...Докча уже не может стонать, это даже писком не назовёшь, лишь хриплое дыхание вырывается из заполошно вздымающейся груди. Её неспособность выбрать привела её к этому — к абсолютному удовольствию.

Она ни о чём не жалеет, это просто невозможно — никогда ещё её не доводили до такого экстаза...

***

Когда Докча, решила попробовать свои силы в разработке софта, а не тестировании, так и не давшем ей ни одного контракта, она не ожидала многого.

Вот только у неё был талант.

Она могла менять всю структуру кода, подстраивая под свои нужды, быстрее прочих разбирала баги, сказался опыт тестировщицы, и просто виртуозно юзала библиотеки. В итоге то, что сама Докча лепила "из говна и палок" по её собственным словам, летало быстро, выглядело дорого и продавалось как горячие пирожки.

Первое же приложение, выложенное магазин приложений за символическую плату было скачано сотни тысяч раз лишь за первый месяц. Её счёт значительно возрос, позволив сменить гардероб, улучшить питание и переехать из раздолбанной халупы в маленькую квартирку в приличном районе. Больше никаких подпираний входной двери мебелью!

А вот, что ей самой предложат контракт, да ещё и в крутой фирме, вот этого она не ожидала.

Но не отказалась — такую удачу упускать было нельзя.

В первый рабочий день Докча, знакомясь с должностными обязанностями, за каким-то макаром была представлена директрисе по производству, как ей шепнула кадровичка на ушко — преемнице их генеральной.

Директриса, "просто Джинву", сшибала наповал, ей бы в модели — высокая, стройная, но явно сильная, эти бугрящиеся бицепсы, Докча соберись, лàдно сложенная и просто безумно красивая, такие лица надо запретить законодательно. А её голос...

Докча залипла на неприлично долгое мгновенье, чем вызвала смешок у Джинву, но какой-то мягкий, урчащий что ли. Так, ей надо выкинуть из головы лишние мысли, она сюда работать пришла, а не слюной на начальницу капать.

Работа была интересной и разнообразной — разрабатывали свой игровой движок, так что креатив проявлять никто не запрещал, она даже пару премий цапнула за высказанные идеи.

За работой как-то даже проворонила далеко не рабочий интерес к ней Джинву. То, что директриса зачастила в их отдел ей сказал восторженный фанат таланта Джинву ("она же геймерша, её стримы собирают миллионы просмотров, даже сиськами не светит, Докча, ну ты чего, ну хоть одним глазочком глянь") и довольно посредственный кодер Джинхо.

Докча лишь отмахнулась, ну серьёзно, что в ней могло привлечь такую красотку как Джинву? Да ничего — она низкая, тощая, что кости торчат, почти плоская, если б не остро торчащие соски, то и бюстгальтер ей был бы не нужен. Лицо у неё обычное, волосы короткие, ну разве что кожа чистая, но сейчас это не редкость.

Вот только Докча даже не представляла, как сильно её изменили безопасности и стабильность. Она перестала сутулиться в попытках выглядеть меньше, теперь её узкие плечи расправлены, а тонкая спина была гордо прямой. Она больше не прятала улыбку и не замыкалась в разговорах. Докча сияла внутренним светом, так долго подавляемым в попытках слиться с толпой.

Даже не подозревая о своей популярности у мужчин отдела Докча всегда отшучивалась на комплименты и мягко отказывалась от предложений вместе выпить, думая, что это приглашения на корпоратив, а никак не на свидания.

И несмотря на постоянные отказы, Докча снискала славу "стеснительной милашки", ведь даже не подозревала, что другие девушки в фирме гораздо более жёстко отшивают вонючих программистов, не знающих о личном пространстве. Что ни кадровички, с которыми Докча ходила на обед и обсуждала новые книги, ни бухгалтерши, к которым Докча прибилась на единственном корпоративе фирмы, что посетила, ни даже техподдержка, с девочками которой Докча общалась по работе каждый день — не то, что не смотрели на мужчин её отдела, как людей их не видели. А Докча дружила со всеми.

Так что внимание Джинву к свой персоне Докча расценила как дружеское. И была счастлива обрести ещё одну подругу.

Пока её не прижали к стене коридора офиса, прямо посреди рабочего дня, и не поцеловали, да так, что у Докчи ноги подкосились.

