Письмо улетело будто бы в никуда. Растворилось в ночном небе, сгорело, подобно падающей звезде, стремящейся скорее рассыпаться пеплом. Во всяком случае, в таком случае Геральд бы ни капли не удивился тому, что реакции на его уже прямое обращение, не последовало никакой.

      Вполне возможно, что почту престола предварительно проверяли, а так как по протоколу писать из школы имел право только директор, извещение всего лишь младшего воспитателя могло легко затеряться. Либо перенаправиться прямо на стол директора Кроули с сухой припиской: «Разберитесь». Примерно таких последствий стоило ожидать.

      Но неизвестность угнетала гораздо больше предполагаемого наказания. Как раз к нему Геральд был готов куда больше, чем к полному безразличию. Демон день за днём задумчиво сверлил взглядом пейзаж за окном, словно суровость его глаз могла пробраться через облака в голову к престолу и убедить его вскрыть чёртов конверт. Если так пойдёт и дальше, придётся всё же пробираться к директору Кроули, несмотря на предостережение Мисселины: как бы воспитателю не хотелось обратного, но ситуация Дино ни на йоту не улучшилась.

      Стычка с сыном Сатаны и вовсе обратила его статус просто нелюдимого бессмертного в подобие изгоя. Демонята фыркали презрительно на его появление, ангелочки спешно отворачивались, не желая разделить его незавидную судьбу. И Люцифер, уязвлённый в самое своё нутро, сверлил раз за разом Дино алым взором, раздражаясь ещё сильнее от того, что объект его невольного внимания не удостаивал его и взглядом.

      И самое тревожное состояло для Геральда в том, что помимо того скомканного извинения, ангелок никак не пояснял своё поведение. Лишь стыдливо отворачивался, утыкаясь мордочкой в рисовальный альбом от нечего делать.

      В один из дней Дино не пришёл. Такое не являлось большой редкостью: родители и попечители периодически снимали юных бессмертных с учебных дней по разным предлогам вроде семейного полёта, исполнения какой-то традиции или просто из капризов ребёнка. Запрещать Геральд такое права не имел, да и не хотел иметь. Социальная жизнь большинства его подопечных бурлила и кипела, потому перерывы в этом общении были иногда даже полезны.

      О чём тоже пришлось узнать на практике.

      — Ну-ну, — присев на корточки, Геральд придерживал возле себя двух бессмертных, с неодобрением косясь в сторону одного из них.

      По левую руку от преподавателя почёсывал смущённо затылок веснушачатый, рыжий демонёнок, не знающий, куда спрятать глаза, а по правую — скулил темноволосый ангелок, не сдерживая слёзы.

      — Ади, — воспитатель вздохнул, пристально уставившись на рыжика. — Опять?

      Мальчик залился краской, веснушки россыпью оранжевых звёздочек зажглись на его лице.

      — Д-да я… Ничего и не сделал! Я случайно…

      — Сделал! Ещё как сделал! — ангелок в ответ сразу перестал скулить, взвившись от обиды.

      — Так… Сэми, не кричи, — Геральд обвёл их обоих спокойным взором, и от его морозного взгляда детки сами притихли, но не от страха, а, напротив, успокоившись. — Давайте поступим так. Скажем друг другу всё словами через рот… А не через крики, слёзы и отнекивания. Ади, почему Сэми плачет?

      Демонёнок замялся.

      — Потому что… Я его за крыло дёрнул, — учитель вопросительно глянул на пострадавшего, тот часто закивал.

      — Д-да. Он всегда так делает.

      — Не в первый раз, значит… И почему же?

      Ади пристыженно переминался с ноги на ногу, его взгляд то и дело украдкой возвращался к зарёванному ангелочку.

      — Я просто… Я не хотел же обижать. Не рассчитал, что будет больно. Просто… Перья твои… — он забубнил, пока Сэми непонимающе моргал.

      Геральд подсказал.

      — Тебе понравились перья Сэми? И ты их хотел рассмотреть, правильно? — демонёнок понуро кивнул.

