Никто так и не увидел блеска слёз, засевших в глазах Кавински, смотревшего на полыхающую перед собой святыню, в которой пришедшее должны были искать покой, но не таким образом, как это пришлось сделать им. Он никогда не считал себя верующим, даже не делал вид праведного, и сейчас готов был смеяться. «Да это не спасение Божье, а ловушка Дьявола!! Это, Чёрт его дери, просто отвратительное место! И что за?... Что за подстава, блять! Одни из лучших погибают как собаки, на них всем плевать – внутрь зашли только через час, когда огня практически не осталось, отдали приоритет старым книжкам, которые никому нахрен не сдались, но они же писания, вот их-то нужно спасти любой ценой, а не людей, не Главного Секретаря и не юриста!.. Я, блять, я… Теперь у меня даже нет их, Чёрт возьми… – истерический смех сорвался с губ. – Судьи не признают мои методы работы, они согласились с нами работать просто… В общем, по какой-то причине не очень весомой. Если бы я потерял Ваньиня сейчас, я б с ума сошёл, это точно. Нет, этого я не выдержу. Не сейчас. А, точно, мне же ещё… Нужно сделать кое-что». Он зашёл со своего аккаунта наблюдателя, выделил пятерых человек и нажал на кнопки ликвидации. Без сомнений, без страха, эти люди были ему никем. Он выполнял последнюю волю Вероники – та попросила после своей смерти отправить к ней свою семью – родителей, бабушек и младшего брата, что определённо можно было назвать эгоизмом чистой воды. Но она ничуть не оправдывалась, когда просила об этом Кавински, была спокойна, будто знала, что где-то там они окажутся все месте. Единственное, что сказала: «Я не хочу, чтобы у них была мёртвая дочь, внучка и сестра». Под её глазами тогда можно было заметить круги, только-только проявляющиеся на коже. Это желание было последней волей, так что исполнить его, ещё и не чувствуя никакой привязанности к умершим, было всё равно что выпить очередной стакан воды или что-то вроде той бытовухи, которая не требовала даже малейших усилий для исполнения. Бывшего наблюдателя таким не удивить. 

Как только был разрешён вход внутрь, Кавински встал на ноги, слегка шатаясь, потрепал ха ухо пса и направился в Башню Света. Точнее, в то, что от неё осталось – конструкция сгорела почти полностью. В центре города на большой площадке торчали обуглившиеся штыки, валялась кровля, куски камня, осыпанного пеплом и выбитые цветные стёкла. Башню тотчас начали обносить высокими заграждениями, чтобы начать реконструкцию, плюсом – чтобы скрыть от глаз любопытных то, что под самой Церковью находилось ещё и множество подвалов с кабинетами спецслужб. Выполняющим алгоритм в Корпусе Безопасности сказали находиться внутри ровно до того момента, как округу не обнесут.

Кавински пришло сообщение от Льва, который всё это время был внизу, он просил встречи прямо сейчас – договорились встретиться в центре. Они ещё не знали, что вся та часть первого этажа накрыта люстрой, превратившейся в обгоревшие деревяшки в смеси с металлом и воском. 

− Ближе, − юноша дал команду собаке, после чего они вместе вошли в руины. Гарью пахло просто невыносимо, ещё краской и ярко выраженным металлическим запахом. «Чья идея была использовать золото в строительстве, у него же такая низкая температура плавления?.. − взгляд цеплялся за грязные драгоценности, испорченные сажей. – Нужно будет потом найти его на какой-нибудь свалке, если его не пустят на переработку». Оглядываясь по сторонам, он ловил себя на мысли о том, что никогда и не знал, как выглядела Башня Света изнутри, так что ностальгии по утраченному не ощущал. Точнее, ощущал. но…

Обойдя зал вдоль и поперёк, осмотрев сгоревшие места, даже попросив Ваньиня по запаху отыскать тела… Винс не смог найти их. Наворачивая круги около развалин люстры, молодой человек вызывал недоумение рабочих, сам хмурился и перепроверял уведомления в телефоне, не находя никакого объяснения происходящему. Но страннее всего было то, что Ваньинь, пробравшийся внутрь люстры, лишь обнюхал там пол, а потом прибежал обратно, не став искать дальше.  

− Ты хочешь сказать, они в воздухе растворились?! – шипел, злясь не на пса, а на личное непонимание. 

Сзади к нему подбежал запыхавшийся Лев, тут же хватив за плечо.

− Винс, где они?.. – первый моментально заданный вопрос. 

− Я не знаю… − нервно.

− В смысле – ступор. − Их, они… Мне пришло несколько автоматических сообщений от Хейго, да и от Ники тоже, и я помню, что сегодня они должны были прибежать в Башню, чтобы отвлечь внимание, − шёпотом.

− У меня совершенно такая же ситуация, не поверишь. Но их нет. Я попросил Ваньиня отыскать их, но он побегал под этой… Некогда бывшей люстрой, пофыпчал, а потом как ни ы чём не бывало прибежал обратно. Но сообщения не могли отправиться просто так. Ещё и так массово.

− Погоди, а на звонки?

