Даррена, по-прежнему скрытого под бесформенным платьем, алым платком и кружевной вуалью, увели с арены, окружившие его плотным кольцом прекрасные служанки в длинных серебристых нарядах. Проходя сквозь ворота, принц оглянулся. Эрик смотрел ему вслед и улыбался.

Догадался ли он о подмене?! Узнал ли ещё на жертвенной скале?!

Служанки, чьи длинные чёрные волосы были собраны в замысловатые причёски, а многочисленные серебряные украшения мелодично звенели при каждом шаге, не давали ему остановиться. Смеясь, громко обмениваясь комментариями о его росте и худобе, они увлекали Даррена всё дальше, по бесчисленным извилистым, полутемным коридорам. Они шли очень быстро, и из-за тяжелого, длинного парчового платья, изрядно вспотевший и задыхающийся Даррен едва поспевал за ними. В горле пересохло, он моргал, глаза, после залитой светом яркого солнца, арены, не сразу привыкли к полутьме.

Наконец, одна из служанок, всё так же весело и беззаботно смеясь, распахнула какую-то неприметную дверь, и Даррена почти силой втолкнули внутрь.

Принц осмотрелся, и совсем не удивился. Его привели в роскошную мраморную купальню.

- Сейчас, госпожа, - сказала одна из девушек, протягивая руки к обережным булавкам, на которых крепилась спасительная вуаль, скрывавшая лицо Даррена. – Освежитесь, смоете дорожную пыль, потом выспитесь и будете готовы к брачной ночи, уж мы-то постараемся.

И Даррен едва не дёрнулся, но всё же позволил служанке расстегнуть серебряные булавки. Ещё одна служанка забрала снятую вуаль.

- Мы сохраним одежду, в которой вы прибыли сюда, - заученно сказала ещё одна служанка. – Это станет вашей семейной реликвией.

А затем все они на мгновение замерли, удивлённые, когда увидели лицо Даррена, красивое, молодое, с правильными чертами, синими глазами, но совсем не девичье.

- Принцесса Кэмлин? – осторожно спросила одна из служанок.

- Её брат, - ответил, улыбаясь, Даррен. – Принцесса пожелала остаться дома.

Девушки громко расхохотались.

- Ай да принц! – закричала та, что сняла с него вуаль. – Смог нас повеселить! А ведь за последние пятьсот лет это не удалось ни одной девице, прибывшей из вашей заморской страны!

Служанки, смеясь, затанцевали хороводом вокруг него, чем очень сильно озадачили Даррена.

- И вы… не позовете стражу? – немного удивлённо спросил он.

- Стражу?! – переспросила другая девушка. – Зачем же нам звать стражу?! Вы, принц, прошли все испытания, и драконье пламя, и прикосновение Камня! И Камень обвенчал вас с… принцем Эриком!

И они снова расхохотались и продолжили танцевать. У Даррена уже рябило в глазах от их блестящих нарядов и серебряных украшений.

- Да и принц Эрик, ещё и в драконьем обличии вряд ли мог не догадаться, кто дожидается его на жертвенном алтаре, уж вы поверьте! – весело крикнула другая служанка, та самая, которая забрала вуаль. – У драконов прекрасное обоняние! Да и зрение, куда лучше человеческого!

- И что же… вы будете теперь делать? – осторожно спросил их Даррен.

- Как что?! – сказала ещё одна девушка, на мгновение остановившись перед ним. – Кто мы такие, чтобы оспаривать волю Камня?! А значит, будем готовить вас, принц Даррен, к первой брачной ночи!

Даррен покраснел и смутился. Девушки вдруг перестали танцевать и шустро сняли с него и алый платок, и парчовое платье, и тонкую сорочку, и пышные юбки, которые непременно надо было надеть под платье, и с которыми он и Кэмлин возились непростительно долго. В последнюю очередь девицы избавили его от алых сапожек.

- Видать, вы с сестрицей близнецы, раз всё пришлось в пору, - сказала та девушка, что расстегнула булавки на вуали.

- Да, - только и ответил Даррен.