      Преподаватель легко приподнял крылья, приобнимая ребят, которые поглядывали друг на друга без прежней настороженности, скованности. На дне их зрачков мерцало робкое любопытство. Они интуитивно распушили пёрышки, когда тяжёлые крылья взрослого дали им ощущение защиты.

      Из-за своих же поднятых крыльев Геральд не заметил, как дверь в классную комнату с едва уловимым скрипом открылась. Он смягчил свой тон, доверительно разъясняя детям.

      — Тогда я попробую всё подытожить, а вы поправляйте, если я ошибаюсь. Значит, Ади, ты, скорее всего, раньше не видел таких перьев, как у Сэма, но не знал, как правильно попросить его показать тебе их поближе? — дождавшись кивка, Геральд продолжил. — Поэтому ты решил вырвать одно как бы в игре. Чтобы не смущаться. Всё так?

      — Ну… Наверное, да… — демонёнок горячо заверил. — Но я не думал, что ты почувствуешь! П-правда. Я совсем не хотел тебя обижать.

      Сэм замялся, потупив светлые глазки. На такое он явно не знал, что сказать. Геральд поправил заботливо намокшие от утирания слёз рукава белой рубашечки.

      — Сэми, Ади просто раньше не общался с ангелами. Твои крылья ему кажутся необычными. Да, он неправильно поступил, что решил без разрешения схватить тебя за крыло, но злого умысла у Ади не было, — брюнет снова взглянул на рыжика, который с трудом держал лицо. — Если бы он тебя попросил, ты бы согласился дать посмотреть свои перья?

      — Если вежливо, — немного погодя, медленно рассудил ангелок, — то конечно… Согласился бы.

      — И если Ади извинится и попросит вежливо, ты простишь его? — Сэм задумчиво кивнул, тут же сам зримо покраснев, когда Ади захлопал волнительно крыльями.

      После мальчикам общество Геральда было уже не сильно нужно. Разговорившись через первичную робость, они снова вернулись в класс, сразу вместе включаясь в какую-то игру. Благо был уже конец дня и никаким дополнительным занятиям Геральд не собирался их нагружать. Преподаватель вздохнул, поднимаясь с корточек и намереваясь сказать что-то слишком громко и воодушевляюще голосящему Люциферу своим самопровозглашённым подданным-демонятам…

      Когда ощутил, что от незнакомого голоса, раздавшегося за спиной, вороные перья встали дыбом.

      — Занятное зрелище.

      Геральд резко обернулся, не сразу почувствовав, как по спине бегут неприятные мурашки. Причём довольно продолжительное время: его носа и открытой от одежды кожи словно касался злой, колючий ветер, отдающий едва уловимо морозной мятой. Чужая энергия, столь великая, что заполнила собой всё пространство классной комнаты, сдавила что-то в груди демона. Воспитатель даже не сразу смог охватить взглядом незнакомую фигуру.

      Взгляд приковывали золотые крылья. Огромные, тяжёлые и длинные, едва не касающиеся перьями земли. Затем зрачки скользнули по одеянию — удивительно скромному, по мнению Геральда. Будучи в Цитадели на аудиенции у директора Кроули, он удерживался от закатывания глаз, наблюдая мужчин и женщин в нарочито многослойных, кричащих нарядах, напичканных оборками, воланами и драгоценностями. Мужчина же перед ним был облачён в светлый кафтан и штаны с позолоченной окантовкой, явно в тон крыльям. На рукавах раскинулась вышивка схематичных перьев, под горлом была застёгнута походная мантии для полёта, чей капюшон незнакомец как раз спустил.

      Белые волосы. Светлые, как молоко, длинные пряди рассыпались по плечам, скрывая застёжку накидки. Спереди отросшая чёлка обрамляла по бокам мраморное, точёное лицо. Розовые, изогнутые словно в неозвученном капризе губы, прямой нос и прозрачные голубые глаза, по-лисьи узкие, заставили Геральда затаить дыхание. Одна из непослушных прядей защекотала собой, видимо, его щёку, потому что мужчина элегантно и медленно отвёл её длинными бледными пальцами за заострённое ушко.

      Как бы демону не было неприятно это осознавать, но при всей его пренебрежительности к статусности вышестоящих бессмертных, не стоило сомневаться, что ангел с такой внешностью явно не может прозябать где-то на обочине вечной жизни. И дело было даже не только в физических качествах. Блеск глаз, прямота спины, ледяная речь, режущая без ножа.

