Даррен и Эрик вернулись во дворец, когда стемнело.

Даррен уже привычно запрыгнул на подоконник раскрытого настежь окна гостиной. А несколькими мгновениями позже к нему присоединился и сменивший облик Эрик.

Даррен почувствовал терпкий травяной аромат, исходивший из купальни. Он чётко различил полынь, шалфей, мяту и базилик. Были и ещё какие-то травы, названий которых принц не вспомнил или не знал вовсе.

— Мы приготовили вам ванну, ваши высочества, чтобы вы смогли избавиться от усталости и чужих чар, — Лина так внезапно появилась перед ними, что Даррен вздрогнул.

Эрик, в отличии от него, воспринял появление Лины абсолютно спокойно.

— Благодарю, красавицы, — привычно сказал он.

— Спасибо, — последовал его примеру Даррен.

Он поёжился, горный воздух снаружи сделался очень холодным, едва солнце скрылось за горизонтом.

— Вот и согреетесь, — сказала вышедшая из стены Илви.

— Желаете, чтобы мы остались прислуживать вам в купальне? — спросила Китти, тоже просто появившаяся посреди гостиной.

— Нет, красавицы, это излишне сейчас, — улыбаясь, сказал Эрик.

Даррен, немного смущённый, лишь кивнул в знак согласия.

Все три девушки джины одновременно исчезли из гостиной.

— Вода в ванной пропитана защитной магией, — прошептал Эрик.

— Это имеет значение? — спросил Даррен.

— Не буду тратить время на долгие, скучные объяснения, — Эрик снова улыбнулся и привлёк его к себе. — Просто отвечу, да, — прошептал он Даррену в губы и впился в них в страстном жарком поцелуе.

Даррен ответил на него не менее страстно и вовсе не сопротивлялся, когда Эрик увлёк его в купальню, когда, целуя и лаская, начал стаскивать с него одежду, нетерпеливо, едва не разрывая. Драконий принц позволял ему прикасаться к себе, позволял раздевать себя. Даррен видел, как зрачки в его глазах несколько раз меняли форму. А удлинившиеся ногти на тонких и длинных пальцах довольно больно царапали, но вскоре вновь возвращались к своим прежним размерам.

Они избавились от одежды, в беспорядке разбросав её на полу и целуясь, и ласкаясь, расплёскивая воду, забрались в мраморную ванну.

Желание сводило с ума, но Даррен старался сдерживаться и избегал слишком откровенных прикосновений к Эрику.

Разбрызгивая и разливая воду, продолжая целоваться, они уселись в ванной.

Удлинившиеся и заострившиеся зубы Эрика ранили ему губы, но Даррен едва ли заметил. Он целовал драконьего принца и прижимался к нему, а вокруг них была горячая, ароматная вода, смешанная с травяными настоями. Зубы Эрика больше не были острыми и ранящими. Да и зрачки в его глазах перестали менять свою форму. Эрик прикасался к нему, и на его тонких, изящных пальцах не появлялись острые, ранящие когти. И Даррен уверился, рядом с ним остался только Эрик в своём человеческом обличии. Даррен дотронулся до его жёсткого от возбуждения члена, вдохнул побольше воздуха и скрылся под водой. Эрик не сопротивлялся, и он начал облизывать его жёсткий член, а затем взял его в рот. Неумело, довольно чувствительно задев зубами, от чего Эрик вздрогнул и застонал, и Даррен продолжил… Пока не начал задыхаться от нехватки воздуха.

Эрик решительно потянул его к себе, и Даррен подчинился.

— Остановись.

— Как пожелаешь.

Драконий принц поцеловал его долго и нежно. Даррен почувствовал его пальцы на своём члене и громко застонал от тягучего, ни с чем несравнимого удовольствия.

— Зачарованная вода сдерживает мою хищную природу, — прошептал Эрик ему в губы, продолжая ласкать его, возбуждённого и сходящего с ума от желания. — Но её возможности не безграничны.

Даррен не ответил, только потянулся к его губам за новым поцелуем, и Эрик не препятствовал ему. Целуясь, тесно прижимаясь, они ласкали друг друга руками. Жар прикосновений, благоухающая травяными настоями вода уносили их всё дальше, окружающий мир померк и стал бледной картинкой… Яркими остались только они, терзаемые страстью и желанием… обладать друг другом… принадлежать друг другу…

Только руки и губы… Эрик не решался позволить себе большего, и Даррен не настаивал…

Одурманивающий, ни с чем не сравнимый оргазм поглотил и унёс прочь все их мысли.