- Не стесняйтесь нас, принц, - сказала другая служанка, увлекая его к огромной мраморной ванне, уже наполненной ароматной, горячей водой. – Мы – джинны, горные духи и издавна служим драконьему народу, а взамен – питаемся здешней магией.

- Именно она удерживает нас в этом мире и не дает нам навсегда исчезнуть, - добавила ещё одна девушка и, вместе с подругой, придерживая Даррена за руки, помогла ему забраться в ванну.

Три девушки тоже забрались в ванну, и Даррен почти не удивился, когда заметил, что их блестящие наряды не промокли в воде. Девушки начали быстро натирать его разными скрабами и мыльным раствором, тереть губками и жёсткой щёткой.

Во дворце Даррен ни одной ночи не ложился спать, не помывшись в небольшой ванне, которую слуги располагали у камина, чтобы он не замерз. Но так тщательно Даррен не мылся никогда. От скрабов, щёток, губок, разнообразных мыльных растворов, кожа Даррена сначала порозовела, а потом покраснела. От обилия ароматных благовоний он вскоре начал чихать, чем снова развеселил девушек джиннов.

До чего же они все похожи! И чертами лиц, и фигурами!

- Если будете часто видеть нас, принц Даррен, то начнёте различать, - сказала одна из девушек, мягко массируя ему плечи, и втирая в кожу ароматное масло.

- Или не начнёте и не узнаете наших имен, - сказала другая, которая третий раз мыла его волосы.

Когда на его лице уже не было мыльного раствора и травяных мазей и кремов, Даррен открыл глаза. Тело, вопреки его желанию, расслабилось и он почувствовал себя очень сонным, даже почти забыл о голоде.

- Вы говорите, драконий народ, - начал он издалека и почти шепотом. – Как давно живет здесь драконий народ?

- Больше пяти веков, если по людскому исчислению, - ответила девушка, снявшая с него вуаль. – Пять веков назад мы пошли сквозь время рука об руку с драконьим народом, но они появились здесь намного раньше.

Расслабившемуся Даррену помогли выбраться из ванны и принялись вытирать его большими мягкими полотенцами.

- Когда-то, ещё раньше, ваш народ, принц Даррен, тоже был един с драконьим народом и ведал тайну превращения, - добавила ещё одна девушка, забравшая его платье перед омовением. – Но Камень избрал двух королей, и ваш народ остался жить за морем, отказавшись от тайных знаний.

- Почему? – спросил Даррен, покорно укладываясь на застеленную покрывалами кушетку.

Принц всегда чувствовал, если ему не договаривали.

- Была… война, и большинство ваших предков, способных обернуться, погибли, - честно ответила девушка, снявшая с него вуаль. – А те, кто выжил, предпочли отказаться от знаний и жить за морем.

- В обмен на что? – спросил Даррен.

- В обмен на сохранение их жизней, - спокойно ответила всё та же служанка джинн. – И с той поры в небо взлетают лишь чёрные драконы.

Девичьи руки проминали его мышцы и втирали в кожу благовония и золотую пудру, искрящуюся в свете от многочисленных магических светильников. Даррен старался внимательно слушать то, что рассказывали ему, а потому боролся с подступающим сном.

- Камень забрал тайные знания, - продолжала девушка, снявшая с него сапожки. – Но даже Камень не в силах забрать магию у целого народа. И именно Камень заповедал драконьим сынам брать себе невест из-за моря, чтобы разбавить кровь, но и сохранить волшебство.

- А жребий? – тихо спросил Даррен.

- На самом деле, нет никакого жребия, - тихо сказала девушка, снявшая с него вуаль. – Камень избирает невесту для каждого драконьего воина, и именно она достает алый камень из священного сосуда.

- Но… тогда, почему я до сих пор жив? – спросил Даррен, и девушки вокруг него снова начали смеяться.

- Это ведомо только Камню, - ответила та, которая сняла с него вуаль.

- Сейчас вам обязательно надо поесть, принц Даррен, - сказала девушка, забравшая его платье. – Затем вы выспитесь на мягкой перине в покоях рядом с этой купальней.