      Ему не нужно было представляться. Сомнений не было — перед Геральдом стоял престол Фенцио.

      — …Что это должно значить? — опомнившись, спросил спокойно воспитатель, с трудов вспомнив фразу, сказанную ангелом.

      Мужчина вскинул брови, темные, кажущиеся почти чёрными на фоне белых волос.

      — Ровно то, что я сказал.

      По классу пробежали роптания детишек, и Геральд сам опомнился. Его словно ударил поддых взгляд этих глаз-льдинок. Очевидно, прямого ответа, без уважительного приветствия, Фенцио тоже не ожидал. Воспитатель обернулся на подопечных, хлопнув в ладоши.

      — Внимание, пожалуйста. Мне нужно будет отлучиться на несколько минут, — обсуждать что-либо при ребятах, тут же навостривших ушки, не входило в список любимых дел Геральда. — Я попрошу ангела Мисселину за вами присмотреть. Будьте умницами, хорошо? — те покивали, не скрывая взоров в сторону престола.

      Геральд отошёл к столу, наскоро трансфигурируя заранее нарезанный кусочек красной бумаги. В виде оригами маленького воробья он тут же упорхнул за дверь, и демон взглянул на Фенцио. Его лицо, полное безразличия, словно у статуи, обратилось к окну. Демон тихо спросил.

      — С кем имею честь общаться?

      Мужчина не намного громче ответил вопросом на вопрос, не глядя на собеседника.

      — Так вы готовитесь к беседе о студенте? — он пояснил, выдержав паузу. — Я полагал, что при вручении лицензии на преподавательскую деятельность проверяют способность абитуриента запоминать назначения и имена тех, кому они накануне писали письма. Особенно в обход своего начальства.

      Всякая очарованность внешним видом гостя с Геральда спала, как с глаз — мутная пелена. От пусть и вежливого, но сухого и едкого замечания, притом, совершенно безосновательного, внутри у демона прикипело. «Красивая сволочь. Кто бы сомневался», — на мгновение стало как-то по-детски стыдно от того, как на мгновение забылись все те логичные выводы об отце Дино, к которым Геральд пришёл, наблюдая за ребёнком несколько полных лун.

      Разговор не мог быть лёгким и хоть в какой-то степени приятным. Но если престол ожидал, что подобные характеристики были справедливы исключительно для воспитателя, о, как же он ошибался.

      Геральд нарочито небрежно скользнул взором по его лицу, пожав плечами.

      — Странно. Проверил ещё раз, на лице у вас не написано, кем вы приходитесь под милостью Шепфа, — конечно, это не было истинной правдой, но от того, как чужая радужка покрылась в миг ледяной коркой, нельзя было не вскинуть издевательски уголок губ. — Но раз уж вы мне дали такую весомую подсказку, я предположу. Престол Фенцио, — не отводя взгляда, демон склонил голову, — благодарю за визит. Особенно напрямую ко мне, а не в кабинет директора.

      — Удивительно, с каждой секундой я всё больше убеждаюсь в том, что это решение было одним из моих редких ошибочных.

      Геральд еле удержался от того, чтобы закатить глаза. Они только начали подобие беседы, а с этого благочестивого, ангельского языка уже вытекло столько яда, что хватило бы на умерщвление всех, кто находился в этой комнате.

      — В таком случае, почту за честь быть полезным разнообразием в вашей рутине.

      Фенцио снова развернулся к окну, как бы показывая, что не собирается удостаивать какого-то младшего воспитателя вниманием больше необходимого, и Геральд едва успел очертить взором его аристократический профиль, как дверь распахнулась. Мисселина зашла с дружелюбной улыбкой, крутя в пальцах игриво прилетевшего воробушка, но тут же застопорилась на месте, во все глаза уставившись на золотые крылья престола. Когда Фенцио обернулся на звук, она с искренним почтением низко поклонилась.

      — Престол Фенцио, — видя её хрупкий стан согнувшимся едва ли не в половину, демон нахмурился, больше всего желая, чтобы она скорее выпрямилась.

