Даррен пошевелился, но не открыл глаза. Кожу неприятно покалывало от груботканой одежды. Опять лён? Он лежал на чём-то жёстком и холодном. На запястьях и щиколотках он почувствовал лёд магических кандалов. 

Однажды, будучи наказанным за очередной побег, он украл у матушки со стола пирожное, воспользовавшись своими магическими способностями. После этой выходки он всю ночь просидел в карцере в похожих кандалах. Ощущение, как заговоренный метал вытягивает жизненные силы сквозь кожу, он не спутал бы ни с чем. 

Постепенно к нему возвращался слух. Рядом слышалось какое-то протяжное, печальное пение. 

Веки будто налились свинцом, с трудом, но Даррену всё же удалось открыть глаза. Он приподнял голову. Повод для радости всё же был. Вместо нескромного шёлкового халата, теперь он был одет в чёрные льняные штаны и рубашку простого покроя… Он по-прежнему оставался босым. Изящные ступни казались нереально белыми…

Храм Чёрного Хозяина Неба! Каменные стены огромной пещеры утопали в вековой тьме. Дарккиды в своих бесформенных чёрных клобуках, со скрытыми капюшонами лицами, держа в руках горящие свечи из белого воска, вереницей шли через зал, чтобы выстроиться перед алтарём. 

Всё, как и прежде, когда он был здесь зрителем, прекрасные голоса певиц, звуки арфы и флейты, печальные и зовущие куда-то, аромат сладких сандаловых благовоний, жрецы Чёрного Хозяина, за исключением одного… Он, Даррен, теперь наблюдал за происходящим не из королевской ложи, а был… прикован к алтарю магическими кандалами, вытягивавшими из него волшебство. Даррен посмотрел вверх и совсем не удивился, когда увидел над собой огромную статую чёрного дракона. Ему показалось, будто ящер слегка изменил свою позу, и острое жало на кончике хвоста теперь указывало прямо на алтарный камень, точнее, на него, Даррена, лежащего на этом камне. 

Что ж, можно не сомневаться, в качестве кого я здесь. Эрик… 

С трудом, но Даррен смог повернуть голову сначала влево, потом вправо. Как же счастлив он был не увидеть рядом драконьего принца!

Даррен приподнял голову, насколько это было возможно в его положении, и увидел Эрика там, где и ожидал увидеть – в королевской ложе, рядом с матерью и бывшей невестой… Или уже не бывшей?! 

Эрик, будто заметивший его взгляд, пошевелил рукой. Блеснули наручник и цепь. Вот так, драконья королева заковала и родного сына. Впрочем… не его одного. Даррен так сильно поднял голову, что заболела шея, так пристально посмотрел на королевскую ложу, что заслезились глаза. Эрик в чёрном жюстокоре и прекрасная Эльринихь в тёмно-синем платье сидели по правую руку от королевы Ларсхель, а по левую руку – Эстесси тоже вся в чёрном, рядом с каким-то незнакомым Даррену, старым вельможей в щегольском алом бархате, с толстой золотой цепью на морщинистой шее. 

Нашла, кому сбыть засидевшуюся в девках дочку…

Лицо Эстесси было опухшим и покрасневшим – драконья принцесса недавно плакала. А рядом с её новоявленным женихом сидел мрачный Кристофф, тоже весь в чёрном. Даррен хорошо разглядел стальные заговоренные наручники на руках всех трёх королевских чад, а также тонкие, почти что изящные цепи, крепившиеся к этим наручникам. 

Ларсхель не доверяет собственным детям… 

Его кандалы больно обожгли кожу – Даррен и сам не заметил, как прошептал заклинание, усиливающее зрение. 

Наверное, останутся ожоги… Впрочем, теперь неважно… 

За спиной Ларсхель стоял её распорядитель, в чёрной униформе и неизменной маске, почти полностью скрывавшей его лицо. Даррен совсем не удивился, увидев его в королевской ложе.

А вот Камень и его служители не пожелали почтить Подземный Храм своим присутствием.

