Я молчал, обдумывая услышанное. Глава гильдии с особыми услугами? Очевидно, воры. А этот Мастер, так двусмысленно выразившийся, скорее всего, имел в виду, что я должен к ним вступить. Сомневаюсь, что он подразумевал нечто иное, хотя однополые отношения в нашей стране разрешались, но поощрялись только с людьми, занимавшимися магическими исследованиями, и то только потому, что тем было категорически запрещено иметь детей.
— Так что, пойдёшь к нам? — спросил глава, подтверждая мои догадки.
А я и не знал, что ответить. Внезапно почувствовал себя растерянным, хотя обычно слова сами на язык лезли. И предложение, кажется, не всем по душе: с дальнего края начались перешёптывания.
«Интересно, а если я не соглашусь, то смогу просто забрать монеты и уйти?» — я покосился на небольшую кучку, лежащую на бочке.
— Такие у нас правила. Половина достаётся добытчику, половина гильдии, — пояснил глава, восприняв мой взгляд по-своему. — Забирай, не бойся.
— Я и не боюсь, — соврал я, но деньги всё же подобрал.
Хотя почему сразу соврал? Немного приуменьшил действительность, ведь после предложения о вступлении страх начал по чуть-чуть отступать. Даже любопытство появилось. Вот только… Поможет ли это вступление справиться с текущими проблемами? Моя рука крепче сжала кошель с монетами. Теперь мне было на что бежать…
— Я должен дать согласие прямо сейчас?
— Дашь его послезавтра. В десять вечера на этом же месте, — глава слабо кивнул головой в сторону верзилы. — Клор тебя здесь встретит. В качестве подтверждения твоей готовности принеси ценную добычу. Артефакт или драгоценности. Мы их выкупим, деньги, как положено, поделим.
Он отступил на полшага, и другие люди, наконец, разомкнули круг.
— Если нечего будет принести — не приходи, — заявил глава напоследок без тени улыбки. — Посчитаем за отказ.
Какие же они всё-таки быстрые. Секунду назад мне свет своими телами закрывали и вот через мгновение уже разбрелись в разные стороны. Я только и увидел, что пару удаляющихся спин в противоположных концах улицы. Или свитки снова применили?
Какая разница? Главное, у меня появились почти полторы золотые монеты! Хватит и комнату снять на ночь, и провизией закупиться, и телегу до ближайшего леса нанять… и свитки приобрести, если всё же остаться решу.
Я вздохнул, не зная, что делать. И бродяжничать не хотелось, и становиться официальным вором пугало. Главарю этому с его гильдией доверять не хотелось — а ну как подставят ещё больше оценочного дома? А кровь всё же бурлила, требуя адреналина, раз магическим учёным мне уже точно не стать.
Ничего лучше, как вернуться в таверну, я не придумал. Ночью всё равно бежать нельзя, мог нарваться на ещё более серьёзные разборки. Тратиться на хорошую комнату не стал, главное, было бы, где лечь.
Вопреки моим ожиданиям, за ночь ничего не изменилось. Нет, а чего я хотел? Чтобы проснулся утром, и все проблемы разложились у меня в голове по полочкам, выставив в центре идеальное решение.
Ну да, признаюсь, на это я и надеялся, только авантюра с гильдией всё ещё казалась опасной, но чертовски любопытной.
В итоге, спустившись утром позавтракать, я пребывал в сильной задумчивости. К еде почти не притронулся, только, обхватив голову руками, склонился над тарелкой.
— Саллиас! Ох, наконец-то я тебя нашёл!
Знакомый высокий голос вырвал меня из задумчивости, заставляя обратить внимание на окружение.
— Фу-ух, заставил ты меня поволноваться!
Полный пожилой мужчина с взъерошенными седыми волосами грузно плюхнулся на противоположный стул, шумно дыша и обмахиваясь перчатками. Его большие, навыкате глаза, придававшие ему слегка безумный вид, с укоризной уставились на меня.
— Нехорошо, молодой человек, — с упрёком добавил он и вынул носовой платок, чтобы вытереть широкий лоб и большой горбатый нос.
— Профессор Рикшат? — вот уж кого я меньше всех ожидал увидеть. — Что вы…
Хотел вежливо спросить, каким чёртом его сюда принесло, но он, не дав мне договорить, поднял пухлую руку, подзывая к себе тучную трактирщицу.
— Красавица, а принеси мне чаю и… — Рикшат окинул взглядом мой скудный завтрак, убедившись, что делиться мне нечем. На столе только одно яйцо и немного сыра с ветчиной. — И яичницу с колбасками. И зелёного горошка не забудь. А ещё, захвати-ка хлеба, сыра, ветчины, паштета из гусиной печени… А супчик какой уже имеется?
