Мусульманин? Выпивка под запретом? Макс просто идиот — как можно было забыть, что они приехали сюда на машине? Он фыркнул, глядя на Самира.
— Что? — Тот подозрительно скосил глаза. — Передумал уже?
— Ничего я не передумал…
Не передумал… Но чем ближе они подъезжали к дому, тем больше Максим нервничал. Он очень хорошо знал теорию. Мог в институте предмет вести. Но вдруг на практике все было по-другому? Вдруг он сделает что-то не так? Вдруг Самиру не понравится? Вдруг не понравится ему самому? А главное, что будет потом, когда все случится?
Наверное, было бы легче, болтай они о чем-то отвлечённом, но, как назло, ехали молча. Молча припарковались, молча поднялись на лифте. Максим переступил порог знакомой квартиры, стянул со вздохом куртку. И? С чего начать? Сразу раздеться? Оба понимают, зачем они здесь, так что глупо, наверное, предложить сначала выпить кофе. А как тогда? Ужасно неловко. И как он раньше тут свободно находился? Неясно куда девать руки, в какой позе стоять, куда отвести взгляд, чтобы не смотреть на Самира. Как будто и не было этой вспышки в клубе, когда мозг напрочь отключился, и что-то заставило Макса согласиться на всю эту авантюру.
— Перестань нервничать. — Самир положил ладони ему на плечи сзади и слегка сдавил. — Это не экзамен, и оценка не пойдет в диплом. Даже если ты провалишься, то всегда можно потренироваться и пересдать с лучшим результатом.
Макс нервно хихикнул, глупые подначки, как ни странно, расслабляли. Или это были горячие пальцы, ласкающие его шею.
— А совсем без оценок нельзя?
Валиев нажал как-то особо удачно, и Максим едва удержался, чтобы не замурлыкать, как кот:
— Хочешь, как в первом классе? — Самир сказал это Максу на ухо, видимо для этого ему пришлось стать на носочки, а потом неожиданно лизнул шею прямо под мочкой и провел языком ниже к самому ее основанию, вырывая у Макса судорожный вздох. — Нарисую тебе на полях солнышко… Или тучку.
— Хочу солнышко. — Он немного осмелел и, развернувшись, притянул Самира к себе, снова пробуя на вкус его губы: теплые и немного шершавые.
— Хм… Солнышко надо ещё заслужить. — Сиплым шепотом проговорил Самир, увлекая Макса в сторону кровати.
Макс вспомнил как писал: «в порыве страсти они срывали с друг друга одежду, оставляя следы укусов там, куда могли дотянуться». Ничего такого не было, да и не хотелось. Он только смотрел жадным взглядом, боясь упустить малейшую деталь, каждое свое движение и прикосновение сверяя в глазах Самира, все ещё опасаясь напортачить.
Валиев не спеша стянул с Макса футболку, и он зеркально повторил его движение. Не удержался и провел ладонями по заметному прессу, пробежался пальцами по груди, замерев возле проколотых сосков. Самир был красив. Ладная фигура наверняка кропотливо создавалась в спортзале — и когда только успевал? В отличие от Макса, на котором можно было при желании рассмотреть ребра, но вряд ли удастся отыскать мышечный рельеф. Но сейчас это не смущало, наоборот то, что такой парень был с ним, что он был «его» — от этой мысли становилось жарко.
— Можно? — хрипло спросил он и, дождавшись кивка, припал к соскам губами.
Боже, как же он мечтал об этом. Эта фантазия возбуждала его сильнее, чем воображение минета или даже того, как он берет Самира, натягивает его на себя, проникая в горячее и тугое нутро. И вот — реальность. И она оказалась в сто раз лучше. Максим прошёлся языком по одной из серёжек, зацепив ее зубами и слегка прокрутил, полностью вобрав в рот, втягивая губами темный сосок, лаская его кончиком языка. Услышал удовлетворённый стон, поощряющий к дальнейшим действиям, и проделал те же манипуляции со второй, чувствуя, как штаны становятся тесными до боли.
Видимо, последнее заметил и Самир, потому что он немного отстранился от Макса и опрокинул того спиной на кровать, стягивая джинсы вместе с бельем. Теперь настала очередь Зяблика стонать. Казалось, его язык был во всех местах одновременно: шея, грудь, живот и внутренняя сторона бедра. Его пальцы обжигали, а когда вдруг до боли сжали соски, мир на секунду померк, сменившись разноцветными искорками.
Он даже не думал, что это бывает так. Наедине с собой никогда не было таких ощущений. Вроде же он должен был себя хорошо знать, но казалось, Валиев знает все намного лучше, видит его насквозь, в курсе таких эрогенных зон, о которых сам Макс не имел даже понятия. Член, обделенный вниманием, сладко и почти болезненно ныл. Максим не выдержал и толкнулся Самиру навстречу, надавливая ему на плечи, заставляя спуститься ниже. Всхлипнул, когда по горячей головке заскользил юркий кончик языка, громко застонал, когда ствол плотно обхватили мокрые губы, а серёжка пирсинга как-то по особому задела уздечку.
