5



С берега достаточно массивного по своим размерам озера, в сравнениями с теплыми озерами ближе к домам, в которых они остановились, открывался завораживающий вид на древнюю гору вдали, вершины которой были так расположены, что сама гора напоминала голую девушку, павшую в бою и смотрящую в последний раз на бирюзовое небо. По небу плыли в своем темпе и направлении свободные и никем никогда не обузданные облака разных форм. Вот сердечко, вот медведь верхом на черепахе, а вот лев с шикарной густой гривой, возможно, Муфаса. Король, прибывший помочь защитить владения павшей Mme Nature.

В своем непродолжительном побеге от рамок и правил в место, где есть только один закон, которому подчиняется все живое, закон выживания, они ощущали себя маленькими муфасами, «королями», что возомнили себя повзрослевшими львами. Сидя на зеленом берегу озера создавалось верное ощущение своей никчемности. В сравнении с этими горными пиками и хребтами, с этими непроходимыми лесами, которым сотни лет, кто-кто такой мизерный и пакостный как «человек» не мог увернуться от неприятного помутнения внутри себя. Хотелось или заплакать от красоты диких мест и осознания своей жалкости в сравнении с этими красотами, или доказать, в первую очередь себе, что, несмотря на внешний облик, сам тоже что-то стоишь и намного сильнее, нежели вода, обтачивающая острые камни, нежели лесные тропы, поросшие травой и хранящие в себе множество секретов. Наверно, из-за некоторых из этих чувств кто-то и кинулся из их компании пытаться обуздать природу, а кто-то отстранился, уйдя в себя и наслаждаясь тишиной воды озера, которое было так кристально чисто, так глубоко и живо, и в котором пригоже отражалось небо и леса, растущие на склонах вокруг. Где-то недалеко было слышно пение птиц, а по дороге кто-то даже увидел черноглазую белку, сидящую на кроне толстого дерева.

Стайлз пришел на озеро не так давно, но быстро понял, что со Скоттом и Эллисон, что обнимались на пирсе, словно стояли на носу «Титаника», не зная, что тот скоро надломится, не выдержав тяжелых грехов всех пассажиров, делать ему нечего, и потому он пошел к остальным: Дэнни, Гейдж, что переключилась на Мэтта, Эрике с Айзеком, у которых, казалось, что-то стало налаживаться. Может, Эрика вспомнила поцелуй, который подарила Айзеку? Было бы неплохо. Айзек заслужил немного везения и женского внимания.

— Как думаете, на тот пик можно подняться? С него должно быть открывается классный вид. Я бы сфотографировала, — смотря на гору поменьше и поближе, сказала одна из близняшек. Мэтт отреагировал первым:

— Думаю, что да. Утром, когда мы бегали по лесу, я видел какую-то тропу. Может, она ведет как раз туда. Стоит проверить завтра.

— Ты сделаешь это со мной? — спросила его Гейдж. Мэтт несколько неловко приобнял ее за плечи и хитро улыбнулся: «Конечно».

— Ты серьезно пойдешь на ту гору? — услышала чужой разговор Эрика и обернулась к сестре. — А если что-то случится? Помощь будет добираться сюда вечность.

— Успокойся, — устало вздохнула девушка. На ее лице отразилось легкое раздражение, а в сердце тигренка вспыхнуло желание доказать свою силу подстать льву. — Это просто гора. Да и я пойду не одна, Мэтт хочет со мной.

— Мне все равно это не нравится, я за тебя отвечаю, — предчувствие Эрики всегда работало как надо. Давно кто-то пошутил, что у нее врожденная чуйка на неприятности, и что у нее на затылке есть глаза, ибо у Рейерс был талант угадывать, не оборачиваясь, кто на нее смотрит, и кто стоит за ее спиной. Еще ни у одного парня не вышло подойти к ней тихонько, закрыв глаза ладонью и спросив: «Угадай кто?». А, если бы и получилось, то угадала бы она все равно слишком быстро, интереса в этом мало.

— Я не спрашивала, что тебе нравится, — пассивно-агрессивно ответила Гейдж. Наверное, общение с Мэттом не шло ей на пользу. Тот виртуозно портил все, к чему прикасался. Особенно своих бывших девушек, которые или впадали в депрессию из-за него, или в истерию. Одна из них пыталась покончить с собой, когда они разошлись, но это лишь школьные слухи и истинных причин, почему та пыталась это сделать, никто не знает, а Мэтт «не говорит о бывших, ибо они в прошлом».

— Как знаешь, — бросила Эрика, а потом, чувствуя напряжение и желая как-то его убрать, она предложила, — я хочу прыгнуть в озеро с того крутого спуска. Кто-то еще хочет? Гейдж?

Гейдж, не выдержав взгляда сестры, которая прекрасно знала про ее страх высоты после неудачного падения с каната в начальной школе, отвела глаза в сторону и вздохнула: «Нет». Трусишка Айзек отказался следом, как и Дэнни, сказавший о том, что они не знают, какое у озера дно и глубина, и что рисковать напрасно он не хочет. Тогда Эрика посмотрела на Стайлза, который сидел на траве, уже не ожидая от последнего ничего, но тот меланхолично хмыкнул:

— Почему нет? Звучит прикольно.

— Ты серьезно, Стилински? — посмотрел на друга Дэнни.

— Ты удивляешь меня все чаще, — вставила Эрика, а потом дождалась, когда Стайлз поднимется, и повела их к тому склону, что заканчивался обрывом. Он был не так далеко, а еще с него можно было увидеть остальных, которые косо смотрели на них двоих, как на чокнутых друзей, которых обычно принято не замечать в компании, делая вид, что не знаком с ними. Но в этот раз Стилински был не один, и скорее согласился пойти с Эрикой, чтобы та не была одинока в своих желаниях. Делать что-то соло изрядно волнительно и отвратительно, особенно, когда хотел сделать это с другом. Стайлз знает, о чем говорит. Да и он на самом деле считает прыгать с обрыва в озеро безопасным занятием, так как он, хотя никогда раньше не делал этого, способен оценить уровень опасности, и это место выглядело действительно безобидным: обрыв был невысоким и ровным, а глубина озера достаточно глубокой, да и дно вряд ли бы было с сюрпризами, если только с водорослями, но вряд ли он бы достал до него. Он не так уж много весит, чтобы пойти на дно как якорь.

— Ты первый, — посмотрев на воду с обрыва, сказала девушка и отошла от края. Ее тело затрусилось от волнения.

— Это же твоя идея…

— Моя, но ты согласился, да и кто из нас двоих мужчина? — Эрика непоколебимо скрестила руки на груди.

— Девушкам принято уступать. Вперед, Рейерс, — улыбнулся Стайлз, указывая рукой на обрыв, но Эрика не сдвинулась с места, лишь уперлась в него прожигающим взглядом темно-карих, почти черных глаз. Вздохнув и приняв поражение, Стайлз принялся раздеваться до плавок из-за подросткового порыва показаться лучше, чем есть, доказав, что может что угодно, и что ему ничего не стоит просто прыгнуть в неизвестность. Что ему терять? Разве что Дерека. Но тот большой мальчик, долго мучатся не будет.

