Лео продрых довольно поздно на следующий день, проспал завтрак и почти дотянул до обеда. Когда они всё же продрали глаза, Лео некоторое время смотрел не до конца открывшимися глазами на постеры.

«Всё нормально?» — спросил Сенсей, сам едва сбросив сон.

«Ага, — автоматически соврал Лео и мотнул головой. — Прости. Никак не могу проснуться».

Всю ночь ему снилось тюремное измерение — явно не настолько, чтобы его разбудить, но тем не менее всё его тело было деревянным, неудобным, как будто ему нужно было что-то сделать, но не было возможности. Осадки страха пропитали все его сны. Даже если сон начинался где-то еще, заканчивался всегда одинаково. Мир перед его глазами таял, не оставляя ничего, кроме бездны и невесомости.

Раф сунул голову в дверь и сказал:

— Привет, дружище. Наконец-то ты проснулся.

Лео казалось, будто его мозг пропустил какой-то отрезок записи, и моргал слишком медленно.

— А, или нет, — Раф вошел и присел перед ним. — Ты со мной?

Загрузочный экран. Подержанная дымка. Лео показал кулак — ноль, — когда понял, что не может заставить глаза сфокусироваться.

— Окей, — ответил Раф. — Хей, я кое-что тебе принес.

Он сунул в карман руку, не замотанную в стекловолоконный гипс. Он выудил на свет аналоговые наручные часы, которые у него остались с детства. По циферблату бежали персонажи из Юпитера Джима.

— Когда мне было десять, они налезали мне на руку, так что сейчас скорее всего подойдут тебе, — поддел он, взял его здоровую руку и осторожно застегнул ремешок на запястье рядом с синим плетеным браслетом Эйприл.

Растянулась пауза, прежде чем Лео поднес часы к глазам. Часовая и минутная стрелки выглядели как космически корабли, а маленькая секундная стрелка неслась по на запредельной скорости по тематически украшенному циферблату. Они были реально милыми.

— Я заметил, что в кухне ты постоянно смотрел на часы, — пояснил Раф. — Не знаю, помогут ли они тебе или только всё испортят, но решил, что если они будут мешать, ты всегда можешь их снять.

— Нет, — ответил Лео, но получилось совсем хрипло, так что он прочистил горло. — Они крутые, спасибо.

— На здоровье, — Рафу явно было приятно. — Хочешь позавтракать? Или позавбедать, я так полагаю.

Он вроде как был голоден. Летаргически кивнув, он попытался понять, есть ли у него силы встать и добраться до кухни. Их не было, так что он протянул руку к Рафу.

Почему-то тот нерешительно замер, на лице образовалась обеспокоенная мина.

— Ты в норме?

Что всем из-под него надо? Лео кивнул, не опуская руки, и Раф не мог долго ему отказывать. Его подобрали и подоткнули под подбородок.

Лео думал о канатоходцах. Он как-то раз стоял за папиным креслом, как раз когда тот смотрел фильм о канатоходце, и сказал, что выглядит скучно, но в итоге так и простоял у его кресла и досмотрел фильм до самого конца. В какой-то момент в фильме говорилось, что канатоходцы чаще всего погибают не на середине пути — наиболее опасная часть ходки на самом деле — конец, за два шага до другого края.

Он не хотел слишком сильно задумываться, почему это у него на уме. Особенно когда Сенсей слышит. Вместо этого он бросил взгляд на свои новые часы, которые радостно показывали ему, что время идет оно идет оно идет. Это был очень милый жест со стороны Рафа.

— Где Майки? — спросил он, когда Раф делал ему тост с джемом.

— С Драксумом. Он сказал, что если захочешь, он может снова купить тебе что-нибудь на обед, — ответил Раф, поставив ему гигантский стакан апельсинового сока.

— Кстати, можешь попросить его привести Драксума? — попросил Лео, прикоснувшись к кромке стакана, но не проглотив пока ни капли сока.

Раф замер и бросил на него странный взгляд через плечо.

— Серьезно?

Лео пожал плечами.

— Типа. Я в тебе не сомневаюсь, ничего такого, — продолжил Раф голосом, полным сомнения. — Но прошлый раз прошел не очень хорошо. Зачем он тебе?

— Мы с Сенсеем хотим обговорить с ним нашу ситуацию, — пояснил он.

— Ладно, — Раф явно полнился неверием и нерешительностью. Но отказывать ему не стал. — Я скажу Майки.

Похоже, он сказал также и Донни, потому что когда они покончили с завтраком и направились ждать Драксума в додзе, его близнец заявился и уселся корточках на свободное место рядом с ним.

— Я в порядке, Ди, — Лео сказал на упреждение.