— Профессор… — я позволил себе его прервать. Нет, он, что галопом меня разыскивал, чтобы поесть при мне? Просто эпически прожорливый человек.
— А? да-да… — он облизнул пухлые губы, вероятно вспоминая, для чего сюда пришёл. — Супа тогда не надо… А хотя… Нет, всё же лишнее. О, знаю, красавица, принеси-ка нам винца холодного… Вишнёвого, пожалуй… Пару бутылок.
— Профессор, ещё даже девяти утра нет…
— Ну, хорошо, хорошо. Одну. Ну, иди же, милая. Поспеши.
Я проводил взглядом покрасневшую от комплиментов дородную трактирщицу, кажется, разменявшую уже пятый десяток, и снисходительно покачал головой. Интересно, Рикшат общался так с дамой по привычке, или реально являлся ценителем больших форм? С женой сравнить невозможно — профессор никогда не был женат. Как он объяснял: слишком боялся, что жена захочет полноценную семью и детей, а магическим учёным, тех заводить категорически воспрещалось. Потому что согласно второму закону исследований: учёный во время своих изысканий должен полностью сосредоточиться на работе и ни на что не отвлекаться, во избежание ужасных последствий эксперимента. А на детей как не отвлекаться?
В прошлом подобных запретов не было. Надеялись на нянек да второго родителя, только всё это оказалось без толку. Учёный, замученный всеми прелестями рождения малыша, либо бросал науку на несколько лет, а потом просто был не в состоянии к ней вернуться, либо не мог сосредоточиться на работе, и та часто приводила к взрывам, пожарам и прочим бедам, частенько губившим всю семью.
Вот поэтому запреты им и установили, а взамен разрешили однополые браки, снискавшие у нового поколения немалую популярность. Ведь так уж точно никакой случайности не предвиделось. Но старое поколение с сомнением отнеслось к новым возможностям. Ходячий, а точнее пыхтящий в данный момент пример сидел передо мной. Рикшат, пусть и не был женат, на мальчиков никогда не заглядывался, а вот в след трактирщицы смотрел с нетерпением. Хотя, возможно, он всего лишь ожидал свои колбаски.
Пока Рикшату не принесли еду, вернуть его внимание полностью не получалось. На вопрос о сути его визита он начинал говорить, сбивался и снова чуть ли не выворачивал шею, втягивая носом аппетитные ароматы.
Лишь когда он сунул в рот первый кусок яичницы да с упоением его прожевал, Рикшат снова посмотрел на меня
— Прошу прощения, Саллиас, — он аккуратно вытер губы. — Когда нервничаю, всегда начинаю хотеть есть. А уж вы, молодой человек, — он погрозил мне куском колбаски на вилке, — заставили меня понервничать.
Я поднял брови в ожидании, когда мне объяснят чуть больше.
— Господин Брос рассказал мне такую скандальную историю о вашем увольнении! — Рикшат сокрушительно покачал головой, прежде чем опорожнить рюмочку с вином. — Я долго не мог в это поверить, что вы, Саллиас, да устроили скандал, уничтожив ценный артефакт… Это невозможно! Так и сказал Бросу, но он и слушать не хотел! Как я переживал, пока вас не нашёл, даже аппетит почти потерял!
«Да, в его случае это почти смертельно», — я с трудом подавил смешок.
Хотя от вида профессора, закусывающего свои переживания паштетом на хлебе, смех так и распирал. Я позволил себе только улыбнуться. Всё же, несмотря на причуды, он добрый человек.
— Ну же, Саллиас, расскажите, что на самом деле произошло?
Я рассказал. Всю правду о случившемся в оценочном доме и об огромном несправедливом долге, повешенном на меня. Откровенничать с ним мне не впервой. Когда меня выставили из института, больше никто не хотел мне помогать. Тогда он сам поволок меня в таверну для разговоров и кучу всего назаказал.
Правда, прежде чем предложить работу в оценочном доме, долго выспрашивал: откуда у меня волоски феникса, воровал ли я ещё что-нибудь, занимался ли этим раньше и собираюсь ли возвращаться к этому теперь. Я был тогда в полном отчаянии, считал, что для меня всё кончено и даже не подумал соврать. Чуть не плача, уронив голову на руки, рассказывал профессору обо всех своих грехах, а он добродушно хлопал меня по спине, утешая. В итоге я твёрдо заявил, что навсегда покончил с воровством и не вернусь к нему ни за какие деньги. И что теперь? Выходит, соврал?
К концу моей истории о злоключениях в оценочном доме Рикшат даже жевать перестал. Отложил вилку и нахмурился.