Хорошо хоть, никто не видел, а камеры установлены лишь во входном холле, да на парковке.

Их дружба оказалась романом, о котором сама Докча и не подозревала. Но против не была, она же с первого дня глотала слюну при одном только взгляде на Джинву. И теперь всё это великолепие было её.

***

Остаться после работы чтобы "поиграть" ей предложила Джинву. Это было их соглашение — к Джинву нельзя, там семья и хреновая звукоизоляция, у Докчи они не экспериментировали, там была зона безопасности, вот и оставались лишь мотели да офис.

Лёжа поперёк твёрдых бёдер её девушки головой вниз, с задранной юбкой и спущенным бельём Докча уже чувствовала себя неловко.

Под аккомпанемент звонких ударов тяжёлой ладони Джинву о её тощую задницу Докча и не заметила как возбуждение залило её вместе с румянцем. Лишь когда невзначай изменила угол своих бёдер, чуть раздвинув ноги и выставив налитую кровью вульву напоказ и получила удар по влажным складкам половых губ, Докча не смогла удержать громкий стон.

"Ты так хорошо справляешься, звёздочка, такая яркая, такая мокрая."

Удары повторялись снова и снова, звонкий звук, лёгкое жжение и похвала от Джинву почти довели её до грани.

И именно в таком положении их застала та, чьего взора боялся каждый.

***

Генеральная директриса, стальная леди Эшборн лишь хотела подбросить домой свою преемницу, раз уж та опять задержалась допоздна, как ей потом в глаза Кёнхе, её подруге и матери Джинву смотреть?

Ещё на подходе к кабинету она слышала странные звуки, похожие на хлопки, но слишком уж влажные, порождавшие очень неловкие ассоциации. А когда из кабинета раздался стон, то рванула дверь на себя со своей силы — неужели у её преемницы появился мужчина?!

Зрелище, заставшее её за дверью было ещё более возбуждающим, чем любые фантазии, промелькнувшие в коридоре — на кожаном диванчике для посетителей расставив ноги пошире для удобства сидела её преемница, а на ней, лёжа поперёк этих самых ног, с голой, красной от шлепков маленькой попкой лежала какая-то девушка, стонала сладко и просила ещё. Джинву даже не сразу её заметила, слишком сосредоточенная на ударах по влажно поблёскивающей от пота заднице, Эшборн понадобилось деликатно покашлять, чтоб её наконец, увидели и прекратили непотребства.

Девушка сползла с колен Джинву, встала на дрожащие ноги и Эшборн увидела лицо. Заплаканное, красное, обрамленное слипшимися от пота короткими волосами оно было прекрасно.

Девушка тем временем пыталась справиться со своей одеждой, дрожащими руками поправила простую белую блузку и стягивала задранную до талии юбку обратно на приличествующее ей место. Вот только её горящая задница была явно против, едва задев тканью ягодицы, девушка всхлипнула и закусил губу, но продолжила экзекуцию. Она плакала, ей явно было больно, но участившееся дыхание, закатившиеся глаза и прикушенная губа говорили, что ей ещё и очень хорошо.

Эшборн просто притянула её к своей груди, в попытке успокоить, лишь потом поняв, что она сделала.

А Джинву кипела от гнева, глядя как лицо её девушки исчезает меж пышных грудей наставницы.

Она не для того так долго добивалась своей звезды, чтоб её увела зрелая красавица.

Ревность захлестнула с головой, никаких рациональных мыслей не осталось, только чистая ярость, что перелилась через край её терпения грудным рыком.

Докча задрожала от этого звука, сдавленно застонала от предвкушения и обхватила талию своей "спасительницы", лишь усугубляя положение.

С этого момента началась война.

***

Когда её не уволили простым почтовым уведомлением после произошедшего — Докча удивилась. Когда её вызвали в кабинет генеральной для "беседы" Докча напряглась. Когда эта потрясающей красоты женщина смущаясь позвала её на ужин Докча просто поплыла.

Она не смогла устоять.

Её покормят в ресторане мишленовского уровня! Что бы там ей не сказали, каких бы помоев не вылили ей на голову словесно оно будет того стоить.