А позже, медленно возвращаясь к реальности в остывающей, но всё ещё такой же ароматной воде, они сжимали друг друга в объятиях и бессвязно шептали милые глупости.

— Ваши высочества, мы накрыли ужин в гостиной! — откуда-то издалека закричала Илви.

Даррен неловко дёрнулся, и Эрик рассмеялся.

— Лучше тебе привыкнуть, милый, — тихо сказал он. — Джины появляются и исчезают вот так, когда на то есть необходимость.

Даррен ничего не ответил, только торопливо поцеловал его во влажные и тёплые губы.

Они вытерлись большими, зачарованными на тепло полотенцами и надели шёлковые халаты, оставленные предусмотрительными служанками джинами у входа в купальню.

Их поздний ужин состоял из маленьких печёных пирожков с овощами и птичьим мясом и горячего ягодно-фруктового чая в маленьких белоснежных фарфоровых чашках.

— Ваша шкатулка, ваше высочество, — вошедшая в гостиную Китти принесла деревянную шкатулку, вручённую Даррену купцом.

— Спасибо, Китти, — Даррен улыбнулся и принял шкатулку из рук служанки джина.

Китти не потрудилась покинуть гостиную, а просто исчезла.

Даррен, затаив дыхание, нажал на завиток на замке и открыл шкатулку.

— Хочешь прочесть письмо сестры в одиночестве? — спросил Эрик.

— Нет, конечно же, нет, — поспешно ответил Даррен и сломал сургучную печать на конверте. — Мне нечего скрывать от тебя.

— Что ж, если ты не против, — Эрик сел к нему поближе и выпил ещё немного чая.

Даррен открыл конверт и вытащил тщательно сложенный листок дорогой бумаги. Принц невольно улыбнулся. Что бы не происходило в её жизни, а Кэмлин всегда оставалась аккуратной.

Он всмотрелся в чёткий подчерк сестры. Кое-где буквы расплывались нечёткими пятнами. Возможно, Кэмлин плакала, когда писала это письмо.

Дорогой братик! Надеюсь, ты и в правду жив, и здоров и это не чья-то жестокая шутка! Я хочу верить! Хочу надеяться! После расторжения помолвки наша матушка заточила меня в Доме Богини Скорби. Она уверяет, что это временно, и скоро забудется история с жертвой и найдётся для меня новый жених. Но матушка — скверная лгунья, особенно, когда не желает врать. Я знаю, что останусь в этих унылых стенах навсегда, чтобы оплакивать чужое горе и своё собственное. Если ты жив, дорогой братик, напиши ответ. Это хоть немного скрасит моё безрадостное существование здесь. Надежда ведет меня сквозь тьму отчаяния.

Твоя сестра Кэмлин

Даррен глубоко вздохнул и ещё раз перечитал письмо.

— В конце недели завершится траур по моему отцу, — тихо сказал Эрик, тоже прочитавший письмо. — Мы сможем вместе отправиться за море и привезти её сюда.

— Эрик!!!

И Даррен, едва не опрокинув стол, бросился обнимать несколько смущенного подобным его поведением драконьего принца. Даррен крепко сжал его в объятьях и впился в губы в жарком поцелуе. Сквозь одежду он почувствовал, как возбуждается Эрик, но…

— Пожалуйста, милый, — прошептал ему в губы драконий принц, разорвавший поцелуй, и Даррен успел заметить, как удлиняются его зубы, как меняются зрачки в глазах, проступает чешуя сквозь кожу.

Всё произошло за доли секунды, а затем Эрик снова стал прежним Эриком.

— Почему? — только и спросил Даррен, не сумевший скрыть досаду и разочарование в голосе.

— С Ульрихом и… с другими… дворянскими сынками, которых я приводил сюда, было просто… Я не любил их… просто хотел, — быстро зашептал Эрик, признание давалось ему с трудом. — А потому мне было… довольно просто контролировать себя и помощь Эстесси требовалась… довольно редко, но… с тобой всё иначе.

