Всё тело ломит, болит где-то в правом боку и, кажется, сломан палец на руке, которой он прикрывал лицо. Что-то влажное касается его лба, пахнет чем-то химозно-сладким. Кто-то недовольно спрашивает: «Ну, что там? Они вообще ехать собираются? А если он умрёт тут?» Ветер холодит кожу, что не сильно помогает – порезы на лице горят огнём. Игорь тихо стонет от боли, рукой тянется ко лбу. Необходимо узнать, что с ним сделали, почему так бесконечно больно. Руку резко, но мягко останавливают всё те же ледяные пальцы. «У тебя руки грязные, – объясняют ему тихо, – Мало ли инфекцию занесёшь».

Он едва разлепляет глаза: над ним нависает мальчишка примерно его возраста, длинные рыжие волосы собраны в хвост, а руки, боже, какие они холодные, всё ещё держат его. На земле валяется пачка влажных салфеток, вокруг разбросаны использованные, в крови и грязи. Игорь долго не думает, тянет его руки на себя и прикладывает к горящему лбу. «А у тебя руки ледяные», – хрипит он, прикрывая глаза. «Серый! – раздаётся второй голос. – Может мы его это, сами дотащим? Скорую хрен дождёшься». В опровержение его слов из-за гаражей виднеется машина скорой помощи. Которая, впрочем, лишь немного сбавляет скорость и проезжает мимо.

«Это что, шутка какая-то?» – возмущается второй. Он подходит к ним, присаживается рядом на корточки: «Эй, тебя как зовут хоть? Встать сможешь?» Игорь в ответ слишком самоуверенно кивает. Пытается подняться самостоятельно, но сразу же оказывается подхвачен с обеих сторон. «Спасибо, – вымученно говорит он, жмурясь от головокружения. – Я Игорь. Мне домой надо...» Второй парень, чуть выше него, недовольно фыркает. «Тебе в травму надо, Игорь, а не домой. Тем более она поблизости, а скорая нас киданула, – он окидывает его взглядом. – Идти можешь?» И не дожидаясь ответа сам перекидывает его руку себе на плечо и подхватывает за талию. Интуитивно как-то понимая, что рёбер лучше не касаться. «Давай так. Серёжа сбегает к тебе домой и скажет где тебя искать, – руководит он, подбородком кивая в сторону парня, собирающего с земли салфетки. – А мы медленно и аккуратно дойдём до травмпункта. Договор?» Игорь называет адрес и объясняет, как дойти до нужного дома.

Добрались они и правда быстро, а в очереди на приём застряли больше чем на полчаса. Олег – так парень представляется, как только Серёжа быстрым шагом направляется в указанную сторону, – поддерживает с ним диалог на протяжении всего пути. Когда они занимают очередь, неловко усаживаясь на последние свободные стулья, Олег самостоятельно осматривает Игоря на повреждения. Сосредоточенно рассматривает его брови – шрамы точно останутся, – синяки на руках и начинающий опухать палец. Через футболку ощупывает на повреждения рёбра, пока не слышит сдерживаемое шипение. «Мог бы сказать, что тебе больно, – он резко отдёргивает руки и недовольно смотрит на Игоря. – Не нужно всегда терпеть и молчать. Как себя чувствуешь?» Его немного мутит и голова кружится, о чём он и сообщает. Олег участливо подставляет плечо, упирается взглядом в одну точку на стене напротив. «И на помощь не бойся позвать. За что они тебя так?» Игорь возится у него на плече, устраивая голову удобнее. Думает, что скорее всего заляпает Олегу свитер кровью. «Это… долгая история. Если коротко – за то, что я, кхм, «сын мента». Судя по его словам, он мне за своего отца мстил. Или моему отцу через меня», – хмуриться больно, но иначе не получается. Хочется плакать от несправедливости.

Раздаётся едва слышимый всхлип и Игорь не сразу понимает, что его источник – он сам. Нет-нет-нет, только не сейчас! Только не в полном людьми коридоре! Олег тихо спрашивает: «Дойдём до туалета?» Не дожидается ответа, помогает встать и дохромать до незаметной дверцы. С щелчком замка Игоря прорывает – он так долго держал все эмоции в себе, не позволял себе жаловаться, плакать, думать о происходящем. Олег вытирает ему слёзы, молча не сильно прижимает к себе, гладит по волосам. Успокаивать он умеет – не зря так долго с Серым дружит. Игорю сейчас никакие слова явно не нужны, они и не помогут. Надо показать, что рядом с ним кто-то есть, хоть и незнакомый абсолютно, что всё в относительном порядке, что самое сложное позади.

Игорь плачет недолго, через силу заставляет себя успокоиться. Умывается ледяной водой, надавливая на закрытые веки. Благо, зеркала в небольшой комнатке нет. Олег этому немного радуется, ему кажется, что Игорю от своего вида стало бы ещё хуже. В нужный коридор они возвращаются одновременно с взволнованным Громом-старшим и взъерошенным Серёжей. У последнего на конце рыжего хвоста неаккуратная косичка – он всегда такие заплетает, когда волнуется. Он сразу пристраивается к Олегу под бок, не зная, куда ещё себя деть.

«Эй, Герой, – слышит Игорь голос отца, но голову поднять не может. Чувствует себя виноватым в произошедшем. Отцовская рука сама мягко тянет его за подбородок. – Ты как? Знаешь тех, кто это сделал?» Константин рассматривает лицо сына, подмечая ссадины и порезы, примерно прикидывая, что сойдёт за месяц, а что останется шрамом на всю жизнь.

Игорь разрывается между желанием рассказать про все побои, привести отца в школу и пальцем показать на тех, кто делал это с ним постоянно и осознанием, что он боится. Иррациональное чувство страха захватывает его и не даёт сказать ни слова. Страшно, что отец разозлится и сделает что-то плохое, непоправимое. Не с ним, нет, на него руку никогда не поднимали. Игорь почему-то уверен — отец может отомстить обидчикам не по закону.

Подходит его очередь, откладывая разговор на потом. Всё крутится так быстро: осмотры, рентгены, врачи. Он понимает, что не успел поблагодарить Олега и Серёжу за спасение и помощь. «Я успел, — успокаивает его отец. — Не переживай, не в последний раз видитесь».