В день поединка Даррен проснулся, когда за окном только начинало светать, проснулся от холодной пустоты рядом – в огромной постели он был один.

- Эрик! – позвал он в тёмно-серую, предрассветную темноту, едва рассеиваемую алыми отсветами тлеющих угольков в остывающем камине.

Снова сбежал?! Вот так, чтобы не прощаться?!

- Я здесь, - услышал Даррен тихий голос драконьего принца.

Запутавшись в одеяле и едва не упав, Даррен выбрался из кровати. Он набросил шёлковый халат и босой, спотыкаясь побежал в гостиную.

Эрик, одетый в рубашку и штаны из груботканого льняного полотна чёрного цвета, тоже босой, сидел на широком подоконнике у приоткрытого окна, из которого в жарко натопленную комнату проникал холодный утренний воздух.

Даррен бросился к драконьему принцу, обнял и начал целовать, жарко, грубо, отчаянно. И Эрик, сжав его в ответных крепких объятьях, отвечал на его поцелуи не менее страстно.

- Обещай, что останешься здесь, - зашептал драконий принц ему в губы, лишь на мгновение отстранившись. – Обещай, что сбережёшь свою жизнь!

- Лишь пока Бьёнрих будет только Бьёнрихом, - повторил Даррен слова Эстесси.

- Это не твой бой! – Эрик обнял его так крепко, что стало трудно дышать.

- Ты не можешь приказать мне, - возразил Даррен. 

И Эрик лишь печально улыбнулся. Даррен провёл рукой по его рубашке и даже поморщился от ощущения грубой ткани под ладонью.

- Скромно, - только и сказал он.

- Смерти ни к чему украшения, - ответил драконий принц, - она и так сможет выбрать себе фаворита.

За окном затрубили в охотничий рог, протяжно и громко.

- Мне пора, - в отчаянии прошептал Эрик. – А я так и не смог тебя убедить.

 Он подарил Даррену ещё один поцелуй, долгий и нежный. Опять послышался охотничий рог, принцы, пусть и не сразу, но смогли оторваться друг от друга.

Без объятий Эрика Даррен снова почувствовал холод. Створки большого окна в гостиной распахнулись настежь, впуская в жарко натопленную комнату прохладный утренний воздух.

 Босой, немного растрёпанный, взобрался Эрик на подоконник и прыгнул. А мгновением позже Даррен увидел чёрного дракона, быстро летевшего прочь.

Ты уносишь с собой моё счастье и саму мою жизнь.

Вспомнилась строка из давно забытой баллады. Даррен горько улыбнулся. Взгляд его скользнул по креслам у камина, в котором давно догорел огонь. На спинке того, в котором обычно сидел он сам, Даррен увидел второй комплект чёрной льняной одежды.

Джинны, как всегда, оказались на редкость понимающими и предусмотрительными.

Даррен оделся и вернулся обратно, к распахнутому окну гостиной. Он то дрожал от холода, то покрывался испариной от накатившей внезапно волны жара.

Наверное, простудился.

Но то, что он чувствовал, не походило на пред простудное состояние. Даррен никогда раньше не ощущал ничего подобного. Вдобавок, у него немилосердно начала чесаться кожа.

Это из-за местной еды.

В очередной раз, соврал он сам себе.

Эрик! Только живи! Пусть Золотой Дракон защитит тебя от своего злобного брата!

Воспоминание о Золотом Драконе помогло Даррену хоть немного успокоиться.  

Небо уже было ясным – маги погоды очень постарались. Ни облака, ни туман, столь обычные для горного утра, не должны были помешать зрителям наблюдать бой двух принцев.

Некоторые обитатели дворца предпочли сменить облик, чтобы увидеть поединок в небе или с горных вершин. Но большинство, подобно Даррену, выбрали места у окон или же собрались на просторных балконах, не забыв принести с собой вино и закуски. Все с нетерпением ожидали интересного зрелища.

Замер у распахнутого настежь окна в гостиной и Даррен. Горный утренний воздух давно заполнил комнату, а в камине догорел огонь, но всё это очень мало беспокоило Даррена. Он пристально, до рези в глазах, вглядывался в светлеющее небо.