— Почему? — тихо повторил свой вопрос Даррен, хоть уже и знал ответ на него, но хотел услышать его, произнесённый Эриком вслух.

— Потому, что… — Эрик попытался отстраниться от него, но Даррен не дал ему этого сделать. — Потому, что… люблю тебя, безумец из-за моря!

— Я тоже люблю тебя, огнедышащий ящер! — и Даррен снова начал его целовать, не обращая внимание на сопротивление, которое, впрочем, быстро закончилось.

Дрова в камине громко затрещали, и их обоих обдало волной нестерпимого жара.

— Даррен, это… — зашептал Эрик, снова разорвавший поцелуй.

И Даррен отпустил его. Из камина потянулся серый, удушливый дым, который, мгновением позже принял в воздухе форму неровных букв.

Служители Древнего Хозяина Неба хотят разделить с вами радость Церемонии Посвящения, которая состоится этой ночью.

Буквы дрогнули, и превратились бесформенные сгустки дыма, мгновением позже бесследно рассеявшегося.

— Никто в королевской семье не может игнорировать подобные приглашения, — тихо сказал Эрик. — Нам обоим необходимо присутствовать на этой церемонии.

— Где она проходит? — спросил Даррен.

— В подземелье под дворцом находится храм Древнего Хозяина Неба, — ответил Эрик. — Это огромный чёрный дракон, который считается прародителем всех драконов, способных менять облик.

— Действительно всех? — осторожно спросил Даррен, вспомнивший истории, рассказанные ему девушками джинами в купальне.

— Есть… — Эрик замолчал, подбирая слова, — ещё один храм, он находится на самом верхнем этаже дворца, а потому совсем крошечный. Это… храм Брата Хозяина Неба, в нём служат только два жреца. Мы редко посещаем этот храм, но сохраняем его ради традиций.

— Ты покажешь мне этот храм? — спросил вдруг Даррен, твёрдо уверенный, что ему необходимо посетить маленькое святилище на самом верхнем этаже дворца.

— Да, конечно, милый, — подозрительно поспешно ответил Эрик, и в его голосе чётко звучало сомнение, — но позже, когда пройдёт несколько дней со времени Церемонии, иначе наш визит туда могут расценить, как неуважение к Хозяину Неба.

— Да, я согласен подождать, сколько понадобится, — согласился Даррен. — Не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за моего любопытства.

Из стены, рядом с камином, вышли Илви и Шон, держащие в руках вешалки с абсолютно одинаковыми чёрными костюмами из атласа.

— Простите, что прерываем ваш ужин, ваши высочества, но вам пора собираться на Церемонию Дарккидов, — сказала Илви.

— Она начнётся очень скоро, и опоздания недопустимы, — добавил невозмутимый камердинер Эрика.

— Увы, Шон, ты прав, — Эрик притворно скорбно вздохнул, — нам действительно пора собираться, мой милый принц, — сказал он, обращаясь к немного смущённому таким обращением Даррену.

— Я, хотел бы прежде написать письмо сестре, — сказал он.

— И вот всё, что вам понадобится, — в гостиной появилась Лина и положила перед Дарреном листок дорогой, белоснежной бумаги, фарфоровую чернильницу и идеально заточенное перо.

— Спасибо, — только и ответил Даррен и, не теряя времени, сел писать письмо.

Он не был многословен.

Дорогая сестричка! Да, я жив и здоров! И представь себе, обвенчался, но пока позволь сохранить в секрете, с кем именно.

Даррен улыбнулся и посмотрел на Эрика.

— Поторопись, милый, — драконий принц улыбнулся ему в ответ.

Я хотел бы повидать тебя, дорогая сестричка. Напиши, сможешь ли на следующей неделе прогуляться одна и подальше от Скорбного Дома?

Даррен отложил в сторону перо и на мгновение задумался. Смогут ли прочесть письмо другие послушницы? Попадёт ли оно в руки Старшей Жрицы? Вполне вероятно, и тогда стражи Дома Скорби всенепременно устроят засаду. Но, скорее всего, они будут ждать только его, принца Даррена, а появление Эрика будет для них неприятным сюрпризом. Конечно, Эрик прибудет под чарами невидимости, вряд ли ему позволено показать себя заморским жителям не в жертвенный день. Хотя… ведь смотритель маяка и стражники видели его над пляжем, накануне жертвы…

— Даррен, милый, прошу тебя, — Эрик говорил тихо и улыбался немного грустно, — оставь раздумья на потом.

