Писание 2: Viva la Gloria

Покинув новое "убежище" Блект разглядывал каждую ступеньку, на которую ставил свои тяжелые ступни. Пока остальные расходились своими путями - уходили в тень, выпрыгивали из сломанного окна лестничной площадки, поднимались на крышу или просто исчезали - ему казалось, что мир против него.

"Да уж, - думал про себя демон-воин. - Обрек себя на последнюю войну в этой жизни. Предал себя и память о своих наставниках. Надо бы осмелиться уже быть собой."

Блект вышел из здания, где располагалась квартира Элиаса. Для него полуразрушенная высотка была лишь окопом, где прячутся он и его братья по глупейшему решению в его жизни. Один снаряд - и никого не останется. Им просто повезло, что их лидер торгует информацией, происхождение которой для многих остается тайной. Но не для этой безумной группы.

Вздохнув в очередной раз, Демон принялся искать проход в подземную часть еще неизвестного города. Дойдя до ближайшего прохода в метро он медленно ступил на ступени, ведущие все ниже, и вошел в глубины урбанистического бункера. 

Найдя пространство, где можно остановиться без угрозы быть задавленным потоком однобоко мыслящих людей, целью которых было и будет лишь успеть куда-то туда, где их сейчас нет, Демон создал в своей руке гротескную скрипку, имеющую орнамент, говорящий, будто бы она сделана благодаря объединению широкого топора, зарубившего не одного варвара, и арбалета, чьи болты остались на полях сражений утонув в земле, поглотившей много крови и смелых воинов.

Он глубоко вздохнул и смычок, коснувшись струн, подобно кинжалу, разрезающего чье-то время, пронзил тишину чувственной музыкой, полностью поглотив музыканта.

Плач-песня скрипки ведала истории миров, что могли расцвести однажды, оставшиеся лишь на страницах истории; о смелых и отважных дураках, что выходили в пустоши брошенные миром;  слезы по наставникам, показавшим смысл жить сироте.

Пока музыка играла, люди проходили мимо, бросая пару монет музыканту в ноги, кто-то останавливался и вслушивался в ноты, кому-то же не терпелось разрушить идиллию фантазии одинокого скрипача. И вот, к демону подошли служители человеческого закона:

-Уважаемый, прекратите побираться в этом месте, иначе мы...

Слова полицейского были прерваны звоном мелочи, которую резким движением ноги смел в толпу скрипач:

- Я играю не ради ваших денег, а просто для себя.

Музыка застыла, окрасив подземное пространство в пепельный безжизненный цвет. Инструмент исчез, а музыкант скрылся в толпе, провожаемый взглядами полицейских и тех, кто наслаждался музыкой…

***

Сколько длятся войны? Более двух тысяч лет этой эры, более ста тысяч лет до христовой эры. Менялись инструменты, а методы становились все более изощренными. Демон, изучавший военное искусство смертных, невольно стал частью этой кровавой части жизни. Временами это напоминало психоделический рай, но зачастую мир обрастал тенями кошмаров...

Рим. Колизей. Ликующая толпа жаждала зрелищ. На арену вышел мальчишка. Выглядел так, словно его убьёт один лишь поток ветра. Он дрожал и шатался. Мальчика морили голодом уже месяц. Чтобы не умереть, ребенок вгрызался в плоть пробегающих крыс и ослабших или добитых собак. Его рвало, его мучило обезвоживание, но он лишь хотел жить. «Viva La Gloria» *(Живите во славе) - единственная фраза, что он помнил. Ради этой славы он и пришел на арену, но его не восприняли всерьез и бросили в клетку.

Пришел момент его "казни" - его первый бой. Многие ставили на его смерть, никто не ожидал чудес от того, кто уже одной ногой в могиле. Против мальчишки поставили боевого пса, но, вопреки мнению толпы, ребенок с побитым цестусом и животное долго смотрели друг на друга не двигаясь. Затишье длилось не дольше минуты, и, наконец, началось движение. Ожидая первой ошибки противника, они стали двигаться по часовой стрелке, но мальчик оступился и упал на песок. Зверь рванул к рухнувшему телу. В раскрытую пасть, желающую плоти, вонзился кулак, облаченный в обмотки из металла и кожи. Истекая кровавыми слюнями, пес отступил, а  ребенок встал и начал осторожно подходить к “противнику”. В его глазах не было ни страха, ни злости. Лишь голод. Голод по свободе. Животное прыгнуло на ребенка, вгрызаясь в предплечье. В ответ юный гладиатор бил зверю то по носу, то в глаза, нанося болезненные следы. Кровь обагрила песок арены под “бойцами”. Вскоре животное рухнуло на ослабевшего мальчишку, разомкнув челюсть. Победитель был на грани смерти. Дальше было забвение...