Дарккиды, наконец, полностью выстроились перед алтарём. Пение и музыка оборвались. Оглушающе ударил гонг. 

Заклубился дым, и рядом с алтарём появился Верховный Жрец, старый, немного сгорбленный с морщинистым лицом, напоминавшим высохшую сливу. Для сегодняшнего ритуала он надел серебристое одеяние с широким, тёмным поясом, к которому крепились ножны с ритуальным кинжалом, изготовленным из блестящего, абсолютно чёрного камня. 

Ещё один любитель театральщины. 

Даррен старался, чтобы ни взгляд, ни дрогнувший на лице мускул, не выдали его страха. Он не сомневался в предназначении этого кинжала. 

Прежде, чем всё случится, посмотрю на Эрика…

Но… нет, ещё не время готовиться к смерти. Возможно, суд всё-таки будет. Итог один, но сукины дети не заставят меня оговорить себя, запятнать ложью честь моего рода… 

- Мы собрались здесь, – громко провозгласил Жрец, - чтобы вершить правосудие! 

Ответом ему было молчание. Даррену показалось, что каменный дракон немного повернул голову. Впрочем, не показалось. 

- Ваше высочество, - обратился к нему Жрец, но Даррен не повернул головы и продолжал смотреть вверх. – Признаете ли вы себя виновным в покушении на её величество, прекрасную и справедливую королеву Ларсхель? 

- Нет, не признаю, - громко ответил Даррен. – Я никогда не испытывал ненависти к её величеству, никогда не желал ей смерти ни в мыслях, ни в словах. 

- Но у нас есть соучастники вашего преступления, во всём признавшиеся, - объявил Дознаватель, вышедший из серых теней, сгустившихся у алтаря. 

- Я не знаю, о ком вы говорите, - твёрдо ответил ему Даррен. 

Стражники грубо выволокли к алтарю двоюродного брата покойного короля, лорда Хэрольда и троих его сыновей, кричавших от боли – их ноги были переломаны, а руки – связаны за спинами.

- Ваша супруга, увы, не выдержала таинства дознания и очищения, - притворно сочувственно сообщил Дознаватель, обращаясь к лорду Хэрольду. 

Они пытали бедную женщину раскалённым железом. 

Перевёл про себя Даррен. 

Почему не пытали меня? 

Кандалы снова обожгли кожу холодом, будто эта мысль была недопустима. Или не будто?! 

Лорд Хэрольд в отчаянии закричал ругательства, совсем недопустимые для особ королевской крови. 

- Она… никогда и ничего не знала о моих делах! Проклятые демоны!!! Шеррих была невинна! – кузену короля почти удалось вырваться из рук удерживавших его стражников. 

- Будьте честны перед судом, и ваша семья скоро воссоединится, очистившись от скверны! – провозгласил Жрец. 

Один из стражников ударил Хэрольда под колено, и лорд снова громко закричал, теперь от боли. Даррен заметил, что и его ноги были сломаны в нескольких местах. 

Только магия поддерживает в них жизнь и притупляет боль. 

- Его высочество, принц Даррен, тоже ожидает очищения от зла сегодня, - объявил Жрец, даже не взглянув в сторону Даррена. – Скажите, лорд Хэрольд, но, заклинаю вас Чёрным Хозяином Неба, только правду! С этим человеком вы вели переписки, а впоследствии и личные беседы об убийстве нашей доброй королевы, её величества Ларсхель? 

- Да, с ним, - безжизненно согласился кузен короля. 

- Принц Даррен, вы подтверждаете? – спросил Дознаватель сухим, бесцветным голосом. 

- Я никогда не разговаривал с этими людьми, не писал им никаких писем и не получал писем от них, - как можно спокойнее ответил Даррен. – Первый раз я увидел их на поминальном пиру. 

- Скверна и ложь слишком глубоко поразили вас, ваше высочество, - наигранно печально сказал Жрец. – Но вы, лорд Хэрольд, только что спасли ваше заблудшее семейство от зла, укоренившегося в их душах. 

