Джаалу как-то сразу не понравилось лицо Видаля. Вот как приземлились на Кадару, как сошли на твердую землю, так сразу и не понравилось. У Рейеса была до неприличия довольная физиономия. Гораздо более довольная, чем обычно. Даже довольнее, чем тогда, когда Слоан приказала долго жить.

— Вы прилетели поздравить меня? — довольство стало совсем уж концентрированным. Джаал ощутил, как по спине бегут мелкие мурашки. Из знакомых ему праздников сегодня только... ну, среда. Райдер в этот день всегда картинку с маленьким забавным земноводным присылает. Традиция, говорит, такая. Сегодня вот тоже прислал. В пять утра.

— Нет, мой дорогой друг! — Райдер кубарем слетел с трапа, размахивая огромной бутылкой с коричневой жидкостью. Бутылка имела красивую этикетку с золотистыми буквами и привлекательно булькала. — Мы прилетели, чтобы нажраться за твой счет и принести новых бюрократических и социальных проблем в твою размеренную жизнь.

При виде бутылки на довольном лице заблестели довольные глаза. Улыбка же превратилась в оскал. И померкла, стоило Рейесу откупорить торжественно врученный подарок и ощутить богатый букет напитка.

— Это...

Райдер, озадачившись паузой, сунул любопытный нос тоже. Прослезился, громко втянул сопли.

— Это чай.

— Чай.

— Черный листовой, с бергамотом. По акции. Шестисотлетний. Вакуумированный.

— Могу я спросить тебя, как?..

Джаал внимал. Первопроходец, страдающий весьма избирательной забывчивостью, искал проклятущую бутылку (которую сам же и спрятал) целую неделю, перерыл весь Гиперион, и втолковывал каждому, посвященному в поиски, что в этой бутылке лучшая выпивка в скоплении Элея и вообще во всей Андромеде и такую уже не делают.

О том, что он сам же и выжрал на пару с сестрой все содержимое бутылки и замаскировал чаем пропажу от отцовского негодования, Райдер тоже запамятовал.