- А когда проснётесь в полночь, - подхватила её речь ещё одна служанка, унёсшая его сапожки, - после… ещё нескольких заклятий, значение которых вы поймёте позже, мы отведем вас в покои принца Эрика.

При упоминании еды в желудке голодного Даррена громко заурчало.

- О, нам лучше не медлить с трапезой! – сказала девушка, которая снимала с него вуаль.

Остальные служанки только громко смеялись, но, когда она строго посмотрела на них, удалились в соседнюю комнату, чтобы накрыть на стол.

Несколькими минутами позже Даррену подали просторную длинную рубашку из белого шёлка и пригласили к ужину.

На столе из тёмного мрамора он увидел блюда с запечёнными птичьим мясом и овощами, вазочки с экзотическими фруктами, названий которых он не знал, румяные хлебные лепёшки, глубокую тарелку с ослепительно белым творогом, фарфоровый чайник в форме дракона, от которого шёл пар и фарфоровую чашку, на которой были стилизованные изображения драконов, конечно же, чёрных.

- Угощайтесь, принц Даррен, - сказала девушка, снявшая с него вуаль. – Меня зовут Илви, - добавила она вдруг.

Даррен посмотрел на неё и заметил, у Илви нос чуточку длиннее, чем у остальных служанок.

- А я – Китти, - представилась та, что уносила платье.

И Даррен увидел, что её уши немного оттопырены.

- Я – Лина, - представилась та, что забрала сапожки, и Даррен заметил, что один уголок рта у неё совсем немного выше, чем другой.

Остальные девушки представляться не спешили и по-прежнему выглядели одинаково красивыми.

Даррен хотел бы наброситься на еду и уплетать за обе щёки, но даже перед служанками он не мог себе позволить такое поведение. А потому ел медленно, пользуясь серебряными приборами строго согласно этикету.

Илви налила в его чашку немного душистого зеленого чая, и Даррен начал пить его маленькими глотками, хоть его и мучила жажда.

- Позже, вам обязательно следует отправиться в Рэйнсвирт и побывать в гостиной госпожи Мэллрии, - сказала Китти, и придвинула к Даррену тарелку с фруктами.

- Рэйнсвирт? – переспросил Даррен.

- Город у подножия горы, - ответила Илви, и долила в его чашку чай. – У этой госпожи собираются те, кого унесли драконы из вашей земли.

- В Рэйнсвирт приезжают купцы? – спросил Даррен.

- Да, но лишь в один район, покидать пределы которого им строго запрещено. А драконов защищает магия Камня. Даже, если чужестранцы увидят их летящими в небе – не заметят, если только сами драконы того не захотят.

- А они не захотят, - подытожил Даррен, уже почти доевший и мясо, и овощи на своей тарелке. – Во время испытания я видел короля и королеву, - добавил он, - а ещё принцев и принцессу.

- Король Ранфрих, - грустно сказала Илви, - скоро утратит свою магию.

- Это почему? – немного удивленно спросил Даррен.

- Так бывает с драконами, - сказала Лина, - Камень забирает их магию, и они больше не могут обращаться. Тогда они должны умереть. Но могут и раньше умереть, не дожидаясь столь ужасной участи.

- Каким же образом? – спросил Даррен и выпил немного чая.

- Сразиться в поединке с одним из родственников и пасть во время боя, - сообщила ему Китти.

- Королева Ларсхель способна даровать ему милосердную смерть, ровно, как и старший сын, Бьёнрих, - добавила Лина.

- Почему он просто не может отказаться от престола в пользу старшего сына? – спросил Даррен.

- Здесь так не принято, - уклончиво ответила Илви. – Королева мечтает видеть на престоле вашего… мужа, своего среднего сына, принца Эрика.

- Принц Бьёнрих подвержен беспричинным приступам гнева, и её Величество очень беспокоится за судьбу королевства. У принца есть жена Амритти, она из знатного рода, но их сын Кьер, увы, родился абсолютно неспособным к магии. Амритти и сын очень редко показываются на людях, - добавила Китти.

- А принцесса? - спросил Даррен и снова выпил немного чая.