Кузен короля и его сыновья захрипели, но не смогли ничего сказать. Стражники поспешно поставили их на колени и заставили склониться. Свеча в руках стоявшего к ним ближе всех Дарккида превратилась в меч. Служитель Чёрного Дракона подошёл к приговоренным. Он привычно занёс орудие казни, сначала нал лордом Хэрольдом. Даррен услышал свист рассекаемого воздуха. Затем – ещё и ещё. Он не смотрел в их сторону. Вместо этого Даррен снова посмотрел в королевскую ложу. Ларсхель не скрывала победной улыбки. Старый жених принцессы улыбался, пытаясь изобразить вежливый интерес к происходящему. Лица Эрика, Кристоффа и Эстесси оставались пустыми и невыразительными. 

Зачарованные цепи вытягивают из них не только волшебство, но и волю. 

Кандалы снова больно обожгли холодом. Тела и отрубленные головы королевских родственников превратились в чёрный дым, мгновенно впитавшийся в каменную статую дракона. 

- Ваше высочество, я ещё раз спрашиваю, вы признаете свою вину? – голос Дознавателя оставался сухим и бесцветным. 

- Покайтесь, и в мире уйдите к нашему Хозяину! – завопил впавший вдруг в религиозный экстаз жрец. 

- Мне не в чем каяться и не в чем сознаваться, - спокойно ответил им Даррен. 

Он ожидал, что Жрец немедленно начнёт резать его ритуальным кинжалом или прикажет стоящим рядом Дарккидам избить его до беспамятства, и тогда он признается в чём угодно. Да хотя бы несколько пощёчин за столь дерзкие слова! Но… ничего не произошло. 

Почему?

Кандалы снова обожгли магическим холодом его запястья и лодыжки. 

Я не выдержу боли. Я непривычен к ней. 

Кандалы начали сжиматься, и Даррен почувствовал, как немеют кисти и стопы. 

Нельзя думать о боли? 

- У нас есть ещё свидетели, ваше высочество, - безжизненным голосом прошелестел Дознаватель. 

- У вас есть ещё лжецы, - парировал Даррен. 

Морщинистое лицо Жреца исказилось от гнева, он даже попытался приблизиться к улыбающемуся Даррену, но Дознаватель поднял руку, останавливая его, и Жрец повиновался. 

Они избегают причинять мне боль? Почему? 

Даррен немного пошевелился. Казалось, кандалы уже меньше сжимали его запястья и лодыжки. Принц снова посмотрел на королевскую ложу. Эрик… словно поймавший его взгляд, улыбнулся, но затем едва не вскрикнул от боли. 

Что же за заклятье наложено на его цепи?!  

Даррену вдруг показалось, что он сходит с ума. Он по-прежнему оставался в подземном Храме Чёрного Хозяина Неба, прикованный к алтарю, но одновременно видел и другой Храм… Храм Золотого Дракона. Серый свет хмурого, осеннего дня проникал сквозь огромные окна, перед деревянной алтарной статуей ярко горели свечи в светильниках с ароматными маслами. Тарикс и Хэммильт сидели рядом и пили чай из маленьких чашек. 

Видение исчезло, вокруг вновь остался лишь подземный Храм Чёрного Хозяина Неба. 

Перед алтарём появились Илви и Шон. Они по-прежнему были одеты в униформу домашних слуг, но теперь она выглядела истрёпанной и неряшливой. 

- Илви, - заговорил Дознаватель всё тем же бесцветным, лишённым эмоций голосом, - ты видела, что принц Даррен пользуется своей шкатулкой для писем? 

- Да, ваша милость, - сказала девушка джинн. 

- Что за письма писал его высочество? – спросил Дознаватель. 

- Он писал письма лорду Хэрольду и его сыновьям, из любопытства я читала их, - сказала Илви. 

И Даррен хотел было закричать «Лгунья!», но предпочёл промолчать. Ни к чему столь сильно проявлять эмоции, это могут счесть за слабость. 

- Шон, лорд Хэррольд и его сыновья навещали принца Даррена? – спросил Дознаватель. 