И вот он разглядел две тёмные точки на горизонте. Бьёнрих и Эрик. Они закружились в некоем подобии варварского танца, постепенно сокращая расстояние между друг другом.

Даррен зашептал заклинание, улучшающее зрение. Не сразу, но у него получилось. И теперь Бьёнрих и Эрик будто стали ближе.

Старший драконий принц зарычал, и из его распахнутой, клыкастой пасти вырвалось пламя, устремившееся к Эрику, который с лёгкостью ушёл с линии огня. Он метнулся в сторону и мгновением позже вцепился в правое крыло взвывшего от боли Бьёнриха.

- Да! Так его! – закричал Даррен, хоть и понимал, Эрик вряд ли его услышит.

Даррен вдруг почувствовал сильный жар. Всё его тело будто горело изнутри. Что-то подобное он чувствовал в ночь близости с Эриком.

Это точно простуда.

Уверил он себя.

Эрик плюнул огнём в огромную, морду Бьёнриха, и не избежал укола жала, находившегося на его хвосте. Благодаря джиннам Даррен знал, что яд драконов не является смертельным для самих ящеров.

Драконы ненадолго сцепились в один яростный клубок. Они рвали друг друга когтями и зубами, опаляли пламенем.

Но затем снова разлетелись в стороны и опять закружились, постепенно сокращая расстояние, готовясь к новой схватке. Даррен, не без удовольствия отметил, что крыло Бьёнриха сильно повреждено и он довольно неуклюже взмахивает им.

 Эрик плюнул огнём в огромную, морду Бьёнриха, и не избежал укола жала, находившегося на его хвосте. Благодаря джиннам Даррен знал, что яд драконов не является смертельным для самих ящеров.

Даррен задрожал. Дрожь сотрясала всё его тело, и он не мог унять её.

Прежде, чем Эрик и Бьёнрих сцепились вновь, от одной из горных вершин в небо поднялось тёмное облако, которое начало быстро приближаться к ним. Не сразу, но Даррен смог разглядеть это облако, а ещё мгновением позже он понял, что своими очертаниями оно похоже на… дракона.

Чёрный Хозяин Неба?!

Даррен так внимательно следил за поединком, что не заметил, или не захотел замечать, когда его покрытая крошечными капельками пота кожа снова начала светиться золотом.

Облако сомкнулось вкруг приближавшегося к Эрику, Бьёнриха и долей секунды позже… исчезло.

Чёрный Хозяин Неба стал… Бьёнрихом?!

Мысли путались в голове, Даррену всё труднее было сохранить рассудок ясным.

Бьёнрих снова зарычал, но теперь уже совсем по-другому, громче и свирепее, и Даррен уверился в своих догадках. Старший драконий принц увеличился в размерах и сделался в три, а то и в четыре раза больше Эрика, лишь немного превосходившего по величине крупного коня.

Вот, сейчас!!!

Даррен почувствовал, как внутри просыпается волшебство. Дрожь прекратилась, но остался жар, он словно весь горел изнутри. Даррен неуклюже забрался на подоконник и прыгнул.

Сначала он начал падать, но его падение длилось лишь несколько секунд. А затем Даррен полетел вверх.

Ещё несколько невыносимо долгих секунд он старался поменять направление, чтобы начать двигаться в сторону Эрика и Бьёнриха.

Огромный дракон… Бьёнрих или теперь Хозяин Неба?! Бросался на Эрика, с лёгкостью ускользавшего от него, и не забывавшего жечь его пламенем. Сам Эрик был лишь слегка опалён и, скорее не ранен, а поцарапан.

Иногда быстрота важнее силы.

Вспомнил Даррен слова учителя фехтования.

Даррен сконцентрировался и поднял вверх два достаточно увесистых камня. Он метнул их в старшего драконьего принца. Один камень угодил огромному ящеру в шею, а второй ударил по хвосту, но дракон даже не заметил.

Нет! Только не сейчас!

Дрожь возобновилась. Даррен увидел ещё двух небольших драконов, летевших к сражавшимся из-за дальних горных вершин.

Эстесси и Кристофф!!!