— В полном порядке, — бесцветно поддержал Донни. — Я просто собираюсь сидеть здесь на протяжении всего визита Драксума без каких-либо причин.

— Уж точно, — очевидное стремление защитить со стороны его лучшей половины пробило на лице Лео маленькую улыбку.

— Пап, не создавай проблем с Драксумом, — попросил Раф, когда тот вошел и остался в стороне.

— Хм, — отфыркнулся тот и скрестил руки на груди. — Я буду незаметен как тень.

Похоже, все так будут делать. Лео сидел в позе для медитации, делая вид, что именно этим он и занимается. Заземление было на уровне единицы.

«Нам необязательно это делать», — тихо сказал Сенсей.

«Реши уже. Ты этого хотел, — напряженно ответил Лео, но потом аккуратно исправился. — Мы просто посмотрим, есть ли такой вариант. Вот и всё».

«Вот и всё, — согласился Сенсей. — Если что, я буду на подхвате за нас обоих».

Лео не думал о том, как отвратительно будет, когда не будет никаких «нас». Он не думал о том, каково было бы, не будь больше ничего вообще. Он не думал ни о чем, делал вид, будто медитирует, и каким-то образом всё реально сводилось к медитации.

Драксум прибыл. Он был одет в мешковатые джинсы. Это было странно и в каком-то странном смысле, стоило признать, помогало заземлиться.

— Можешь сообщить мне, есть ли такой способ, чтобы наши встречи не заканчивались тем, что все присутствующие сжигают меня взглядами за провокацию твоей диссоциации? — спросил он, не делая ни шагу дальше дверного проема. Поверх этих джинсов был повязан темно-малиновый пиджак, а руки он держал глубоко в карманах.

— Я над этим работаю, — ответил Лео. — Топай сюда.

Драксум пересек комнату и присел на корточки, держась от Лео на почтительном расстоянии. Бросив взгляд в направлении, откуда за ним наблюдал один крыс, он продолжил:

— Меня проинформировали, что ты хотел обсудить ситуацию с разделением тела между вами. Ты понимаешь, почему я медлю, в прошлый раз это спровоцировало тебя.

— Меня всё провоцирует, чувак, — Лео вымучил кривую улыбку, заставив юмористические нотки перекрыть ужас в голосе. — Пора рассмотреть, что творится у меня в голове. Нам необязательно делать что-либо прям щас, мы просто хотим понять разбежку вариантов.

Он вложил все свои силы в то, чтобы звучать весомо, как лидер, не как разваливающийся на кусочки мусор, каким он чувствовал себя внутри. Драксум сдержанно кивнул и снова бросил взгляд на Сплинтера, прежде чем сказать:

— Мы можем взглянуть, чтобы понять, как обстоят дела. Я буду озвучивать каждый шаг, и только потом проводить его. Договорились?

— Давай, выкладывай лучшее, что у тебя завалялось, — Лео продолжал улыбаться хитро и шутливо, закрывая все ранимые чувства панцирем игривости.

— Мне понадобится твоя рука, чтобы создать точку входа. Я могу отпустить в любой момент, — Драксум не шевельнулся, не потянулся к нему, остался недвижим.

Лео был искренне развеселен. Очевидно, прошлый раз закончился чем-то большим, чем просто «прожиганием взглядами». Судя по тому, как он постоянно поглядывал на Сплинтера, там даже присутствовали некоторые угрозы. Как бы по-дурацки это ни выглядело, смена была приятна. Отсутствие внезапных движений и описание происходящего до того, как это происходящее случится, делало всё намного проще.

Хотя это вовсе не означало, что он обязан перестать быть засранцем.

— Левая или правая?

Майки где-то позади задавил смешок. Драксум смерил Лео взглядом, явно скрипя зубами.

— Левая.

— Хороший выбор, — Лео протянул ему руку. Он понадеялся, что все в комнате проигнорируют легкую дрожь, когда рука зависла в воздухе.

Драксум спокойно, твердо взял его руку, давая понять о своем намерении. Добавил:

— Я отворю заклинание, чтобы заглянуть в твой разум. Может быть щекотно.

Рука Лео отдернулась назад, и Драксум немедленно отпустил. Ледяной ушат страха. Лео спросил:

— Ты собираешься прочитать мои мысли?

— Не мысли, — Драксум вернулся к прежней позе, уложив руку на колено. — Я собираюсь взглянуть на внутренний мир. Чтобы понять, каким образом вы делите тело, мне нужно увидеть, как там всё устроено.

— И единственный способ сделать это — заглянуть в мой разум? — Лео принялся теребить в руке кулон. От горячих волн тревоги в нем поселилось желание задрожать. Он не был уверен, что справится.