Максим млел, таял, растекался безвольной лужицей и не сразу заметил, как пальцы Самира скользнули ниже, массируя и надавливая на то, что Максим никак не предполагал использовать, по крайней мере, сегодня. Он резко приподнялся на локтях и даже немного отполз, вынуждая Самира отстраниться.
— Ты чего? — Валиев смотрел на Макса не понимающе.
— Я думал… Мы… Это… Ну… Наоборот… — возбуждение, как будто сетуя на хозяина идиота, стало неохотно сходить на нет.
— Нет. Я всегда только актив. Это проблема? Прости, такое, конечно, обговаривается заранее…
— Эммм… А почему только актив?
Самир пожал плечами:
— Я не люблю по-другому.
Макс не мог бы себя назвать стопроцентным активом или пассивом. Опыта у него не было, но в своих фантазиях он в равной мере представлял себя и так, и эдак. Но одно дело — фантазии, а вот в реальный кайф от нижней позиции, несмотря на огромное количество прочитанных фанфиков, просмотренной порнухи и блуждания по форумам, верилось с трудом. Фанфики были тоже всего лишь фантазиями, порно — актерской игрой и режиссерской постановкой, а рассказы на форумах про неземное блаженство казались выдуманными, в то время как истории о дикой боли были чертовски реалистичными.
Было банально страшно. Ради эксперимента Макс как-то попытался засунуть в себя палец, и ощущения, мягко сказать, были не очень. Он, конечно, надеялся, что с другим человеком будет все по-другому, но хотелось бы сначала убедиться, увидеть собственными глазами, что кому-то может быть от такого хорошо.
И да, он успел подумать, что этим кем-то будет Самир. Видимо сработали стереотипы: невысокий рост, пирсинг, симпатичная мордашка. Конечно, он знал, что в жизни бывает как угодно, но все равно был уверен, что тот — пасс. И то, что единственный человек, встреченный в реальности, не только чистый актив, даже не универсал, но и не любит по-другому, совсем не вселяло уверенности.
Максим приуныл. Как-то вроде поздновато было давать заднюю. А вот давать в зад категорически не хотелось. Видимо, все эти метания отразились у Макса на лице, потому что Самир нахмурился:
— Зяблик, ты же не думаешь сейчас меня продинамить?
Макс молча закусил губу. Именно об этом он сейчас и думал, и наверное, если бы был чуточку умнее или хитрее, уже бы придумал достойный повод, чтобы слинять.
— Ясно, блядь! Заебись просто! — Самир разозлился, и Макс его отлично понимал. — Лучше бы в клубе остался!
А вот это было обидно. Как будто ему было наплевать с кем… Хотя, так ведь оно и было, и он сразу сказал об этом Максиму — ничего личного, просто секс. А теперь с какой-то режущей ясностью стало понятно, что наплевать ему именно на Макса.
Но глядя, как Самир натягивает джинсы прямо на голое тело (и когда только успел все снять?), как напрягаются мышцы на его разрисованной спине, Макс снова закусил губу. Несмотря на задетую гордость, ему совсем не хотелось, чтобы его первый раз закончился так. И совсем не хотелось, чтобы Самир на него злился.
— Мир, — невнятно позвал он. — Ну, мы же можем «так»?
— Как ты меня назвал? — Валиев удивлённо обернулся.
— Мир… — пробормотал Максим неуверенно. — Самир — это ведь полное имя. Вот я и подумал… Если тебе не нравится — не буду.
— Нет, все в порядке. — Вид у Валиева был задумчивый. — Так что ты там говорил? Как мы можем?
— Ну… Без этого… — Прямой вопрос Максима смутил, он яростно искал, как бы сказать поприличнее, но на ум ничего не приходило.
— Без анала? — Подсказал Самир, и Макс робко кивнул. — Можем. Отсосешь мне?
Судя по голосу, он все ещё злился, но почему-то этот вопрос, заданный почти в приказном тоне, Зяблика опять завел. Максим сглотнул, пытаясь промочить враз пересохшее горло и снова кивнул.
— Только смотри, чтобы без зубов, — предупредил Самир уже мягче, снова снимая джинсы и укладываясь на место Макса.
Не было ни брезгливости, ни отвращения. На самом деле — это тоже было одной из фантазий. Сегодня Максу везло их воплотить. Попробовать сделать подобное хотелось не меньше, чем получить.
Максим замер над членом Самира, откровенно пялясь. Открывшийся вид ему нравился: среднего размера, ровный, чуть толще в головке. Попытавшись вспомнить, что и как делал Самир, Макс наклонился и аккуратно лизнул. Вкус тоже не оказался неожиданностью. Как-то он попробовал свою сперму, ну, интересно же было, вот тут почти так же — и совсем не противно. С этой мыслью Максим задвигался активнее.