— Да, — произнёс он, постукивая толстыми пальцами по столу. — Печально. И ведь Броса я могу понять: у вас не было никаких доказательств. Но зная этого хитрого лиса, скорее предположу, что о справедливости он мало думал. Да, — повторил Рикшат, — печально… Что же вы теперь будете делать?
Я пожал плечами. О желаниях сбежать или возвратиться к воровству распространяться не хотелось. Боялся, что огорчение в этих выпуклых глазах меня добьёт.
— Целых пятьсот золотых, — продолжать охать Рикшат, качая головой. — Сумма, конечно… Да. Но не пропадать же вам теперь? Думаю, я смогу вам помочь. Да. Смогу.
Я в шоке чуть не выплюнул чай, который как раз набрал в рот. Усилием воли сделал глоток, несколько раз кашлянул и, наконец, смог уточнить:
— Помочь? Профессор, неужели вы хотите дать мне такую сумму в долг?
— Долг? Нет, юноша, долги, тем более крупные, портят отношения. Я хочу предложить вам работу и готов вам за неё заплатить нужную сумму.
Это за что же человеку, не закончившему образование, могут предложить такие деньги?
— Ничего для вас сложного, с артефактами вы дело уже имели. Нужно будет только использовать ваши особые навыки.
Ни за одну нормальную работу с артефактами столько не платят. Значит, либо мне выплатят зарплату за полжизни вперёд, либо Рикшат хотел просто вытащить меня из беды, выдав за какую-нибудь ерунду целое состояние. Насколько я его знал, второе было ближе к сути.
— Нет… — Я быстро поднялся на ноги, качая головой.
От внезапно нахлынувшего на меня чувства стыда, трудно было взглянуть в выпуклые глаза недоумевающего профессора.
— Да погодите вы, Саллиас, — Рикшат даже про недоеденную ветчину забыл. — Послушайте, ничего сложного для вас я не предложу.
Так я и думал. Ничего сложного, просто благотворительная помощь дураку. Нет, совесть мне не позволила выслушать предложение, потому что потом от него, наверняка, будет очень трудно отказываться.
— Нет, профессор, спасибо, — я бросил на стол пару медяков за свой завтрак, отходя дальше. — Мне уже предложили хорошую работу.
— Но хотя бы выслушайте!
Я, продолжая качать головой, быстро попрощался и, не медля, покинул таверну. Рикшат на своих коротких ногах за мной не угонится. Ну не мог я принять помощь от добродушного профессора, особенно учитывая, что на прошлую работу он помог мне устроиться после моего обещания больше не воровать. А вот не прошло и нескольких часов после увольнения, как я подрезал чужой карман — пусть это и был карман вора. А ещё всерьёз раздумывал над вступлением в гильдию. Возможно… раз так вышло, именно туда мне и дорога?
Бежать больше не хотелось, потому что если меня объявят вне закона, то перед Рикшатом будет ещё больше стыдно, ведь он искренне обо мне беспокоился.
Наверное, я с самого начала знал, что хочу выбрать, просто откладывал этот выбор. Мечтал об образовании, карьере. А стану обычным преступником? Ну что же, раз такова судьба… Зато в будущем, если захочу, смогу жениться и детей завести.
Ну раз решился, надо раздобыть несколько свитков невидимости и наметить цель. На разведку времени почти нет, значит, в богатые дома точно не полезу. Буду брать количеством, а не ценой.
Всё получилось просто. На встречу с Клором я принёс несколько украшений с драгоценными камнями и один слабый артефакт.
Клор ждал меня в том самом закоулке с бочками из-под рыбы, один, и, кажется, остался не очень доволен, что я всё-таки пришёл. Хрипло потребовал показать добычу, коротко кивнул, быстро взглянув на неё, и хмуро повелел мне идти за ним.
Даже со спины здоровяк мне всё ещё внушал страх. Я и сам не маленького роста, но он был выше меня головы на две. И втрое шире в плечах. Такой одним ударом кулака по голове череп раскроит.
И всё же я пошёл, покорно позволяя увести себя из центра на окраину города. Там не было пёстрых красок, дорогих лавок или высоких построек. Все дома являлись одноэтажными, деревянными с частично покосившейся крышей.
Клор остановился у дома, выглядевшего чуть поприличнее прочих. Окна его были закрыты железными решётками. Над старой потрепанной дверью висела грязная вывеска с изображением крысы и надписью: Трактир «Тихая мышь».
Я покорно ждал, не задавая вопросов о выборе места, но Клор, вместо того, чтобы просто открыть дверь, сперва обернулся на меня.
— Попробуй только рассказать кому-нибудь об этом месте, и я лично позабочусь, чтобы ты пропал без вести.