− Они тоже не отвечают. Автоответчик просто говорит: «Возможно, вы ошиблись номером. В противном случае мы приносим соболезнования, но мы не можем связать вас с контактом». А ты прекрасно знаешь, когда появляется такой ответ. − Лев вздохнул, потеряв единственную надежду, потому что ответ он знал. «Есть три варианта. Первое – гражданин погиб, а оператор, то есть Империя, получает уведомление об этом, номер автоматически освобождается и никому больше не присваивается, дозвониться буквально невозможно. Второе – гражданин ликвидирован, последствия те же. Третье – полная блокировка». 

− Может, они решили сбежать от всего этого, а заблокировали, чтобы не нести ответственность перед нами? Хотя, согласен, совершенно на них не похоже. Я могу посмотреть по базе и узнать, блокировали ли они наши контакты со своих номеров, − этим же он и занялся. 

− Знаешь, если бы это было правдой, я бы радовался за них, потому что не оставить от себя в Империи ни следа, кануть в лету и жить счастливой жизнью, не ограниченные ничем, это… Чуть ли не мечта всей жизни, если рождаешься здесь. – Убрав руки в карманы, Винс всё же переживал. Если так, то он… Просто убил пятерых ни за что. Его даже начало заносить в дереализацию от переживаний из-за этого – он тихо раскачивался, цвета реальности в сознании плыли и искажались, звуки становились тише… «С одной стороны, я моральный урод, потому что прямо сейчас хочу, чтобы правдой оказалось то, что мои друзья мертвы. С другой стороны, я буду моральным уродом, если окажется, что это не так. Блять… Почему я не проверил сразу, почему я так быстро списал со счетов тот вариант, что они не мертвы, а просто сбежали?.. Дерьмо. Вот же дерьмо. И что мне ей потом сказать, если окажется, что я зря ликвидировал их?.. "Прости, я за пять минут принял решение, что ты умерла и пошёл исполнять твою последнюю волю"? А если они мертвы сейчас, то… Последствия будут касаться только меня, это верно, я буду должен взять на себя всю ответственность за криминал, а ещё у меня не будет такой большой поддержки, у меня не будет друзей… А что насчёт их друзей?.. Ладно, у Ники не было, но Хейго, у него были двое, и они определённо будут не рады. Свет мой, это просто отвратительно…». Несколько минут бешеного круговорота мыслей – будто на адской карусели прокатился – начали холодеть конечности, и то ли тошнило, то ли…

− Они мертвы. – Сухое мужское не намного, но успокоило. «Насколько абсурдно то, что меня успокаивает факт их смерти? Если жизнь после смерти существует, то я отправлюсь в Преисподнюю». Брюнет задрал высоко голову, смотря на пыльное небо, которое из других частей города казалось ему совершенно чистым, голубым, и день был таким лёгким, несмотря на то что нужно было выполнить свои грязные дела, а тут… Такое. 

− Но где тела?.. – вопрос Льва заставил беспокоиться ещё больше прежнего. 

− Чёрт… − Винс распахнул глаза, осознавая, что проблему-то они не решили. – Если их не нашёл Ваньинь, то я не знаю. А, и ещё, мы не говорим о том, что они умерли, ещё вопросов назадают, хотя, не то чтобы нам не положено об этом знать… Короче, пусть сами и разбираются. 

− Наоборот, если они найдут тела, то полезут в телефоны, наверняка, а этого нам не надо.

− Точно, я как-то… Забылся. – Он вмиг стал рассеянным. – Что ж, тогда будем караулить.

− Нет, я буду тут, ты должен идти на алгоритм, перерыв закончился ещё с час назад, да и ко мне вопросов меньше будет, нас на сегодня распустили.

− А, ну… Твоя взяла. Звони, даже если будет не так срочно.

− Конечно. Бывай, − они по-мужски ударили друг друга по ладоням, Винс ушёл с собакой, весь зажатый, озираясь по сторонам, Лев остался.

Он же и помогал разбирать завалы, ту же несчастную люстру, над которой брюнет стоял как ад чьей-то душой. Инспектор приехал позже, потому что обязан был начать расследование пожара в Башне Света, и либо найти виновных, либо признать случившееся трагедией по несчастливой случайности. Лев слышал лишь отрывки диалогов с очевидцами, которых постарались собрать вокруг ограждения, больше напоминающего творение конструктивизма – огромный белый куб посреди города смотрелся неестественно. 

− Господин Инспектор, на месте поначалу был наблюдатель, он кричал, что внутри были Главный Секретарь и девушка, помимо священнослужителей и прихожан, которые успели выйти и которых мы успели спасти, − докладывал начальник пожарной службы. Лицо Инспектора тогда нужно было видеть, ну а голос… Был слышен многим.

− И вы не вывели из горящего здания Главного Секретаря?! – ещё один гром. Да хоть под ударом атомного оружия находилась бы эта башня, вы обязаны были вывести из неё Главного Секретаря! Что за безответственность? И вы хотите сказать. Не хотите ли вы сказать, что не нашли их до сих пор?!

− Как бы прискорбно не звучало, именно так. Мы разобрали практически всю конструкцию, всё, что разрушилось, но не нашли…

− Ищите дальше, как вы могли потерять в Башне Света двух людей?! И, знаете… Ладно, вы сами вряд ли сможете что-то сделать, я удостоверюсь сам.

Лев был уверен, что Войд попытается найти пропавшую пару по имплантам, хотя сам заранее знал, что это не удастся сделать, однако удастся понять, что оперативно действовать по приказу уже поздно. 

