Погода на Побережье была солнечная и совсем слегка ветреная — буквально идеальная для дня на пляже. Но Луна прошла мимо песчаного берега и направилась на шумный людный рынок на первом этаже отеля «Батти». Пласид сказал, что она может спросить о нем любого, и этого будет достаточно. Но все же «любой» мог быть разным. Мельком оглядев прохлаждавшихся на ступеньках бродяг, Морено поежилась и прошла мимо, углубляясь в помещение, всегда шумное, наполненное голосами и музыкой.

Нетраннерша, продавшая ей скрипты и запчасти, казалась самым надежным вариантом, пусть они и не были близко знакомы. Морено остановилась у ее прилавка, дожидаясь, пока эта бойкая дама отчитает очередного посетителя:

— …тебе придется выслушать меня до конца, bèl, — едко процедила она, тыкая пальцем в оторопевшего мужчину. Он поднял руки, словно в него целились из оружия, но вскоре мотнул головой и закивал. Его оптика загорелась, а затем загорелась оптика нетраннерши — он переводил ей эдди. — Так-то лучше, — удовлетворенно кивнула она и достала из-за прилавка какой-то сверток, который толкнула покупателю.

Мужчина схватил сверток с жадностью и облегчением и, бросив на Луну короткий вороватый взгляд, поспешил удалиться. Публика тут была колоритная, надо признать.

— Чего тебе, solèy? — промурлыкала нетраннерша так, словно и не угрожала только что у Луны на глазах своему предыдущему покупателю.

— Lalin, — поправила ее Луна неожиданно для самой себя. В конце концов, обращение было использовано прямо противоположное. Продавщица приятно удивилась и, опираясь на прилавок руками, обратилась к Морено с должным вниманием:

— Что ты ищешь, Lalin?

— Мне нужен Пласид, — сказала Луна, понизив тон голоса. Нетраннерша хитро прищурилась, а потом загадочно улыбнулась и кивнула Луне, вскидывая подбородок.

— Ступай, крошка. Я передам.

Луна последовала совету. Она захватила себе перекус на обед и вернулась в «Лунохром», нервничая и не зная, чего и когда ожидать. Морено только поднесла к долгожданной сигарете скрытый в ладони огонек зажигалки, когда на оптику вышло уведомление о входящем звонке. Она и так была на взводе от томительного ожидания непонятно чего, но это уведомление напрочь снесло ей крышу. Звонил Керри Евродин.

— Эй, Луна! — в свойственной ему заводной манере воскликнул рокер, когда она ответила на звонок. — Как ты, красотка? Готова к концерту SAMURAI?

— Что-о-о?! — вскрикнула девушка вместо приветствия. — Серьезно?!

— Конечно, серьезно, малыш! Я бы не стал разбивать тебе сердце. Вечером, в семь, в баре «Красная грязь» в Арройо, знаешь такой?

— Конечно, там был ваш первый концерт! — Луна взвизгнула и подпрыгнула на месте. Керри довольно хихикнул.

— Да-да, умница… — вяло похвалил он.

— А-а-а… Джонни ты уже сказал? — аккуратно уточнила Луна.

Она ушла сегодня рано, чтобы избежать разговора с Ви. Ей было уже непонятно, чего она хочет и как должна себя вести с ним. Поэтому она свалила от него, чтобы сначала в себе разобраться. К счастью, Керри избавил ее от лишней проблемы:

— Я звонил Ви. Он обещал, что Джонни придет, так что… — Евродин развел руками. — Ждем тебя в первом ряду, малыш. Кстати, ты сможешь подъехать немного заранее? Есть один разговор.

— Д-да, конечно, — Луна растерялась. Керри задумчиво покивал, глядя прямо перед собой, затем снова глянул на Луну и подмигнул ей.

— До вечера, — после чего рокер прервал вызов.

Сигарета была выкурена в экстренном порядке. День превращался в какой-то утренник — такого детского волнения Луна давненько не испытывала. Когда в мастерскую вошел посетитель, на взводе девушка так заболтала его, что помимо моноструны продала еще парочку имплантов, который он, заходя сюда, явно приобретать не собирался. Ближе к пяти, наконец, явился долгожданный Вудуист.

— Bonswa, Lalin. Ты уже закрываешься? — Пласид явно был удивлен такому непредсказуемому повороту событий, хоть и проявил это удивление наискуднейше, равнодушно оглядев мастерскую. Луна сгребала в коробку остатки материалов после быстрого ремонта, который провернула после обеда для одного из местных.

— Привет, да-а-а, — протянула она, задумчиво оглядывая свой стол. — Я сегодня иду на концерт группы, которая распалась пятьдесят лет назад, представляешь? — с восторгом сообщила девушка, оборачиваясь к угрюмому креольцу. Сделав паузу, чтобы он проявил должную реакцию, которой, конечно, не последовало, Луна сморщила нос: — Ой, ну не завидуй так!

— Желаю… Приятного концерта, — оторопело протянул Пласид едва ли не с вопросительной интонацией. — Ты хотела меня видеть, — напомнил он.

— Да… — кивнула Луна, забывая о концерте и снова переключаясь на уборку мастерской.

Она как будто искала повод не говорить о том, за чем позвала его. Пласид тоже это заметил и, когда Луна деловита прошла мимо него к стеллажам, на обратном пути преградил ей дорогу так, что она врезалась в его грудь ящиком, который несла в руках.

