Аль-Хайтам сидел в почти пустой библиотеке, читая старый научный тракт. Он любил оставаться здесь, ведь из-за того, что все ученики пользовались Акашей, читать им не нужно было, а значит в библиотеке, среди книг, всегда тихо. Иногда парень пропускал скучные лекции, находя между стеллажей укромный уголок, где его никто не станет тревожить. Хотя, он скорее либо вообще не приходил в Академию, либо ходил на чужие предметы во время своих лекций. Ученики зачастую просто не замечали его, а преподаватели знали о позволении ходить на любые лекции благодаря его покойной бабушке.

Аль-Хайтам отключил наушники за ненадобностью и сосредоточился на строках книги, но внезапно услышал чьи-то тихие, торопливые шаги по направлению к нему. Через несколько секунд напротив него за стол сел парень с блондинистыми, почти золотыми, волосами и огненно-красными глазами.

Аль-Хайтам уже видел этого парня на некоторых лекциях. Вроде, это ученик Кшахревара, о котором сейчас очень много говорят. Он ещё учится, но его работы очень высоко ценятся, а его самого уже считают одним из лучших.

— Привет! — начал разговор неожиданный встречный.

— Тебе что-то нужно? — Аль-Хайтам явно не был настроен на общение. Его не интересовали связи с кем-то из учеников, а уж тем более друзья, поэтому он предпочёл бы как можно скорее закончить этот диалог.

— Просто хотел познакомится с тобой. Говорят, что ты один их лучших, но тебя никогда нигде не найдёшь. Увидел тебя и подумал, что было бы неплохо пообщаться. Меня зовут Кавех, — будущий архитектор протянул руку вперёд, смотря на собеседника.

Ученик Хараватата скептически осмотрел парня напротив. Скептицизм сменился задумчивостью. Кавех не был идиотом, значит и общие темы у них найдутся. Да и тем более, общение — не дружба, уйти можно будет в любой момент. Отложив книгу на стол, Аль-Хайтам протянул руку и пожал чужую.

— Аль-Хайтам, — произнеся это, парень отметил то, как сильно засветились счастьем алые глаза, и немного напрягся, убирая руку.

— Ты ведь ученик Хараватата, верно? Но почему тогда ты посещаешь чужие лекции?

Аль-Хайтам вздохнул. Уйти от разговора теперь вряд ли получится.

— Моя бабушка перед смертью попросила позволить мне это делать, и мне разрешили за счёт того, что очень ценили её как учёного, — прямо сказал младший.

— Оу, соболезную, — взгляд Кавеха стал печальнее.

— Не стоит, она прожила достойную жизнь, — Аль-Хайтам мотнул головой в знак того, что тема закончена.

Повисло недолгое молчание, которое прервал блондин, начиная расспрашивать о разных вещах. За непринуждённым разговором время пролетало незаметно. К удивлению Аль-Хайтама Кавех оказался не самым плохим собеседником, и им было о чём поговорить. Договорившись о следующей встрече парни разошлись по своим аудиториям.

****

— Почему ты так часто читаешь книги? Разве не проще просто взять информацию из Акаши? — Кавех указал пальцем на своё ухо с зелёным светом от устройства.

— По сравнению с Акашей книги непреклонны и строги, и нет никакой гарантии, что они не содержат ошибок. Пользоваться таким носителем знаний — значит играть с потенциальной дезинформацией. Благодаря чтению я приобрёл способность учиться, анализировать и исправлять, и, в конце концов, я научился задавать вопросы. Эту информацию можно подвергать сомнению, а также можно узнать мнение разных людей на счёт одних и тех же исследований.

— Уф, слишком напряжно. И всё? Тебе вообще нравится то, что ты читаешь? — блондин выглядел действительно озадаченным.

— Если бы не нравилось — Я бы не читал, — спокойно ответил Аль-Хайтам, вновь переводя взгляд на строки книги.

— А ты читаешь что-нибудь кроме научных статей? — старший улыбнулся, не отрывая глаз от собеседника.

Прошло несколько месяцев, и Кавех с Аль-Хайтамом достаточно сблизились, для того чтобы называть друг друга друзьями. Просто неожиданно признали, что находиться в компании друг друга весьма приятно, поэтому начали встречаться, если не каждый, то хотя бы через день, в библиотеке. Общение шло мягко и ненавязчиво. Когда старший не находился в компании своих друзей, и они встречались в коридоре, то перекидывались несколькими фразами, уходя в укромное место между стеллажами библиотеки, которое можно было уже присвоить им как тем, кто проводит там времени больше, чем на лекциях.