— Поверь мне, приводить кого-то в такую дыру мне даже в голову не придёт. Не самое очаровательное место для свиданий.
Я не нашёл ничего лучше, как насмешливо фыркнуть. Не заверять же, что не идиот и никому ничего рассказывать не собираюсь. Глупо бы выглядело.
— Главе ты почему-то приглянулся, — хмуро сообщил Клор, недовольно скривив небритую физиономию, — но я новичкам не верю. Глаз с тебя не спущу, понял?!
— Тогда тебе повезло, что я красивый. Любуйся на здоровье.
Когда-нибудь язвительность точно доведёт меня до беды. Но, к счастью, не сейчас. Клор только презрительно хмыкнул в ответ на шутку.
Вопреки моим ожиданиям внутри таверна выглядела гораздо лучше. Добротные столы и стулья, крепкий прилавок, хорошее освещение и чистота — всё вызывало удивление, после вида развалин снаружи.
А ещё здесь было полно народу. Люди сидели за столами, шумно переговаривались, но на удивление, я почти не почуял алкоголя. Только перед парой человек стояли крупные пивные кружки. Вкусно пахло жареным мясом. У выхода на лавочке сидел здоровяк, поразительно смахивающий на Клора. Только лысый и с пушистыми бакенбардами вместо щетины. Может, его брат? Тогда чего он так пристально за нами наблюдал, хмурясь и постукивая пальцами по деревянной лавке?
Так, ну и что дальше мне делать? Клор ничего не сказал, просто встал, облокотившись на прилавок, тоже уставившись на меня. Трактирщик, ставший в моём воображении ещё одним кандидатом в родственники Клора, благодаря своей угрюмой физиономии и выдающемуся телосложению, не предложил что-то заказать, а остановился, сверля меня маленькими глазками.
Единственный человек, сидевший около прилавка, когда мы вошли, повернулся ко мне самым последним и, почему-то, именно от его взгляда я начал чувствовать себя неуютно.
Это был крепкий мужчина, лет тридцати пяти-сорока с гладко выбритым лицом и хитрым прищуром. Крупный, искривлённый, явно когда-то сломанный нос и широко поставленные глаза делали его внешность незаурядной. Косой толстый шрам, проходивший от правой части лба к середине носа, привлекал внимание. Коварная ухмылка на обветренных губах казалась знакомой.
— Пришёл, всё-таки?
Голос тоже был знаком. Неужели глава гильдии? Точно, позавчера я только рот его и видел. Неудивительно, что всё остальное он прятал в капюшоне. Слишком запоминающаяся внешность для вора.
— Ну, показывай, что принёс, — он похлопал по прилавку.
Я спокойно высыпал всё награбленное добро прямо перед ним, на деревянную столешницу. Удивительного ничего там не было, я это понял по лицам главы, Клора и трактирщика, рассматривающим мою добычу. Дольше всех вещи вертел в руках именно трактирщик, в конце он даже взял лупу, чтобы что-то рассмотреть на украшениях.
— Восемьдесят монет за всё, — хрипло объявил он, медленно кивая главарю.
— Хороший результат, — ответил тот, после чего перевёл на меня хитрый взгляд и добавил: — Для новичка. Для вступления хватит, но если захочешь подняться в гильдии и получать задания с хорошим кушем — приноси более ценные вещи. И не по количеству, — глава снова кивнул трактирщику, — заплати ему, что полагается.
Целых сорок монет. Сначала их при мне отсчитали, бросая на прилавок, потом пересыпали в толстый кошель и протянули мне. Отлично! Красть предметы действительно выгоднее, когда их есть кому продавать.
— Меня зовут Банес, но все здесь обращаются ко мне Мастер, — глава дождался, пока я спрячу кошель, прежде чем снова заговорить. — Как твоё имя? Если хочешь, можешь настоящее не называть, а взять себе псевдоним.
Конечно. Мы же здесь все преступники. Но один раз я уже чуть изменил своё имя, когда поступал в институт. В этом городе меня знали как Саллиаса, а, значит, сейчас я мог ничего не выдумывать.
— Салли, — просто представился я, отмечая, что руку для пожатия мне никто не протянул. — Всё? Я теперь член гильдии?
Почему-то хотелось это услышать во избежание недоразумения. Банесу, кажется, такая прямота понравилась. Он, довольно хмыкнув, поднялся на ноги.
— Всё, — подтвердил он, ткнув пальцем себе за спину. — Оставляю тебя на Клора и Корна. Они всё расскажут.
