Сплинтер принес две добавки, хотя Донни еще сражался с первой тарелкой. Но он съел бóльшую часть, даже если на дне еще осталось, и он не сделал ничего, чтобы прикончить остатки. Он печатал в телефоне и сообщил, что Эйприл спрашивает, готов ли Лео к гостям.

— Кейси? — неуверенно уточнил тот. Он чувствовал себя на твердой двойке, но если появится Кейси, то Сенсей наверняка утянет его вниз.

— С Кейси сейчас Раф. Вопрос о ее матери, Кэрол, — пояснил Донни.

— О да, — тут же воскликнул Лео. — Я хочу с ней познакомиться! И дико завидую, что эта честь досталась тебе первому.

— Когда это произошло, я был невыспавшийся, — тот наморщил нос.

— И чем это отличается от теперешней ситуации?

Донни попытался его лягнуть, но Лео схватил его за ногу и почти опрокинул.

— Я ухожу смотреть шоу, — громко заявил Сплинтер, забирая с собой почти пустые тарелки. — Если вы друг друга убьете, пол отмывать будете сами.

— Если мы друг друга убьем, то как нам… и он ушел, — Донни вырвал свою ногу обратно в собственное владение. — Я дам Эйприл знать, что она может привести свою мать. Просто скажи мне, если станет слишком.

— Чепуха, — отмахнулся Лео, потому что он годами хотел встретиться с Кэрол. Он довольно часто звонил ей, особенно после того, как он совершил каминг-аут и она передала через Эйприл кучу радужных штук и тут же завоевала свое место в сердце Лео.

Он не хотел в первую встречу с ней валяться в кровати, так что настоял, что должен встать и нормально одеться. Донни уже стибрил его любимое худи, так что он натянул футболку и некоторое время сверлил мрачным взглядом пустой рукав. Насколько тщеславно будет переживать, что он болтается пустой?

«А что, мы будем притворяться, что мы не тщеславны?» — развеселился Сенсей. Он делил управление с Лео, так что тот просто щелкнул себя по лбу.

«Ауч», — отозвался тот.

— Мне волноваться? — спросил Донни с того конца комнаты, откуда, очевидно, наблюдал за ним.

— Просто Сенсей решил поумничать, — фыркнул Лео.

— Ну, он же ты, — выдавил Донни, будто не был уверен, хочет ли он вкидывать шутку. Лео улыбнулся, радуясь, что Донни начал теплеть к демону в его голове.

— Кстати, а Кэрол знает про Сенсея?

— Полагаю, да, — Донни опустил взгляд на телефон. — Эйприл спрашивает, когда они смогут сказать Кейси.

«Только попробуй свалить», — пригрозил Лео, почувствовав, как Сенсей пытается сбежать от вопроса. Старший отвалил от управления, но хотя бы в бездну не опустился. По шагу за раз. Лео глухо сказал:

— Мы над этим работаем. Пока еще нет.

Они дошли до кухни, чтобы встретиться с Эйприл и Кэрол, потому что она сказала, что принесет что-то, что лучше будет работать со столом. Лео сидел за этим столом, болтая ногами и нетерпеливо ожидая.

— Хамато Леонардо, очень приятно наконец познакомиться с тобой вживую, — произнесла она, войдя в комнату. Она улыбалась от уха до уха и направлялась в его сторону с решительным намерением его обнять.

Кэрол была высокой, а ее объятие напоминало капкан. Заразительная улыбка играла на губах, везде где только можно болтались многоцветные украшения, а ее свитер был мягким и пушистым. В оправе ее очков сверкали и переливались стразы.

— Кэрол О’Нил! — воскликнул Лео, едва не подпрыгивая, когда она отстранила его на длину вытянутой руки. — Вы выше, чем я думал.

— А ты больше черепаха, чем я думала, — ответила она, но одновременно с этим подмигнула, так что всё было нормально.

— А вы человек! Это хорошо, я люблю людей. Я сам наполовину человек по папиной линии.

— Разве ваш отец не крыса?

Эйприл засмеялась и вмешалась:

— Ну же, мам, дай ему вздохнуть.

— Я в порядке, — отмахнулся тот, хотя голова шла кругом. — Что вы принесли? Зачем нам стол?