— А что, по-твоему должно было случиться? — поинтересовался Драксум с легким раздражением.

Сплинтер зарычал, за спиной Лео раздались резкие шаги, а на его плечи легли руки. Лео даже не нужно было поворачивать голову, чтобы представить себе, каким ядовитым взглядом сейчас прошивают Драксума.

— Я ничего не сделал, — защищался тот.

— Прояви к моему сыну уважение, — Сплинтер особенно надавил на «моему».

Лео запрокинул голову и улыбнулся ему.

— Всё с ним нормально, папуль. Я понимаю, что ничего не упрощаю.

— Упрощать не твоя обязанность, а его, — жестко произнес тот.

Драксум медленно, глубоко дышал, закрыв глаза, как будто переоценивал все свои жизненные выборы.

Майки легонько его пихнул и широко улыбнулся, когда тот поднял взгляд, а потом обратился ко всем:

— Барри правда хочет помочь, он подписался сделать всё, что потребуется. Просто помогать другим немножко в новинку для него, так что сделай ему поблажку, пап.

— Я дал ему поблажек больше, чем хотел бы, — ответил Сплинтер, сжимая плечи Лео. — Я ценю, что ты хочешь помочь моим детям. Мы обсуждали, что произойдет, если ты нарушишь свое слово.

— Множество раз, — сухо ответил Драксум и мотнул головой. — Я уважаю твое стремление защитить свою семью. Я не стану этому противодействовать, как бы это ни раздражало, потому что так мои творения остаются под защитой.

— Совет эксперта, — Майки наклонился к нему, громко шепча. — Не называй нас своими творениями. Это немножко странно.

— Учту, — серьезно ответил тот. — Возвращаясь к текущему вопросу. Да, Леонардо. Единственный способ понять, как мне работать дальше, это заглянуть в твой разум.

— Именно тебе? — уточнил Лео, потому что он бы с огромнейшим удовольствием взял туда буквально любого из присутствующих.

— Только я могу сотворить заклинание, — Драксум бросил взгляд на Майки. — Особенно учитывая, что Микеланджело на метафорическом постельном режиме, пока не заживут его руки, и творить сложные заклинания ему противопоказано. Обучение его этому заклинанию потребует очень долгого времени. Но если ты против, мы можем подождать.

Лео мысленно обратился к Сенсею.

«Всё зависит от тебя, — откликнулся тот. — Время не поджимает. Если тебе будет более комфортно, если это сделает Майки, можем подождать».

Лео сомневался. Это было соблазнительно. Но он хотел знать, плюс к тому, не хотел, чтобы Майки торопился, потому что чувствовал, что нужен. Лео сглотнул и проморгался обратно в реальность, где обнаружил, что Донни свел их колени вместе, а Раф устроился за его спиной плечом плечу с папой.

— Я хочу попробовать, — выдал он, скрипя, а весь парад и юмор были позабыты. — Просто прекрати, если я начну психовать.

— Если захочешь, чтобы я остановился, убери руку, и я остановлю процесс, — пообещал Драксум.

Очень помогало, что в первый раз Драксум разорвал контакт, едва он отдернулся. Сильно нервничая, он с большой неохотой разжал пальцы на кулоне и протянул руку во второй раз. Снова предупреждая свое движение, Драксум взял его руку.

Но в этот раз его касался не только Драксум, а вся его семья, со всех сторон, их присутствие давало сил, воодушевляло.

— Они тоже увидят? — спросил Лео, дернув в их сторону подбородком. — Раз они тоже держатся.

— А ты этого хочешь?

Если это не его мысли, то да, почему бы и нет. Если Драксуму там присутствовать обязательно, хотя бы он может взять туда и свою семью и смягчить страх от факта, что чужак находится в его разуме.

— Да.

Майки подобрался ближе и взялся за свободную руку Драксума:

— Тогда и меня возьми!

— Семейная поездка, — пробормотал Лео, хотя от напряжения в его голосе шутка вышла совсем плоской.

— Куда бы ты ни направился, мы пойдем с тобой, — твердо заявил Донни.

Желудок болезненно подскочил. Улыбка Лео стала напряженной. Он снова поднял взгляд на Драксума. Их соединяло деловое касание.

— Я готов, — решил он. — Мне нужно что-нибудь делать?

— Нет. Я собираюсь сотворить заклинание. Будет проще, если закроешь глаза, — сказал ему Драксум.

Пол начал освещаться рунами. Лео закрыл глаза, ощущая, как по спине ползут армии мурашек в предвкушении. Появился запах озона. По его коже бегало статическое электричество. Беспокойное напряжение засело в мышцах.