— Давай, Стилински, — вяло подтолкнула его девушка. И Стайлз, смотря на землю, которая впереди просто резко заканчивалась, понял, что чем дольше он медлит и думает, тем хуже. Сердце начало биться быстрее, а пот выделяться, появилась лишняя энергия, и мозг стал уговаривать сам себя передумать. Прыгать в такие моменты надо без мыслей о том, а получится ли, а что из этого выйдет, надо просто сжать кулаки, послать все к черту (вот так: «ДА ПОШЛО ОНО ВСЕ!»), разбежаться и полететь. Просто погнали. Умирать, так с песней. Умирать, так молодым.

Если раньше Стилински еще задавался вопросом, как может человек ощущать стресс и наслаждение одновременно, то сейчас он стал понимать эту фишку все лучше. Тогда, когда тебе до чертиков страшно, то все твои ощущения обостряются, и, когда уже летишь в бездну (а именно так выглядела в тени леса и склона вода), то твои мысли улетают тоже, и ты просто находишься в этом предвкушающем моменте, как когда крутишь рулетку в казино: выиграешь или проиграешь всю ставку. И, когда тело погружается в воду, а весь мир вокруг и волнения, что он вызвал, исчезают за секунду, ты перестаешь слышать и видеть, на миг словно вновь оказываясь в утробе матери, где спокойно и тихо, и это как прыжок в портал, в другой мир. А момент, когда вода все же выталкивает тело наверх и ты делаешь первый вдох, то ощущения, словно родился заново, но в с лучшими глазами: все выглядит ярче и красивее. Те же горы, небо, трава, вода, все становится таким красивым, что хочется заплакать от чувства, что ты жив и можешь смотреть на это еще очень долго, и что можно прыгать в бездну, испытывая эйфорию от прыжка, еще также много раз.

— И как? — крикнула ему Эрика, когда увидела его на поверхности.

Когда Стилински просмеялся и отдышался, то, плавая на месте, крикнул в ответ:

— Нормально! Не так страшно, как кажется, — он протер глаза от воды и поднял голову, — теперь ты!

Стайлз смутно видел, что Эрика улыбалась, наверное, из-за его «бляяять» во время прыжка и дикого смеха после, но все же ей потребовалось время, чтобы решиться и прыгнуть следом. Когда Стайлз успел отплыть почти к берегу, то услышал брызги за спиной.

После они поднялись обратно на склон насквозь мокрые, забрали вещи и вернулись к остальным. Гейдж подошла к Эрике и мягко пихнула сестру, что выжимала воду с волос на траву, в плечо.

— Ты сумасшедшая. Но это было впечатляюще.

— Я знаю, — легко ответила Эрика, словно слова сестры ничего для нее не значат, и потом, пребывая еще в остаточном нервном возбуждении после прыжка, предложила, — может, устроим посиделки у костра сегодня вечером? Лучше, когда сядет солнце, чтобы было интереснее и не так жарко у огня.

— Боюсь, если снова буду пить, то до утра не доживу.

— Я не говорю про набухаться, — закатила глаза Рейерс, — меня саму от алкоголя до сих пор тошнит. Просто посиделки, можно пожарить на костре овощи или зефир, если кто-то взял его с собой?

— Я взяла несколько пачек, — тихий голос Гейдж раздался со стороны.

— Отлично, тогда договорились. Думаю, поляну в лесу можно будет найти ближе к делу. Но… я не знаю, нам стоит звать Хейла?

Ухо Стилински дернулось, но он не стал реагировать, давая решить большинству. Вернее, хотел дать решить остальным, но Дэнни (предатель), позвал его:

— А ты как думаешь, Стайлз?

Стилински мастерски сделал вид, что Хейл — последнее, что его волнует, даже если это было абсолютно не так. Дерек и так держится всех стороной с начала поездки и, конечно, все люди разные и может, что кто-то вроде интровертного Дерека такому раскладу даже рад, но будучи на месте мужчины, Стилински было бы паршиво, он не может и дня без людей, в уединении его слишком быстро начинают сжирать собственные демоны. И Дерека, даже если тот интроверт, должно быть тоже. Плохо игнорировать человека и выталкивать его из группы просто за то, что тот чем-то отличается.

— Мне все равно, — флегматично ответил он и оторвал травинку, чтобы сунуть ее в рот, не давая сказать себе лишнего. После полета в бездну хотелось только и делать, что говорить обо всем подряд.

— Давайте обойдемся без него, — захотел решить за всех Мэтт. — Не в обиду Хейлу, но у меня от него мурашки… Не хочу весь вечер просидеть в напряжении.

То, о чем говорил Дерек? Наверное, у остальных он правда вызывал ступор, потому что был старше их, еще и фактически предметником экономики в школе и тренером, отчего обладал над ними некоторой властью, да и аура у него была достаточно холодной, а взгляд суровый. Но Стилински еще в поезде почувствовал, что это лишь фасад Дерека, маска, и что тот на самом деле горячий, живой, чувственный и добрый. Неужели только он это понял из всех них? Хотя, наверно, так получилось из-за случайного поцелуя в поезде и секса, и, если бы не это, то он сейчас видел бы Дерека таким же, каким видят его другие, и как другие только хотел бы, чтобы тренер им не мешал отдыхать, не думая о том, что это отвратительно, когда одного выталкивают из группы, оставляя в одиночестве. С ним, Стилински, так поступали, а теперь он поступает так с тем, кто сделался ему важнее всех в целой округе. На душе от осознания этого жутко горько.

— Окей, тогда снова встречаемся вечером. Парни поищут дров или веток для костра, а мы займемся едой. Можно еще…

Дэнни присел возле Стилински, тихо спрашивая:

— Почему?

Но Стайлз молча покачал головой. «Нет». И поднялся на ноги, возвращаясь к общему обсуждению и пытаясь выкинуть из своей головы Дерека, хотя бы пока он с друзьями. Он мечтал о том, чтобы стать полноценной частью этой компании, а теперь, когда, кажется, практически стал ею, пускай на время отдыха, то не может этому даже порадоваться. В какой-то мере Стилински раздражен, но не знает, на кого, себя, друзей или Дерека, что внезапно сдвинул ему стрелки компаса, указывающего на сокровища. Из-за Дерека у Стайлза появилась новая дверь выбора и потому, стоя перед двумя дверьми, которые одинаково ему желанны, он запутался, какую из них хочет выбрать. Вряд ли у него получится усидеть на двух стульях сразу. У Скотта не вышло, и тот быстро выбрал Эллисон вместо друзей. И, наверное, потому, что он так быстро сделал выбор, у него с его девушкой все так хорошо…

Но, к сожалению, не все умеют выбирать также быстро, некоторым нужно время, чтобы решиться прыгнуть в бездну. И, если в случае с водой у него получилось решиться на прыжок сразу, то в другом он сомневался… боялся? Он годами ни с кем не сближался по-настоящему, даже с Лидией они держали строгие рамки. Стайлзу было боязно, что кто-то может узнать его слишком хорошо, увидеть все его плохие стороны. А у него их было так чертовски много, что он не знает, хочет ли показывать их все Дереку. Может, только если тот сам окажется не таким хорошим, каким выглядит, будет не так страшно разделить свои опасения и все же показаться другому таким, какой есть, без прикрас.

— Эй, ребят, — веселый звонкий голос Гейдж позвал их, — не знаю зачем, но оказывается, что Мэтт взял… что ты взял?

И она обернулась к парню. Тот ответил:

— Дымовые факелы. Еще есть несколько бенгальских огней. Остались с фотосессии, решил прихватить с собой. С ними получаются красивые фотки.