Кэрол выудила колоду карт и мешок конфет.

— Я пыталась придумать что-то, что не потребует слишком много сил, чем можно заниматься с одной рукой и веселиться. Вы когда-нибудь играли в покер?

Лео гоготнул от радости:

— Да! Я обожаю эту игру! Особенно потому что Донни совсем не умеет врать, а я делаю это великолепно!

— Есть и другие стратегии, — строго ответил Донни, заставил его слезть со стола и нормально сесть на стул.

— Донни, карты считать нельзя, — пожурила Эйприл.

— Что? — драматично ахнул тот. — Я бы ни за что не стал считать карты!

— Ты прав, он совсем не умеет врать, — беспечно уронила Кэрол и стала расфасовывать конфеты вместо фишек. Лео хохотнул, когда Донни притворно-оскорбленно приложил руку к груди. Эйприл взяла себе зеленые конфеты.

— Какой цвет возьмешь, Донни?

— Эйприл О’Нил, цвета нам распределили при рождении, какой, по-твоему, цвет я возьму.

— И вовсе необязательно умничать, — Эйприл подкинула ему пару фиолетовых, тут же отпнула его стул и села рядом с Лео. — Ни за что не позволю хаотичным близнецам сидеть вместе. Они подкидывают друг другу карты.

— Эй, временами чтобы победить, а временами чтобы побесить другого. Тут пятьдесят на пятьдесят, — заявил Лео в свою защиту.

— Лео вечно пытается спихнуть мне все семерки, и неважно, нужны они мне или нет, — пробурчал Донни, проводя подсчет горсти конфет — это были кислые мишки в обертке. Лео уже хотелось съесть свои. Он нацедил себе голубых. Сенсей рассеянно вставил: «Кейси нечаянно вырос в уверенности, что в каждой колоде есть шесть дополнительных тузов из-за Донни. Он постоянно составлял свои монструозные колоды».

Лео заржал. Ему крайне понравилось это неумышленное надувательство.

— Поделись с классом, Леонардо? — предложила Эйприл, наклоняясь, чтобы попасть в его поле зрения.

Он вздрогнул и смущенно улыбнулся.

— Ой, простите. Я забываю, что вы его не слышите. Эм, — он бросил нервный взгляд на Кэрол.

— Эйприл сообщила, что у тебя сложилась довольно… уникальная ситуация. — мягко сказала она, сортируя себе розовых мишек. — Его зовут Сенсей, правильно?

После стольких дней пряток было странно говорить о нем в открытую. Лео закусил губу, не в силах сдержать улыбку, и пояснил:

— Он сказал, что его Донни случайно взрастил Кейси в уверенности, что в каждой колоде должно быть шесть дополнительных тузов.

— Ох, бедный Кейси, — Кэрол засмеялась, потому что уже несколько недель заботилась о мальчике.

— Хех, — отозвался Донни. Он не стал оглашать свой дискомфорт, но и отбрасывать заявление Сенсея не стал.

Кэрол взяла на себя роль крупье. Они играли в техасский холдем. Донни тут же выиграл первый раунд и кичился этим, тыкая всем в лицо. Лео сфоткал это и кинул в стрики снэпчата — Донни со вскинутыми руками, под глазами тяжелые мешки, но их затмевает его самоуверенность и многоцветная кучка конфет.

Уровень концентрации Лео не был на уровне «выигрывать в покер», но ему нравилось смотреть, как побеждает Донни. Он пасовал большую часть раундов, копя свою маленькую кучку конфет и порой закидывая в рот, отчего губы у него предательски окрасились в голубой. И это было ничего, потому что на не менее розовых губах Кэрол играла такая же хитрая усмешка.

В его мозгу засело маленькое неустойчивое осиное гнездо, отчего сосредоточиться на поставленной задаче было довольно сложно. Они играли почти час, и к концу этого часа Лео почти полностью потерял нить происходящего.

Кэрол поделилась с Эйприл остатками своих конфет, потому что та дымилась, обвиняя Донни во всевозможных грехах жульничества.

— Почему бы вам не пойти заняться чем-нибудь, а я украду Лео для маленького разговора? — предложила Кэрол тем голосом, который взрослые используют, когда другого выбора у тебя и нет особо.

