Альбедо не может сказать, что живёт достаточно долго в Мондштадте — особенно в сравнении с тем, сколько ему на самом деле лет, но и этого времени хватило, чтобы сполна изучить повадки жителей и начать понимать их. Хоть он и редко участвует в разговорах, но наблюдать за людьми со стороны… интересно. Действительно интересно.
В Ордо Фавониус вполне хватает необычных людей, но и вне стен ордена таких предостаточно. И, пожалуй, один из самых ярких примеров — семейство Гринбергов.
На первый взгляд они всегда относились к нему с радушием и приветливостью — это ещё одна истина, с которой Альбедо не может спорить. Пусть чаще всего выходит пересекаться лишь с главой семейства, но и его жена — крайне приятная женщина, иногда передающая ему домашние пироги, прекрасно зная о его неравнодушии к сладкому. Их можно было бы назвать идеальной и милой супружеской парой, с которой интересно разделить чашечку чая за будничным разговором, если бы только не одно небольшое но.
Очень важное на самом деле но.
— Мистер Альбедо, — дружелюбно кивает алхимику господин Гринберг, чуть приподнимая шляпу, прежде чем подсесть к нему в «Хорошем Охотнике», — я как раз надеялся на встречу с вами. Не уделите мне минутку?
— Конечно, — с вежливой улыбкой отвечает Альбедо, лениво помешивая сахар в чае. Пусть он не горит желанием слишком затягивать со своим внеплановым перерывом, поскольку работа вряд ли простит ему подобную вольность, но вести себя грубо с человеком, что всегда относится к нему почти как к родному сыну, Альбедо хочет ещё меньше.
К тому же семейство Гринберг — очень уважаемые люди в Мондштадте. И господин Гринберг, и его жена — известные не только в родном городе историки, внесшие немалый вклад и в изучение истории Мондштадта, и Тейвата в целом. И, говоря про них, никогда не забывают упомянуть детей — сына, с отличием окончившего институт в Сумеру, став лучшим учеником на историческом факультете, и дочь, почти повторившую его успех. Два золотца, родительская гордость, не иначе. Единственное, за что может быть жаль — история совершенно никак не перекликается с алхимией. Так что с этими двумя юными дарованиями Альбедо вряд ли когда-нибудь пересечется лично.
— В последнее время в стенах Мондштадта гуляет такой приятный ветер, — размеренно начинает мужчина, мотнув головой на немой вопрос Сары — он ничего не планирует заказывать, — так и благоволит тому, чтобы птенцы, упорхнувшие из гнезда, решили снова наведаться в родные края.
— Тоскуете по своим детям?
— Вы как всегда проницательны, — хохотнул господин Гринберг, — тяжело жить в постоянной разлуке с родными. Благо, наши сорванцы не забывают о своих стариках и пишут письма. Аккурат сегодня утром пришло письмо сына. Передавал, что сестра возвращается в Мондштадт, достаточно нагостившись у него.
Альбедо знает, что сына господина Гринберга, Фалалея, звали вступить в Ордо Фавониус — настолько эрудированные и способные люди всегда пригодятся, к тому же, сколько слышал алхимик, он ещё и отличный мечник. Вот только магистру ответили отказом — Фалалей загорелся желанием изучить то, как миграция жуков Оникабуто с одного острова на другой влияет на рост травы Наку. Пусть связи между этим Альбедо не уловил, но тогда он посчитал, что он попросту плохо знаком с фауной Инадзумы, а суть исследования — очень глубокая и важная, потому лишь с уважением подумал о том, насколько, должно быть, Фалалей профессиональный учёный, серьёзно подходящий к своим исследованиям. Подобная жажда исследований всегда похвальна. С делами их дочери Альбедо знаком куда меньше — даже имени её не знает, лишь то, что она редкий гость в родном городе. Хотя про то, насколько хаотичный у неё характер, всё равно наслышан.
— Рад за вас, — мягко произносит Альбедо. Поддерживать подобные разговоры он никогда не умел, но господин Гринберг не обращал на это внимание, потому и кажется в большинстве случаев приятным собеседником.
— Вам бы стоило познакомиться, — по-доброму смеётся мужчина, на что Альбедо лишь улыбается чуть шире, помня, что подобные фразы никогда не оборачивались делом, — к слову, Азалия упоминала, что её крайне заинтересовала алхимия. А ваша помощница, Сахароза, кажется, сейчас отсутствует, верно?
— Верно, — Альбедо чуть щурится, аккуратно отпивая чай.
Смутные сомнения по поводу истинной причины разговора начали закрадываться в голове Альбедо. Сахароза действительно уехала — загорелась желанием лично увидеть и изучить редкие образцы мутировавших цветков-сахарков в Ли Юэ. Альбедо поддержал её рвение и заверил, что всё будет отлично в её отсутствие. И всё было действительно замечательно.
— Тогда, полагаю, вам не будет проблематично временно взять Азалию под своё крыло? — господин Гринберг поправляет шляпу, прикрывая козырьком хитро блеснувшие глаза. — Она способная девочка, не доставит проблем, это я могу гарантировать.