— Почему мне кажется, что ты взял их не для фотографий? — сухо усмехнулся Дэнни. Мэтт был не тем человеком, с которым он любит проводить время. В тихом омуте черти водятся. Такое впечатление создавал этот не особо заметный и малоразговорчивый парень.

— Я не знаю, почему ты так считаешь, — сдержано ответил тот и вернулся к общению с сестрой Эрики. Дэнни хмуро посмотрел в их сторону, а потом прошептал на ухо Стилински:

— Мне кажется, он собирается уломать Гейдж переспать с ним сегодня.

Стайлз усмехнулся и ответил:

— Думаю, она сама этого хочет, чувак.

И молча скрестил пальцы за то, чтобы ночью перепало не только Рейерс.

Я так соскучился — Порнофильмы«Город расколется на мириады зеркал,

Рвутся в любовных пожарах петарды сердец.

Стенка, за стенкой душа, за душой тоска

Тянет в болотную топь заколдованных мест»Обустраивать вечером место для посиделок у костра оказалось труднее, чем они думали, но и веселее. Лидии и Джексона все еще не было видно, но Эрика сказала, что «они не в настроении и может присоединятся потом», и потому коллективно было решено про них и Праду забыть. Вместо душных мыслей о собаке и чужом несчастье трезвые (но надолго ли, ведь у них еще осталась выпивка с ночи) подростки развлекались как могли. В какой-то момент у Скотта появилась внезапная идея залезть кому-то на плечи, чтобы стоя на них попробовать сделать сальто. Ни кого из девочек в тот момент рядом, конечно, не было, и потому желание парня начали приводить в исполнение. Айзек, как самый мягкий, быстро дал уговорить себя залезть на его плечи, а Стайлз, как лучший и беспокойный друг, держал Скотта за руку, помогая ему взобраться наверх. Дэнни хмуро стоял по другую сторону, держа Скотта, которого захотел сфоткать на прощание Мэтт, за другую руку.

— Скотт, скажи своей девушке поменьше тебя кормить, бедный Айзек уже трясется от такой тяжести, — сказал Стайлз, замечая дрожь тела этого милого, слишком доброго и на все соглашающегося создания.

— Все в порядке, — успел выдавить из себя Айзек, когда к ним со спины подошли Эллисон и Эрика, закричавшие: «Что ты задумал?!» и «Какого хрена?». От неожиданности Скотт потерял контроль над своим телом. Его нога слетела с плеча одноклассника, а сам парень полетел вниз, неудачно упав всем своим весом на ногу и то ли вывихнув, то ли просто растянув лодыжку и застонав.

Эллисон выронила запакованный зефир на землю, бросившись к своему возлюбленному, который беззвучно скулил от агонии как щенок. Эрика осталась на месте, только устало вздохнув: «Ну вы и придурки».

Позже, когда солнце село и стало полностью темно в округе, они разобрались с дровами (Дэнни чуть не отрубил себе пальцы) и огнем, едой и развлечениями, начав с дымовых шашек, которые слабо дымили и не хотели ярко гореть. Эллисон и Скотт сидели на длинном бревне, и девушка гладила Скотта как кота. Эрика и Дэнни расположились на траве, уложив на нее покрывало, а Айзек заинтересовался внезапно съемкой, забрав у Мэтта камеру и снимая происходящие, не понимая, как сделать кадр светлее. Спросить об этом у владельца аппаратуры он стеснялся, так как Мэтт слишком активно флиртовал с Гейдж под деревом неподалеку и вряд ли хотел, чтобы его отвлекали. Кажется он вышел на финишную прямую с девушкой.

— Простите, — начал говорить незримым зрителям Айзек, — это темнота… не знаю, как сделать светлее… а там где-то Стайлз пытается что-то сделать с шашками.

— Я пытаюсь сделать красиво, — ответил Стайлз, поднявшись с корточек. Желтый свет от пламени лег на его лицо и бок, отчего на дисплее камеры можно было тоже разглядеть его силуэт, хотя и намного хуже, чем в жизни.

«Вот бы человеческий глаз мог фотографировать…», — подумал Айзек, смотря на Эрику, что пекла зефир на тонкой палочке и смотрела на огонь задумчиво. Золотой свет красиво отражался в ее карих омутах. Интересно, какие мысли в ее голове сейчас, что у нее такой отрешенный взгляд? Айзек догадывался, что Эрика имела большой багаж, который была вынуждена тащить за собой все время, и потому так часто была не в духе. Ему хотелось бы, чтобы когда-нибудь Эрика позволила понести ему пару своих тяжелых сумок.

— Вот, снимай, — и Стайлз поджег вытащенной из кармана зажигалкой цепь, отступив назад. Первая шашка задымилась, создавая туман, который в темноте сперва выглядел немного жутко, но потом загорелась вторая, которая пульсациями пускала золотые искры, и на поляне началось чуть ли не фаэр шоу. Потом третья начала пускать зеленые, следом фиолетовые звезды.

— Боже, — прокомментировал Айзек, а потом продолжил озвучивать, словно уверенный, что его записи кто-то будет смотреть, а не что Мэтт их просто удалит. — Знаете, я ранее рассказывал остальным про убийства, которые происходили в этих горах. И мне кажется, что сейчас мы просто распугали всех в округе. Можно спать спокойно. Спасибо, Стайлз.

Тот посмеялся и сказал:

— Еще можно сделать так, — и забрал одну маленькую дымовую шашку, подняв над головой.

— О… нет… — напрягся Айзек. После фиаско Дэнни с топором и Скотта с сальто оставалось пораниться только Стайлзу для завершения картины. Но, к счастью, этого не случилось.

— Это мой мозг искрит на химии, — пошутил Стилински, а Скотт и Дэнни рассмеялись, сделав это еще сильнее, когда шашка над головой их друга заискрилась сильнее. Стайлз поставил ее обратно, и Айзек расслабился. Но не надолго. Стайлз сказал:

— А еще можно так, — и снова начал что-то делать, чего через объектив камеры Айзек не видел. Вскоре в черноте появилось два огонька, Стайлз поджег бенгальские огни. Красиво и безобидно. Айзек мягко усмехнулся на такую дурость, отведя взгляд на Эрику и не заметив как в темноте леса за спиной Стайлза на секунду вспыхнуло два лишних красных светлячка.

Скотт и Дэнни поднялись, и последний помог раненому подойти к другу, что Скотт сделал хромая на одну ногу. Наверное, конечность будет заживать до конца поездки. Падение было слишком неудачным. И нога пиздец как болит. И это грустно. Но, как сказал ему Стайлз: «Теперь есть отмазка не тренироваться по утрам с Хейлом». И это было прекрасно, ибо новый тренер оказался беспощадным: сегодня он выжал их как лимоны утром.

— Дай мне один, — попросил Скотт, а потом, когда получил бенгальскую палочку, изобразил с ее помощью дикое опустошение мочевого пузыря, подставив к паху. Стайлз рассмеялся на всю поляну, а Эрика тихо сказала подруге:

— И ты хочешь стать его женой. Может, стоит передумать?

На что та лукаво улыбнулась:

— Уже поздно.

Эрика нахмурилась и спросила:

— Что ты имеешь в виду? Только не говори, что он сделал тебе предложение…

Лицо Эллисон светилось изнутри, и карие глаза блестели. Она пару раз кивнула и потом протянула руку к подруге. На ее пальце было кольцо. Эрика в шоке смотрела на него десяток секунд, после чего ответила:

— Когда он успел?