— О, я же принесла ту кассету, о которой тебе писала, — Эйприл мгновенно остыла и похлопала бок своего рюкзака.

— Да, давай сюда, — Донни потянулся за ним. — Мы вернемся минут через десять.

— Кассета? — переспросил Лео, когда они ушли, чувствуя себя так, будто пропустил ступеньку на лестнице.

— Они вроде хотели выяснить, насколько шуршащими могут быть определенные звуки, — пояснила Кэрол. Это было похоже на проект для команды Эйприл-и-Донни.

— Окей. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Кэрол протянула руку. Лео взял ее, сжал и ободряюще улыбнулся:

— Обо мне не волнуйтесь.

— Постараюсь, — Кэрол хихикнула. — Знаешь, когда Эйприл вас встретила, она говорила, что вы не можете прийти из-за кожного заболевания. Полагаю, не так уж она и была далека от правды. Но я очень за вас волновалась. Всё думала о бедных детях, томящихся в четырех стенах. Особенно после того, как мы поговорили по телефону и я услышала, сколько в тебе жизни.

Мысль, как после его тупых звонков беспокоилась о них Кэрол, снова казалась очередным сломанным ребром, от нее снова было сложно дышать.

— Ну, что ж. Мы веселимся по-своему.

— Это точно, — она подщелкнула в него оберткой от конфеты. — Я никогда не была из тех, кто сидит и переживает, я предпочитаю действовать. Надеюсь, тебе понравился покер, даже если, возможно, еще рановато для таких занятий, требующих концентрации.

То, насколько она человек действия, доказывали бесчисленные подарки, которые она передавала с Эйприл. Он улыбнулся:

— Я отлично провел время, спасибо.

Кэрол отвела глаза, поправила очки, и наклонилась ближе:

— Я не люблю просто сидеть и волноваться. Так что я хочу попросить тебя что-нибудь сделать с Сенсеем.

Сердце Лео пропустило удар. На одно мгновение его разумом завладело предположение, что она хочет, чтобы он выпнул Сенсея из своей головы. Его самого удивило, насколько он бунтовал против этой идеи. В следующее мгновение он вспомнил, что Кэрол замечательная и ни в коем случае не станет такое предлагать.

— А что с Сенсеем?

— Эйприл объяснила, что это он не хочет, чтобы мы рассказали Кейси. Но я очень хочу, чтобы ты сказал мальчику, что ты здесь. Он страдает, Сенсей. Ты ему нужен.

Комната неистово крутанулась вокруг своей оси. Лео вцепился в край стола, чувствуя дурноту, мысленно повернулся к Сенсею и взял за грудки.

«Едрить твою налево, чувак, успокойся, — процедил он. — Ты не можешь так психовать каждый раз».

«Ты знаешь, почему», — огрызнулся тот в ответ.

«Че ты там мне говорил не так давно, mismo? Пофиг, что ты боишься. Делай боясь».

Сенсей с силой вдохнул через нос, но что бы он ни хотел ответить, он оставил при себе. Лео схватил его за загривок и подтянул, прижавшись к его лбу своим.

«И что тогда?» — Сенсей в ответ взялся за его загривок, зеркаля его. Всплеск неуверенности, как им вести себя с Кейси, пока он в теле Лео, если и возвращать Кейси его отца, это не может быть наполовину. Но Сенсей не хотел отбирать у Лео его жизнь.

«А там разберемся. Черт, ты так говоришь, будто я не хочу проводить время с Кейси тоже. Он классный. Ты отлично справился».

«Я не могу присвоить эти лавры себе, — хмыкнул тот, уронил голову Лео в плечо и пробормотал: — Его растили шесть невероятных личностей, и каким-то образом он остается самым добрым, самым сильным, самым невероятным мальчиком из всех».

«Как насчет в таком случае ты перестанешь паниковать, и мы вернем ему хотя бы одного из этих шестерых, кого он потерял, а?»

Сенсей не сказал этого, но его мысли донесли эхо, что из всех он самый худший вариант.

Лео выпростался из этого полуобъятия и дал ему тумак, сверля злым взглядом. Сенсей взорвался смехом от удивления. «Почему ты так груб со мной?»