Сам он только через несколько часов понял, что произошло. Кто-то даже спросил, не плакал ли он, но молодой человек отмахнулся, сказав, что глаза слезятся из-за дыма. Грудь сдавливало от горечи и обиды за них: «Я был одним из немногих, кто заметил, что они стали носить парные кольца, с наивысшей вероятностью, были помолвлены. И от этого становится ещё больше тошно… Но им хотя бы получилось умереть вместе, в один день, как в этих сентиментальных, заезжанных историях, вот только в них хотя бы всегда был счастливый конец, а тут… Это ужасно, это просто ужасно. Вот так исчезнуть?.. Сгореть заживо со своим любимым человеком в Башне Света? Хорошо, что не позорно, не изведённые истязаниями и пытками, не лишённые рассудком при помощи множественного стирания, хотя бы так… Для них всё в этом мире закончились, и наконец-то можно больше не скрываться, не дрожать от каждого шороха, не бояться того, что в любой момент тебя могут вызвать в Полицию, после которой ты будешь в состоянии вспомнить разве что своё имя, и то с трудом. Я бы хотел тоже не бояться всего этого. Я верю, надеюсь, и знаю, что им стало легче, и что они… Там будут счастливы. Не в это время, не в этом месте, не в этой жизни. Но будут. И пусть уже не в этом мире». 

Юлия крутила прядь светлых волос на пальце, смотря прямо на Льва, описывающего то, как проходила очистка пространства от остатков Башни Света.

− Сначала убирались верхние этажи, чтобы мы избежали неожиданного обвала, так до первого дошли – к вечеру закончили, но столько людей я видел разве что на фестивалях, созвали практически всех. Насколько я понял, проект новой Башни уже готов, инженеры давно хотели её обновить, им просто не давали шанс, а теперь и повод появился. Пока главного храма не будет, все действа переместятся в Преподобную Аллы, − речь шла о храме намного меньше, перестроенном с лет двадцать назад. Белокаменная с красной крышей она находилась ближе к Западу города, Кавински до неё5 было всего полчаса. – НекСвященников временно переведут на службу в ближайшие храмы, другие будут ездить, ну или их будут доставлять. Всё же места там не так много… − Он говорил почти монотонно, уставший – толком не успел поспать ночью. Его прервала Джули:

− Так, Лев, извини, но это не столь важно. Прошла уже половина суток, а мы так и не знаем, где тела Хейго и Ники… Их до сих пор не нашли? – он мотнул головой. 

− Уже и негде искать. Мы разобрали всё, а если они погибли, то должно же было остаться хоть что-то. С десяток служебных собак не смогли, не думаю, что у нас ещё есть шанс. Если кости сгорели, сгорели и телефоны, об этом можно не переживать.

− А если кто-то украл тела с места? – тихо предположила Юлия.

− Исключено. – Винс вклинился в беседу. – Я зашёл одним из первых, никого раньше не пускали, там стены из огня были, войти невозможно.  

− Тогда я не понимаю… − блондинка почти сдалась в попытках рационально объяснить пропажу трупов.

− Что они вообще делали в церкви? – Джули откинулась на спинку кресла.

− Мы договорились, чтобы они пробежали вдоль Светлого Арбата − привлечь внимание, пока я был в Полиции, − распространяться о том, что там было за дело, Винс не горел желанием.

− Почему именно там? – женщина продолжала.

− Там всегда что-то происходит, место просто привлекает много внимания, − ответил, пожав плечами.

− А в Полиции что? 

− Ну… Эм, то, что у нас по плану было, мы пытались там несколько закладок сделать, искусственных, чтобы их нашли по отпечаткам и без суда и следствия кое-кого сместили. Не только это, но там… Ещё насолили нескольким людям.

− Насолили людям из отряда, где состоит мой муж? – Юлия задавала вопрос риторического характера, скрестив на груди руки. – Кажется, мы договорились, что вы не будете подходить так близко к связанным с нами людям. Лойда, ну и ещё нескольких, взяли под следствие за то, что они не совершали.

− А откуда вы знаете, что не совершали? – он ничуть не стыдился. – Мы планировали это ещё пару недель назад, всё согласовано с Хейго…

− Кавински, не нужно переносить ответственность на Хейго, − Юлия явно была не рада тому, что узнала.

− Хорошо, я предложил взять Лойда, потому что он отказывался заводить дела, просто стразу стопорил расследование, якобы не надо на это Полиции время и ресурсы тратить, хотя там дело плёвое было. И почти все его товарищи делали точно так же – я могу предоставить записи с камер наблюдения. Но мы вообще не только на них шли, а ещё на тех, кто там ратовал за возвращение телесных насильственных наказаний, кто взятки брал, кто…

− Пах, это же глупо!.. – Джули чуть не задохнулась от возмущения, всплеснув руками. – Вы же сами взятки даёте, по какой причине тогда ещё живы и полностью свободны ваши подельники?

− Потому что есть различие в том, кто и за что просит. Я на лапу даю только за информацию, тем более не государственную тайну, а просто за ту, которую оперативнее с бумажек найти, чем просить Льва в ней копаться. И я не прошу притормозить дела, не заминаю, не… − Шумный вздох Джули заставил на некоторое время смолкнуть. 