— Я читал раньше, но сейчас меня больше интересует учёба. Если я начну читать Инадзумские романы, вряд ли узнаю то, что мне интересно, — ответил на вопрос Аль-Хайтам и вновь уткнулся в книгу.

— Понятно, — Кавех задумчиво улыбнулся и начал наблюдать за другом.

Пепельноволосый поёжился. Всегда, когда блондин смотрел на него так, становилось некомфортно. Нужно быть либо идиотом, либо слепым, чтобы не заметить подобный взгляд. Влюблённый взгляд. Многие девушки были влюблены в Аль-Хайтама, но их взгляды отличались от взгляда Кавеха: они смотрели так, словно раздевали своими глазами, пожирали каждую часть его тела и оголяли своё, лишь бы привлечь внимание. Но Кавех смотрел иначе. Нежно, заботливо, внимательно, и он никогда не делал что-то из ряда вон выходящее. Никогда не старался привлечь внимание своим телом, никогда не трогал, когда младшему неприятно, уважал личные границы и не нарушал их.

Но Аль-Хайтаму всё равно неприятно. Даже не так, ему становится просто паршиво. Он любит блондина, но исключительно как друга. Готов помочь ему в любом деле, но как другу. Становилось тошно. Кавех заслуживает лучшего, но друг не ответит ему взаимностью, может быть, никогда. Надежда на то, что Аль-Хайтам ошибается в своих выводах теплилась в сердце. Надежда на то, что блондин просто так выражает свою дружбу и привязанность. Но это убеждение рушилось с каждым новым взглядом, действием и словом.

— О чём думаешь? — Кавех смотрел прямо в душу своими большими алыми глазами, словно видел больше, намного больше, чем все остальные.

— С чего ты взял, что я о чём-то думаю? — Аль-Хайтам незаметно мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли.

— Если бы ты читал, то бегал бы глазами по строчкам, но ты сидишь, смотря в одну точку, уже минуты две, — с умным видом ответил блондин.

Младший фыркнул. И вот опять Кавех ведёт себя так, будто знает все истины этого мира, хотя, разумеется, это не так.

— Ну так, не поделишься тем, о чём думал? — друг улыбался, выжидающе смотря на соученика.

— Нет, — холоднее, чем хотелось бы, ответил Аль-Хайтам, а затем вздохнул и продолжил, — Извини. Это не настолько важно.

— Как скажешь, — кажется, улыбка, на мгновение спавшая с чужого лица, стала только шире.

— Так, о чём мы говорили? — постарался вернуться к начальной теме младший.

— Ах да, мы хотели обсудить идею нового проекта! — засиял Кавех.

Так постепенно двое гениальных учеников начали обсуждение своей работы, даже не предполагая, к чему может это привести.

****

— Почему ты такой жестокий! Если бы ты был лояльнее к другим, они бы не бросили проект! — Кавех почти кричал, тыча пальцем в чужую грудь.

— Меня не интересует сотрудничество с идиотами, — холодно ответил Аль-Хайтам.

— Не говори так о других! Они тоже старались! А если бы ты тоже им помог, то они остались бы! — не унимался блондин.

— Старались? Сбрось свои розовые очки, Кавех. Они пользовались твоим идеализмом и безвозмездной помощью, — ответил младший, стараясь донести истину до друга, но его спокойный тон действовал как сухое бревно, брошенное в огонь — только сильнее злил Кавеха.

— Ты лжёшь! Ты видишь только то, что хочешь! Они не такие! — ученик Кшахревара не унимался и начинал кричать, абсолютно не слыша друга.

— Ты всё равно не смог бы помочь каждому из них, кто-то всё равно не выдержал бы, ты слышишь меня вообще? — как бы Аль-Хайтам не пытался держать голос ровным, тональности всё равно начинали прыгать от одной к другой из-за раздражения. — Почему ты не видишь этой простой истины? Почему ты продолжаешь защищать этих глупцов? — гневно процедил парень сквозь зубы.

— Они не глупцы! Хватит, почему ты так холоден к ним? Если бы мы-…

— Ох, кажется я понял, — резко прервал друга Аль-Хайтам, и в его голосе пробежали истеричные ноты, чувства и ситуация выходили из-под контроля, — ты чувствуешь вину за то, что не помог им? Твой альтруизм — лишь вина, которую ты не сможешь искупить, ведь сам себе её надумал! И перед кем же ты винишь себя? Перед отцом или-

Монолог резко прервался хлопком. Аль-Хайтам вздрогнул и приложил ладонь к своей горящей щеке, внезапно понимая, что он только что сказал. Кавех стоял напротив, его глаза заблестели от влаги, а взгляд был полон обиды и злости.