Бьёнрих ещё увеличился в размерах. Ему удалось ранить Эрика, к которому наперерез рванула Эстесси. Даррен поднял в воздух сразу десяток камней и запустил ими в огромного дракона, клацнувшего челюстями, и едва не перекусившего Эстесси пополам. Все камни попали в цель, но не причинили ящеру никакого вреда, два из них чуть-чуть не задели Кристоффа, впившегося зубами в хвост огромного дракона. Вероятно, именно из-за этого Бьёнрих промахнулся, и Эстесси удалось добраться до Эрика, в правом боку которого была глубокая рваная рана. Эстесси коснулась его шеи кончиком крыла, и рана, почти мгновенно затянулась.

Даррен вновь швырнул в Бьёнриха камнями, и опять безрезультатно. Огромный дракон зарычал.

- Жалостливая сука! – услышал Даррен. – Сдохнешь вместе с этими неудачниками!

Эрик и Кристофф взлетели чуть выше и поливали Бьёнриха огнём, и он тоже полыхнул пламенем, но ни на них, а на Эстесси, дерзко вившуюся перед его огромной клиновидной мордой.

Даррен швырнул камни, отлетевшие, будто горошины от чёрной чешуйчатой шкуры.

- Нет! – закричал он, когда пламя объяло Эстесси, казавшуюся такой маленькой по сравнению с Бьёнрихом.

Дрожь усилилась, и Даррен не мог её унять, он почувствовал холод, а затем жар внутри стал таким нестерпимым, что Даррену показалось, вот… сейчас он попросту сгорит.

Боль накрыла его с головой, лишила возможности думать. Боль в костях, суставах, мышцах. Он весь был одним, сплошным комком боли. Если бы Бьёнрих захотел расправиться с ним в тот момент – не было бы ничего проще. Но Бьёнрих был слишком занят своими братьями и сестрой, и отбивался от них, будто от назойливой мошкары, летавшей вокруг него, кусавшейся и плевавшейся огнём.

Всё произошло так быстро, что Даррен даже не успел осознать и испугаться. Собственное волшебство удерживало его в воздухе. Он дрожал… скорее, уже бился в судорогах. Он даже не понял, когда… он взмахнул золотыми крыльями, отросшими за спиной, когда… его руки и ноги стали когтистыми, чешуйчатыми лапами, тоже золотыми.

Даррен хотел закричать, но вместо этого… зарычал. Из его раскрывшейся пасти вырвалось пламя, оплавившее вершину скалы, в которую он едва не врезался.

Бьёнриху удалось достать залечивающую раны Кристоффа, Эстесси. Его острые когти полоснули по тонким, изящным крыльям и немного задели драконью грудь. Удар был такой силы, что Эстесси отбросило в сторону. Но она успела помочь Кристоффу, которому удалось вовремя удрать, и избежать столкновения с хвостом Бьёнриха.

Даррен, неуклюже взмахивая крыльями, полетел к беспомощно кувыркающейся в воздухе Эстесси. Он поднырнул под неё и, удерживаемый от падения собственным волшебством, сложил крылья, чтобы принцесса могла опереться на него. Когда острые драконьи когти впились в его спину, которую не спасла от этого даже золотая чешуя, Даррен зарычал.

- Я справлюсь, - прокричала ему Эстесси. – Меня вылечит моя магия! Лучше помоги братьям! – казалось, она совсем не удивлена превращением Даррена.

- Справишься! Но так быстрее! – Даррен и сам не заметил, что отвечает ей на драконьем языке.

Прошло меньше минуты, и вот уже исцелившаяся Эстесси сама замахала крыльями. Даррен почувствовал, как затягиваются на спине раны, оставленные её когтями - целительница не забыла и о них.

- Вцепись ему в шею, - прошептала Эстесси, на мгновение оказавшаяся совсем близко. – Я отвлеку.