Да, очевидно, что главы гильдии не занимаются новичками. Я в этом ещё раз убедился, прослушивая лекцию его хмуророжих подручных. В принципе правила не сложные: ворованное сразу же нести сюда. Тут оценят и выплатят половину стоимости. Иногда здесь появлялись задания от особых клиентов, но новенькие с клиентами не общались. Задания им перепадали только малоприбыльные. Просто с улицы человек не мог оставить заказ, в гильдию пускали только по особой письменной рекомендации уже действующего клиента. Для прочих людей здесь просто трущобный трактир с очень шумной драчливой компанией, не пускающей сюда посторонних. Воровать у своих строжайше запрещалось, за это избивали и пожизненно исключали из гильдии. Так же, как и за убийства. Последнее определённо радовало, поскольку становиться убийцей я точно не собирался.
А ещё любой из гильдии, при необходимости, мог жить в общей комнате, на втором этаже. Удобно. Кровати там оказались лучше, чем в дешёвом номере, который я снимал прошлой ночью, так ещё и бесплатно. Ко всему прочему плату за еду со своих брали чисто символическую. К тому же зелья и свитки можно было недорого покупать у местного алхимика. Вот это экономия!
Кажется, я всё-таки смогу набрать эти злосчастные пятьсот золотых, погасить долг и избежать тюрьмы. Если, конечно, сам не попадусь во время ограбления. Впервые за последние два дня возникло ощущение лёгкости, словно с души упал тяжёлый камень. Вот только на его месте всё равно остались неприятно ноющие царапины. С магической наукой я точно больше никак не связан.
Время летело очень быстро. Не успел оглянуться, как минул почти год. С долгами я сумел расплатиться вовремя, к огорчению Броса. Видя это огорчение, я уверился, что тот планировал не в тюрьму меня тащить, а посадить на крупные проценты, если бы у меня не получилось собрать всю сумму к сроку.
Постепенно я стал уверенно отправляться и за крупной добычей. Специализировался в основном на артефактах, благодаря моему опыту обращения с ними. Так же пытался напроситься в помощники к местному алхимику, но меня вежливо послали. Тот специалист был уже проверенным и не желал упускать рынок, взращивая конкурента. А стоило мне заикнуться об экспериментах, так нарвался на суровое замечание уже от Мастера, хотя обычно он относился ко мне благосклонно.
Теперь мне и близко запрещалось подходить к алхимическому столу или пентаграмме для начертаний. Надо было самому догадаться, что проводить незаконные эксперименты, часто заканчивающиеся шумом или взрывом, в убежище воров очень плохая идея.
Неожиданно я сдружился с Клором, а так же с трактирщиком Корном и охранником на входе, которые действительно оказались братьями. Правда, в мыслях звал их исключительно: трио хмуророжей. И вот же надо было это как-то ляпнуть вслух за столом в весёлой компании. Прозвище прилипло намертво, а я очень надеялся, что им не сообщили о первоназывателе. Дать мне по челюсти они, по крайней мере, не порывались. Ребята вообще оказались весьма дружелюбными. И, по-моему, у Клора с Питом, всё-таки пробившимся в гильдию совсем недавно, назревало что-то похожее на роман. Я часто видел, как верзила с нежностью держал хрупкого миниатюрного юношу за руку. На большем они пока не попадались. Ну что же, заключить брак они, конечно, не смогут, но никто не запрещает любить друг друга просто так.
Зато, после появления здесь Пита, Мастер начал чаще подкалывать меня по поводу моей мечты стать магическим учёным. Постоянно с коварной ухмылкой и какой-то бесовщинкой в глазах расспрашивал о моей жизни в институте, точнее о её романтической части. Его особенно интересовало, был ли у меня любовный интерес, особенно среди парней, спал ли я с мужчинами или хотя бы представлял ли себе данный процесс, с какой стороны хотел бы попробовать, и не делали мне непристойных предложений профессора.
Честное слово, я вроде бы стойкий парень, шутки всегда любил и огрызаться умел, но иной раз от таких расспросов у меня щёки горели, и я с трудом преодолевал желание просто напросто устроить драку.
— Мастер, за кого вы меня принимаете?! — однажды воскликнул я, когда меня очередной раз попытались смутить. — Да я на романтическую прогулку под луной скорее приглашу интересную научную книгу, чем живого человека! Несколько часов в свете фонаря на лавочке буду ощупывать формы её страниц, а после пренепременно провожу к себе домой, будьте уверены, до самой кровати, чтобы наслаждаться ею до рассвета.
Вот так вот. Пусть считают меня невинным занудой. Не рассказывать же о моих реальных постельных приключениях, произошедших по пьяни. Первый раз я был с девушкой и совершенно ничего не запомнил о той ночи. Во второй с парнем, только вставить в него у меня ничего не получилось. То ли потому, что он был девственником и сильно нервничал, то ли мы сильно переборщили с выпивкой. Третьего раза пока не случилось, и я очень надеялся, что теперь уже это будет с любимым человеком. В конце концов, на самом деле секс без любви я презирал. В трезвом виде.