− Кавински, не пытайся сделать себя Джоном Гудом, ты не воруешь у богатых и не отдаёшь бедным, а просто действуешь в своих интересах. На тебя можно повесить достаточно статей, ты прекрасно знаешь об этим. Ты можешь бесконечно говорить, что не такой, что не делаешь так, как те, кого считаешь плохими, но ты такой же преступник. Преступники с прямым умыслом одинаковые. Со злом нельзя бороться его же методами, в этом и есть отличие плохого от хорошего – в методах. Да, цель может быть одинакова, но именно методы отличают. – Речь была похожа на нотации, которые Войд заводил, когда видел своего бывшего подчинённого.

− Да я не… Я не отрицаю, − руками он сдался, попросил остановиться. – Не отрицаю, я прекрасно знаю, что не сахар, и вообще не самый хороший человек, но есть иногда случаи, когда зло можно победить наиболее сильным злом, насилие наиболее жестоким насилием, а обман наиболее хитрым обманом. Весь этот вред не идёт на невинных людей, он же затрагивает только виноватых.

− А почему ты думаешь, что можешь решать, кто виноват, а кто нет?.. – Юлия начала хмуриться. – Разве, извини, это не наш алгоритм, − она с коллегой обменялись взглядами.

Лев молча потягивал кофе, не встревая.

− Потому что я обладаю нужной информацией для того, чтобы судить? – вполне резонно. – Я не пальцем в небо тыкаю и думаю, ага, как бы мне тут кого пристрелить, кому навесить обвинение, а с кем сделку заключить о сотрудничестве, с кем встретиться и так далее… Не склонен действовать наугад. У моих людей много проверок, и они до конца даже не понимают. Что я их под себя беру – не мне же лично с ними маяться? Они даже не знают, что работают на меня.

− Ты ещё и вводишь их в заблуждение!.. – усмешка брюнетки была настолько недовольной, что отбила у бывшего наблюдателя всё желание что-то объяснять и рассказывать.

− А у меня вопрос: чем тогда была виновата девочка, которую ты ликвидировал, когда был наблюдателем? – Юлия будто достала из карточной колоды шута. Она внимательно смотрела на лицо Кавински, на его хмурящиеся брови, на то, как он замолк, отведя взгляд в сторону, задумываясь, и на то, как стал осторожен в движениях и мимике. Лев тоже удивился, но продолжал молчать.

− Какая девочка?

− Ты даже не помнишь, кого ты убил, о чём тогда может идти речь?

− Нет, подождите, я практически не исполнял приговоры на детей…

− Её звали Шэг. Маленькая девочка, которой только-только исполнилось четырнадцать. Ты ликвидировал её в тринадцатом году. 

− Ну, что-то такое я припоминаю, но причину точно не вспомню. 

− В протоколе записано, что по статье о публичном оскорблении представителя власти, точнее, оно стало победным. До этого у неё были мелкие хулиганства, которых девчонка с дуру нахваталась в плохой компании. 

− Значит было за что – в мои хобби не входит расстреливать детей ни за что. 

− Она была ребёнком, у неё был шанс исправиться. 

− Ей давали шанс исправиться, − устало. Что-то в голове так неприятно саднило от одного только упоминания мелкой грубиянки, знакомой ему несколько лет назад. – и, насколько я помню, она им не воспользовалась.

− Она была ребёнком, ты понимаешь?

− Да да, да, понимаю, но я её к жизни не верну, ничего сделать не могу. 

– Кого она так сильно оскорбила? Не тебя ли случаем? 

– Вот сейчас обидно стало… Я похож на человека, который будет ликвидировать девчонку из-за того, что она меня обидела?.. – он увидел сомнение в лицах женщин. – Меня поносят такими словами, которых я даже не знаю, и мне на это плевать. Обидчивый я никогда не был, так что, не, это она точно не мне насолил. Может, что-то с Инспектором было связано или с кем-то близким мне. Да, ликвидировал, вообще не отрицаю, это просто был мой алгоритм, и я его выполнял. 

– Как ты можешь сейчас вспоминать об алгоритме?.. – Юлия совсем не понимала логики слов мальчика перед собой. – Ты выступает против Империи, делаешь всё, чтобы она прекратила существование, но в своих мотива ссылаешься на то, что просто выполнял свой алгоритм? Если отказываться от подобного мышления, то полностью. 

– Мне было шестнадцать, – громко сказал Винс. – Я тогда даже не думал о том, чтобы стать революционером, я просто хотел выжить и жить так, чтобы меня самого не ликвидировали и не стёрли. Это было восемь лет назад. – Он чеканил каждое слово, не теряя самообладания, но злясь от того, что его попросту не хотели понять, будто даже не пытались. 

Короткое молчание. 

– В твоих словах есть истина, но не злоупотребляй ей, – холодно произнесла Джули. – Знаешь… Пожалуй, нам лучше перестать сотрудничать, как минимум, потому что мы давно утеряли причину совместных действий. Кроме того, это уже мои личные пробуждения, но я не хочу иметь связь с тем, что делаешь ты, Кавински, это принципы, ничего личного.

– Я тоже, наверное, откажусь. Мы изначально не очень вписывались в вашу компанию, всё же что-то изменить способность есть и без того, чтобы нарушать закон. 

Бывший наблюдатель просто кивнул. Он прекрасно понимал, что судья это не нравилось, и они имели право не быть частью этого действа. Но при одном условии:

– Вы обязуетесь хранить об этом молчание. Никому, никогда, ни за что. 

– Само собой. – Обе они кивнули. 