— Сегодня днем, — негромко ответила девушка. — Только мы не хотим пока рассказывать…

Девушки тихо щебетали с друг другом, пока тема не изжила себя и не наступила тишина, нарушаемая лишь тихим обменом шуточек парней. Не хватало лишь Дерека, Джексона, что был с Мартин в доме, и Гейдж, ушедшей с Мэттом перед тем, как началось огненное шоу. Эрика окинула поляну взглядом, но не нашла сестру и нахмурилась, спрашивая:

— Где моя сестра?

— Она стояла… там уже никого нет, — ответила Эллисон, видя пустое место под деревом.

— Может, они с Мэттом ушли уединиться? — шутливо спросил Скотт, на что Эрика поднялась с земли и бросила:

— Только через мой труп.

Блондинка пошла в сторону деревьев, где ранее была сестра, уходя в лес, и Айзек, увидев, как Эрика одна исчезает в темноте, побежал за ней следом, догнав и говоря: «Я с тобой». Эрика закатила глаза, но обратно Айзека не отправила. В лесу правда было темно, что хоть выколи глаз, не заметив торчащей ветки, и места дикие, может спокойно на запах еды выйти какой-нибудь голодный медведь.

— Вот дура, — вздохнула Эрика, когда они прошли уже десяток метров, но никого не услышали.

— Я думаю, с ними все в порядке, вряд ли они ушли слишком далеко, чтобы не видеть света с поляны… они могут вернутся обратно с его помощью.

— Надеюсь, — тихо сказала девушка. — Интересно, чем эти двое решили заняться ночью в диком лесу…

Только одним.

******

— Я… — девушка шла вперед, ведомая за руку Мэттом, оглядываясь назад, — нам правда нужно уходить так далеко? Может, уже достаточно?

Мэтт остановился, разворачиваясь к Гейдж, наступая на нее и вынуждая отходить от себя, пока за ее спиной не оказалось широкое дерево, чей первый круг веток начинался только на уровне третьего этажа.

— То, как далеко нам нужно уйти, зависит от того, как громко ты будешь кричать, детка…

Дыхание парня опалило лицо девушки, и она почувствовала:

— Ты недавно пил, Мэтт?

Тот уткнулся в ее шею, обхватив рукой за талию и медленно поднимая ее облегающую майку из хлопка до пупка, закусывая шею и переходя на ее бледные губы, а вместе с тем поднимая майку еще выше, скользя чуть потной ладонью вверх до тех пор, пока не заденет белый кружевной лифчик с небольшими чашками. Мэтт сильно сжал ее правую грудь в бюстгальтере, и Гейдж глухо охнула от боли в поцелуй.

Тогда Мэтт чуть отстранился, игнорируя вопрос девушки, считая его не важным, и говоря низким голосом:

— Ты же этого хочешь? Не пошла бы, если не хотела.

Гейдж быстрее дышала, ощущая возбуждение от действий парня, но ее мозг сомневался. Она никогда не хотела, чтобы ее первый раз был необдуманным, чтобы ее первый партнер, взявший ее, был пьян. И чтобы это все произошло в диком лесу. Ей представлялся ее первый раз совершенно иначе, более романтичным, нежным и продуманным. Она хрипло вздохнула:

— Я… — и замолчала, не зная, чего хочет. Мэтт решил за нее, вдавив своим увесистым телом в крону дерева и снова припав к губам, играясь с ними, как хотел, и высасывая все, что хотел. Рукой, которой ранее трогал грудь девушки, парень принялся мять через трусы и джинсовые шорты свой предвкушающий веселье член. Возбуждение становилось все сильнее, и члену Мэтта, который натягивал ткань, становилось тесно в плавках.

— Покажи мне, насколько ты уже влажная, — прошептал он и скользнул по плоскому животу девушки рукой вниз ей под короткую юбку, поднимая ее выше и заползая под кружевные белые трусы. Стон вырвался изо рта Гейдж, когда средний палец Мэтта задел ее чувствительный клитор, а ее тело предательски подалось вперед, и желание ощутить в себе тепло чужого члена затуманило ей мозг. Она приоткрыла рот, а пальцы свободной руки Мэтта скользнули ей в него. Во рту девушки начала выделиться слюна, смазывающая чужие грязные пальцы. Те скользили внутрь и наружу, до тех пор, пока Мэтт не посчитал, что достаточно этим заниматься и не вынул пальцы из ее невинного рта. Пальцы другой руки все еще находились в трусиках девушки, играясь с ее малыми губами и клитором, иногда задевая вход во влажное влагалище, но не скользя внутрь его из-за неудобства положения.

— Ты же умеешь сосать, детка? — спросил он. — Это несложно.

И он принялся расстегивать пуговицу и ширинку, после чего вытащил, приспустив нижнее белье вместе с шортами, свой стоячий член, поглаживая его, чтобы тот сильнее налился кровью.

Гейдж не успела ничего сказать, когда Мэтт надавил ей на плечо, и она села на колени, в одно из которых неприятно впилась раскрывшаяся шишка. Она отбросила ее, подняв взгляд на парня, а тот положив руку ей на макушку, приблизившись пахом к лицу. Мэтт провел мягкой головкой члена по ее губам, потом намотал медленно блондинистые длинные волосы на кулак и приказал:

— Открой рот. Шире. И убери зубы.

Когда девушка выполнила пожелания, парень плавно скользнул членом в теплый мокрый рот, тихо застонав и начав двигаться бедрами. Ебать рот Гейдж было не так классно, как Аманды, той шлюхи, которую он недавно бросил, и которая была намного опытнее в ебле, но все же намного лучше, чем просто дрочить себе на сухую рукой. Мэтта возбуждало чувство власти, доминирования, и он был готов кончить только от одного вида своего члена во рту какой-то дурочки, которая родилась только для того, чтобы ублажать мужчин. Другой функции для женщин Мэтт не видел.

Гейдж не нравилось оральное проникновение, и ее возбуждение уменьшилось, когда она стала давиться чужой плотью, упирающейся ей в гланды. Было неприятно, ибо они даже не приняли душ перед этим, и немного больно, когда рука Мэтта управляла ее головой, и он пихал свой член так, словно хотел уместить в ее небольшом рту еще и свои небритые яйца. Те задевали ее подбородок, шаркая по нему снова и снова. Гейдж затошнило, и она замычала, забив Мэтта по бедру. Тот вытащил член из ее рта, и между этими двумя объектами повисла ниточка вязкой слюны, еще немного — и спермы.

— Я не могу, — с жалостью ответила она. Ее правда тошнило.

— Ладно, — вздохнул Мэтт, облизнул губы и сел на колени. — Тогда встань на четвереньки, как собака.

Гейдж отползла от дерева, встав на четвереньки, потом опустилась руками на локти, примяв траву и тяжело дыша. Она вздрогнула и охнула, когда Мэтт отодвинул, не снимая, ее трусики вбок, сунув слишком резко два пальца во влагалище. На секунду Гейдж стало страшно, и она подумала, чтобы остановить процесс, пока он не начался, но Мэтт уже сменил пальцы на свой член, и вошел в нее до упору, растягивая нежную девственную плеву. Гейдж закрыла глаза и сморщилась, сжав губы. Было терпимо больно, но она знала, что скоро должно стать приятно. Секс это приятно. Заниматься им в семнадцать естественно. Многие ее подруги занимались этим уже с четырнадцати.