      Вышестоящий ангел спокойно произнёс.

      — Приветствую, ангел Мисселина. Но, право, кланяться не стоит. Не только по причине того, что моя память о том, как вы преподавали мне, ещё свежа, — красивый рот на мгновение скривился, выдавая возраст Фенцио, — но и поскольку нижестоящие ваши коллеги не делают даже этого.

      Подняв лицо, Мисселина быстро взглянула на Геральда, и он прочитал в её глазах волнительное возмущение, смешанное с немым вопросом.

      «Какого чёрта?» — как бы говорила она самым вежливым, на который только мог быть способен ангел, образом. Достойно ответить демон не мог ни на её беспокойство, ни на колкость престола, а потому предпочёл вовсе проигнорировать их.

      — Спасибо, что быстро отозвались, ангел Мисселина. Присмотрите за моими? Это ненадолго, — женщина поджала губы, но тут же кивнула, Геральд же обернулся к Фенцио. — Что ж… Пройдёмте в более подходящее место.

      Признаться, учительская, в которую воспитатель и привёл престола, была не столько самым подходящим местом, сколько единственным возможным. Взявшись за ручку двери, Геральд нервно хлопнул крыльями: неприятная мысль о том, что в учительской сейчас могли отдыхать другие преподаватели, засвербила в затылке. Но Шепфа был благосклонен. Единственными свидетелями их разговора грозились стать исключительно несколько столов.

      — Присаживайтесь, — демон дошёл до своего, наименее лицеприглядного места, привычно рухнув на скрипнувший стул, левитацией подтягивая деревянный табурет от стены напротив.

      Ножки противно заскрежетали по полу, и Геральд впервые пожалел, что до сюда не долетали звуки школы. Тишина, обычно являющаяся спасением, потеряла сейчас всякий уют, и Фенцио совершенно точно не собирался лишать их этого неприятного ощущения. Он нарочито медленно, вытягивая крылья так, чтобы золотое оперение не смахнуло старательно водружённые на столах стопки журналов, приблизился к демону. Мятный ветер промчался между ними, но Геральд, не отводя взгляда, откинулся назад, к стене, распушив вороные перья. Чёрные брови взлетели вверх.

      — Что-то не так?

      — Полагал, что пример коллеги вас на что-то натолкнёт. Досадно ошибаться, — ангел отвёл полы кафтана и присел на табурет столь же грациозно, как входит проворно в тонкую вену игла.

      Геральд оторвал взор от вытянувшихся длинных ног, обтянутых светлой тканью штанов, и наклонился к столу. Престол не смог сдержать эмоции, когда обратил внимание на потрескавшуюся деревянную поверхность мебели. Его точёный нос по-волчьи дёрнулся.

      — При всём уважении, престол Фенцио, я поприветствовал вас ровно так же, как вы — меня. Но это не имеет большого значения. В первую очередь, я с вами хотел встретиться далеко не как с высокопоставленным ангелом, можете быть в этом уверены, а как с отцом своего подопечного, — он сделал небольшую паузу, дабы втянуть воздуха, но не ожидал, что даже в эту секунду тишины его прервёт обманчиво-шёлковый голос:

      — В таком случае, у меня сразу возникают вопросы, — Геральд развёл руками, не смея возражать. — Если в вашей просьбе нет ничего сверхъестественного, по какой причине я узнаю о желании преподавателя провести со мной беседу о… «ситуации моего сына, которая стремительно усложняется», — он процитировал дословно, заставляя демона словно нырнуть с головой в воспоминания того рокового дня, — не от директора Кроули, а от, весьма важное уточнение, младшего воспитателя? Если сложившаяся «ситуация» так серьёзна, разве школа не должна предоставить мне более полное описание произошедшего? Не говоря о том, что в своём письме вы никак, даже обобщённо, не удосужились сообщить ни о масштабе, ни о характере случившегося с моим ребёнком. Ребёнком, который был на вашем попечении.

