в его телефоне, будто проверяя вообще всё, что когда-либо на нём находилось. Наконец Антон слышит выдох, а после у него в руках оказывается смартфон. Нож убирается обратно в ящик стола.

— Хорошо, я тебе верю. Прости за... вот это вот, — тот нервно теребит рукав рубашки. — Я не собираюсь тебя убивать. И завтра с утра помогу добраться до шоссе.

Мужчине кажется, что только сейчас он начинает дышать.

— Что это, блять, было? Ты маньяк? Сбежавший зек? Кто тебя ищет и зачем?

Арсений берёт уже остывший чай, отпивает пару глотков.

— Я не могу ответить на эти вопросы. Просто тебе стоит знать, что твоей жизни ничего не угрожает.

— Больше не угрожает, — поправляет его мужчина.

— Верно, — хозяин дома впервые за всё время смотрит ему прямо в глаза. — Надеюсь, ты понимаешь, что о случившемся Кьяре лучше не знать.

— А то что? Убьёшь? — его губы трогает истеричная улыбка.

— Я уже сказал, что тебе ничего не угрожает. Сделаем вид, что всё осталось, как было, до... этого инцидента.