И она бесстрашно бросилась вперед, стремительная, будто выпущенная из лука стрела. Принцесса огненным вихрем пронеслась перед мордой огромного дракона. Взбешённый Бьёнрих немедленно погнался за ней и попытался опалить пламенем, но Эстесси оказалась быстрее. Эрик и Кристофф мгновенно поняли, что она затеяла. Теперь и братья, и сестра одновременно нападали на Бьёнриха, докучая ему царапинами и незначительными ожогами, подобно надоедливой мошкаре. Даррен метнул в огромного дракона ещё пригоршню камней, поднятых со дна горных ущелий. Он тоже полетел вперёд, всё увереннее взмахивая золотыми крыльями. Мелькнула шальная мысль снова попросить помощи у Золотого Дракона, но он не стал рисковать, ведь уже попросил спасти жизнь Эрика. Что, если древнее божество разозлится и не пожелает услышать ни одной его молитвы?!

Даррен полетел вперед, быстро набирая скорость. Он не был уверен, что сможет прокусить толстую, чешуйчатую шкуру Бьёнриха, но выбора всё равно не осталось, разве что сложить крылья да броситься вниз, на покрытые льдом и снегом камни и умереть без боя.

Даррен и сам не понял как, но у него получилось. Эстесси едва не попала в громко клацнувшую острыми зубами пасть Бьёнриха, Эрик укусил его за хвост, а Кристофф успел довольно существенно расцарапать живот. И Даррен, оказавшийся совсем близко, вцепился в шею огромного, неистово рычащего крылатого ящера.   

- Нечестивое отродье! – зарычал Бьёнрих. – Разорвуууууууу!!!!!!!!!!!!!!!

И Даррен хотел бы удрать, не оглядываясь, хотел бы оказаться как можно дальше от этого боя, от этого чудовища, но он продолжал сжимать челюсти и впиваться острыми, мелкими зубами в толстую драконью шкуру, пахшую пожаром и кровью. Он вцепился в Бьёнриха и когтями. Только бы удержаться, не отпустить. Даррен интуитивно понимал, что именно от него зависит сейчас исход боя.

Эрик, Кристофф и Эстесси продолжали изводить Бьёнриха мелкими нападками и быстро уходить из-под его ответных атак. Они наносили огромному дракону множество небольших ран.

В какой-то момент Даррен ощутил, что из-под его зубов потекла кровь, горькая и терпкая.

Хоть бы не ядовитая!

Раны Бьёнриха заживали довольно медленно, а его братья и сестра наносили всё новые. И Даррен почувствовал, что огромный дракон начинает уставать. Всё реже взмахивал он крыльями, всё медленнее отбивался от нападений Эстесси, Эрика и Кристоффа.

Но… ведь они тоже устали.

Когда Даррен увидел летящую к ним со стороны дворца, королеву мать, а за ней больше двадцати драконов (очевидно королевские гвардейцы), он решил, что начал бредить. Но чем ближе была королева, тем отчётливее слышал он взмахи крыльев, и её и её спутников.

Она… поможет… но кому?!

Ни Бьёнрих, ни его братья и сестра пока не обращали никакого внимания на свежие силы. Королева не стала ввязываться в бой. Она осталась на достаточном расстоянии, чтобы не получить удар когтями и не быть обожжённой пламенем. Ларсхель просто наблюдала, как её воины набросились на Бьёнриха.

Гвардейцы с остервенением рвали огромного дракона когтями и жгли огнём. Бьёнриху не удавалось обороняться от них всех, нападавших одновременно. Двух он смог испепелить. От его пламени гвардейцы превращались в чёрную пыль, которую мгновенно развеивал ветер.

И тогда огромный ящер бросился к королеве. Гвардейцы попытались преградить ему путь, но тщетно. Ещё пятеро из них расстались с жизнью. Бьёнрих ударил по королеве хвостом, и Ларсхель не пыталась защититься, когда заострённое жало на кончике его хвоста оставило длинный глубокий порез на её покрытой чешуёй, драконьей морде.    

Бьёнрих громко заревел, задрав вверх клиновидную голову и, с шумом сложив огромные крылья, начал падать.

Только тогда Даррен отпустил его и неуклюже взмахивая крыльями, присоединился к Эрику, Кристоффу и Эстесси, парившими над ущельем.

Только теперь, по очертаниям горных вершин вокруг, узнал Даррен это место, где тренировался вместе с Эриком, Эстесси и Кристоффом, именно здесь готовились они к бою с Бьёнрихом. И ему оставалось только гадать, как они все оказались теперь так далеко от дворца.  