      Воспитатель нахмурился, руки его против воли скрестились на груди, занимая оборонительную позицию. Ему стало интересно, если он продолжит смотреть в льдинки чужих глаз, не напрыгнет ли в один момент Фенцио на него, вцепившись в горло, как разъярённая кобра? Эта маска напускного спокойствия начала изрядно раздражать. Видимо, раздражать почти так же сильно, как Фенцио — то, что его посмели вызвать сюда и не облизать с головы до пят по прибытию.

      — Престол Фенцио, — демон, убедившись в то, что его натренированный за эти месяцы голос не повысился ни на йоту, продолжил свою речь спокойно, почти заупокойно, — вы обладаете даром предвидения? — у ангела дёрнулась верхняя губа. — Иначе я не могу объяснить, по какой причине вы задали именно те вопросы, на которые я собирался ответить…

      — Прекратите паясничать, — из горла Фенцио вырвался отзвук, похожий на рык, совершенно не вяжущийся с его внешностью, и Геральд представил, как должно быть, он мог гневаться на собраниях в Цитадели, всё с тем же непроницаемым выражением на мраморном лице, внушающим подчинённым первородный страх неизвестности.

      — Только после вас, — ответил демон, и, когда престол хлопнул в раздражении крыльями за спиной, втягивая воздух через трепещущие ноздри от такой наглости, поспешил внести в разговор более конкретные детали. — Но учитывая вашу занятость, вы правы, мне стоит продолжить. В таком случае, пойду по порядку ваших вопросов от более насущных — к менее.

      Фенцио прищурился, и, как и всякая яркая эмоция, это лишило его львиной доли миловидности. Но по какой-то причине наблюдать за этим было ещё интереснее. Престол молчал, и Геральд смог продолжить свою речь, становясь зримо серьёзнее.

      — О том, как я всё-таки пытался связываться с вами можно побеседовать позже… Я хотел с вами поговорить о Дино. Мне кажется, в данный момент он испытывает сильные трудности в общении со сверстниками. Понимаете, о чём я?

      Мужчина, сидящий напротив, втянул воздух через ноздри немного шумнее нужного.

      — Я вижу своего сына исключительно вечерами, когда возвращаюсь из Цитадели. Не уверен, что стоит пояснять, но я добавлю: других детей у меня не проживает. Поэтому у меня нет возможности наблюдать за общением своего сына с ровесниками. Для этого, кажется, существует ваша должность.

      — Вы не ошибаетесь, — Геральд не воспринял колкость, его мысли были слишком заняты ситуацией с Дино, пока сам он искал на столе отложенную заранее папку. — В таком случае, поясню. У Дино огромные проблемы с социализацией. И, к сожалению, только моей работы недостаточно, чтобы это исправить. Ах, вот они, — пальцы выцепили из горы документации нужный картонный конверт, положив его перед Фенцио.

      Престол поначалу без интереса окинул взглядом содержимое, но после сфокусировался. Геральд, пока тот изучал детские рисунки, пояснил:

      — Сначала, я посчитал Дино излишне робким. У детей в новых коллективах такое бывает достаточно часто. Однако ситуация не менялась, лишь ухудшаясь с каждым днём, параллельно с чем ваш сын всё большее количество времени начинал проводить рядом со мной. Тогда, когда он впервые поделился со мной своим творчеством, я осознал, что происходящее с мальчиком в корне неправильно. Путём бесед мне удалось добиться от него более-менее внятного объяснения: Дино считает, что никто из других детей курса «не достоин его внимания», — Фенцио не дрогнул, но его золотые перья слабо распушились. — Весьма странная формулировка из уст ребёнка, но опустим это. В меру своих возможностей я попытался начать вовлекать Дино в учебно-развлекательную деятельность вместе с другими бессмертными, ангелами и демонами. И посредством разговоров с мальчиком, нам удавалось добиться промежуточного результата: в процессе выполнения заданий он начинал общаться со сверстниками с большой охотой. Вот только Дино за ночь будто возвращался к изначальной риторике, стыдясь случившегося, а приходя в класс на следующий день, весьма… Жестоким образом начинал игнорировать детей. Не только с помощью молчания, но и оскорблений. Что в последний раз даже привело к драке. Разумеется я был рядом, и никто не пострадал физически. Но после такого энтузиазм других детей хоть как-то узнать Дино ожидаемо увял, да и его самобичевание, как мне кажется, достигло своего максимума. Хоть и не хочется в это верить.

