Учитывая сдержанную реакцию на его письмо, Геральд не ожидал мгновенных действий от Фенцио. Напротив, исчерпав видимый и невидимый запас переживаний, кажется, на лунный год вперёд, демон, несмотря на все волнения и хлопотания Мисселины, которая настойчиво подталкивала его идти на ковёр к Кроули, дабы принести извинения за содеянное, махнул на всё рукой. Что из этого могло выйти? Геральд не сумел полебезить перед директором в их первую встречу, так с чего бы ему удался этот трюк уже после трудоустройства?

      Нет. Выбрав такую деятельность, он осознанно пожелал отстраниться от бесконечных статусных «танцев», патетических распластаний крыльев и самоуничижительных поклонов. Геральд считал вполне достаточным действовать по совести, по справедливости. Во славу Равновесия, как вещали вырезанные руны во мраморном основании статуй слияния ангела и демона. Их неподвижные, строгие лица, разделённые ровно пополам на одну и другую свою ипостась, внушали неясное чувство вины. И воспитатель даже полагал с иронией, что когда престол действительно, отвоевав минутку спокойствия от более срочных дел, вспомнит о своём желании избавить школу сына от своевольного демона, ему стоит податься в скульпторы.

      Может, тогда бы он смог даже оставить своё имя в истории, создав шедевр. Несмотря на отсутствие какой-либо тяги к изобразительному искусству, Геральд в последнее время часто ловил себя на том, как представляет в свободное время некоторые заимствованные черты: острые скулы, ледяные глаза, громадные крылья. Из этого бы точно могла выйти метафорическая ипостась, и даже не сильно важно, чья: Сатаны, Равновесия либо самого Шепфа. Лишь бы успеть закончить творение до того момента, когда Геральда бы обвинили в богохульстве.

      «С другой стороны, какая была бы смерть — во имя искусства. Почти что уподобившись людям», — несмотря на мрачную перспективу, Геральд, смирившись с превратностями судьбы, не мог не думать об этом без усмешки. Возможно, те ангельские проповеди о садомазохистской сущности демонов были не совсем беспочвенной религиозной чушью. Иначе почему вперемешку со странной апатией по венам бежало предвкушение вперемешку с адреналином?

      Азарт лани, ожидающей, как за ней погонится оголодавшая рысь. Отчаявшаяся жертва.

      Однако ожидания Геральда не оправдались. Во всяком случае, не полностью — на его столе в учительской появилось многозначительно клокочущее письмо в виде белой, курлыкающей голубки с раздувающимся зобом. Протянувший руку к крылу демон получил напоследок болючий клевок. Впрочем, боль физическая перекрылась после чтения другим, не совсем очевидным чувством.

      Письмо оказалось из небесной канцелярии и не содержало ни грамма эмоций. Лишь выносило сухое предупреждение в соответствии с нарушением регламента отправки писем родителю студента и оповещало о вычете из стажа младшего воспитателя половину, что отделяло его от попытки сдать тест на повышение должности.

      И это было всё. Ни выговора от директора Кроули, ни осуждающих взоров коллег. Сравнительно лёгкое предупреждение, почти журение, даже не коснувшееся заработной платы Геральда казалось сумасшедшей удачей. Демон обратил внимание на подпись ответственного лица — там значился сотрудник министерства образования. То есть директор, скорее всего, даже не был посвящён в детали повинности своего младшего воспитателя.

      «Кто бы мог подумать, что язва, презрительно кривящая губы из-за моего обшарпанного стола, будет прикрывать меня от Кроули», — при мысли о том, что в ледяном стане Фенцио благородство ещё теплится где-то под сердцем, демону хотелось смеяться. Но смеха не было, ни грамма. Лишь приятное удивление.

      — Шепфа, как же тебе повезло, — Мисселина в один из долгих вечеров заполнения журналов, выслушав рассказ юного коллеги, тяжело вздохнула. — Я, конечно, знала, что престол Фенцио высокоморален, но с учётом обстоятельств вашей встречи засомневалась… Приятно, что мои страхи не оправдались.

      — Я и сам немного удивлён. Готовился к худшему, — Геральд зевнул, чувствуя, как штанга в языке с неприятным цоканьем ударилась о зубы, и уронил голову на стопку свитков. — Хотя на самом деле, наплевать. Я успокоюсь только когда увижу Дино.