— Да, конечно, — ответил принц и подписал своё короткое письмо.

Твой любящий брат,

Даррен

Принц ещё раз посмотрел на Эрика, уже надевавшего на стройные ноги шёлковые чулки, конечно же, при помощи всё такого же невозмутимого Шона. Как же хотел Даррен оказаться сейчас на месте слуги джина! Чтобы дотронуться до Эрика… хотя бы ради того, чтобы просто помочь ему надеть чулки.

Даррен аккуратно сложил письмо.

— Желаете положить в конверт и скрепить печатью? — спросила Китти.

— Нет, в этом нет необходимости, — ответил ей Даррен. — Шкатулка зачарована кровью, а значит, никто кроме моей сестры не сможет получить это письмо.

Он положил письмо в шкатулку и закрыл её. Щёлкнул металлический замочек, шкатулка подпрыгнула под рукой Даррена и затряслась. Мгновением позже она неподвижно замерла под рукой принца на столе. Повинуясь внезапному импульсу, Даррен снова надавил на завиток на замочке и открыл её. Шкатулка была пуста.

— Милый! Да, я понимаю, что это очень занятная вещица, но прошу, поторопись! — воскликнул Эрик.

А Даррен снова засмотрелся на него, в белоснежных чулках с кружевными рантами, коротких, шёлковых панталонах, тоже украшенных кружевами и полупрозрачной сорочке, сквозь просвечивающую тонкую ткань которой Даррен прекрасно мог разглядеть его стройное тело, Эрик представлял собой весьма соблазнительное зрелище. У Даррена даже мелькнула шальная мысль отослать слуг и забыть о треклятой Церемонии в компании драконьего принца, пусть бы даже Эрик не дал бы ему ничего, кроме ласк и поцелуев, пусть бы снова сбежал от него…

Даррен с ужасом почувствовал, что краснеет и возбуждается, а потому постарался как можно быстрее прогнать непрошенные мысли.

— Ваше высочество.

Даррен не знал, кто именно из служанок джинов сказал это, но Илви, Китти и Лина решительно окружили его, и в руках у них были чёрный атласный костюм, белые чулки, сорочка и рубашка с кружевным воротником.

* * *

Огромная пещера, располагавшаяся под дворцом, служила главным залом в подземном храме Древнего Хозяина Неба. Едва рассеивали мрак многочисленные, зачарованные бытовой магией, свечи в трёх огромных жирандолях, подвешенных под каменным, сводчатым потолком.

Звуки арф и флейт причудливо смешивались с прекрасными голосами певиц, исполняющих древние ритуальные гимны драконьего королевства. Тяжёлый аромат сандаловых благовоний наполнял воздух. Дарккиды, скрытые своими неизменными тёмными одеяниями, держа в руках свечи, вереницей бесшумно шли через зал и выстраивались перед алтарём, над которым, высеченная из цельного камня, располагалась скульптура огромного чёрного дракона, расправившего в полёте мощные крылья и разверзшего клыкастую пасть в беззвучном злобном рычании. На алтаре пылало серебристое магическое пламя, частично рассеивавшее мрак на площадке вокруг него.

По правую сторону от алтаря в стене, вмурованными в камень цепями были прикованы три послушника, которые должны были стать новыми служителями Хозяина Неба, дарккидами, к концу церемонии или… погибнуть потому, что оказались неспособными пройти посвящение. По левую сторону от алтаря были прикованы трое узников, которых дарккиды намеревались принести в жертву своему повелителю.

Королевское семейство наблюдало за церемонией, сидя в мягких, удобных, обтянутых красным бархатом креслах из чёрного дерева с причудливыми резными изголовьями. Кресла располагались на просторном, выдолбленном в скале искусными мастерами балконе. Выше находился ещё один балкон, поменьше. Там, на красной бархатной подушке, в окружении собственных жрецов, расположился наблюдающий за церемонией Камень.

Под королевской ложей было ещё три, более просторных балкона, предназначенных для знатных и богатых жителей Рэйнсвирта, пожелавших посетить церемонию.

