Сенсею потребовалось некоторое время, чтобы отцентроваться в освещенной комнате. Свет был притушен из уважения к состоянию Лео, но тут всё еще было ярче, чем в бездне. Колонки едва шептали ту же заевшую песенку из мюзикла, которую Сенсей уловил, сидя на задворках разума.

Он сжал пальцы в кулак. Черт возьми, какие они маленькие. Еще такие тонкие и хрупкие. Дерьмо, да он практически одного возраста с Кейси, вот так загвоздочка. От этой мысли каждая струна его сердца изводилась и гудела арфой. Его бедный мальчик.

— Можно я зацеплюсь от тебя, Лео? — вдруг спросила Эйприл. Вообще, Сенсей не мог сказать точно, насколько внезапным был вопрос. Возможно, она говорила уже пару минут, пока он пытался уместиться в этом гребаном крохотном теле.

Сенсей хотел придерживаться норм, которые установил для своего тела Лео, и не заговорил, отметя первый инстинкт. Вместо этого он вопросительно провел согнутым пальцем вниз. Зацепишься?

По ее лицу пробежала волна облегчения. Сунув руку в сумку, она отложила цветную бумагу и вытащила не менее цветные ленты. А. За эти годы Сенсей достаточно отлежал в больничной кровати и достаточно же сидел у кровати Эйприл, чтобы знать, что она имеет в виду. Он протянул ей мизинец. Эйприл улыбнулась.

— Цвет?

Сенсей одарил ее взглядом, без лишних слов сообщавшим, что она знает, какой цвет он выберет.

Эйприл засмеялась. В этом смехе проскальзывала какая-то слишком высокая, паническая нота. От понимания, как и ей тоже тяжело, у Сенсея сжалось горло. Она оставалась его лучшей старшей сестрой и не позволяла никому увидеть, как ей непросто. И в отличие от осиного гнезда в логове, ей удавалось это скрывать и не давать ни повода на подозрение, что наверняка каждую ночь она засыпает в слезах.

Сенсей задумался, какая сторона ситуации вызывает больше тревоги. Его диссоциация? Потрепанное состояние всех четверых братьев? Временный конец света?

Ничто из этого не отражалось на ее лице, пока она вытянула из общего пучка три ленты разных оттенков синего. Прежде чем она начала, Сенсей несколько раз похлопал по подбородку плоской рукой, держа ее перпендикулярно. Говори. И протянул свою руку, чтобы она могла зацепить браслет.

— Хех, — выдала Эйприл и завязала первые узелки. Она взялась за что-то тугое и хитровыдуманное, так что какое-то время молчала. Сенсей наблюдал, отмечая напряжение в линии ее плеч и хмурую складку. Потом она произнесла: — Я говорила, что сказала про вас родителям?

Сенсей не имел ни малейшего понятия, так что он пожал плечами в надежде, что она расскажет подробнее.

— В плане, вы ведь много болтали с ними по телефону, и они всегда про вас знали практически все, кроме разве что того, что вы черепахи. И поскольку я познакомила их с Кейси… не знаю. Я решила, что раз уж инопланетяне решили оказаться настоящими и засветились в новостях, то и я могу им показать, что самые важные для меня люди на самом деле черепахи. Донни пришел со мной, чтобы рассказать им. Он произвел отвратительное первое впечатление.

Сенсей озорливо изогнул бровь. Лео из дальнего угла головы брякнул смешок. Эйприл тоже посмеялась.

— Да-да, знаю, не лучший выбор, но он вызвался добровольцем. Я думала, что он просто хочет быть вежливым, но потом выяснила, что он просто пришел установить в моем доме систему безопасности, так что.

Предсказуемо. Сенсей фыркнул.

— Короче, мои родители знают. И обо всей ситуации тоже, так что теперь я могу зависать тут сколько угодно. Мама очень хочет познакомиться с вами лично. Просто не хотела ее пока приводить, потому что не знала, как ты справишься при… свидетелях. Типа.