Дав время привыкнуть к новым ощущениям, парень начал двигаться в ней. Сперва медленно, почти выходя и оставляя внутри лишь головку, а затем входя снова по самые яйца. Момент выхождения был мягче, чем вхождения, и каждый раз, когда яйца парня бились об нее, девушка не сдерживала громкого стона, а, может, и крика, вызванным уколом боли. Когда она хотела сказать Мэтту, чтобы тот был мягче, он наклонился, грубо закрыв ладонью ей рот, и девушка царапнула зубами свою же нижнюю губу.

Мэтт был без презерватива, и потому выделения, но еще не семя, смешивались с выделениями Гейдж. Она слышала, как хлюпает внутри нее его член, и ощущала давление того на стенки своего влагалища. У нее стало тянуть внизу живота, но боль проходила, и взамен ней вернулось возбуждение. Она продолжила стонать в руку парня, но тот, заметив, что девушка стала тише, а ее стоны изменились, спустился ладонью на ее грудь. Из-за позы мять сиськи было неудобно, поэтому, звонко выйдя из девушки, парень развернул ее и уложил на спину, зайдя обратно и продолжив трахать в том темпе, в каком хотелось самому, но теперь еще сжимая мягкую грудь.

Ощущения в одежде не те. И Мэтт поднял бюстгальтер, продолжив сжимать голую грудь. Гейдж стонала все быстрее, не способная что-то сделать. От возбуждения ей стало жарче, а на висках выступил пот. Движения парня были грубые, и от боли, которая смешивалась с приближающимся оргазмом, в уголках ее глаз собрались слезы, не дающие четко рассмотреть округу. Мэтт трахал ее несколько минут, хлюпая внутри членом, пока сперма не начала выделяться из его набухшей головки, и он резко не вышел из Гейдж, заканчивая акт самостоятельно, надрачивая правой, пока его не накрыл оргазм, и из его подрагивающего члена не вылетело белое вязкое семя на бритый лобок девушки. Прозвучал последний глухой стон Мэтта, а потом тишина. Его член упал, а сам он сел на свои пятки. Было слышно тяжелое дыхание двоих.

— Ты кончила, детка? — спросил хрипло Мэтт.

Гейдж негромко ответила, смотря на него:

— Я не уверена… я еще хочу…

И Мэтт накрыл ее своим телом, целуя в губы и шепча:

— Тогда я помогу тебе.

Он вернулся к ее рту, небрежно целуя и после спускаясь на шею, а потом на тонкие ключицы, после них на грудь, заглатывая чувствительный сосок и облизывая его. Гейдж застонала и запрокинула голову, а по ее волосам прополз муравей.

Наигравшись с грудью, Мэтт пошел ниже, облизывая гладкое тело Гейдж до пупка, минуя юбку и спускаясь ниже. Когда он исцеловал ее от губ к губам, то накрыл клитор языком, начав лизать его. Возбуждение снова захватило девушку, и ее таз предательски поддался вперед. Но Мэтт больше не хотел входить в нее после того, как кончил. Ему не нужны проблемы с абортами. И потому он скользнул во влажную вагину девушки указательным и средним пальцами, не забывая про танец своего языка с клитором партнерши. И хотя теперь у Гейдж заболела голова от желания кончить и она предпочла бы, чтобы Мэтт немного ускорился, эта смена режимов оказалась подходящей под ситуацию. Манипуляции с клитором приносили более яркие ощущения, а скользящие внутри пальцы их удваивали. Гейдж застонала, а ее интимные мышцы сократились, и она впервые кончила не от мастурбации самой себе пальцами или струей душа. От осознания этого становилось гордо за себя. Она теперь не хуже подруг или Эрики. Говоря о которой…

Через пару секунд после последнего стона девушки где-то вдалеке послышался знакомый голос, кричащий: «Гейдж!», в котором последняя узнала свою близняшку.

— Твоя беспокойная сестра тебя ищет, — сказал Мэтт, поднимаясь на ноги и заправляя член в трусы. — Она всегда такая доставучая стерва?

— Да. Но на это есть причины, — вздохнула девушка, садясь и поправляя лифчик и волосы, которые спутались и были в какой-то траве или сосновых иголках. — Лучше не злить ее, нам надо вернуться.

Мэтт ничего не ответил, хмыкнув. Никто никогда не говорит, что ему надо делать. И, будь они сейчас в другой обстановке, он бы ухватился за сказанное, может, не давая Гейдж уйти и снова ее трахнув, прижав к дереву как к полу. Он всегда был любителем заняться сексом снова, отдохнув немного. И, может, в следующий раз…

Его рука легла на попку девушки, сжимая через ткань половину ее задницы. И в своей межъягодичной складке Гейдж ощутила остатки естественной смазки, видимо, стекшие туда, когда она лежала на спине. Главное, чтобы ничего не осталось на одежде. Иначе будет жутко неловко.

— Когда завтра мы пойдем в горы, твоя сестра не сможет нам помешать… И ты же согласна повторить это еще раз? Можно попробовать что-то новое.

— Ага, — немного устало ответила она, в мыслях уже о чем-то своем, — подумаем об этом завтра, хорошо?

Мэтт хмыкнул ей в ухо и обнял за бок, а обессиленная девушка даже не стала на это как-то отвечать, потравив весь запас эмпатии во время секса, который больше напоминал то, как дятел стучит по стволу, желая поскорее получить свои ресурсы. Быть деревом-терпилой каждый раз она вряд ли осилит. Но они с Мэттом мало знают друг друга и не знают, что нравится другому. И, наверное, лучшее понимание просто приходит с опытом. Все нормально. С самого начала ни у кого не бывает гладко.

******

Эрика и Айзек ходили по лесу, кажется, кругами, но так и не нашли сбежавшую парочку. Прошло почти пятнадцать минут, и Эрика начала действительно беспокоиться за сестру. Они с Айзеком сами ушли достаточно далеко, что свет костра с поляны до них почти не доходил, было лишь смутно видно, в какую сторону возвращаться. И без света было так жутко темно. Слышался шелест листьев, иногда шебуршание в кустах или птицы, которых они отпугивали своим визитом. Эрика снова позвала сестру, и, когда в ответ ей ответила лишь тишина, девушка не выдержала. Они с Гейдж одно целое, даже если такие разные, и если с близняшкой что-то случится, Эрика не представляет, как будет жить. К тому же не зря ей сегодня целый день так беспокойно. Эрика чувствовала, что должно что-то случится, и это случилось! Ее захлестнули эмоции, и она заплакала, начиная с трудом дышать. История снова повторяется. Ее близкие снова умирают. Их отец, а теперь сестра… Она снова не была достаточно бдительной.

— Эй… Эй, Эрика! — Айзек попытался положить руку на плечо девушки, но та отступила от него, не желая вовлекать в свою истерику. Было стыдно и страшно представать перед парнем такой слабой.

Но Айзека ничуть не отпугнуло, что девушка отошла от него, и он был слишком чувствительным, чтобы позволить Эрики справиться с кризисом самой. Поэтому, он снова подошел, но намного медленнее, не став больше дотрагиваться, а начав говорить… Такой сюр. Она плачет, задыхается и представляет растерзанную медведем сестру, а он рассказывает ей своим привычным сладким голосом какую-то чепуху о пользе всплеска накопившихся чувств. Словно она пришла к школьному психологу, расплакавшись у того из-за пмс. Но… что-то было такое уютное и успокаивающее в голосе Айзека. Тот правда переживал, видя ее в слезах и теряющую рассудок. И хотя бы ради того, чтобы не портить жизнь такому хорошему человеку, она попыталась успокоиться.