Так, юный раб, помнящий лишь о славе, победил в первом своем бою. В дальнейшем было много кровопролитных поединков, и с каждой победой к нему относились все лучше и лучше. С годами он крепчал. 

Потом на Рим пришла трагедия. Варвары наводнили Римскую империю и разрывали её на части. Убивая и опустошая, вдоль и поперек, они поджигали города и пожирали награбленные запасы, так что население от голода употребляло в пищу даже человечину. Матери ели своих детей; дикие звери, привыкшие насыщаться телами павших от меча, голода или мора, нападали даже на живых. Колизей был пуст. Рабы-гладиаторы были отправлены как подмога легионерам. Но "подмога" впустила в город готов. Их дикость казалось достаточно сдержанной. Они взяли сам Рим и, опустошив его, многие из его зданий сожгли, сокровища разграбили, нескольких сенаторов подвергли различным казням и умертвили. Два дня длилось разорение Рима. На третий день готы покинули опустошенный город. Вслед за ними отправились многие рабы, желая свободы. Среди них был и Блект, измазанный чёрной сажей от костров. Он искал истину, утопая в крови. 

***

 Пока демон пробирался через переулки, начался дождь. Тяжелые капли небесной воды падали оземь невидимой стеной. Погруженный в собственное прошлое он, не замечая нового препятствия, шел вперед. Тяжесть мыслей налипала на его тело все сильней. В каждом шаге чувствовалась боль и отрешение. Перчатка периодически покрывалась туманом, пульсируя, подобно сердцу. Раздавленный собственной курткой, молодой демон был похож на иву с рождественской, но черной игрушкой на одной из ветвей. Было слышно лишь слабое бормотание:

– Я устал…  Я желаю отдыха…  Я хочу забыться… 

Дойдя до тупика Блект огляделся, чтобы понять, куда его привели ноги. Поблизости был виден козырек старенького, но еще работающего магазина. Собравшись мыслями, демон медленно зашел в магазин. Это оказался музыкальный магазин. Полки тянулись до незримого потолка, обтянутого тканью под звездное небо. На них же, стройными строгими рядами выстроились пластинки, подобно солдатам на шеренге. Шаги направили воина в отдел классической музыки, где сразу же руки потянулись в поиске произведений Вольфганга Амадея Моцарта, Иоганна Себастьяна Баха и Антонио Лучио Вивальди. Дрожащей рукой он достал одну из пластинок и огляделся. Заметив взгляд продавца, он скромно и почтительно спросил:

– А у вас можно послушать пластинки?

– Да, конечно можно, – с усилием поднявшись, немолодой суховатый мужчина прошел мимо демона, показав ему следовать за собой. Морщины, казалось, были у него с рождения, но при этом он двигался довольно энергично, пусть и слегка прихрамывая на правую ногу. Дойдя до кабинки прослушивания мужчина молча протянул руку к демону, ожидая пластинку. Получив её, он ловко установил оною в проигрыватель и махнул:

– Вот, теперь садись поудобнее и слушай. Потом подойдешь на кассу и расплатишься за прослушивание. Не забудь надеть наушники, или ничего не услышишь.

Блект, услышав последнее, слегка улыбнулся. Давно он подобный юмор не слышал. Зайдя в кабинку он надел наушники и, присев на удобное кресло,  закрыл глаза. Пред его глазами предстали оркестры, которые глубоко поразили его когда-то. Тело будто напитывалось энергией от виолончели в тональности соль мажор. Каждая нота дарила очищающий поток спокойствия. После виолончели демон слушал ораторию  “Страсти по Матфею”, оперу-буффа “Дон Жуан” и завершил это скрипкой “Времена Года”.  Дольше оставаться не мог - магазин закрывался на ночь. Оплатив прослушивание, он покинул помещение и побрел в направлении взгляда прямой и окрепшей походкой.

Долг демона был теперь ясен - нужно обеспечить безопасность братьев. Он изучал городскую агломерацию, словно старый разведчик в логове врага. Навстречу двигались безликие толпы, ночной город просыпался, открывая взор на другую сторону. Мелькали импы и суккубы. За людьми следовали их ангелы-хранители. За углом клуба происходила драка пьяниц. Среди голосов толпы он услышал пререкание Кассё с наставником:

– Вы хотите опять отсрочить работу?

– Сын мой, ты же знаешь, что смертным иногда требуется чудо.

– Да-да, вы меня учили, чтобы давать душе шанс, даже если для этого его часы потребуется запустить вновь. – В голосе юного жнеца слышались нотки непринятия такой позиции.