«Я хочу с ней познакомиться!» — немедленно подал голос Лео, отчего по голове покатилось эхо. Сенсей же просто слегка пожал плечами. Потому что еще было слишком рано врываться в социализацию.

«Почему нет?» — заныл Лео, практически вибрируя от желания встретиться с Кэрол О’Нил.

«Ты немногим ранее буквально закрыл свое лицо стикером с единорогом», — напомнил Сенсей. Лео сдулся.

— … всего минуту назад, — говорила Эйприл. Сенсей дважды моргнул и сфокусировался. Пришел Майки, и Сенсей рефлекторно улыбнулся, видя своего юного и здорового младшего брата.

Нерешительность, застывшая на лице Майки, тут же спала, он ответил улыбкой на улыбку и протянул ему тарелку, с которой валил пар и летел божественный запах.

— Я принес обед! Не знал, захочешь ты с овощами или с ветчиной, так что сделал и то, и то.

Сенсей вложил в знак спасибо даже слишком много искренности, потянув за собой наполовину законченный браслет.

— Ешь, закончим позже, — решила Эйприл и сняла петлю с его пальца, следя, чтобы пропало натяжение. Черт возьми, Сенсей едва мог сдерживаться. Он взял вилку с легкостью, подаренной годами вынужденной леворукости, которая уже стала второй натурой. Даже если ему пришлось приспособиться к меньшей руке.

И он съел лучший омлет, который у него был за прошедшие двадцать лет. Масленый и нежный, с кучей добавок, которые он десятилетиями в глаза не видел. Это была отменная забота о теле, в котором он себя обнаружил — богатая полезными микроэлементами, распространяющая тепло от желудка по всему телу.

— Рада, что у тебя проснулся аппетит, — отметила Эйприл, глядя, как он проглотил последний кусочек. Он съел оба. — Но, если ты слишком поторопился и тебя вырвет, справляться с Майки будешь сам.

— Ничего его не вырвет, — безмятежно улыбнулся Майки, склонившись под конец к холодной угрозе: — Он знает, какие могут быть последствия.

Сенсей фыркнул, чувствуя тепло от знакомой перебранки, даже если она была совсем глупой и детской. Отставив тарелку, он снова протянул руку Эйприл, чтобы та закончила свое творение.

— О, а мне покажешь как? — Майки подтянул поближе стул.

— Конечно, — Эйприл снова достала пучок. — Какого цвета?

Майки одарил ее ровно таким же взглядом, как и Сенсей немногим ранее. Лео там, на галерке, взвыл от хохота, а плечи Сенсея затряслись. Эйприл протянула ему оранжевые ленты.

Указательный палец Сенсея стал остовом для браслета Майки. Проблема проявилась, когда руки Майки стали трястись слишком сильно, чтобы сохранять натяжение и вязать правильные узелки, несмотря на поддержку и уверенные инструкции Эйприл.

Его улыбка одеревенела. Отвернувшись, Майки бросил оранжевые ленты и сказал:

— Я, наверное, лучше пойду посплю, если получится.

— Наверное, — неохотно ответила Эйприл.

— Придешь завтра? Я буду готовить вафли.

— Ловлю на слове, — она словила его и стиснула в объятиях.

Он до сих пор выглядел расстроенным, но хотя бы не замешкался, чтобы запрыгнуть на кровать и обнять Сенсея за пояс.

Рука несколько задержалась, но он обнял младшего брата в ответ. В голову ворвались обжигающе ледяные мысли, сердце объяли лед и страх. Возможно, сожаление. Что-то липкое, кислое — скорбь, которой не было места, потому что Майки — вот он, здесь.

«Он же расстроен, обними его как следует», — зароптал Лео, протолкался вперед и резко вложил в объятие все свои силы, а после маленького препирательства впечатал ему в макушку преувеличенный чмавк.

— Леооо! — взвыл тот, забыв про выдержку, и попытался отпихнуться от него тем способом, который, как знают все старшие братья, предназначен лишь, чтобы заставить их обнять младших братьев еще крепче. Они оба сжали его изо всех сил. Никто не собирался отстраняться.