Блондин развернулся и быстро ушёл, стараясь сдержать слёзы и дрожь в теле, поэтому не услышал слетевшие с чужих губ тихое «прости», что было полно сожаления и злости, направленной на себя.

****

Аль-Хайтам сидел в библиотеке на месте, где они с Кавехом впервые встретились. Несмотря на книгу, находящуюся у него в руках, он не читал. Прямо сейчас он мог только возвращаться мыслями к алым глазам, наполненными слезами. Он допустил ошибку, потерял контроль над своими эмоциями и сильно жалел о своих словах. Он действительно пытался поговорить с другом и нормально извиниться, но блондин избегал его. Не здоровался, как только замечал младшего на горизонте, сразу уходил, даже убегал. Прямо сейчас пепельноволосый всё бы отдал за то, что бы снова поговорить со своим другом. Даже если тема для разговора будет глупой и абсурдной. Всё равно, ведь Кавех — самый первый и самый близкий друг, который был у Аль-Хайтама. Его очень не хотелось терять, тем более из-за своей же глупости, но что сделано, то сделано — архитектор избегает его.

Из раздумий лучшего ученика Хараватата вытащил звук тихих, торопливых шагов. И, о, он знал только одного человека, ходящего именно так. Через несколько секунд Кавех сел напротив, словно они вновь в том самом дне, когда впервые встретились.

— Кавех, Я очень хочу-, — начал Аль-Хайтам, набрав побольше воздуха, но его прервали.

— Не нужно, не извиняйся, ты прав, — блондин не поднимал взгляд на парня перед собой, а его ярко горящие алые глаза потухли.

— Но…

— Я пришёл не за извинениями, они мне сейчас ни к чему, Я пришёл попрощаться, — Кавех сложил руки на груди, словно пытаясь защитить своё сердце, и всё не поднимал глаз.

— Попрощаться? Зачем? — сердце забилось чаще от страха и липкой тянущей внизу живота вины.

— Я заканчиваю Академию и уезжаю на некоторое время в Порт-Ормос, скорее всего, это наша последняя встреча в этом году, а может и не только в этом, — парень сжал пальцы и поджал губы, — И ещё… Я хотел сказать то… Что не могу сказать долгое время, — Кавех со свистом выпустил воздух. — Ну, раз уж пришёл, то нечего мямлить, да? — нервный смешок громко раздался в тишине библиотеки.

Аль-Хайтам, затаив дыхание, ждал продолжения. Нужно дать старшему немного собраться с мыслями. Они могут больше не увидеться. От этой мысли стало больно, ведь Кавех не дал ему даже попросить прощения.

Что он хочет сказать? Аль-Хайтам готов был молиться на то, что бы это было не признание в любви. Он не сможет ответить взаимностью, сделает только больнее. Снова видеть слёзы близкого человека не хотелось.

— В общем, — начал Кавех, — Аль-Хайтам, Я люблю тебя, — впервые за весь разговор он поднял глаза, но увидел не то, что ожидал. Не отвращение, не злость, не презрение. Ступор. Его младший товарищ в ступоре. Чужие изумрудные глаза, в солнечно свете напоминающие свежайшие листья, распахнуты, рот слегка приоткрыт, а дыхание на секунду сбилось. — Аль-Хайтам, ты не обязан отвечать мне взаимностью. Ты наверняка знал об этом, да? — Кавех проследил за тем, как чужие брови хмурятся, лицо опускается так, что теперь уже пепельноволосый буравит глазами стол, а руки сжимают обложку книги. — Я не стану тебе мешать, просто будь счастлив, хорошо? — блондин печально улыбнулся, а тело младшего начало трясти.

Прошло пару минут, Кавех, так и не услышав ответа, поднялся и собирался уйти, но Хайтам его окликнул.

— Кавех, подожди, — старший обернулся и увидел сожаление в чужих глазах. — Мне жаль, действительно жаль. И за мои слова, и за то, что не могу тебе дать того, что ты заслуживаешь. Проблема не в том, что я не могу ответить тебе взаимностью, а в том, что я вряд ли могу вообще кому-нибудь ответить любовью. Я не смогу осчастливить тебя, так отпусти, пожалуйста. Не страдай из-за меня, ты этого не достоин, — Аль-Хайтам закончил свою просьбу и тяжело задышал. Он какое-то время не поднимал глаз на своего уже не друга, опустив голову к столу, а когда всё же взглянул ему в лицо, вздрогнул. Из чужих глаз текли прозрачные слёзы, но Кавех улыбался.

— Спасибо, Хайтам. Спасибо тебе за всё, — тихо проговорил блондин и ушёл, оставляя за спиной своего любимого человека, что не сможет справиться с тяжестью и виной на душе, кажется, никогда.