За ужином генеральная ("просто Эшборн, детка") поведала Докче о своих печалях и горестях, что вдова, что нет детей, а Джинву, дочь её старинной подруги, ей как любимая племянница и встанет во главе её бизнеса, как только научится разделять личное с публичным. И вот тут Докча поняла, что её будут уговаривать расстаться с Джинву ради её же блага. Опустив резко погрустневший взгляд, чуть ссутулившись, Докча потерялась в грустных мыслях, чуть не пропустив всё самое интересное. Эшборн говорила что-то ещё, но Докча уже не слышала, застряв в рефлексии, ведь действительно, что кроме секса она может дать Джинву?

"...ча. Докча! Ох, детка" её щёку обхватила тёплая ладонь, возвращая на землю.

"Зачем тебе яблоко?" Докча не поняла вопроса, лишь хлопая глазами в ответ.

"Так зачем тебе яблоко" и мягкая улыбка растянула пухлые чувственные губы Эшборн, "когда есть яблоня?"

***

"Она предлагала тебе бросить меня" Джинву тихо кипела на диване в её маленькой квартирке даже не используя вопросительный тон.

"И что она даст взамен? Деньги?" её голос сейчас был похож на шипение разъяренной змеи.

"Она..." Докча не знала как продолжить, но это нужно было сказать.

"Она предложила мне себя".

***

Сказать, что Докча удивилась итогам переговоров между Джинву и Эшборн, на которые её, на минуточку, даже не позвали, ничего не сказать.

Она просто обнаружила себя в дорого обставленной спальне люкса в отеле, в сопровождении Джинву, своей девушки, и Эшборн, как оказалось теперь тоже её девушки.

"Мы почти семья, детка, а в семье принято делиться."

Докча даже проворонила все остальные объяснения, зависнув как старая винда, просто осознавая, что у неё, не имевшей до этого опыта отношений, теперь две девушки.

Пока её не начали подталкивать к кровати, на которой уже удобно расположилась Эшборн, совершенно нагая, призывно улыбаясь.

Джинву, тем временем, нетерпеливо раздевалась.

Докче и слова на дали сказать, как раздели и усадили лицом к стене, прямо на лицо генеральной директрисы. Она и пискнуть не успела, как Эшборн языком обвела большие половые губы, раздвинула их и втянула малые целиком в рот. Джунву же мягко толкнула Докчу в спину, вынуждая наклониться ниже и дать ей больше пространства — теперь они обе практически лежали на их старшей. Пока Докча осознавала, что твориться, Джинву уже удобно устроилась меж грудей Эшборн и потянулась лицом к Докче. Пока старшая неторопливо исследовала языком складки вульвы, Джинву закрылась лицом меж ягодиц Докчи, скользнув по следу выделившийся смазке к влажной вагине...

Контраст горячего языка и холодного шарика пирсинга внутри неё заставил Докчу инстинктивно дёрнуться, в попытке избежать двояких ощущений. Вот только она уже сидела на лице, поэтому в движении проехалась возбуждённым клитором по кончику острого носа Эшборн, лишь усиливая своё удовольствие.

Её быстро вернули на место четыре крепкие руки, обхватив за бёдра и ягодицы, и обе её мучительницы усилили напор, видя как ей хорошо.

Они двигались в разном темпе, словно стараясь растянуть удовольствие, пока одна неспешно поглаживала мягким языком её клитор, плавно ведя по складкам и возвращаясь, другая с остервенением вонзала напряжённый язык внутрь. И как в насмешку, лишь её стоны хоть на ноту менялись, как они обе совершенно синхронно сменяли ласки. И теперь уже Эшборн агрессивно всасывала клитор, остро вела языком из стороны в сторону, а Джинву нежно ласкала текущую рекой вагину мягким языком, как бы невзначай задевая края холодным шариком пирсинга.

Докча уже не могла сама себя держать, от удовольствия мышцы стали словно вата, но загорелые руки держали крепко зафиксировав, пока Докча не отключилась от постыдного удовольствия...

Из сна, неясного, навеянного негой, Докча выплыла под журчание воды из душевой. Пытаясь понять где она и кто, лёжа на чём-то мягком и тёплом Докча приподняла голову лишь чтоб столкнуться взглядом с довольной Эшборн, на чьей груди она спала.

"Такая милая" ох, её смущают такие речи, а потому Докча тянется поближе, чтоб заткнуть эти развратные уста поцелуем.