- Принцесса Эстесси, именно она – первенец королевской четы, но не в праве наследовать трон. К тому же, она владеет только целительной магией, а обращается с большим трудом, - сказала Илви.

- Есть ещё Кристофф, младший принц, - добавила Лина, - но он увлечен лишь музыкой и поэзией и не интересуется государственными делами. Камень до сих пор не выбрал ему жену.

- Вам пора отдохнуть, - сказала Китти, пресекая все его дальнейшие распросы.

И все три девушки одновременно зашептали сохраняющие заклятия. Принц улыбнулся, но ничего не сказал. Служанки джинны старались изо всех сил, чтобы их работа не сошла на нет, чтобы не растрепались его высушенные и расчёсанные волосы, чтобы золотая пудра осталась на коже.

Его проводили в соседнюю комнату, где не было никакой мебели, кроме небольшой, но довольно удобной на вид кровати.

- Отдыхайте, ваше высочество, - сказала Китти, - когда придёт время, мы разбудим вас.

Даррен заснул сразу и без сновидений.

Он проснулся сам. Едва Даррен встал с постели, открылась небольшая боковая дверь, за ней находилась маленькая ванная комната, которой принц не преминул воспользоваться. Когда Даррен, освежившись в небольшой ванне с ароматной водой, вернулся, в освещённую догорающими свечами спальню, зашли все те же три волшебные служанки. Даррен по-прежнему мог отличить одну от другой.

- Лина, - сказала Илви, - ты ведь знаешь нужные… очищающие заклятия?

- Да, мой прежний господин имел… особые предпочтения, - ответила Лина и что-то быстро зашептала на незнакомом Даррену языке.

Он почувствовал приятную лёгкость внутри, будто и не ел ничего.

- Я помогла вам, принц, избавиться от лишнего, - улыбнувшись, сказала Лина.

Даррен сильно покраснел, и девушки джинны снова развеселились.

- Довольно! – строго сказала Илви и хлопнула в ладоши.

В руках у Илви, Лины и Китти появились почти прозрачная длинная шёлковая рубашка с золотистым шнурком на воротнике, длинный красный шёлковый халат с капюшоном и бархатные домашние туфли, расшитые бисером.

Даррен покраснел ещё больше.

- Это ваши одежды для сегодняшней ночи, ваше высочество, - сказала Илви.

Они помогли Даррену, который от смущения и стыда почувствовал странное онемение во всём теле.

Одеваясь, он с удивлением заметил, что золотые блёстки остались на его теле и после омовения.

Когда и рубашка, и халат, завязанный на широкий, расшитый золотом пояс, уже были на нем, Китти накинула ему на голову капюшон.

- Пока остальным обитателям дворца ни к чему знать вашу тайну, - сказала она.

Даррен, обувая пришедшиеся точно по размеру, бархатные домашние туфли, согласно кивнул.

Девушки джинны, поддерживая за руки, чтобы не споткнулся, повели его по извилистым, полутемным коридорам.

Распахнулась ещё одна дверь. Даррен, по-прежнему в компании девушек служанок, миновал несколько смежных комнат, оказался у ещё одной двери, закрытой, и совершенно один.

Он коснулся металлической ручки в форме головы мифического чудовища и дверь открылась.

- Войди, - услышал Даррен тихий голос Эрика и вновь на мгновение онемел.

Но принцу не полагается стоять под дверью, а потому Даррен переступил порог, не торопясь, но и немедля более.

Горели свечи в изящных серебряных канделябрах, стены огромной спальни были увешаны искусно вышитыми гобеленами, на большом окне чуть колыхались алые занавески – створки окна были закрыты неплотно. В большом камине весело пылало яркое рыжее пламя.

Только теперь понял Даррен, что дворец – часть горы и каждая комната его – это пещера.

Эрик лежал на застеленной покрывалом цвета жемчуга, большой кровати, расположенной на небольшом возвышении, в глубине комнаты. Из одежды на хозяине спальни была лишь длинная чёрная шёлковая рубаха с нескромными разрезами до середины бедра.