«Почему ты так груб с самим собой?» — парировал Лео. Взгляд Сенсея смягчился:

«А ты?»

Ни у одного из них не было хорошего ответа. Повисла напряженная тишина. Наконец Сенсей тяжело вздохнул: «Я не знаю, как мне это сделать».

«Что, неужели ты пропустил брошюру, где расписывалось, как провести воссоединение со своим ребенком, которого ты отправил назад во времени, который видел, как ты умер, а теперь ты застрял в теле самого себя, только молодого? Ты че, у нас же были собрания каждую неделю», — с ужасным сарказмом крякнул Лео.

«Ты считаешь, что верного способа не существует», — подытожил Сенсей.

«Ну, я могу сказать тебе, что продолжать избегать этого — это неверный путь», — Лео взял его за плечо и встряхнул. Сенсей его не остановил.

«Нам стоит вернуться».

«Что не было бы проблемой, если бы кто-то не утаскивал нас в бездну в то же мгновение, стоит кому-нибудь упомянуть Кейси!»

«Давай не будем разбрасываться обвинениями».

«Но я же так хорош в этом, — Лео вздохнул и попытался продавить бездну. Та зарябила и осталась непроницаемой. — Класс. Ты опять нас сломал».

Они неохотно занялись заземлением. Лео выдал тираду против дыхательных упражнений, так что они занялись прогрессивной релаксацией. Не помогло.

«Тебе нужно успокоиться, чувак, ты держишь нас тут под замком», — сказал Лео, чувствуя давление бездны, которая была твердо намерена держать их тут, в безопасности, где им не нужно продолжать пытаться.

«Я не могу», — с болью повторил Сенсей.

«Ладно! Не успокаивайся! Страдай и сдохни!» — Лео всплеснул рукой. Сенсей закрыл ладонью лицо.

«Делай боясь, делай боясь, идиота кусок».

Они дышали. Сенсею было очень тяжело, но он старался. На попытки ушло определенное время.

Первым мрак прошибли звуки. Бу-бух. Крик. Сенсей медленно моргал, чувствуя сухость в глазах и противный привкус во рту. Стоит как-нибудь сходить почистить зубы. Он сидел в мягком кресле. Пахло Сплинтером и шерстью. На плечи ему накинули большое покрывало, пушистое, вырвиглазного оранжевого цвета — значит, Майки. Под онемелой рукой приютилась плюшевая игрушка, и судя по размерам, это была акула из икеи, которую Лео всегда тырил себе, стоило ему только переступить порог комнаты Рафа.

Снова перестук. Сенсей чувствовал зуд в культе — это чувство было десятилетней давности, давно стало привычным, фоновым. Челюсть ныла, как будто он изо всех сил стискивал зубы. На мгновение он сосредоточился на том, чтобы расслабить эти мышцы, подвигать челюстью.

Что-то пронеслось на периферии его поля зрения. Донни стоял в футболке «враг государства» и драматически тыкал в Рафа пальцем.

— Даже не смей.

— Что же это? Я вдруг разучился читать, — ответил тот и заключил Донни в захват.

— У нас вербальный разговор! — вскричал Донни и тотчас оголил зубы.

Следуя годам опыта, Раф скинул ему на глаза его гогглы прежде, чем он успел укусить.

— Что тут происходит? — голос Майки откуда-то вне видимости Сенсея.

— Донни затеял битву, которую не может закончить, — пояснил Раф, не обращая внимания на свирепую черепаху, зажатую в его руках. Донни извивался угрем и наконец умудрился пнуть Рафа по голове.

Майки засмеялся и встал так, что его было видно. На нем был его костюм для работы с баллончиками — серая ветровка и повисший на шее респиратор.

— Помощь нужна?

Донни умудрился выхватить преимущество и разомкнуть железную хватку Рафа, тут же рванул прочь и заныкался за спиной Майки, как за щитом. Тот со смехом уточнил:

— Кто сказал, что я на твоей стороне?

— Ты бы никогда меня не предал. Команда Б навсегда, — уверенно сказал Донни и смерил Рафа настороженным взглядом.

— Донни не спал три дня, — сообщил тот. Майки распахнул глаза шире и немедленно повернулся к Донни.

— Ты что?