− Тогда на этом наши пути расходятся, − Лев спокойно отнёсся к этому, он и стал тем, кто произнёс то. Из-за чего атмосфера в комнате накалялась. – Всё же, ко мне вы можете обращаться, если нужна будет помощь или информация – мало ли, к чему приведёт жизнь. – Кавински, в свою очередь, помощи не предлагал.

− Спасибо, Лев, − блондинка встала с места, готовая прощаться. Следом за ней встала и Джули. – Не могу сказать, что наше сотрудничество было плодотворным или полезным, но оно было, мы попытались прийти к чему-то. Всё же так бывает.

− Да, понимаем, − встал с места и Кавински, протянувший через него ладонь для того, чтобы пожать руку. Этот жест немного удивил – столько формальности… Да ещё и от него. 

Молча ладони были скреплены между всеми четырьмя, юноши проводили судей, в одиночку зашагав к машине Кавински. Они были будто братья, потерявшие всех, кроме друг друга. Слегка хмурые лица, убранные в карманы руки, тяжёлые – от усталости – вздохи груди. 

− Винс.

− М?

− Я не могу поверить, что всё так обернулось. И их смерть… По сути, остались только мы двое, Киара давно перестала быть причастна к делам − всё же расстояние сыграло свою роль. Не хочу уходить в сентиментальность, но, кхм… Нам бы самим не потеряться. – Всё же близкими друзьями они не были, так что откровенность выглядела скомкано. Юноша не был настолько открыт с Кавински, как со своими товарищами, но в душе, может, и хотел, чтобы связь между ними стала такой же крепкой.

− Я никуда теряться не собираюсь, − более бодро. «Я должен казаться простым, чтобы он мог довериться мне, открытым, при этом не обязательно быть честным», − такой политикой взаимоотношений руководствовался бывший наблюдатель. Он не был против быть другом, но грузить Льва своими проблемами – ни за что. Он даже никого из банды этим не волновал, не то что кого-то ещё. – Типа, я всё равно сделаю то, что нужно, даже если… Если случится всё самое плохое на этом Чёртовом свете, хах, − ухмылка появилась на губах, и они встали напротив. – Но это не значит, что ты должен завтра же умыть ручки, понял? – слегка нагло, дерзко, но задорно и так… Так, что становилось легче на душе. «От него всегда такая энергетика идёт, вот же Винс крутой», − с доброй улыбкой на лице.

− Ещё чего, я тоже не собираюсь никуда уходить. Как думаешь, стоит нам ладить со следующим Главсеком? Я, честно, даже не слышал ничего по поводу кандидатур.

− Главное, чтобы не этот мелкий, он меня бесит, − он даже скривился лицом, вспомнив об одной не безызвестной персоне.

− Ну уж нет, слишком он молодой для такого. Инспектор не может быть настолько безрассудным, чтобы только что доставшего соску изо рта пускать на должность главы правительства.

− Да хрен его знает, на самом деле. Но с ним я сотрудничать ни за какие шиши не буду, уж простите, нужен кто-то другой. Конечно, я знаком с парочкой помощников секретарей, но они ни в какое сравнение не идут с Хейго, и по должности, и ссыкло те ещё… − почесав голову, он замолчал, как-то призадумавшись.

− Если я смогу выловить приказ о назначении из сетей, отправлю тебе на выделенную.

− Ага… А, слушай, они же не могут посадить Войда на место Главсека?

− Нет, это по закону невозможно, он же уже занимает должность.

− Точно?

− Точно, это в Книге Законов Света написано. Не хватало нам ещё Войда на месте Главного Секретаря… − Лев даже немножко побледнел.

− Упаси Алла и Терра, − Винс поднял ладони в знак капитуляции перед теоретическим решением. – Да, на самом деле, Свет с ним, нам надо это, подумать, кого просто можно оперативненько грохнуть будет, если всё совсем плохо будет.

− Если отраслевые секретари, которые были при Хейго, сменятся, нам будет тяжело.

− Значит надо немного почистить ряды их конкурентов, если будут цепляться. А, и ещё, Лев, попробуй организовать прослушку в министерстве, там же наверняка ведутся все эти протоколы, ну, в кабинетах, на сессиях, чтобы мы всё из первых уст слышали. 

− Я не знаю, смогут ли они засечь тот факт, если я подключусь, но могу попробовать, из техспециалистов знакомые есть, так что на один раз попробовать смогу.

− Окей, понял, ну, это тоже напишешь потом. Сейчас мы почти закончили со списком, так что мне остаётся только торговать.

− Наконец-то можно будет перестать пачкать пуки кровью, рад этому?

− Мне плевать. Если бы я жалел кого-то из них, то, наверное, и был бы рад, а так я знаю, что человек был самым настоящим дерьмом, поэтому и вины не чувствую. 

− А, ты это в ненависть вписываешь, так действительно легче… Сменю тему сейчас, но вот резко вспомнил, что ещё хотел обсудить – их тела. Есть ли шанс, что кто-то их забрал раньше и будет выдвигать ультиматум Империи, чтобы могла похоронить их с достоинством?

− Мне будет жаль этого человека, потому что он расстроится, когда узнает, что тела не будут иметь никакого значения, их же всё равно сбросили на утилизацию, − брюнет дёрнул плечами, противясь своим мыслям и воображению того, как тела Главного Секретаря и его невесты скидывают в гущу крови, где они сначала плавали бы, потом начали разлагаться, таять на глазах… − Зачем вообще так делают, я до сих пор не понимаю.