Даррена и Эрика королева мать, Ларсхель, пожелала посадить у самой стены, скрыв от в тенях от взоров дарккидов. Перед ними, в среднем ряду, сидели Эстесси и Кристофф, а у балконного бортика — сама королева и старший брат Эрика, Бьёнрих. Жена и сын Бьёнриха, не владевшие драконьей магией, не присутствовали на церемонии, таково было желание королевы.

— Кого избрали для жертвы? — едва слышно спросил Даррен.

— Преступников, убивших своих жён, детей или кровных родственников в приступе гнева или ради корысти, — прошептал в ответ Эрик. — Их кровь напитает Хозяина Неба, а затем пройдёт посвящение новых дарккидов.

— Немедленно замолчите, если не хотите быть принесёнными в жертву вместе с ними! — на драконьем языке, не оборачиваясь, прошипела Ларсхель.

— Да, матушка, простите нам подобную непочтительность, — тоже на драконьем языке ответил ей Эрик.

И Даррену показалось, что в голосе драконьего принца прозвучала насмешливость, а не страх. Кристофф тихо усмехнулся, а Эстесси, совсем не по-королевски толкнула его локтем под ребра.

Церемония продолжалась. Дарккиды выстроились перед алтарём в несколько ровных шеренг и замерли, будто и вовсе не являлись людьми, а одинаковыми статуями, высеченными из чёрного камня.

Вперёд, к алтарю, вышел старший жрец и прежде, чем, произнести благодарственную молитву, снял капюшон. Даррен с трудом подавил возглас ужаса, и Эрик крепко сжал его руку. Под капюшоном был гладкий череп, обтянутый покрытой безобразными пятнами кожей.

— Слишком много драконьей магии, слишком близко, и слишком долгое время, — прошептал драконий принц.

Поражённый, Даррен только согласно кивнул. Он хотел бы расспросить Эрика, почему на него и прочих представителей королевского драконьего семейства, а так же их дальних родственников, способных превращаться, магия не действует подобным образом, но слова путались в его голове от ужаса только что увиденного.

— Преступников опаивают зельем перед жертвоприношением, — шептал Эрик, едва шевеля губами, — чтобы они страхом и сопротивлением не оскорбили Хозяина Неба.

— Сын мой, не испытывайте Судьбу, — снова на драконьем языке прошипела королева.

— Да, матушка, ещё раз простите мою непочтительность, — ответил Эрик, тоже на драконьем.

Теперь Даррен был уверен, что не раскаянье, а насмешку слышит в его голосе. Поражённый происходящим, Даррен молчал. Да, в его родном королевстве случались казни. И убийц, и воров, и мошенников лишали жизни на главной площади. Благородным рубили головы, простолюдинов вешали. Но никто и никогда не устраивал из казней подобные спектакли. Даррену было не по себе от всего происходящего, но, будучи принцем, получившим строгое дворцовое воспитание, он старался сохранить внешнее спокойствие и держать под контролем свои эмоции.

Старший жрец закончил благодарственную молитву, после чего подошёл к осуждённым на смерть преступникам, ни один из них не дёрнулся и не попытался освободиться из цепей. От того, что произошло дальше, Даррена затошнило, но он продолжал следить за Церемонией, ни разу не посмотрев в сторону. Подобное поведение могли здесь принять за слабость или непочтительность. Острым ритуальным кинжалом, лезвие которого было высечено из чёрного камня, жрец разрубил осуждённым грудные клетки и вырвал сердца, которые бросил на алтарь Хозяина Неба. Тёмная кровь впиталась в камень. В то же мгновение и мёртвые преступники, и их сердца превратились в чёрный, густой дым, который начал впитываться в каменную статую.

И Даррен смотрел внимательно, потому, что не мог сдержать болезненного любопытства, смешивавшегося, правда, с омерзением. Ему даже показалось, что каменный дракон едва заметно пошевелился.

Эрик до боли сжал его руку, и Даррен понял — задавать вопросы не время.

Несколько сгустков чёрного дыма отделились от алтаря и, к ужасу Даррена, быстро полетели к королевскому балкону. Но принц никаким образом не проявил своих эмоций.

Умей владеть собой, что бы не происходило вокруг.