— Ты что, я? — спросил Лео, отчего все присутствующие в комнате вздрогнули и резко повернулись к креслу. Лео всплыл на поверхность и обнаружил, что Сенсей наблюдает за происходящим безобразием затуманившимися, печальными глазами. Еще он обнаружил пушистое одеяло и акулу. Они оба замерли впереди, суммируя свое заземление, чтобы постараться и дальше оставаться в этой комнате. Это было сложно, их тело ощущалось совсем странно. Вращалось.

— Ой, смотрите, это Лео, давайте сосредоточимся на Лео, — Донни тут же отступил к двери. Майки подставил ему безпошадную подножку и пронаблюдал, как он распластался.

— Решено. Черепашья кучка. Немедленно.

— Сейчас всего шесть вечера!

— Доктор Деликатность передает по-твоему, мне не пофиг?

Донни сдулся и распластался по полу.

— Леон, помогай. Сон для слабаков.

— Хрена с два.

Раф взял Донни за лодыжку и потянул в центр гостиной. Донни продолжать ныть:

— Ненавижу вас всех в скобках шутка. Никому не трогать мой панцирь в скобках серьезно.

— Еще болит? — обеспокоенно спросил Раф, бросив взгляд на гигантскую футболку.

— Нет. Как я говорил уже миллион раз, он зажил в достаточной мере. Никакой инфекции не обнаружено. Я не идиот, об этом я врать не буду, — повторил Донни упрямо и резко одернул воротник.

— Тогда в чем проблема? — Майки принялся собирать все подушки и одеяла в комнате и скидывать в кучу.

— Проблема в том, что я не хочу, чтобы кто-то трогал мой панцирь, — процедил Донни сквозь зубы.

— Почему? — настаивал Майки.

— Потому что я так сказал. Хватит, блять, спрашивать! — рявкнул Донни, задрал плечи выше ушей и отвернулся.

Майки выдал что-то неопределенное и протопал прочь, пляская пятками по полу.

— Молчи, — осадил Донни, когда Раф открыл рот. — Я знаю. Я знаю.

Майки вернулся со всеми подушками и одеялами со всего логова. На лице была решимость, а в шагах строгость. Он подошел достаточно близко к Донни и вмазал ему в лицо подушкой:

— Ты задница, Донни.

Тот медленно выдохнул через нос.

— Прости, Анджело. Я не желаю это обсуждать, потому что от этого мне некомфортно. Ты надоеда и баловень, а еще в каждой бочке затычка, но это не значит, что я могу быть с тобой груб. Я просто устал и легко раздражаюсь.

— Есть у меня безумная идея, как это исправить, — хмыкнул тот. — И это ничего, ты не единственная задница среди моих братьев.

— Эй, — откликнулся Раф. Лео был слишком ошалевший, чтобы оспаривать, что под другой задницей имели в виду его. Майки наверняка до сих пор на него немного злился.

Отличительной особенностью команды Б было их умение на вздохе переключиться со споров на построение оптимизированного гнезда из одеял. Было между ними это простое доверие, что что бы они ни наговорили и ни сделали, их отношения не изменятся.

Дыхание перехватило. Разделенное воспоминание.

Дрожь пола в апокалипсисе. Нетвердый, надтреснутый бетон под его ногами. Но в их импровизированной базе был хотя бы одинисточник тепла. Майки, паря в воздухе, приволок за матрас и одеяло и кинул Донни что-то язвительное, отчего тот закинул голову и заржал.

Они прятались на ночь. Сенсей прислонился к стене и пытался восстановить дыхание после того, как мощно наглотался дыма. Он смотрел на вечную веселую перебранку Майки и Донни полуприкрытыми глазами. Он не мог дышать.

Потом они оба повернулись, устроив ему место, и пустили к себе. Всю ночь они над ним суетились. И все остальные мысли, что у него были, рассосались. Остались только скрипящие на зубах дым и пепел и тепло, упорная дискуссия между Донни и Майки, и Сенсей лежал в ее середине, потому что они всегда найдут место для него.

Лео проморгался с навязчивым желанием выкашлять дым из легких. Он кратко сказал Сенсею: «Я знаю».

«Я знаю, что ты знаешь. Но помнить это приятно».