За закрытыми веками взрывались искры. На мгновение тиски паники почти заставили его отдернуться и всё остановить. Но Сплинтер снова сжал его плечи, воодушевляя, и он остался, желая посмотреть, истает ли испуг.

Изводящая тишина рассеялась, когда Майки начал напевать. Лео пытался понять, что это за песня, когда искрящее чувство вдруг изгладилось, по нервам во всем теле пробежала щекотка, и вот он стоял ногами на переплетенных корнях.

Во мраке еще никогда не было так светло. В воздухе висела пыльца, ветви и корни покрывали бесконечные дали, так далеко, как только хватало глаз. Мрак почти был готов расцветиться, серые и черные оттенки, кажется, вот-вот должны были подняться и явить скрытый за ними мир.

Под толстым стволом дерева сидел Сенсей, такой же, как и всегда. Выше и больше него, между алыми полосками засели усталые глаза, руки нет, на вооружении — веселая улыбка.

— Ну привет, — сказал Лео тем самым голосом.

— Генерал Кеноби, — ответил тот, завершая мем, и встал, чтобы обнять его.

— Изумительно, — сказал позади них голос Драксума.

Лео постарался не напрягаться и повернулся в объятии Сенсея, чтобы быть к вторженцу лицом. Но там стоял не только Драксум, в тени дерева стояли все трое его братьев и его отец.

— Это так круто, — прошептал Майки.

— Вы тут просто обмениваетесь мемами целый день? — закатил глаза Донни.

— В основном, — усмехнулся Сенсей, похлопал Лео и шагнул вперед, пока младший спрятался за ним. — Что именно ты ищешь, Барри?

Драксум осматривался, сканируя окружение со всех сторон.

— Я практически уверен, что мы на это смотрим.

— Что? — переспросил Лео, подняв взгляд на ветки. — Ты имеешь в виду…

— Дерево, — закончил за него Сенсей и обменялся с Лео взглядом.

— У нас у всех в мозгу деревья растут? — спросил Раф, приблизившись и положив на ствол ладонь.

— Нет, не растут, — Драксум широким шагом подошел к стволу, встал рядом с Рафом и постучал по поверхности ногтем. Он нахмурился. — Я ожидал не этого.

Донни остановился прямо перед Сенсеем. Ему пришлось задрать голову, чтобы взглянуть на него. Помолчав задумчиво, он спросил:

— Я тоже вырасту высоким?

— Да, — ответил Сенсей и показал рукой над ним— где-то на сантиметр ниже своей макушки. — Вот настолько.

— У меня нет возможности проверить твою информацию, потому что ты можешь лгать, будто ты выше, просто чтобы меня позлить, — Донни подозрительно прищурился.

— Полагаю, ты и так всё узнаешь, когда вырастешь, — Сенсей подмигнул. — Ты всё равно будешь выше Майки. Хотя это не будет иметь значения, он всегда везде летал.

— Обожечки, я могу летать? — подскочил Майки, взялся за его огромную руку и засмеялся, когда Сенсей поднял его с земли, согнув руку в локте.

— Агась, — подтвердил он и повторил несколько раз, пока младший свисал с его руки и безмерно веселился. — Может, когда ты выздоровеешь, ты можешь очень хорошенько попросить, и Дедуля тебя всему научит.

— Я не хочу слышать этого прозвища никогда более, — отчеканил Драксум, не сдвинувшись с места. Он стоял, прижав ладонь к стволу и закрыв глаза.

Сенсей едва слышно посмеялся.

Лео подпрыгнул, почувствовав прикосновение на своей ноге, и опустив взгляд, обнаружил там Сплинтера.

— Синий, здесь так… темно, — сказал тот, печально нахмурившись.

Лео скорчил гримасу.

— В плане, сейчас тут куда светлее, чем раньше. Явно стало лучше.

— Тут что-то менялось? — уточнил Драксум. — В этом месте?

— Определенно, — Лео указал на дерево, занимавшее большую часть мира. — Когда я впервые увидел эту штуку, это был едва ли росточек.

— Когда ты впервые его увидел?

Лео взглянул на Сенсея. Осознание пришло одновременно, и их взгляды зажглись пониманием.

— Черт побери, — уронил Сенсей, — я что, гребаное дерево?

Лео взорвался смехом и подошел ближе, чтобы пихнуть его в бок.

— Дерево появилось одновременно с ним. В плане, я так предполагаю. До этого я никогда не видел тут дерева.

— И оно росло? — спросил Драксум. Когда он трогал веточку, было щекотно.

Сенсей подмял Лео ближе и стиснул.

— Да. Оно заметно выросло.