Айзек подошел, спросив: «Можно?». И, когда Эрика кивнула, поднял руки, вытирая большими пальцами остатки слез на ее щеках. Эрика почувствовала мурашки, пробежавшие по ее телу, а потом к горлу снова подступил ком, и слезы снова потекли из ее глаз. Тогда Айзек согнулся, поцеловав Эрику. Та задержала дыхание, закрыв глаза, а, когда открыла их, то увидела такое удивленное, как у себя, лицо парня. Тот не ожидал от себя такого поступка, хотя тайно знал, что способен на него. И даже на большее. Рядом с Эрикой Айзеку хотелось проявлять себя с прекрасной мужественной стороны, а не быть пуфиком для чьих-то ног.

— Ты… — начала хрипло Эрика, но позади треснула ветка, и синхронно повернувшись, они с Айзеком увидели потеряшек. С плеч Эрики при виде невредимой и живой сестры моментально спал тяжелый груз, и она долго выдохнула.

— Почему ты ушла, не сказав мне ничего?! Ты хоть представляешь, как я волновалась…

Мэтт противно хмыкнул и ответил за девушку:

— Ты ее мать или кто? Она уже большая девочка и не обязана отчитываться перед тобой за свои действия.

— Заткнись, я не с тобой разговариваю, а с сестрой, — огрызнулась Эрика.

— Я согласна с ним, — негромко ответила Гейдж. — Ты правда слишком меня контролируешь и переживаешь за меня, словно я еще ребенок. Но мы одного возраста, Эрика, и мне надоело играть с тобой в дочки-матери. Отвали от меня уже…

Эрика открыла рот в шоке. К счастью, в темноте не было видно ее дорожек на щеках от слез, а у Гейдж листьев в волосах и съехавшей набок юбки.

— Прекрасно… Тогда можешь считать, что до конца поездки нас для друга больше не существует. Ты делай, что хочешь, и я буду делать, что хочу. Устраивает? Или я опять слишком много командую? — Эрика скрестила руки под грудью, сжав челюсти.

— Устраивает. Пошли, Мэтт, — и Гейдж взяла парня за руку, уходя с ним в сторону света. Эрика не спешила идти следом, честно дав Гейдж дистанцию, которую та желает. Наверное, иногда она правда перебарщивала с опекой над сестрой, но даже так все равно больно слышать от нее такое. Она просто слишком ее любит и боится за нее. Разве это плохо и может раздражать? Их мать никогда не переживала о них, и Эрика хотела заполнить недостающий пазл, чтобы у сестры было все необходимое, но в итоге все зря.

— Может… — начал Айзек, но Эрика его прервала.

— Нет. Я знаю, что ты хочешь помочь, но в этот раз не надо, просто забей. Давай лучше вернемся обратно. Не хочу здесь больше оставаться, у меня такое чувство, словно за нами кто-то наблюдает.

Айзек приблизился к девушке, плавно сплетя свои длинные пальцы с ее короткими и сказав:

— Я тебя защищаю.

И Эрике стало жарко, страшно и больно от большой ладони, которая цеплялась за нее. Но вместе с тем она ощутила облегчение и возможность снова дышать, зная, что не одна. Кажется, больше нет. И ей так хотелось поменяться с сестрой ролями ненадолго, побыть немного слабой и беззащитной, что она не удержалась, и ее тело прижалось к телу парня, а тот обнял ее за плечи.

******

На поляне у костра подростки, не удержавшись, все же принесли алкоголь, но только легкий, от которого потом бы не болела голова и не рвало, как от яда. Кто-то пил пиво, а кто-то только сок, например, Эллисон и Эрика, а еще Айзек. Группа расположилась вокруг огня, сев от него недалеко, и Стайлз снова заметил закономерность того, что как только все собираются в пары, он непременно будет сидеть один и грустить, желая напиться до беспамятства. Но в этот раз он пил, пускай только и малоалкогольное пиво, ибо тосковал по конкретному человеку, по Дереку. Если раньше Стилински хотел быть в объятиях партнера, не видя в воображение лица того, то теперь лицо было и оно было Хейла. Но Дерека на поляне не было. И Стайлз не мог его пригласить, зная, как остальные недоброжелательно относится к тренеру.

Дэнни в шутку обнял Стайлза, когда тот всем своим видом показал, как его достало одиночество, но это было все, дальше парень ушел на другую сторона костра, усевшись возле Айзека, чтобы продолжить учить того работать с выдержкой и режимами фотокамеры. Стайлза все еще тревожило, что Дэнни знает о Дереке, но лишь потому, что Стайлзу было тревожно показывать свои уязвимые места кому-то, а не потому, что он боялся, что друг-гей может всем рассказать о его секрете. Дэнни скала. И еще ни один чужой секрет не был озвучен без разрешения его ртом.

— …это было весело, — улыбнулась Эллисон своей ностальгии. Каким-то образом их разговор перешел с воспоминаний самых нелепых случаев из жизни вроде «как-то раз я описалась на детской площадке» на поочередное вспоминание самых теплых и забавных семейных случаев. И каким образом они, у которых либо не было кого-то из родителей, либо у кого была хоть и полная, но не самая адекватная семья, добрались до подобного обсуждения, Стайлз не представлял.

Отец Скотта бросил его и его маму в детстве, уйдя к другой женщине. У Эрики и Гейдж мать алкоголик, а отец разбился в машине. У Дэнни нет отца и никогда не было, но есть мать-сексолог, которая любит поговорить с ним о своих лесбийских партнершах, что точно не нормально и вряд ли приятно. У Эллисон родители вместе и кажется любят друг друга, но они такие скрытные и хмурые, что не ясно, не любители жесткого бдсм те на самом деле. Про родителей Мэтта никто ничего не знал, и тот не спешил говорить о них.

И, может у всех есть те или иные проблемы с родителями, что делало всех собравшихся травмированными детьми, Стайлз не мог не заметить, что он единственный, у кого нет пускай ужасной, но матери, или пускай паршивого, но отца. Его родители умерли, бросив его в этом мире справляться самому. И он был до сих пор ужасно зол на них за это. Если бы… если бы те были осторожнее, если бы больше думали о последствиях, то они могли бы быть живы сейчас. Он мог бы жить в полной семье. Он мог дарить матери и отцу подарки на праздники, проводя те с ними вместе, а не в одиночестве. Стайлз сделал еще глоток, чувствуя жжение, но не из-за алкоголя, и легкий звон в ушах.

— А твои родители, Стайлз? — спросила его Эллисон. Конечно, она мало его знала и если и слышала, что он ничейный, то только краем уха и уже давно. Но другие знали. И знали отношение Стайлза к этой теме. Скотт дернул головой в сторону друга, а взгляд Эрики сместился с пальцев ее ног на стеклянные глаза Стилински. Тот никого не слышал, в том числе и вопрос Эллисон, и девушка хихикнула, положив руку на руку Стайлза и повторив вопрос снова. Эрика открыла рот, собираясь что-то сказать, но Стайлз ответил ей сам:

— Не могу ничего вспомнить.

— Ты можешь спросить их, когда вернешься домой, — ответила мягко Эллисон. Она сама мало чего помнила забавного, что случалось в семье, все ее воспоминания о том были в ее голове со слов родителей. Те любили рассказывать ей о нелепицах, которые она говорила в детстве, или ностальгировать по своей супружеской жизни в самом начале брака, когда они только в него вступили и были такими молодыми и безопасными.