      Мисселина поджала губы. Она осторожно произнесла:

      — Боюсь, тут уже так просто понять, прислушался ли к тебе престол Фенцио, не получится…

      — Я пойму. Сразу, как только мальчик придёт, — воспитатель пылко отрезал, не подвергая себя сомнениям. — Слишком долго я наблюдал за его… увяданием.

      Престол Фенцио снял своего сына с учёбы ещё на несколько дней, о чём любезно сообщали каждое утро методистки Геральду, присылая весточки несчастья. Как именно ангел собирался исправлять сложившуюся ситуацию оставалось только догадываться. С одинаковой вероятностью престол мог как прислушаться к совету учителя, так и взамен выдрессировать сына искуснее скрывать свою нужду в «недостойных» претендентах на дружбу. Демон понимал, что в данный момент уж точно сделал всё, совершенно всё и даже больше, и должен бы расслабиться, отпустить ситуацию, но он просто не мог.

      Геральду самому было стыдно признаться, насколько он надеялся на сказочное преображение заносчивого сноба из Цитадели в чуткого родителя. «Если всё до этого дошло, исправлю ли я хоть что-то? Или Мисселина была права, и всё бессмысленно», — от этих мыслей оставалось только убегать с головой в работу, что мужчина и делал.

      Так, удлинив себе продлёнку для деток совсем уж занятых бессмертных, Геральд пытался не думать о чём-то, от него не зависящем. Но вот уж никак не ожидал, что за этим его поймают.

      — Вы кислый.

      Воспитатель едва не выронил амулет-оповещение от методистов. Он опустил взгляд, заметив, что к нему неожиданно подошёл Люцифер, качаясь с пятки на носок. Алые глаза сверкали по-детски шкодливо, но даже в столь юном возрасте за радужкой пряталось что-то тёмное и обжигающее. Геральд, проведя всё взросление под таким же взором отца, впрочем не особо этому удивлялся. Он хмыкнул.

      — Как лимон, что ли?

      Мальчик захлопал красными крылышками и принюхался, морщась. Затем пояснил.

      — Энергия кислая. Обычно горькая такая… Вы о чём-то волнуетесь.

      Вот тут уже было сложно скрыть изумление. «В таком возрасте отпечаток энергии распознаёт, вот что значит кровь Сатаны», — воспитатель не стал давать мальцу лишний повод для гордыни, потрепав его по волосам.

      — Придётся на работе теперь душиться, раз повсюду шпионы, — Люцифер фыркнул, как дикий зверёк, выныривая из-под чужой руки.

      — Без рук! — он явно пытался изобразить чей-то рык, но вышло скорее пищание котёнка.

      Задрав нос, мальчик уже скорее попытался удалиться, но внезапно замер. Замявшись, он обернулся.

      — А… Тот дурак… Который посмел оскорбить сына Сатаны! — добавил демонёнок воинственно, в противовес застенчиво опустив глаза. — Он позорно сбежал? Больше совсем-совсем не придёт?

      «Ты погляди, как в душу-то запала эта история. По крайней мере, я теперь знаю, что не мне одному она покоя не даёт», — Геральд ответил максимально спокойно, прекрасно зная, что любая его эмоция для Люцифера будет выглядеть насмешкой.

      — Придёт. Дино сняли с учёбы временно по семейным обстоятельствам, — наследник Ада взмахнул крылышками волнительно.

      — Понятно, — он снова нервно качнулся. — И он, что, правда так и не извинится?..

      Геральд вздохнул, присев на корточки.

      — Люцифер…

      — Вот когда Ади с Сэми ссорятся!.. Вы им сразу говорите, что надо извиниться и помириться! А почему тут не так? — в детском голосе просквозила затаённая обида, и мальчик отвернулся стыдливо.

      Воспитатель еле удержался, чтобы не зарыться пальцами в волосы. «И как прикажешь объяснить ребёнку всю сложность ситуации?»

      — Понимаешь… Просто Ади с Сэми ссорятся не по тем же причинам, что и вы с Дино.

      — Я вообще с ним не ссорился!