Только с шуткой я, кажется, переборщил. После неё слышал, как парочка членов гильдии, обсуждая меня, упомянула слово «скопец». М-да, неприятненько. Зато Мастер отстал со своими опросами, и вроде бы постепенно начал воспринимать меня более серьёзно. Даже просил помощь в административной работе с заказами и учётом прибыли.
Постепенно я скопил приличную сумму, обычные вылазки совершать больше не было нужды. Мне начали доставаться самые крупные заказы, связанные с артефактами. По исследованиям я скучал сильно, однако не мог не отметить, что один жирный плюс в моей ночной профессии был: можно дрыхнуть до обеда.
Но сегодня я не выспался, пусть и спустился завтракать в три часа дня. Зевая, кивнул вышибале Кирку, а после, потирая глаза, плюхнулся на стул возле прилавка, прося у трактирщика крепкий кофе.
— Тут под утро новый заказчик был, — сообщил Корн, вместе с кофе подавая мне горячую яичницу с булочкой. — Возьмёшься? Артефакты хочет, это по твоей части.
Я лишь молча кивнул, протягивая руку за листом с информацией. Мой рот в это время был набит едой. Спасибо Корну, приберёг для меня свежей выпечки — обычно такое до обеда здесь не залёживалось. Повезло мне дружить с трактирщиком.
— На выполнение дал три дня, — прохрипел Корн, пододвинув ко мне тарелку с сыром. — Оплату предложил крупную.
— Вижу, — отозвался я, с усилием проглотив большой кусок. Всё это уже было указано в документах с заказом. — А что за клиент? Не видел?
— Обычный богатый толстяк. Лицо он, ясное дело, не стал показывать, — Корн задумался, вспоминая, но почти сразу же пожал могучими плечами. — Всё жаловался, что к нам трудно попасть, мол, не первый год пытался. А что спрашиваешь?
— Да так… Интересный заказ.
На самом деле не такой уж и интересный. Клиент просил раздобыть сразу три артефакта, являющимися полудрагоценными камнями. Магические свойства их не использовались в обычной жизни, значит, ценность была исключительно в коллекционировании. Причём все три находились у одного человека. Видимо, один коллекционер просил обчистить другого.
Моё внимание привлекли не предметы, а человек, у которого их надо было украсть. Цефей Порсон. Судя по фамилии это был либо брат, либо муж, либо ещё какой родственник профессора Порсона, того самого, что выдал мои эксперименты деканату. Как тесен мир. Ну что же, обчищу с удовольствием.
— Берусь, — довольно заявил я, снова откусывая свежей булочки.
Закупаться расходными предметами я отправился сразу после завтрака, пребывая в прекрасном настроении. Об артефактах в камнях мне было хорошо известно, из-за одного такого я и попал в гильдию воров. Лишь бы только заказчиком Брос не оказался. Хотя он худого телосложения и коллекционированием никогда не интересовался, только продажей.
«Кстати, — думал я, набирая свитков невидимости, — раз началась охота за коллекциями, надо бы Рикшата предупредить».
Вот уж кто был заядлым коллекционером и, причём артефактам в камнях уделял особое внимание. Жаль, за прошедший год мы с ним пересекались всего пару раз. Меня-то теперь найти было не просто, я так и продолжал жить в гильдейской таверне.
Рикшат каждую встречу неизменно интересовался, всё ли у меня хорошо, есть ли деньги, и напоминал, что по-прежнему готов предложить высокооплачиваемую работу. Но слыша в ответ отказ, он неизменно терял ко мне интерес. Выглядел при этом всегда обиженно и даже немного раздражённо. Печально, конечно, но пусть я и был ему безмерно благодарен за участие, не хотел более пользоваться его добротой.
Следующий день я потратил на осмотр будущего места преступления: надо было посмотреть дом этого господина Порсона с улицы.
Особняк пусть и имел четыре этажа, зато был узким, с одной выпирающей башней. Осмотреть получится быстро. Я немного пообщался с лавочником напротив, приобрёл голову сыра, а заодно узнал, что хозяин дома является магическим учёным и исследователем.
Зависть так и кольнула, но не время поддаваться эмоциям, я уже давно смирился со своей участью. Ещё лавочник выболтал, что прислуги Порсон держал мало, а сам особняк покидал редко. Свет в окнах гасили к одиннадцати вечера.