- Что теперь? – тихо спросил он.

- Они добьют, - так же тихо ответил Эрик.

Гвардейцы королевы, подобно стае хищных птиц, устремились за Бьёнрихом, и вскоре исчезли в густой седой мгле, скрывшей по-прежнему скрывавшей ущелье. Всё внизу вздрогнуло будто в агонии, когда Бьёнрих упал. Его крик, теперь уже вполне человеческий, потонул в оглушающем рёве горных лавин.

Даррен успел заметить тёмный сгусток, теперь почти бесформенный, поднявшийся вверх и быстро полетевший прочь.

Чёрный Хозяин Неба вернулся к себе.

Шум от лавин стих неестественно быстро, и Даррену показалось, что горы внизу замерли в тревожном ожидании.   

- Поспешите дети мои, - громко произнесла королева Ларсхель совсем рядом.

Даррен вздрогнул от неожиданности, он не видел, как она приблизилась. Драконья королева, заметив его реакцию, улыбнулась во всю свою клыкастую пасть.  

- Камень очень не любит ждать, - сказала она, пристально глядя на Даррена.

И полетела в ущелье.

- Она права, - Эрик легонько коснулся крылом крыла Даррена.

Они тоже устремились вниз. Тяжелее всего лететь было Даррену, хоть раны Эрика и Кристоффа были намного серьезнее, чем его. Принц всё ещё путался в крыльях и двигался очень неуклюже. Прежде, чем они достигли дна ущелья, он несколько раз начинал падать и тогда Эрик и Эстесси поддерживали его. Ещё труднее было с приземлением – Даррен фактически свалился и довольно больно ударился о камни, покрывавшие дно ущелья. Почти сразу же началось его превращение. От нестерпимой боли во всём теле он закричал. И продолжал кричать, лежа на покрытых тонкой коркой льда камнях, уже вернувшись к человеческой форме.

- Ты привыкнешь, сначала всегда больно, - Эрик обнял его.

- Всё хорошо, - Эстесси схватила его за руки, и Даррен затих в объятьях Эрика, когда, благодаря её целительной магии, боль отступила.

Драконий принц помог ему подняться. И тогда Даррен увидел Бьёнриха и королеву. Обратившаяся Ларсхель, с длинной, тонкой раной на бледном лбу, одетая в чёрное траурное платье, молча стояла рядом со своим сыном, тоже сменившим облик и лежавшим в подсыхающей луже собственной крови. Тело старшего драконьего принца казалось одной сплошной мешаниной переломанных костей и растерзанной плоти. На изуродованном лице выделялись, из-за белесых белков, бешено вращавшиеся глаза. Бьёнрих тяжело дышал, над его раскрытом в беззвучном крике ртом поднимались кровавые пузыри.

- Он… всё ещё жив? – спросил Даррен.

- Он не может умереть, пока Камень не заберет его магию, - ответила королева, голос её был хриплым от сдерживаемых рыданий.

- Ты предала… меня, мать, - прохрипел старший драконий принц.

- Ты… оказался недостаточно сильным, чтобы занять трон, сын мой, - ответила Ларсхель.

Даррен наблюдал за ней, в глазах королевы стояли слёзы, но её хриплый голос не дрожал.

Рядом, в груде камней, возникшей здесь, вероятно, после одного из обвалов, появился отблеск света, становившийся всё ярче. Этот блеск показался Даррену знакомым.

А ещё мгновением позже, когда свет сделался ослепительным, один из ничем непримечательных булыжников поднялся в воздух.

Камень.

Он всё это время был здесь и наблюдал за ними. Громко захрипел Бьёнрих, силясь ещё что-то сказать, но не смог. Золотой свет от Камня устремился к нему, поглощая, обволакивая, полностью скрывая от глаз присутствующих.

А ещё секундой позже ослепительные золотые нити света протянулись и к королеве, и к её детям, и… к Даррену, который не спешил закрыть глаза, как в прошлый раз, когда умер драконий король.

Свет больше не казался ему нетерпимо ослепительным. Даррен, будто ожидал чего-то, но чего именно и сам не знал.