- Да, - не колеблясь ответил камердинер. – И они всегда наносили визиты в отсутствии принца Эрика. 

Даррен посмотрел на королевскую ложу. Эрик дёрнулся, даже раскрыл рот, пытаясь закричать, вероятно, опровергнуть эту бездарную, наглую ложь, но тут же скорчился от боли. Эстесси коснулась его руки, на которой блеснул магический наручник, на лицо Эрика вернулось подобие спокойствия. 

Эстесси, даже в таком незавидном положении, продолжает заботиться о брате. 

Даррен улыбнулся и приподнял руку. Холод кандалов больше не казался ему обжигающим. 

Что-то происходит. 

На мгновение перед его взором снова возник Храм Золотого Дракона. Свечи в светильниках догорали, пустые чайные чашки стояли на полу, перед ними. Тарикс и Хэммильт по-прежнему сидели на подушках перед алтарём. Они взялись за руки и улыбались. 

Может быть… 

Но Даррен не позволил этой мысли сформироваться во что-то более осознанное. Его лицо по-прежнему оставалось спокойным, не выражающим никаких эмоций. 

Вероятно, мой тьютор остался бы доволен…

- О чём лорд Хэррольд беседовал с его высочеством? – спросил Дознаватель. 

- Они планировали убийство королевы и захват власти в стране, - невозмутимо ответил Шон. 

А Илви, закрыв лицо руками, вдруг громко зарыдала. 

- Ужасно! Ужасно! – закричала она. – Это всё так ужасно! 

Её слёзы показались Даррену вполне искренними. 

- Я понимаю, Илви, - сочувственно сказал Жрец, - тебе тяжело свидетельствовать против… - он замялся, подбирая слово, - избранника твоего господина, но интересы государства превыше всего. 

- Илви, я прощаю тебе твою ложь, - громко сказал Даррен. 

Девушка джинн зарыдала ещё громче, и Шон обнял её. 

- Мы ничего не утаили, - сказал камердинер. – Теперь мы получим свободу? 

- Да, но вы свидетельствовали во зло своему господину, - печально сказал Жрец, - а потому получите свободу от существования и воссоединение с нашим Хозяином. 

Обнявшиеся джинны, так и не успевшие понять, что с ними случилось, исчезли в ярком колдовском пламени, от которого мгновением позже осталось лишь несколько крохотных искорок, растаявших в темноте подземелья. 

- Правосудие Драконьего Королевства воистину справедливо! – крикнул окончательно осмелевший Даррен.

Морщинистое лицо Жреца перекосилось в гневной гримасе, а лицо Дознавателя по-прежнему осталось бесстрастным.

И Даррен вновь смотрел только на Эрика, так, будто всё вокруг для него перестало существовать. Он больше не чувствовал холода от кандалов, и внутри всё больше крепла уверенность, что ему удастся выбраться живым из этой передряги. 

- Слово предоставляется её величеству, доброй и справедливой королеве Ларсхель, - провозгласил Дознаватель. 

Драконья королева в чёрном бархатном платье с кружевным воротником и с множеством пышных оборок , окружённая серебристо серым облаком, медленно спустилась по воздуху из ложи. Она приземлилась рядом с алтарём, и Даррен чётко услышал, как стукнули о каменный пол каблуки её чёрных бархатных туфель. 

Ларсхель будто не замечала его и смотрела только на многочисленных прихожан, пожелавших увидеть проходивший в Храме судебный процесс. 

- Я скорблю о разбитом сердце моего сына и своём обманутом доверии, - заговорила она хриплым голосом, будто борясь с рыданиями, - этот молодой человек, столь благородного происхождения, со столь безупречными манерами, прекрасный ликом, и, казалось, душой, пленил своим обаянием всю нашу семью! Я была рада видеть его родственником! Все мои дети, не только несчастный, заблудший Эрик были очарованы им! Но… за его красотой скрывалась лишь ядовитая ложь, зло, отравлявшее день за днём души моих легковерных, доверчивых детей! Возможно, если бы его планы увенчались успехом, позже, и мои добрые дети преждевременно присоединились бы ко мне и их отцу в обители теней! – она выдержала небольшую паузу, которой немедленно воспользовался Даррен. 