      Демон снова посмотрел на престола. Он, признаться, был морально готов принять после столь прохладного, пропитанного язвительными нотками, знакомства ушат недоверия и пренебрежения к его словам, но ангел не высказывал никоим образом несогласия либо возмущения. Глубоко задумавшись, Фенцио не сводил взгляда с рисунков, и судя по мерцанию его глаз, будто сопоставлял мысленно детали невидимой Геральду головоломки. Белый локон отросшей чёлки снова соскользнул с уха, перекрывая скулу ангела подобием шрама, но тот этого уже не замечал. Пользуясь возникшим затишьем, воспитатель продолжил:

      — Я не сразу решился связаться с вами напрямую по ряду причин. Поначалу, как я уже упомянул в письме, я просил передать вам мои опасения через ангела Габриэллу, няню Дино. На протяжении нескольких недель, — престол никак на это не отвечал, но короткий кивок дал понять, что он слушает. — Однако, результата не последовало. Ни в поведении Дино, ни в ответах няни касательно вашего согласия либо несогласия на личную беседу. Что же касается директора Кроули, и почему я предпочёл действовать без его предварительного одобрения… — Геральд дёрнул плечом, сбрасывая с них неприятный вес тишины со стороны Фенцио. — Сам не до конца понимаю.

      Он спохватился, осознав, что сказал, когда студёная радужка, от которой щипало лицо, точно на сильном морозе, снова стала видна. Глубокие озёра глаз Фенцио, сейчас задумчиво-серьёзные, как будто без всяких усилий срывали с петель дверь в его подноготную, ворошили хранилище воспоминаний, путая мысли в голове. Но Геральд моргнул, и это чувство исчезло.

      — Полагаю, дело именно в последнем конфликте Дино. Видите ли, престол Фенцио, Дино умудрился… Сначала заинтересовать, а на следующий день очень грубо оскорбить Люцифера. Сына Сатаны. Понимаю, для ангела этот статус мало что значит, но это весьма серьёзно. На счастье, Люцифер сам не горит желанием распространяться о случившемся… Но несмотря на его нрав и возможные последствия, меня беспокоит даже не это. Дино ведь прекрасно осознаёт жестокость своего поступка, произнесённых слов. Он мучается чувством вины… Осмелюсь предположить: именно поэтому он сегодня не пришёл. Однако его мотив для меня остаётся загадкой. Я не вижу причин, по которым ребёнок может осознанно ограждаться от, очевидно, необходимого ему общения, за исключением семейной идеологии. Словом, я решил, что более тянуть нельзя именно после произошедшего конфликта Дино и Люцифера, слишком много воды утекло, — Геральд со вздохом добавил, чувствуя, как в голосе проскальзывает невольно раздражение. — К тому же, до меня дошли слухи, что в данный момент между вами и директором Кроули существуют какие-то разногласия в связи с реформами образования. И не буду лукавить, мне глубоко всё равно на это. Но если вдруг сложившаяся с Дино ситуация, даже если вероятность ничтожно мала, может приобрести вид инструмента, либо напротив, нежеланного фактора для репутации школы, я предпочту, чтобы не знал никто, кроме меня и вас. Потому что главное для меня и, я уверен, для вас тоже — это благополучие Дино.

      Престол медленно опустил рисунки обратно в конверт. Его пальцы пару раз отбили незнакомый ритм по столешнице. Геральд обратил внимание, что не только непослушная прядь волос, но и внешний вид его рабочего места теперь не имели для Фенцио никакого значения. Ангел помолчал ещё некоторое время, когда исполинские крылья хлопнули за спиной, и он поднялся с табуретки.

      — Я вас понял, — произнёс он предельно чётко, взгляд его снова обратился к воспитателю.

      И будто бы неуловимо изменился с самого начала их разговора. Демон тоже встал на ноги и отметил, что ему приходится едва заметно задирать голову, дабы смотреть прямо в лицо Фенцио.

      — После всех этих лунных месяцев, слышать подобное — настоящее облегчение, — признался он, хотя бы на короткий миг будучи искренним.