      — Знаю. И Дино тоже этого не хотел… Как же тебе сказать… — Геральд окончательно терялся под взором Люцифера, одновременно и требовательным, и таким наивным, доверчивым. — Иногда бессмертные могут давать себе установки на поведение. Брать с кого-то пример… Но этот пример не всегда бывает правильным и справедливым по отношению к окружающим. Да и к самому бессмертному. Дино думает, что поступает правильно, пусть ему самому не хотелось вести себя грубо и оскорбительно. Я очень надеюсь, что он это осознает и его поведение изменится.

      — А вы для этого что-то сделали? — Люцифер задумчиво склонил голову к плечу.

      Геральд устало вскинул уголки губ, тоже опустив голову на своё плечо, копируя ребёнка. Демонёнок захихикал.

      — Я очень постарался.

      — Кажется, я понял… — мальчик задумчиво глянул на пол, а потом снова на воспитателя. — Он тогда… Если перестанет быть таким… Извинится ведь? — он покраснел немного.

      На это Геральд ответить не успел, слишком удивившись вопросу из уст сына Сатаны. Мими, закончив играть с одной из подружек в дочки-матери, теперь позвала друга играть в войнушку, и Люцифер тут же переключился, самоуверенно улыбаясь и уносясь за деревянным мечом. Любопытство в наследнике Ада ещё было естественным, но желание принять чьи-то извинения — что-то новенькое. «О чём же вы успели пообщаться?» — мужчина выпрямился во весь свой рост, качая головой. «Какая же загадочная природа. Так на него разозлился, обиделся, с кулаками налетел, а теперь вспоминает, почти скучает. Никогда такого не пойму…» — мысль оборвалась на половине.

      Мыслительный процесс заморозился мелькнувшим воспоминанием льдистых, раскосых глаз, глядящих на воспитателя с долей ни то презрения, ни то интереса. Геральд замотал головой. «Ну нет, это-то здесь совершенно не причём. Ничего общего», — стараясь не вспоминать, каким выверенным, лёгким движением престол убирал светлую прядь за острое ушко, мужчина с тяжким вздохом пошёл к двери: за очередным ребёнком наконец пришла заботливая мамочка, отчаянно жаждущая внимания.

      Волнение не слишком хорошо сказывалось на внимании Геральда, он в жизни не чувствовал себя настолько рассеянным и уставшим. Ночью он не мог уснуть, а утром — проснуться. Так он и зевал день ото дня по утрам, еле продирая глаза. Пустую улыбку приходилось натягивать только перед родителями, но, признаться, иногда мужчина даже пропускал мимо ушей короткие светские беседы о силе сегодняшнего ветра и пользе растительных масел для крыльев. «Интересно, когда же это закончится?» — вежливо кивнув на прощание жизнерадостной матери Ади, который давным-давно умчался в общую комнату, Геральд надеялся прикрыть глаза хоть на секунду. На одну секундочку…

      — Учитель Геральд!!!

      Воспитатель громко охнул, когда что-то с разбегу влетело ему в живот, обжигая кожу через рубашку. Мужчина растерянно опустил взгляд, и тут уже улыбнулся по-настоящему: широко и искренне. Его обнимал Дино, чьи светлые волосы все растрепались от бега, так и светясь от счастья. Геральд зачесал тонкие, чужие пряди за уши, присаживаясь сам на корточки.

      — Ну наконец-то ты здесь. Привет, Дино. Как у тебя дела?

      — Всё хорошо! Я… То есть… — он раскраснелся от радости. — Мы все эти дни были с папой вместе. Он мне столько всего рассказывал, и мы так много разговаривали! — бежевые пушистые крылышки совершали частые взмахи от перевозбуждения. — Папа сказал, что зря так часто оставался в Цитадели допоздна… Попросил, чтобы я ему всё-всё рассказывал. И… Я рассказал… А он даже не ругал! И… И вот!

      Дино обернулся, улыбаясь, и Геральд ощутил укол непонятного волнения. Рука потянулась к волосам, приглаживая зачем-то пряди на затылке… Но перед ним был, конечно, не престол. Зато позади Дино обнаружилась улыбчивая девушка с белыми крыльями и яркими каштановыми кудрями. Она, видимо, ждала, пока мальчик договорит, и теперь подошла, вежливо поклонившись.