- Камень благословил мой союз с вашим сыном, ваше величество и я прошёл испытание пламенем вашего сына. Как же это было возможно, если я столь лжив и беспринципен? – спросил он. 

- У вас есть способности к магии, - сухо ответила, не оборачиваясь к нему Ларсхель, - и, как мы все недавно выяснили, вы можете превращаться… Потому и прошли сквозь драконье пламя невредимым. 

- Мои способности к превращению впервые проявились совсем недавно, - парировал Даррен. – Но Камень благословил наш с Эриком союз, по-вашему, он мог ошибиться? – Даррен снова смотрел только в королевскую ложу, прямо на Эрика. 

По Храму пронёсся негодующий ропот. 

- Конечно же, нет! – поспешно ответила Ларсхель. – Камень… послал ещё одно испытание мне и моей семье.  

Даррен смотрел на Эрика, замершего под действием заклятий. Эльринихь, склонившись, шептала ему что-то на ухо. Даррен не испытывал ревности, только злость. Он не чувствовал холода от кандалов, и снова видел одновременно подземный Храм и Храм Золотого Дракона. Деревянный дракон над маленьким алтарным камнем вновь улыбался. 

- Я… - голос королевы Ларсхель театрально дрогнул, - я буду молиться за вас Хозяину Неба, ваше высочество, верю, сегодня вы обретете очищение от зла, угнездившегося в вас и покой…

Даррен ничего не ответил ей, боясь голосом выдать свою надежду. Внутри просыпалось его собственное волшебство, он почти физически чувствовал, как разрушаются чары, сковывавшие его всё это время. Только теперь понимал Даррен, зачем участвовал во всём этом трагифарсе. 

Заговорить зубы… Потянуть время… Пока… 

Пока что?! 

Он и сам ещё толком не знал. 

Эрик снова попытался пошевелиться и, под действием заклятья, согнулся от боли, вцепившись в бортик каменной ложи. Эльрина опять что-то сочувственно зашептала ему на ухо. 

Королева Ларсхель, вновь окруженная серо-серебряным облаком, всё так же без спешки и с достоинством, поднялась в воздух и вернулась на свое место в ложу.       

- Виновен! – громко провозгласил Дознаватель и ударил посохом о каменный пол. 

- Виновен! Виновен! Виновен! – эхом подхватили Дарккиды и зрители, которых скрывала полутьма Храма. 

Даррен смотрел только на королевскую ложу. Эрик, Эстесси и Кристофф молчали. 

Дознаватель сделал несколько шагов назад и скрылся в серых тенях, клубившихся у алтаря.

- Мы не можем не принять во внимание ваше благородное происхождение, ваше высочество, - вкрадчиво заговорил Жрец. – А потому, несмотря на всю тяжесть вашего преступления, вы будете удостоены великой чести: вы умрёте на алтаре Хозяина Неба, чтобы очиститься от зла и присоединиться к нему во всём его величии! 

Даррен молчал.

Жрец, истолковавший его молчание, как смирение со своей участью, приблизился к алтарю. 

- Во славу Чёрного Хозяина Неба! – закричал он, выхватил из ножен кинжал и занёс его над Дарреном. 

Дальше всё произошло невероятно быстро. Даррен успел увидеть отразившееся в тёмном лезвии кинжала обеспокоенное лицо леди Мэлрии. Лишь на мгновение, и он почти сразу же забыл об этом.

В его голове прозвучал нечеловеческий голос, тёплый и добрый:

«Не бойся!»

И Даррен успел понять, что это Золотой Дракон… что теперь… он сам – не только Даррен, но и Золотой Дракон… Потому, что пил чай в Золотом Храме, под крышей горного дворца…

Волшебство пробудилось, и его заговорённые кандалы осыпались пылью. Жрец, наносивший удар, так и не вонзил кинжал в грудь Даррена. Крича и корчась в судорогах, он, так и не выпустив из рук кинжал, исчез в ярком золотом пламени.