Все напряглись, а Стайлз бросил, вставая:

— Обязательно загляну на кладбище и спрошу их, спасибо…

Рот Эллисон приоткрылся, а взгляд сменился с веселого на непонимающий, пока она не в помнила, и потом ее взгляд отражал сочувствие и вину. Она нервно сказала:

— Прости, я забыла! Стайлз, прости!

Стайлз махнул ей рукой, но ничего не сказал, уходя с поляны, ибо чувствовал, что оставаться там больше не может. У него начало быстрее биться сердце, а дышать становилось тяжелей, и начали дрожать руки, несмотря на то, что летняя ночь была жаркой. Он шел в сторону домов, собираясь просто завалиться спать, зная, что быстро уснет, разбуженный утром слишком рано, но уже почти дойдя до них и увидев выходящих из дома Джексона с Лидией, идущих по тропе в сторону поляны, он ретировался в лес, прячась в нем как испуганный зверек. Встречаться с Лидией, обвиняющей его утром в том, что он что-то сделал с ее собакой, и с Джексоном, который бы мог сломать ему нос за это, не разбираясь, правда это или нет, жутко не хотелось.

Миновав часть леса, что была менее густой вокруг домиков, Стайлз вышел к какому-то деревянному сараю, который ранее не видел, но о котором слышал. Айзек и Дэнни сказали, что нашли дрова у сарая у теплого озера. Наверное, это он и есть. В ночи и лишь при свете луны и звезд он выглядел жутковато. Вполне себе декорация для недорого фильма ужасов, которые Стайлз смотрит, когда не может уснуть. Конечно, ужастики никак не помогают ему заснуть, но хотя бы он с их помощью может чем-то себя развлечь на несколько часов. И не удивительно, что потом он засыпает на химии, а Харрис будет его своим мерзким криком гаргульи или Чужого, смотря какой ужастик был последним из просмотренных…

Дойдя до открытых дверей сарая, а может амбара, ибо постройка была не такой уж маленькой, сюда мог уместиться целый трактор, а еще стог сена и осталось бы немного места впереди, Стилински оставил почти пустую стеклянную бутылку на земле, заходя внутрь, чтобы осмотреться в поисках места, где он может приземлиться, чтобы подрочить на воспоминания о сексе с Дереком, а потом всплакнуть на воспоминания о семье. Внутри было вполне чисто, почти ухоженно, и Стайлз даже подумал о том, чтобы остаться здесь на ночь, уснув на кучке сена или типа того.

Чужие пальцы коснулись его бока, и Стайлз отпрыгнул, задев какие-то свисающие цепи с балки и разворачиваясь, готовый или ударить, или бежать. Но это оказался лишь Дерек.

— Блядь, — выругался испуганный подросток, — я тебе, сука, колокольчик на шею прикреплю…

Дерек ничего не ответил: даже шуткой или извинением, как утром, когда похожим образом подкрался со спины. И Стайлз заметил странный блеск в глазах Дерека, которые на секунду показались ему холодно голубыми, горящими льдом. Из-за темноты, тишины и просмотренных ужастиков, которые были еще свежи в памяти, подростку стало страшно, но лишь на несколько секунд, пока Дерек не заговорил, и Стайлз не понял, что это всего лишь его волк, а не какой-то жуткий его клон-призрак, про которых болтал Айзек. Словно привидения существуют. Смешно. Стайлз десятки раз пробовал призывать духов и демонов, читал заклинания из сатанинской книги, которую нашел на распродаже, но всякий раз потусторонний мир ему не отвечал, говоря, что никакой мистики, увы, в их реальности нет. Все что у них есть, можно логически объяснить, а если нельзя, то это сказка или просто слишком сложно для неопытного конкретного ума.

— Почему ты ошиваешься ночью в лесу один?

Стилински хмыкнул:

— Могу задать встречный вопрос. Что ты здесь делаешь? Ты меня напугал. И почему ты босиком и без футболки? Я знал, что у тебя есть какие-то секреты… Признавайся, ты лунатик, фетишист или просто любитель принятия лесных ванн и медитаций?

На мгновение казалось, что Дерек растерялся, сам не зная, что он делает в лесу в одних лишь джинсовых шортах по колено, но потом он подошел, обходя Стайлза, словно хищник, играющийся с добычей. Стайлз почувствовал в этом игру, немного возбуждаясь, и хмыкнул, оставаясь на месте. С каждым кругом Дерек был все ближе, притягиваясь к Стилински как спутник к планете. И вот Дерек остановился у Стайлза за спиной, и тот почувствовал горячее дыхание на своей шее и покалывания в кончиках пальцев от пошлых картинок, возникших в голове. Хотелось так многое сделать с Дереком… И никто бы теперь не потревожил их. Все слишком далеко в этот раз.

Стайлз приоткрыл рот, дыша, а Дерек заговорил, прижавшись к его спине:

— Ты меня раскрыл.

Смешок сорвался с губ парня:

— В чем именно? Я предложил три варианта.

Нос Дерека оказался в волосах на загривке Стайлза, у крепкие руки мужчины легли на бока парня, толкая того к себе. Стайлз был как пластилин в руках Дерека, позволяя ему лепить из себя что угодно. Стайлз прижался спиной телу мужчины, поворачивая голову и облизывая свои губы, беззвучно прося Дерека поцеловать их, и тот быстро согласился на это.

Они целовали друг друга жадно и мокро, словно не виделись год, а рука мужчины скользила по торсу Стайлза, а вскоре рука легла на его пах, и Стилински застонал в поцелуй, возбуждаясь и понимая, что больше не в состоянии держать себя. Он хотел Дерека. Он хотел того в себе, он хотел узнать какой на вкус его член, он хотел, чтобы тот связал его, делая с ним, что захочет, и хотел сам связать мужчину, исследуя каждый миллиметр его тела. Наверное, у Дерека были схожие желания, потому что он, потерявший рассудок при виде небольших участков обнаженного тела Стайлза, когда у того поднималась футболка, хрипло сказал. И это было не так медленно и сдержанно, как минуты назад, это было так, словно уже нет сил держать себя в руках.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — Дерек причмокнул его красное ухо, — я хочу съесть тебя…

Стайлз вздохнул, когда мужчина облизнул татуировку «new rules» (новые правила) за его ухом, и предложил:

— У меня есть идея получше. Ты старался для меня прошлый раз, теперь я хочу постараться для тебя.

— О чем ты? — спросил Дерек. И Стайлз развернулся поворачиваясь к Дереку и начиная расстегивать его ремень. Мужчина не шевелился, позволяя это сделать, и, наверное, думая, что подросток просто захотел сделать ему минет, но, закончив с пряжкой, Стайлз вдруг вытащил ремень Дерека, и тот звякнул, повиснув в руке парня. Дерек хмыкнул:

— Хочешь, чтобы я тебя связал?

Глаза Стайлза блеснули озорством, и он улыбнулся, отчего кончик его вздернутого носа чуть шевельнулся как у лиса, учуявшего кролика.

— Не-ет, — лукаво протянул он, — ты слишком control freak. И я хочу связать тебя, чтобы ты понял, что расслабляться и позволять управлять другим иногда тоже приятно. Или большой мальчик никому не дает себя обуздать?