Пожалуй, это всё, что я хотел узнать. Можно ночью выходить на дело. Небольшой балкончик на последнем этаже идеально подойдёт для проникновения. Высота меня совершенно не пугала, а господа зачастую не заботились о том, чтобы запирать окна и двери на верхних этажах. И уж тем более не ставили на них решётки. Ночи нынче жаркие, в домах душно, а проветривание всё равно, что любезное приглашение что-нибудь у них украсть.
В пятнадцать минут первого я уже стоял под выбранным мною балконом. К дому пришёл в чёрном плаще, но красться в нём неудобно, поэтому пришлось спрятать его около забора. Из одежды на мне остались чёрные брюки и рубашка. Светлые волосы тоже плохой спутник для вора, поэтому на голову я повязал чёрный платок, а для выноса краденного приготовил кожаную сумку через плечо.
Сначала в ход пойдёт свиток невидимости. На первых двух этажах решётки, да и на стенах дома много выступов — вскарабкаться будет легко. Дальше мне поможет кошка с верёвкой и свиток, подавляющий звуки.
Всего несколько минут, и вот я уже стоял на небольшом балкончике, подтягивая свисающую верёвку к себе. Балконная дверь всё же оказалась заперта, но при мне были мои верные инструменты, позволяющие отпереть любой замок.
За дверью оказалась пыльная комната, похожая на гостевую спальню. Очевидно, за порядком в этом доме следили плохо. Впрочем, если этот Порсон — учёный, то его можно понять. Когда всей душой уходишь в работу, становится не до контроля над слугами. Вот те и расслабились. Здешний хозяин вероятно всё-таки не близкий родственник профессора Порсона, и уж тем более не муж ему. Педантичный профессор, которого я знал, не позволил бы содержать в такой пыли даже неиспользуемые комнаты, значит, тут он бывал редко.
Я тихонько приоткрыл дверь в коридор. Темно. Свечи не горели. Мне помог эликсир, позволяющий видеть в темноте. Эффект у него совсем недолгий, поэтому время терять нельзя.
Передвигаться быстро и бесшумно я давно научился. Меньше, чем за две минуты успел заглянуть почти во все комнаты на этом этаже. Все они были подстать первой — заполненные, словно давно забытые.
Обыскивать всё подряд я не собирался. Коллекционные предметы могут находиться в выставочном зале, либо в рабочем кабинете хозяина дома. В крайнем случае, в спальне, поэтому я и заглядывал в комнаты, чтобы ничего не пропустить по халатности. Больше всех надежд всё равно возлагал на башню.
У магических учёных, особенно алхимиков лаборатории чаще всего располагались в башнях на последних этажах, чтобы в случае взрыва или пожара сам дом пострадал минимально.
Вот я до неё и дошёл. Тяжёлая дверь, с другой стороны наверняка железом обитая. И неожиданно незапертая. Всё же в свои лаборатории магические учёные предпочитали держать на замке — там зачастую хранились ценные записи и ингредиенты. Значит, либо я ошибся, либо…
Дверь приоткрылась с лёгким скрипом. Внутри горел свет, сотни свечей расположили вокруг алхимического стола. Рядом на высокой подставке находилась толстая книга, чернильница и большая коробка для перьев. А самой неожиданной находкой оказался человек, склонившийся над столом.
«Так вот ты какой, Цефей Порсон», — я замер на месте, настороженно глядя на щуплого невысокого молодого мужчину, попутно обдумывая, помешает ли мне его нахождение здесь сделать работу.
Вроде бы не должно. Он максимально сосредоточен на своём исследовании: второе правило алхимии требовало очистить разум и не отвлекаться ни на что.
Осмелев, я осторожно прошёлся по лаборатории, рассматривая её владельца уже с большим интересом. Его кожа выглядела ровной и гладкой, скорее всего он был немногим старше меня и совсем недавно получил лицензию на самостоятельные исследования. Глядя, как пламя множества свечей отражались в круглых очках с золотой оправой, я почувствовал, что во мне с удвоенной силой зашевелилась зависть. Если бы я не сглупил, то сейчас так же с вдохновенным нетерпением занимался тем, к чему лежала душа.
Мысленно хмыкнув с горечью, я перестал разглядывать сосредоточенно смотрящие карие глаза, пробежал взглядом по длинным золотым волосам, собранным в низкий хвост и занялся изучением окружения.
Комната отгораживалась от лестничного коридора внутри самой башни только арочными проходами. В случае необходимости можно было без промедления спуститься вниз.