Как будто заучив сценарий спектакля, Донни и Майки повернулись к нему, едва обустроили свое гнездо, и втянули его к себе. Раф, незаменимая часть гнезда, уже разлегся — откинулся и щелкал каналы на телеке.

— Ты с нами, начальник? — спросил Майки, помахав перед глазами Лео ладонью. Лео понял, что оцепенело уставился в пространство, малость потерявшись, и мотнул головой, чтобы прочистить ее. Всё закружилось. Подступила дурнота.

— Туточки он! — удовлетворенно сказал Майки. — Я знал, что никуда ты не уйдешь, когда тут ждет черепашья кучка.

— Кучка, — глубокомысленно откликнулся Лео.

— Всё верно, мы здесь, а Донни у нас в заложниках.

— Я не давал согласия на это, — заявил тот, поддерживая Лео с другого бока. Они подняли его с кресла на дрожащие ноги и снова вниз, устраиваться в гнезде. От движения его желудок малость взбеленился.

— Не мне объяснять тебе значение слова заложник, — хитро ответил Майки.

— Осторожно с его рукой, — вставил Раф, наблюдая за его перемещением.

— Она ему снова болит, — добавил Донни. — Он ее всё время потирает.

— Он прямо здесь, — пробухтел Лео, потому что он ненавидел, когда говорят так, будто его нет в комнате. Он, конечно, сейчас был на полпути под потолком, но всё-таки.

— Она тебе снова болит, — сказал Донни ему напрямую. — Ты хочешь болеутоляющих?

Лео скривил нос. Боль держалась на поверхности и присовокуплялась к странному ощущению всего и дезориентированности. Он хотел соврать, но язык был слишком тяжелым, чтобы заговорить.

«Можно?» — спросил Сенсей. Лео позволил. Сенсей взял управление и не стал врать, вместо этого сказав:

— Где-то на четверке, очень зудит. Это начинает отвлекать.

Долгая пауза, по лицу Донни пробежала мимолетная тень. Майки прищурился. Раф неуверенно предположил:

— Сенсей?

Лео выпнул его из переда и прикрыл лицо рукой.

— Говнюк.

«Они бы всё равно не поверили, если бы ты соврал».

«Вранье — часть моего имиджа».

— Мы примем обезбол, — решил Донни и пошел за ним. — Раз ты снова на четверке.

Лео драматично застонал и не снял руки с лица. Комната едва заметно кружилась, бездна была рядом, на периферии зрения. Минутой позже Донни присел перед ним с бутылкой изотоника и горсткой таблеток.

— Лео, — твердо сказал он, когда Лео не шевельнулся.

— Мн хрново, — пробубнил тот тише, не поднимая головы. Донни ждал. Раф пересел, Майки что-то едва слышно сказал. Ему болела рука. Решение было буквально перед ним. Сенсей висел рядом, готовый помочь.

«Ладно, пофиг», — Лео отодвинулся, пуская его к управлению. Сенсей выпрямился и протянул ладонь. Он проглотил их насухо и залил большим глотком оранжевого изотоника, чтобы они проскочили дальше. Едва заметно поморщившись, он постарался сфокусироваться, потому что вокруг кружил вихрь.

— Воу, и правда хреново.

— А вот и импостер снова. Как вы решаете, кто контролирует тело? — в голосе Донни сплелись любопытство и неотъемлемый яд, а взгляд изучал их лицо и осанку.

— Он хотел, чтобы я вышел вперед и выпил таблетки, потому что ему слишком хреново, — Сенсей ретиво заморгал, силясь найти хоть какое-то постоянство в бесконечном кружении. — Ух. Ноль из десяти.

— Вот тебе противоречивое мнение: можно лечь, и станет легче, — Майки подал голос из-за их спины. Сенсей обернулся и увидел, что Раф прижал младшего брата к груди и прижался к нему щекой. Майки вплавлялся в него в ответ и тем самым непроизвольно размазывал по его лицу оставшуюся краску.

Пол будто улетел еще куда-то дальше. Возможно, его сейчас вырвет. Он закрыл глаза и очень старательно сосредоточился на том, чтобы этого не допустить. Они даже не ели, чтобы что-то из себя выпускать.

— Лео? — спустя долгую паузу Донни добавил: — Сенсей?

