Кричащий в затихшем зале, твой гений сохраняет жажду проблем

Птица ласково и жарко, совсем как тогда, шепчет, упиваясь, ему на ухо, что нет ничего непостояннее человеческой памяти, особенно в сравнении с вечностью.

Глаза жжёт чуждым золотом, а его - настоящего только ли? - снова уносит в обрывистый поток воспоминаний-картинок.

Истёртая плёнка памяти снова перекручивается, запуская новую постановку. Заставляя его буквально голодать по людскому теплу там, где он оказался никому не нужным и где ни Олега, ни Игоря нет и в помине.