— Не думаю, что магистр Джинн одобрит присутствие посторонних в ордене, — вежливо начинает Альбедо, поставив чашку обратно на стол.
— Не переживайте по этому поводу, — господин Гринберг поднимается с места, с хитрой улыбкой поправив ворот фрака, — с магистром уже всё улажено. Рад, что мы договорились, мистер Альбедо!
То самое маленькое но, портящее всё общение с Гринбергами — если начинает казаться, что разговор с ними под твоим контролем… скорее всего контроля у тебя как такового не было с самого начала.
Потому что за приветливой улыбкой Гринбергов прячется натура хитрых манипуляторов, что проявляется, как только им начинает что-то требоваться.
Альбедо вздыхает. Спорить кажется бессмысленным, к тому же это совершенно не пересекается с мирными желаниями Альбедо. Остаётся надеяться, что Азалия Гринберг не такое стихийное бедствие, как про неё говорят.
И что она мало похожа на своего отца.
⭐⭐⭐
Альбедо неспешно проходит по длинному коридору, направляясь в кабинет, и, задумавшись, вздыхает. Вежливый… приказ господина Гринберга не выходит из головы. Перед этим удалось зайти к Джинн — чтобы получить подтверждение, что она действительно не против. У Гринбергов отличная репутация, это будет интересный опыт и для Азалии, и для самого Альбедо, — которому, по словам Алисы, стоит больше сближаться с людьми, а не только с пробирками, — так почему не ответить согласием?
Делить с кем-то свои эксперименты, личное пространство и лабораторию — слишком непривычно. К нему даже Сахароза и Тиммей лишний раз не заходят без веской причины или по его просьбе, ведь знают, насколько он любит работать в одиночестве.
Открывая двери в свою лабораторию, Альбедо надеется лишь на то, что сумеет убрать подальше все опасные реагенты, а сама Азалия не будет слишком вторгаться в его личное простра…
Альбедо мысленно осекается.
Незнакомая девушка — держащая в руках одну из его книг, вальяжно опирающася бёдрами на стол и выглядящая как хозяйка его лаборатории, — поднимает на него взгляд, стоит двери скрипнуть и пропустить Альбедо в помещение.
— Рада, что ты уже вернулся! — с улыбкой начинает девушка так, словно они не впервые видятся и просто продолжают разговор. — Надеюсь, ты не против, что я взяла одну из твоих книг. Действительно интересное чтиво! Будет, чем занять себя на досуге.
Альбедо не знает — стоит ли ему чувствовать себя раздражённо от такого наглого поведения, или больше удивлённо от такой… бестактности.
— Могу я уточнить, кем именно ты являешься?
— О, верно, — девушка смеётся, словно произошло смешное недоразумение, и, отложив книгу, подходит к Альбедо и протягивает руку, — Азалия Гринберг. Мне казалось, что мы взаимно наслышаны друг о друге, так что представление будет лишним.
Верно, Азалия Гринберг.
Как же он сразу не догадался.
Альбедо вежливо улыбается, пожимая руку в ответ — мысленно отмечая, что у неё очень тёплые ладони, чуть шершавые, и на этом явно сказался сухой воздух Натлана.
— Я…
— Альбедо, главный алхимик и глава исследовательской команды Ордо Фавониус, — навеселе произносит Азалия, с улыбкой прищурившись, — я знаю. Ещё, если я ничего не путаю, тебя зовут принцем мела? Что именно означает этот титул?
— В моём случае — доказательство того, что моё обучение алхимика было окончено, — Альбедо продолжает держаться вежливо, хоть ситуация, в целом, кажется очень двоякой из-за такой заинтересованности в нём. В нём, а не алхимии.
— Звучит великолепно! — произносит Азалия, приложив ладонь к предвкушающей ухмылке. — Уверена, что мы интересно проведём время вместе!
Альбедо не думает, что интересно — правильное слово. Намного лучше подойдёт своеобразно. Или незабываемо — не с самой положительной окраской, вероятно.
Азалия Гринберг смотрит лукаво, с ухмылкой и хитрым прищуром тускло-лиловых глаз. Зелёные волосы подстрижены коротко — так, чтоб кончики касались лишь загорелой шеи, сказывается долгое обучение в академии и пребывание в Натлане. На поясе висит дендро Глаз Бога, переливаясь всё тем же зелёным, и ещё немного — Альбедо начнёт казаться, что в кабинете кто-то засушил травы.
Вся Азалия кажется не цветком — скорее кустарником, скрывающим притаившегося в нём хитрого лисёнка.
Но, несмотря на хитрость, поблескивающую глубоко в лиловом взгляде, Азалия производит впечатление… инфантильной девицы. Ребёнка. Вряд ли алхимия всерьёз увлекает её — будь другой, более заманчивый вариант развлечения, Азалия наверняка, не раздумывая, выбрала бы его.
Ей просто скучно, и это видно — по общению, по взгляду. Алхимия для неё не нечто исключительное и личное — вряд ли для такого человека есть хоть что-то особенное.
И это кажется немного оскорбительным.