Сенсею хотелось усмехнуться, ведь Донни впервые назвал его по «имени». Вместо этого он спросил:

— Есть ли возможность, что у нас завалялся имбирный эль?

— Имбирный чай? — предложил Донни.

— Сойдет.

Донни встал. Сенсей пытался дышать. Раф и Майки о чем-то тихо перешептывались, но не стали отвлекать Сенсея от его миссии не блевануть.

Ему принесли чай. Сенсей дождался, пока чашка больше не обжигала ему руки, и выпил его. Горячая жидкость прожгла себе путь по его глотке, и к мозгу вернулась кровь. Тошнотворная дурнота слегка отступила, достаточно, чтобы поесть крекеров и фруктов, которые Донни принес вместе с чаем. Он выполнил эту задачу, как любую другую битву, в которой должен был победить.

Лео полноценно вернулся, только когда было покончено с миссией поесть. Он скривился от остаточного чувства вихря, грозящегося утянуть с собой. Прищурившись в телек, он спросил:

— Почему мы смотрим Animal Planet? Наша жизнь и так Animal Planet.

Некоторое напряжение покинуло его близнеца.

— Здравствуй, Леон. Тебе лучше?

— Всё еще мерзко, — посетовал он и перекатил плечами. — Но да, больше не американские горки.

Он повернулся и обнаружил, что Майки скрылся в своем панцире и уютно устроился в сгибе локтя Рафа. Раф сонно пялился в телек, но стоило Лео посмотреть в его сторону, ответил ему внимательным взглядом.

— Мы кучкуемся? — уточнил Лео и подтянул оранжевое одеяло, в которое был завернут, поближе к Рафу. Его старший брат тут же его закутал, бесконечно бережно обращаясь с его культей, и притянул с другой стороны.

Ожидающая пауза. Донни не подвинулся ближе.

— Еще рано, — запротестовал он, подергивая воротник гигантской футболки.

— Донателло, — уронил Раф. Ему не нужно было больше слов, чтобы сообщить свои намерения.

— Три дня, Ди, — напомнил Лео, а в его голове всплыла картинка со статистикой последствий недостатка сна.

— Я спал немного, — оборонялся тот. — Вы серьезно считаете, что если я посплю здесь, то лучше отдохну?

— Да, лучше, чем если вернешься в свою лабораторию и вовсе не ляжешь, — проворчал Раф тихо, уважая сон Майки, даже если он спрятался.

— Пять минут, — Лео пошел на торг.

— Это не будет срабатывать каждый раз, — проворчал Донни, приволок подушку и улегся у Лео под боком.

«Именно что будет», — тихо сказал Сенсей.

Донни натянул фиолетовую бандану поверх глаз и плотно скрестил руки на груди.

— Всего пять минут.

— Хорошо, дружок, пять минут, — мягко согласился Раф, протянул руку над плечами Лео и взял Донни за запястье. Тот напрягся, потом расслабился. Потом еще немного. И потом его голова качнулась в сторону и ткнулась в руку Лео.

Лео закрыл глаза, удовлетворенный.

Он заснул, наверное, на час, и проснулся в, наверное, самом прекрасном мгновении, какое случалось с ним после конца света.

В гостиной было темно. Неяркий свет проектора выдавал одно из худших шоу Сплинтера. Громкость была на минимуме, едва разносилась по комнате эфемерным шепотом.

Раф повернулся на бок, прижимая Майки свободной рукой, и свернулся, защищая переплетенных близнецов. Даже во сне он целиком и полностью давал себе отчет про руку Лео. Кто-то, скорее всего, устроившийся в своем кресле крыс, накинул на них больше одеял, отчего жар их тел создавал крайне приятный пузырь тепла. Пальцы Рафа так и не отпустили запястье Донни, а тот переплелся с единственной рукой Лео и вжался в нее лбом.

Раф дышал ему в ухо. Донни согревал дыханием его кожу. Каким-то образом на его руку прокралось пятно краски Майки. Сплинтер едва слышно бухтел что-то язвительное на японском.

Тогда Лео понял, что плачет.

«Ты или я?» — уточнил он.

«Думаю, ты», — ответил Сенсей.

Холодное дыхание тюремного измерения никогда не было так далеко. И тем не менее оно никогда не было так близко.