− Я слышал, что энергия от переработки идёт на питание системы безопасности, какие-то барьеры или вроде того.

− Да?! Первый раз слышу, − у Винса глаза чуть на лоб не полезли. – От кого? Другие государства? – как в детстве, вцепившись во что-то, он начинал разгораться ею, как искра на конце фитилька. 

− Нет, мы единственные на планете. От агрессивной внешней среды, мы поэтому и не выходим далеко за пределы Империи. – Лев говорил об этом спокойно.

− Откуда ты это знаешь?! И почему так просто к этому относишься?!

− Ну, во-первых, это государственная тайна, про которую я прочитал как-то давно ещё, не придал этому значения. Меня куда больше волнуют вопросы здесь и сейчас, внутри государства, а не какая-то недоступная внешняя угроза. И тебе я не рекомендую туда нос совать, а то оторвут ещё, − он в шутку руками чуть ли не «откусил» кончик носа парня, который едва ли успел отодвинуть голову назад, чтобы его не задело. 

− Ты так мне говоришь, будто мне пять лет.

− Ну, прямо сейчас ворчишь ты как большой, так что я сомневаюсь в этом.

− А Хейго знал об этом барьере?

− Да, он же занимал один из высших постов. Сдаётся мне, об этом знают и высокоуровневые наблюдатели.

− В моё время такого не было!! – Лев хихикнул, потому что в шутку злящийся Винс выглядел крайне забавно. − Между прочим, у меня был наивысший уровень доверия, это потом я за два года его просрал…

− Но это не точно, может, и не знают.

− Мы напрямую имеем дело с телами и трупами, так что вероятность высока. Так. А вообще у нас речь была о телах других… − каждый раз вспоминать об умерших было неприятно, но рационализм брал верх над чувствами. – Я могу поискать на чёрном рынке, если кто-то их украл, но я ума не приложу, кем должен быть человек, вошедший в пламя, нашедший их, да ещё и вынесший оттуда два тела – Хейго совсем не маленький, в отличие от Ники.

− А если они просто… Исчезли? 

− Так пепел бы остался.

− Нет, я не о сгорании. Просто исчезли, растворились в воздухе, − Лев не верил тому, что говорил, но обязан был это сказать.

− Ты там не перегрелся, пока тела разносил? – Винс в шутку приложил ко лбу высокого друга ладонь, проверяя температуру. – Вроде нет… Ну куда они исчезли? Ещё скажи, что в критический момент обнаружилось, что Ника ведьма, она открыла портал и они вместе с Хейго переместились в другой мир. – Скептически сказанные слова бывалого читателя звучали то ли разочарованно, то ли с иронией.

− Да я шутил, чего ты. Но было бы неплохо.

− Тогда можно я тоже колдуном буду? Готов не только в костёр Башни Света полезть! – язвительно.

− Между прочим, место имеет значение в таком случае. Считай, это была не простая квартира или комната, а церковный зал, это во-первых, во-вторых, ведьм церковь не признавала, так что вряд ли Ника смогла бы оттуда…

Лев замолк на полуслове, когда понял. Что Винс поджал губы и с лицом, будто его застукали за чем-то неприличным, смотрел прямо на Хэнка, который с открытым ртом слушал всю их болтовню уже пару минут. 

− Ой… − Лев тотчас заткнулся. 

Все трое смотрели друг на друга как на сумасшедших.

− И чё с ним делать?.. – прошептал Кавински.

− Притворись, что это сюжет книги, − одними губами ответил Лев.

− Ну вот! – громко сказал Винс, всплеснув руками, разворачиваясь к стоящему рядом. – Ты ему всё проспойлерил, ёмаё, ещё б громе говорил! 

− Я?! – Лев на публику играл так себе.

− Ну а я что ли?!

Хэнк просто взял и рванул с места куда подальше.

− Блять. – Одновременно сказанное ругательство, и вот они уже бегут за подслушавшим вдоль всей задней стены мастерской, у которой стояли.

− Что делать с ним?! – спросил Лев.

− Ну явно не заставлять порталы магические открывать! Нахера ты вообще это сказал?! – прошипел другой.

− Да я подумать не мог, что кому-то взбредёт в голову искать тебя после окончания работы за местом твоего алгоритма.

− Ну вот, думай об этом впредь…

Нагнать Хэнка им удалось быстро – Лев просто подбежал к нему, едва коснувшись плеча, попросив остановиться. 

− Почему убежал так быстро? – спросил, отходя от пробежки.

− А почему вы за мной побежали так, будто я вас в постели застукал?! – испуганно выдал юноша. Подбежавший Винс скривился лицом, от неприятного удивления уйдя в занос. 

− Фу, нет. – Резко отреагировал и Лев. – Ничего против нетрадиционных ориентаций не имею, но с Винсом спать я бы не стал…

− Ты охуел?! – оскорблённо раздалось снизу. – Ладно, твоя правда. 

− Ты просто сам побежал так, будто мы перед тобой мировой заговор раскрыли. Это просто книжка была.

− О-кей, события основаны на реальных? – ни глухим, ни тупым Хэнк не был. 

− Ладно, в этом ты прав, не книжка… − Лев отпустил плечо, сдавшись.

− Мы просто немного не в себе после того, что произошло, − выражение лица Кавински приобрело серьёзные черты. – Хейго и Ника были нашими друзьями, и то что они… Погибли, до сих пор не может осесть в голове. – К таким словам хотелось даже выразить соболезнование. 