— Лео, — повторил Майки. В этот раз в его голос прокралась дрожь, будто он старался не заплакать.

— Доброй ночи, Анджело, — прошептал Лео ему на ухо. Майки всхлипнул так, что содрогнулся всем телом, и каким-то образом еще сильнее вплавился в него. Сенсей качал его вперед-назад, вокруг его глаз собрались морщинки.

Лео не хотел думать о разломах на руках Майки, о том, что они значат, о последнем разе, когда он подмигнул и рассыпался вспышкой — это приносило слишком много боли. Ему и без того было тяжело.

Майки шмыгнул носом, собираясь с силами, и ответил хрипло:

— Ночи, Нардо.

Сенсей продолжал широко улыбаться, когда они расплелись, чтобы Майки увидел. Только когда его младший брат ушел, он позволил улыбке сползти с лица, оставив после себя что-то, свидетельствующее о глубокой душевной боли, истощении и отрешенности. А. Отрешенность принадлежала Лео. Он так и завис, не до конца отступив от управления. Сенсей осторожно потрепал его по плечу и повернулся к Эйприл.

— Уже должен быть достаточно длинным, — сказала она, сняла браслет с его пальца и предложила ему. Сенсей подставил запястье, и Эйприл повязала его свободно, чтобы он мог теребить его кончиками пальцев. Он показал спасибо — отвел руку ото рта, благодарно улыбаясь.

Она отзеркалила жест — всегда пожалуйста.

Сенсей задумался, где сейчас Кейси, если Эйприл здесь. Он не хотел мучить себя этим вопросом, вместо этого подобрал незавершенный оранжевый браслет и протянул ей.

— Без проблем, — и Эйприл доплела и браслет Майки, снова зацепившись за его палец. Она болтала так, что молчание Лео совсем не ощущалось, пока в комнате снова не оказался Лео, постепенно втягиваясь в собственную кожу. Было приятно заземлиться, не навернувшись в бездну. Он послал слабое благодарное чувство Сенсею за помощь, за то, что управлял телом и никого не волновал. Естественная усталость не давала двигаться, и где-то на середине он заснул.

Похоже, здоровой усталости оказалось недостаточно, чтобы предотвратить неизбежное возвращение его проблем со сном. Он смог проспать пару часов, после чего подорвался с грохотом в груди. Он не помнил своего сна, но помнил ужас. Сердце гремело в ушах. Эйприл рядом завернулась в стеганое одеяло, которое принесла сюда для ночевок еще годы назад, в темноте вырисовывался только пучок темных волос. Она определенно спала.

А Лео нет. Это было отстойно. Он сделал то, что делал обычно, когда его планы нарушала бессонница, а именно взялся за телефон. Зачастую так, по активности в различных социальных сетях в пять утра, его вычислял Донни, но как будто Лео когда-либо так уж старался что-нибудь от него скрывать.

Он проверил снэпчат. Эйприл уже разослала свой сегодня ранее: Кейси устроил гляделки с Бедламом, и неясно, кто побеждает. Лео не заметил, что Сенсей проснулся одновременно с ним, пока его рука без его ведома не сделала скриншот.

«Иди спать», — сказал ему Лео.

«Мы еще не поняли, как это работает, но почему-то я уверен, что не так», — ответил тот и вернул ему контроль. Лео закатил глаза и открыл следующую фотку. Вот так внезапность, это были ноги Рафа, всё еще в додзе. Майки скинул готовый омлет и тучу восклицательных знаков поверх.

Хэсо отвечал только на снэпы Лео, так что этот послал, отвечая на его селфи с Эйприл и стикером единорога. Подписи не было, просто фотка его рабочего стола с фокусом на маленьком розовом сувенирном единороге, всунутом между карандашей. Сентиментально.

Донни ничего не прислал.

Лео написал ему: «кинь что-нибудь, иначе мы потеряем стрик»

Прочитано. Печатает. Немедленное: «У нас сейчас нет стрика.»