Гудящая навязчивая тишина. Как будто больше не было звуков, а телек отдавался эхом где-то вдалеке.

«Знаешь, какой у меня есть тупой страх?» — спросил Лео перекошенным, надтреснутым голосом.

Встревоженный, Сенсей подобрался ближе, потянул управление: «Эй, Лео? Можешь быстренько сосредоточиться на мне?»

Лео казалось, что воздух украли за мгновение до того, как он должен был проникнуть в его легкие. Тупой страх, невыразимый враг, навис совсем близко.

«Лео, — повторил Сенсей, сжимая их пальцы на руках и ногах, дыша глубоко, полной грудью, даже если их дыхание срывалось от молчаливых слез. — Эй, ну же. Открой глаза, хорошо?»

Когда это он их закрыл? Лео распахнул глаза, взглянул на далекий проектор, цветастые декорации и движение. Смазанные. Гибельный страх вышел на первый план.

«Что если это всё ненастоящее?» — прошептал Лео.

«Настоящее, — уверенно сказал Сенсей. — Эй. Почувствуй свое тело. Ты дома, ты в безопасности, всё хорошо».

От дурноты комната начала кружиться. Лео сковал очень опасный страх, вспышка ледяного холода, будто дымящийся сухой лед, что всё это ненастоящее, что он до сих пор там, он всё еще в тюремном измерении. Его братья были не с ним. Он был не в безопасности.

Лео спрятался в панцирь, втянул конечности и голову, выпутываясь из рук Донни и Рафа. Майки был прав, так гораздо лучше.

«Дерьмо, — подумал Сенсей. — Ну же. Не надо».

— Ммм? — промычал Донни, потому что он уперся лбом в его руку, а теперь она исчезла. — Нардо?

Страх разросся до катящегося шторма, рассекающего небо тягучей, тяжелой рукой, разнес собой всяческие мыслительные способности Лео. Это мгновение было слишком идеально, оно не могло быть настоящим. Он не мог там быть.

Донни сонно подобрал его, прижал компактный панцирь к груди, подтянул ближе под защиту Рафа.

Подавленные эмоции были заперты с ним в тесном панцире. Лео ненавидел плакать так, потому что тогда в панцире становилось слишком жарко, как будто его похоронили под одеялами. Но здесь было безопасно.

«Дружок, — увещевал его Сенсей. — Всё это настоящее. Ты жив, всё хорошо, ты с ними. Разве ты не чувствуешь, как крепко они тебя держат?»

Донни прижимал его к себе, обвив руками и ногами, и их покачивало в такт его дыханию. Раф рядом был как крепкий якорь. Даже во сне защищал всех своих братьев.

Лео едва не взорвался: «Я не хочу больше бояться. Я устал бояться».

«Я знаю».

«Я так от всего устал».

Мрачнее, но всё то же верное: «Я знаю».

«Что если это всё не настоящее?» — взмолился Лео.

«Тебя уносит. Можешь сосредоточиться на Донни, пожалуйста? В его дыхании нет ничего странного?»

В дыхании? Лео вслушался. Его близнец спокойно дышал. Ничего ненормального.

«С ним всё хорошо», — передал Лео. Его слух снова уловил эхо звуковой дорожки телека, как волну шума.

И в следующее мгновение он потерял всяческую опору, когда страх вернулся и ударил тонной кирпичей.«Но что если это всё ненастоящее? То если я до сих пор там?»

«А если ты будешь психовать, это как-то поможет?»

Лео почувствовал намеренно глубокий вдох. Это определенно сделал Сенсей.

«У тебя есть доказательства, что всё это нереально?» — продолжал уговаривать он. Его скачущее сердце не желало слушать рациональные доводы.

«Нет. Но и доказательства, что всё это настоящее, у меня тоже нет».

«А вот и есть. Всё вокруг — уже доказательство. Они все рядом с тобой. Они здесь, и с ними ты в безопасности».

Лео хотел ему поверить. Но страх не уходил и каждый раз, когда Лео казалось, что вот ему удалось загнать его обратно, он восставал в полную силу. Он не вышел из панциря, даже если тревога его изнурила, а принятый обезбол куда-то его утягивал.