      — Добрый день! Меня зовут Нисса, я новая няня Дино. Приятно познакомиться! — она протянула руку, и мужчина с заметным облегчением пожал её, представляясь в ответ:

      — А мне-то как приятно. Доброе утро, Нисса. Младший воспитатель Геральд.

      «Отличное решение, сменить ту пришибленную особу», — Дино снова привлёк внимание, волнительно дёрнув Геральда за рукав.

      — А… А Люцифер уже пришёл?

      — Пока ещё нет, — демон мягко потрепал его по голове. — Хочешь извиниться?

      От щёк ангелка отлила кровь, но всё же он кивнул.

      — Да… Няня Габриэлла… Она говорила, что если я буду похож на папу, то это сделает его счастливым, ему так будет спокойнее, а я не буду его позорить, — Геральд крепко сжал челюсти, на мгновение всё же жалея, что нянечка испарилась прежде, чем он мог бы схватить её за шкирку и хорошенько встряхнуть. — Но папочка сказал, что даже он… Не всегда сам собой гордится. И я не должен брать самое худшее, что в нём есть. А быть лучше него и не обижать бессмертных просто потому что папе они докучают на службе…

      Демон одёрнулся, тёмные перья зашелестели за спиной. Ему почему-то сразу вспомнился взор Фенцио, склонившегося над детским рисунком со сосредоточенностью наверняка большей, чем когда он изучал любой из документов, представленных ему на рассмотрение коллегами из Цитадели. Нисса за спиной Дино в лёгком волнении вздохнула, сама понимая, насколько подобные слова, сказанные о самом престоле, могут звучать компрометирующе. Геральд ответил тихо, но мягко, чтобы успокоить не столько няню, сколько себя:

      — В каждом бессмертном есть и хорошее, и плохое, Дино. Но только очень сильные духом люди могут признавать свои недостатки. То, что твой отец сказал тебе подобное… Характеризует его именно так. Престол Фенцио при тебе больше не ругается на других бессмертных?

      Дино помотал головой довольно.

      — Нет. И с работы возвращается пораньше. А если задержится, Нисса сказала, что обязательно дождётся папу вместе со мной!

      «А раньше он, что же, ждал один? Хотя, с такой амёбой хоть с ней, хоть без неё — разницы никакой. Тотальное одиночество для ребёнка», — воспитатель поправил ему сбившийся воротник рубашки заботливо, выпрямляясь медленно с корточек в полный рост.

      — Очень рад, что теперь всё так. Ну, иди пока… А как Люцифер придёт, мы с ним подойдём. Обсудите всё лучше при мне. Договорились? — Дино пробормотал, выдавая своё беспокойство:

      — А он… станет меня слушать?

      — Не могу сказать наверняка, но мне кажется, что попытаться стоит, — Геральд подбадривающе подмигнул малышу.

      Тот улыбнулся очаровательной улыбкой, помахав Ниссе на прощание и почти убежал, когда добавил, краснея:

      — Встречайтесь с папой почаще, учитель Геральд!

      Преподаватель переглянулся с няней, когда ангелок задорно ускакал, и они неловко посмеялись. «Как же у детей всё просто… Будто между нами нет стольких ступеней власти, не упоминая цвета крыльев. Может, это и есть лучшее, что присутствует в данном возрасте?»

      Когда они остались наедине, девушка ещё раз приветственно склонила голову.

      — Я… Слышала кратко от престола Фенцио пересказ ситуации, в которую попал Дино. Вы поступили очень благородно, отреагировав и так тонко разрешив ситуацию.

      — М-да, нарушив пару правил по пути, — Геральд хмыкнул. — Но если серьёзно, после ангела Габриэллы ваше назначение внушает мне надежду, что подобный кризис позади.

      — Да… Престол Фенцио меня нанял в качестве опыта практики. Для сдачи экзамена на педагога по полётам, тоже для младшей ступени бессмертных, — только сейчас мужчина обратил внимание, как у Ниссы блестели глаза, когда она осматривала украдкой убранство школы.

      — Выходит, мы будущие коллеги. Желаю вам удачи с этой должностью. Я тоже какое-то время проходил подобное.