Драксум мрачнел. Он присел на корточки рядом с корнями и положил руку на переплетение. Щекотка усилилась.

Лео не это нравилось.

— Хватит трогать их.

— Что ты почувствовал? — Драксум немедленно убрал руку.

— Щекотно, — ответил он.

— Хм, — Драксум огладил подбородок.

— И что значит это «хм»? — спросил Раф, оглядывая лиственный орнамент.

— Я полагаю, что старший Леонардо является, как он сам выразился, гребаным деревом, — сообщил Драксум с каменным выражением на лице.

— Это плохо? — спросил Майки, так и липнувший к нему с другой стороны. Чтобы обнять и его, Сенсею недоставало руки, но он наклонился ближе. Сложная последовательность эмоций проявилась на лице Драксума.

— У тебя есть твоя нинпо? — спросил Драксум напрямую Сенсея, и судя по всему, он был крайне раздражен тем, что при приближении тот оказался выше и ему придется задирать голову, чтобы на него взглянуть.

— Нет, нету. Давно нет, — ответил тот.

— Я предполагал, что, возможно, ситуация похожа на то, что произошло с вашей бабушкой, как мне рассказывал Микеланджело. Но эта гипотеза, очевидно, не подтверждается. Ты не можешь создать себе такую опору, потому что у тебя нет своей нинпо.

— И как же тогда я создаю себе опору? — спросил Сенсей и тут же сам ответил на свой вопрос. — Ох, дерьмо. Корни.

— О, а я-то всё думал, почему дерево! — воскликнул Лео.

— Корни, — подтвердил Драксум, но с нотой торжественности. — Не имея тела, ты врос в разум Леонардо.

— Это плохо? — повторил Майки, осматривая тянущиеся во все стороны системы корней.

— Зависит от того, что ты называешь «плохо», — ответил Драксум. — Статус-кво выглядит стабильно. Для обоих Леонардо ситуация опасности не представляет и не приносит боли. Проблемы начинаются, когда мы касаемся вопроса их разделения. Без своей нинпо и без тела, избавление от корней старшего Леонардо, скорее всего, убьет его.

Наступила прохладная тишина. Лео повернулся, чтобы увидеть лицо Сенсея, но на нем не было ни единой эмоции, даже если от них желудок Лео сворачивался. Неопределяемые, сложные, с обеих сторон.

— Рип, — слабо сказал Сенсей.

Лео чувствительно впечатал в его живот плечо, отчего тот ухнул. Он начинал искрить искренним гневом.

— Не смей.

— Что, шутить? — Сенсей вскинул бровь, говорившую «ты вообще меня знаешь?».

— Нет, — Лео чувствовал себя слишком обнаженным и ему это не нравилось, он психовал, а все были у него в голове и все это видели. Он прорвался через туман заклинания, чтобы вернуть управление над своей рукой в реальности, и резко вырвался из хватки Драксума.

Все вдруг развалились, будто мир исчез под их ногами. Остались только Лео и Сенсей и это тупое гребаное дерево.

— Эй, — Сенсей сел перед ним на корточки, взял за загривок и мягко встряхнул. — Всё хорошо. Посмотри на меня, с тобой всё хорошо. Дыши.

— Я и дышу, — огрызнулся Лео, дрожа от захлестнувшего напряжения.

— Посмотри на меня, — твердо повторил Сенсей.

Лео неохотно поднял взгляд на старшего. Комната перестала вращаться на тошнотворной скорости. Он был серьезен и целеустремлен.

— Всё хорошо, — сказал ему Сенсей. — Ничего не произошло.

— Всё хорошо, — повторил Лео. Лицо онемело. Он не мог сказать с точностью, насколько твердым был пол, ему всё казалось, что поверхность погружается и засасывает его с собой, как песок заглатывает пятки с каждой волной.

— Я еще здесь, — продолжал Сенсей.

— Но не можешь уйти так, чтобы не умереть, — ответил Лео. — Это значит буквально, что ты либо остаешься со мной, либо помираешь.

— Мы этого еще не знаем, — рассудительно сказал Сенсей. — Думаю, попытаться стоит.

— Зачем? — в полном ужасе спросил Лео. Сенсей ушел от ответа.

— Давай вернемся, пока они не начали волноваться.

Лео чувствовал, что за реальность он держится на одной тоненькой сопле. Он не знал, сколько продержится.

— Ты и иди.

— Пошли вместе, — Сенсей потащил его вперед как котенка за шкирку.

Там оказалось, что его опустили на колени Сплинтера, маленькие руки гладят его панцирь, вокруг раздаются бормотания. Голос напевает тихую песню. Колыбельную.