− Вы общались? – Хэнк обвёл взглядом обоих, кивнувших на его вопрос. – И у них действительно не нашли тела? 

− Да, − сухо прозвучало от Кавински.

− А, эм… Мне жаль, да, я понял, − он сам немного растерялся. – Ну, ваши дела, не мои, распространяться не буду. Я вообще просто хотел сказать, что приезжал Инспектор – Бобби просил передать.

− Зачем приезжал? – взгляд бывшего наблюдателя стал ясней.

− Искал тебя, но он был, как сказал Бобби, в нормальном настроении, и когда уехал, сказа, что просто напишет тебе на почту. – Винс запустил пальцы в волосы, потом ещё и мучая свою переносицу, в момент превратившись в уставшего человека.

− Хорошо. Спасибо, Хэнк, что сказал… Что-то ещё?

− А, ну, ха, я как-то заикнулся о том, что неплохо было бы выполнять алгоритм у тебя, и это было при Войде, он сказал, что я могу спокойно подать заявку на перевод, − юноша оказался рад этому. – Если ты не против, я подам запрос?

− Да, конечно, нам как раз ещё пару рук пригодятся.

Нет, нужда была не в этом, а в том. Чтобы держать Хэнка ближе к себе: «Со временем он поймёт, что я немного не от мира сего и то, что я сказал, не будет вызывать ни малейшего удивления». 

Инспектор сидел в кабинете, хотя время давно перевалило за полночь. Голова ходила кругом, глаз временами дёргался, глаза пялились в мерцающий экран, периодически гасший. За последние дни в его архив добавилось сразу несколько однотипных дел – он готов был вздёрнуться, это казалось легче, чем найти объяснение произошедшему. «Сначала отсутствие тел погибших Хейго и девушки, после вмешательство чьих-то рук во внутренние дела Полиции, затем угрозы о раскрытии информации про купола, шантаж и требование немедленно показать тела погибших… Мы даже не имеем понятия, с кем имеем дело – полная анонимность и разброс каналов связи. Где это видано, чтобы я не смог решить дело? Кто-то будто играет со мной в прятки, да ещё и прячется на самом видном месте. Или в Корпусе Наблюдателей появилась крыса. Ещё и этот сбой в системе слежения в Омен-Сити… Зачем? Зачем и кто этим промышляет? Я уверен, что это один человек, с которым у нас негласная война, холодная. Вот только, кажется, есть у нас с ним и общий враг – тела не могли исчезнуть просто так. На месте был наблюдатель, но он, наоборот кричал, чтобы мы быстрее зашли внутрь – моя надежда и вера в Кавински ещё не до конца рассеялась. Тем более, I-600-SWt беспрекословно выполнил мои приказы по ликвидации тех граждан, несмотря на то что раньше пререкался на этот счёт. Я могу дать ему любое поручение – он обязан его выполнить, иначе – статья за неподчинение. Этот юноша – прирождённая машина для убийства. Он пережил десять стираний, разве не это ли то перевоспитание, которого я добивался? Конечно, он не вернулся в наши ряды, но никогда и не уходил. Он может говорить что угодно, воротить нос, не быть среди нас, защитников Империи, но он никогда не предаст эту страну, её идеалы, ценности, никогда не станет нарушать безопасность своей Родины. Он лишь пытается играть за обе стороны, но я знаю, а он сам того не понимает, − но он на стороне правых, на стороне власти, превносящей мир и благополучие. Жаль, что я не смог взять его на воспитание к себе вместе с Калебом… Из него бы вышел достойный Инспектор, будь он чуть решительнее и вдумчивее. Но пока о моей замене говорить слишком рано, а вот о замене моего дорогого племянника самое время думать – временный Главный Секретарь не может исполнять свой алгоритм так долго, срок трёх месяцев истекает через неделю. Калеб слишком вспыльчив и юн – все молодые люди такие, он ещё не готов… А что насчёт Нэо? Она смогла бы, наверное, взять в руки весь аппарат исполнительной власти. Женщины давно не занимали должность главы Правительства, хотя, впрочем, абсолютно не имеет смысла, какого пола будет глава. – Войд отправил свою рекомендацию, поставив подпись, начав размышление о том, что… − А может и имеет? За исключением Архонтов женщин я не вспомню на высших постах, что, наверное, большое упущение. Не быть бы мизогином или сексистом, размышляя об этом, но я не могу отрицать, что различия всё же присутствуют в нашей психологии, физиологии, восприятии мира и прочем. И если сильную женщину я вполне могу представить на посту, то, отнюдь, совсем юные девушки в сознании никак не стыкуются с серьёзными должностями, хотя – Вероника. Умелая девочка, старательная. Очень жаль, что Империя потеряла такого юриста – для раскрытия всего потенциала не хватило-то совсем немного. А вспомню ли я ещё примеров таких же, как она?.. Разве что из истории или из других сфер – бизнес, суд, медицина, наука, канцелярия, но, хм, юриспруденция?.. Конечно, среди судей превалируют женщины, но мне не вспомнится ни одной сверхсильной фигуры среди них – часто это просто женщины семейного порядка, которые когда-то хотели стать большими политиками, но свыклись со спокойствием и монотонностью, которая характеризует их алгоритм. Среди наблюдателей?.. – в голове возникли мысли о роковой женщине со взглядом убийцы. – Если бы среди них и была такая, хах, то я бы даже смог подумать о том, чтобы взять её в жёны, если бы смог полюбить. Если бы… Мне кажется, что я просто не могу ничего любить больше, чем свою страну. Просто быть её частью – уже гордость, что теплится в груди и распаляется, когда я понимаю, что делаю всё на благо любимой родины. Видел бы меня отчим, видела б мачеха… Давно я с ними не общался. Как и с сестрой – не понимаю, как можно не обратить ни малейшего внимания на смерть своего сына? Эна стала косо смотреть на Хейго ровно с того момента, как юнец стал общаться со мной, видеть во не отцовскую фигуру, к которой всегда мог обратиться, в отличие от своего кровного отца».