И принц не ошибся. Прежде, чем золотой свет скрыл от него всё вокруг, Даррен увидел, что Камень полетел к нему. Инстинктивно, Даррен выставил вперёд правую руку, будто желая защититься, и мгновением позже его ладонь соприкоснулась с Камнем и словно приросла к нему – Даррен попытался отдёрнуть руку, но не смог.

Золотой свет сомкнулся вокруг него. Даррен почувствовал, как магия Бьёнриха проникает в него, просачивается во всё тело, будто жидкость сквозь поры. А ещё он чувствовал поверхность Камня, горячую и пульсирующую под ладонью, будто живую. Или… не будто?!

В своём разуме он вновь ощутил волю древнего создания, непостижимого в своём бесконечном отличии от всего существующего. Даррен постарался подавить приступ паники и расслабиться, позволяя Камню проникнуть в свои мысли.

Камень общался с ним, но без слов, просто создавая образы и картины в его сознании. Даррен… видел то, что хотел показать ему Камень.

…Ливень в тот день начался с самого раннего утра. Но маленький Даррен, в очередной раз поругавшийся с матерью, опять удрал. Он не придумал ничего лучше, как отправиться на пляж. Он очень надеялся, что мать пошлёт слуг, чтобы вернуть его. Только никто не приходил, а вернуться самому Даррену не позволяла гордость. Промокший до нитки, бродил он по пляжу и смотрел на взбесившееся серое море, набрасывавшееся на берег яростными волнами с белесой пеной…

И Даррен хотел бы не смотреть дальше, ничего не видеть. Но Камень продолжал показывать ему прошлое.

…Маленький принц поскользнулся на мокрых прибрежных камнях и упал. И тогда рука его коснулась того, что лишь на вид казалось большим серым булыжником, но оказалось тёплым под ладонью…

Даррен зажмурил глаза… В тот вечер он так испугался произошедшего, что просто запретил себе помнить.

…Картинка никуда не исчезла. Даррен по-прежнему видел пляж, залитый ливнем, видел себя, маленького, болезненного мальчика, пытавшегося оторвать руку от странного Камня, засветившегося золотым светом, вскоре объявшем и скрывшем и самого мальчика.

А потом свет рассеялся, и Камень, снова выглядевший самым обычным серым булыжником, поднялся в воздух над мальчиком.

Когда он исчез, мальчик истошно закричал, но никто не пришёл на его зов. Только несколько мелких камешков вокруг поднялись в воздух. И маленький принц испугался настолько сильно, что потерял сознание и остался лежать на залитом ливнем пляже, где его и нашли позже слуги, которых мать всё-таки послала за ним…

Дрожащий Даррен открыл глаза. Золотой свет рассеялся, и вокруг снова было горное ущелье. Его обнимал и поддерживал Эрик. Эстесси и Кристофф стояли рядом и обеспокоенно смотрели на него. Камень и королева исчезли. Так же он не увидел ни тела Бьёнриха, ни подсохшей кровавой лужи в том месте, где оно лежало.

- Ты был так бледен и бормотал что-то бессвязное, - прошептал Эрик и мимолётно коснулся тёплыми губами его виска.

- Я смогу исцелить… - Эстесси подошла к нему и протянула руку, и Даррен шарахнулся от неё так сильно, что едва не упал, но Эрик снова удержал его.

- Я… не заболел, - прошептал Даррен, - а только вспомнил то… что очень хотел забыть.

Эстесси, глаза которой загорелись любопытством, снова потянула к нему руку, и Даррен покачал головой.

- Я… ещё не готов делиться своими воспоминаниями, сестра, - тихо сказал он.

- Я понимаю, брат, - но Эстесси была явно разочарована, её протянутая рука безвольно опала.

- Нам всем лучше вернуться и принять горячую ванну, - сказал Эрик и, притворно поёжившись, крепче обнял Даррена.

Где-то наверху тоскливо завыл горный ветер.

- Уверен, из твоих воспоминаний получится отличная поэма, - подал голос Кристофф.

- Очень грустная и абсолютно лишённая смысла, - возразил ему Даррен.