Он даже не мог сосредоточиться на отдельных ощущениях, никаких: «он чувствовал, как горячее естество напрягается под его языком», от осознания того, что он берет в рот — просто крышу срывало, не оставляя там никаких других мыслей.
— Не торопись так, — услышал он и замедлился. — Да, так… И рукой помоги.
Конечно, он не мог быть хорош, даже с учётом того, что Самир руководил процессом. Вряд ли такое вообще возможно в первый раз. Поэтому к моменту, когда Мир кончил, у Макса уже изрядно ныла челюсть и сводило судорогой пальцы на руке. Но он остался доволен — довести вот так кого-то до оргазма было приятно и очень возбуждающе. Тем не менее, во время процесса Макс себя не касался. И был после с лихвой вознагражден. Правда ему хватило всего пары минут до разрядки. И поцелуй. Грязный, липкий и мокрый, желанный, уже не страстный — ленивый, ставящий необходимую точку в сегодняшнем вечере.
Мысль про душ возникла где-то на задворках сознания и исчезла. Завтра, все завтра. А пока — спать. Мир видимо думал также, потому что улёгся рядом, зацепив ногой с пола не понятно когда сброшенное одеяло, и укрыл их обоих. Из кровати Макса никто не гнал — уже хорошо. А то мало ли как бывает в этих «сексах по дружбе» — всем спасибо, все свободны, отправляйтесь-ка на диван. Расхрабрившись, Максим прижался к спине Самира и обвил его руками. Тепло чужого тела, пульсирующая жилка под пальцами, мирно вздымающаяся грудь, металлическое колечко сережки, щекочущее нежную кожу на тыльной стороне локтя — все это было как будто не с ним, но при этом дарило ощущение какой-то полноты и правильности. Может, это и есть счастье?
Уже засыпая, Макс подумал, что должен кое-что сказать:
— Мир, — продышал Зяблик ему в шею.
— Ммм? — отозвался сонный голос.
— Прости, что обломал. Я, наверное, пока не готов…
— Забей. Надо было самому тебе предложить ограничиться минетом, а не беситься.
— Не злишься больше?
— Неа. Так тоже хорошо. К тому же я уже и так все пробовал. Это ты себя лишаешь новых ощущений.
Обдумать эту мысль сил уже не было, и Макс просто уснул.
Когда он открыл глаза, Самир ещё сладко посапывал рядом. Лежать вот так с кем-то было непривычно и не совсем удобно, но приятно. Тепло чужого тела, сплетённые под одеялом ноги, рука, перекинутая во сне через Макса — как будто так было и будет всегда… Но вот с последним как раз могли быть проблемы.
Вчера Макс поплыл по течению, все как-то произошло само собой и даже смущения особого не было, зато сейчас появилось время подумать. Макс ещё не понимал как, но чувствовал, что-то неясное, что было между ними, разбилось на тысячи осколков, и теперь зарождалось совершенно другое, но хорошо это или плохо, он не знал. Как не знал - как и о чем теперь разговаривать с Самиром. Как себя вести? О чем они вообще говорили до вчерашнего вечера? А ещё он вдруг понял, что ему хотелось близости: не только секса, хотя реальность и превзошла все ожидания, пусть они и не дошли до конца, а и объятий, поцелуев. Но не будет ли Самир против этого? Вдруг это не входит в стандартную комплектацию друзей с привилегиями? Да и вообще, будет ли хоть какое-то продолжение, после того, как Зяблик повел себя вчера?
— Прекрати себя накручивать. — От раздавшегося рядом голоса, Макс вздрогнул.
Отлично просто! Неужели он настолько предсказуемый?
— Ты слишком громко думаешь.
Максим наконец повернул голову, всматриваясь в темные улыбающиеся глаза. И отпустило. Это был все тот же его Мир. Теперь точно «его».
— Нельзя «громко думать» — это оксюморон.
— Вы, филологи, такие зануды! — фыркнул Самир, выпутываясь из их общего одеяльного кокона.
При дневном свете он выглядел без одежды ещё лучше, но при этом каким-то трогательно-уязвимым.
— Можно? — Макс подполз прямо в одеяле к краю кровати, провел пальцем по его позвоночнику.
— Что? — не понял Самир.
— Татуировка. Не рассмотрел вчера.
Самир пожал плечами, подставляя спину. Почти все пространство от лопаток до копчика занимали крылья. Это было бы очень банально, если бы даже совсем не связанному с татуировками Максу не было понятно, что это работа настоящего мастера. Он был почти на сто процентов уверен, что если попробует поискать в интернете, вряд ли найдет что-то подобное. Коричнево-белой расцветкой они напоминали орлиные или совиные, в орнитологии Максим был не силен, но изломанные и искалеченные. Кое-где кожу крыла прорывали белые тонкие косточки, окрашивая кружевной узор красным, ошметки запачканных кровью перьев были разбросаны по свободному пространству спины, парочка отлетела на ребра. Это было красиво и жутко одновременно.