Вот основное правило, которое он усвоил от строгого королевского наставника, холодного и надменного, хоть уже и седого старика, чье высохшее лицо избороздили бесчисленные морщины.

Даррен продолжал сохранять спокойствие и сидеть с гордо выпрямленной спиной, и когда сгустки дыма впитались в Бьёнриха.

На несколько мгновений Даррен почувствовал резкий запах сгоревшей плоти.

— Теперь мы все знаем, к кому здесь благоволит Хозяин Неба, — тихо, но так, чтобы её услышали все, кто находился рядом, произнесла королева.

Церемония продолжалась. Жрецы хором, нараспев начали читать древние ритуальные гимны. Теперь чёрный дым густыми клубами повалил от каменной статуи дракона, и Даррену вновь показалось, что она зашевелилась. Принц несколько раз моргнул, желая избавиться от наваждения.

Статуя снова сделалась неподвижной, как бы пристально он на неё не смотрел. Дым полностью обволакивал прикованных к стене послушников.

Один из них страшно закричал, дым рассеялся, звякнули пустые цепи, и пепел посыпался на каменный пол подземелья. Вот и всё, несчастный не смог пройти посвящение.

Даррен пристально наблюдал за двумя выжившими послушниками. Дым никуда не исчез, а принял форму чёрных балахонов с капюшонами, которые носили все дарккиды. Кандалы на запястьях новых служителей открылись с глухими щелчками.

— Практично, — прошептал Даррен. — Не надо тратиться на сукно и портного.

— Уж лучше потратиться, поверь, — так же тихо ответил ему Эрик. — Хозяин Неба может сжечь или удушить неугодившего ему служителя с помощью такой одежды.

— Или спасти, — прошептала услышавшая их Эстесси, — если служитель беззаветно верен ему.

— Немедленно замолчите! — прошипела королева на драконьем языке. — Вы все! Я не хочу краснеть за вас, нечестивцы! Там! Внизу!

— Внизу?! — переспросил Даррен.

— Позже мы спустимся вниз, чтобы произнести молитвы у алтаря, — тихо сказал Эрик. — Но не беспокойся, это простая формальность.

— Молчать! — скомандовала королева Ларсхель.

Церемония уже заканчивалась, когда всё королевское семейство начало спускаться по каменной лестнице с бесчисленным количеством ступенек. Даррен понял, что они должны именно пройти все ступени без помощи магии, чтобы добраться до алтаря. Это было частью ритуала. А ещё он чувствовал, что каменные ступени при каждом шаге будто вытягивают из него жизненные силы. Идти становилось всё сложнее, но Даррен продолжал и старался скрыть, насколько сильно он устал. Эрик, шедший впереди, резко повернулся и поддержал его, когда Даррен всё же запнулся и едва не упал.

Когда они, во главе с королевой Ларсхель, наконец, закончили ужасный спуск, дарккиды расступились, давая им возможность приблизиться к алтарю.

Королева, а рядом с ней все её дети, а затем Даррен встали вдоль алтарного камня.

И Даррен снова ощутил резкий запах сгоревшей плоти, хоть черный дым уже полностью рассеялся. Королева и её дети закрыли глаза и зашептали что-то неразборчивое.

Прежде, чем последовать их примеру, Даррен взглянул вверх, на каменного дракона, и ему вдруг показалось, каменная морда крылатого ящера исказилась в ярости, он ощерился, демонстрируя Даррену острые клыки. Принц моргнул, и наваждение исчезло — каменный дракон снова был прежним.

— Ваше высочество, — тихо заговорил верховный жрец рядом с ним, и голос его был подобен шелесту осенних листьев на ветру, — попросите у Хозяина Неба осуществить ваши самые сокровенные желания, и он услышит ваши молитвы.

— Да, благодарю вас за совет, почтеннейший, — ответил Даррен и поспешно закрыл глаза, чтобы не продолжать разговор.

Но он не попросил ни о чём.

— Благодарю тебя, Хозяин Неба, за доброту и великодушие. Спасибо, что позволил мне остаться здесь, — прошептал Даррен, едва шевеля губами.

И он услышал в ответ злобное рычание, которое, впрочем, мгновенно оборвалось, утонув в жреческих песнопениях, звуках арфы и флейты.