Мужчина выключил компьютер, собираясь отправляться домой. Он шёл в абсолютной темноте, привыкшими к ней глазами различая практически все преграды на пути и малейшую смену освещения, причиной тому были импланты. Его шаг – как по таймеру, автоматически, машинально. Пустые коридоры отражали стенами эхо от ботинок. 

Он сел в любимую, хотя и достаточно старую машину, довольный тем, что теперь мог всегда обратиться к тому, кто сможет её отремонтировать – Кавински был одним из немногих профессионалов, который ещё и брался за такие автомобили. Что-то в этом чёрном внедорожнике было ему приятно. Массив? Статус? Вид? Процесс вождения? Да всё вместе. Ну, и что-то ещё, что он не мог объяснить. Будто эта машина могла ему что-то напомнить, такое же приятное и мягко обнимающее сердце, как и связь со страной, гражданином которой он был. Войд для себя решил – сколько бы раз его машина не ломалась, он будет чинить её, пока это не станет невозможным, даже если придётся заменить все детали, главное – сохранить её целостность. 

Он обращал внимание на дорожную ситуацию только с технической точки зрения – застои его мало волновали, однако если они продолжались слишком долго, то сразу связывался с Управлением Дорог, и то чисто из-за присущей с малых лет активной гражданской позиции. 

«Как к отцу ко мне относился… Ну, почти. Он и сам скоро вырос, стал самостоятельным, став закрытым и менее наивным. Могу ли я считать, что вырастил ребёнка?.. Но не мой он. Как и Калеб. Даже несмотря на это, я чувствую ответственность перед этими мальчиками. Кхм, точнее… Хейго, ме жаль, что ты ушёл раньше меня, но я искренне надеюсь, что из Церкви ты отправился на Небеса. Ты не должен был умереть раньше меня. Я даю слово, что найду тех, кто сделал это с тобой, кто разжёг пламя, кто украл тебя, решив так низко поглумиться над тобой. Ты этого не заслуживаешь. Империя гордится тобой, и Империя будет защищать тебя до самого конца, пока ты не канешь в лету истории. И я сделаю всё возможное, чтобы это произошло. Несмотря на то, что тебя уже нет, что на твоё место придут другие, ты важен. Наверное, об этом и говорил наблюдатель, хотя и уходя в другую стезю. – Искрой в голове загорелась мысль. – I-600-SWt выполнит любой мой приказ».

Кудрявый сидел, держась за голову, откровенно уставший заполнять отчёты – он так вымотался сегодня, что буквально валился с ног и думал даже переночевать на квартире, а не ехать в дом. Держась одной рукой за голову. Еле-еле держа открытыми веки, он на автомате разрешил войти кому-то постучавшемуся в дверь, сам дивясь тому, что в нём были силы на такой звонкий голос. Из-за серой двери показались знакомые черты – парень моментально встал, моргая, чтобы отойти от полусна. 

− Господин Инспектор?.. Здравствуйте, чем обязан?.. – его помятый вид сыграл ещё одну роль.

− Выглядишь так, будто выполнял алгоритм без продыху пару суток, вот, что значит преданность делу и трудолюбие. Похвально, Кавински… − Войд жестом ладони обозначил, что вставать перед ним не обязательно. Мужчина подошёл к гостевому креслу, опустившись на него. – Однако я должен попросить тебя выполнить для меня кое-что важное. 

− Ну, если я в состоянии, то, кончено, сделаю, − он не льстил, но был уважителен.

− Пойми, я не нашёл человека ответственнее, чем ты, ещё и такого, чтобы общество, так скажем, не так враждебно воспринимало разведку. – «Чего? Какую ещё разведку?». – Вижу недопонимание на твоём лице, − Инспектор усмехнулся. – Мне нужен такой человек, который сможет отыскать всё, что угодно. Проворный, сообразительный, беспристрастный, ответственный. Я бы мог поручить дело кому-то из Корпуса, но, боюсь, он чересчур загружен на данный момент. – «Конечно, загружен, ты его на уши поднял после того, как я тебе палок понавставлял своими делами. Я устал оттого, что создаю тебе проблемы, как иронично». 

− Скажите уже напрямую, что я должен сделать как бывший наблюдатель? − Войд поднялся с кресла, поставив руки на стол, наклоняясь хищником к юноше. Он был серьёзен, и в моменте тот факт, что именно молодой человек сидел на месте руководителя, ничего не значил.

− Кавински, убей их. Убей тех, кто убил Хейго и Веронику. Я даю тебе такой приказ. Если ты не сможешь сделать это за три недели, мне придётся предпринять принудительные меры.