— Ого… дорогая, наверное. Она что-то значит?
— Да, что мне было шестнадцать и я хотел выбесить родителей.
— И как? Получилось?
— Нет.
Макс представил реакцию своих родителей, если бы он в шестнадцать набил себе татуировку, и невольно вздрогнул. Отец бы ему потом на лбу татуировку набил, лично, что-то типа: «я у мамы с папой дебил».
— А они знают? — неожиданно даже для себя спросил Максим.
— Об ориентации? Знают.
— И как?
— Мы не общаемся.
Ответы Самира были односложными, но он отвечал, это было уже удивительно. Только вот Максу не хотелось больше задавать вопросов на эту тему. К черту подробности. Когда-нибудь Максиму придется рассказать своим, и ему хотелось верить, что все пройдет хорошо, или хотя бы сносно, и совсем не хотелось подтверждений, что это невозможно. Да и Миру вряд ли хочется об этом вспоминать. Поэтому Максим провел ладонью по спине, меняя тему:
— Больно было? — Он сдержал усмешку, хотя все равно Самир, сидевший спиной, ее бы не заметил.
— Татуировку бить? — Легко купился он.
— Падать с небес… — Максим все-таки рассмеялся, а следом за ним и Самир.
— Идиотина, — беззлобно выдохнул Мир, поднимаясь. — Я в душ, а ты пока пошурши, может, что на завтрак наскребется.
Вставать Макс не спешил, с удовольствием наблюдая, как обнаженная фигура Самира скрывается в ванной. От этого вида накатывало возбуждение, такое что ноги подкашивались, а еще в груди разливалось тепло.
С этого дня их совместные посиделки значительно изменились. Теперь каждый раз, как Макс приходил, он оставался на ночь, а утром, натянув один из свитеров Самира, ехал в универ со своим личным водителем. Там их пути расходились, чтобы снова встретиться после пар.
Они вместе смеялись, вместе говорили и делали домашнее задание, иногда вместе ходили в мак или в кино, занимались сексом и вместе засыпали после. Макс не мог понять чем то, что происходило между ними, отличалось от отношений? Но спросить не решался, чтобы не получить подробный перечень различий.
Зато, как-то незаметно, в одинокой квартире Самира стали появляться следы присутствия Макса: зубная щётка — не носить же ее каждый раз с собой, продукты в ранее пустом холодильнике — не заказывать же еду постоянно, второй ноут на журнальном столике — все равно у Мира он бывает чаще, чем в общаге.
Мир не возражал, что все больше и больше подогревало в Максе надежду, что у них все всерьез. Что сказанное Самиром про дружбу, не что иное, как попытка защититься от возможной боли в будущем, а на самом деле он хочет того же, чего и Макс. А Макс хотел, очень хотел, чтобы все было по настоящему, потому что рядом с Самиром ему было хорошо, как ни с кем. Он умел доставлять Максу такое удовольствие, какого он никогда раньше не испытывал, и очень хотелось, чтобы все это длилось вечно.
Как-то, выйдя из душа, Макс застал Мира за своим ноутом. Сначала он не придал особого значения, а потом вдруг вспомнил, какая вкладка там открыта и метнулся к компьютеру. Именно ее и читал увлеченно Самир:
— Ты что творишь? — Максим хлопнул крышкой ноутбука. — Это личное!
Он не знал, чего в нем сейчас больше: стыда за то, что Мир прочитал его фанфик, или злости на того, кто без спросу лезет в чужие вещи. Он никому из реала не давал читать свои рассказы и сейчас чувствовал себя как будто голым. Хуже, чем просто голым, как будто его вывернули наизнанку и теперь просмотрели все его мысли, чувства, страхи и надежды. Но Самир видимо не разделял всех Максовых переживаний.
— Какое же личное, если оно в общем доступе на сайте. Любой может зайти и прочитать.
— Да, но ведь никто не знает, что это я!
— Ну и что… — Мир кинул взгляд на закипающего Макса. — Да, ладно, не хочешь, не буду читать. Можно прям подумать!
О чем можно подумать, Самир не сказал, уткнувшись в свой ноутбук. Максим обиженно засопел и открыл крышку своего, в первую очередь выходя с компрометирующих сайтов. Они сидели молча, Валиев занимался своими делами, Макс делал вид, что занимается своими, но в конце концов не выдержал:
— Ну и как тебе в целом? — буркнул он, вроде как не особо и интересно, так, беседу просто поддержать.
— Неплохо, — с таким же напускным безразличием ответил Самир. — Диалоги очень хороши, а над остальным надо бы поработать. Есть пару моментов вообще ни о чем, можно смело выкинуть. В сценах секса видно, что у тебя опыта нет. Ты, кстати, помнишь, что я всегда рад помочь и протянуть член помощи?