      — Это заметно. По тому, как вы восприняли ситуацию с Дино… Ой, — она покраснела. — Я, возможно, лезу не в своё дело. Просто… Он очаровательный мальчик. И ему с вами, как с учителем, очень повезло.

      Геральд тоже смутился. Героем он себя ощущал в последнюю очередь.

      — Ладно, похвалили мы друг друга достаточно. В таком случае, постараемся вместе. Вы заберёте Дино после заката, верно? — Нисса помотала головой с улыбкой.

      — Немного пораньше. Сегодня прогуляемся по Столице немного, престол Фенцио как раз обещал тоже к этому времени освободиться.

      «И хорошо. Общение с сыном, может, ему тоже пойдёт на пользу», — преподаватель склонил голову на прощание.

      Но внезапно для него, перед уходом няня достала что-то из кармана, протянув ему. Она лукаво улыбнулась, когда Геральд с недоумением принял небольшой конверт.

      — Это меня, кстати, просили передать вам. До свидания! — она удалилась как раз вовремя, ведь позади появился адмирон Винчесто, тихонько посмеивающийся от того, как наследник Ада, нетерпеливо подпрыгивая, тянет его вперёд.

      События перед глазами Геральда закрутились ворохом. Новое приветствие, потом проведение к Дино Люцифера, который от переизбытка эмоций весь едва пламенем не объялся, желая не то броситься в драку, не то убежать прочь. Но подготовившись, ангелок, белый, как полотно, всё же скомкано пробормотал извинения, попутно пытаясь объяснить, что демонёнок тут вообще не при чём. И если сначала всё это было встречено фырканьем, да вздёрнутым носом, по мере времени и тому, как в голубых глазах Дино заблестело от чувства вины, неприступность сына Сатаны сменилась сначала недовольным бурчанием, затем язвительным смешком, а закончилось уже гораздо более добродушным: «Так и быть, великий наследник Ада проявляет своё милосердие и принимает твои извинения!.. А… Всё ещё хочешь послушать про то, как мы с ребятами вдоль магмовой речки бегали?» Геральд, осознав, что всё это время не дышал, сам едва не выругался от облегчения, когда Дино закивал, скромно, но польщённо улыбаясь, хлопая крылышками.

      Только тогда он смог наконец рухнуть за учительский стол и вспомнить, что карман штанов колет не привычная записка Мисселины о замене на каком-то уроке, а конверт от престола Фенцио. Убедившись, что свободная минутка пока есть, мужчина спешно распечатал письмо. Догадки о содержании были одна хлеще другой: сухое предупреждение о том, что в связи с наймом Ниссы с престолом больше связываться не стоит? А может вознаграждение? Или вовсе что-то отвлечённое.

      На хрустящей бумаге с голубоватым оттенком каллиграфическим почерком было написано нечто иное. То, что осмыслить Геральд смог не сразу, а потому даже не подорвался к очередному родителю, пока дети не докричались его. И даже выслушивая умиления демона Мамона на его дочку, воспитатель, кивая, мог лишь прокручивать в голове несколько строк, которые в свой адрес он никак не ожидал получить:

      «Уважаемый младший воспитатель Геральд,

      За ваш профессионализм, небезразличие к судьбе своих воспитанников и упорность, граничащую с упрямством, я выражаю вам благодарность. Хоть некоторые пути достижения ваших целей можно счесть в координате моих ценностей преступной халатностью и неуважением к вышестоящим коллегам, мне сложно не согласиться с тем, что некоторая доля вашего непростого нрава стала причиной улучшения психологического климата в моей семье. А подобное переоценить сложно.

      В связи с данными обстоятельствами, а также тем фактом, что мне кажется целесообразным наблюдать за моим сыном более пристально после возвращения в коллектив, который является местом энергетического напряжения ввиду всех случившихся там конфликтов, я настоятельно прошу уделить этому особое внимание. И дабы доказать серьёзность своих намерений, я приглашаю вас в первый день следующего лунного месяца на личную аудиенцию в Столицу у входа в Вознесённый ангельский театр без четверти пятого часа.

      Если не сможете — приходите всё равно.

      Да пребудет с нами Равновесие.

      Престол Фенцио».