— Думаю, это просто застало его врасплох, — куда-то вбок говорил Майки. — Ему не очень нравится идея разделяться с Сенсеем, мне кажется.

— Я остановил заклинание, как только он отстранился, можешь перестать зыркать на меня, — сказал Драксум.

Напевание приостановилось, и Сплинтер ответил негромко:

— Ты мог бы преподнести новости мягче.

— Я не мягкий, — напряженная пауза. — Я стараюсь.

— Спасибо, что остановился, как только он отстранился, — вставил Майки. — Он вернется в любую секунду. Ему просто надо быстренько переговорить с Сенсеем, им нравится болтать. Они же оба Лео.

Лео удалось поднять руку и сонно провести «г» по подбородку. Говнюк.

Майки тут же рассмеялся, несмотря на оскорбление.

— Видишь?

Они изучали потолок, пытаясь очистить зрение от пересекающих зрение ветвей, уместиться обратно в свои пальцы на руках и ногах.

— Эй, Дедуль, — сказал Сенсей, потирая глаза и отводя взгляд от потолка. — Вопрос.

— Я не собираюсь отвечать на это прозвище.

Сенсей фыркнул.

— Ладно, Барри, пофиг. Если ты разделишь нас, это навредит Лео?

— Сложно сказать, — ответил Драксум.

— Неужели ты пропустил совещание, где объяснялось, как разделить несколько версий одной и той же личности в одном теле? — невинно спросил Сенсей.

— Прецедентов мало, — Драксум пристально на них смотрел. — Ты неприкаянная душа. Если я оторву тебя от твоего якоря, тебе будет некуда идти. Даже если бы нашелся еще кто-то, чье тело ты мог бы занять, у тебя нет нинпо, чтобы привязаться к не своей изначальной опоре.

— Я не об этом сейчас спрашивал, — Сенсей легко отмахнулся. — Я говорю, если бы ты вырвал корни, это также навредит разуму Лео?

— Я не знаю, — ледяным тоном процедил Драксум. — Учитывая, насколько далеко забрались корни, это определенно стоит считать проблемой. Но точно узнать нельзя, пока не попробуем.

«С какого хрена нам вообще пробовать? — спросил Лео, чувствуя, как жалит этот вопрос. — Если он говорит, что конечный результат тебя убьет?»

— Спасибо за помощь, — ответил Сенсей вслух, не показывая на их лице убитое горем выражение, которое транслировал Лео. — Очевидно, всё куда запутаннее, чем мы думали. Мы дадим тебе знать, если ты еще понадобишься.

— Я быстро усваиваю, что с этой семьей просто не бывает ничего, — пробухтел Драксум. В этих словах не было ни капли презрения. Он выпрямился. — Если мое присутствие более не требуется, я удаляюсь.

— Оввв, мы хотели посмотреть фильм. Не хочешь остаться? — Майки повис у него на руке.

Драксум бросил взгляд на Лео и сказал:

— В другой раз, Микеланджело. Думаю, я хочу сохранить результат, в котором Леонардо на сей раз в сознании.

— Премного благодарен, Дедуль, — подмигнул Сенсей.

Драксум явственно передернулся. Сенсей знал, что мысленнно он повторяет снова и снова, что не может отменить весь их прогресс и убить их сейчас. Вообще, он на это и рассчитывал.

— Ты обожаешь искушать судьбу, да? — оскалился он.

— Каждый раз, — Сенсей ответил ему кривой улыбкой. Драксум отвесил тяжелый вздох. В нем было и близко не так много раздражения, как могло бы быть. Он крайне формально потрепал Майки по голове, отцепил его от своей руки и сказал:

— Увидимся позже.

— Увидимся, Барри! Еще раз спасибо! — радостно крикнул тот ему вслед.

«Еще здесь?» — спросил Сенсей, малость отклонившись назад.

«Агась», — машинально ответил Лео. Это не было до конца правдой. Ему казалось, что он испытывает окружающее с задержкой в пятьдесят секунд. Как будто всё происходило не с ним. Что в каком-то смысле было так, но также всё происходило и с Лео тоже, но он этого не чувствовал. Он не стал открывать ничего из этого Сенсею, но, видимо, тот почувствовал что-то из этого, потому что от него пришла рябь неудовольствия.

Его семья говорила о фильме, который они отели посмотреть. Лео ничего не вставлял, только когда все закончили настраивать телек и устраиваться вокруг него, попросил свой телефон. Один из его братьев его, к счастью, зарядил, так что он не смотрел фильм с ними. Вместо этого он вставил свои наушники и слушал тихий плейлист на повторе.