— Да ну тебя! — фыркнул Макс, остывая.
После первого раза, Самир больше не намекал на то, чтобы пойти до конца, Макс тоже не проявлял инициативы. Вроде бы им обоим хватало того, что они делали руками, ртом, просто прижимаясь друг к другу. Хотя, желание испытать то, что ни разу не пробовал, нет-нет да и посещало Макса, но любопытство пока не перевешивало страх.
А теперь вот Валиев намекнул… Или и правда считал, что его описаниям не хватает реалистичности? По поводу всего остального замечания были верными.
— Да, я и сам знаю, что только диалоги и выходят…
В жизни Максим часто не мог ответить остроумно или к месту или хлестко возразить обидчику. У него просто не хватало времени все обдумать. Зато, когда он писал, он мог растянуть процесс настолько, насколько нужно, и когда заканчивал, всегда выходило нечто лёгкое, настоящее, смешное или грустное, но всегда правдивое.
— А почему бы тебе пьесы не писать? — поинтересовался Самир.
Об этом Максим не думал. Казалось, что наоборот не стоит идти на поводу у своих сильных сторон, а развивать слабые.
— Да кому они нужны?
— Ну, у нас на студвесну делают небольшую постановку, и не помешал бы оригинальный автор. А мне понравился этот твой эротический опус. Хочешь?
Максим сам не понял, как согласился. С Самиром он вообще постоянно соглашался на то, на что не планировал. Сам бы он никогда не смог влиться в тусовку студенческого актива, но Мир не бросил его барахтаться самого, чего Максим опасался. Он ввел его в компанию, поддерживал его идеи, заступался за его тексты.
От этого внимания Макс млел. Он часто ловил себя на том, что просто так смотрит на Самира, что рядом с ним у Зяблика всегда улучшается настроение, а без него ему плохо. Иногда Мир куда-то исчезал без объяснений, и хотя Максим надеялся, что не снять кого-то на ночь, спросить не решался и от неопределенности ревновал.
Все симптомы были на лицо, и всё-таки Макс ещё не понимал, насколько сильно он увяз в Самире. Насколько тот стал ему необходим. Это стало проявляться и в постели. Хотелось больше, сильнее, поглотить его полностью, сделать только своим, чтобы ему больше не хотелось смотреть ни на кого другого.
— Мир, а ты ведь пробовал в роли пассива?
Разговоры после секса Макс не очень любил, потому что больше всего после оргазма ему хотелось спать. Но в такие моменты расслабленного Мира было проще всего развести на откровения, на которые в обычное время он до сих пор бывал крайне скуп, хотя больше и не прикрывался шуткой на каждый вопрос.
— Пробовал.
— И… Как это было?
— Ну, мне было двенадцать, а он был моим тренером по бейсболу… — Самир перехватил ошалевший взгляд Макса и рассмеялся. — Ты серьезно поверил? Видел бы ты сейчас свое лицо.
— Такими вещами вообще-то не шутят.
— Это просто у тебя нет чувства юмора. Где ты вообще в России тренеров по бейсболу видел?
— Может, ты родом не из России.
— Я москвич, коренной, между прочим, — обиженно начал Самир, но перехватив скептический взгляд Макса, уточнил. — Ну, родился я в Москве, у меня даже в паспорте написано, так что, как минимум, уроженец. И мать у меня русская, из Астрахани.
— Так что там с первым разом?
— Мне было двенадцать лет…
— Я тебя сейчас ударю, — прервал его Макс
Угроза нужного воздействия не возымела, Самир снова рассмеялся.
— Ты мне не расскажешь? — понял Максим.
— Неа. — Самир уютно вытянулся на кровати, закинув руки за голову. — Так интереснее.
— Это чем же?
— Ну, ты ведь не просто так спрашиваешь. Я не буду тебя уламывать или рассказывать, как это приятно и что тебе понравится. Ты все равно сам скоро попросишь, но это будет только твое решение.
— С чего ты взял? — Уверенность Самира задевала тем больше, что он был прав, по крайней мере Макс был очень близок к этому.
Вместо ответа Самир резко перевернулся, нависнув над Максимом. Зяблик не успел ничего понять, а его ноги уже оказались у Валиева на плечах.
— Потому что ты хочешь этого. Забыл? Я читал твои рассказы. — Он прижался к Максу бедрами, потерся характерными движениями и горячо зашептал на ухо. — Ты представлял, как большой и крепкий член входит в тебя, распирая изнутри, как он двигается то резко, то плавно, заставляя тебя срываться на крики.
Максим тяжело задышал, в глазах потемнело. Его собственные слова, сказанные хрипловатым баритоном Самира прошибали как наркотик. Да, он себе представлял. У него даже не было сил соврать, что все не так и рассказ — это всего лишь рассказ. Если бы Самир сейчас вставил, Макс бы даже не возражал. Сейчас он забыл о всех перечитанных инструкциях, осторожностях и подготовках. Ему просто хотелось до умопомрачения. Но вместо того, чтобы продолжить, Мир отстранился и лег обратно на свою половину.