А золотое, ослепляющее пламя, устремилось и к королевской ложе. Королева Ларсхель кричала проклятья, перемежая их с совсем не королевскими ругательствами. Цепи и наручники, которыми она сковала своих детей, тоже рассыпались в пыль. Даррен… подпрыгнул высоко, уносимый вверх своей магией и оборотился в дракона. Превращение произошло столь быстро, что он почти не почувствовал боли.

Он жёг устремившихся к нему Дарккидов золотым огнём… вместе с Золотым Драконом, ставшим в тот момент с ним суть одним. 

Эстесси, Кристофф и Эрик присоединились к нему. Громко голосила Эльринихь, требовавшая, чтобы Эрик вернулся к ней. А престарелый жених порвал Эстесси платье, когда пытался удержать, не дать обернуться и последовать за братьями. 

«Наверх», - скомандовал в голове Даррена Золотой Дракон. – «Горная твердь – не твердь для вас сейчас». 

Даррен устремился к сводчатому потолку пещеры и задел крыльями огромные жирандоли, с которых немедленно закапал горячий воск на собравшихся внизу. Эрик, Эстесси и Кристофф последовали за ним. 

Даррен успел увидеть, как превращаются Ларсхель, Эльринихь и жених Эстесси. А ещё он заметил, как чёрный дым впитывается в драконье тело королевы. 

Что ж, Чёрный Хозяин Неба не хочет лишиться обещанной жертвы.

- Мы летим сквозь камень, - как можно громче сказал Даррен своим спутникам, - сейчас мы можем. 

Никто не стал с ним спорить, хоть Даррен и твёрдо уверился, что сходит с ума. Когда он добрался до потолка огромной пещеры, всё же приостановился, но недостаточно быстро, и его драконий нос… погрузился в камень. Даррену показалось, что он соприкоснулся с влажным, очень густым и прохладным туманом. Такой бывает на морском побережье в дождливую погоду. 

Но времени на размышления не было, а потому, задержав дыхание, Даррен, одновременно вместе со своими спутниками, полетел вверх, сквозь камень.

Эрик коснулся кончика его крыла своим, и Даррен, на мгновение почувствовал себя невероятно счастливым… 

Они летели всё быстрее… Вверх… Словно сквозь седую мглу… Пока… скала не закончилась…

Блеклый свет серого осеннего дня показался Даррену ослепительным. 

Наверху их уже ждали обратившиеся королевские гвардейцы. Зазевавшийся Даррен не успел увернуться от их пламени. 

Но его прикрыл Эрик, успевший создать защитный барьер, хоть и несколько запоздало, и его самого, пусть и немного, но всё же обожгло пламенем. Эстесси на мгновение коснулась брата кончиком хвоста. Конечно, она не успела полностью исцелить, но чешуйчатая шкура Эрика всё же стала выглядеть немного лучше. 

Из скалы, следом за ними вылетела Ларсхель. Рыча и не обращая никакого внимания на собственных детей, старавшихся отвлечь её пламенем и когтями, она, всё больше увеличиваясь в размерах, устремилась к Даррену, которого уже вновь окружали гвардейцы. Защитный барьер Эрика начинал слабеть – искры от их пламени всё чаще добирались до принца. 

И тогда Эстесси совершила непозволительное для целительницы. Она направила своё пламя на гвардейцев. Вероятно, часть магии Золотого Дракона перешла к ней, когда Даррен разрушил зачарованные цепи. От соприкосновения с её пламенем драконы-гвардейцы взрывались изнутри. Окровавленные, обожженные куски их тел разлетались в разные стороны. 

Эрик и Кристофф последовали примеру сестры, и вскоре из двадцати гвардейцев в живых осталось не более трёх. 

А Даррен… Даррен не прятался от королевы. Он полетел к ней навстречу и даже не попытался избежать её пламени.