Между ним и реальностью стояла расплывчатая стена. Майки свернулся в клубочек рядом с ним. Он будто целиком состоял из локтей и коленок и весь фильм хихикал, чего Лео не слышал, но чувствовал вибрации и видел улыбку на лице своего младшего брата. Он проверил снэпчат. Все стрики были нетронуты и мертвы, но его братья и Эйприл продолжали присылать моменты. Даже Хэсо прислал парочку, никак не подписав, — цветные мелки и аккуратную чашку кофе. Он пролистал все свои приложения, будто те могли отвлечь его, но, похоже, это чувство только расширяло, расширяло, расширяло дыру в его груди с каждым вздохом.

«Ладно, что мы делаем?» — спросил Сенсей после проведенного вот так часа. Окруженный своей семьей, но закрывающийся от них в собственный пузырек одиночества.

«Я сортирую свои фотки по альбомам», — ответил Лео, потому что именно этим и занялся его блуждающий большой палец. Что-то в том, чтобы смотреть на счастливые лица и компромат в виде фоток, где кто-то спал, делало боль в его груди сильнее и сильнее. Невыносимее.

«Почему ты не смотришь фильм с ними?»

Лео ответил тем, что пожал плечами.

«Хочешь поговорить о том, что сказал Драксум?»

«Чувак, мы так хорошо справляемся с тем, чтобы не уйти в темную, — сухо сказал ему Лео. — Я не знал, что ты хочешь сломать и этот стрик».

«Нам необязательно, я предлагал лишь потому, что ты выглядишь отстраненно».

«Конечно я, сука, выгляжу отстраненно… — рявкнул было Лео, но остановил себя. — Я не хочу говорить об этом. Я не хочу диссоциировать. Так что я собираюсь изо всех сил сосредоточиться на музыке и задаче, которую себе поставил, и надеяться, что мы этого не сделаем. Окей?»

«Окей, — согласился Сенсей. — Что бы тебе ни помогало, давай займемся этим».

Лео ворчливо его проигнорировал и продолжил заниматься этой тупой задачей. Майки погрузил подбородок в его руку. В какой-то момент Раф взялся огромной ручищей за его лодыжку, но он так онемел, что даже не почувствовал. Они смотрели фильм. Они больше не ели, а Лео продолжил, но наушники не снял. Краем глаза, несмотря на все старания ни на кого не смотреть, он видел угрюмое, раздраженное выражение на лице Донни.

Когда он наконец снял наушники, внезапный штурм звуков был слишком невыносимым. Как будто небо позеленело, предупреждая о шторме. Грозное, темное. Он спросил:

— Можно я пойду в свою комнату?

— Я тебя отведу, — вызвался Донни и помог ему встать. Слабые ноги. Усталость. Они оставили обеспокоенные лица братьев позади. Лео чувствовал себя так, будто его в него налили эмоций до предела, и они плещутся, но он не может никак их преодолеть или сформулировать.

Донни уложил его в кровать. Включил вентилятор, ночник. Сходил за чистым одеялом для ног, потому что прошлое спер Раф. Потом он вытащил планшет и уселся на стул, который уже жил у его кровати.

В горле у Лео пересохло.

— Тебе не обязательно оставаться.

Палец Донни замер над экраном планшета. На его лице проскочила волна эмоций и исчезла. Лео всегда хотел, чтобы Донни был рядом. Неслыханно было, чтобы Лео его прогонял. Очевидно, просьба выбила Донни из колеи, отчего он ответил искренне:

— Мне некомфортно от мысли оставить тебя сейчас одного.

— Я не один, — Лео выдал свою самую убедительную улыбку. — Со мной Сенсей.

Взгляд Донни бегал по его непогрешимой улыбке, ища что-то. Он медленно спросил:

— Почему?

— Я просто… — Лео не знал. В голове перекатывалось эхо песен. Грудь передавило тугой, давящей лентой. Ему было нужно… Ему было нужно… — Мне нужно подумать немного.

Рука Донни крепче сжала планшет, а плечи поднялись выше.

— Ты хочешь поговорить о том, что случилось во время визита Драксума?

— Нет, — молниеносно отрезал Лео.

— Мне кажется, тебе стоит, — продолжал Донни.

— Мне кажется, тебе стоит уйти.

Тишина. Кристаллизованная, тяжелая. Донни сжался в себя, сворачиваясь вокруг своего планшета, и сказал тише, мельче:

— Только если Сенсей пообещает, что удостоверится, что ты правда в порядке.

Сенсей запросил управление. Лео отдал его, дернув резкий саркастический жест, отступил, нетерпеливо притоптывая ногой. Старший стукнул С по губам, прочистил пересохшее горло и сказал:

— Я обещаю.

Донни протянул мизинец с жестким выражением на лице.