— Да и не поможет тебе никак мой опыт, — продолжил он разговор обычным голосом, как будто ничего только что не произошло. — Он был неприятным по многим причинам, у тебя этих причин нет. Так что давай спать.
Максим даже не ответил ничего, боялся, что в голосе будет отчётливо слышно разочарование. Как он сейчас был зол. Он чувствовал себя глубоко оскорбленным, обманутым, как будто ребенок, которому дали конфету, а там оказался пустой фантик. Вот назло не придет к этой самоуверенной сволочи! Специально найдет себе для этого кого-нибудь другого! А что? Они ведь даже не встречаются, не так ли? Он не обязан хранить верность и вообще!
Но никого иного представить возле себя не получалось. От мысли, что рядом будет другой человек, становилось не по себе. Единственный, кого он хотел — был Самир. Когда он успел занять все его фантазии? Нет, Зяблик хотел его сразу, как увидел, но так же он хотел и порноактера из скачанного ролика, и симпатичного натурала из своей группы, и Дина Винчестера из Сверхъестественного. Валиев вытеснил всех, не оставив места никому. Если подумать, то все мысли в голове крутились вокруг него: что это ему понравится, а это может его разозлить, вот это можно с ним попробовать, вот туда вместе сходить, даже герой в пьесе, которую начал Макс, был подозрительно похож на Самира. Только учебе удалось отвоевать совсем крошечный кусочек, не позволяя Зяблику скатиться. От этого понимания становилось не по себе. Он что, влюбился? По всему выходило, что так.
Несколько дней Макс трусливо избегал Самира. Они встречались на репетициях, редко, на перерывах между парами, болтали, как ни в чем не бывало, но стоило Миру позвать Максима к себе, как тот придумывал тысячу и одну причину, по которой не может этого сделать. Валиев то ли не заметил, то ли верил отмазкам. По крайней мере лишних вопросов не задавал. А Максиму надо было подумать. Собственное открытие совершенно выбило его из колеи.
В любви не было ничего плохого. Не должно было быть. Но одно дело испытывать сильную симпатию и согласиться на дружбу с привилегиями, пусть и мечтая украдкой о большем, и совершенно другое — односторонние чувства. И что ему с ними делать, Максим не представлял. Вариант признаться Валиеву он отмел сразу, понимая, что после этого их и без того не слишком крепкая связь просто рухнет. Самир ясно сказал, что не хотел ничего серьезного, а когда один любит, а второй — нет, уже мало похоже на лёгкие отношения.
Разорвать все самому, пока не стало слишком поздно? Те же яйца, только в профиль. Но возможно, это был самый правильный вариант. Перестрадать, но не влипнуть ещё глубже, чем уже влип. Сосредоточиться на учебе и пьесе, когда-нибудь найти себе нормального парня и не вспоминать о том, что было. Только вот больно было даже думать так, не то что на это решиться.
Третий вариант — оставить все, как есть. Не давить своей любовью и надеяться, что со временем у Самира это тоже перерастет в нечто большее — у него же переросло. Надежда была робкой, но Макс ухватился за нее как за спасательный круг. Возможно, решение казалось притягательным только лишь потому, что не предполагало никаких решительных действий, позволяя Максиму привычно плыть по течению. И все-таки он точно знал чего не хотел — отказываться так легко от Самира. Он был готов побороться, как-то проявить себя, привязать к себе. Возможно, впервые в жизни. Так что нельзя было сказать, что решение было принято по пути наименьшего сопротивления. Или можно? К черту!
— Привет, ты сегодня дома? Я бы к тебе позаниматься приехал…
Макс напросился сам. Огибающий их поток людей в коридоре не обращал на них никакого внимания, потолок на него не рухнул, пол не разверзся. Возможно, для кого-то в этом не было ничего сложного, особенно учитывая формат их отношений, но Зяблик чувствовал себя практически героем. Ему непросто давались такие поступки, а если взять во внимание, что именно он планировал делать сегодня с Валиевым, то можно было сказать, что он гору свернул.
— Да, было бы отлично. Заберу тебя после пар.
Самир обрадовался. Искренне. Как будто ему тоже не хватало Максима эти дни. Это окончательно убедило Макса в принятом решении. И ещё в одном. Ну и что, что Валиев в конце концов оказался прав? Макс хотел его, любил его, и все равно собирался когда-нибудь попробовать, так почему не сейчас? Чего ждать? Он сам попросит, как Мир и сказал, и в этом нет ничего обидного или унизительного, как показалось тогда. Ведь Макс взрослый самостоятельный человек и знает, чего хочет. Он чувствовал себя окрыленным, как никогда решительным и готовым на серьезные шаги. Весь мир был как будто у его ног.