«Долбаните меня молнией! Это что же? Сам Артей?!» — в искусстве я понимал мало, но автора картин, украсивших стены лаборатории, узнал сразу. Великий художник, живший тремя веками ранее. Большинство его картин пропали во время давней войны с кочевническими племенами. Некоторые из них нашли уже в моё время как артефакты. Но даже не пропадавшие полотна сейчас имели большую художественную, а главное финансовую ценность. Да и помимо всего, они действительно были завораживающе красивыми. Та, что висела над головой Цефея, называлась «Эликсир» и изображала весь ужас алхимика от провала во время создания зелья.
Эмоции нарисованного человека чувствовались на расстоянии, страх из-за уже вспыхнувшего, готового взорваться эликсира, даже я на мгновение испытал.
В общем, у меня появился ещё один повод завидовать этому очкарику. Даже два. Чтобы приобрести такую картину нужно быть неприлично богатым. Кажется, род Порсонов принадлежал к какой-то там знати.
Как жаль, что картину стащить сейчас не удастся. Никакое правило алхимии не заставит человека проигнорировать, что перед его носом бесценный экспонат сам сполз со стены и бодро полетел куда-то в коридор.
Я позволил себе только приблизиться к раскрытой книге, от которой Цефей как раз отошёл, и осмотреть стол в поиске нужных мне артефактов, а заодно взглянуть и на предмет исследований.
Чёрт! Кажется, я почти ненавидел этого очкарика! Он умудрился где-то раздобыть записи о взрывающейся сфере — самом мощном оружии восточных стран! Долгое время они бережно охраняли даже намёки на рецепт его изготовления, и вот передо мной лежали записи, которые могли позволить разгадать эту тайну!
Огромным усилием воли я заставил себя вспомнить, зачем сюда пришёл. Искомых предметов в этой комнате не видно, надо идти вниз. Я очень тихо спустился по каменным ступенькам, продолжая негодовать. Изучить и воссоздать взрывающуюся сферу было моей мечтой с детских лет! Ещё с тех пор, как ребёнком побывал вместе с труппой цирка в восточной стране за морем. Собственно, честно признаться, тогда я и совершил свою первую в жизни кражу: увидел, что к нам на представление пришёл известный местный магический учёный, о котором ранее читал, и выкрал из его кармана записную книжку. Шуму подняли — ой-ой-ой, но пропажу не нашли и вора не вычислили.
Только спустя несколько дней после того, как мы покинули город, родители застали меня, с упоением пытающегося разобраться в незнакомых формулах и худо-бедно перевести чужой язык. Как же меня тогда выпороли. Но оно того стоило. Книжица стала моим сокровищем, когда я всё же сумел её перевести. Там очень много говорилось о взрывчатых материалах и их применении в оружейном деле. Я только и ждал, когда смогу раздобыть заветные ингредиенты и провести собственные опыты. Так и не смог. И вот теперь, почти на моих глазах какой-то очкарик собирался исполнить мою мечту. Гадко и обидно.
И от этой обиды я с удвоенными усилиями принялся его обчищать. Под лабораторией на втором этаже как раз оказалась затемнённая просторная комната, используемая как выставочный зал для коллекционных артефактов. На мой взгляд, хранить их там было глупо, учитывая опасность экспериментов, но так уж у почтенных учёных повелось. Да и изучать артефакты удобнее, когда они рядом, чем нести их из другой части дома.
А вот и искомые предметы. За стеклянной витриной, под замком. К слову, замок совсем простой, с ним любой воришка справится, а уж мне хватило и вовсе десяти секунд. Столько же ушло на обезвреживание магической защиты с помощью свитка начертаний.
Как же приятно было взять искомые артефакты в руки. Особенно аквамарин, размером в половину куриного яйца. Даже если исключить его волшебные свойства, сам камень был невероятно красивым, имел редкую огранку и стоил дорого.
Я осторожно завернул каждый артефакт в кусок заранее приготовленной тёмной ткани, сложил в кожаную сумку, перекинутую через плечо и с чувством выполненного долга, а заодно и отмщения, собрался уходить.
Лучше всего покинуть дом тем же путем. Господин Порсон всё равно ничего вокруг не замечал. План был хорош, только у самой двери я не смог сдержаться и обернулся, чтобы ещё чуть-чуть понаблюдать за заветным исследованием. И очень вовремя. Цефей как раз распечатал пузырёк с искрившимся порошком.
От зависти я чуть было не завыл, совершенно точно узнав хорн — восточный взрывчатый порошок, как раз тщательнейшим образом описанный в украденной мной записной книжке. Вывести его за пределы родной страны было практически невозможно, все запасы хорна строго скрывались и охранялись. Совершенно не понятно, как он попал в лапы к этому очкарику.
«Чёрт!» — зависть овладела мной с такой силой, что я был готов наплевать на задание, вместе с правилами гильдии и напасть на Цефея, чтобы прикарманить флакон с хорном, а заодно разбить учёному очки.