Крохотная кривая улыбка на губах Сенсея. Разделенное воспоминание, как десятки раз его Донни делал точно так же посреди переломанной, уничтоженной пустоши, когда единственное, что у них было, — это их находчивость и клятва на мизинчиках, что они точно вернулся домой.

Свое Донни нарушил. Но Сенсей никогда не нарушал своего. В настоящем он обернул свой мизинец вокруг мизинца Донни, более юного, но такого же упрямого и гениального, как и его, и пообещал.

— Спасибо, — чопорно сказал Донни. — Верни мне Лео на секунду.

Лео взял управление, игнорируя чувство, что в тот же момент, как он вернулся в тело, все мышцы снова напрягись.

— Что?

Донни поцеловал свою ладонь и вмазал ею ему меж глаз. Потом он подобрал свой планшет и без единого лишнего слова ушел.

Лео подумал было крикнуть что-нибудь ему в спину. Но все умные слова сбежали с его языка.

«Что теперь? — спросил Сенсей. — Зачем тебе было оставаться одному? Я тебя знаю. Я себя знаю. Какова твоя цель?»

«Нет у меня цели, — ответил Лео. — Я хочу свернуться калачиком и чтобы все оставили меня в покое».

«Нам стоило бы…»

«Ничего нам не стоило бы, — оборвал его Лео. — Я собираюсь лежать».

Сенсей побухтел, навострив гребни, но смог устроиться обратно.

Лео лежал. Он лежал и лежал и лежал. Сон не шел. Мысли крутились тошнотворными кругами и мучили его, но он не ввязывался в это дело. Давал миру отвалиться, страхам, мыслям и всему уйти.

Сенсей позволял этому происходить некоторое время. Наконец вмешался: «Может, нам стоит попробовать позаземляться».

«Я в порядке, — ответил Лео. — Я типа на двойке».

Это была ложь. Он был на единице. Может, на нуле. Но он не хотел прекращать лежать. Он не хотел думать, не особенно. Потому что если он начнет думать, он подумает о Сенсее, о корнях, о дереве в своем разуме. О факте, что ничто не вечно, что он потеряет всех, кого любил, они все умрут и оставят его одного. Что он проклят жить в ожидании месяцами, что гравитация играется с ним туда-обратно, разум разваливается, и единственное, что ему останется — страх.

Тащит вниз. Серость по периферии. Безнадежно, нет никакого смысла пытаться. Он потерял свою правую руку, он потерял всю функциональность, он потерял целый кусок себя.

Он был так сломан, подобное не облечь в слова. Никогда не будет никакой возможности его починить. Он был сломан при рождении, потому он такой опрометчивый, и тупой, и раздражающий, и никто на самом деле его не любит, они просто его терпят. Им приходится, даже если не хочется. Он единственный в команде заменим, бесполезен. Никому он не нужен так, как они нужны ему.

Сенсей ему нужен. Он знал это. Но это ничего не значит, это ничего не поменяет.

Так и будет, вечно. Сбивчивое похрустывание вины, прокатывающее его снова и снова и снова, и нет такого будущего, где он будет жив и счастлив. Нет такого будущего, даже наметки, где эта версия Леонардо Хамато переживет то, через что он прошел. Потому что это было слишком, он едва оглаживал это большим пальцем — и это взрывалось путаницей эмоций, в ловушке, напуган, один. Лишь паника, и галлюцинации, и дереализация, и боль и боль и боль и 

Лео не соскользнул в бездну. Вместо этого он понял, что двигается. Он больше не в кровати. Он дрожал, держал что-то, а пальцы его ног не встречают опоры. Канатоходец. Последние два шага.

«Лео», — сказал Сенсей, и он звучал так же напуганно, как чувствовал себя Лео.

Моргнуть. Сосредоточиться. Мимо что-то пронеслось, порыв воздуха едва не сбил его с ног. На слабых ногах едва получалось держать равновесие, он раскачивался в ритм с пульсирующей силой перед ним.

«Мы можем сделать шаг назад?» — спросил Сенсей. Затем последовало давление, похоже, он пытался сдвинуть их, но контроль был за Лео и он его не отдал. Даже когда рывки стали более отчаянными.

В руке у Лео был его меч. Он открывал портал. Искра нинпо свидетельствовала о том, что ее недавно использовали, хотя он не помнил этого решения. Он не помнил, как решил прийти сюда. Где он?

Сырой, противный воздух подземки, где постоянно толкутся люди. Холод бетона, скрип рельс. Поезд рядом пронесся мимо, оставив после себя порывы воздуха.

Лео понял, где находится, и его омыла волна покоя.

«Лео, — голос Сенсея дрожал. — Не делай этого».