Что было правдой. Им нужно продержаться три дня, чтобы появилось маленькое эмодзи огонька. Неважно, это же дело принципа. «не заставляй меня подниматься к тебе»

Последовала пауза, как будто Донни не был уверен, правда ли Лео исполнит угрозу и протащит свое израненное тело через всё логово, просто чтобы доказать свою правоту. Потом, видимо, решил, что да, Лео достаточно глуп для этого, и сбросил фотку схемы. Это определенно был протез руки. В чертеже было много слоев, слов и деталей, и все они наслаивались друг на друга.

Лео ответил «спс» и закрыл снэпчат. Ему была противна мысль, что Донни не спит и корпит над рукой для идиота, который умудрился ее потерять. Он открыл соцсети и принялся пролистывать бесконечные посты про конец света, пока у него в желудке не засело кислое, болезненное ощущение.

«Хватит бездумно скроллить», — устало вставил Сенсей с галерки.

«Заставь», — вскинулся Лео. Тот вздохнул.

«Разбуди Эйприл и поговори с ней, не мучай себя».

«Она устала. У нее стресс. Не думай, что я не заметил», — Лео еще решительнее уперся в телефон, даже если комната начала покрываться рябью, а экран делал больно. Хотя бы он смог продержаться дольше.

Эйприл храпела. Когда ей об этом говорили, она не верила. Даже если он ее разбудит, говорить будет не о чем. Телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Донни. «Ложись спать, Леон.»

«сначала ты»

Донни какое-то время не отвечал, а потом ответил мемом: «ты хочешь мне сказать, что этот суп приготовил дом?»

Лео против воли фыркнул. Пролистал свою галерею и выбрал хреновую картинку кепки с надписью «женщины меня хотят, рыбы меня боятся» и написал: «только мужчины, птмчт я гей»

Донни ответил: «без руки И гей? Определись уже, от чего страдать.»

Лео заржал вслух и задушил смех подушкой. Эйприл перевернулась:

— Ммм?

— Прости, — прошептал Лео в ответ, всё еще давясь смехом. Эйприл вслепую хлопнула его по плечу и снова отвернулась.

«я из-за тебя так заржал что разбудил эйприл.» — обвинительно сообщил он.

«Дабл килл.»

От усталости у него жгло глаза, а палец болел от неудобной позиции, да и Эйприл выразительно храпела ему на ухо, будто пыталась заманить обратно в сон. Лео сдался и написал: «ок лан пошел спать лю тя д»

«Я тебя тоже люблю. Добрых снов, Нардо.»

Лео улыбнулся, чувствуя, как слегка дрожат губы.

Он отложил телефон и прикрыл ноющие глаза. Мир немножко вращался, но нахальный храп Эйприл постоянно напоминал ему, что он не один. Долгое время сон то попадал в его руки, то вырывался скользкой рыбой.

Утром вопрос, где Кейси, получил ответ, потому что его мальчик сидел рядом и читал книгу, устроив подбородок в ладони. Некоторое время Сенсей наблюдал, собирая информацию с почти отчаянным упорством.

Еще длинные волосы, теперь вымытые и аккуратно расчесанные, были убраны в маленький хвостик, перемежавшийся косичками. На нем была кофта с длинными рукавами, видимо, принадлежавшая Эйприл, потому что на ней был рисунок маленького кота с лазерами из глаз. Читал он, похоже, Шекспира, хотя рассмотреть название и не удавалось. Домашка? Судя по его хмурой складке, древнеанглийский давался с боем. Он выглядел в целом уставшим, но от здорового питания на его щеках образовался румянец, которого Сенсей никогда до сих пор не видел. Это больше не был неуклюжий детеныш, которого он тащил за собой на поле боя, испытывая бесконечную вину и страх. Теперь он будет куда счастливее.

Лео встал у руля и указал, что кутикула у него на ногтях напоминает лохмотья, а еще что он постоянно жует щеку изнутри. Он сидел у кровати более юной версии наставника, который его взрастил, потеряв, возможно, самого важного человека в своей жизни, и получив взамен парад двойника, который выглядит и звучит, как он, но не помнит его.