Стайлз перекинул ремень из черной кожи через шею мужчины, притянув того к себе, но не целуя, а просто смотря в его зеленые глаза и надеясь увидеть в них желаемое. И оно было. Эта искра в глазах Дерека. Стайлз видел ее, и он знал, что Дерек это не просто машина для ебли «вошел и вышел», это намного большее, что-то чувственное, жаркое и интересное. Стайлз был уверен, что Дереку понравится и пассивная роль, иначе бы он не предложил ему это.

— Ладно, — ответил коротко мужчина. И Стайлз улыбнулся. — Но ты уверен, что у тебя получится не кусаться?

— В сексе я не очень, но рот у меня блядский, так что думаю, разберусь, где тормоз, где газ… а теперь твои руки, пожалуйста.

Стайлз взял концы ремня Дерека и, когда мужчина протянул ему две своих руки немного неуверенно, Стайлз обвязал запястья Дерека, затянул ремень достаточно сильно, продев его в пряжку. Дерек пошевелил руками, но те были зажаты словно в тиски, и без помощи Стайлза выбраться из оков Хейл бы уже не смог. Вид пускай и всего немного беззащитного Дерека вызвал в Стайлзе всплеск чувств и возбуждение, и больше не имея терпения тянуть, Стилински взялся за шорты Дерека, стягивая их вниз вместе с черными боксерами, на секунду подняв взгляд на лицо Дерека, чтобы убедиться, что тот хочет этого. К счастью, взгляд мужчины был прекрасно томный, и когда Стайлз стянул белье Хейла и налитый кровью член высвободился наружу, Стайлз понял, что и он, и Дерек этого хотят одинаково сильно. Но в этот раз Стайлз собирался сперва подарить немного любви Хейлу, и лишь потом подумать о себе.

Рука Стайлза легла на член Дерека, и мужчина чуть вильнул бедрами от неожиданности, по инерции собираясь зарыться ладонью в волосах парня, но связанные руки не дали этого сделать, максимум, что Дерек мог, положить руки Стайлзу на голову, но это было бессмысленно. Стайлз пару раз провел сжатым кольцом пальцев по члену мужчины, только чтобы тот сильнее встал, после чего сказал:

— Ты можешь лечь на землю? Стоя сложно полностью расслабиться, я понял это сегодня утром.

Дерек опустился вниз, все еще не до конца чувствуя себя в своей тарелке, ибо раньше он никогда не позволял другим управлять собой, но ему нравилось это, если это нравилось Стайлзу. От того пахло сильным возбуждением, и Дерек сам возбуждался сильнее, теряя голову.

Когда Дерек лег, смотря на Стайлза, тот стянул с себя футболку, откинув ее куда-то в сторону, и приблизился к мужчине. Сердце Стайлза билось как сумасшедшее. И, если бы не первым возникшее желание сделать это для другого, а не себя, подросток бы взял мужчину, и плевать, что без смазки и презерватива. Вид Хейла под собой с расставленными ногами слишком возбуждал, и Стайлз чувствовал, как в трусах его член трется о шов, и как хочется взяться за плоть. Было почти больно, и Стайлз спустил резинку шорт и боксеров, вытаскивая свой член и проводя по нему.

Дерек жадно смотрел на него, и от этого взгляда Стайлзу стало еще жарче. Когда Дерек шевельнулся, собираясь сесть, Стайлз не дал ему, протискиваясь между его ногой и убирая руки Дерека ему над головой.

— Сейчас мои правила, — сказал парень мужчине и, когда тот кивнул и оставил руки над головой, Стайлз спустился ниже, согнувшись между ног Дерека, обхватывая его член своими губами, а руки расставляя в стороны.

Почувствовав, как его член оказался в узком теплом месте, и ощутив, как мокрый язык скользит по его головке и уздечке, Дерек застонал, поворачивая голову набок и закрывая глаза, отчего все органы чувств обострились, лишенные зрения: нюх стал сильнее, а все звуки слышались громче.

Стайлз неплохо понимал механику минетов, ибо много читал и смотрел, и он знал, как надо это делать, чтобы заставить партнера кончить только от этого. И, если раньше его всегда смущали звуки во время минета, то сейчас он подумал, что мамы все равно нет рядом, чтобы та сказала ему не чавкать, так что какая разница, если он это делает, отсасывая Дереку Хейлу, их новому тренеру. От собственных черных мыслей закружилась голова, но Стайлз слышал, как Дерек стонет, и ощущал, как тот пытается толкаться бедрами в его рот, и потому хотелось продолжать, заставляя Дерека кончать снова и снова из-за него.

Но Стайлз не хотел, чтобы это быстро завершилось, и они потом просто пошли в дом. Он заразился от Дерека идей «растянуть удовольствие» и, когда член Хейла был тверд и мокр, а сам Дерек почти потерялся, Стайлз переместился наверх, целуя Дерека в губы снова и снова, а вместе с тем двигая бедрами, прижимаясь ими так близко. Их половые органы терлись друг об друга, иногда скользя по животу, и Стайлз закрыл глаза, когда почувствовал, как Дерек сел, роняя его мягко на землю на лопатки и оказываясь сверху. На секунду Стайлз захотел запротестовать, ведь он хотел, чтобы Дерек просто расслабился, а он был тем, кто довел бы его до оргазма, но потом Стайлз почувствовал, как его эрегированный пенис оказался скользящим между задницей Дерека, и он забыл обо всем. Это не было анальным сексом, Стайлз не проникал в Дерека и не знает, правда ли он хотел этого сейчас. Мужчина лишь имитировал этот акт, скользя бедрами сверху, и этого было более, чем достаточно.

Стайлз взял в кольцо из пальцев член Дерека, и когда мужчина двигался, удовольствие получали они оба. Стайлз застонал громче, чувствуя, как его пенис сжимается и из него выплескивается немного спермы. Но Дерек не остановился, продолжая скользить, и Стайлз продолжал эякулировать, пока не почувствовал, как Дерек тоже кончил ему в руку и немного на обнаженный живот. Тогда мужчина замедлился и остановился, наклоняясь и целуя Стилински более спокойно, чем когда желание кончить ударило им по сознанию.

Стайлз закусил мягко нижнюю губу Дерека, а потом просунул язык мужчине в рот, скользя по чужому. Когда дыхание совсем сбилось, а сил не осталось, Дерек перевернулся и лег на спину, тяжело дыша. Вскоре Стайлз сел рядом, смотря на руку, в которую кончил мужчина. И появилось еще одно желание. Ему всегда было интересно, какая сперма на вкус. Он поднес кончики пальцев ко рту, засунув их неглубоко в рот и облизывая. Ничего особенного во вкусе, но от сознания, что это часть Хейла, кружилась голова. Взгляд Дерека лег на подростка, и медвежий голос спросил в темноте:

— Что ты делаешь?

Стайлз повернулся, все еще с пальцами, зависшими у своего блядского рта.

— Хочу съесть тебя, — повторил он фразу Дерека, и тот усмехнулся, на секунду закрыв глаза. В следующую секунду раздался страшный женский крик.

Стайлз вздрогнул и затих, но после крика ничего не последовало. Его сердце снова начало биться, но потом, когда пришло осознание, оно остановилось снова.

— Это Лидия, — испугано прошептал он.

Вскочив, Стайлз стал нервно одеваться, и убежал, только это сделав, оставив Дерека, но лишь потому, что считал, что подругу убивают, ибо из-за другого та не стала бы так отчаянно кричать, что было слышно на всю округу. Черт. Черт. Ну что опять могло случиться, твою мать?