Марго молчит.

Она сидит за столом на кухне, ссутулившись, крутит в руках полупустую чашку и уже несколько часов не произносит ни слова. Я к ней не лезу. Но лучше бы жаловалась на жестокий мир, била посуду и ругалась.

– Ну и что там сделал этот твой Антон? – спрашивает Инга, хмурясь. На месте бывшего молодого человека Марго я бы уже поменяла место жительства. Ну так, на всякий случай.

– Герман… – доносится слабый голос откуда-то из-за чашки, поднесённой к лицу.

– Нет уж, он как минимум... Антон. Что случилось-то? Купить ему кота?*

Неожиданно апатичное выражение исчезает с лица нашей королевы. Дрожат и

кривятся губы.

– Ему не поможет, – зло бросает она. Затем узнаёт строчку из песни, усмехается и вдруг начинает плакать. Беззвучно и почти с отвращением.

И пока я варю кофе, вливая в него остатки рома, нашедшегося в шкафчике возле плиты, Инга произносит универсальные слова утешения:

– Да и пошёл он. Хочешь, мы его отпиздим?

Марго улыбается уже искренне, стирая чёрные от туши слёзы со щёк.

Она любит мальчиков. Особенно тех, которые выглядят как модели-неформалы, дарят ей подарки и хорошо целуются. Больше, чем мальчиков, она любит саму влюблённость – за какое-то особое состояние души. Постепенно я поняла, что ей, в общем-то, хочется испытывать связанные с таким состоянием переживания – не очень важно, приятные они или нет.

Поругаться с очередным поклонником насмерть, слегка всплакнуть, а на следующее утро снова болтать о том, какие чудесные цветы он прислал ей, и по-детски радоваться каждому новому знаку внимания – вполне привычно для Марго. Поэтому её нынешнее состояние мне совсем не нравится: прежняя Марго уже фыркнула бы, мол, подумаешь, да он мои туфли целовать недостоин.

Хотя, может, тут дело в том, что она надеется однажды найти человека, с которым пройдёт по радуге в страну единорогов, где они будут жить долго и счастливо до конца своих дней, и даже смерть не разлучит их. Есть только одна проблема: Марго совершенно не умеет говорить правду. Особенно тем, кто ей небезразличен. Что, конечно, затрудняет поиски единорога… То есть принца.

Но мы, по крайней мере, уже привыкли к этой её особенности, да и причин для вранья в нашей компании у неё не так уж много – ну, похвастаться хочет, ну, показаться чуть лучше. А вот с парнями у Марго напрочь срывает крышу.

Встречаясь с геймером, она убеждает его, что просто влюблена в игры, встречаясь с футболистом, становится ярой болельщицей. Оказывается, многие просто не замечают, что девушка, находящаяся рядом, полностью растворяется в них. Это нормально – найти партнёршу, которая не говорит ни о каких интересах, кроме твоих собственных. Это удобно – сказать, что тебе нравятся брюнетки и наблюдать за тем, как твоя девушка бежит в парикмахерскую.

«Люби меня, пожалуйста. Я же сделала всё, чего ты хотел».

Когда мы впервые заговорили об этом, я, наверное, осуждала её. Теперь я задумываюсь: почему эта схема действовала так хорошо? Почему никто не задавал ей вопросов? Как вообще можно не заметить, что твоя девушка всего лишь поддерживает образ, основанный на твоих предпочтениях?

Мне не хочется думать, что все они просто игнорировали эту ситуацию. Мне вообще не хочется об этом думать.

До утра мы сидим втроём на кухне и болтаем, а потом после бессонной ночи тащимся на работу – каждая на свою. Марго вроде бы повеселела, но я всё равно боюсь оставлять её одну. На всякий случай постоянно просматриваю сообщения в нашей общей беседе.

Странно. При первом знакомстве с Марго мне казалось, что мы никогда не поладим. Я из тех людей, кого даже мелкие конфликты опустошают и выматывают, а у неё после каждой эмоциональной вспышки словно второе дыхание открывается. Марго нравится ухаживать за собой, я не крашусь, не представляю, как сочетать между собой разную одежду и стригусь лишь по одной причине – чтоб волосы в глаза не лезли. Ей нужно постоянное общение, мне нужна тишина. Понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к тому, что мы очень разные.

Да, её навязчивое стремление найти любовь всей жизни, её склонность привирать где только можно, раскиданная по всей квартире косметика, попытки заняться моим внешним видом – всё это по-прежнему меня раздражает. Но надо быть идиоткой, чтобы не понять, что увлечения Марго не ограничиваются мальчиками и губной помадой. А ещё – что она умеет дружить, по-своему, но умеет. Без неё шестнадцатая квартира была бы совсем другой.

Поэтому, даже если она разбудит меня в четыре утра и начнёт рассуждать о длине ресниц своего бывшего, я её выслушаю. Хоть и надеюсь, что не придётся.

Когда мы снова встречаемся на кухне и начинаем обмениваться новостями за день, звонит телефон. Марго тянется взять трубку и отдёргивает руку, снова тянется и снова останавливается – но уже потому, что Инга успевает первой.

Королева замирает, глядя в одну точку, и напряжённо прислушивается.

– Да? Нет, номером ошибся. Ещё раз так ошибёшься…

Если бы монолог для фильма «Кровь и бетон» не был написан, его могла бы написать Вербицкая. Или нет. Но, в любом случае, с этого номера нам больше не звонят.