У них была договоренность. Сенсей отодвинулся, против своей воли не привлекая внимание своего мальчика. Лео мог бы закатить глаза, но вместо этого принялся показательно потягиваться и зевать.

— Сенсей, — Кейси улыбнулся, тотчас откладывая книгу, и хрустнул спиной.

Он помахал и показал знак для имени Эйприл с вопросом, потому что ее больше рядом не наблюдалось. Она хотела соответствовать их тренду, но заявила, что они заняли все хорошие места, так что в шутку предложила Э у кончика носа. Как и все ироничные вещи, жест прижился.

— Эйприл? — переспросил Кейси. — Помогает Майки с завтраком.

Точно. Завтрак. Лео, кстати, был даже в каком-то роде голоден, что было приятной сменой после ощущения, что он постоянно находится где-то вне собственного тела.

Сенсей понемногу подкрадывался к переду, как будто сидел на самом краешке сиденья. Лео подпихнул его: «Ты можешь поговорить с ним».

«Хватит», — ответил тот. Кейси правда нуждался в нем. Правда, это при условии, что Лео был прав, и Сенсей был тем, кого он когда-то знал. Было почти смешно, как быстро Лео примирился с мыслью, что Сенсей — будущая версия его самого, а не его собственная выдумка. Просто после всего произошедшего, типа, инопланетян, и путешествия во времени, и вообще, было глупо задавать вопрос, правда ли это. Но Лео подумал, что, пожалуй, может удостовериться. Собрать некоторые эмпирические доказательства того, что Сенсей является тем, кем назвался.

«Сенсей, — уверенно призвал его Лео. — Скажи мне что-нибудь, что может знать только Кейси».

«Зачем?» — поинтересовался тот.

«Донни убьет меня, если узнает, что за столько времени я не занялся сбором информации. Я просто хочу доказать себе, что ты действительно из будущего, а не продукт моего воображения».

«Хм. Ладно. У Кейси день рождения тридцать первого декабря».

«На Новый год?»

«Да».

Лео вернулся в реальность. Моргнув, он обнаружил на себе весьма пристальный взгляд и задумался, как их внутренняя коммуникация выглядела внешне, становилось ли его лицо пустым или еще что. Он указал пальцем от себя на Кейси, скрутил его, потом показал вопросительный знак.

— Конечно, спрашивай, — Кейси подсунул ладони под бедра и наклонился вперед. Лео улыбнулся и, раскрыв ладонь, коснулся указательным пальцем сперва подбородка, потом сердца. День рождения?

Кейси определенно ожидал не этого вопроса и переспросил:

— Чей день рождения?

Лео указал на него, после чего показал побуквенно раздражающе двуручный вопрос. Когда?

— Эм. Тридцать первого декабря?

Фух. Лео не ожидал настолько сильной волны облегчения от подтверждения, что он не выдумал Сенсея сам.

«Как будто меня можно выдумать», — развеселился тот.

— Зачем?.. — Кейси явно на автомате коснулся своей головы и показал Y.

Лео повторил его жест просто чтобы ответить гениальное потому что.

— Ладно, — Кейси смерил его странным взглядом. Время отвлекать. Лео потянулся загребущей ручкой в сторону костыля. По лицу Кейси прокатилась средней степени паника:

— Уверен?

Лео дотошно показал по буквам В А Ф Л И, призвав всю свою драматичность.

— Уж наверняка тебе тоже принесут, — но передал ему костыль, потому что он был молодцом. Сколько там до кухни, шагов пятьдесят? Лео вчера сделал полный круг по своей комнате. Что такое эти пятьдесят шагов?

— Для протокола, это ужасная идея, — Кейси остался с той стороны, где недоставало руки, и пронаблюдал, как Лео размял обе ноги, прежде чем опустить их на пол. Лео показал ему язык в качестве очень взрослого ответа, и порадовался, что боль в ребрах сошла до твердой четверки и больше не разрывала его при малейшем повороте тела. Он взял костыль в единственную руку, фактически лишая себя возможности разговаривать, и выдвинулся. Кейси открыл дверь.