Немного его пыл поумерился в сексшопе. Он подумал, что стоит быть готовым самому, не рассчитывая, что у Самира окажется все необходимое и даже сбежал ради этого с лекции. И вот теперь уже не был так уверен. Выложив на кассе последние до стипендии деньги, он подумал, что даже если ему понравится, с такими грабительскими ценами вряд ли это станет постоянным развлечением. Или придется искать себе подработку, как Самиру. Мысль о том, что именно по этой причине Мир и работает, портила настроение. Однако утренний заряд был настолько силен, что его хватило до самого дома Валиева, а вот в квартире он поубавился.
— Ты чего, как неприкаянный?
Макс и впрямь мялся у входа. Похоже, надо было отрепетировать прежде чем вот так дебютировать. И почему в фильмах и книгах все происходит само собой и никогда нет таких вот тупых и неловких ситуаций? Герои просто набрасываются друг на друга, и все как-то происходит без лишних слов. Может, это Зяблик какой-то неправильный, и все у него не как у людей? Где эта всепоглощающая страсть и временная утрата рассудка, когда они так нужны? Ну, и как сказать? Возьми меня, я весь твой? Глупость какая… Пожалуй, стоило повременить с предложением себя, перекусить, посмотреть фильм, дождаться подходящей атмосферы. Только Макс, восемнадцать лет ожидающий подходящей атмосферы, как никто, знал, что она могла так и не наступить, а вот струсить, если потянуть время, он мог легко.
— Я… это… — Максим прокашлялся, но добавить так ничего и не смог, поэтому молча достал из сумки пакетик и протянул Самиру.
— Ого. Смазка с анестетиком и анальные презервативы? Это мне подарок или ты к чаю вместо печенюшек принес?
— К чаю… — буркнул Макс, с особой тщательностью развязывая шнурки.
— Это что-то должно значить? — Мир смотрел на него очень внимательно, но помогать явно не собирался.
Максим наконец-то справился со шнурками и встретил взгляд Самира. Он взрослый мужчина, он знает, чего он хочет, ему совершенно нечего стыдиться или бояться. Аутотренинг немного помог:
— Да. — Самир выжидающе приподнял бровь, как будто и так было не понятно, Макс вздохнул и добавил: — Я хочу попробовать.
Зная немного Валиева, вполне можно было ожидать вопроса вроде: «Что ты хочешь попробовать?», но видимо он решил сжалиться.
— Ты точно уверен? — По-прежнему внимательные глаза будто прожигали Макса насквозь. — Не сдрейфишь опять в последний момент? Может, еще хорошо подумаешь? Не хочешь первый раз разделить с кем-то особенным?
Как-то слишком серьезный был у Самира тон, Макс думал, что будет непринужденнее. Но если на первые вопросы он не мог ответить с уверенностью, то на последний… Максим отрицательно помотал головой на все сразу. Хотел бы он сказать, что Мир и есть для него особенный, но это бы только все испортило, разве нет?
— Ладно, тогда пошли. — Валиев неожиданно подошел ближе и потянул Макса за руку.
— Куда пошли?
— На кровать…
— В смысле? Так сразу? — Макс сглотнул, глаза испуганно забегали.
Да, он хотел, но как-то события слишком резко ускорились. Он был еще морально не готов.
— Да, чего тянуть? Чтобы ты передумал?
— Я не передумаю… Просто… — Он почувствовал, что накатывает легкая паника. — Мне в душ нужно.
Однако Самир и не подумал его отпустить, наоборот, прижал к себе, повел носом от уха до ключицы, втянул воздух, зарылся под ворот, разогнав таившуюся там стаю мурашек.
— Не нужно. Ты отлично пахнешь.
— Нет, правда… — Квартира внезапно показалась слишком маленькой, потому что миг, и вот они уже возле кровати, а ещё через секунду Макс на ней лежит, под нависшим над ним Самиром. — Мне надо…
— Зачем? — Мир устроился верхом на нем, деловито стягивая с себя футболку. — Будешь рефлексировать на капли воды пока окончательно не струсишь и не сбежишь?
— Я не боюсь, — соврал Максим, позволяя снять с себя свитер.
И когда Самир успел его так хорошо узнать?
— Вот и хорошо. — Макс почувствовал, как ухо обожгло ощутимым укусом, а стиснутые в руках Мира запястья оказались прижаты к кровати. — Потому что прямо сейчас я тебя в любом случае трахну. Я дал тебе возможность слиться, ты отказался. У тебя всего один выбор: можешь или нервничать и испортить себе все удовольствие, или расслабиться и дать мне показать тебе, на что я способен.