«Не бойся, я с тобой», - мягко звучал у него в голове нечеловеческий голос. 

Королева оглушающе зарычала. От её пламени Даррен почувствовал лишь приятное тепло. Он извернулся и, избегнув удара хвостом, на кончике которого блеснуло острое, сочащееся ядом жало, укусил королеву в шею удлинившимися, ставшими похожими на иглы зубами. Лишь на мгновение, но до крови. 

Даррен метнулся в сторону, заодно опалив огнём одного из выживших гвардейцев. 

Он не успел понять, что именно произошло с королевой от его укуса. Возможно, магия Золотого Дракона была несовместима с магией Чёрного. Но Ларсхель, рыча и беспорядочно плюясь огнем, закувыркалась в воздухе, а затем начала стремительно падать вниз. Двое гвардейцев устремились ей на помощь. 

Тёмный дым, очертаниями похожий на дракона впитался в скалу над подземным Храмом.

Даррен с сожалением почувствовал, как волшебство Золотого Дракона покидает его… и он вновь стал только Дарреном, принцем из Прибрежного Королевства. 

«До встречи», - услышал он откуда-то издалека очень тихий, всё тот же нечеловеческий голос.

От ближайшей горной вершины к ним полетело что-то тёмное, всё больше увеличивавшееся в размерах по мере приближения. 

Камень. 

Сейчас он снова выглядел обычным, ничем не примечательным серым булыжником.

Эрик, Эстесси и Кристофф на мгновение склонили головы, приветствуя бессмертное создание. Даррен, хоть и запоздало, последовал их примеру. От Камня отделились лучи света, совсем не такие яркие, как в прошлый раз в ущелье, когда Камень разделял магию Бьёнриха. На этот раз они были тонкими и едва заметными. И когда этот бледный свет коснулся Даррена, принц почувствовал эмоции бессмертного создания. 

Камень… радовался. Он не ошибся в Даррене, не зря выбрал именно его. Ведь Даррен не запаниковал в Подземном Храме, будучи прикованным к алтарю, смог, пусть и не без помощи Золотого Дракона освободить Эрика и его родных…

Всё вокруг скрылось в белом снежном мареве. Снежинки кружились в воздухе, подхватываемые резкими порывами ветра. 

Даррен… с удивлением понял, что в драконьем обличии не чувствует холода. Снег падал на спину, голову, крылья и таял.  

И Даррен знал, им надо бежать и прямо сейчас, чтобы роскошный подарок Камня не пропал зря. 

- Тесси! Дочь! – закричала откуда-то снизу Ларсхель. – Ты нужна мне! Я ранена!

- Мама… - растерянно прошептала Эстесси. – Я не могу… бросить её! 

- Не вздумай! – разъяренный Эрик безжалостно вцепился зубами в чешуйчатый загривок сестры. 

Кристофф, пусть и не сильно, но вонзил ей когти в живот, покрытый толстой драконьей кожей. 

- Если сейчас вернёшься, она не отпустит тебя… уже никогда! – прорычал младший брат. – И продаст тому престарелому уроду! 

- Но… - драконий голос Эстесси стал хриплым от сдерживаемых рыданий. 

- Сразу, как только сторгуется на достаточно выгодную цену! – крикнул Кристофф. 

- Спасибо! – вслух поблагодарил Даррен, подлетев поближе к Камню, всё так же невозмутимо висевшему в воздухе. 

- Спасибо! – повторил он, и услышал где-то очень далеко… мелодичный смех Золотого Дракона. 

- Тесс! Ты же целительница! – не унималась Ларсхель, теперь кричавшая ещё громче. – Неужели бросишь раненную мать?! 

Даррен больно укусил вырывавшуюся из хватки братьев, Эстесси за крыло. 

- Я… нужна ей! Я не могу уйти… вот так… не оказав помощь!

Эрик, отпустивший загривок сестры, как быстро, почти скороговоркой, зашептал сокращающее расстояние заклятье, а следом – заклятье абсолютной невидимости. 

Ослепительно-белый снег замельтешил у Даррена перед глазами.