— Упс! — воскликнула Морено невинно. Пласид взялся за ящик со своей стороны и, когда она попыталась обойти его, не позволил этого.

— Луна? — терпеливо спросил он. Девушка отпустила ящик, снова приведя Вудуиста в замешательство — он простоял так, с ним в руках, еще где-то минуту — и, набрав в грудь воздуха, заговорила:

— Короче! Ну да, ты был прав, когда спрашивал о родителях. Только вот их порубили ваши, — она задрала верхнюю губу к самому носу, кривя ртом, мол «Упси, какая же неловкая деталь истории». — Моя бабушка приняла у моей матери роды, просто потому что приехала со скорой на место ваших с гаитянами разборок. Если ты рассчитывал узнать имена моих предков — они говорили по-креольски, и бабуля их просто не поняла.

— Тебе следует больше узнать о тех событиях. Не «наши порубили» твоих родителей. Вудуисты прошли через реорганизацию после того, как здесь появились беженцы из Гаити и Доминиканы, — Пласид говорил поучительно и медленно, обвинение Луны явно проскользнуло мимо него. Он поставил ящик на тумбу, которая была неподалеку.

— Ладно, извини, — закатила глаза Луна, поднимая перед собой руки. — Я передала то, что мне рассказали. Это что-то меняет?

— Со многими мы работаем с детства, — сказал Пласид рассудительно, разглядывая лицо Луны. — Мы знаем их ангелов. А тебя мы не знаем.

— И все же ты пришел ко мне тогда и сказал то, что сказал, — ухмыльнулась Луна, упирая кулаки себе в бока, чтобы выглядеть внушительнее, хотя перед Пласидом это было малоэффективно.

— Нужно было убедиться, — ответил Вудуист безэмоционально.

— И в чем ты убедился?

— Пока только в том, что ты не так посредственно собираешь хром, как большинство местных, — ответил он, оглядывая Луну с пренебрежением. Она оскорбилась и едко сощурилась.

— Ох, высшая похвала, благодарю!

— Твоя мать могла лучше, — строго добавил он в качестве пояснения, не ведясь на ее кривляния. Луна запнулась и уставилась на него.

— Ты ее знал?

Она ждала простого ответа да или нет, но Пласид вдруг опустил голову, словно собирается с мыслями. Он не был похож на того, кто волнуется, собираясь сказать что-либо. Но эта пауза, пусть и такая же безэмоциональная, как и все, что он выдавал, показалась Луне каким-то фонтаном волнения.

— Наши с тобой родители были первыми переселенцами из Гаити. Когда еще был выбор. Она говорила, что их убили, когда мне было два. Ей было восемнадцать. Сама еще ребенок. Но считала меня родным, не хотела отдавать старшим, кто не знал мой род. Она вырастила меня. Когда мне было девять, она ждала тебя. Но столкновения снова отняли мою семью.

От того, как холодно Пласид чеканил эти душераздирающие факты, Луна застыла на месте и глядела на него с приоткрытым ртом. Хоть он и делал вид, что его это не трогает, его пустой взгляд, направленный выше ее роста, будто искал, за что зацепиться. Будто это был тот девятилетний мальчишка, который только узнал, что теперь он один.

— Думал, ты умерла tankou yon ti bebe, — он вдруг посмотрел на Луну, как будто только что заметил. — Ты похожа, — он поднял руку и потянулся ею к Луне, от чего она непроизвольно дернулась. Вудуист завис с протянутой рукой и, подумав, что это неуместно, прервал свой жест, так и не дотронувшись до нее.

— Как ее звали?

— Герта, — Пласид сделал паузу, давая ей пожить с этим новым важным именем. Луна уставилась перед собой, потом посмотрела на Пласида, как на пришельца.

— Ты мне что-то вроде брата, получается?

— Мы могли бы так вырасти. Но этого не случилось, — мотнув головой, ответил Вудуист сухо. И добавил: — Если бы ты хотела присоединиться к диаспоре, мы бы приняли тебя.

— Я не знаю… У меня за ее пределами целая жизнь. Как я могу отказаться от всего, что у меня есть?

— А что у тебя есть, Lalin? — он явно не пытался ее оскорбить, но ему это все же удалось. Луна насупилась и без предупреждений толкнула Пласида в грудь обеими руками, заставив попятиться.

— Это был ублюдский вопрос! — воскликнула она.

— Padon, sis.

Вудуист больше дразнил ее — нежности при этом обращении он не проявил. Но Луна все равно почувствовала, как ускорилось сердцебиение. Он мог столько ей рассказать. О Герте.

— Концерт, — напомнил мужчина, словно читая ее мысли.

Луна спохватилось. Была уже половина шестого — по вечерним пробкам добираться до «Красной грязи» около часа, хоть отсюда и было недалеко. Девушка забегала глазами по мастерской, а Пласид наклонил голову вбок, тем самым обращая на себя ее внимание.

— Иди. Tout bagay anfòm isit la. Я приду завтра.

— Спасибо! — воскликнула девушка, понимая, что из-за тревоги слишком суетится. Он направился к выходу и на пороге бросил через плечо:

— Tout pi bon an, Lalin.

— Всего доброго, Пласид, — кивнула в ответ Луна.