Это было грубовато для первого раза, разве его не должны успокаивать, обещать быть нежным, аккуратным и остановиться в случае чего и вообще… Вот только именно от этих слов у Зяблика перехватило дыхание и по телу прошла приятная волна дрожи. На самом деле ему ничего не мешало встать и уйти, но… Надо же, его заводили эти хамоватые командирские замашки. Он облизнул пересохшие губы, облапал Самира помутневшим взглядом.
— Хорошо, — выдохнул Максим и действительно расслабился. — Показывай.
Мир нагло ухмыльнулся, выпустил его руки из захвата и приступил к демонстрации.
По началу все шло как всегда: уже успевшие стать привычными прикосновения, сплетения языков, губы, оказывающиеся в самых неожиданных местах, пальцы, ласкающие разгоряченную кожу. Это успокаивало. Организм, получивший знакомые сигналы разом настроился на наслаждение. Макс подавался навстречу рукам Самира, беззастенчиво гладил, пощипывал, прикусывал в ответ.
Напряжение вернулось, когда в него проник скользкий и холодный от смазки палец. Макс даже рефлекторно попытался отползти, но Мир не дал это сделать, придержав второй рукой. Хотя бы больно не было, даже когда к первому пальцу добавился второй и третий, вот только и удовольствия Максим не чувствовал: стыдно, неприятно, странно, больше похоже на медицинскую процедуру, чем на секс. Если бы Самир не помогал ртом, у Максима бы вообще все упало, а так разница ощущений сбивала с толку.
Когда пальцы покинули его тело, Макс облегчённо перевел дыхание. Но тут же снова напрягся, когда увидел, как Мир раскатывает презерватив, как вздрачивает пару раз, размазывая щедро смазку. Зрелище было завораживающие. Максим весь как-то сжался, будто хотел исчезнуть. В нем было намешано сейчас слишком много: предвкушение, желание, страх, раздражение на себя. Он хотел его в себе и одновременно не хотел.
— Выдохни, — посоветовал Самир, закидывая ноги Максима себе на плечи, как тогда.
Снова легкий холод смазки. Макс закрыл глаза и выдохнул, честно стараясь расслабиться. Проникновение отозвалось болью, но не такой сильной, как Максим ожидал. Мир продвинулся чуть глубже и она отступила, сменившись другими странными ощущениями. Макс старался дышать, расслабиться, но закушенная губа говорила, что выходит у него не очень. Его будто раздвигали изнутри и, честно говоря, единственное, чего хотелось — вытащить посторонний предмет из своей задницы.
Мир наконец замер, прислонившись к Максиму животом. Зяблик неуверенно открыл глаза. Похоже не только ему приходилось нелегко — напряжённые скулы, капельки пота на лбу, подрагивающие пальцы на его бедрах, тяжёлое дыхание.
— Не больно?
Макс мотнул головой.
— Тяжело?
Максим кивнул, ответить у него бы сейчас не получилось.
— Сейчас привыкнешь, — пообещал Самир, подмигнув. — Главное — не больно.
Это действительно было главным страхом, и теперь после слов Самира он наконец отступил, и в голове у Зяблика легко зазвенело. Он сделал это, по-настоящему, с Миром, как и хотел. Скорее эта мысль, чем все остальное заставили его вздрогнуть и поджать пальцы на ногах, чувствуя, как кровь снова приливает к опавшему члену. Мир не двигался, и Макс и впрямь привыкал. Ощущения из неприятных довольно быстро стали нейтральными, как будто организм подстроился под новые обстоятельства.
Он сам шевельнулся, давая знак, что можно продолжить. Самир отстранился, и это внезапно оказалось приятным, а потом резко подался вперёд, выбивая из Макса вскрик. И ещё раз, как будто проезжая внутри по оголенным нервам, задевая точки, о которых Зяблик не подозревал.
Что ж, это было оно. Максим не смог бы однозначно описать, что с ним происходило. Смешалось все: удовольствие, дискомфорт, снова небольшая боль, чувство нарастающего откуда-то изнутри оргазма. От всего этого калейдоскопа шла кругом голова и отключалось сознание. Макс плохо соображал, как он себя ведёт или что говорит. Кажется, он цеплялся за Самира, оставляя синяки на его плечах, впивался в его губы зубами, жалобно всхлипывал и при этом просил ещё, больше, сильнее. Все время было чувство, что ему не хватает совсем немного, совсем капельку, чтобы достичь какого-то запредельного пика блаженства. И всё-таки Мир кончил первый, задрожал, прижимаясь к Максу всем телом, затем отстранился и в пару движений руки довел его до финала.
Сознание как будто блуждало в невесомости, от ощущения полнейшей расслабленности и спокойного кайфа немели пальцы на руках и ногах, мышцы непроизвольно коротко сокращались, напоминая о недавнем общем спазме. Понадобилось несколько долгих минут, что прийти в себя.
— Твою мать! — пересохшее горло выдало что-то похожее на скрип. — Что это было?
— Ничего особенного. Просто секс. — рассмеялся Самир и, притянув его к себе, поцеловал.