- Подойди ко мне, Даррен, - всё так же тихо сказал Эрик.

- Когда ты узнал? – Даррен старался, чтобы его голос звучал уверенно и спокойно.

- Ещё там, на скале, - ответил Эрик без тени смущения, - я очень надеялся, что это будешь ты, а не Кэмлин.

Даррен снял домашние туфли и босой, медленно прошёл по ковру с густым, пушистым ворсом.

Он откинул капюшон, развязал пояс, и алый халат упал к его ногам.

Ещё несколько шагов, и Даррен потянул за шнурок, который удерживал его шёлковую рубашку с широким вырезом.

Он не смог сдержать взволнованного вздоха, когда и рубашка оказалась на ковре.

Теперь от кровати и лежавшего на ней Эрика, его, абсолютно обнажённого, отделяли лишь несколько шагов. Даррен очень хотел бы рассмотреть узор на ковре, столь сильным было его смущение, но вместо этого он пристально посмотрел в глаза принца, лежавшего на кровати.

Эрик вскочил, и подобно хищнику, метнулся к нему. Он заключил Даррена в объятья и начал целовать, так же жарко и страстно, как и в первый раз, на морском берегу, но теперь некому было их прервать. Не разжимая объятий и не прерывая поцелуй, Эрик увлёк его к кровати и секундой позже повалил на мягкую постель. Сердце Даррена пропустило удар. Эрик, оторвавшись от его губ, позволил ему вдохнуть немного воздуха и снова поцеловал. Он ласкал Даррена, выглаживая его теплую, почти горячую кожу, блуждая ладонями и пальцами по его телу, но не касаясь в самых сокровенных местах.

Даррен почувствовал, что возбуждается, что… желает Эрика. Раньше он никогда и ни к кому не испытывал ничего подобного.

Но всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Эрик… оставил его, разомлевшего от ласк и сходящего с ума от желания, одного на кровати, а сам, всё так же быстро, с грацией хищника, метнулся к большому окну, створки которого мгновенно распахнулись настежь.

- Ты здесь только ради сестры, - глухо сказал драконий принц.

Даррен, шокированный тем, что только что произошло между ними, не успел ничего ответить.

Эрик забрался на подоконник и прыгнул в окно. Очертания его тела в момент прыжка сделались нечеткими, и мгновением позже Даррен увидел сквозь широкий проём окна, в звёздном небе чёрного дракона. Но на этот раз дракон казался меньше, чем при их первой встрече, на жертвенной скале.

Эрик может… пребывая в оборотном обличии, изменять свой размер?

Даррен успел подумать об этом прежде, чем чёрный дракон улетел прочь.

Оконные створки захлопнулись, но холодный ночной воздух уже в достаточном количестве проник внутрь спальни, и Даррен задрожал.

Он поспешно вернулся к кровати и завернулся в тёплое одеяло, обнаружившееся под покрывалом, но так и не смог заснуть.

Эрик вернулся только под утро. Даррен, как ни старался, но снова не смог увидеть момент его превращения. Эрик, одетый всё в ту же нескромную рубашку, даже не подошёл к кровати, лишь быстро взглянул на Даррена, и улёгся спать на ковре, напротив камина.

- Где ты был? – шёпотом спросил его Даррен.

- Просто хотел полетать один, - ответил Эрик, тоже шёпотом, - ночью горы особенно красивы.

- Возьмешь меня с собой в следующий раз? – снова спросил Даррен, теперь ещё тише. - Я тоже хочу увидеть горы ночью.

- Посадить тебя на спину? – Эрик улыбнулся, и в свете догорающего огня в камине, Даррен увидел, как блеснули его белые зубы. - Для королевского сына такое – верх неприличия, даже, если бы ты сам умел обращаться. А ты не умеешь.

- Но ведь мне не обязательно садиться тебе на спину, - Даррен больше не испытывал смущения, хоть и сам не смог бы объяснить, почему.

- Хорошо, возьму, - согласился вдруг Эрик, - и я не понесу тебя снова в когтях, как добычу. Только… дождёмся темноты. Тебе понравятся горы.