      Зачем это было делать с таким, очевидно, сложным бессмертным, Геральд не мог объяснить и сам себе. Но какой бы реакции он не ждал от престола, её не последовало. Фенцио, вернее, попытался, что-то сказать, уже приоткрыв рот, который словно стал выделяться ярче на его бледном лице от прилившей к губам крови, когда на поясе его ярко засиял неприметный на первый взгляд амулет в виде висящего на цепочке циферблата. Ангел подхватил артефакт, взглянув на стрелки, и нахмурился от досады, убирая его в рукав.

      — Более остаться не могу. Я и так задержался, — добавил он чопорно, но похоже больше из привычки, чем истинно так считая. — Благодарю за переданную информацию. Я приму её во внимание… — он так стремительно развернулся, что демон не успел и слова обронить, когда ангел застыл на полпути к двери.

      Сначала к нему повернулись золотые крылья, затем напряжённые плечи. Геральд наблюдал, как в замедленной съёмке: строгий профиль, острый взгляд, прядь, упрямо скользнувшая к лицу. Так и льнувшая к линии рта, сейчас наконец-то расслабленной.

      — «Демон Геральд», так звучит официально? — моргнув, демон отозвался.

      — Предпочитаю «младший воспитатель Геральд». Цвет крыльев, боюсь, даёт мне меньше преимущества и уязвимости, чем давал хоть когда-то, хоть кому-то из бессмертных.

      Он не сразу осознал, что рот Фенцио скривился не в гримасе отвращения. А скорее в кривой, непривычной его лицу усмешке, с которой престол и удалился из учительской.

      Когда Геральд, опомнившись, вернулся в класс, последнего ребёнка, коим в этот раз оказалась малютка Мими, Мисселина как раз вручила явившемуся за ней лично демону Мамону. Обменявшись с заботливым родителем любезностями, преподаватели остались наедине в комнате, когда демон ощутил, что последние его силы были потрачены исключительно на диалог с престолом. И несмотря на скоротечность встречи, ему оставалось только надеяться, что Фенцио поймёт его правильно, действительно правильно, и сможет побеседовать с Дино в положительном ключе.

      Во всяком случае, теперь он был твёрдо убеждён, что действительно, как воспитатель, сделал всё, что мог. Мисселина, буравя его беспокойным взором, заставила Геральда очнуться.

      — Я ведь, кажется, просила не делать глупости…

      — Общаться с родителями студентов — моя работа. Не думаю, что случившееся можно считать такой уж очевидной глупостью.

      Демон отозвался со всей уверенностью, потирая пальцами переносицу. Не ожидая, что ангел лишь парой фраз сотрёт всякую убеждённость с его лица.

      — Очевидной точно нельзя. Но я надеялась, ты… поймёшь мой намёк касаемо конфликта престола Фенцио и директора Кроули, — Геральд взглянул на неё вопросительно, и ангел виновато обняла себя за локти. — Я посчитала неправильным сообщать тебе прямо, ведь это могло повлиять на твои отношения с Дино. Но сейчас, видя, как ты далеко зашёл в попытках оказать ему помощь, я осознаю, что переживала не о том.

      — Ангел Мисселина, вы меня не прекращаете поражать быстротой мысли, — намекнул демон на своё полнейшее непонимание ситуации.

      Женщина вздохнула тяжело.

      — Конфликт между директором Кроули и престолом Фенцио, который я ранее упоминала… О реформах образования. Единственная реформа, которая была принята единолично директором в последнее время — это зачисление в должность воспитателя демона. Чем был очень недоволен престол Фенцио. Они повздорили именно на почве твоего назначения, Геральд. Ох, Шепфа…

      Мисселина сцепила руки перед собой, про себя замаливая, как всякий ангел, упоминания имени Бога всуе, а Геральд растерянно моргнул. Он, с учётом услышанного, мысленно обернулся на прошедшую встречу и хмыкнул.

      — Интересно, как быстро меня отправят на переквалификацию в таком случае: завтра или перед полнолунной неделей?

      Потому что Геральд, сам того не ведая, вложил все карты на собственное увольнение в холодную, мраморную ладонь престола Фенцио.