– Когда-нибудь ты поймешь меня. Все-таки не вечно же мне работать, – голос был по-старчески мягок, но при этом молод и креп. – Я же не зря тебя учу моему поприщу.

– Отец, поэтому остальные и прозвали тебя чудаком. Кроме того рыжего дядьки.

– Молодец, что помнишь про запрет на наши имена. Помню, настрадался я от выходок в твоем детстве. Постоянно незваных гостей звал…

Диалог двух жнецов удалялся все дальше и дальше. Блект же продолжил наблюдение за ночным городом. Кто-то угощал выпивкой, от которой старый, но молодой внешне солдат не отказывался, даже выполняя свой долг. Насвистывая мелодию, он проходил сквозь толпы, подобно горячему ножу сквозь подтаявшее масло. Люди временами будто обтекали его. 

Ближе к рассвету разведка была окончена. Уставший демон направился в убежище с чувством выполненной боевой задачи. Повторяя свой утренний маршрут в обратном порядке, он наблюдал пустой, спящий город. Предрассветный сумрак, подобно тёплому одеялу, укрывал этот маленький мир. Когда он поднимался по ступенькам на нужный этаж, в окна лестничной площадки ударил первый рассветный луч, ослепляя на мгновение и символизирующий о пробуждении дневной половины ото сна.

Убежище сильно изменилось: появились залы, которых не было ранее. Пусть и внешне в доме ничего не поменялось, но внутри будто карманный мир раскрылся во всей красе. Элиас сидел в бывшем коридоре с бутылкой минералки и просто в состоянии шока рассматривал окружение. Теперь проходная превратилась в полноценный гардероб. Юноша посмотрел на Блекта и поздоровался:

– Привет, ты вернулся? А я вот не могу понять: сон это или нет. Вы же нереальны? Может, я просто сошел с ума? – в голосе слышалось отчаяние.

– Не переживай ты так, мои друзья всего лишь сделали для себя комфорт. Если тебе что-то не нравится - ты просто скажи Эйнгелю. Он может унять некоторых из нас.

– А Эйнгель кто для вас?

– Старший брат, лидер и наставник.

– Ясно… А тебя как зовут? Я, может, прослушал или забыл.

– Блект. Блект Ла Глори. Можешь звать Нигро. Так меня когда-то тоже звали.

– Хорошо, Нигро.

Элиас чуть повеселел от разговора ни о чем со старым воином, что он тотчас заметил и пошел дальше по обновленному убежищу. Дойдя до кухонного зала он увидел Эйнгеля, сидящего на подоконнике и глядящего вдаль. При этом он раскуривал сигареты. Эта привычка у падшего была давно, хоть Блект и просил того бросить. Но ангел просто кидал в ответ “уже бросал, но затем умирал”.  Демон-то понимал, о чем тот говорил. Все-таки Уроборос, а точнее центр этого культа, закуривал очередную сигарету прямо перед ним:

– Мы обречены, – после этих слов ангел выпустил струйку дыма в форточку. – Для меня это в новинку. Идти в ва-банк.

– Ты уже боишься неопределенности? Настолько привык к своему циклу?

– Да, я привык, что я знаю хотя бы ближайшее будущее!

– Может, в этом и была причина наших поражений?

– Возможно… Поэтому я ставлю все, – выкуренная сигарета полетела в обрыв между домами.

– Кассё работает с отцом, а я изучил город.

– Молодцы, что ещё могу сказать, — новая сигарета, новая затяжка. 

– Что остальные делают?

– Лис бродит по городу, как бродил и ты. Арно готовит лабораторию. Где Урей я не знаю, возможно, опять в тенях. А Вишкоат и Тео решили отоспаться после “ремонта”. Кстати, как там человечек?

– Убит изменениями в его доме.

– Ну, главное, что убит не кем-то.

– Вы бы хотя бы предупредили его.

– Не считал, что это нужно. Если умру, то исправлю косяк.

– И почему же именно я тебя учу, как взаимодействовать с людьми?

– Потому что ты, если не телом, то разумом очень человечный.

– Моя спальня как-нибудь обозначена?

– Сломанным топориком… – струйка дыма направилась в форточку. 

– Опять юмор Тео? 

– А ты сомневался? Доброго тебе сна, младший брат.

– Ты все слышал?

– Ага, все-таки старался наш ацтек.

– Я пошел.

После этих слов Блект направился к своей спальне, и дойдя до двери, вырвал топор с нее. Зайдя в спальню демон лег на кровать и закрыл глаза, чтобы предаться покою.