Вкус собственной смазки, так и не смытой после утех лишь разжёг тлеющий огонёк возбуждения. Перед ней необъятные и непознанные просторы зрелой красоты, просто грех не воспользоваться моментом. Так что Докча начинает свой путь на юг, исследуя губами шею, целуя покатые плечи, оставляя засосы на ключицах, совершенно не встречая сопротивления. Напротив, Эшборн лишь расставляет свои мощные бёдра шире, помогая Докче удобнее устроится меж своих ног. А Докча, тем временем уже добралась до груди. Тяжёлые, с крупными бордовыми сосками на бронзовой коже, они так и манят попробовать их на вкус. И она не откажет себе в этом удовольствии. Мягкие груди норовят расползтись по сторонам под весом собственной тяжести, обеих её ладоней едва хватает, что бы обхватить лишь одну. Докча хочет остаться меж них навеки, но нетерпеливый стон Эшборн побуждает ей продолжить движение.

Её новая пассия явно занимается в спортзале, Докча ощущает крепкий пресс, едва скрытый мягким жирком живота. Эшборн подрагивает от предвкушения, пока Докча сползает ниже меж её ног.

"Я принесла игрушки" игривый тон распаляет ничуть не меньше зрелища перед ней, даже не хочется отвлекаться, но Эшборн уже достала откуда-то, Докча слишком увлечена, чтоб заметить, весьма крупного размера страпон.

Большой размер для большой девочки значит? Что ж, пока игрушка подождёт.

Ведь перед ней совершенно мокрая вульва, Эшборн не прикасалась к себе всё время процесса, мясистые половые губы с редкими белёсыми волосками (хах, так это натуральный блонд) поблёскивали смазкой, словно она тёрлась бедрами друг о друга. Докча ловит короткое замыкание от осознания и зарывается всем лицом меж ног Эшборн. Она не признается Джинву, но Эшборн вызывала у неё не меньшее слюноотделение с самой первой неловкой встречи.

И теперь она перед ней, раскрытая, распалённая и жаждущая...

Докче не требуется много времени, чтоб довести Эшборн до пика, та слишком долго ждала, так что едва исследовав языком каждую складку, распробовав солёную смазку на вкус и приласкав клитор, всосав его в рот, она содрогается в оргазме. Эшборн ещё вздохнуть спокойно не может, мелко трясясь от экстаза, как Докча уже подхватывает её ноги, сгибая в коленях. Широкие сильные бёдра подрагивают, занимая всё пространство от запястья до локтя Докчи.

И пока Эшборн пытается приподняться на локтях, Докча одним движением вторгается в подрагивающую от оргазма вагину страпоном.

Ошеломлённый стон оглушает. Но Докча и не думает останавливаться, её сил надолго не хватит, так что она движет бёдрами в бешенном темпе, не давая Эшборн вздохнуть, по себе зная, как приятна стимуляция внутренней части клитора сразу после оргазма. И её ожидания оправдываются — едва начав уставать от непривычных движений Эшборн под ней содрогается в повторном оргазме, сжимая её талию своими бёдрами.

Вот только Докча всё ещё заведена.

Высвободившись из захвата, Докча дрожащими руками расстегивает крепление страпона, одновременно вынимая его из содрогающейся вагины Эшборн, чтобы тут же скользнуть по нему самой. Смазка смешивается, Докча движется короткими толчками, чтобы одновременно тереться клитором о влажную вульву Эшборн, дыхание сбито ещё раньше, но остановиться чтоб вдохнуть не вариант, она слишком близко...

Но кончить ей не даёт давно вышедшая из душа и наблюдавшая за всем Джинву.

Она рывком снимает разочарованно стонущую Докчу с игрушки, перехватывает её удобней, прижавшись животом и грудью к спине, подхватив под коленями и раздвинув её ноги в стороны, держит на весу перед успевшей прийти в себя Эшборн, что уже опускается на колени перед ней.

На возмущённый стон и попытку вырваться Докча слышит только "звёздочка, ты даже не мой рабочий вес" и это заставляет её заткнуться в смущении. Её девушка такая сильная.

Эшборн целует её в живот, ведёт высунутым языком по лобку, совершенно не брезгуя волосами и, наконец, добирается до жаждущей ласок вульвы, дразня влажный вход пальцами.

Вцепившись мёртвой хваткой в локоны Эшборн, Докча уже не может понять, тянет ли от себя, в надежде на передышку, или же лишь притягивает ближе, моля о большем.

Эта ночь будет долгой...